Помнишь осень?

[Marisa Delore]

Помнишь осень, нашу осень?
В волосах белеет проседь,
А в твоих чернеет явно
Пепел, сажа и зола.
Двадцать два -- тебе, мне -- сорок,
Ты -- заносчивый ребенок,
Я же -- циник, что досадно
Для желающих тепла.
Ты -- настойчиво-наивен
И не слишком объективен
При оценке отступлений,
Вариантов и путей.
Я -- насмешливо-жестокий,
Поборовший страсть к урокам,
Уходил без объявлений,
Чтобы не было потерь.

...Помнишь осень, эту осень?
Лишний год рисует проседь
Некрасиво и небрежно,
Будто шрамы на лице.
Постарел и вынес много
Симптоматики больного,
Что -- разбавить бы надеждой --
И забыться... в наглеце.

@темы: Стихи, Отношения

---

Определение Вероятности.

[Фёдор Сумкин]

Ожесточение с кончиков с пальцев
Перетекает в пространство посредством
Клавиатуры.
Каждую нововстречную дуру
Целую в самозабвенный засос.
Но костенеет на каждом слове «и краткое»
Нарушая моих предложений течение
Так начинается ожесточение,
То самое, что пускает
Меня под откос.

Отчуждение через зрачок, сквозь ресницы -
Глаза неподвижны, не различают ни рук,
Ни солнечных бликов.
Будильник на полке тикает
Если бы я тебя выдумал! Ах, если бы я
Тебя выдохнул, то тут же закрыл бы лёгкие
Горло, нос и альбом. По окраинам зрения
Нежно порхают бабочки. Так отчуждение
Выходит из глаз босиком,
Обувь не требуя.

Презрение же, как водится,
После недолгих поисков, обретает
Себя на губах.
Воздухом воздух пропах,
Кругом, разумеется, ветром полощутся птицы.
Я не силён в математике, но
Подсчитал с величайшим отчаяньем, что

Вероятность встречи с тобой
Ещё до рожденья тебя самой
Являла и мной и собой
неизбежную единицу.

@темы: Отношения

---

И как же вам на всех тепла хватает?

[Marisa Delore]

И как же вам на всех тепла хватает:
Своих, чужих и проходящих мимо?
И неужели вам необходимо
Делиться вот таким невозвратимо?
Мне удивительно, что так бывает,
И взгляд не изменяется толпою,
Не оставляя шанса быть собою
И твердо знать: «Вот этого я стою,
а это, то, вон там – всего лишь краски
Для прорисовки каждому по сказке».

И как же вам на всех любви хватает?
Нет, право, я удивлена изрядно,
И верно, потому, что – как досадно! –
Я чувства демонстрировать наглядно
Не научилась: что-то мне мешает,
И душит тем, что «это без отдачи»,
И требует гарантии впридачу
О соразмерности затрат и сдачи.
Но это не мешает восхищаться
Той, что предложит повод улыбаться.

@темы: Стихи, Философия

---

На златом крыльце...

[here you are]

"На златом крыльце сидели:
Царь, царевич, король, королевич,
Сапожник, портной -
Кто ты будешь такой?
Говори поскорей,
Не задерживай
Добрых и честных людей!"

Эти шахматы древнее всяких войн,
Эти шахматы древнее колдовства.
Шут-дурак, насытившись игрой,
Лепит монстров, сидя у костра.

"На златом крыльце сидели..." - факт:
Белым золотом не станет вдруг зола.
Мазком неверным испоганишь такт,
И всё. Творенье вдребезги. Ты шут, тебе пора,

Вставай, натягивай колпак, ты здесь - не главная фигура.
Иди, смеши ферзей, подкалывай коня,
Поддакивай ладье, высмеивай тупого самодура,
Подслушивай, выслушивай... Забудь две тонны свежего вранья.

"На златом крыльце сидели..." - ночь.
В свете молний кажешься другим.
Оживают монстры: королевна-дочь
Потеряла женихов подарок: в нем пески

Полуразрушенных легенд и шорох дальних волн.
В нем - кольца вековых деревьев, скрежет скал,
В нем - жизнь ее: серебряный кулон...
А шут-дурак творит свой пьедестал.

Эти шахматы древнее всякий войн.
Это шахматы... Да что ты, в самом деле?
Неспокойным сном сопит в углу король.

"На златом крыльце сидели..."

@темы: Стихи, Творчество

---

Городской транспорт...

[~La Solitude~]

***
Городской транспорт.
Все едут к метро.
Час пик.
Но одиночество не слишком торопится меня отпустить.
Я отгорожена от тебя как стеной чужими людьми,
И нам с тобой эту стену не проломить.

Нам с тобою в этой толпе никогда не сойтись.
Одиночество не позволит мне тебя отыскать.
И тебе меня в этой толпе никогда не найти.
Ты же знаешь – эта толпа не умеет прощать.

Ты же знаешь, что вечер давно переплавился в ночь.
Только в ней уже не осталось места для сна.
Мы стремимся друг к другу, но город разводит нас прочь.
Остановка «метро».
Все.
Ты больше не встретишь меня.
06.11.99.

@темы: Стихи, Я

---

Рок21

[librianec]

Мы новое поколенье рок-н-ролла
И всё также важна для нас свобода,
Мы томимся десятый год в осаде –
Нас обложили попса и ложь,
Мы варимся в гламурном аде,
Блюз вызывает наркоманскую дрожь.

Мы вспомним отцов, что его породили,
Дойдём до основ, что уже позабыли,
Возьмём их полвека впрок,
Из миллионов отыщется сотый пророк.

Нашим мечом станет «металл»,
Нашим щитом будет «хардкор»,
А Кобейн теперь талисман,
С ним не пугают ни война, ни мор.

И снова поднимется вольное знамя,
Да разгорится страсть словно пламя,
В генах проснётся электрический ток,
Из праха возродится настоящий Рок.

@темы: Стихи

---

Он не выходит из дома который день...

[Jake Enotoff]

Он не выходит из дома который день.
Он не выносит улыбок других людей.
Он понимает, что мир не всегда жесток,
Но сомневается, что существует Бог.

День начинается с кофе без молока
И сигареты в дрожащих его руках.
Капает кран, и в прихожей опять сквозняк.
А на столе недопитый стоит коньяк.

Вечер вчерашний - как смутный невнятный сон.
Шум в голове, а в груди - лишь протяжный стон.
Слезы закончились раньше, их больше нет.
С черною лентой висит на стене портрет.

Сердце сжимает, царапает, колет боль.
Не помогает ничто - только алкоголь.
Бросить бы пить, правда вот непонятно - как?
Тянется снова к бутылке его рука.

@темы: Стихи

---

Русь Запредельная. Роман

[demodok]

Предлагаю вниманию сообщников первую главу романа. Если будет интересно - выложу третью. Вторая и четвертая были опубликованы как рассказ и в коррекции не нуждаются, а в первой и третьей я не вполне уверен. Написано четыре главы. Предполагается девять глав и эпилог в иной Вселенной. Тапки - желательны.

Глава 1. Часовня в долине Маринер

Глава 1. Часовня в долине Маринер

Саша Фрутис не был чистокровным рашем, потому что чистокровных рашей не бывает. Но, едва взглянув на него, любой сказал бы (а не сказал бы, так подумал): «Вот идёт типичный раш — представитель вездесущего племени вселенских бродяг, прожектёров, разбойников и поэтов!» — и оказался бы прав. Саша Фрутис действительно был поэт и бродяга с типичными для раша внешностью и судьбой.
Курносый и голубоглазый. С рыжеватой кустистой бородёнкой от виска до виска и с лучезарной улыбкой от уха до уха. В ещё до него заношенной фрачной паре и едва ли не в той самой сорочке, в которой он родился. Гражданин Вселенной и абориген её задворок. Невесомая личность без корней и без будущего. Рубаха-парень, одержимый бесом бескорыстия и надеждой на грядущие удачи. Раш — человек, не помнящий родства и не знающий никаких языков, кроме русского.
«Юпи-идиш», разумеется, не в счёт: незнание этого интерпланетного диалекта могут позволить себе лишь высокомерные до тупости земляне да самодостаточные астероидные отшельники. Обитатель Диаспоры, не говорящий на «юпи-идиш», не заработает больших денег. А путешествуя в цивилизованных мирах без фиолетовой (или хотя бы насыщенно-синей) кредитной карточки, он рано или поздно попадёт в такое заведение, где задают вопросы, требуют ответов и не предоставляют переводчика.
Кредитная карточка Саши Фрутиса никогда не бывала синее, чем его голубые глаза, а вот стыдливый румянец отрицательного баланса приобретала часто. Поэтому Саша, меняющий миры так же легко, как убеждения, мог довольно сносно объясниться на «юпи-идиш» — языке космических торговцев и не всегда приветливых блюстителей порядка.
Марс, пятый по счёту мир Саши Фрутиса, оказался похожим на все остальные миры. Это снова был мир полулегальных игорных притонов, непризнанных длинноволосых поэтов и чудовищной (по сравнению с полузабытым Мимасом) гравитации, из-за которой похмелье переносилось особенно тяжело. Здесь тоже были в цене холодный расчёт и грубая физическая сила, а творческие устремления, как и везде, не ставились ни в грош. Здесь тоже давали взаймы не больше двух раз подряд, а в ответ на третью просьбу, если не давали в морду, посылали очень далеко. Чаще всего — в какую-то загадочную «Русскую низину». Гиблое, надо полагать, место, густо населенное нехорошими людьми — если это марсианское проклятие хоть иногда сбывалось...
Именно там, в Русской низине, Саша Фрутис в конце концов и оказался в результате очередной отчаянной попытки трудоустроиться. Место действительно было гиблым. Зато почти безлюдным, если не считать отца Мефодия.
Но с отцом Мефодием как раз надлежало считаться. Он был настоятелем Часовни Гвоздя из Левой Стопы Спасителя — и не исключено, что непосредственным начальством Саши Фрутиса. Кроме того, отец Мефодий был фактическим и юридическим владельцем почти всей Карбидной Пустоши — за исключением двух с половиной акров, принадлежавших Русской Православной церкви... Впрочем, об этом Саша узнал не сразу и почти случайно.
— Ну, и что ты умеешь делать? — спросил отец Мефодий, глядя на свалившегося с неба нахлебника поверх солидной, с вензелями и печатями, бумаги из епархии.
Несмотря на бестактность вопроса, у Саши потеплело на душе: отец Мефодий говорил по-русски.
— Всё! — ответил Саша, лучезарно улыбаясь. И на всякий случай уточнил: — Всё, что положено уметь церковному служаке!
Настоятель не то чихнул, не то фыркнул, потеребил пальцами гладко выбритый подбородок и ещё раз внимательно изучил письмо, поглядывая на соискателя.
Меньше всего отец Мефодий был похож на священнослужителя. Он даже одет был не как священнослужитель, а скорее как служитель забытого Богом космодока где-нибудь на Весте. На нём был мешковатый серо-голубой комбинезон с застёжками для гермошлема, на правом плече висела кислородная маска, на левом рукаве красовалась эмблема Матери-Земли: трилистник клевера в светло-коричневом круге. Но и образ космодокера был вряд ли точен: с ним диссонировали длинные седые волосы, начинавшиеся от краёв обширной загорелой плеши и зачем-то закрывавшие уши старика. А когда он повернулся в профиль и, наклонившись, начал рыться в ящиках стальной конторки, стало видно, что старик горбат.
Саша Фрутис тоже меньше всего походил на соискателя церковной должности.
Лучезарная улыбка, бывшая дежурным выражением Сашиного лица, на этот раз давалась ему нелегко. Виной тому были распухшее правое ухо и всё ещё болезненный кровоподтёк на левой скуле. И ничуть не легче далось ему рекомендательное письмо из епархии. Карточные долги, культ грубой силы, исповедуемый кредиторами, и сочетание высокой гравитации с крутыми лестницами — всё это никак не способствует сохранению благообразной внешности.
Проклятый старик, похоже, не верит ни письму, ни улыбке. Неужели даже не покормит — так и отправит обратно с пустым брюхом?
Продолжая лучезарно улыбаться, Саша скосил глаза на взлётную площадку за открытой дверью часовни. Винтоплана там уже не было. А как часто они вообще сюда прилетают? Наверное, не каждый день.
— Ступай на кухню... служака! — старик снова фыркнул и, аккуратно сложив письмо, сунул его обратно в конверт, а конверт — в ящик конторки, из которого только что что-то извлёк. И с треском захлопнул ящик.
— Вообще-то, я сыт! — отчаянно сблефовал Саша, сознавая, что идёт ва-банк. — Разве что за компанию...
— Я сказал: на кухню, а не в столовую. Картошку чистить умеешь?
— Конечно! — Саша обрадованно кивнул, и его улыбка стала ещё лучезарнее.
— Бороду придётся сбрить, — скорее сообщил, чем приказал старик и шлёпнул на стол ещё одну кислородную маску. — Зарядный баллон наверху, в рубке.
— Где? — не понял Саша.
— Колоколенку видел, когда подлетал?
— Какую... А, конечно, видел — как на ладони!
— Но это потом, сначала пообедаем.
Чистить картошку Саша не умел. То есть он полагал, что умеет, и не предвидел никаких сложностей в процедуре обрывания упаковочной плёнки с хрустящих картофельных палочек. Но вместо пакетиков самой дешёвой закуски отец Мефодий вручил ему устрашающего вида нож и поставил перед ним пластиковый цилиндрический контейнер с грязными булыжниками. Оказалось, что это и есть картошка...
Первые несколько дней Саша отъедался, отсыпался, обретал новые для себя навыки и помалкивал. Присматривался. Как-то не так он представлял себе служение древнему русскому богу. Почему-то не вписывалась в эти представления ежедневная работа на овощной плантации, сачкануть от которой значило остаться без обеда.
Впрочем, работа была несложной и отнимала не более трёх часов в день. Во всём остальном отец Мефодий нисколько не стеснял свободы своего единственного подчинённого. Бежать отсюда было некуда, незачем и невозможно. На западе громоздились непроходимые рыжие скалы. На востоке простиралась ровная белесоватая поверхность Карбидной Пустоши. Удушливый слой ацетилена достигал высоты нескольких метров над нею, и лишь два с половиной акра вокруг часовни были накрыты газоколлоидным куполом. Под ним поддерживалась пригодная для дыхания атмосфера, и здесь же, на расчищенной от карбида почве, произрастали овощи.
Винтопланы больше не прилетали. Доставивший Сашу, видимо, был арендован епархией специально для этой цели.
Устройство и убранство часовни наводили на размышления. То есть, убранства как такового в ней не было: ни культовых изображений, ни чего-либо похожего на орудия жреческого труда. Торчал над колоколенкой ажурный золочёный крест — вот и всё убранство. Сама же колоколенка более всего напоминала носовую рубку старинного ракетного корабля: и снаружи — обтекаемостью форм, и внутри — наличием выпотрошенных пультов, обзорных экранов с ободранной плёнкой и чудно сохранившегося пилотского кресла. А исследовав стены нижнего этажа, сложенные из грубо тёсанного красноватого камня, Саша обнаружил в них три металлические посадочные опоры. Видимо, исходным материалом для часовни послужил остов списанного или потерпевшего аварию ракетного судна. Такие суда теперь можно было встретить разве что в астероидном поясе. Правда, там они используются по назначению, давным-давно оснащены фотонными шаровыми дюзами и переоборудованы под парусную тягу.
Кроме нижнего этажа и колоколенки, в двадцатисемиметровой игле часовни было ещё не менее четырёх помещений. Они располагались одно над другим, и проникнуть в них можно было только снаружи, поднимаясь по узкому металлическому трапу от люка к люку. Два люка были заперты. Ключи от них отец Мефодий всегда держал при себе и ни разу — по крайней мере, на глазах у Саши — в эти помещения не заходил. Играл втёмную.
Четвертый этаж когда-то был топливным баком, а теперь в нём размещался рабочий кабинет отца Мефодия. Там были глухо запароленный компьютер, обширная кристаллотека и несколько бумажных книг на разных языках. Книги заинтересовали Сашу. Прочесть их он не мог, но подозревал, что они стоили бешеных денег, потому что были изготовлены очень давно — чуть ли не в Героическом XXI веке. На такую сумму можно было бы полгода, а то и год жить в лучших отелях Ханьяна, Санареса и Нова-Кракова. Или, например, купить билет до Мимаса первым классом — то-то мама удивится и обрадуется! И лучше вторым, а не первым, чтобы на оставшиеся деньги купить ей новую кипрейно-строчковую ферму... А ещё лучше уговорить её продать старую, сложить её и Сашин капиталы и переселиться на Ганимед, откуда уже рукой подать до Европы, Диаспорианской метрополии... А ещё можно, никуда не едучи и ничего не покупая, проиграть всё в первый же вечер в самом крутом казино Нова-Кракова — и так оно скорее всего и получится, если Саше удастся продать эти книги хотя бы за половину их настоящей цены...
Пятый этаж, под самой колоколенкой, был жилым. Точнее, спальным. Стоять в нём можно было только пригнувшись, а вместо кроватей приходилось укладываться в одно из трёх могучих противоперегрузочных кресел.
Отец Мефодий по ночам храпел...
Со стороны скал к часовне примыкали хозяйственные постройки, сложенные всё из того же красноватого камня. Их было немного: кухня, продовольственный склад, мастерская, кладовка с фермерским инвентарём и кубический сарай с регенератором газоколлоидного слоя, работающим на ацетилене.
Окна, в количестве восьми штук, были только в нижнем этаже — и лучше бы их не было вовсе. Узкие, стрельчатые, ни разу не застеклённые, они располагались на высоте никак не менее пяти с половиной метров, обеспечивая доступ в помещение не столько свету, сколько внешним погодным условиям.
Сквозняки тут были мощные, обильные и гулкоголосые. Металлический корпус бывшей ракеты охотно резонировал с доброй половиной грозных или заунывных песен — и никакого другого органа не нужно было этому диковинному храму. Иоганн Себастьян Бах, наверное, ворочался в гробу от зависти к обладателю столь уникального инструмента. Только очень уж мокро и холодно было на этих концертах. Комбинезон отца Мефодия, подбитый термоизоляционным слоем, оказался тут более подходящей униформой для меломана, чем Сашин поношенный фрак.
Хорошо хоть, что канцелярский стол — он же обеденный — стоял в самом затишном месте: почти напротив широченных и высоченных двустворчатых дверей с калиточкой в одной из створок. Эти несоразмерные двери (и особенно калиточка в них) делали круглое храмовое помещение более всего похожим на ангар. Парочка, если не тройка винтопланов со сложенными крыльями разместилась бы тут запросто. Даже не пришлось бы убирать стол — только дюжину молитвенных скамей расставить вдоль стен, а не в шесть рядов посередине.
Впрочем, осуществить такую перестановку было бы затруднительно: скамьями служили длинные каменные брусья, уложенные, а то и вмурованные в каменный же пол.
В общем, если встать спиной к дверям, слегка напрячь фантазию и постараться не бегать глазами по голым стенам ангара, то вполне можно было вообразить себя в храме — и даже услышать проповедь. Двухтумбовый стол, покрытый зелёной клеёнкой, оказался бы кафедрой, а стальная конторка с выдвижными ящичками — алтарём. А почти новый приёмник стереовидения на полированной крышке конторки был, несомненно, идолом. Или символом веры, или дароносицей, или что там должно стоять на алтарях.
Этот стервик Сашу тоже разочаровал. Оказалось, что он принимает всего один канал, да и тот — на польском языке. Судя по всему, это был канал экономических новостей и рекламы. При включённом проекторе ангароподобный молельный зал часовни превращался то в гигантскую витрину супермаркета, то в не менее гигантские цеха, производящие нечто жизненно необходимое для состоятельных людей, то в заросли орбитальных цветочных оранжерей, то в роскошно меблированные спальни, кабинеты и гостиные. Везде (не только в гигантских спальнях, но и в гигантских цехах) сновали обнажённые девицы, прикрывая самые интересные места рекламируемым товаром и зазывно щебеча по-польски.
По-польски Саша знал лишь несколько терминов популярного на Марсе клопиного дерби и слово «сливовка», употребимое исключительно в баре. Ну, и ещё одну фразу (употребимую там же и произносимую небрежным тоном): «За кошт пана!» Эту фразу надлежало сопроводить коротким кивком в сторону ничего не подозревающего кредитора, после чего неспешно и с достоинством удалиться...
Скучно было в часовне Гвоздя из Левой Стопы Спасителя, расположенной в Русской низине, на западном краю Карбидной Пустоши. До того скучно, что впервые после долгого творческого бесплодия Саша Фрутис начал снова сочинять стихи:

