[Кристалл хрусталя]

В полуночно-утренней попытке выжать из себя задание по КСЕ (концепции современного естествознания для филологов) так и не смогла выдать толковый план-конспект, зато внезапно написала вот это вот безобразие... Если здесь сейчас есть народ - критикните, а? Размышляю, насколько стыдно отправить это преподавателю вместо работы. Если сейчас нет - всё равно критикните, интересно же)

Мне бы гамму сыграть,
Взяв солнце, как камертон.
Приложив к уху Марс —
Услышать, как прозвучит.
Мне бы пенье послушать
Звенящих звёздных корон
И узнать о том,
Что галактика не молчит.

Я искал эфир, целый год,
А может быть — два.
Не нашёл ничерта,
Хоть ночами
Не спал напролёт
Я хотел бы, чтоб в мире
Шла обо мне молва,
Как о том, кому даже
Галактика гимн споёт.

Я смотрю на фракталы -
Их плеер рисует мой
Каждый раз, как хочу я
Послушать любимый рок
Оставаясь наедине
С компом и собой,
Я опять понимаю,
Насколько я одинок.

И я вновь проверяю
В тетради толстой расчёт...
И узнать бы, как запастись
Антенной такой
По которой сама Галактика
Мне споёт
Я, наверно, тогда до звёзд
Дотянусь рукой.

...Кофе, ночь и компьютер,
И некому выгнать спать
И Бутусов поёт про дороги
Лишь для богов
Я не псих, просто с детства
Любил я книжки читать
А потом на физфаке достал
Всех профессоров.

@темы: Мысли вслух, Стихи, Философия

---

Позже

[Ne vremya]

Непримиримость пустых коридоров,гулкость шагов
Как мне понять, что я все ещё в силах слепо вперед?..
Кто объяснит, может быть, я всего лишь просто схожу с ума?
В жизнях чужих я искала ответы. чуждость свою нашла.

читать далее

Сердце больное стучало и выло - губы молчат
Как же замкнулся на круге незримом весь этот ад?
Может, пройти от конца до начала стоило этот путь?
Но с одиночества вечного круга мне уже не свернуть

Об равнодушие все это время билась душа
Я испытала все пытки людские, только одна.
Все очень просто. И если подумать - лишь отвернись к стене
Я же признала, что я проиграла в этой моей борьбе.

Я не ждала понимания, просто глупо молчать
В гулкости этой и в холоде этом душу искать
Я слишком верила людям, и только. некуда мне бежать
Ты же однажды опять обнаружишь, как тяжело дышать

---

"Иные."

[tornado-homo]

Навеяно "Дозорами" Лукьяненко

Вечный бой между Светом и Тенью.
Победителя не было, нет.
Навсегда предаются забвению
Покорить не сумевшие Смерть.

Говорили нам: Свет - это благо.
Говорили нам: Зло - это Тьма.
Мы на поле сражений с отвагой
Умирали, в туман уходя.

Но за гранью тумана встречаем
Мы врагов своих вечных. И что?
Мы в могиле одной отдыхаем
От бессмысленных схваток и войн.

Мы Иные, нет Тёмных и Светлых.
Там,за гранью, нет места вражде.
Силы Тьмы управляют рассветом.
Силы Дня помогают Луне.

Мы узнали, что Солнце не жжётся.
Мы узнали, что истины две.
Лунный свет озаряет оконца,
Забирая все страхи себе.


Ожидаю критику,которая отобьёт желание "творить"

@темы: Стихи

---

Ветра и Луна

[|Иона|]

Воздух вечером сонный, синий,
Пруд тенистый затянут тиной,
Где-то там дует ветер сильный
С ароматом дороги длинной...
Тишина покидает хоры
И колышатся провода -
Полуночные разговоры
Летят по ним как стрела...
И горит на щеках румянец,
И решаюсь, и замки строю
Даже в сердце, танцуя танец,
Разошелся лед полыньею,
Но Луна в полынье полна,
Точно сдобная булка с изюмом -
Все ветрам молодым и юным
Машет, качаясь, со дна:
Летите, ветра, летите,
Ветра для того, что б лететь
А луны - в воде качаться
И песни печальные петь

@темы: Стихи

---

О скорой разлуке

[Zavulonika]

1.
Твой номер наизусть.
Плохо.
Забывать придется.
Мечтала- не уйдешь.
Дурёха.
Теперь решила: пусть.
Что моё- вернётся.
А если нет... ну что ж...

Пересмотреть твои фото
Нет, не смогу. Больно.
Мне бы диким зверьком-
Под снег. На зимовье.
Когда всё вернётся
(Надеюсь на что-то)
И круг обернётся,
Очнусь от дремоты.

2.
Сердце на полку-
До лучших времён,
В рамочку, под стекло.
Мысли вдогонку
Летят вороньём
Всё за тобой, в окно...

