Лучший текст в мире. Популярность гарантирована.

[Erick-York]

Сопли. сопли. сопли. приветики. сопли. сопли. сопли. не-судите-строго-я-пишу-второй-раз-в-жизни. сопли. сопли. сопли.

Ахуеть. начали. текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.ужасно-динное-несогласованное-предложение.текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст.текст. текст.текст.слово с ошибкой. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст.текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст.
текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. слово с ошибкой. сопли. сопли. сопли. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. слово с ошибкой. текст. слово с ошибкой. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. слово с ошибкой. текст. текст. текст. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. я-принципиально-не-пользуюсь-тегом-MORE. текст. текст. текст. текст. слово с ошибкой. текст. текст. текст. текст. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. хуле-так-много-ошибок-то? да-и-пох! текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. текст. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. кровавые сопли.
КУЛЬМИНАЦИЯ-КАК-В-ЛУЧШИХ-ГОЛЛИВУДСКИХ-ФИЛЬМАХ. кровищща. смерть. дестрой. вынос мозга.. текст.текст. текст.текст. текст. текст.текст. текст. текст.текст.сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. сопли. ВЫВОД.

сопли. сопли. сопли. прошу-всех-высказаться. сопли. сопли.

@темы: дневники, Творчество, Философия

---

[сэр Л.]

УДАЛЕНО МОДЕРАТОРОМ
Нарушение пункта 5 правил

---

[[machine_toy]]

То, о чём говорят шёпотом

В этом шуме страстей, испытав крайний мизер,
Мне хотелось сбежать и упасть мимо жизни.
Глубоко зашла пуля, ей стреляла в упор,
Долго целясь в висок пистолетом, любовь.

Третьего апреля 2008 года

@темы: Стихи

---

Отчего умирают шуты?

[лунный совушек]

***
Отчего умирают шуты?
Не от яда, отнюдь не на плахе.
От костров - лишь удушливый запах -
До углей прогорели костры.

Годы странствий и песен прошли.
В уголке позабыта гитара
И на гвоздике пара линялых
Старых крыл в придорожной пыли.

Под босыми ногами карниз.
Краски тусклы под серостью быта.
Тема вченой любви не раскрыта.
Сказка кончилась. Здравствуйте, Жизнь.

Прокурив голос до хрипоты,
До дерущего привкуса в горле,
Нет, не гибнут, а просто уходят,
Забирая улыбки, шуты.

@темы: Стихи

---

Вокзальное

[Inna Astron]

Словно опоздавший пассажир
Серый дождь
прошелся по асфальту,
Уходя, как будто и не жил…
Унося с собой немую тайну…

Тихо утро село в свой вагон
И зашторило
немытое окошко.
Затолкало в чемодан пальто
Вместе с книгой о вчерашнем прошлом…

Осень - вечно сонный машинист
В рыжей обветшалой униформе -
Бросил на пути клиновый лист
Оставляя
старую
платформу…

«Дамы, Господа – опять на юг» -
Прохрипел в колонках женский голос.
Повторяя бесконечный круг,
Снова станцию
покинул поезд…

И лишь солнце -
из последних сил,
Словно лета ему было мало,
Рассыпало яркие мазки
По промокшему
холсту вокзала...

---

Ночь.

[Terrain]

Она открыла окно и вдохнула холодный ночной воздух. На лицо упали капли дождя, но она так и осталась стоять, облокотившись на подоконник.
«Возьми себя в руки, глупая. - думала она. – Ты не такая размазня, как все эти девчонки из любовных романов, которые ты терпеть не можешь. Тебя же предупреждали, чтобы ты ни за что, никогда… не влюблялась в него. Он же сам и предупреждал, кстати. А ты… ты же обещала себе! Ты не можешь влюбиться так просто, ты просто не умеешь этого делать…»
Три часа ночи. В доме напротив не горит ни одно окно. Дождь виден только в оранжевом свете фонарей и отражается в золотых каплях не стекле. Лицо давно мокрое, но не от слёз. В душе бушует глухая ярость на свою собственную глупость.
«Вспомни свою жизнь, свои прошлые романы. С каким спокойствием ты относилась к тому, что тебя в очередной раз бросали… Никто из них не стоил твоего внимания, и нынешний не исключение. Ты же знаешь, в один прекрасный день он забудет тебя. Забудет и никогда не позвонит. А ты опять будешь сидеть дома в одиночестве, словно оплёванная. А всё только потому, что тебе не хватило ума не наступить на знакомые грабли! И на этот раз они ударят больнее всего!»
«Б-р-р, какой холодный ветер. Трезвей, давай же! Хватит думать о нём. Ведь никогда не сбывается то, о чём ты думаешь…»
На фонарь села чайка. Мокрые перья торчали в разные стороны, и от этого вид у неё был потрёпанный. Посидев немного, чайка сорвалась с места и светлым призраком умчалась в черноту ночи… Чернота ночи. В ней можно скрыть свои мысли от других, но от себя их не скроешь. Наоборот, чем темнее ночь, тем сильнее переживания… Может быть поэтому она боится темноты?
«Ты веришь в судьбу?» - вдруг спрашивает внутренний голос.
Она молчит. Конечно, она хочет верить в судьбу. Гораздо легче жить, зная, что ты живёшь для чего-то.
«А вдруг он – твоя судьба? – продолжает внутренний голос. – Вдруг ты для того и появилась на свет, чтобы встретить этого человека и вытащить его из глубокой ямы боли, страха и недоверия? Чтобы глядя на тебя, он больше не жалел о той пустоте и о том ужасе, что он испытал, когда его предали. Может его и предали потому, что всю жизнь он ждал только тебя? Может только рядом с тобой он проснётся от этого кошмара, снова захочет жить и любить? Может, именно ты – тот человек, ради которого к нему придёт желание жить?»
Дождь усилился и громко забарабанил по стеклу. Он идёт уже второй день. И уже второй день они не виделись…
«Может, может… - подумала она, закрывая окно. – Пора завязывать с этими соплями. Это тебе не бредовая мыльная опера, где все только и делают, что страдают. Ты никогда не опускалась до такой чуши. П-ф-ф… Судьба… Какая ерунда! Тебе завтра на работу, а ты стоишь на кухне как дура и мёрзнешь. А ведь у тебя насморк, и горло болит. Заканчивай думать всякую муть и иди спать…»
На это внутреннему голосу возразить было нечего. Покрутившись в кровати и скинув на пол кошку, она уснула.
А в это время в другой квартире, где в окна точно так же хлестал холодный осенний дождь, он спал, уткнувшись лицом в подушку, которая ещё хранила запах её волос. И во сне он улыбался. Ему снилась она.