«Пойду ва-банк и проиграюсь в пух,
и прах в позоре, нищете и скверне
истлеет, испустив несытый дух,
в нечистом рубище на гноище Вселенной.
Тузы из рукава возьмёт другой игрок...
Ах, мама, мама, ты смотрела в воду:
для дураков раскидывает Рок
чужих небес краплёную колоду!»

В поэзии Саша был приверженцем новомодного течения — романтического сентиментализма — и даже полагал себя одним из его основателей.
Стихи он записывал в карманный кристаллоблокнот, очень кстати оказавшийся в одном из незапертых ящичков алтаря-конторки. Если бы отец Мефодий был против, он бы запер все ящички, разве не так? Ведь запирает же он зачем-то люки второго и третьего этажей...
Но отец Мефодий не возражал. Однажды за обедом он даже спросил: есть ли у Саши запасные кристаллокубики? Саша лучезарно улыбнулся и сказал, что нет. Тогда отец Мефодий отпер ещё один ящичек и высыпал перед Сашей горсть новеньких, ни разу не пользованных кубиков — с полдюжины, если не больше. А тот, что был в блокноте, попросил вернуть, предварительно переписав с него нужные Саше тексты. Дело в том, объяснил он, что на этом кубике очень мало свободного места, он почти весь занят... гм... кое-какими записями. Нет, ни случайно стереть их, ни даже просто обнаружить Саша никак не мог: для доступа к этим записям нужно знать код.
Так Саша окончательно уверился в том, что старик играет втёмную. У старика есть тайна, и он не намерен открывать её Саше. Жить стало немножко интереснее.
Не то чтобы Саша любил изображать из себя сыщика и беспричинно совать нос в чужие дела. Просто он стал немножко более наблюдательным и с каждым днём подмечал всё новые странности в поведении настоятеля.
Странность номер один: отец Мефодий никогда не расставался с кислородной маской, хотя за пределы купола почти не выходил. На прямой Сашин вопрос он ответил довольно уклончиво: мол, регенератор газоколлоидного слоя стар и не вполне надёжен, а ураганы, способные разорвать купол, хотя и редки здесь, на Карбидной Пустоши, но всегда внезапны. Саша, наверное, успеет добежать до часовни и укрыться в ней, а вот ему, старому больному человеку, это будет вряд ли по силам. Когда-то в молодости он уже наглотался ацетилена, и ему совсем не хочется повторять этот опасный и болезненный опыт...
Было ясно, что старик говорит правду, но всё-таки врёт. Кислородная маска была нужна ему для каких-то других целей.
Странность номер два: запароленный компьютер. С раннего утра и до полудня отец Мефодий работал у себя в кабинете, но немедленно гасил стереомонитор, если к нему заглядывал Саша. Однажды он не успел это сделать — и в течение нескольких бесконечно долгих секунд Саша наблюдал хаотическое переплетение невообразимо выгнутых светящихся поверхностей, заполнивших пространство кабинета. Они тошнотворно выворачивались наизнанку, закручивались, плющились, пучились и копошились, как бы пожирая друг друга и самих себя. Прежде чем отец Мефодий успел выключить компьютер, вся эта абстрактная математическая мерзость завершила самопожирание и свернулась в ослепительную точку в фокусе стереомонитора.
У Саши потемнело в глазах и подкосились ноги. Сердце, бешено бухнув где-то под самым горлом, остановилось. Чтобы не упасть, он ухватился за край люка, а чтобы не видеть страшную точку — зажмурился. Но, даже зажмурившись, он продолжал видеть и бояться её. На короткий миг перед тем, как ускользнуть в небытие, он понял всё — и это понимание ужаснуло его ещё больше. Точка была никакая не точка! Это был невозможный по своей громадности объём с хищной и сложной структурой — разверстая пасть, готовая проглотить Вселенную. Она сияла (зияла!) не в центре кабинета, а внутри самого Саши — не то в мозгу, не то под ложечкой, — и уже начинала медленно вращаться, наворачивая на себя пространство. Если вот сейчас, сию секунду Саша не умрёт — страшная точка необратимо вывернет его наизнанку и схавает живьём, как только что схавала нарисованный лазерными лучами хаос...
И Саша благоразумно умер, мягко опустившись на металлическое дно пустого топливного бака, а потом воскрес под проливным дождём, каких не бывает на Марсе, — и оказалось, что это отец Мефодий опрокинул на него ведро холодной воды.
— Хаос — это от слова «хавать», — не очень уверенно объяснил ему Саша, воскресая окончательно и промаргиваясь.
Отец Мефодий повернул к нему левое ухо, переломил седую бровь и вопросительно хмыкнул. Но Саша больше ничего не мог ему объяснить. В короткий миг перед смертью он и на самом деле понимал всё — а теперь забыл.
— Что это было? — спросил он, осторожно поискав глазами и не найдя страшную точку. — Это такая компьютерная игра, да? Эти... которые сами себя хавали... Дурацкое слово, правда?
— Когда заходишь в тёмное помещение, надлежит ненадолго зажмуриться, — подумав, ответил отец Мефодий. — Мало ли что может померещиться в темноте.
Уж такая у него была манера отвечать на Сашины вопросы: говоря правду, но всё-таки лжа... то есть вря... Пришлось помотать головой, чтобы разогнать путаницу и указать кое-каким глаголам надлежащее место. В конце концов, не каждому из них позволено звучать деепричастно.
Старик опять говорил правду и опять врал, используя неявно-сослагательное наклонение. Если бы в кабинете было темно, Саше могло бы померещиться. Но в кабинете было не темно.
— Ведь я же своими глазами... — Саша опасливо покосился на компьютер и с облегчением вздохнул, увидев, что проектор уже погашен. — Чёрт знает что! — с чувством сказал он.
Старик покивал — сочувственно и нагло.
— Вот так и рождаются байки о привидениях в заброшенных часовнях, — сообщил он. — Пошли работать. Помашешь тяпкой на свежем воздухе — и всё пройдёт. — И, подхватив пустое ведро, направился к люку...
Ещё одной странностью отца Мефодия было его пристальное внимание к западному горизонту. После полудня, методично ковыряясь на овощной плантации, он то и дело выпрямлялся и, запрокинув голову, из-под ладони вглядывался в небо над зубчатой кромкой рыжих скал. Вглядываться там, по мнению Саши, было абсолютно не во что. На голых выветренных камнях ничего не росло и никто не жил. По крайней мере, на этой, восточной стороне горного массива.
Саша уже знал, что эти скалы, претенциозно называемые Восточной Сьеррой, были никакими не скалами, а громадной песчано-щебёночно-каменной осыпью, перегородившей каньон. Осыпь образовалась сотни тысяч лет назад, когда в результате падения на Марс гигантского метеорита обрушился участок отвесного, семикилометровой высоты, северного берега долины Маринер. Многовековая водная и атмосферная эрозия в соединении с преобладающими в долине западными ветрами постепенно сформировали нынешний облик Сьерры: нагромождение голых каменных глыб на востоке — и рыхлый пологий склон с богатым плодородным слоем на западе.
Там, на западе, люди жили всегда — как до, так и после Великой марсианской катастрофы и последовавшего за ней исхода. Возрождение планеты началось, по сути, именно оттуда, с западного склона Восточной Сьерры. Марсиане вернулись туда задолго до начала официально провозглашённого Европианского протектората. Восстановленный на старом месте, Нова-Краков до сих пор считается второй после Санареса столицей Марса, а польский язык — третьим после «юпи-идиш» и китайского всепланетным языком.
Четвёртым всепланетным языком на Марсе традиционно считается русский, но это умирающая традиция. Она существует скорее номинально, чем фактически, опираясь отчасти на врождённое благородство европиан, отчасти — на недавно принятый Закон о праве наций на возрождение.
На Марсе можно говорить по-русски в Сейме и в суде — но не на рынке. То есть, на рынке тоже не запрещается, просто тебя не поймут. С грязными рашами невыгодно и нечем торговать, а если они сами хотят и могут что-нибудь купить, пусть говорят по-человечески. В отравленной ацетиленом Русской низине никто не живёт — даже сами раши. Русскому богу никто не молится. Настоятель русской православной часовни забавляется какой-то сатанинской математикой и с каждым днём всё чаще поглядывает на запад.
Всё чаще и всё пристальней — к чему бы это?
Спрашивать напрямую Саша не стал — ему уже до чёртиков надоело выслушивать правдивое враньё. Но в общем, подумавши, вполне можно было допустить, что старик ждёт оттуда гостей. Вот только трудно было представить себе: что и кого могло бы заинтересовать в заброшенном храме забытого бога? Неужели отыскался ещё один дурак, пожелавший (или вынужденный) променять весёлый, шумный и богатый Нова-Краков на глухомань и безлюдье Карбидной Пустоши?
Очень сомнительно: Саша полагал себя уникальной личностью с корявой, но неповторимой судьбой...
Гости прибыли на восемнадцатый день Сашиного служения — но не после полудня, как, очевидно, ожидал отец Мефодий, а на рассвете. Уснувший, как всегда, под могучий храп настоятеля, Саша проснулся, как обычно, в полной тишине — и, выглянув из люка, увидел снижающийся над куполом винтоплан.
Прогнулась и протяжно чавкнула распоротая винтами газоколлоидная плёнка. Внизу, в кубической пристройке, заверещал дурным голосом регенератор, спеша залатать прореху и стервенея от усердия. А спустя ещё три секунды винтоплан уже стоял перед запертой дверью часовни и складывал крылья.
Скрежетнул, открываясь, плохо пригнанный люк четвёртого этажа — и Саша, вознамерясь опередить настоятеля, едва ли не кубарем покатился вниз по узкому трапу.

@темы: проза

---

По-другому нас не учили

[Marisa Delore]

По-другому нас не учили:
Если честность, то прямо, резко,
Если слабость, то под вуалью,
Если в пекло, то будем сталью,
Несгибаемой очень дерзко,
Чтобы зубы ломались с треском
У желающих нас сломить.

Нас придирчиво разводили,
Концентрат — значит, многим проще
Получить препарат на выход.
И — финальным аккордом — вывод:
Он не лучше других, не громче,
Так какого… ты всё не ропщешь,
Всё пытаешься пережить?

Нас, забытый багаж, всучили
В чью-то руку без просьб о сдаче:
Мол, держи, что же ты, смельчак ведь,
Донесешь, как окончишь четверть,
Хотя мера-то без отдачи:
До угла. Что, не видно? Значит,
Просто — очередь уступить.

@темы: Стихи

---

Развести за пять дней. Третья, четвёртая и пятая главы

[Синяя ласточка]

Начало здесь



Автор: DiaLecta или же я. Синяя Ласточка.

Название: Развести за пять дней

Рейтинг: PG-13

Состояние: ЗАКОНЧЕН!

Примечание автора: все персонажи вымышлены, все совпадения ситуаций случайны. Хотя разве что у Автора могли сложится в голове какие-то стереотипы, но стереотипы – это стереотипы. От них сложно избавиться. Вообще, этот рассказ писался целый год. Ну. Точнее, три с половиной главы были написаны в течении шести дней, потом, спустя четыре месяца, была дописана четвёртая и вот, наконец, муки совести заставили меня закончить этот рассказ.

Саммари: Все мы любим развлекаться. Одно из развлечений для некоторых – под неизвестным ником наплести ерунды другому человеку. История про то, как это зашло слишком далеко.

День третий

На этот раз я просыпаюсь от тихой, звенящей мелодии. Какая-то симфония колокольчиков, стоящая на звонке будильника. Очень красивая и под нее приятно просыпаться. На это утро у меня куча времени, я успеваю сделать все, что планировала и даже доделать уроки. Гораздо приятнее собираться не торопясь. Я снимаю повязку со своей ноги. Выглядит ужасно, но утренний душ смывает запекшуюся кровь, и царапина перестает так ужасать. А я одеваю все то же черное платье, белые банты, фартук, белые носки, что бы этот ужас на ноге не было видно. На этот раз, имея больше времени, я заплетаю свои волосы в две косички. Это выглядит еще более по детски. Папа шутит, что меня могут перепутать с первоклашкой, и я улыбаюсь ему в ответ. Выходя из комнаты, я бросаю взгляд на тюльпан. Гордый, одинокий, белоснежный. Такой прекрасный. Он и поднимает и опускает мне настроение. Никогда не считала цветы банальным подарком. Хотя бы потому, что цветов много и выбрать одни, подходящие не просто. Но вот розы да, розы это банально. Но только красные, остальные имеют свои капли оригинальности. Махнув папе на прощание, я выхожу из дома.

Утро сегодня ясное, но ветреное. Солнце греет, но ветер продувает насквозь. Настроение хорошее, но печальное. Прямо утро противоречий. Наверно мой автобус на перекрестке повернет сразу в обе стороны, так как не сможет выбрать одну из них. Главное, мне остаться в той половине, которая повезет меня в школу. Ну вот, если бы кто-нибудь сейчас слышал мои мысли, то, наверное, решил бы вежливо узнать, что я пила.