@настроение: хоронический пессимизм

@темы: стихи

---

моЁ

[Nord Vind]

Лепка из пластилина
Небывалых размеров кумира
Кто он?
Клоун, герой, идол, поклонник и жрец
Он за истину борец
Он правды искатель отменный
Ты его раб примерный
Ну назовите же кто?
Встаньте к зеркалу и увидите.
Все!

@темы: Стихи

---

[demodok]

В политике всё просто,
когда сравнить сумеете.
Правительство — как воздух:
чем гаже, тем заметнее.

---

Все родились с парой

[black indigo]

От автора - просьба.
Уважаемые дамы, если я что-то переврал, не пинайте сильно. я старался не трогать основу рассказа, только обработал художественно, как мне показалось правильным. это мои сильнейшие впечатления. даже не предполагал, как вам бывает... трудно.



«Проявленная любовь Абсолюта». Земля.
Как много на ней ярких точек – частиц дыхания Божиего. А поближе – и не точки вовсе. Шары. Огромные, искристо- голубые. Большие, мерцающие золотистыми искрами. И шары поменьше, многочисленные, многоцветные, переливчатые. И тоже искрятся.
Есть и красные. Проданные.
Ещё ближе – и не шары. Маленькие солнца. А два солнца особенные.
Я хочу туда. Мне нужно туда. И я отпущен.
Два солнца особенные – я выбрал их. Я близко, я рядом с ними. И когда они сольются в одно, я смогу придти к ним.

* * *

«Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других. Голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные… Глаза его – как голуби при потоках вод… Щеки его – цветник ароматный…; губы его – лилии, источающие текучую мирру…Уста его – сладость, и весь он – любезность.»
«О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные… Как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока – ланиты твои… Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе.» «О, как прекрасны ноги твои… Округление бедр твоих как ожерелье, дело рук искусного художника; живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями… Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностью!» «Пленила ты сердце мое… О, как любезны ласки твои…; о, как много ласки твои лучше вина… Сотовый мед каплет из уст твоих…; мед и молоко под языком твоим…»
«Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.» «О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен!» «Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она – пламень весьма сильный.»

* * *

Я соединился с ними.
Я летел, пробирался, толкался во влажной мгле. Со мной что-то произошло. Я стал не я? Я прислонился к чему-то теплому, и оно поглотило меня, объяло. Рядом живая душа – мама. Но мне неспокойно.
Я знаю – я буду мальчиком.

* * *

Час ночи.
Она склонилась над раковиной, пристроившись на краю ванны. Пирожки с повидлом, жадно съеденные в обед с молоком, некрасивой массой стекали по стенкам раковины. Усилиями воли она боролась с тошнотой днем. С утра до вечера. Две недели с утра до вечера. Потом ещё две недели, когда глоток простой воды рождал позывы на рвоту, но было нечем, потому что всякая мысль о еде, малейший запах еды, принесенный слабым сквозняком, разбивали ее вдребезги, и что-то мерзкое и ужасное вцеплялось в горло изнутри, вставало комом, и ком этот рвался на волю, и ей казалось, что вместе с ним устремляются жалкие остатки ее существа. И она изо всех сил удерживала мучительный ком. С утра до вечера. И даже ночью, сквозь мягкие лапы сна, она чувствовала тошноту, и невозможно было уснуть, как раньше, когда, засыпая, она словно попадала в таинственный кинотеатр, где неспешно шли цветные фильмы, в которых часто она проживала главную роль и в тоже время видела все как бы со стороны, и можно было в любой момент уйти, но не всегда можно было изменить ход событий…
А сегодня в голодном отчаянии она приготовила пирожки. И съела. И весь день убеждала себя, что не тошно, весь день воля, как баба на чайнике, сидела где-то на выходе из нутра. Но в час ночи настырница-тошнота одержала победу, - ночью воля спит.
Она чувствовала, что тупеет. Шумная четырехлетняя дочь, плачущий полуторагодовалый сын, - они хотят есть, и потому одну невозможно унять, а другого невозможно утешить. Подозрительно-внимательный муж. Голодный. И тошнота, надоедливая, не проходящая, подавляющая. И пытки кухней, её интерьером и запахами. И неотвязные мысли: что делать? Неужели придется?
Придется. Муж – за. И она ещё не забыла, как её ненавидела и терзала свекровь за то, что она ждала второго ребёнка, как беззащитна была в присутствии мужа и как необъяснимо тот себя вёл. Она старалась не думать, что будет теперь, если она будет ждать третьего, что её снова ждёт кесарево. Она устала от несытого детского плача, от растерянности мужа, от себя самой.
Это всё ерунда! «Милый мой, прости мне, что я собираюсь сделать, я должна любить тебя и беречь, а я позволю убить тебя, прости меня.»