@темы: Рассказ

---

Способ Говорить

[Санастезис Нёкл]

В тексте использовано много музыкальных терминов, несущих смыслообразующую нагрузку. Если будет необходимо могу выложить сноски.
Зимней ночью в асфиксию моей квартиры ты принёс Бетховена и Шопена. Ты, опять и всегда, каждую полночь, кричишь мне в лицо своё мнение. Сегодня говорю я!
Твой шепот внезапно громко сломал нотный стан моего сердцебиения. Твои рондо и скерцо изрезали мне душу осколками нот. Я устала просить тебя об адажио. Ты никогда не слышишь, а в моих пережатых струнами лёгких не осталось сил на крещендо.
Миллионы четвертей и восьмушек в моей голове замирают под строгим и гибким легато, дерзким форшлагом. Они мечутся, прячутся, плачут, дерутся и спят.
Твои диезы - раскалённое тавро, выжигающее партитуры в моём оголённом сознании. Бесконечные диезы. Забудь. Я заставлю тебя захлебнуться бекаром!
Наши встречи однообразны и пусты, как листы чистой тетради. Ты всегда ускользаешь на аккордах в партию левой руки, заковав моё дыхание в басовый ключ.
Прячься. Я вырву все звуки из твоей глотки за паузы, что ты оставил на моих венах.
Запомни. Сегодня - последний раз.
Я сломаю пальцы о безумное стаккато, остановлю метроном, сожгу ноты и уйду в вакуумную тишину моей жизни...

@темы: Творчество, Чувства

---

Средство для подавления бунтов

[Аз есмь царь]

Все бунты схожи между собою. Капризный ли ребенок ударяется в крик, отпихивая от себя ненавистную тарелку с кашей, или народ поднимается против правителей и рубит им головы на эшафоте – и ребенок, и народ стремятся к одной цели: отринуть настоящее в надежде обрести что-то другое.
Мудрая мать почти всегда сможет сделать так, чтобы ее ребенок съел всю кашу без остатка; жаль, что правителям подобная хитрость неведома.

История началась со звонка, а звонок был от моей родной сестры. Как помню, я в тот день собирал рисунок из Нано; она настолько крохотная, что требуется некоторая точность и сосредоточенность, чтобы выложить ровный ряд и не сбиться – зато и рисунок получается лучше, чем из любой другой мозаики. Но я давно наловчился: поддеваю пинцетом плитку и прилаживаю на то место, какое наметил; ряд выходит стройным, словно сделан по нитке. Складываю рисунок, а в комнате тишина, за окном едва слышно проносятся машины, да вдали шумит море; я люблю тишину. И тут раздался звонок.
Он вспорол безмолвие комнаты, как нож вспарывает туго натянутую ткань. Я жутко перепугался, сердце ударило в ребра, рука с пинцетом непроизвольно дернулась, и вот уже целый ряд плиток оказался порушенным. Клей застывает быстро, и я поспешил, пока не поздно, исправить оплошность, а звонок трещал за моей спиной резко и неприятно.
Я давно сделал вывод, что звонки имеют занимательную особенность: они словно наделяются эмоциями визитера. Если ваш гость настроен дружелюбно и весел, то и звонок от него оживленный. Если же он с неприятными известиями… а у вас никогда не замирало сердце и не становилось вдруг тяжело на душе, едва стоило услышать звонок?
Судя по звукам, мой нынешний гость нес неприятное известие и был настроен решительно – из тех, что могут хоть час ждать, когда я отвечу.
- Черт, - тихо сквозь зубы выругался я, швырнул пинцет на стол и развернулся лицом к визору, - Соединить! Слушаю!
Звонила Бетти, и в таком виде я увидел ее впервые. Я давно привык, что в любое время суток, хоть глубокой ночью, она всегда выглядит так, словно только что вернулась из салона, где ей сделали макияж и укладку; но сейчас на ее лице не было ни грамма косметики, глаза были красными, как у кролика, а волосы в беспорядке выбивались из высокой прически. К носу она прижимала платок и говорила сквозь него, так что слова доносились до меня довольно невнятно.
- Тим! – всхлипнула она, встретив мой хмурый взгляд, - Боже, как хорошо, что я тебя застала. Мы должны что-то сделать – вызвать полицию… остановить его…
- Что случилось? – я начал подниматься со стула.
- Эта ужасная сцена… он так кричал… Дэвид… боже…
- Кто кричал?! – я ничего не понимал из ее бормотаний, - Да расскажи ты все, наконец! Что с Дэвидом?
- Тим, это так ужасно, - женщина заплакала, - Я не знаю, что делать. Ты должен немедленно приехать и помочь мне.
Я пожалел, что разделен с нею экраном визора и могу лишь уговаривать, не обладая возможностью сделать что-то иное, но уговоры, в конце концов, возымели свое действие: через пять мину причитаний, плача и всхлипов я понял: Дэвид решил жениться.

Я ничего не имел против женитьбы племянника, что рано или поздно все равно случилось бы; минуту спустя я узнал, что и Бетти не была против самого факта женитьбы. Даже то, что Дэвид нашел невесту по сети – они познакомились в каком-то чате, и проболтали несколько вечеров, пока поняли, что их вкусы и взгляды совпадают почти во всем – даже это не заставило бы мою сестру защищать свободу единственного сына при помощи полиции. Нет, но Дэвида угораздило влюбиться в селенитку.
Вот тут я и потерял дар речи. Конечно, сказывается то, что я принадлежу старшему поколению, и иногда не понимаю нынешних молодых людей – взять хотя бы поиск невест по сети. В мое время пары тоже находили друг друга подобным образом, но скорее в виде исключения; сейчас это стало нормой, но количество разводов почти сравнялось с количеством браков. Люди сходятся и расходятся друг с другом так же легко, как пьют воду. Но жениться на селенитке – такого мне еще не приходилось слышать за все время, пока я живу на свете. Селенитов принято не любить. Если Дэвид не отступиться, то станет первым, кто зарегистрирует брак с луняшкой, отпрыском тех, кто давно покинул в Землю и переселился на Луну, в города под искусственным куполом, наполненным воздухом. Тех, кто оборвал все связи с Землей и свысока смотрел на голубую планету.
Бетти, воспользовавшись паузой, сказала: «Приезжай немедленно» - и отключилась. Я попытался вызвать ее снова, но визор все время выдавал сигнал «занято», и вскоре я оставил попытки. Оставался лишь один путь все узнать и решить: ехать к ней. Тем более что клей застыл, и рисунок был безнадежно испорчен.