Наконец, подходит мой автобус. И, как обычный автобус, который едет по главной улице, он везет в себе кучу людей, возвращающихся домой с ночной смены и не меньшую кучу людей, которые только-только едут на работу. Я жду, пока основной поток людей выйдет. Сзади слышится топот чьих-то ног. Видимо, кто-то нерадивый опаздывает на автобус. Я делаю шаг в сторону, что бы дать ему место. Но вместо этого, подбежавший хватает меня за руку и оттягивает от автобуса. От неожиданности мне еле-еле удается удержать равновесие. Я оборачиваюсь и вижу... Ну, вы и сами уже догадались, верно? А за моей спиной, тем временем, захлопываются двери автобуса.

- Ну вот! Стас, из-за тебя я опоздала на свой автобус! – я стараюсь сразу взять ход событий в свои руки и резким движением вырываю руку из его захвата.

- Ты запомнила мое имя. Это обнадеживает, - ну вот, снова он все мои высказывания оборачивает с пользой для себя. В следующий раз назову его Борисом. – Кстати, этот автобус не твой. Он не едет туда, куда нам надо. А вот следующий автобус едет как раз в нашу сторону.

- В нашу сторону? В какую нашу сторону!? Ты что, совсем с ума сошел..? – моя уверенность теряется вместе с приближающимся автобусом и растущей улыбкой на лице Мистика.

Он мне ничего не ответил, только снова схватил мою руку и бесцеремонно втянул в автобус. Я, удивленная подобной наглостью, смотрю на него круглыми от неожиданности глазами. А он упорно делает вид, что этого не замечает и расплачивается с контролером за проезд.

- Вообще-то, я могу и сама за себя заплатить! – тряхнув головой, что бы снять наваждение, заявляю я.

- Вообще-то, я предпочел бы заехать за тобой на машине, но ты в любом случае сопротивлялась бы, а у автобуса двери шире – больше шансов затащить тебя внутрь, - отвечает он мне в тон.

- И куда ты собирался меня отвезти на своей машине? – я придаю своему голосу максимум ироничности, но очередная его улыбка снова ломает всю мою уверенность. Мне сложно привыкнуть к его внешности, он словно принц из снов, воплотившийся в реальном мире, поэтому я стараюсь не смотреть на него, и он прекрасно понимает это и с охотой пользуется моей слабостью.

- Принцесса сама захотела завтрак на крыше небоскреба, - он подносит к моему лицу свою руку и аккуратным, уверенным движением заставляет меня на него посмотреть. Я теряюсь, краснею и, мотнув головой, отворачиваюсь. И снова смешок. Нет, он просто издевается. Он знает, что нужно сказать, что бы меня смутить, он знает, что я бы хотела услышать. Его рука ложится ко мне на плечо, но я ее скидываю, и тогда он просто сгребает меня к себе в объятья.

- Ты слишком навязчив, не находишь? – я недовольно пытаюсь вырваться, но Мистик явно не имеет ни малейшего желания меня отпускать. Я продолжаю. – Вчера пришел ко мне домой, сунул нос во все шкафы, потом прижал к стенке и невозмутимо ушел. Сегодня не пустил меня в автобус, и я уже опоздала на занятия, после чего впихнул меня в другой автобус, который едет в другую сторону, и теперь снова вторгаешься в мое личное пространство. Ты куда-то торопишься? Навязываешь мне себя как... я не знаю что.

- Просто я очень не терпелив, - он прижимает меня к себе еще крепче. Поняв, что сопротивление бесполезно, и оно привлечет только внимание пассажиров, я тихо смиряюсь. К тому же, в более крепких объятьях нет ничего страшного, так даже лучше. Это можно сравнить с тугой повязкой, и это... приятно?



Остаток пути прошел в молчании. Когда мы прибыли на место, Стас отпускает меня, но тут же снова хватает за руку, выводит из автобуса. Вот оно, самое высокое здание нашего города и его окрестностей. Не помню, сколько в нем метров, но выглядит довольно внушающее, особенно когда стоишь около его подножия. В таком случае конца не видно. Совсем.

Тем временем, Мистик не тратит время на рассматривание архитектуры, он ведет меня к дверям и, подойдя к охраннику, показывает ему свой паспорт, тот, кивнув, отходит в сторону. Я, в легком шоке, прохожу за ним. Несколько работников отеля, находящиеся в холле, вежливо с ним здороваются. Что за чудеса? Да наш мальчик-то, похоже, птица высокого полета. Мы заходим в лифт, Стас нажимает на последнюю кнопку, двери за нами закрываются. В таких зданиях стоят скоростные лифты, и наш подъем не занял и пяти минут, когда обычный домовой лифт доехал, наверно, минут за пятнадцать. Когда лифт выпустил нас, я останавливаю Стаса на лестничной площадке.

- Погоди, ты что, серьезно? Ты действительно собираешься подняться туда? – меня гложет мысль, что все это обманка, что у самой двери он остановится и скажет, что это шутка. Ну, остановится он должен был в лифте. А до этого около него, а еще до этого у входа в высотку.

- Да, а ты что, боишься высоты? – в его глазах горит огонек азарта и радости. Видно, что вся эта ситуация приводит его в эйферический восторг.

- А вот и не боюсь, пошли, - А во мне-то, откуда столько смелости? Но в данный момент я об этом не задумываюсь, а просто иду рядом. Около двери он достает связку ключей и открывает дверь. В лицо сразу же подул холодный ветер. Стас дает мне руку, что бы помочь выйти против ветра. Как только я отхожу в сторону от прохода, ветер стихает. Это был просто сквозняк. Но «стихает», не означает то, что воздушные потоки утихли окончательно. Ветер, по-прежнему пронизывающий, толкает со всех сторон. Да уж, не самое лучшее место для завтрака. В следующий раз попрошу завтрак на проезжей части главной дороги нашего города, но, что-то мне подсказывает, что в таком случае этот парень сможет перекрыть движение транспорта.

Тем временем он ведет меня по другую сторону от шахты лифта и моим глазам открывается довольно крупная теплица. Стекла в ней прозрачные, но то, что находится внутри, закрывает одомашненный плющ, разросшийся по всему периметру. Стас выбирает один из ключей и открывает дверь. Моим глазам предстает небольшой круглый (как банально) столик, накрытый на двоих. На нем можно увидеть вполне обычные для завтрака салаты, глазунья, вафли, сок... Я все еще не могу в это поверить и жду, когда же, наконец, зазвенит будильник и разбудит меня. Но этого не происходит и мне приходится поверить в происходящее.

- Я же обещал тебе завтрак на крыше небоскреба? Правда не уверен, чем именно ты предпочитаешь завтракать – его голос звучит вкрадчиво, немного галантно. Легким жестом он предлагает мне сесть, и я подчиняюсь. Ощущение сказочности никак не может отпустить меня, такое чувство, как будто все происходит по сценарию.

- Как ты смог это сделать? – я задаю этот вопрос дежурно, ответ мне почему-то не особо интересен.

- Перед этим лицом, – он жестом указывает на себя, - открываются многие двери. Особенно в этом здании.

- Почему? – обычно я не завтракаю утром, но эта еда явно из ресторана, который готовит еду для отеля, а значит, нельзя упускать возможность это попробовать. Взяв нож и вилку, я придвигаю к себе тарелку с глазуньей. Хотя это слишком оскорбительное слово для такого блюда, но, не будем придираться к мелочам.

- Меня здесь все знают.

- Живешь неподалеку?

- Этажом ниже.

От неожиданности я чуть не роняю вилку.

- Этажом ниже? Это шутка?

- Нет, - он улыбается, любуясь моей реакцией. Видимо, я веду себя именно так, как он и ожидал.

- Хочешь сказать, что живешь на тридцать пятом этаже этого здания?

- Да.

- Но это невозможно.

- Еще как возможно.

- Но там же сидит администрация.

- Ну да. Мой отец – мэр этого города.

Это уже мухлеж. Для какого-нибудь среднестатистического гражданина это было бы невозможно. Знала бы, потребовала бы поездку на истребителе.

- Значит брат у тебя программист. Отец мэр. А мама кто?

- Заведующая нашим загсом.

Ну вот, теперь все стало ясно. Зная мой ip-адрес, он с помощью своего родителя пробил мою квартиру, а там, через загс, узнал кто там живет и как меня зовут.

- А теперь ты, - продолжает он, - должна мне свой обещанный поцелуй.

- Я тебе ничего не обещала, - стараюсь отказаться, слабо веря, что это возможно.

- Ты не сказала «нет».

- Но я и не сказала «да».

- Молчание – знак согласия.

- Ты вышел с сети, я просто не успела ничего сказать!

- Ты бы могла что-нибудь написать после этого, но не написала. Я специально утром проверил.

- Можно подумать, что если бы я отказалась, это бы что-то изменило.

- А может, и изменило бы, откуда ты знаешь?

- Что-то мне подсказывает, что ты бы все равно сделал так, как захотел.

- Что подсказывает?

- Интуиция.

Стас улыбается. Он выглядит таким милым, когда улыбается. Что бы как-то развеять молчание, я прошу его рассказать мне о чем-нибудь. За нашим разговором пролетает наш завтрак. Так странно говорить «завтрак». Обычно люди приглашают друг друга на обед или ужин. А тут завтрак. Не привычно.

Мы находим много общих тем для разговора. Все почему-то стало таким естественным, таким правильным. Я удивляюсь, как могла не верить в происходящее. На мой сотовый приходит сообщение, но если вчера я использовала это как повод уйти от разговора, то сейчас не обращаю на нее внимания, и даже не доставая из кармана телефон, вслепую его отключаю. Когда мы заканчиваем есть, то выходим из теплицы и подходим к самому краю, где продолжаем разговор. Моему взору открывается прекрасная панорама города. Все дома находятся подо мной, я словно смотрю на объемную карту города. Когда мне становится холодно на ветру, Стас, заметив это, прижимает меня к себе. Странно, но становится действительно теплее. Особенно душевно. Постепенно, наш разговор ни о чем перетекает на улицы. Стас задает мне кучу вопросов обо мне, давая время лишь на короткие ответы. Я удивляюсь тому, как много можно спросить у человека. Любимые и не любимые цвета, книги, фильмы, сериалы, передачи, марки машин и телефонов... Я не замечаю, как начинаю доверять ему. Доверять полностью и безусловно.

- Ты стала гораздо раскованнее, за последние пять часов, - говорит он, когда мы подходим к моему дому.

- Наверно, потому что я перестала тебя боятся, - я, улыбнувшись, смотрю ему в глаза.

- А ты уверена, что меня не нужно бояться?

- А разве нужно?

- Нет, все хорошо, - сказав это, он как-то странно улыбнулся, как-то по опасному, но тут же стер эту улыбку. Я, с уже вскруженной головой, не замечаю этого, а зря, очень зря... – Так ты меня поцелуешь?

Слово «нет», готовое уже соваться с моего языка, почему-то застревает где-то в горле. Еще одно противоречие.

Я молчу и Стас тоже молчит. Кто-то должен что-то сказать, иначе это может затянуться надолго. Я смотрю в его глаза. Такие красивые, темные. Таким просто нельзя отказывать. Никому нельзя, даже мне, и, не зная, что сказать, я делаю полушаг к нему навстречу и просто накрываю его губы своими. Мистик тут же перехватывает инициативу. Я кладу ему руки на плечи, а он одну руку запускает мне в волосы, а другой обхватывает талию, стараясь незаметно спуститься ниже. Я не собираюсь разрешать ему подобное и прерываю поцелуй.

- Не хочешь ли ты слишком многого для первого раза?

- Я бы не сделал ничего лишнего. Ну что ж, до завтра, - он шепчет мне это на ухо и, улыбнувшись на прощание, уходит.



В квартире я скидываю обувь, прохожу в свою комнату и падаю на свою кровать. По времени у меня полчаса назад должны были закончится уроки. Неплохо погуляла, с душой. Вспоминаю о своем выключенном телефоне и возвращаю его к жизни. Ух ты, три сообщения и пять звонков. Так, первые две sms-ки от одноклассницы, которая спрашивает, где я шляюсь и где ее завтрак, а также предупреждает, что сейчас закончится урок и она начнет трезвонить. От нее же и три звонка. Потом еще один звонок от папы, но он подумает, что я выключила телефон, потому что в школе. А еще можно скинуть на гуляющую в школе сеть. Дальше. Последние два звонка от Геры и сообщение, в котором она просит перезвонить. Я не знаю, что могло произойти и перезваниваю.

- Алло, Лис? – Гера берет трубку не сразу. Я слышу шумящую воду. Видимо, моет посуду. Гера у нас вообще чистюля.

- Да, что случилось?

- Ничего. Ты сегодня свободна?

- Есть немного, а что?

- Заходи в гости?

- Зачем?

- Посидеть.

- Во сколько?

- Да хоть прямо сейчас.

- До скольки?

- Ааа! Лис, не начинай! Просто приходи и все.

- А Лала?

- Уже тут. Мы самого утра тут.

- Прогуливаете, хулиганки? – я говорю это, совершенно не обращая внимания на то, что сама сегодня пропустила все занятия.

- А вот и не прогуливаем! Приходи и расскажем! У нас тут счастье большое! - Лала выхватывает трубку. Наглость – второе счастье, а в некоторых подобных случаях, по совместительству, еще и первое.

- Ладно, ладно, через полчаса буду. Вы у кого?

- Пока что мы у Геры. Подкатывай. Ждем.

Я сбрасываю разговор и откладываю телефон в сторону. Довольно интригующий разговор. Что же у них произошло такого хорошего, что Лала с Герой на пару прогуляли школу? Я снимаю свою школьную форму и натягиваю джинсовые бриджи с футболкой и выбегаю на улицу. Лала с Герой живут на другом конце города, поэтому я выхожу на остановку, что бы дождаться автобуса. Стою пять минут, десять, а автобуса все нет. Плюнув на это дело, я решаюсь дойти до девчонок пешком. До Москвы городишке нашему далеко, минут за тридцать пешком дотопаю. И только я собиралась уйти с остановки, как вдруг, словно по мановению волшебной палочки, выскакивает мой автобус. Вот так всегда. Но в этот раз, можно сказать, мне повезло. Обычно он проезжает мимо меня, когда я уже в ста метрах от остановки. Я с трудом заталкиваюсь в забитый по уши автобус и забиваюсь куда-то в угол, что бы меня не задавали. Причем так удачно забиваюсь, что контролер меня даже не замечает. Вся дорога прошла вот в таком состоянии. Сзади жмут, спереди жмут, по бокам тоже жмут. Даже если сейчас поднять ноги, давление со сторон будет достаточным, чтобы не упасть. Когда же автобус, наконец, доезжает, я с такой радостью выхожу наружу, что некоторые проходящие мимо меня старушки с ужасом оборачиваются, но мне в данный момент нет до них никакого дела и я, почти бегом направляюсь к дому, в котором живут мои подруги.

Так, если они сейчас у Геры то, значит, на четвертом этаже. Я нажимаю кнопку лифта. Кабина трогается и... Я жалею, что не стала подниматься по лестнице. Кабина застревает. Сначала я не понимаю, что произошло и усиленно нажимаю кнопку остановки лифта и кнопку четвертого этажа. Когда это не помогает, я стараюсь вернуться на первый этаж. Это тоже не помогает, и я начинаю тыкать во все кнопки подряд. Результат нулевой. Кнопка вызова диспетчера сожжена каким-то добрым обывателем, и помочь мне не может. В первый раз застряла в лифте. Что делает человек в такой ситуации? Правильно, спешит похвастаться ближнему. Я достаю свой телефон и звоню Лале.

- Алло, ну где ты там потерялась? – ее недовольный голос очень ярко намекает, что меня уже заждались.

- Где-то между вторым и третьим этажом, - на вскидку определяю я свое местоположение.

- В каком смысле?

- В прямом. Я в лифте застряла.

- Ты сейчас пошутила, да? – голос в трубке сменился с нетерпеливого на обеспокоенный. – Ты там хоть одна?

- Да, одна, а что?

- Ну, слава богу...

- Какое «слава богу»!? Мне тут скучно и одиноко! Быстро подняли свои пятые точки с дивана или на чем вы там сидите и спустились ко мне! По пути можете посмотреть телефон диспетчера, потому что кнопку вызова сожгли.

- Кто сжег?

- Ну, я-то, откуда знаю?

- Понял, не дурак. Счас будем, - это были последние слова перед тем, как в трубке начали раздаваться короткие гудки.

Я со вздохом убираю телефон и уже через полминуты слышу на лестнице шаги. Это спускаются девчонки. Они останавливаются около дверей и начинают в них стучать, что бы узнать, к какому этажу я ближе.

- Алис, ты тут? – это Гера. Она одна из тех немногих, которые еще изредка называют мой ник полностью.

- Ну а куда денусь?

- Тебе повезло, кабина почти полностью на третьем этаже, - ободряюще говорит мне она.