…

Грустно сеял сентябрьский дождь. Она шла под зонтиком по мокрому асфальту, словно проданная на торгах невольница, влекомая арканом. Внутри всё противится, но продана. В сумке справки, анализы, направление, паспорт. Бумажки… Тапочки, рубашка, халат. Тряпки…

Трамвай догромыхал до нужной остановки. Несколько минут пешком. И вот она в безликой комнате. Не одна, их здесь двенадцать. Тихо оформляются медкарты, тихо роняются слова. Тихо… Что она тут делает?

Красивая акушерка развела всех по этажам. Последние формальности и:
- Кто передумает, уходите сейчас, не стесняйтесь. Потом будет поздно.
«Передумает». Может, правда передумать, вернуться? Что она здесь делает?

Нервное ожидание, никчемные разговоры, последние приготовления и – «следующая», «следующая», «следующая»…
Следующая она. Грубая женщина перетянула жгутом руку и приложилась клыкастым шприцем – внутривенный наркоз:
- Закрывай глаза, закрывай.

И кресло пришло в движение. Как центрифуга для тренировки космонавтов. Она видела в каком-то научно-популярном фильме. Только эта центрифуга состояла из нескольких капсул, как карусель, и вращалась неспешно, с мерным металлическим звуком: цак… цак… цак… И в одной капсуле была она. А вокруг беззвучно двигались белые квадратные роботы, и всё у них было белое и квадратное – и головы, и тела, и конечности. Не было только лиц. И ей стало страшно. Неужели всё теперь так и будет, так и останется?

Она выпала из тьмы в хрупкий стеклянный свет и душа её остро ощутила себя покинутой, нестерпимо одинокой, словно потеряла нечто, чему замены нет и никогда не будет. Слёзы горели в самой серединке. Украли. И никогда не вернут. И пожаловаться нельзя. Почему? Украли ведь. Кто? Сама разрешила. Ой, плохо мне.
О-о-ой…

* * *

«Все рождаются с парой» - говаривала бабушкина мать. И эти слова семья донесла до неё, маленькой девочки. «Тогда почему же бывают одинокие люди?» - думала она, глядя на свою тётю.
Потом, казалось, поняла.
«На пёстром карнавале, на фестивале лет» всегда выбирают Королеву бала. Или Короля. И никогда не выбирают Скромную Маску. Никогда не скажут даже себе:
моя пара – золушка. Или:
моя пара – пьяница. Или:
моя пара – брюзга…

Потом она выросла, вышла замуж, забеременела, и у неё случился выкидыш. Она рыдала и думала: почему? Я молода, здорова, сильна, я хочу ребёнка. Почему именно у меня?

* * *

Наконец она нашла в себе силы выбраться из стеклянного света и придти в себя. И услышала бодренький разговор:
- …в соседнюю палату двух с выкидышами привезли. Операционную снова готовят.
- А ты думала, мы тут последние?

На улице всё так же уныло шёл дождь.

А в соседней палате тихо плакала женщина…

---

Приглашаем на второй прозаический конкурс на Белом Коте!

[Лоторо]

(согласовано с consolo)

В период с 30.04 по 15.06.2010 г. приглашаем всех желающих принять участие во Втором Прозаическом конкурсе.

До 15 июня выкладывайте одно любое свое прозаическое произведение объемом до 8000 печатных знаков, включая пробелы (приблизительно 2 печатных листа) по приведённой ниже ссылке.

Тема конкурса - Гордость и предубеждение

Обратите внимание:

Работы на иностранных языках НЕ принимаются.
Участники, выложившие чужие произведения, получают предупреждение и отстраняются от участия в конкурсе.
За отсутствием плагиата будут следить оценщики.
Одно и то же произведение не может дважды участвовать в конкурсах на этом форуме.
Оценка конкурса производится согласно системе оценки прозаических конкурсов

whiterav.9bb.ru/viewtopic.php?id=671
Ждём всех дерзновенных!)

запись создана: 23.05.2010 в 13:23

---

Аннушка

[Та | Самая]

Стоять босиком на холодном полу холодно. И грустно. А если при этом тебе за шиворот капает вода, то ощущение вообще невыносимое. И этот ужасный звук еще – дзинь, дзинь. Ну кто так настойчиво может звонить? Неужели не ясно, нет меня дома, нет!
Аннушка еще пару минут постояла перед открытым окном, затем закрыла шторы и подошла к журнальному столику, печально взглянув на дрожащую от возмущения трубку. Ну не отвечу. Назло не отвечу.
Телефон еще некоторое время позвонил, а затем замолк. И Аннушка оказалась в пугающей тишине. Это пострашнее всех ужасов Стивена Кинга. Это одиночество.
- Ань, я же знаю, что ты дома! – донеслось из-за двери. – Я свет видел.
Интересно, где он мог видеть свет? У меня горят только свечи. Но от этого огня только еще больше мрака и тени.
- Открой…
Ага, щас! Уже бегу и спотыкаюсь. Нет, милый, не на ту ты напал. Не буду я открывать, хоть ты тресни!
- Ну и ладно! Я уйду, если ты так хочешь! Только знай, я не вернусь больше!
Ну конечно, рассказывай сказки. Не вернется он, как же! О таком счастье можно только мечтать.
Аннушка дунула на свечу и легка на диван, продолжая прислушиваться к шуму из-за двери и каплям дождя. Ей давно надо было спать.