Когда я зашел в гостиную, Бетти уже успокоилась и успела привести себя в порядок: на лице ровным слоем лежали пудра и косметика, и только легкая припухлость и краснота век выдавали, что хозяйка еще недавно плакала. Волнение также выдавали ее руки, беспрерывно теребившие рюши на выглаженной блузке.
Рядом с ней сидел еще один родственник – Мэтью. Увидев его, я непроизвольно поморщился: зачем сестра позвала его? Я недолюбливал Мэтью за неудобный характер, и за то, что тот ни во что не ставил мое мнение, хотя был всего на несколько лет старше; он приходился братом Солу, мужу Роберты. Вздорный нрав моей сестры не позволял влюбленным мужчинам надолго задерживаться рядом с нею.
Мэтью сидел в глубоком кресле и лениво попыхивал тростниковой трубкой – плохая привычка, приобретенная им в одной южной стране. Я протянул ему руку и, улыбнувшись, заметил, как неприятен запах табака, но Мэтью даже ухом не повел, словно не к нему относились слова.
Он слушал рассказ Бетти, едва начавшийся до моего прихода. Из него выходило, что о романе сына женщина слышала, но не придавала ему значения, пока сегодня за завтраком Дэвид не заявил вдруг, что женится. Нельзя было сказать, что это известие стало приятным для Бетти, но все оставалось в рамках приличий, пока она не услышала, кто ее предполагаемая невестка.
Что было потом, Бетти не могла вспоминать без слез, но сцена – по ее словам – вышла отвратительной. Сначала она умоляла сына одуматься, потом рыдала, веря, что слезы заставят сделать то, что не заставили слова; забывшись, грозилась, что с полицией выкинет эту девку с Земли. Дэвид раскричался и, хлопнув дверью, ушел, заявив напоследок матери, что никто на этом свете не остановит его. Первый раз в жизни я искренне пожалел сестру, чего не делал никогда (даже во время развода с Солом) – в том, что случилось, не было ее вины, а лишь злокозненное стечение обстоятельств. Я вслух предложил подумать, как можно, пока не поздно, вмешаться в эти отношения и расстроить их, пусть и с помощью закона.
- Нужно немедленно найти Дэвида и попытаться его задержать, - воскликнул я, - Он поехал в порт? Отправляемся туда, если понадобится – призовем на помощь охранников, пусть они отыщут его в зале…
Тут встал молчавший до сих пор Мэтью, вытащил трубку изо рта и ехидно напомнил мне, что полиция в это дело вмешиваться не станет. Дэвид совершеннолетний, и никто не сможет запретить ему обвенчаться с кем угодно, а что в жены он выбрал луняшку – так то небольшая странность, не более того. И нет закона, не позволяющего жениться на луняшках. Вот за это я и не люблю его, что несколькими словами он выставляет меня дураком. Что же, если он такой умный, то пусть решает проблему самостоятельно – так я ему и сказал.
- Видишь ли, - задумчиво поскреб подбородок Мэтью, - Я уверен, что проблему можно разрешить за два дня, но сейчас у меня нет никаких мыслей по этому поводу; одно знаю точно – мы должны тянуть время.
Тянуть время в его представлении сводилось к следующему: Мэтью, взяв с Бетти слово, что она будет сидеть дома и не попытается связаться с сыном («Этим ты только больше навредишь, парень и так на взводе»), выгнал машину, погрузил в нее вещи и отправился в космопорт. Меня он пригласил с собою.

Дэвида мы нашли быстро, он и не думал скрываться от нас; Мэтью, едва войдя в двери, сразу взял нужное направление, шагая к вейдинговым автоматам; рядом с ними стоял парень и ел чипсы. Заметив дядю, он кисло улыбнулся.
- Привет, - сказал он, шагнув нам навстречу.
- Здравствуй, - Мэтью сжал его ладонь в крепком пожатии, - Корабль еще не прилетел?
- Нет, но сейчас, наверно, объявят прибытие.
Под сводами прозвучал холодный женский голос, старательно выговаривающий каждую букву из названия рейса. Оставалось еще время до того момента, когда первые пассажиры появятся в зале, но Дэвид смял пустую упаковку и двинулся к регистрационной стойке. Мы пошли следом.
Первым селенитку заметил Дэвид: стал размахивать руками и выкрикивать. Я проследил за его взглядом: к нашей группе приближалась из толпы людей высокая худенькая девушка с ежиком черных волос.
Движения ее были неуверенными и чуть замедленными, чем то принято у землян; виною служило непривычное для девушки тяготение. И все же шла она, улыбаясь нам, а один раз подняла руку и помахала в ответ в приветственном жесте. Я содрогнулся.
Селениты не зря стали выделять себя в отдельную расу. Предки у нас были общие, и изнутри мы все еще были одинаковыми, но внешность… Слабое тяготение и искусственный воздух исподволь меняли человеческие черты? Или тесные родственные связи? Все селениты постепенно стали похожи один на другого так, как у нас похожи только члены одной семьи; все они были черноволосыми, высокими, тонкими и красивыми, но красотой неземной. Что-то чужеродное навеки отпечаталось в их лицах с той поры, когда несколько безумцев добровольно отринули свое сообщество. Кожа их была белой и светилась изнутри, словно Луна оставила на ней серебристую пыль равнин; движения были легкими, как у нападающей кобры; тела – прямыми, как копьецо пламени у свечи; свет и тьма смешались в них, явив сплав силы, красоты, невозможный для человека и потому - чужой.
Девушка подошла, повела кокетливо плечом:
- Здравствуйте, - протянула руку. Я замешкался ее пожать, зато Мэтью шагнул вперед, и рука девушки утонула в его широкой теплой ладони.
- Здравствуйте.
Она немного смутилась. Дэвид не отводил взгляда от невесты.
- Привет, - прошептал он, - Рад тебя видеть.
- Я тоже, - девушка благодарно взглянула на него.
- Пошли, - он взял ее сумку и двинулся к выходу.
Дэвид забыл нас представить и лишь когда мы подходили к широким дверям, вспомнил свою оплошность; знакомство вышло каким-то скомканным. Девушку звали Лииной.