- Можно подумать, будь она полностью на втором, было бы хуже, - в таких ситуациях мне хочется язвить, и я себя не сдерживаю.

- Ты не поверишь, но было бы. Там живет очень вредная старушка...

- Ясно, могло быть хуже. А где Лала?

- Пошла на первый этаж, узнать, по какому номеру вызывать помощь, сейчас вернется.

- Да уж, а ведь как хорошо день начинался... – я устало опускаюсь на пол кабины. Да, он грязный, но почему-то администрация не выделила специально для таких случаев скамейку или, на худой конец ведро с мыльным раствором и тряпкой.

- Что-то хорошее в школе случилось?

- Нет.

- Дома?

- Нет...

- По пути?

- Не совсем... – Я немного смущаюсь, произошедшего утром и уже жалею, что вообще об этом упомянула.

- Хмм... Да ты школу прогуляла! – одно из хороших, а в некоторых случаях плохих качеств Геры – это то, что она всегда зрит в корень. При этом ее совсем не интересует, как глубоко этот корень запрятан. И отнекиваться тоже бессмысленно, потому что если захочет – приведет сотню доводов против тебя. Пусть, взятых с потолка, но почему-то ужасно достоверных.

- Да кто бы говорил, вы, вдвоем, тоже хороши! - Я стараюсь сменить тему разговора.

- Мы прогуляли по уважительной причине! – голос Лалы вклинивается в наш разговор. А я и не услышала, как она поднялась. – Лис, помощь уже в пути.

- И долго ее ждать?

- Сказали всего полчаса.

- Бли-ин... – я откидываю голову назад и ударяюсь о стенку кабины. Это неплохой повод повторить только что сказанной мной слово, и я им с удовольствием пользуюсь.

-Осторожно... – голос Геры звучит так, будто это не я, а она только что с размаху ударилась головой.

- Стараюсь. Так, красны девицы, рассказывайте, что там такого хорошего у вас случилось?

- О, сейчас расскажу, сейчас расскажу! – я не вижу но живо себе представляю, каким огнем сейчас загорелись глаза Лалы. Она очень артистична, вся в мать и любит рассказывать истории. Правдивые, не правдивые, какая разница? Собственно, в нашей троице ее можно назвать информатором. Все про всех знает, никому не чего не расскажет. Ну, разве что по большому секрету... – В общем, сегодня, во время третьего урока в кабинете физики на третьем этаже раздался взрыв. Громко так, с чувством, с огоньком. Парты загорелись, сработала сигнализация. Самое смешное, что буквально перед этим, на перемене у нас была учебная пожарная тревога. Ну, все чин чином, по правилам: вызов пожарной команды, скорой, построение. И все бы ничего, если бы путь нашей эвакуации не лежал через кабинет химии. Идем мы себе спокойно, никого и ничего не трогаем, как вдруг из кабинета доносится еще один взрыв. Пятиклассники кинулись было от страха в рассыпную, но, к счастью, там оказался наш класс сзади и параллельный спереди и мы быстренько скучковали малышей обратно. А тем временем, испарения некоторых реактивов в кабинете химии через вентиляцию просочились на второй этаж и усилии разбушевавшийся огонь. Он по линолеуму просочился в библиотеку, а там... Ну, в общем, второй этаж уже точно нуждается в полном ремонте. А на первом этаже модный, удобный, дорогой, но, как оказалось, жутко горючий гипсокартон всячески способствовал распространению огня. К счастью, все мы выбрались довольно таки благополучно, но пока дожидались пожарных, огонь «съел» весь первый этаж, долизал второй и подкоптил третий, пожарные же залили все водой, даже нетронутый четвертый этаж. Так, для профилактики.

- А из-за чего были взрывы?

- Хороший вопрос! В первом случае виноват один умненький пухлый мальчик в очках. Его родители – физики. Поэтому он решил выпендриться и принес какой-то модный прибор на лабораторную работу. Прибор сработал совсем не так, как того ожидал мальчик. А по странному же стечению совпадений, химик решил в этот же день провести лабораторную в параллельном нашему классе. Один наш медалист, отличник, сказал, что жидкость как-то странно пахнет и, видимо, испорчена. Но сама знаешь. Ученик считается отличником до тех пор, пока он не станет умнее своего учителя. Его никто не послушал, а когда прозвучала сирена, все оставили свои реактивы на столах. Без присмотра и случился этот, второй взрыв.

- И как вы теперь будете учиться?

- Слушай, ты задаешь просто отличные вопросы, даже я не смогла бы лучше! А этот вопрос, самый хороший, потому что ответ на него самый приятный! В общем, наша дирекрисса официально освободила наших выпускников от занятий в этой четверти, что бы посвятили их подготовке к экзаменам.

- Это что, у тебя уже начались каникулы?

- Ты что, проснись, какие каникулы? У меня школа ЗАКОНЧИЛАСЬ!

- Вот уж точно не было счастья, да несчастье помогло. Гер, а как там остальные классы?

- Нам сказали искать на эти два месяца другую школу. Ну, или не на два. Все документы-то утеряны.

- М-да уж, м-да уж... Повезло вам, девчонки, - мой голос звучит устало и немного завистливо. Шея начала затекать, поэтому я меняю свое положение.

- Да, есть немного... – Гера скромно со мной соглашается. – А теперь твоя очередь рассказать, почему ты прогуляла школу, - а вот и ложка раскаленного железа в эту бочку с динамитом.

- Лис, ты что, школу прогуляла? – удивление Лалы вполне можно понять. Последний раз я прогуливала школу в седьмом классе и то, это было в субботу, и то это было из-за того, что ночью у моего будильника села батарейка.

- Да, она прогуляла ее ради чего-то интересного, о чем сейчас нам расскажет, - скажите, и куда девается вся хваленая Герина скромность в такие моменты?

Увы, я прекрасно понимаю, что отнекиваться бесполезно. Отмолчусь сейчас – заставят сказать, когда откроют лифт. Поэтому, немного покапризничав для приличия, что мое положение не располагает к откровениям, я рассказываю. Рассказываю все, от начала и до конца. И про самое первое письмо Мистика, и про вчерашний его приход, и про сегодняшнее утро. Я рассказываю все, умалчивая лишь о двух деталях: о конкретном времени, когда Стас заходил вчера ко мне и о сегодняшнем поцелуе.

- Знаешь, что я думаю. Лис? – говорит Лала через несколько секунд после того, как я заканчиваю. – Мне кажется, что ты влюбилась.

Первый моей реакцией была попытка отказаться от подобного клейма.

- Не шути так, Лал, Знаешь же, что я никогда не влюблялась и...

- И первый раз влюбилась. Но послушайся моего совета: Будь с ним аккуратнее.

Я хочу что-то возразить, но бодрый мужской голос прерывает наш разговор:

- Так, девочки, кто там у нас застрял?



После того, как меня выпустили из лифта, я еще долго сидела в гостях у Геры и Лалы и вернулась домой только к двенадцати часам, почти столкнувшись в подъезде со своим папой. Мы вежливо поздоровались друг с другом и оба уставшие поужинали и легли спать. Что ж. День сегодня выдался неплохой, даже очень не плохой. Но, может, Лала права и у меня все слишком быстро? Еще позавчера я Стаса на дух не переносила, а сегодня? Все слишком неправильно, все слишком быстро. А может, это просто судьба?

День четвертый.

Это утро не было примечательным, не было каким-то особенным. Просто обычное дождливое утро, единственной радостью которого было сообщение, пришедшее на мой телефон где-то в районе трех ночи: «Сегодня я буду ждать тебя после школы. Догадайся кто»

Мне и догадываться-то особенно не надо, я и так знаю. И уже только это заставляет меня почти прыгать от радости. Нет, сегодня в школу я не надену костюм первоклашки. Сегодня в школу я надену легкую и удобную одежду.

Это утро тянулось особенно долго. Стрелки словно прилипли к циферблату. Даже не прилипли, а присосались намертво. Автобус еле плелся, учителя в школе все болтали и болтали и все ни о чем. Когда же прозвенел долгожданный звонок, оповещающий конец седьмого урока, я, летя к раздевалке, чуть не сшибла нашего директора. Тот высказал мне все, что обо мне думает, и посоветовал больше так не бегать. Я пообещала ему соблюдать правила приличия, и как только он скрылся за углом, снова побежала по лестнице. Вышла из школы я почти с невозмутимым видом, как будто и не торопилась. Не хочу ему показывать то, как сильно я его ждала. Выхожу на улицу и не вижу вокруг никого, кроме своих одноклассников. В памяти всплывают слова Лалы, которая советовала быть с ним осторожнее. Первая ощущение – разочарование. Я разочарована в том, что зря потратила столько эмоций. Второе – отчаяние. Мне не хочется верить, что он действительно такой, каким казался при первом знакомстве. Третье... Третье – радость, потому что именно в этот момент кто-то, подошел сзади и закрыл мне глаза. Я узнаю эти теплые ладони и, улыбнувшись, просто оборачиваюсь.

- Испугалась, что я не приду?

- Надеешься, что без тебя я бы разрыдалась? – за те несколько часов, что нам выпало вчера пообщаться, я понимаю, что самый простой способ не позволить ему управлять собой – всегда отвечать ему в том же тоне.

- Ну что, пошли?

- Куда это?

- Туда.

- Зачем?

- Зачем-то.

- Отвечай определеннее!

- Зачем?

- Ты невыносим! – я надуваю губы и, сложив руки на груди, отворачиваюсь.

За спиной раздается смех.

- А ты прекрасна, - Стас совсем не обращает внимания на то, что я пытаюсь обидеться и обнимает меня сзади. – Ну, так что, пошли?

- Ну, так куда? – я протягивая жалобным голосом, надеясь на его жалость.

- Увидишь, - улыбнувшись, он берет меня за руку и тянет за собой. Так как мне нечего возразить, я позволяю вести себя.

- Ладно, не хочешь говорить куда, то скажи хотя бы, как долго идти?

- Не очень далеко, но если ты устанешь, я могу тебя понести. Кстати, как у тебя дела?

Сначала Стас, забрав у меня мою школьную сумку, вышел на главную улицу, затем свернул в переулок, из него в тихий дворик, потом вышел еще на одну широкую улицу, затем перешел дорогу, свернул в лазейку между домами, обошел маленький магазинчик, снова куда-то свернул, потом... Потом я запуталась. Однако петляя по всем этим улицам, переулками и лазейкам он не забывает продолжать вчерашний допрос. На этот раз он спрашивает о моих планах, мечтах, приоритетах... Проще говоря, если в прошлый раз он спрашивал о моем прошлом, то сейчас выпытывал у меня мое будущее. Нет, конечно, я была не против этого, но некоторые вопросы меня немного смущали. Например, в какой день недели я хочу лишиться девственности, кем должен работать мой муж, с кем я хочу завести роман на своей будущей работе. Даже немного жутко, правда?

Наконец, нашим скитаниям по городу, пришел конец, извините за каламбур.

- Мы прошли полгорода только для того, что бы дойти до парка, к которому десять минут медленным шагом от моей школы?

- Ну, извини. Я просто очень хотел провести с тобой больше времени, - он виновато на меня смотрит, и я ему улыбаюсь. На лице Стаса снова появляется улыбка, он ведет меня куда-то в сторону кустов, которые своей зеленью прячут брешь в заборе.

- Через главные ворота входить уже не романтично?

- Просто если залезть здесь, придется меньше по кустам лазить.

По кустам? Становится все интригующе. Куда же он меня ведет?

- Подожди еще немного и увидишь, - говорит он, читая мысли с моего лица. Проходя мимо деревьев, мы выходим на дорожку и снова с нее сворачиваем. Стас ведет меня вглубь парка, туда, куда обычно никто не заходит из-за большого количества комаров, и отсутствия тропинки, без которой можно заблудиться. Но Мистика это мало волнует. Кажется, он часто тут бывает. Так странно называть его Мистиком. Все равно что называть орхидею гвоздикой. Вроде бы, какая разница? И то, и то цветок. Но и у цветов разные сущности. Погодите-ка. Это получается, я только что сравнила Стаса с орхидеей? Вот так дела...

-Мы пришли, - остановившись, он притягивает меня к себе и аккуратно обнимает за талию. Моему взгляду открывается довольно большое озеро и небольшая деревянная пристань, протянувшаяся в глубь озера при мерно шагов на двадцать, Она была стара и поэтому опустилась почти вровень с уровнем воды в озере. Когда я сделала на нее осторожный шаг, дерево слегка прогнулось, и тонкий ручеек побежал к моим кроссовкам. Ойкнув, я быстро прыгнула обратно на землю.

-- Боишься промочить ножки, красавица? – Бархатный голос раздался прямо у меня над ухом. Я не знала, нравится мне или нет, вот такое тихое подкрадывание со спины. С одной стороны – пугало и раздражало, с другой – казалось романтичным и безумно милым...

Не дождавшись моего ответа, Стас взял меня на руки и отважно пошлепал к концу причала. Утопить меня, что ли, решил? Да и сумку мою на берегу оставил. Свою взял, а мою оставил. Нехорошо...

Дойдя до конца, он осторожно поставил меня на ноги. Я тут же опустила взгляд вниз, ожидая нового набега воды, но те последние доски, на которых я стояла, были прибиты к опорным балкам, потому и не прогибались. Я огляделась. С этого места можно было разглядеть небольшую лодочку, спрятанную в кустах.

- Это лодка местного сторожа, - проследив мой взгляд, отвечает Стас, а затем велит мне посмотреть чуть правее.

-Я ничего не вижу.

-Приглядись.

Сощурив глаза, я искренне вглядываюсь в заросли кустов, которые растут прямо из воды. Какое необычное место... Хотя возможно когда они прорастали, там воды еще не было. Наконец мой взгляд выхватывает среди зелени какой-то красный уголок. Легкий порыв ветра, нежным прикосновением качнув листья, позволил понять что это какой-то домик.

- Домик лилипутов? – сказала я с сарказмом.

- Нет, конечно, - улыбнувшись, ответил мне Стас. Какая у него притягательная улыбка. Если бы не страх потерять равновесие и промокнуть, я бы его поцеловала. Вот в эти самые улыбающиеся губы. Тем временем его выражение лица сменилось помесью чего-то сосредоточенного и игривого. Сев на корточки, он начал хлопать по воде ладонью. Вскоре со стороны домика раздалось пощелкивание клювов и хлопанье крыльев, и к моему изумлению, к нам выплыло два лебедя: белый и... рыжий. Нет, не полностью рыжий, просто часть его перьев на крыльях и шее имела явно коричневый, можно сказать, воробьиный цвет.

- Солнце и Луна. Белый и Рыжий. Я в хороших отношениях со здешним сторожем, помогаю ему иногда ухаживать за этими лебедями.

- Откуда они вообще здесь?

- Сторож подстрелил их мать на охоте, когда она на последнем дыхании кое-как спустилась на землю, то попыталась прикрыть яйца крыльями. В итоге мама-птица умерла, а эти двое вскоре вылупились, - это все, что он сказал, доставая большой батон и ломая пополам. Одну из половинок он протянул мне, - вот, держи, отламывай им понемногу.

Я с улыбкой взяла хлеб и, вырвав небольшую часть мякиша, стала наблюдать за Стасом. Как он будет это делать? Он просто протянул руку, и птицы сами взяли хлеб. Что ж, можно попробовать. Я, слегка согнув ноги в коленях, что бы не потерять равновесия, протягиваю руку с мякишем. Белый лебедь, Луна, испуганно отплыл немного в сторону, а вот Солнце с радостью взял крошки с моей руки. Его клюв забавно щелкнул над ладонью. Зажав батон под мышкой, я завернула свободные штанины джинс до колена и села на пристани, опустив ноги в воду. Да уж, это действительно стоило увидеть. И пережить. Вместе с ним...



Мы пробыли там еще около двух часов. Мне нравилась эта его ненавязчивая романтичность. Никаких тебе пафосных роз, никаких серенад под балконом, никаких карет с белой тройкой лошадей. Просто пара не вызывающих мелочей, которые мне так в нем нравятся. Увы, наше время быстро подходит к концу. Уже темнеет, а я хотела сегодня пораньше вернуться домой. Мой прогул не прошел незамеченным и мне было велено вызубрить пройденную тему, пообещав содрать три шкуры у доски. Это конечно выражение образное, но знали бы вы мою преподавательницу...

В общем, уже в шесть я была дома. Мысли об учебе в голову никак не лезли. Материал не укладывался в голове, почерк выходил кривой, я ошибалась в простейших арифметических вычислениях. Нет, сегодня явно не учебный день. Может, пора завести дневник?