Утро выдалось на удивление солнечным. Таким приторно-радостным, как назвала его Аня. На работу она не спешила. Подождут.
Холодная вода в ванной, чашка обжигающего кофе без сахара, половина плиточки шоколада – заряд на весь день. И в голове только одна мысль – как бы продержаться до вечера?
На секунду замерев у зеркала, она едва заметно пожала плечами и фыркнула. Интересно, она когда-нибудь научится сдерживать свои эмоции?
Лифт ехал медленно. Аннушка не сводила взгляда с горящих кнопок. Ну же, дотяни родимый! Еще два этажа! Рывок. Кнопки мигнули и погасли, погружая меня во тьму. Паршиво.

Быстро перебирая каблучками, она будто взлетела по ступенькам, привычно махнув головой охраннику и отведя взгляд от зеркала. Ну сколько можно?!
- Анна Владимировна, зайдите ко мне в кабинет, - сказал ее босс.
Она даже бровью не повела. Слегка наклонила голову, что можно было расценивать и как согласие, и как неодобрение.
- Я хотел вас предупредить, - сказал он, жестом приглашая ее сесть в уютное кресло. – К нам едет комиссия… - он на мгновение взглянул на девушку и неожиданно совсем другим тоном сказал. – Кофе не желаете?
А мне, мерзавец, не предлагал!
Она, конечно же, кивнула. Буду.
- Ну так вот, - продолжил шеф после короткой паузы, - я надеюсь, ваши бумаги все в порядке?
Аннушка снова кивнула. Безусловно. У нее было все в порядке. Не только с бумагами.
- Что ж… - мужчина все еще пытался подавить смущение. – Надеюсь, так оно и есть…
Анна молча пожала плечами и вышла.
Слабак! Какой же вы слабак, Александр Сергеевич!

Что считается подвигом? Доползти до дома после утомительной работы, при этом умудриться ни разу не взглянуть на себя в зеркало. Вот это подвиг. Как назло все машины были с зеркальными стеклами. Мир просто сговорился!
На автоответчике два новых сообщения. Не взглянув на номер, она щелкнула на кнопку «Удалить». Правильно.

Научите меня жить. По правилам, по законам, по чести. Я не умею так. Мне легче жить по лжи, лукавству и хитрости. Плохо? Да нет, нормально. Это как кофе без сахара – нужно только привыкнуть.

Аннушка села в кресло. Устала. Ей не надоело, целый день так? Хотя о чем я говорю… Ей это не надоест. И не спрашивайте почему. Она вот уже шепчет привычную фразу: «проехали…»

Новый год приближался со скоростью света. Господи, ненавижу этот праздник. Надо забежать в магазины и купить свечи и торт. Не чтобы поесть. А чтобы сжечь все накопившиеся за старый год письма. И размазать торт по зеркалу в прихожей. Жри, мол, дура…

- Давай научимся прощать, - в очередной раз она говорит ему в трубку.
Наивная. Вы никогда не научитесь друг друга прощать. Вы – мазохисты. А если по какой-то великой случайности вы начнете мириться, то уж поверь, я этого не допущу.

Рыдать над старыми фотографиями глупо. Читать прочитанную книгу еще глупее. А жить этой жизнь вообще выше моих сил. И как она так может?
- Ты меня простишь? – шепчет она.
Молчание.
- Я знаю, что ты слышишь. Прости.
Нет, ну вот зачем она это делает? Я же не отвечу.

Ночью Аннушка грызет подушку. От безвыходности, наверное. А может совесть мучает. Это не важно. Утром она просыпается, но ничего не помнит. Ночные кошмары уходят вместе с первыми лучами солнца. Она погружается во мрак. Какая несправедливость. До этого в этом мраке жила я.
Прости… да что она понимает? Просить прощение за то, о чем она не помнит. Каждый раз отводить взгляд, встречая мои глаза. Лучше бы перезвонила ему. Он же ждет…

- Ань, ты куда пропала? Шеф зверствует. К нам комиссия приехала.
Вот дурак. Неужели не видишь, что ей плохо? Катись-ка отсюда, убогий.
- Ань, не молчи.
Нет, он еще и глухой!
- Ань…
- Уходи.
- Я не уйду.
- Ну и не уходи. Стой под дверью пока не простынешь и не попадешь в больницу.
Сопит. Обиделся что ли? Нет… встает и уходит. Еще один трус. Слабак.