Едва выйдя из гулкого здания космопорта на открытый воздух, Лиина резко остановилась. Во время полета она рассматривала виды Земли, но я понимал, как могут ошеломить непривычного селенита обрушившиеся со всех сторон звуки, крики, щебет, запахи, и осознание безграничного пространства над головой, все то, что ни один визор не в силах передать. Лиина поворачивала голову во все стороны со щенячьим восторгом.
- Как красиво! – непрерывно восклицала она, - Ветер! Боже мой, ветер! Я не знала, как это хорошо!
Мэтью смотрел на нее так, словно перед ним вдруг оказалась груда сокровищ.
Мэтью, громко командуя, усадил меня, девушку и Дэвида в машину и повез в свой старый дом. Он оказался бревенчатой некрашеной халупой с множеством комнат, одиноко стоящей посреди болотистой местности, поросшей чахлыми деревьями. Когда машина подъезжала к воротам, под колесами хлюпало, а глубокие следы протекторов тут же покрывала пленка воды. Место было уединенное, о соседях никто не слышал, но небольшой генератор давал достаточно электричества, а близость города позволяла держать связь.
- Можете представить, что живете в походных условиях, - смеялся Мэтью. Он первым делом пошарил в почтовом ящике и извлек ржавый ключ, отпер дверь и скрылся в темноте прихожей. Несколько секунд мы слышали, как он возится в доме, затем фонари у входа зажглись, отвоевывая террасу у подступавшего мрака.
Мы кое-как разместились в сырых холодных комнатах, а Мэтью все не умолкал: предложив поужинать на улице, он вытащил на террасу стол и накрыл его. Солнце село, но было довольно светло, в небе зажглась Венера, фонари бросали цветные блики на стену. Множество черных мошек закружись в полосках света, затем стали появляться особи покрупней, ростом с осу; Лиине они не понравились, и она принялась отмахиваться от назойливых насекомых.
- Не следует этого делать, - предостерег ее Мэтью, но опоздал. Громкий визг раздался на террасе.
- А-а-а-а!!! Мамочка!!!
У меня заложило уши. Дэвид пулей выскочил из кухни. Лиина визжала, трясла рукой и не умолкала ни на секунду.
- Мамочка! Оно укусило меня!
- Нужно было сидеть тихо, тогда бы все обошлось. Кто же отмахивается от ос? – проворчал Мэтью и поднес руку девушки к свету. На тыльной стороне запястья быстро рос красный бугорок. – Это реакция на укус. Сейчас протрем ранку.
Вечер скукожился. Дэвид увел плачущую Лиину в комнату. Вскоре он вышел, сел в машину и уехал в город – в аптеку, поскольку опухоль на руке девушки не проходила.
Фонари у входа мигнули. Мэтью, проворчав что-то, спустился в подвал, к генератору. Фонари мигнули еще несколько раз, и погасли; терраса погрузилась во тьму. Я подождал немного – свет не загорался.
- Кажется, генератор сломался, - сказал Мэтью, появившись из дома с электрическим фонарем, - Теперь нужно звать из города специалиста.
Эта ночь оказалась очень холодной. В доме не было электричества, и батареи не работали. Я задремал, сквозь тонкое одеяло ощущая ледяную студь комнаты, которую не мог победить даже теплый плед, наброшенный на постель. Глубокой ночью я услышал шум мотора – это вернулся Дэвид.

Утро встретило меня холодом и низкими тучами. Позевывая, я зашел в ванную и повернул краны, но они лишь глухо застонали. Кажется, и насос в этом доме тоже питался от сети.
Ругаясь, как был - немытый, - плохо выспавшийся, я возился на кухне с кофе, а тучи за окном исполнили свою угрозу: несколько дождевых капель расчертили окна; минута – и длинные ручьи воды бегут по стеклам, смазывая мир за окнами. В комнате стало еще темнее и холоднее.
- Привет, - в дверях появился зевающий Дэвид, - Воды нет. Я заглянул к Лиине – ее тоже нет; не знаешь, где она?
Я пожал плечами.
- И Мэтью ушел, - заметив листок бумаги на холодильнике, он взял его в руки, - Они ушли рано утром гулять. Дядя пишет, что решил показать ей окрестности; вернутся к обеду
Я взглянул за окно, на припустивший дождь.
- Плохая погода для прогулки…
Они вернулись к обеду, как обещали, ни часом раньше – Мэтью и Лиина, продрогшие и заляпанные грязью. Лиина дрожала, ее тонкая футболка облепила тело, нос и щеки покраснели, туфли были мокрыми насквозь. Сейчас она утеряла все свое холодное величие и больше всего походила на обычную земную девчонку, замерзшую, но красивую. Мэтью выглядел чуть лучше – по крайней мере, лицо его оставалось невозмутимым под шляпой, с которой ручьями стекала вода.
- Боже, ты замерзла! – воскликнул Дэвид, - Тебе надо согреться. Черт! – он вспомнил о пустых кранах в ванной и холодных батареях.
- Генератор можно починить? – обратился он к Мэтью, - Я могу съездить в город за специалистом.
- Сынок, какой специалист? - усмехнулся Мэтью, - Сегодня суббота, никто не поедет за город в такую даль. Боюсь, починить его мы сможем только в понедельник.
- Давай я тебя пледом укутаю, - повернулся парень к Лиине. Она оттолкнула его руку и побежала в свою комнату, оставляя на циновках грязные следы обуви; Дэвид бросился следом.
- Что случилось? – услышал я возглас, когда дверь захлопнулась за ним.

А спустя час история закончилась, хотя прошло еще два месяца, прежде чем я понял, что точка в ней поставлена окончательно. Дождь перестал, от открытой двери тянуло сыростью, ветки деревьев под тяжестью впитавшейся воды никли к земле; казалось, что влагой наполнено все: пледы, диван, газета на столе, циновки на полу. Было очень холодно и темно.
Мэтью, переодевшись во все сухое, сидел на крыльце и, несмотря на редкие капли, падавшие с неба, курил свою трубку. Я присел рядом.
- Вот и все, - пробормотал он и подмигнул мне, - Играл в детстве в индейцев?
- А зачем..? – начал было я, но он поднес палец к губам, призывая к молчанию.
- Затем, что пришла пора вспомнить эту игру. Пошли, но не шуми слишком сильно, - прошептал Мэтью и первым нырнул в тяжелые кусты; я, помедлив, за ним. Ноги до колен мгновенно вымокли, и за воротник полилась ледяная вода.
- Тихо ты! – Мэтью, прижимаясь к стене, повернул за угол, я повторил его маневр и опустился рядом на траву, - Слушай.
Прямо над нашими головами раздавалось два голоса, мужской и женский; женский был высоким и грозился сорваться в крик, а мужской что-то неразборчиво бормотал.
- Я не хочу здесь больше оставаться! – разобрал я слова. Дальше все слилось в неясный гул.
- Тс-с, - Мэтью поманил меня и стал задом выбираться из кустов. Скоро мы стояли на лужайке перед домом. – Тим, как ты смотришь на небольшую пешую прогулку вон к той роще? – он указал черенком трубки на хилую рощицу вдали.
- Согласен, - ответил я, и мы отправились в путь.

- Вот и все, - повторил Мэтью на дороге, - Ставлю сотню, что она сейчас уедет обратно на Луну. Бедная девочка, для нее эти два дня стали тяжелым испытанием! Ты только представь себе: всю жизнь она прожила в идеальном мире, где нет ветра, дорожной пыли, луж под ногами, холода, где с неба не льется вода, а кожу не кусают насекомые. Боюсь, что Земля не такое идеальное место для жизни, как она представляла себе. С милым рай и в шалаше, но лично ты слышал о многих женщинах, добровольно сменивших дворец на шалаш?
Мы не успели пройти и половины пути, как услышали шум: кто-то завел мотор машины; вскоре она показалась сама. Фары ярко вспыхнули, и машина, не доезжая до нас, повернула и скрылась.
- Можно идти назад, - сказал Мэтью и повернул к дому. – Они не вернутся.
Первым делом он вновь спустился в подвал – и тут же во всех комнатах зажегся свет.
- Проживем здесь один день? Через полчаса будет горячая вода, отопление я включил, здесь в баре есть запас старого виски – ну что еще нужно в субботний вечер двум холостякам?
Я читал записку, оставленную на столе.
- Дэвид полетел на Луну вместе с нею. Боюсь, нам его не задержать.
- А это и не нужно, - ответил Мэтью, выколотил трубку и набил ее свежим табаком. Я заметил, что впервые его привычка меня не раздражает, - Даю ему месяц – а потом, вот увидишь, он вернется обратно. Ему придется жить в искусственном городе, пить искусственную воду, дышать искусственным воздухом, очищенным от всяких микробов. Есть фальсифицированную пишу, вместо неба над головой видеть низкий потолок – проблема площади на Луне стоит остро. Как ты думаешь, сколько он выдержит в таких условиях?