Сделав виноватое лицо, словно оправдываясь перед своим компьютером, я его включаю. Системник пискнул, монитор неохотно загорелся. После включения я жду еще несколько минут, что бы дать загрузиться всем программам. Абсолютно не нужным, но так хорошо украшающим рабочий стол. Затем выхожу в сеть. Ну, просто родные просторы! В моей анкете новое сообщение. Очередная сопливая дурочка пытается подлизаться. Сколько же их таких завелось! И все как одна, главное, считают себя мега крутыми, особенно когда пишут «говорить» через «а». Это на самом деле весело. Как ты мы с девчонками развели одну такую, притворившись ей подобной. Так она отругала меня за не поставленную запятую перед обращением! Это просто смех и грех. С такими лучше не связываться... Да и эта из той же оперы. Пишет таким модным в последнее время ПеРеМеНнЫм КаПсОм... Ох ненавижу, так глаза из-за него болят... А он же у нас вроде запрещен, разве нет? Быстро пробежавшись глазами по страничке с правилами, я с удовлетворением посылаю жалобу модератору. Как приятно побыть врединкой… Жаль, что эта девица отделается простым предупреждением, ну да ладно. И вообще, откуда такая агрессивность? Ведь все настолько хорошо! Мне даже стало немного стыдно… Немного… Самую капельку.

Дома так тихо… папа наверно ушел к соседям смотреть футбол. Правда он начнется еще аж через три часа, но да кому какая разница, верно? Ох уж эти мужчины… Интересно, а Стас любит футбол? Ну, по крайней мере, на заядлого футболиста он явно не тянет. Хотя какими должны быть настоящие любители футбола? Наверно как минимум любить футбол, играть в него, а значит много бегать и… Нет, мой папа точно на любителя не тянет… У него тогда вообще на спорт аллергия, а вот Стас… Интересно, он вообще спорт любит? Кто его знает… И вообще, о чем это я?

Ах да, в доме тихо!

Не помешает добавить немного музыки. Несколько кликов мышкой и мою комнату наполняют ритмично-мелодичные звуки. Сложно себе такое представить? А вы попробуйте. Я немного убавляю громкость и кладу голову на руки. Меня почему-то резко начало клонить ко сну. М-да уж последние два дня были очень насыщенными. Наверно стоит пойти спать прямо сейчас… Но для этого нужно как минимум встать, а потом…

Громкое пиликанье вырвавшееся вместе с музыкой из колонок заставляет резко поднять голову. До моего сонного разума медленно доходит, что это пришло новое сообщение на форумский пейджер.



GoddesS GerA: Где тебя сегодня весь день носит?

GoddesS GerA: Я тебе обзвонилась.

GoddesS GerA: И обписалась.

GoddesS GerA: И не ври, что денег на телефоне нет.



Звонила? Писала? Странно, что я этого не слышала. Может батарейка села? Подтянув с пола свою сумку, начинаю рыться в кармашках. Где-то тут был… Вот в этом кармашке. Нет, вот в этом. Или я просто кинула его в сумку? Стоп. Этого просто быть не может.

В смятении я выкладываю на стол одни учебники за другими. Однако даже опустошив сумку не могу найти заветного аппарата. О, нет, я же не могла его потерять!? Или могла? Наверно просто дома забыла! Надо проверит около подушки, под подушкой… Нет... На столе, в ящиках его тоже нет. Еще раз проверяю постель перерыв все кверху дном. Нет, нет и нет. Нигде нет. И папы дома нет, и с домашнего на него позвонить нельзя. Плохо, плохо, плохо. А на мониторе для меня уже высветилось продолжение монолога от Геры:



GoddesS GerA: О нет, прошу, только не ставь меня в игнор. Напиши хоть что-нибудь

GoddesS GerA: Ну извини, больше не буду так говорить. Обещаю

GoddesS GerA: Веришь?

GoddesS GerA: Лис, не разбивай мне сердце, душу и что там еще разбивается!

Alice: Гер, извини, я отходила

GoddesS GerA: А… Ну, я так и подумала… Потом.

GoddesS GerA: А с телефоном что?

Alice: А телефон я…

Alice: Кажется посеяла…

GoddesS GerA: Где?

Alice: Если бы знала где, Сказала бы что забыла там-то…

GoddesS GerA: Аа… Не умничай ><

GoddesS GerA: Как же ты так умудрилась-то… Ну ладно. У меня вообще было две новости. Одна хорошая, другая плохая. Я не буду спрашивать, с какой начать, потому что если ты скажешь начать с хорошей, в плохой не будет смысла.

GoddesS GerA: В общем. Плохая новость – родители уже подыскали мне новую школу, и со следующей недели я приступаю к занятиям.

GoddesS GerA: Никакого отдыха для успокоения души после пережитого…

Alice: Да ладно, ты прям испереживалась вся.

GoddesS GerA: Тебе легко говорить, тебя там не было. А я между прочим, стояла около кабинета химии, когда там эта фигня взорвалась!

Alice: Ладно, ладно, успокойся. Лучше расскажи, что там хорошего произошло?

GoddesS GerA: А, ну да. Учится я буду в твоей школе

Alice: Вай. Круто. Я рада =)

GoddesS GerA: Как неэмоционально. Я рада, что ты рада. Ладно, пойду маме помогу с ужином, посудой и т.п.

Alice: Удачи *)



Что ж, хорошая новость... А вот потеря телефона плохая. Очень-очень-очень-мега-гипер-супер-пупер-альфа-бета-зета-плохая. И папа будет ругаться… Вечно у меня все не как у людей. Хотя люди тоже телефоны теряют. А вот Лала никогда ничего не теряет. И не забывает ничего и ни про кого. Она не человек. Определенно. И все же, где я могла его потерять?

Откинувшись на спинку черного офисного кресла, я стараюсь понять, где и как это могло произойти. В школе этого произойти не могло. Не могло просто потому, что я доставала его, когда мы со Стасом были у озера. Моя память старательно оправдывает меня, вспоминая исключительно те моменты, в которых потеря телефона была невозможна.

Ладно, делать нечего. Остается лишь признать свою рассеянную глупость и отправиться спать. Я нажимаю кнопку завершения работы и, когда пошёл процесс закрытия всех программ, неизвестно откуда нахлынувшая злость заставляет нажать кнопку на процессоре. Монитор обиженно погас.

Ладно. Не я одна потеряла свой телефон. Многие люди их теряют и ничего. Мир из-за этого не рушиться. Утро вечера мудренее, верно? Утешая себя этой мыслью, я закрываю глаза, проваливаясь в сон.

День пятый. Вечер.

- Не может быть. Ты меня просто спас. Я думала, что навсегда его потеряла. Большое спасибо, Стас!

- Не стоит благодарности.

Он улыбнулся.

Так беззаботно и нежно.

Я улыбнулась в ответ. Оказывается, я выронила телефон около подъезда, а когда Стас его подобрал, я уже исчезла за дверью домофона, и он решил вернуться мне его на следующий день. Что меня очень удивило и порадовало, сообщения от Геры так и остались непрочитанными. Значит не лазил.

- Рита?

- Да?

- Чем бы ты хотела заняться сегодня?

- Не знаю… Давай просто погуляем?

- Как скажешь, - он снова улыбнулся – он вообще часто улыбался – и взял меня за руку. Я сжала его руку в ответ и слегка покраснела какой-то шальной мимолётной мысли. Вечер обещал быть замечательным.

На этот раз Стас решил устроить мне экскурсию по ночному Городу. Ну, или точнее, вечернему. Честно говоря, я далеко не домоседка, однако гуляю в основном по своему району, а Город-то большой. Не столица, не город-миллионер, но всё-таки. Хотя мне абсолютно всё равно, на эти лампочки, фонтаны, огни, пока он рядом со мной. Кто бы мог подумать, что независимая, целеустремлённая и самодостаточная Alice будет нести подобный любовный бред? Самой противно. Хотя нет… Всё же приятно.

А между тем, Стас привёл меня в парк фонтанов. Это одна из достопримечательностей нашего города, а я была-то тут всего два или три раза. И то днём. А ночью… Я даже отвлеклась на мгновение от размышлений о том, какой Стас замечательный: танцующие фонтаны, с играющей разными цветами подсветкой попеременно включились, выбрасывали струи воды разной силы. Люди, стоящие рядом, радостно кричали и визжали, когда особенно хулиганистые и весёлые капли попадали им на руки, лицо, одежду, волосы. Некоторые горожане ходили мокрыми до нитки, потому как не смотря на вечер, жара стояла страшная, а душ в фонтане являлся довольно оригинальным и действенным способом борьбы с духотой.

- Рита?

Я посмотрела на него, забыв о фонтанах и вновь вспомнив, на ком свет клином сошёлся.

- Пошли в кафе, посидим?

Мне почему-то показалось, что он хочет о чём-то поговорить. У него это было прямо на любу на писано. Словно он сомневался, вовремя это или ещё слишком рано или же…

Я просто кивнула.

Он улыбнулся.

Я позволила взять себя за руку.

Он привёл меня в летнее кафе.

Он посадил меня за столик и посмотрел на меня задумчивым, изучающим взглядом.

- Стас? – осмелилась я подать голос. – Что-то не так?

Он на секунду поджал губы, словно распробовал слова, выбирая самые подходящие, а затем посмотрел на меня с самым серьёзным видом:

- Скажи, как ты думаешь, ты меня понимаешь?

Я немного опешила от такого вопроса, но тем не менее, попыталась ответить максимально честно и не задавая встречных вопросов:

- Не знаю. Я хочу тебя понять, стараюсь, но не уверена, что правильно.

- Что ты обо мне знаешь?

- Только то, что ты мне сам о себе рассказываешь.

- Что ты обо мне думаешь?

К чему все эти вопросы?

- Я не уверена…

- А всё-таки?

Мне стало сложно подбирать слова.

- Ну, я думаю что… - нет, слова подбирать стало очень сложно. Я надолго задумалась, а он терпеливо ждал. – Мне кажется, что ты добрый, находчивый, весёлый, интересный человек. Мм.. Я думаю, что ты можешь быть несколько одиноким, однако всё равно дружелюбен… - пока я несла сей бред, его лицо становилось всё более довольным. – А ещё у тебя красивая улыбка, - закончила я.

- Я рад. А теперь последний вопрос. Что ты ко мне чувствуешь?

От неожиданности, я поперхнулась воздухом. По-моему, задавать такие вопросы ненормально.

- Почему ты спрашиваешь?

- Потому что мне это важно.

- Но почему так внезапно?

- А почему бы и нет?

На это было уже нечего сказать. Я пыталась собраться с мыслями, но те упорно не желали этого делать, словно одноимённые заряды в физике.

- Я не знаю.

- А мне кажется, что знаешь, но стесняешься сказать.

Да уж… Он точно неплохо меня знает. Но не могу же я вот так прямо сказать, что влюбилась с первого взгляда?

- Давай я облегчу тебе задачу? – снова заговорил он. – Скажи, - он взял меня за руку, - ты меня любишь?

Здесь моё сердце словно остановилась. Я не могла ни произнести ответ, ни даже качнуть головой. Почему-то захотелось сказать нет и замотать головой, но… Сглотнув, я лишь кивнула.

Сразу после этого кивка он довольно заулыбался. Именно довольно, не обрадовано. Отпустив мои руки, он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с видом победителя.

Меня же словно холодной водой окатили.

- Какая же ты всё-таки дура. - Презрительно бросил мне он, - ты что, и правда поверила, что всё это было по-настоящему?

- Что? – я смотрела на него ошарашено, совершенно не вникая в ситуацию.

- Тебя развели, идиотка! – он засмеялся, а у меня в глазах начали появляться слёзы.

- Ты что, хочешь сказать, что всё это было сделано только для того, что бы я призналась тебе в… любви, а ты бы смог назвать меня дурой? Ты ведь шутишь, правда?

- Ну, правильнее было бы сказать, что шутил я именно до этого момента, - и он очаровательно улыбнулся.

- Ты не можешь так со мной поступить! Это подло!

- Подло!? – тут он уже взорвался. – А разве ты со своей подругой не собиралась поступить точно так же со мной? Тогда, пять дней назад?

- Но ведь…

- Хочешь сказать, что тогда всё было по-другому? Так вот. Считай это местью за твою несостоявшуюся месть.

И с этими словами он встал и ушёл, оставив меня в совершенно разбитом, разобранном состоянии. Я смотрела ему в спину. Вот сейчас он развернётся. Сейчас скажет что это шутка. Он остановится. Он сейчас остановится. Ах да… Он всегда идёт до конца… До самой крыши небоскрёба. Я смотрела ему в спину, смотрела как он уходит. Я смотрела на цветные, танцующие фонтаны, туда, куда он ушёл. Я сидела и смотрела в пустоту, тихо рыдая за столиком в кафе…

@темы: Рассказ, Творчество, Отношения

---

[заплаканная]

Грязная шкура и уши искусаны,
Взгляды спокойны, зубы белы.
Вас загоняли, как вы - дичь, искуснейше,
Сопротивлялись вы с ней, как могли.

Но оборона пробита атаками,
В глазах помутнело и видите хуже.
Волки не плачут!.. И волки не плакали,
Лёжа в горячей алеющей луже.

Смотришь в её ты глаза неживые,
Взвыть попытался разорваным горлом..
Нет, не вы с нею это решили,
Это решили охотники с горном.

И в этот вечер умрёте вы оба,
А вместе с ней - два отважных щенка,
Что сохраняла волчицы утроба,
Их сохранить и судьба не смогла.

@темы: Стихи, Творчество, Я

---

[YaLis]

сказка.
"Отражение в зеркале"
(отрывок)

Какое начало может быть у сказки? Например, такое:
Злая ведьма заключила девицу в башню...
1.Чудная башня

Башня – Чудная, потому как, чудить любит. Не то, что прочие –
где сложили, там и стоят. То там её видят, то сям. И завсегда исчезает!..
А на том месте, где её видывали, ещё лет пять трава не растет. Говорят,
попасть в эту башню простому человеку, ох, как сложно . Ну, а коли завела
нелегкая – живым не воротишься. Ведьма не отпустит. Одним словом –
страх!

- Выходите же! Приехали.
Дженифер вздрогнула и открыла глаза. Первое что увидела – испуганное лицо служанки, с глазами, красными от слез. Как садились в карету, Джени не помнила. То, что казалось дурным сном – вдруг, обернулось реальностью.
- Ну, что вы там умерли, что ли обе? Выбирайтесь из тарантаса, немедля!
Этот голос.
Не в силах противиться ему, Дженифер на негнущихся ногах сошла на
засыпанный снегом, полный вороньего карканья двор. Голова шла кругом.
- Где мы?
- Дома. – Ответила старуха. Обвела клюкой по воздуху. – Это - Чудная башня. Место, где ты расстанешься со всеми мечтами. – Старуха сделала паузу, после чего продолжила:
- Я здесь - хозяйка. И меня слушаться во всём!– Ведьма резко повернулась, шикнула на
лошадей. … И серогривых не стало. Исчезла и карета. Шесть серых мышек
прыснули в стороны от большой перезрелой тыквы. Тыква, конечно,
развалилась, потому что возница не успел спрыгнуть. С ним, как ни
странно никаких превращений не произошло. Он даже в лице не изменился.
Сидел в тыквенных ошметках, сжимая несуществующие поводья…
Странный тип!
Башня
была огромной уродиной и воняла плесенью.
«Дурное место! Пешком уйду!»
- И не думай. – Бросила старуха. – Отсюда без моего ведома ещё
никто не уходил живым.
Зула – служанка тихонько заплакала за её
спиной.

- Это твоя комната.- сообщила ведьма, отворяя перед Джени
тяжелую дверь.- Лучшая в башне.
Джени переступила порог, обвела
взглядом серые стены и замусоренные соломой пол. Поежилась.
Единственное стрельчатое окно было распахнуто. Из мебели в комнатушке
стояли низенький стол да табурет. В углу поблескивал медным донышком таз. -Ну как, нравится? Что дрожишь. Наверху ещё холоднее. Я туда не
хожу и тебе не советую. Остальные комнаты, пригодные для жилья зимой,
занимаю я.
Сейчас отдыхай. Будешь вести себя пристойно, поставлю
постель, дубовую, заместо соломы.
Собаку сюда не пускать. Ясно?
Спрашивай что тебе не понятно. - Я пленница?
Ведьма хмыкнула. -Что
уж там! Погостишь у меня да домой поедешь, к папеньке. Чем дольше
разлука, тем радушнее встреча. – Процитировала бабка сама себя.
- Я не
могу оставаться здесь ни дня! Джефри будет искать меня.
Это ктой-то? Жених твой? Так вот чувства так и проверяются. Коли взаправду любит и за
тридевять земель в чертовой башне найдет.
А как я думаю, много ты о
себе мнишь. Что ты принцесса какая, что б за тобой на край света мотаться.
За окном послышался топот копыт, лязг железа. - Я спасу тебя! О прекрасная!- гулко долетело из распахнутого окна. -Так скоро? Кто это? -Благородный рыцарь на белом коне скачет нам на выручку,
госпожа! – воскликнула Зула, обнаруживая свое присутствие.
- Дура. –Бросила бабка. – Это Элиот. Он не рыцарь. Безголовый, вот и вырядился. А
скачет, потому как сидеть верхом, как следует, не умеет.
Ведьма высунулась из окна и заорала: -Элиот, от тебя столько шума. Убирайся со
двора, что б я этого грохота не слышала!
- Пусть принцесса явит мне
свой дивный лик!
- Бестолочь! Вот уж я доберусь до тебя!.. – старуха
вышла из комнаты. Пошла вниз, шаркая по ступеням.