- Он тебя не достоин.
Ну конечно. Не тебе это решать.
- Он поиграет с тобой и бросит.
Я и без тебя это знаю.
- Успокойся.
Да я спокойна, ненормальная!

Аннушка встала и подошла к телефону. Странно…
- Алло, мам? Я хочу приехать.
Наверное, чтобы поплакаться в жилетку.
Я прислушалась. Ответа не слышно. Черт!
- Завтра наверное…
Ей что-то ответили. Господи, она не могла поговорить по мобилке?
- Хочу посмотреть старые фотографии.
А это еще зачем?
- Мама, я совсем одна…
Я замерла на месте. Одна? А как же… как же я?
Шлепнув на стол книгу, я выскочила в ванную. Ну и сиди там, дура одинокая! Обливайся слезами! Одна она!

Анна стала собираться, что-то бодро напевая под нос. Я не удержалась, вышла. Даже не взглянув на меня, она улыбнулась, увидев рекламу про кота. Вот идиотка. Неужели она думает, что я поверю в эту «веселость»?
Звонок в дверь.
Не открывай. Не открывай, дура!
- Привет…
Повисло неловкое молчание.
Я еле удержалась от комментария, выглядывая у нее из-за спины. Явился…
- Как ты?
А то по ней не видно.
- Я тут хотел сказать тебе… выходи за меня замуж?
Вот это наглость! Да у тебя даже кольца нет, тюфяк ты эдакий!
Анна остолбенела.
Ну сейчас она тебе устроит!
…молчание…
Давай, скажи что-нибудь. Почему он сделал это?.. Почему он предложил это тебе?
- Ответь мне…
Она оглянулась назад. Опустила голову.
Нечего теперь извиняться. Мы с тобой потом поговорим.
- Я… я… не могу.
- Но почему? – в его глазах уже отчаянье.
Так тебе и надо!
- Я уезжаю.
- Что? Куда?
- Далеко. Обратно. В Прошлое.
Последняя фраза сопровождалась хлопком двери. Это уже я не выдержала.
Аннушка кинулась в комнату. Заплакала.
Ничего-ничего, это пройдет. Пока поплачь. У тебя есть полчаса до поезда.

Мама встретила нас сдержанной улыбкой.
Могла бы хоть сделать вид, что рада видеть.
- У вас ремонт?
- Да нет, просто хотим немного обновить дом. Пока еще ничего не решено.
Грустно. Могли бы хоть со мной посоветоваться. Это и мой дом.
Аннушка поднимается по лестнице. До сих пор не пойму, зачем она приехала? Я маячу у нее за спиной. Чтобы если ей вдруг захотелось сбежать, я ее не пустила. Сама же хотела…
- Мам, моя комната…
Это и моя комната. Моя!
- Конечно, проходи, - мама толкает боковую дверь. Как тут все… привычно.
Аня неловко мнется у двери. Мама, поняв все, уходит вниз. Ну и что ты теперь собираешься делать?
Она садится на колени, прямо на грязный пол своими чистыми брюками. Ясно. Ей уже все равно.
Под кроватью пыли большего всего. Понятное дело, кому надо там убирать?
Старая жестяная коробка из-под печенья все еще на месте. Она аккуратно достает ее на свет божий и замирает. Зачем она это делает? Чтобы лишний раз убедиться? Понять, что виновата во всем она?
Крышка открывается легко, с щелчком. Аннушка перебирает пожелтевшие листы – свидетельства о нашем рождении. И одно свидетельство о смерти.
Бежит вниз.
НЕТ!!!

Я не успеваю ее остановить. За ее спиной падают зеркала.
- Мама! – в голосе уже слезы. Неужели она скажет? – Мама! Почему… почему вы никогда не говорили мне, что у меня была сестра? Сестра-близнец, которая умерла?!
Вопрос, который она хранила столько лет, задан. Я замираю сзади, не в силах что-либо изменить. В комнате слишком тихо… никто не дышит.
Мама удивленно смотрит на Аннушку.
- О чем это ты?
Слезы уже градом льются по щекам. Размазня ты, сеструха!
- Вот! – она бросает документы на стол. – Смотри! Я нашла это, когда мне было пятнадцать лет!
Мама смеется. Жутко.
- Что ты мне за бумажки даешь? – удивленно глядит она на дочь, даже не замечая того, что я стою тут же, рядом. – Это твои свидетельства о рождении, понимаешь? Твои!
- Тут разные имена. А еще смерть…
Мама смеется и подходит к шкафу.
Может быть, она сейчас вытащит нож и убьет Аннушку? За то, что та узнала.
- Взгляни на это, - в ее руках возникает альбом.
Я подхожу ближе и заглядываю ей через плечо. Вместо фотографий там одни свидетельства. О рождении. О смерти.
- Но… зачем?
- У твоего отца слишком большая любовь к старинным документам. Видишь, имена размыты? Это не твоя «сестра». Это твоя прабабушка.
Она улыбается, начинает что-то объяснять. Я вижу, как Аннушка тоже начинает улыбаться, попутно вытирая слезы.
Но этого просто не может быть!
Аннушка вскидывает голову, смотрит прямо в зеркало, в свое отражение, в мои глаза… первый раз за столько лет она смотрит вот так. Потому что она не виновата в моей смерти. Меня просто не существует. Зеркало падает, с грохотом осколки рассыпаются на пол, будто многочисленные слезы. Последнее, что я успеваю увидеть, это то, как она набирает номер своего жениха. Своего будущего мужа. Моего бывшего парня.