Первый раз, что я знал Мэтью, он ошибся: понадобилось целых два месяца, чтобы Дэвид вернулся назад.

@темы: Рассказ

---

проба пера.

[сам себе придурок]

Она достала из сумки наушники, плеер, нашла песню. Как всегда, прочитала название, вздохнула и положила обратно в сумку.
Очередной паскудный день. Как и десятки дней до него. Оставалось только идти домой, напевая строчки из песни.

- Где ты была так долго? Я волновалась…
- Мам, все нормально. Ты не волнуйся…
- Да? Тебе легко говорить: не волнуйся. Ты бы попробовала побывать в моей шкуре. Ты меня не жалеешь. К стати, где твой плеер? Ты что, опять его с собой брала? Ты же знаешь…
- Да, мамуля, я знаю. Прости. Но я не слушала музыку. Честно. Ты знаешь – я чувствую себя лучше, если он со мной.
- Ты не жалеешь мои нервы…
« Опять началось…И это головная боль еще…»
- Мам, я пойду делать уроки, ладно? – мать вздохнула.
- Кушать хочешь?
- Нет, спасибо…
- Все в порядке? Скажи мне, ты знаешь, я смогу помочь.
« Нет, не сможешь. Никто не может»

Вот уже год и несколько месяцев она была в таком состоянии. Голова жутко болела. Никто не мог понять, от чего. Три месяца они ходили от врача к врачу, только лучшие специалисты, но все они только разводили руками. Никто не мог помочь. Никто не мог обнаружить причину нарушений. Только потом девушка сама поняла – от музыки. Точнее, от громкой тяжелой музыки. С начала просто легкая боль, потом миазмы. Слушать музыку с каждым днем становилось все тяжелее и больнее. А ей так хотелось. Мать с начала не могла поверить, как и сама девушка. Но ее состояние говорило само за себя. Десяти минут музыки вполне хватало на целый день дикой головной боли, и никакие таблетки и процедуры не помогали. Вскоре она перестала что-либо предпринимать. Теперь ей были недоступны такие понятия, как плеер, диски, записи и концерты…
А она не могла представить своей жизни без музыки. Всегда мечтала участвовать в чьей-то группе, или даже создать свою… Петь… Или играть… Она даже была согласна ходить в музыкальную школу по понедельникам и четвергам, учить ноты.
Но не судьба…

- У тебя все в порядке? Скажи мне… - в глубине своей души мать была даже рада, что ее дочь не может слушать ТАКУЮ музыку. Не слышит этот бесполезный шум, эти барабаны. Она не водится в плохой компании. Есть еще парень, но это не на долго…скоро он уйдет.
«Как всегда. « Скажи мне, я помогу» в результате – скандал по поводу того, что мне нельзя слушать музыку, что мать волнуется, что я слабая и мне нельзя портить нервы. Что я не забочусь о ней. Что я слишком молода…»
- …и вообще. Ты еще молода. Тебе кажется, что ты все знаешь. Но поверь, это не так…В твоем состоянии очень легко погубить себя…
- Мама, я делаю уроки… «Когда это закончится?»
Вечер, как всегда, прошел серо. Уроки, подготовка к поступлению, телевизор.
- Это тебя. Парень твой.
- Алло… Привет… Хорошо… А ты? . . ладно. Десять минут… Мам, я выйду?
- Ладно. Только не долго. Ты знаешь…
- Да-да, мамуля. Я все знаю. Я ушла.
На улице у подъезда стоял ее «ненаглядный» . Как всегда, стандартные «привет», «как дела», поцелуй…все постно, все стандартно...
- Пойдем, погуляем. Там друзья мои стоят, меня ждут.
- А меня они не ждут?
- Ну да...Пойдем!
- Я не пойду. Ты ведь знаешь, как они ко мне относятся.
- Ты что, опять за свое? Начинается... – парень вздохнул.
- Не заставляй меня...
- Слушай, ты делаешь проблему на ровном месте. Мои друзья нормально к тебе относятся. Это ты с приветом. Гулять тебе поздно нельзя, на концерты не ходишь, голова постоянно болит...
- Ты можешь понять...
- Нет, я тебя не понимаю. Ты делаешь проблемы на ровном месте. Знаешь, мне не нужна такая девушка. Я хочу полноценных отношений....
Дальше все, как будто не с ней – много обидных слов, слезы, крики. Она убежала. Долго бродила по городу, зашла в какой-то незнакомый парк...еще долго плакала...достала из сумки плеер, наушники. Нашла любимую песню.
Села на какую-то исписанную маркерами лавочку, одела наушники, звук погромче...
Сначала было больно. Жуткие миазмы...потом легче...совсем легко...
Она закрыла глаза, растворяясь в музыке, забывая обо всем...

из ее уха тонкой струйкой текла кровь

@темы: Рассказ

---

...

[синяя амёба Антон]

Просто написалось - и тут же начало сбываться.


Ты знаешь, мне был дан шанс.
Нет, просто чуть-чуть везенья. И норны остановились, мою разрезая нить, когда в суматохе дней ты замер в одном мгновеньи - и, мучая свой мобильный, решил вдруг мне позвонить:

- Привет, с Рождеством!
- Привет... А я вот тут простудился...
- По Цельсию сколько?
- Сорок...
- Лежи, я иду к тебе!

И вызов закончив, ты летишь ко мне рыжей птицей - некрупной, но очень сильной. Со шрамами на спине.

Придёшь и заваришь чай. Такой, как и надо, с мёдом, чтоб сбить мне температуру и, может, помочь уснуть. И будешь читать стихи, и даже приляжешь рядом, а я, к тебе прижимаясь, шептать буду что-нибудь... Какой-нибудь бред про снег, про грустный и странный праздник, который - ах, как нелепо! - ты будешь встречать со мной... А ты улыбнёшься мне - и норны две нити разных сплетут в одно слово "либе" под шёпот: "Ты - мой, я - твой..."


Так было - и так же будет, и снова, сплетая нитки, ты будешь шептать про зиму, я буду читать стихи... А норны, богини Судеб, признают свою ошибку. Они, безусловно, жёстки, но слепы, а не глухи.