@темы: Творчество

---

[Arnika1982]

Я проснулась сегодня поздно
Рыжей ленивою кошкой,
Глаз прищурила самодовольно
Счастье сонное черпая ложкой

Солнцем зАлита комната полностью
Так тепло, что сон навевает,
Есть ли в жизни смысл, не волнует,
Вы поверьте и так бывает

Не одевшись плетусь к холодильнику,
Беру первое, что попадается,
Шоколадного торта кусочек, ну и чай,
Всё как полагается

Неумытая сяду у телека,
Тёплый чай с шоколадом потягивая.
Я сегодня просто бездельница
И мне это просто нравится.

@темы: Стихи

---

Люди хотят мира

[Gaberkosha]

Название: Люди хотят мира.

От автора: Эм... ну как-то так))))

глянуть

Война- это мир без слов,
Где восход окружает тьма...
Война - это жизнь без снов,
В то же время - мир вечного сна...

Когда война - проливается кровь,
Обжигая безликую сталь,
Заставляя рыдать вновь и вновь,
Заставляя смотреть вдаль...

Но ты не грусти, верный друг,
На закате прорвёмся вперёд,
Друг, поверь - будет лучшая жизнь -
Друг, поверь - будет новый восход!..

участник кинофестиваля ДАР 2010 в Екатеринбурге

@темы: Стихи

---

Превращение

[~La Solitude~]

Снова меняю смысл,
Снова меняю форму.
Я изменяюсь тихо,
Я изменяюсь снова.

Тело спадет как саван,
Сердце росой обновится.
Тело растает туманом,
Ввысь унесется птицей.

Сердце откликнется эхом,
Ветром развеется в поле,
Вдруг заискрится смехом,
Забыв о земной юдоли.

Ветер с туманом, встретясь,
Жизнь мне дадут, играя.
Снова я есть на свете,
Только уже – другая.
05.11.99.

@темы: Стихи, Я

---

Развести за пять дней

[Синяя ласточка]

Автор: DiaLecta или же я. Синяя Ласточка.
Название: Развести за пять дней
Рейтинг: PG-13
Состояние: ЗАКОНЧЕН!
Примечание автора: все персонажи вымышлены, все совпадения ситуаций случайны. Хотя разве что у Автора могли сложится в голове какие-то стереотипы, но стереотипы – это стереотипы. От них сложно избавиться. Вообще, этот рассказ писался целый год. Ну. Точнее, три с половиной главы были написаны в течении шести дней, потом, спустя четыре месяца, была дописана четвёртая и вот, наконец, муки совести заставили меня закончить этот рассказ.
Саммари: Все мы любим развлекаться. Одно из развлечений для некоторых – под неизвестным ником наплести ерунды другому человеку. История про то, как это зашло слишком далеко.

Не бечено!!!

День первый

Я просыпаюсь. Просыпаюсь и понимаю, что не выспалась. С трудом разлепив веко, я смотрю на часы и с удовлетворением узнаю, что сейчас всего десять часов утра, после чего с облегчением закрываю глаз и переворачиваюсь на другой бок, что бы поспать еще немного. Сегодня последний день весенних каникул, надо как следует отоспаться перед последней четвертью. Перед последней учебной четвертью.
Уже почти снова заснув, я слышу громкие голоса, доносящиеся с кухни. Не нужно много ума и времени, что бы понять, что это телевизор. Папа, уходя на работу, опять забыл его выключить. С сожалением я сползаю с кровати и медленно плетусь на кухню, что бы выключить столь надоедливый в утренний час аппарат, попутно спотыкаясь о сидящую посреди коридора кошку. Нюша, Нюшка – шикарная серая британка. Аккуратная, добрая, любвеобильная кошечка, почти без недостатков. Один из них – это любовь мешаться под ногами. И не обойдешь никак, и наступить тоже нельзя. И вот, в своем сонном состоянии, из нескольких зол я выбираю большее: одной ногой наступаю ей на хвост, второй задеваю ее голову, после чего Нюша издает громкий мяв и впивается в мою ногу когтями. Не в силах удержать равновесие я падаю. Мне повезло, что ремонт уже закончился, и позади меня не оказалось ни досок, ни рулонов обоев, ни ведер с краской или клеем. Но это не помешало мне удариться головой об косяк, а копчиком о пол. К тому же, нога, из которой теперь нещадно идет кровь, будет еще очень долго напоминать о себе. Зато это отличный повод ближайшие две недели не посещать уроки физкультуры.
Ну что ж, видимо, снова заснуть мне сегодня уже не светит. Доковыляв до домашней аптечки, я нахожу остатки бинта. Его мало, но должно хватить. Прихрамывая, я иду по коридору в ванную. Как же это на самом деле больно! Это так странно, испытывать боль там, где ее не должно быть. Я вообще боюсь боли. И вот долгожданная ванная. Вчера на подъезде висела бумажка, на которой наше управление обещало сегодня, с шести и до двенадцати утра, отключить горячую воду. Но она мне сейчас и не к спеху. Включаю холодную воду в душе и опускаю пострадавшую ногу в ванну. Холодные струи обжигают ее, совсем недавно вылезшую из теплого укрытия и температура которой так же повысилась из-за глубокой царапины. Закусив губу, я все-таки пересиливаю себя и продолжаю лить воду на ногу. От холода сосуды сжимаются и кровь медленно, но верно останавливается, после чего я аккуратно вытираю свою пострадавшую конечность полотенцем и перебинтовываю. Для многих повязка показалась бы слишком тугой, но мне так почему-то нравиться больше. Я чувствую то, как она стягивает ногу, я уверена, что она на мне и не спадает, это да. Но все же причина в чем-то другом. Я никогда об этом не задумывалась, да и не особо горю желанием.
С кухни раздается громкий смех. Я вспоминаю то, для чего вылезла из своей постели. Сейчас это уже кажется неважным. Я захожу в кухню и все же выключаю этот долбаный телевизор. Раздается телефонный звонок. Нехотя я беру трубку. Это звонит папа. Он желает мне доброго утра, велит приготовить себе обед, собраться в школу, привести себя в порядок и прочие дежурные фразы, которые повторять нет смысла, но и умолчать о них нельзя. Я устало со всем соглашаюсь и, повесив трубку, включаю телевизор…
Но не проходит и пяти минут, как дверной звонок наполняет квартиру громкой, звонкой трелью. Да что за безумное утро!
- Кто? – бросаю я стоящему за дверью.
- Я, - немногословный ответ. Почему так сложно бывает добавить пару слов? Почему люди считают, что их можно узнать по голосу? Почему все так уверены, что в десять утра человек уже не спит? И, сделав вид, что я поняла, кто там стоит, я открыла дверь. На пороге стояла Наташа, она же Лала, она же Lady Lage, что в сокращении будет выглядеть как La. La. или La-La и в конце окончательно преобразовавшееся просто в Lala. Да, именно так. С большинством своих друзей я познакомилась через сеть. Даже в общении мы обращаемся друг к другу через ники, почти полностью забывая про имена. Лично я помню имена далеко не всех своих знакомых, они почти полностью стерлись из нашего общения.
Лала бодро меня осматривает.
- Ты это что, спишь еще что ли? Ну ты даешь! – ее взгляд спускается ниже. – О, бог мой..!
- Он не твой, - перебиваю я ее. – Он общий.
- Это неважно! Лис, что с твоей ногой? – А это мой ник. Alice. Больше трех букв люди запомнить просто не могут, поэтому и сокращают Алису до простой Лис. Отсюда появился мой не так давно засвеченный ник – FoXXy. Меня под ним почти никто не знает, поэтому он используется в основном для развода кого-либо - это хороший способ развлечься и сохранить свою репутацию.
- Даа.… Забей, это моя дражайшая во всех смыслах кошка постаралась. Ты чего так рано-то?
- У меня бессонница. Хотела прийти раньше, но стыдно как-то было.
Я ухмыляюсь. Скорее всего, она и собиралась прийти часов этак к восьми, но ее макияж, маникюр, прическа одежда – все это заняло очень много времени.
- Понятно... – я делаю паузу. – Туда или туда? – Я показываю одной рукой в глубину подъезда и другой рукой внутрь квартиры.
- Вообще-то было бы неплохо пойти туда, - Лала кивает в сторону подъезда. – Но для начала подойдет и вон то направление.
Я отхожу в сторону, пропуская ее в квартиру. Привычным движением Леди Лейдж скидывает куртку и снимает сапоги. На секунду она замирает, спрашивая у меня:
-У тебя дома кто-нибудь есть?
- Нет, папа сегодня на работе, - этот ответ ее радует. Она бормочет что-то вроде того, что это хорошо. Лала проходит в квартиру, останавливается, берет на руки мое животное, ругает ее за плохое поведение, не забывая при этом чесать за ушком. Мы проходим ко мне в комнату. Моя подруга осматривает помещение, словно старается найти различия между тем, что было вчера и есть сегодня. Между тем, что было вчера и позавчера. Между тем, что было позавчера и сегодня. Как будто что-то могло кардинально поменяться. И вдруг она что-то замечает.
- Ты сняла плакат.
- Что? – я сначала не понимаю, о чем она говорит, но потом, проследив ее взгляд, соображаю, что речь идет о плакате одной из моих любимых групп. – А, да. Я сняла его вчера.
-Почему?
-Просто сняла. Надоел он мне. Новый надо купить.
-Ясно… ты чего такая отстраненная?
-Ммм.. Наверно потому что на часах всего десять часов утра, я легла в семь утра и, наверно, я не выспалась.
- Извини. Тогда тебе надо было вообще не ложиться, а мне сразу к тебе идти, - и вот в этом вся Лала. Она никогда не считает себя виноватой, признает только, что могло быть лучше, чем есть. Но это гораздо лучше, чем вообще не замечать своих ошибок, как это делают другие. Наверно за это я ее люблю, за искренность.
- Кстати, Лис, ты ночью, чем занималась?
- А что?
- На форуме была?
- Ммм.. Нет. А что, должна была?
-Так чем же ты ночью занималась!?
- Освобождала себе сегодняшний день – делала уроки.
- Ясно все с тобой… Ладно, врубай комп, если повезет, то модеры по твоему примеру еще спят, и тему почистить не успели.
- Да что там случилось-то такого глобального!?
- Это все Гера.
После этой фразы я немного успокаиваюсь в ожидании рассказа. Дело в том, что Гера – девочка очень ранимая и впечатлительная. Ее скромности нет границ, а неумение постоять за себя делает ее абсолютно беззащитной перед нападками окружающих. Я познакомилась с ней год назад, когда у Веры, как ее окрестили родители, только-только появился выход в Интернет. Тогда же она и выложила один из своих рисунков на один из форумов. Я даже не представляю, как у нее хватило смелости это сделать. Нет, это я говорю не к тому, что она плохо рисует. Даже наоборот. На том рисунке была изображена небольшая лесная опушка и затянутое тучами небо. И сквозь эти тучи пробивается один единственный солнечный луч. Но меня поразило тогда даже не это, а то, что вся картина была нарисована простым карандашом. Никаких красок, фломастеров. Обычный простой карандаш. Я отправила ей сообщение с моим комментарием и вскоре получила ответ. Еще у нее тогда был довольно странный, по крайней мере, для меня, ник. Видимо, получая вдохновение только с карандашом и бумагой, Вера не придумала ничего умнее, чем ввести свое имя и инициалы фамилии и отчества. Сначала я не поняла, что к чему и спросила. Так и завязался наш разговор, а в итоге и дружба. Мы с Лалой взяли ее под свое покровительство и придумали ей другой имя – GoddesS GerA.
- И что с ней? – я беспокоюсь. Я всегда беспокоюсь, особенно за нее. Гера младше нас на два года и поэтому на нее осуществляется больше нападок со стороны старших сетевиков.
- Депрессия. А вчера была истерика.
- Почему!? – я в шоке. Нашу спокойную подругу очень сложно довести до такого состояния.
Мой компьютер, наконец, загрузился. Лала открывает обозреватель, а с ним и доступ в сеть. Найдя в истории адрес нужного форума, переходит по ссылкам на нужную тему, после чего с сожалением вздыхает.
- Кажется они почистили тему еще ночью. Ну что ж, объясню все на словах. Вспомни, Гера уже неделю пыхтит над очередной своей работой.
Я молча киваю. Если сказать что-нибудь в ответ – Лала может отвлечься
- Так вот вчера она ее дорисовала и выложила. И, конечно же, нашелся один умник, который все знает лучше всех! – в ее голосе начало появляться раздражение. – Этот идиот высказал свое отрицательное мнение по поводу стиля рисования, штриховки, композиции, теней, - говоря это она загибала пальцы на руке и нервно ходила по моей комнате из угла в угол. Но вот она остановилась и, скрестив руки на груди, объявила – в общем, все это было высказано в такой форме, что Гера очень-очень-очень сильно расстроилась, порвала рисунок и удалила его с форума. Бесценный шедевр потерян навеки.
- А как она сейчас?
- Спит, скорее всего. Я ее всю ночь утешала, - так случилось, что Лала с Герой обитают в одном доме, даже в одном подъезде, а то, что родители Наташи сейчас в командировке позволяет ей спокойно покидать дом ночью.
-Ясно
-Лис, а Лис?
-Что?
-У меня к тебе предложение есть.
-Какое?
-Ты же вроде бы почти не общалась с этим самовлюбленным придурком, верно?
-Нуу.. Ты мне так и не сказала, кто это был, хотя я догадываюсь.
- Верно догадываешься, это был Мистик.
И еще один комментарий лично от меня. Мистик, или Mi$tIk – личность появившаяся недавно, но уже успевшая стать всем занозой в одном месте. Он критиковал всё, ему не нравились все, он был вечно недоволен жизнью, которую портили ему окружающие. Но одновременно с этим Мистик был уверен, что все девчонки сходят по нему с ума, что он самый желанный парень в нашей сети. Ну и больше я с ним в принципе-то и не общалась, поэтому добавить мне нечего.
- И что ты мне предлагаешь?
- Я предлагаю использовать твою Фокси.
- Для чего?
- Вскружить голову и бросить.
- Цель?
- Поставить на место.
- Возможный процент успеха?
- Ммм.. Сказала бы сто, но это было бы ложью. Примерно пятьдесят пять.
- Мало. План действия?
- Познакомиться, вызвать привязанность, зависимость, а потом бросить.
- Зависимость?
- Ну, в смысле любовь. Ну, так как?
- В принципе, было бы можно. Вопрос: когда?
- Он на форуме.
- Ты предлагаешь начать развод прямо сейчас?
- А почему нет?
На этом мой допрос окончен, ответить мне ей нечего. Но, правда, почему бы и не начать? Даже если ничего и не случится, все равно должно быть весело.
- И что мне ему писать? – я спрашиваю уже выходя со своего аккаунта и заходя на FoXXy.
- Для начала поздоровайся.
- Ну, до этого я бы и сама додумалась. Что еще?
- Этого пока хватит. Пиши, потом посмотрим, что он ответит. Только пиши на пейджер, что бы сразу заметил.

FoXXy: Привет, почему уже не спишь, утро ведь? =)
Mi$tIk: Привет. Я тебя знаю?
FoXXy: Пока нет)
Mi$tIk: Тогда зачем ты мне пишешь?
FoXXy: Хочу, что бы ты меня узнал)
Mi$tIk: Почему я должен тратить на тебя время?


- И что мне на это ответить? – я малость в шоке от такой наглости.
- Я не знаю. Попробуй подождать.
- Подождать?
-Да. Минуту. Если не ответит, то.… Будем думать.
- А если ответит?
- Говори правду.
- То есть!?
-Блин, ну ты какая-то не такая. Веди себя... как обычно, только скромнее. Если обычно ты молчишь про возраст, то тут отвечай честно. Если когда у тебя спрашивают «как дела?» ты отвечаешь в духе своего дедушки, то тут описывай подробно. Ну что тут может быть непонятного, объясни мне?
- Ладно, ладно, поняла. Лис, выкручивайся сама, у Лалы нет идей. Так?
- Я этого не говорила. Обнови страницу, - вот так она обычно уходит из неловких ситуаций.

Mi$tIk: Что молчишь?

-И что писать?
-Правду

FoXXy: Не знаю, что ответить..
Mi$tIk: Я тебя смутил?
FoXXy: Есть немного…
Mi$tIk: Как тебя зовут?