---

[demodok]

Есть у государственного действа
с уголовным тесное родство:
с улицы посмотришь — «МИНИ-
стерство»,
а под крышей — МАКСИ-
воровство.

---

Весна

[Rowana]

А я на нее гляжу - и весь мир глядит,
И что-то такое теплится на груди,
Что нет ничего ни раньше, ни впереди -
Одна только неба синь.

Прозрачное солнце, мартовский талый снег.
Кто знает, как я хотел бы остаться с ней
На сколах чужого счастья, в бреду, во сне -
И большего не просить,

И большего не искать, не хотеть, не ждать.
В разгаре апрель, стекает к ногам вода,
А я на нее гляжу - и внутри беда
Сердечную рвет броню.

Вновь мерить шагами твердый земной гранит,
Две тысячи лет рождаться и хоронить.
Она говорит: "Спаси меня, сохрани",
А я ведь и так храню,

Пока тот, другой, целует ее в уста
И в ней под ее рукой отступает страх.
Закончился май, кто знает, как я устал,
И стоит ли это знать -

Вареньем из спелых вишен в груди бродить?
Она не одна, а я, как всегда, один,
Но я на нее гляжу - и весь мир глядит.
И в мире опять весна.

@темы: Стихи

---

[Bedma4ka]

читайте п.10 Правил внимательно. удалено consolo

@темы: Мысли вслух, Стихи, Чувства

---

пифагоровы штаны

[demodok]

Математик — не обуза
для порядочной страны,
потому что Сиракузы
Архимедами сильны.

Ну и что, что неодетым
часто бегает? Пускай!
Все учёные — с приветом,
как солдаты в отпусках.

Лишь бы был бы занят делом,
оставляя на потом
эти веточкой и мелом
рисованья. А не то

Архимеду будет туго,
очень туго... Чья вина
в том, что квадратура круга
оборонке не нужна?

Пусть придумает — и быстро,
если правильно поймёт! –
дальнобойную баллисту
и зеркальный огнемёт.

А потом ещё задачку,
и ещё ему дадим:
лазер с ядерной накачкой
позарез необходим!

Ведь агрессор тоже ловок,
он клепает зашибись
фурнитуру для подлодок,
и для спутников-убийц!

Архимед нередко носит
пифагоровы штаны,
он чудак, ему ни звёзды,
ни лампасы не нужны.

Он на службе на военной
ничего не проиграл:
по окружности Вселенной
вычисляет интеграл!

@темы: Стихи

---

Дуэль, значит.

[Амерель]

Вырываюсь из стремительного потока ничегонеделания с желанием проснуться и проснуть в себе жажду действовать. Посему:

Вызываю на дуэль того, кто захочет. Обещаю биться рьяно и пылко, до тех пор, пока не закончатся патроны или не наступит лето. С твоей стороны, мой соперник, тема и согласие стреляться разнокалиберными.

А.

Дуэль завершена. Сообщники, будьте нашими секундантами и определите победителя, плиз!

Двое суток прошло, по правилам голосование закрываю
Амерель, поздравляю с победой, с вас пряник!
demodok

запись создана: 19.05.2010 в 23:36

Вопрос: кто победил?

1. Амерель		19	(52.78%)
2. demodok		17	(47.22%)
Всего:		36

@темы: Дуэль

---

[raved]

Поздно. Тихо.
Я молчу, подавляя рвущие душу крики.
Жарко. Тесно.
Для веера в комнате нет к сожаленью места.
Сухо. Пресно.
И спасает лишь тембр голоса Элвиса Пресли.
Шорох. Строчки.
Чернил не хватило на то, чтоб поставить точку.
Вечер. Рано
Потемнело, стучат по асфальту капли.
Горько, пьяно
И неважно свободен от вас я, раб ли.
Вечер вечен,
Он один знает: с кем мы? что или кто мы?
Гаснут свечи,
И вердикт ночью вынесен солнцу: Кома..
Выход дальше.
Я не думал, что будет настолько трудно.
Стали старше.
Только радость по-прежнему дарит утро.
Тоньше. Руки
Ловят пальцами слепо на грифе струны.
Свечи, звуки
И разбросанные по планете руны.
Поздно. Тихо.
Опустели дворы северной столицы.
С древних мифов
Тут по набережной бродят наши сфинксы.
Полночь. Город.
Охраняют покой наш, не спят атланты.
Вечный холод.
Им никто не расскажет о небе правды.
НЕБО- ВОЗДУХ!