---

окно

[Алиеонор Аквитанская]

Окно

Золотой лучик, ненароком вырвавшийся на свободу, дождем брызнул в первое попавшееся окно. Окно, разбуженное нежданным гостем, заворчало и скрипнуло, нехотя приоткрывая дорогу солнцу в комнату. Занавески, ожидавшие этого мгновения, вырвались на свободу, окончательно распахнув створки. Прохладный вихрь ворвался в комнату, сметая на своем пути опавшие листья вчерашнего букета. Чья-то рука подхватила падающую ветку сирени и водрузила обратно в вазу. Затем эта же рука безжалостно рванула занавески назад и закрыла ставни, неловко защемляя между ними левую занавеску.

- Что, Нэнси, весна наступила уже? - раздался тихий голос из угла комнаты.
Нэнси, кому, видимо, и принадлежала карающая нарушителей спокойствия рука, вздрогнула и оглянулась.
- Весна наступила?- все так же тихо и взволнованно спрашивал голос, прерываясь.
Нэнси, колеблясь, подошла к кровати, где лежала умирающая принцесса.
- Нет, не наступила, ваше высочество,- Нэнси с жалостью подала больной стакан с лекарством.
- Но...ветер...это был весенний...ветер,- принцесса жадно вглядывалась в невидную ей улицу за окном.
-Это был обыкновенный сквозняк,- служанка, поправив одеяло, вышла из комнаты.

Умирающая молча смотрела на дверь, закрывшуюся за Нэнси. Нэнси была цветущей девушкой с длиной золотой косой и ярко - голубыми глазами. Она напоминала принцессе ожившую куклу. У Нэнси даже губы казались бантиком, присущим всем фарфоровым куколкам.
Король и королева давно опустили руки, смиряясь с болезнью дочери. Теперь их внимание уделялось младшей дочери, которая должна была стать наследницей после смерти старшей сестры. Младшая принцесса считалась одной из самых красивых девушек в королевстве и скоро должна была выйти замуж за принца соседнего королевства, в то время как умирала ее сестра.
Старшая принцесса не была ни красивой, ни талантливой. Никто за ее 25 лет не попросил у девушки руки. Однако, король и королева радовались такому удачному, по их мнению, стечению обстоятельств, не беспокоясь за судьбу младшей принцессы. На самом деле они хранили страшную тайну, которая не должна была выйти за пределы дворца.

Старшая принцесса болела с самого детства. Все фрейлины, приставленные к девочке, до сих пор вспоминают, как однажды маленькая принцесса, проснувшись ночью, отчаянно заплакала, вырвавшись из рук заботливых нянек, бросилась к окну и раскрыла его. Фрейлины, ужасно перепугавшись, оттащили малютку от окна, а виновница переполоха упала в обморок. На следующее утро она уже ничего не помнила, весело смеялась и танцевала. Лишь одна фрейлина, задумавшись через пять лет, вспомнила, что в ту страшную ночь обвалилась одна из королевских шахт, в которой в тот момент находились рабы, работавшие по ночам за жалкие гроши. Умная фрейлина никому ничего не сказала, лишь стала внимательней наблюдать за принцессой. Иногда та начинала плакать, хотя причин для слез, казалось, не было. Однако, в те дни случались страшные грозы или непоправимые события, принесшие много несчастья и горя. Фрейлина, заслышав порой отчаянный крик принцессы, неслась в город, пытаясь изменить ход событий.

С каждым годом принцессе становилось хуже и хуже, приступы почти не отпускали ее. В те времена на город обрушилось наводнение, прорвало плотину, а в довершение всего случилась засуха.

Фрейлина очень жалела принцессу, но ничего не могла поделать. Она лишь гладила ее по голове, тихо напевая колыбельные. Фрейлина тоже очень устала. Ее туфли давно износились. Ведь она без устали бегала по городу, ища несчастья. Все, завидев фрейлину, в ужасе прятались, зная, что случилось что-то ужасное.

Город ненавидел фрейлину, а заодно и принцессу. Ведь от них было столько горя, столько забот, столько несчастий! Фрейлина, изможденная человеческими страданиями, умерла.

Король и королева повелели запереть старшую дочь в отдельной башне, где ей предстояло доживать последние дни.

Принцесса исчезала. Через ее руку просвечивала грязно-серая простыня. Локоны поблекли, глаза потускнели. Приступы больше не случались. Они перестали мучить принцессу с тех пор, как умерла та самая фрейлина. В церкви напротив комнаты умирающей звучал Реквием.
- Нэнси! – прошептала принцесса в пустоту.

Затем, собрав остаток сил, поднялась с постели, медленно прошагала к окну и раскрыла его. Внезапный порыв ветра набросил белые занавески на голову принцессы. Она очень долго стояла около окна, с покрытой белым головой и медленно исчезая в синеве вечера.

Вскоре зашла Нэнси, увидела открытое окно и печально опустившиеся занавески, несмотря на то, что дул сильный ветер. Занавески даже не трепетали. Недоуменно пожимая плечами, Нэнси закрыла окно, прошла мимо пустой постели и вышла вон.

---

ВОПРОСЫ ВЕРЫ

[Sheherazade]

Ты веришь, что все же придет весна,
Что эта промозглая серость не вечна,
Не въестся в душу, как в мои волосы хна,
И не сожрет ее изнутри, конечно.

Ты веришь, что снова будем летать,
Солнце согреет (крыльев нам не опалит),
И ясными, словно этой весне под стать,
Город все же будет улыбками залит.

Я верю тебе так легко и беспечно.
И солнечный луч уж стучится в окно.
За это тебя и люблю бесконечно:
Ты веришь в мечту и тебе не все равно.

@темы: Стихи, Чувства

---

[Фериде]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сказка на ночь. Или типа того.

[Erick-York]

Отбой

Нас поймают на первом промахе
В перегруженные сердца.
Больше нет тишины, есть шорохи
И на пальцах песком пыльца.
Где-то здесь, между струн и улочек
Мы попали под листопад.
Съешь ещё этих мягких булочек
И допей, наконец, свой яд!

Мы меняем слова на символы,
В скобках - то, что ушло за грань;
Нас поймают чужими силами
В серебристую филигрань…
Здесь над нами рыдали кодами,
Осторожно давили соль.
Мы проснёмся, билеты проданы;
Быть хорошими - наша роль…

Здесь нас бросят на растерзание
Арендаторам мест в аду,
Мы прекрасны, но заменяемы.
Одевайся, другие ждут!
Нас поймают для скорой помощи
Пострадавшим в боях с собой;
Съешь ещё этой нежной щёлочи
И ложись, засыпай, отбой…

---

Один из этюдов.

[Козырь Любовь]

Убежало, прошло, растаяло,
Словно просто приснилось, лето.
Лишь на память мельком оставило
Островки золотого света.

Ты вздыхаешь легко, рассеянно,
Я за крылья ловлю мгновенья...
Жизни ценность, скажу уверенно, -
не погода, а настроенье!

Козырь Л.В. (С).

@настроение: осеннее

@темы: Стихи

---

[Фериде]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Анормальность?..