- И как меня зовут? – я с вопросительным видом смотрю на Наташу
- В смысле? Ты это к чему? Я знаю, как тебя зовут, – кажется, она ошарашена моим вопросом.
- Я тоже знаю, как меня зовут, а вот он этого не знает.
– А.. - Лала смотрит на монитор. - Имя, имя, имя.… Первое, что приходит на ум – Алена. Пойдет?
-Ага, сойдет.

FoXXy: Я Алена. Своим именем не поделишься?
Mi$tIk: А ты не знаешь?
FoXXy: Я не уверена…
Mi$tIk: Но идеи есть?
FoXXy: Нуу.. Я боюсь ошибиться…
Mi$tIk: Значит, тебе не интересно.

-И что мне на это ответить?
-Правду
-Ты издеваешься?
- Нет. Пиши от себя, я же не всегда буду рядом.

FoXXy: Интересно, просто я боюсь, что ты обидишься.
Mi$tIk: Долго отвечаешь. С кем-нибудь советуешься?
FoXXy: С чего ты взял?
Mi$tIk: С того, что ты долго отвечаешь.
FoXXy:Я просто боюсь написать что-нибудь не так, что-нибудь, что тебя оттолкнет.
Mi$tIk: Прикидываешься забитой скромняшкой, но говоришь слишком смелые слова, не так ли?
FoXXy: Ты слишком строго судишь.
Mi$tIk: Кончай цирк, ладно? А у меня еще дела есть.
Mi$tIk вышел

- Ну вот и что ты наделала! И как мы теперь его разведем? – Наташа не могла не обвинить меня в неудавшемся розыгрыше.
- Ты стояла рядом, могла бы меня и скорректировать. Ты же знаешь, я предпочту просто поиздеваться. Любовь – это не мое. Ни разу не влюблялась..
-…и не собираешься. Да я и не прошу тебя в него втюриваться! Просто притворись!
- Да не умею я!
- Да умеешь, просто не хочешь! Так.. Все, остыли. А теперь одевайся и пошли, Гера проснулась, думаю, она была бы не прочь видеть нас с тобой, - Лала стояла надо мной треся телефоном, на который, видимо, только что упала sms-ка.
-Ладно, я собираюсь.
Все еще немного прихрамывая, я осторожно обошла свою любимую Нюшу и, найдя на кресле все необходимое, оделась и расчесалась. Затем мой крестовый поход направил меня в ванную, где я умыла свое прекрасное лицо и начала наносить косметику. Может, внешность у меня и не самая запоминающаяся, но меня она устраивает. Мои чисто черные, до лопаток волосы идеально прямые, мои брови тонкие и имеют хорошую форму. Глаза большие, широко открытые, темно-синие, в редкие моменты сильных эмоциональных переживаний, хороших и плохих, меняются до синего цвета. Так же у меня слегка пухлые губы, которые придают моему лицу немного обиженный вид, а родинка на щеке – загадочный. Косметики нужно минимум, только что бы подчеркнуть то, что есть. К счастью, я не одна из тех гламурных особ и мне на все про все требуется не больше десяти минут. Это считая умывание. А когда я, наконец, выхожу из ванной, меня подхватывает Лала, и мы быстро покидаем мою квартиру.

Когда мы приходим, Гера выглядит довольно спокойной, такой же, как и всегда, но, зная ее, я просто догадываюсь что все это лишь для того, что бы лишний раз не беспокоить меня и Лалу. В данный момент ей просто нужна тихая поддержка, поэтому, сделав шаг навстречу, я прижимаю ее к себе и говорю что-то ободряющее. На этом ее маска слетает, и я слышу всхлипы на своем плече. Скинув обувь, мы с Лалой проходим вместе с Герой в ее комнату. Здесь мы сажаем, всхлипывающую и пытающуюся удержать слезы, девчонку на кровать. Я замечаю в мусорном ведре под столом довольно крупные части бумаги и, предполагая, что это может быть, достаю их оттуда. Как я и думала, это разорванный рисунок. Гера не слишком старалась его рвать, поэтому пейзаж подлежит восстановлению. Пользуясь логикой, я складываю четвертинки рисунка, и мысленно убрав разрывы, вижу прекрасную картину: дом у реки, с водяным колесом, два молодых оленя, и березовая роща. Неудивительно, что Гера корпела над этим рисунком каждую свободную минуту последней недели – он больше похож на черно-белую фотографию, чем на обычное изображение карандашом. Я возвращаюсь к ней и снова обнимаю за плечи.
-Вера, милая, успокойся, - в такие моменты я предпочитаю обращаться по, так сказать, истинному имени, а Лала, которая все успела сказать ночью, сейчас уступает место моему слову. – Ну, нашелся один надменный ублюдок, которого судьба мозгами обидела. Вспомни, последний, кто критиковал твои рисунки, оказался студентом-неудачником художественного института, которого выгнали за его неуспеваемость. А этого наверно вообще еще в яслях на второй год оставляли. Вечно найдутся завистливые имбицилы-недоучки, которые придираются даже к тому, чего нет, а ты от этого рисовать хуже не будешь.
-Н-но.. Но никто больше не дал отзыва.. Даже отрицательного.. А значит мной просто разочарованы и не находят слов, что бы это сказать! – Гера говорит сквозь слезы, ее голос дрожит, в данный момент она напоминает мне не пятнадцатилетнюю девушку, которой и является, а маленькую, обиженную длинноволосую пятиклассницу, которой жвачкой залепили волосы на уровне шеи и теперь надо обрезать больше половины длины. Нелепо, но так и есть.
- Не прислушивайся к тому, что говорит этот негодяй! – Лала решила таки внести свою лепту. - Комментариев не было только потому, что ты удалила свою картину прежде, чем кто-либо успел ее заметить.
Гера молчит. Она просто морально измотана. Все что можно было высказать, выкричать, вылилось ночью, так что сейчас нужен был простой отдых.
- Ах, Гера, Гера! – Наташа хватает ее за плечи, и мы втроем валимся на диван. – А знаешь, мы этому идиоту отомстим, да, Лис?
- Да, именно так, - хотя если честно, я бы предпочла втоптать его в грязь лично, но вот Лала предпочитает более коварные, по ее мнению методы.
- И.. что вы собираетесь делать? – Верин голос все еще немного дрожит, однако было видно, что все, произошедшее ночью ее уже мало волнует. К счастью, несмотря на то, что она чувствительна, она и легко отходчива.
- Ну, для начала мы пойдем гулять, если ты не забыла, это последний день наших с Лис школьных каникул. Собирайся и на улице мы расскажем тебе про наш коварный план…
Гера устало смотрит на Лалу. Знает не хуже меня, что если ей что и втемяшится в голову, то эту дурь уже никак не выбьешь, поэтому приходится делать вид, что делаешь все так, как она хочет.
К слову сказать, единственная из нас, кого иногда нужно ждать часами – это Л.Л. Ее вечно заботит то, как она выглядит, то, что она говорит. Ее мама снимается в фильмах и выглядит просто потрясно, а дочь старается не уступать ей, поэтому бережет репутацию умной, начитанной, красивой девушки. Но это я говорю к тому, что Лалу ждать надо долго, а вот меня и Геру нет, поэтому уже через двадцать минут мы вместе выходим на улицу. Да, последний день последних школьных каникул должен был запомниться на всю жизнь. Все последнее должно запоминаться, хотя последний свой вдох запомнить будет проблематично.… Хотя кто знает, кто знает.
Пока мы гуляем, Лала живописно рассказывает про свою идею развода, описывая в красках то, как я должна буду его охмурить, он влюбиться, а я потом его бросить и как он будет после этого страдать. Гера же не понимавшая смысла всего этого молча кивала, иногда улыбаясь уголками губ. В этот день мы успели побывать везде: в пиццерии, в парке, около фонтана (в нашем городе довольно большой и красивый фонтан), забежали к паре наших общих знакомых и вытянули провожать наши последние каникулы.

Домой я вернулась в половине двенадцатого. Мой отец все еще был на работе, но через полчаса можно уже ожидать его возвращения домой, поэтому надо было срочно приготовить подобие ужина. Мамы у нас не было, так что ноша хозяйства с десяти лет лежала на мне. Хотя я и раньше пыталась делать что-то полезное, посуду там помыть, одежду погладить, но когда у нас стало не хватать тарелок и штанов, папа попросил меня остудить свой нрав. Сейчас же, тратя на чистку одной картошины менее десяти секунд, я с улыбкой вспоминаю то время, хотя оно закончилось сравнительно недавно. Думаю, из меня получилась бы неплохая домохозяйка. Закончив чистить картошку, я ставлю на плиту кастрюлю. Думаю, что на сегодня этого хватит. Спустя еще десять минут ужин готов. Спустя еще пять – возвращается отец. Потом мы вместе ужинаем. Так как у меня этот процесс занимает немного меньше времени, я иду в свою комнату и включаю компьютер. Я хочу посмотреть, что за день изменилось на форуме. Перезахожу на свой аккаунт и вижу входящее личное сообщение. И догадайтесь от кого?


Автор: Mi$tIk
Тема:…

Текст сообщения:

«Хмм. Привет. Я так понял, что весь этот цирк ты устраивала со своей подругой, верно? Поэтому я решил написать тебе сюда, догадываясь, что после всего этого ты наверно пойдешь к той, третьей. Просто не хотел, что бы это прочитали посторонние. И еще хотел, что бы ты знала, что и к Годдес Гере я прикопался только для того, что бы привлечь твое внимание. Знаю же, что за своих ты глотку порвешь. Хотя я не думал, что вы решите таким странным способом на меня наехать. Я так понял, что это должен был быть полнейший развод, так?»


На этом его сообщение заканчивается. Я смотрю на время отправления. Хмм.. Через полчаса после того, как мы с Лалой ушли. Интересно, как он догадался? Хотя уже поздно, я печатаю ответ.

Автор: Alice
Тема: RE: …

Текст сообщения:

«Угу, привет, я не понимаю, о чем ты говоришь. Наверно, ошибся адресатом, в следующий раз проверяй, кому отправляешь, а если не поможет, закапай глазки серной кислотой, говорят, нежети помогает.»

Вначале, мне было интересно дождаться ответа, но в этот момент, мой родитель доев остатки ужина напомнил о том, что завтра в школу и я опять не высплюсь и снова буду сонная как муха и… Ну вы поняли. Мои попытки выпросить еще несколько минут оказались тщетными, поэтому с вздохом я выключаю компьютер. Да уж. Сегодня был очень насыщенный день. Так как я не веду дневника, перед сном я осмысливаю все произошедшее со мной за день. В принципе, если забыть о случившемся утром, день выдался очень хорошим. Можно даже сказать, что я счастлива, но вот последнее пришедшее сообщение мало меня порадовало. Точнее не то что бы не порадовало… Просто как-то... смутило? Да, именно так. Это все равно, что если бы меня на экзамене поймали со шпаргалкой, а в голове все равно вертится вопрос «Откуда? Откуда? Откуда?». Наверно, теперь полночи не смогу заснуть. Все, завтра после школы все расскажу Лале. Но все же, не смотря на то, что я ожидала приход бессонницы, с этими мыслями я засыпаю, а ответ от Мистика посмотреть можно и утром.

День второй

С утра меня будит не приятная мелодия на телефоне, а толчки в плечо и недовольный голос моего отца.
- Просыпайся уже! Проспала все на свете! Хорошо еще, что зашел к тебе в комнату перед уходом на работу!
Спросонья я не понимаю, что, как, зачем и почему. Сонно протираю глаза, вяло спрашиваю, сколько вообще времени и с какого перепугу меня подняли до звонка будильника. Мне эмоционально ответили, что уже полдевятого, что мне пора топать в школу, так как через полчаса прозвенит звонок на первый урок. Задней мыслью я соображаю, что первый урок, а именно геометрию, можно и прогулять. А после этого до меня доходит сам факт того, что опаздывать в школу в первый день последней четверти малость... Безрассудно. Особенно на урок к злой учительнице геометрии. Я окончательно просыпаюсь и вскакиваю с кровати, сталкиваясь, лоб в лоб, со своим папой, который в попытках разбудить меня, наклонился слишком близко.
- Ой! Извини, пап!
- Да ничего, - схватившись рукой за свой ушибленный лоб, он улыбается. – А теперь если ты поторопишься, то я отвезу тебя в школу и не опоздаю на работу. У тебя пятнадцать минут.
Коротко кивнув, я скачками побежала в ванную. Плюнув на утреннюю гигиену, я решила один раз не почистить зубы, за сутки кариес вырасти вряд ли успеет. Я расчесываю волосы, собираю их в один хвост и повязываю белым бантом. Такая уж традиция – все выпускники последнюю четверть ходят с бантами и фартучками, как первоклашки в советское время. Хотя я как-то и не против, меня этот бант только украшает. Быстро возвращаюсь в комнату. Папа уже дальновидно ждет меня на кухне. Я скидываю пижаму, натягиваю колготки, черное платье, белый фартук, которые были готовы еще с субботы. На это тратится немного времени. Есть только одно но: с вечера я не стала собирать свою сумку, решив специально для этого поставить будильник на несколько минут раньше. И, видимо, будильник-то поставить я и забыла, слишком неожиданный выдался вечерок. Кстати.. Должен же Мистик мне ответить? Или нет? Если включу компьютер – опоздаю в школу, а папа еще и на работу... Но любопытство сильнее совести.
- Папа! Можешь ехать, а то опоздаешь, просто оставь мне денег на машину, я сама доберусь, - я сообщаю ему эту радостную новость, вбежав на кухню
- Опоздаешь ведь...
- Я по любому опоздаю, но если повезешь меня – опоздаешь сам. А опоздать на работу гораздо хуже, чем в школу, а я как-нибудь отмажусь. Можешь ехать спокойно.
Отец с сожалением на меня посмотрел. Он наверно думает, что я пытаюсь уменьшить наше время общения до минимума.. Черт, в последнее время так и получается! Надо будет перед ним извиниться... Но в данный момент я просто закрою дверь. И сделав это я бегу обратно в комнату включить компьютер. А пока он грузится спокойно собираю свою сумку, натыкая ее учебниками... Производителям учебников надо согласовываться с производителями школьных сумок, потому что первое категорически не влезает во второе! Но, видимо, производители учебников имели какой-то договор с производителями «железа», потому что компьютер окончательно догрузился тогда же, когда последняя тетрадь плотно втиснулась в мою сумку. Не теряя времени даром, я захожу на нужный мне форум. Все точно! Входящее сообщение! И, как бы это ни было странно, даже два. Не имея ни времени, ни терпения, я открываю то, что пришло раньше.

Автор: Mi$tIk
Тема: RE: RE: ...

Текст сообщения:

«Ай, ай, ай! Какой у вас острый язычок, девушка. Однако не стоит отнекиваться. Мой брат – программист, так что узнать айпишники и сравнить было не трудно. Теперь ты наверно захочешь спросить, почему я сравнивал именно с твоим? Отвечу цитатой.

Цитата:
Знаю же, что за своих ты глотку порвешь. Хотя я не думал, что вы решите таким странным способом на меня наехать.

Я развеял твое любопытство? Ну, если хочешь об этом поговорить, то давай я завтра к тебе зайду? Адрес я знаю. Ну, так как?»

На этом первое сообщение заканчивается. Довод действительно убедительный. Мадам, вашу шпаргалку заметили охранники, которые сидят в рубке и проверяют камеры видео наблюдения, так сказать. Но что он говорил про «зайду завтра»? Я открываю второе сообщение.

Автор: Mi$tIk
Тема: =)

Текст сообщения:

«Ну, кажется, тебя уже нет за компьютером, иначе бы ты точно ответила. Или ты просто молчишь. Ты очень любопытная, Рита, а значит, стала бы ждать моего ответа. Не знаю почему, но ты молчишь, молчание – знак согласия. Завтра я к тебе загляну...»