---

Спаситель большого города

[Jake Enotoff]

Так грустно, тоскливо. Ты так одинок.
Засела печаль в сердце крепко.
Но ты свой колючий терновый венок
Старательно прячешь под кепку.

В метро, возвращаясь под вечер домой,
Ты видишь, став на эскалатор, -
С рекламных плакатов следит за толпой
Мужчина с глазами Пилата.

Поужинав хлебом и красным вином,
Ложишься в кровать очень рано.
Теряя надежду на встречу с Петром,
Матфеем или Иоанном.

По жизни шагаешь с улыбкой простой,
Хотя на душе очень плохо.
И тяжек тот крест, что несешь за спиной,
И так труден путь на Голгофу.

Но втайне ты ждешь телефонный звонок,
Чтоб трубку поднять - и оттуда
Услышать три слова: "Ты не одинок",
Которые скажет Иуда.

@темы: Стихи

---

Нытик

[librianec]

Во мне вселенская усталость,
В душе тоски неувядающая жесть,
А свет мелькнёт всего на малость,
Всего на миг, да и не здесь.

Одно унынье сердце греет,
Своим дыханьем жгучим словно лёд
И в уголке сознанья память тлеет,
Да и чутьё мне постоянно нагло врёт.

А гордость уже давно подушка для иголок
Она привыкла ничего не замечать.
Мой быт – кисель, он будет долог,
И в этот век я буду вопрошать:
«А где дорога, где развилка,
Куда свернуть, зачем и почему?
А если есть решений “вилка”,
То, по какому я пути пойду?»

Мне не дадут толкового совета,
А тот, что будет мне не подойдёт.
И в жизни будет много бреда,
Он до конца возможно не пройдёт.

Но отведённый срок отбыть по силе,
Под ручку с периодической хандрой,
Я буду растворяться в здешнем мире
И обзывать его дырой.

@темы: Стихи, Чувства

---

рассказ-зарисовка

[Бриллиантовый зелёный]