[Mio Cat]

Давнишнее)


Пусто…
П.У.С.Т.О.Т.А.
Семь ступенек в никуда… Без цели… В безнадежность…. Беспросветность…
Иногда я ненавижу эти чувства. Даже несмотря на то, что я привыкла к ним. Что они – еще одна моя вариация. Иногда я ненавижу мир вообще. Но себя я ненавижу больше.
Да. Можно сказать я вненавижена в себя.
Но все, что есть в этом чертовом гнилом мире – это я. Только я.
И больше ничего.
Я.
Я и пустота.
Здесь нет времени. Нет пространства. Ни черта...
Наверное, и меня тоже.
Меня нет.
Так я ему и сказала. Этому жалкому докторишке с портретом дедули Фрейда на стене и полкой дешевых книжек по психологии. А он смотрел на меня свысока и пытался изобразить бесконечную доброту и понимание. А потом - ближе к ночи – сказал им вколоть мне двойную дозу. Так что я сразу отключилась, и мир действительно исчез со всем прилагающимся. Не осталось ничего.
У меня не осталось ничего…

Это больно, когда ты видишь, как плачет твоя мать.
Или как смотрит на тебя отец. Так, что ты сразу чувствуешь себя виноватой, и хочется тут же убежать, закрыться в ванной и вздернуться на трубе для сушки белья.
Мы все трое сидели на кушетке в полутемном и холодном кабинете с низким потолком и серыми стенами. Врач с какой-то хрен-запоминающейся-фамилией что-то говорил родителям. Тихо, спокойно, непрерывно. Я не знаю, что. Да это и не было важно. Просто ужасно раздражало. Я не могла сконцентрироваться на собственных мыслях. На ощущениях. На себе. Не могла найти себя в этом замкнутом мрачном пространстве. И когда дотрагивалась до себя, казалось, это не мое тело. Не мои мысли. Не я. Меня не было. Бесследно исчезла.
Я резко поднялась. Прошлась пару раз туда-сюда.
- Олечка, что с тобой? - тихо спросила мама. И поглядела так... что умереть захотелось в два раза сильнее. Я постаралась выдавить улыбку в ответ.
- Все хорошо. Просто душно... Можно мне выйти подышать на чуть-чуть?..
Казалось, взгляд этого докторишки прожигал спину, пока я шла до двери...
Бежать. Бежать куда-нибудь. Главное, отсюда.
Из этого мира.
Боже...
На какое-то мгновение я вдруг поняла, что я просто чокнутая. Параноик.
Ноги ослабли, и я уселась прямо на крыльцо психиатрической больницы номер два - если верить табличке рядом с дверью.
Ведь это же все неправда, - говорила я себе. - Этого ничего не существует. Просто кажется. Все, что вокруг... Ведь так?..
Голова начала раскалываться. Мне было тесно. Тесно внутри себя, и если бы только хватило духу - я бы разорвала себя на кусочки, чтобы освободиться. И, наверное, исчезнуть. Навсегда...

- Ты принимала когда-нибудь наркотики?..
- Нет. Никогда.
- Увлекалась алкоголем, курила?..
- Нет.
- Беспорядочный секс?..
- Нет, я... я еще не... ну, вы понимаете... ни с кем.
- Почему? У тебя не было любимого человека?..
- Вас это не касается. Эта моя личная жизнь.
- Ты знаешь, здесь - в моем кабинете - нет такого понятия, как твоя личная жизнь. Меня касается все, что связано с тобой. Потому что причина твоего расстройства может скрываться, где угодно.
Я слушала напряженную тишину снаружи. И растущее чувство ненависти внутри.
- Оля, послушай... Скажи мне, что тебя так мучает?..
- Ничего. Все хорошо.
- Ответь честно... Пожалуйста. Ты можешь довериться мне.
- Хорошо. Вы меня бесите... И не только вы. А все... все, что вокруг. И даже я сама. Я все ненавижу. Настолько сильно, что хочется разнести мир в щепки, в мелкие-мелкие кусочки... Потому что в нем есть только я. А себя я ненавижу... Вот вам мой честный ответ. Довольны? Можете вколоть мне кучу успокоительных и запереть в палате...

Не думала, что он так буквально поймет мои слова и кинется исполнять.
Забавно...
Я много раз пыталась понять, что меня привело сюда...
Клиника для умалишенных. Только сами умалишенные понимают, что они абсолютно нормальные люди. Этого не понять никому. Даже лечащему врачу.
Сегодня, например, он слушал мою болтовню - о моем детстве, о моих отношениях с родителями, со сверстниками, о моем переходном возрасте...
Слушал, кивал, что-то записывал. А в глазах такое же отсутствующее выражение, как и у меня. Его не было здесь - в кабинете, со мной. Возможно, он думал о том, что после работы надо забрать ребенка из школы, или что подарить жене на день рождения... А может, о том, что так и не сделал блестящей карьеры психотерапевта и обречен до конца дней слушать бред всяких психов... типа меня...
- Я нормальная, - заявляю я.
Он кивает.
- Конечно, никто и не сомневается.
И я понимаю, что он не увидит мир моими глазами. Никогда. Так же, как и я не увижу - его.
Мы по разные стороны. Как в зазеркалье. И то, что нормально в моем мире, ненормально в его. У нас всего лишь разные представления о нормальности.
Да и что такое нормальность? Слишком относительное понятие. Для меня, например, нормально ходить без перчаток и шапки зимой, а кто-то этому удивляется.
Почему, если ты не такой как все, тебя считают ненормальным?... Ведь это мой мир. Мой собственный уникальный неповторимый мир. И я сама придумываю в нем правила. И границы нормальности...
Идиоты. Это они - все, кто вокруг - умалишенные...
Итак, с чего же все началось?..

По-моему, первым был Ричард Бах "Иллюзии".
Очень милая книжка. Главное переворачивает ваше сознание на 180 градусов. Так было со мной. Я прочла его и не могла уже жить, как раньше. Этот почтенный американский мистер с фамилией всемирноизвестного композитора утверждал, что все, что мы видим - иллюзия. Мира как такового - всеобщего пространства, где живут около шести миллиардов человек - его не существует. Просто у каждого есть только свой собственный мир - у каждого из этих шести миллиардов - твой или мой. Отдельный от всех. И ты можешь делать с ним и в нем, что хочешь. Все будет так, как хочешь ты сам. Потому что он только твой.
Пелевин "Чапаев и Пустота"
Та же картина. Только этот экзистенциональный любитель Джа сказал мне на страницах своего творения, что на самом деле нет ничего вообще. Даже твоего собственного мира. Даже тебя. Нет ничего. Ничего.
И эта мысль грела меня какое-то время, когда я закрыла последнюю страницу его книги.
Индийские книги по философии.
Учения Махариши Махеш Йоги, гуру Дэва, Далай Ламы, “Бхатват Гита”, что означает “Песнь Господа” и т.д.
Самое главное, по их мнению, отрешиться от мира - потому что он обманчив. В нем нет ничего достойного. Он - самообман. Он - пустота. Точнее движение пустоты и в пустоте...