Инцидентъ

Я не мог больше выносить ни её, ни её сорванного голоса и позорно дезертировал в ванную, причитая и воя пытался справиться с замком и все тянул и тянул на себя дверь, покуда она рвалась за мной.
Наконец, замок соизволил щелкнуть и я почувствовал себя в относительной безопасности.
-Немедленно вылезай!!!!
Потом какое-то время она барабанила в дверь, а я кромсал пальцами ватные диски и запихивал их себе в уши.
-Выходи, выходи, выходи!!! Мы не договорили, ублюдок! Вылезай немедленно!!
Но я уже набирал в ванную воду.
Она кричала что-то еще, потом, кажется, даже заплакала, видимо, все-таки разбила руки. Вовремя, а то я уже начал опасаться, что эта женщина сделана из металла и бетона. На всякий случай я еще раз проверил замок, разделся и залез в ванную.
Вода уже начала остывать, когда я, обманутый ватной тишиной, решился вытащить из ушей беруши.
Она осыпала меня бранью и, судя по звукам, пыталась шпилькой вскрыть замок.
В панике я начал заталкивать вату обратно, уронил её в воду(она сразу как-то неприглядно разбухла и пошла ко дну), а потом, уперев руки в бортики ванной, улегся на дне и зажмурил глаза.
Под водой не было слышно шороха в замочной скважине, её вопли превратились в отдаленный, ничего не значащий гул, а минуты через две, когда у меня в голове уже звенело от нехватки кислорода, стих и он.
Мне хотелось кричать от страха- все во мне требовало воздуха, а я всё сильнее упирался руками и слушал, как лупится о ребра сердце, да цедил сквозь зубы пузырьки воздуха.
Когда же инстинкт самосохранения победил страх и я наконец-то смог отдышаться, сквозь фиолетовые и лиловые круги перед глазами мне показалось, что она все-таки пробралась в ванную и стоит за занавеской.
Но я приказал себе успокоиться и здраво рассудил, что если бы она смогла преодолеть преграду в виде двери, она бы уже, несомненно, вытащила меня из воды и убила. Так видение исчезло вместе с кругами.
За дверью было тихо, и я, глубоко вдохнув, вновь погрузился под воду.
Поначалу я не слышал ничего кроме шороха заливающей уши воды, только потом до меня начали доноситься звуки падающих из крана капель(сначала в ритм с ударами сердца, потом сердце стало отставать), какое-то шебуршание в канализационных трубах, а затем я несказанно удивился, услышав, как у соседей работает телевизор.
Внизу плакал ребенок.
Где-то сверху включили воду и я услышал, как вздохнул водопровод.
А совсем рядом кто-то снова начал кричать.
Тут у меня в голове что-то щелкнуло, я приоткрыл глаза- их тут же несчадно защипало от хлорированной воды, и увидел смешные красные разводы, поднимающиеся прямо к размытому пятну лампы над моей головой...
-Выходи, выходи, выходи!!!
Не поднимаясь, перевернулся на живот, утнулся лбом в испарапаную эмаль ванной, и тут брань сменилась оглушительными ударами в дверь, от которых, я готов положить на плаху голову, в коридоре посыпалась штукатурка.
Мне почему-то показалось, что с ватой в ушах было не в пример лучше, вылез из ванной и вдруг обнаружил, что ватные диски закончились.
-Выходи! Выходи! Выходи немедленно!!
В поисках хоть чего-нибудь, что можно было принять за беруши, я перерыл все ящички и облазил все полочки и, наконец, наткнулся на ее косметичку. Тушь, лаки для ногтей, упаковочка тампонов, тени разных оттенков, ни один из которых ей не шел, пара футляров с помадой.. Я открыл один из них и нашел для себя, что никогда еще не видел такой отвратительной блядской красной помады.
За дверью будто бы взорвалась бомба с площадной руганью.
Я до упора раскрутил колпачок и с удовольствием размазал помаду по кафелю, потом окунул указательные пальцы в алое месиво и нарисовал себе вокруг глаз неровные круги.
Вторая помада была какого-то паршивого фиолетового оттенка, и её я попросту съел.
Кто-то мне говорил, что в состав губной помады входит сперма быков. Кажется, этот кто-то не врал- вкус во рту свидетельствовал о том, что я действительно отсосал у быка.
Она между тем сменила тактику- от угроз перешла к уговорам, а от них к мольбам, и наконец, вероятно, проникшись собственной речью, вполне искренне зарыдала под дверью.
Я вылил её лаки в унитаз, выпотрошил пачку тампонов. Оказалось, что при ближайшем рассмотрении они здорово напоминают беруши, но, как я ни старался, мне не удалось засунуть их в уши достаточно глубоко, один выпал сразу, а второй, хоть и остался в ушной раковине, но держался там скорее за счет прилипшего к щеке белого хвостика, так что я собрал оставшиеся, связал их между собой при помощи этих самых хвостов и через плечо бросил в ванную.

Плач ненадолго стих, раздались шаги, потом я услышал, как она вернулась и возобновила попытку выбить несчастную дверь, которую она какие-то два месяца назад с такой любовью выбирала на строительном рынке.
Ужасно замерзший, я сидел на полу в ванной, и, накинув на плечи зеленое махровое полотенце, массировал кончиками пальцев ноющие виски, когда дверь, наконец, после четырех особо сильных ударов, не сошла с петель.
Я сидел к ней спиной и увидел лишь её отражение в зеркале- в руках у нее был пенный огнетушитель. Не трудно было догадаться, по чьей голове должен был прийтись следующий её удар, но она тоже увидела мое отражение все в том же зеркале, и вдруг, как-то странно обмякнув, опустила своё оружие на пол.
-Милый…- позвала она меня
-Да, дорогая?- я повернулся к ней, и, утерев тыльной стороной ладони капающую из носа кровь, послал ей воздушный поцелуй.

Инцидент был исчерпан.

@темы: Рассказ, Творчество, Отношения

---

О любви

[arboris]

На небе была лишь закатная светопись,
И тонкие пальцы сжимались в руках...
Один вдруг прошепчет, любовь- это ненависть,
Ответит она, что любовь- это мрак.

Закатных лучей непонятная ломанасть,
И месяц на небе, как преданный страж,
Процедит один, что любовь- это холодность,
Капризным сопрано- любовь просто блажь...

Но вместе в тиши шум дождя они слушали,
И вместе прошли время уличных драк,
Не верь коль он скажет, любовь- равнодушие,
Не слушай слова, что любовь лишь игра.

По небу ночному дорога лишь млечная,
Две карты рубашками снова не в масть,
А он правда верит- любовь скоротечная,
Ее же учили, любовь- только страсть...

На тонкой дороге одно лишь мгновение-
И можешь споткнутся и тут же упасть...
Под тихие всхлипы. Любовь- подчинение...
А кто-то смеется,любовь -это власть...

И в этой любви вновь от света до готики,
На бледном востоке сияет заря.
И шепчут сердца,что она- их наркотики...
А губы озябшие- медленный яд.