- Нет, наша Оля не могла сойти с ума. Это же смешно... Она самая нормальная. И она всегда была такой хорошей девочкой. Такой послушной. Доброй. Отзывчивой. Единственный ребенок в семье. И мы ее очень любим... Она как и все другие ее сверстники. Такая же. Нормальная. Она не могла сойти с ума!.. Да, она немного замкнута в последнее время, почти ни с кем не общается... Слушает музыку... Читает...
- Я попросил ее дать мне те книги, что она читает. Они довольно странные и по-своему ненормальны.
- Она не ненормальная! Моя дочь такая же как и вы, или я!..
- Я не сказал, что она ненормальна. Успокойтесь. Просто посмотрите, что это за книги...
- Что?.. Ну да... те самые, что она читает... Что с ними не так?... Что не так с ней?..

Родители. Сидят передо мной. Приехали навестить. Папа отвел глаза. Мама старается ободряюще улыбнуться.
Проще всего признать, что виноват кто-то другой. А не ты. И вот перед вами тот самый случай.
Моя мама с детства говорила всем, что я лучше всех. Так часто и так много, что я действительно поверила в это всей душой. Но оказалось, что она ошиблась. Это выяснилось, когда я пошла в школу и неуспевала по многим предметам. Когда хотела общаться с одноклассниками, а они находили кого-то интереснее меня. Когда парень, в которого я влюбилась как дурочка, сказал, что я не то, что ему нужно, и он влюблен другую девушку - лучше меня...
Удар за ударом.
Я с каждым разом убеждалась, что я ничто по сравнению с остальными, и начала ненавидеть свою мать, что обманывала меня в моей "лучшести". А еще отца с его:
- Ты ни на что не годишься! Пойми ты наконец!.. Хочешь стать великой акртисой, сниматься в кино!... Смешно! Таких как ты куча, и почему ты решила, что возьмут именно тебя, а не их?.. И ты будешь голодать, а карьеру так и не сделаешь... Ты этого хочешь? Угробить свою жизнь просто так?.. Лучше выбери практичную профессию, выучись и сможешь себя обеспечивать... Мне надоело, что ты сидишь у меня на шее!..
Я плакала.
Ненавидела его.
И понимала, что он тысячу раз прав.
Я просто никчемна. Бездарна. Совершенно ничего не умею и ничего не добьюсь. Просто сижу у него на шее...
И никому не нужна. Такая - "лучшая".
Я далеко не совершенна.
И никогда не стану действительно лучше всех.
Достойной чего-то или кого-то. Такой, что меня можно будет сразу безоговорочно любить по всем пунктам. Просто так. С первого взгляда, с первого слова и до конца своих дней.
Мне этого не достичь.
И я ненавидела себя.
И всех, кого любила, потому что они никогда не любили меня в ответ...
Я осталась в абсолютном одиночестве, один на один с миром, с которым нас свзывала лишь взаимная ненависть.

Сижу в темноте ночи и пытаюсь как-то присутствовать в этой жизни. Этот мир не нужен мне, потому что я - не нужна ему. Родители считают, что мне необходима помощь со стороны - помощь специалиста. А тот самый специалист думает, что меня спасут антидепрессанты и успокоительные... Остальные твердо убеждены, что я чокнутая...
В конце концов, вы ведь и не обязаны думать иначе. Все, что написано выше, можно расценить, как бред сумасшедшей.
Все это говорилось в пустоту и пустоте.
В которой я. Только я.

@темы: Рассказ, Творчество

---

Ушла в депрессию душа

[vergeben]

Ушла в депрессию душа, тоской заляпана,
А у меня часы спешат, поспели яблоки.
Пылают бывшие деньки и руны прошлого,
А в огороде слизняки бодают рожками.
Сценарий к свадьбе предъявив, сыграть комедию,
Но как при этом не съязвить им о возмездии?
Забилась в тёмный уголок душа-кукушечка,
Кукует там который год - не пьёт, не кушает.
И как ей, дуре, объяснить, наружу выманив,
Что серый голубь - не магнит, не половина ей,
Он - гений слов, он - сувенир, принц на горошине.
Гони депрессию, гони,
Моя хорошая...

@темы: Суюрова Елена, Стихи

---

[perkele.Oy]

Никогда раньше подобного не писала. Сочтем экспериментом ввиду эмоционального подъема.

О самых нежных и самых гадких чувствах

Тебя. Смертельную дозу.
Запить алкоголем в граненом стакане
За здравие.
Наших детей или, может, соседских.
Не важно. Разучены позы
Из книжки. Теперь фантазируем сами.
Быть вместе причин нам не было веских.

И тем не менее. Дозу.
Смертельную. Нас. Друг другу.
Как может тебя волновать то,
что осталось за нами?
Там кто-то хочет тебя, пишет прозу.
А мне не жаль, я убила бы суку.
Мы с тобой как цирк Шапито:
Губами к губам, губами…

Тяжелыми лентами воздух
Ложился на нас, остывая.
Я расстреляла тех, кто был красивей меня
Или лучше характером. Вздох.
Еще. Мы вдвоем как вне стаи.
И пусть охраняет свой тыл лишь трус и свинья.

Не важно. Их нет. Я расстреляла.
Они все-таки были милее, чем я.
У каждой глаза невинные…хитрые дуры!
И пусть. Я заправлю для нас одеяло.
Холодно. Греют ковры и новый комплект белья.
Нет, я душевно здорова – просто такая натура.

---

Не знаю, как вы относитесь к украинскому языку и "Гарри Поттеру"...

[Деяна Станкович]

Но это - одно из моих любимых стихотворений) критикуйте) кому нужен русский перевод (только непоэтический, говорите - переведу))

Л. Малфою

Це, напевне, так легко – повільно тебе забувать,
Тихий жмуток журби раз у раз у кишеню ховати
І забувши про все, пити чай із листочками м’яти,
І чогось відсьогодні зимового дива чекать.

Це, напевне, так важко – зустрітися знов у юрбі –
Твоє світле волосся та губи – зі смаком полину
І, ламаючи руки, благать шоколад у Люпіна,
Бо ти знов, мов дементор, мене полишаєш в журбі.

Це, напевне, так сумно – ховати свої почуття
В тихій світлій кав’ярні, де осінь наллє мені кави
Вбий кохання Авадою – будь же до мене ласкавий! –
Бо ти досі для мене неволя, кохання, життя...

Це, напевне, так боляче – пити у розпачі біль
І молитись за тебе, нечулого, кожної ночі
Прокидатись, вві сні знову хмарні побачивши очі –
І тікати від себе – хоча не втечеш звідусіль.

* * *
Це як пити кохання – та знову із присмаком рути,
Це як губи до крові – бо хочеться в небо кричать...
Це, напевне, так важко – повільно тебе забувать
Це, напевне, так легко – ніколи тебе не забути.