В голове все окончательно перепуталось. Многоточие в конце немного пугает. Интересно, а откуда он узнал мое имя? Я его не писала нигде: ни в анкетах, ни в профиле, я его даже случайно не упоминала и уверена, что те, кто не должен об этом знать, этого не знают, а те, кто знает – лишнего болтать не будут. Но хватит размышлять! До звонка осталось всего десять минут. Схватив со стола деньги и свой телефон, я выбежала на улицу, что бы поймать машину.
До школы я добралась почти вовремя. Благо еще водитель попался понимающий, доставил без лишних вопросов. Влетев в класс со звонком, я поняла, что могла не особо и торопиться. И двадцати человек в классе присутствовала только половина. Учительница тоже где-то задерживалась. Вздохнув с облегчением, я прошла к себе за парту. Кстати, не все девчонки были с бантами. Включая меня, нас было трое. Еще двое без и еще шесть моих одноклассниц пока отсутствовали. Я села вовремя, как раз к тому моменту, когда в сопровождении двоих учеников пришла наша учительница. Класс начинает собираться. К середине первого урока подошло еще пять человек. Не хватало еще трех, но это были те, которые проспав и не появятся. Обсудив это с припозднившейся соседкой по парте, мы поспорили, что к концу дня они не явятся. Проигравший кормил выигравшего завтра в столовой. Урок начали с обсуждения контрольной, которую мы писали перед выходом на каникулы. Эта беседа медленно переползла в разговор о притаившемся за углом ЕГЭ и о том, что большая наша часть его не сдаст. После этого зашла наша классная руководительница, отмечая тех, кого нет, делая небольшое объявление о выпускном, сделала заметку о ЕГЭ. Не успела она уйти, как зашла директриса, напомнила о последнем звонке, похвалила тех, кто пришел с бантами (из одиннадцати девчонок с бантами пришло только пять) и вскоре удалилась. Я вообще люблю все эти разговоры. Учителя всегда говорят одно и то же, а значит можно не слушать. А по мне лучше не слушать ненужную нудятину, чем слушать нудятину нужную, но сложную. В общем, первый урок у нас пропал. Осталось еще шесть. После третьего нам устроили линейку в актовом зале, отметили наших дорогих учеников, после пятого урока нам устроили забег в честь учебной пожарной тревоги. В общем, все как всегда. Первый школьный день пролетел очень быстро. К слову сказать, с меня завтра обед. Наши трое лоботрясов таки приперлись к третьему уроку.
Выйдя из школы, я направилась на автобусную остановку. Мы с Лалой должны были встретиться около фонтана, обсудить все, что произошло. К тому же, мне надо было рассказать про провал развода.
Когда я пришла к месту встречи, то тут же заметила махавшую мне Лалу, она приехала другим автобусом, вслед за мной. Бывало так, что мы прибывали почти одновременно. Как она любила повторять: «лучшие мира сего мыслят параллельно».
- Привет, давно стоишь? – первое, что она спросила, подойдя ко мне. В ответ я улыбнулась и мотнула головой. – Ага, значит, только что пришла. Правильно, лучшие мира сего...
- ... мыслят параллельно, - рассмеявшись, я перебила ее и закончила предложение.
- И значит, действуют синхронно, - она не любила, когда кто-то заканчивал за нее, но могла позволить вклиниться в середину фразы. – Итак, что мы имеем? Ты вчера вечером ему писала?
- Да, но вот только есть одна загвоздочка...
- Какая?
- Дело в том, что... – я прерываюсь, собираясь с мыслями и вспоминая каждую строчку из его сообщений. В голове появляется какое-то сомнение. Мое лицо из доброжелательного становится серьезным, я в упор смотрю на Нату. – Как меня зовут?
- Ты это к чему?
- Пока ни к чему. Просто ответь, как меня зовут?
- Лис, ты чего это вдруг? – Лала выглядит испуганной моим неожиданным вопросом.
- О, господи! Неужели ты не знаешь моего имени! И когда я вчера спросила, ты тоже замялась...
- Лис, успокойся...
- Лис, Лис... Бла-бла! У меня еще имя есть! Ты его помнишь? Даже этот идиот знает, а ты нет! – я сама не понимаю, что на меня нашло. Откуда-то появилась ярость. Я понимаю, что если не остановлюсь сейчас, мы можем поссориться очень и очень надолго, а извиняться потом будет очень и очень сложно. Бросив на нее виноватый взгляд, я развернувшись убегаю. И чего я так психанула? Подумаешь имя! Сама перебивала ее каждый раз!
- Стой, куда ты!? Подожди! – она старается догнать меня, но я бегу в полную силу, а у нее на физкультуру с рождения аллергия. Черт! С каждой секундой стыд все сильнее съедает меня. Я пробегаю два с половиной квартала до своего дома, не пользуясь лифтом, забегаю на свой шестой этаж. В боку колет, воздуха категорически не хватает, нога, расцарапанная вчера кошкой, жутко болит, мысли спутались. Да что же происходит? Я никогда раньше себя так не вела... Ну, мне так кажется... Надо будет извиниться и чем раньше, тем лучше. Перед Лалой, перед папой... Скоро всему миру буду должна.
Уткнувшись лбом в свою дверь, я нащупываю в кармане ключи и пытаюсь попасть в замочную скважину. На мое плечо что-то опустилось. Что-то мягкое, но в то же время тяжелое. Я, вздрогнув, оборачиваюсь. Все, что можно было разглядеть в темноте, так это пол неизвестного и то, что он был на полголовы выше меня. Мои мозги заняты другим и поэтому я даже не догадываюсь, кто это может быть, а ответа всего два.
- Ты кто? – мой испуганный, уставший голос дрожит. Я слышу, как в темноте раздается смешок.
- Внимательно подумай, кто это может быть, - немного насмешливый, колкий, но в тоже время мягкий и приятный голос. Та личность, о которой я сейчас вспомнила, не может иметь такой красивый, бархатный тенор. Значит, остается только вариант с маньяком. Но тот точно бы не стал со мной разговаривать и если честно, то я предпочла бы увидеть здесь Мистика.
- Мистик, ты? – я спрашиваю настороженно, боясь и отрицательного и положительного ответа. Я вообще не очень люблю встречаться с кем-то из сети.
- Ну, вообще-то, меня зовут Стас
Выдохнув, я, можно сказать, падаю спиной на свою дверь
- Знаешь, что я думаю? – продолжает он. – Ты бежала не меньше двух километров, залетела по лестнице вверх, даже не заметив меня, и продолжаешь тяжело дышать. Ты сейчас иссушена и хочешь пить. Не хочешь в честь этого зайти в квартиру, утолить жажду, а заодно пригласить меня?
- Я могу зайти в квартиру, утолить свою жажду и оставить тебя на лестничной площадке.
- Но ты этого не сделаешь, - его голос уверен, он знает, что говорит. Но, почему? Почему он так во всем уверен?
- Очень даже сделаю!
Снова усмешка. В сумке раздается характерная трель – на мой телефон упала очередная sms-ка. Что бы хоть как-то уйти от разговора, я достаю телефон. На мое удивление, отправителем была Лала

«Рита, извини меня, пожалуйста, извини. Я сейчас внизу, у подъезда, я поднимусь, ладно?»

Как только я дочитала последнее слово, где-то сверху заработал мотор и лифт поехал вниз. Округлив глаза, я быстро открыла дверь и, схватив Стаса за руку, затянула его к себе, после чего втолкнула его в ближайшее помещение – мою комнату и велела не высовывать носа. Не хватало еще, что бы кто-нибудь его у меня заметил. И меньше всего мне хотелось давать Лале лишний повод для того, что бы порвать со мной отношения. Это ведь так всегда бывает. Общаешься, общаешься, а мелкие обиды копятся, копятся, а в итоге из-за чего-то особенно мелкого все прорывается наружу и этот обиженный поток уже не остановить.
Лифт останавливается на площадке. Двери открываются с привычным грохотом. Лала выходит медленно, ее спина прямая, а глаза опущены вниз. Чувствую себя последней сволочью.
- Лал, извини меня... Не знаю, что нашло... – не могу подобрать правильные слова.
- Рита? Ты на меня больше не злишься? – не могу понять интонации ее голоса. То ли безразличие, то ли отрешение... В подъездной темноте не видно лица. Застрелить бы тех, кто выкручивает лампочки!
- Нет... Извини, глупо все так получилось...
Молчание. Я начинаю считать секунды. Одна, две, три, десять. Я слышу облегченный вдох. Видимо, сейчас она улыбнулась. Все, с этим покончено. Никто друг на друга не обижается, можно успокоиться.
- Ну, тогда давай продолжим приводить в действе наш план? – ее голос сменился с грустного на веселый и уверенный. Вот уж точно, дочь актрисы! Легко выходит из одного образа и входит в другой. Иногда я даже ей завидую.
- План? Слушай, мы только что помирились, но у меня к тебе просьба... Можно я сегодня побуду одна?
- Рит, что случилось? – до меня доходит, что последние несколько минут она называет меня по имени. Вот что называется, испугала человека.
- Наташ, все нормально... – Я не знаю, что ей ответить. – Называй как раньше. Извини за этот срыв, но все уже нормально. Надо просто кое с чем разобраться, и лучше, если я сделаю это самостоятельно.
- Ну ладно... Но надеюсь, что потом ты мне расскажешь, что случилось, - в голосе появляются нотки обиды, но я знаю ее, поэтому уверена, что лишних вопросов она задавать не станет. Господи, благослови таких людей. Дождавшись, пока за ней закроются двери лифта, я закрываю входную дверь. Почему так сложно решать жизненные проблемы? Захожу на кухню, что бы налить себе воды. Во время питья вспоминаю, что кое-кто ждет меня в комнате. Отставив стакан в сторону, иду к себе, останавливаясь у самой двери. Откуда такое странное ощущение? Как будто страх или... Не знаю... Словно что-то говорит, что дверь не нужно открывать. Не люблю такие предчувствия. Хотя бы потому, что послушаться их нельзя, а в половине случаев они сбываются. Выдохнув, я открываю дверь и на автопилоте осматриваю сою комнату. Такое ощущение, что пока я разговаривала с Лалой, Мистик не только ловил каждое наше слово, но так же успел заглянуть ко мне во все шкафы и ящики. Я сердито останавливаю на нем свой взгляд и... оцепеневаю. А ведь он красив, можно даже сказать, чертовски красив. Высокий, с темными волосами чуть длиннее нормы. Кожа светлая, но с отливом первого весеннего загара, плечи на месте, а глаза... Темные, бездонные... такие красивые, завораживающие... И я стою, просто откровенно любуясь его внешностью. Поняв, чем я занимаюсь, вальяжно рассевшийся на моем диване Мистик усмехается. Это портит всю картину и отрезвляет меня. И почему все гады имеют такую хорошую внешность? Хотя, может он и не гад, я ведь его только поверхностно знаю и... Стоп! Чего это я вдруг? Не-ет, так дело не пойдет.
- И зачем ты приперся? – я не собираюсь давать повод думать, что здесь ему рады. Не будет так думать, не будет сюда приходить.
- Ты хотела поговорить, - спокоен, а на лице все та же наглая, самоуверенная улыбка.
- Я хотела поговорить? Это ты так решил, - складываю руки на груди, пытаясь показать, что мне все это безразлично. Хотя мое любопытство очень сильно задето и жаждет информации.
- Ну, ты ведь хочешь знать, откуда я столько знаю?
- Я хочу знать, что тебе нужно!
- Ты.
- Что «я»?
- Мне нужна ты, - у меня создается впечатление, что Мистик надо мной издевается, а эта его улыбка меня раздражает настолько же, насколько смущает.
- А если сказать правду?
- Правду? – он встает и подходит ко мне вплотную. Растерявшись, я делаю два шага назад и упираюсь спиной в дверь, а Стас снова сокращает расстояние до минимума. – Если по правде, то мне нужна только ты.
Вся эта ситуация меня несколько пугает.
- Пошел вон! – проглотив ком в горле, я говорю это медленно и четко. Я вообще-то на своей территории, у себя в квартире. И имею право выставить кого угодно за дверь.
- Хочешь, что бы я ушел?
- А я невнятно выразилась? Пошел вон! – я снова чувствую уверенность и отталкиваю его от себя. На мое удивление, он не сопротивляется и позволяет себя выпроводить. Я закрываю дверь и с удовлетворением осматриваю вновь пустую квартиру. Сегодня ничего аномального уже не ожидается, можно заняться и делами...

Спустя три часа, когда я уже закончила с готовкой, уборкой и стиркой, я, наконец, могу сесть за уроки. Открыв ящик, что бы достать нужные мне тетради, я сразу же подтверждаю свою мысль о том, что Мистик успел сунуть свой нос везде. Я тут же отгоняю залетевшую попутно мысль, что нос у него тоже, ничего. На тетрадях лежит аккуратный, белый тюльпан, перевязанный голубой ленточкой. Откуда он узнал, какие я люблю цветы? Ну, хотя... Это же было написано в моей анкете на форуме. Черт побери, этот Интернет! А вообще я цветы люблю и неплохо в них разбираюсь. Этот сорт растет только в Голландии и считается одним из самых дорогих. А мальчик-то, кажется, настроен серьезно. Первой моей мыслью было выкинуть цветок, но... Я слишком люблю тюльпаны, к тому же, очень жалко будет, если такой редкий цветок отправится на помойку, радовать бомжей. Не в силах сдержать улыбку, я достаю из шкафа узкую синюю вазочку, как раз для одного цветка. Налив в нее воды, я ставлю туда же цветок. Синяя ваза, хорошо сочетается с белым тюльпаном. К тому же, на стебле привязана голубая ленточка, так что получается такой непринужденный переход от темного к светлому. И вся эта композиция занимает почетное место на моем столе, около монитора. Внутри меня разливается какая-то радость. Люблю цветы, они даже после смерти еще долгое время могут источать прекрасный запах и быть такими... Живыми. Но теперь все мои попытки сесть за уроки оказываются тщетными. Мистик знает, как заставить о себе думать. Наверно, у него действительно от девушек отбоя нет...
Так как я не могу сосредоточиться на уроках, я захожу на форум. В интересующих меня темах нет новых сообщений, поэтому я со скукой листаю страницы во флудильне. Не проходит много времени, как на форумский пейджер ко мне падает сообщение. Это пишет Лала.

Lady Lage: Привет, как ты там?
Alice: Привет, все супер!
Lady Lage: Точно? Когда я уходила, ты выглядела расстроенной.
Alice: Точно)
Lady Lage: И я должна тебе верить?
Alice: А почему нет?
Lady Lage: Дурашка)
Alice: А если обижусь?
Lady Lage: .(
Alice: Шучу, шучу...

На этом наш скромный диалог заканчивается. Есть люди, с которыми проще общаться по сети, а есть те, с которыми легче общаться в живую, и Лала относится ко второму типу. Однако не проходит и минуты, как мне снова приходит сообщение.


Mi$tIk: Привет)
Alice: Угу

Я стараюсь быть немногословной.

Mi$tIk: <(
Alice: Что?
Mi$tIk: Ага, волнуешься)
Alice: Ты растерял всю свою гениальную дедукцию.
Mi$tIk: я просто подумал, что нужно дать тебе расслабиться

Я решаю, что эта фраза не стоит моего внимания. Может, немного поигнорить и он отстанет?

Mi$tIk: Чего молчишь? <(

Минута молчания продолжается

Mi$tIk: Ты нашла мой подарок?

Ну и зачем он об этом заговорил? Теперь если не отвечу, он обидится... Так! С каких пор я забочусь о его душевном состоянии? Но все же, моя врожденная вежливость берет верх, хотя я по-прежнему стараюсь быть немногословной.

Alice: Да, спасибо.
Mi$tIk: Ответила) Я тебе угодил?
Alice: Как тебе сказать...
Mi$tIk: Хм... Но ты мне теперь хоть веришь?
Alice: Нет.
Mi$tIk: Почему?
Alice: Потому что.
Mi$tIk: Что мне сделать, чтобы завоевать твое доверие?

Я задумываюсь. Нужно загадать что-нибудь невыполнимое, что бы он скорбно помахал белым платочком и исчез с горизонта.

Alice: Завтрак на крыше небоскреба.
Mi$tIk: Ты серьезно?
Alice: Да.
Mi$tIk: Хм... Ну ладно. Но если я это устрою, ты меня поцелуешь.
Mi$tIk: До завтра
Mi$tIk вышел
Alice: В смысле?

И что он имел в виду? У нас в городе всего один небоскреб. В нем тридцать пять этажей, первые пять занимает отель, следующие двадцать пять – крупные торговые, металлургические, рекламные и прочие компании. Можно сказать, в этом здании сидят все те, кто хоть мало-мальски имеет отношение к казне нашего города. И, наконец, последние пять этажей занимает правительство. Здание хорошо охраняется, именно поэтому я выбрала этот небоскреб для задания. Но его уверенность меня пугает. Не хватало еще, что бы он действительно устроил там завтрак. Но, это невозможно. Что ж, на сегодня с меня точно хватит, не хочу, что бы он мне приснился.
И хотя на часах всего девять вечера, я ложусь спать, на этот раз не забывая поставить будильник. Сегодня определенно случилось что-то странное. Что-то, что будет мешать мне жить дальше. И этот Стас все не выходит у меня из головы. Как же все это сложно! Говорят, что сон – лучшее средство от любых болезней. Думаю, он поможет мне только в том случае, если я засну лет на двести. Но тогда, когда я проснусь, мне будет очень одиноко. Не хочу быть одинокой. Уж лучше разобраться во всем сейчас. А вообще мне надоело ломать над этим голову, поэтому, выкинув все лишнее из головы, я засыпаю.




Немного от меня о.о
Честно говоря. когда я это писала, мне очень нравилось. однако когда я поставила завершающую точку, я поняла, что это некоторый бред притянутый за уши. В общем, смотрите сами о.о

@темы: Рассказ, Творчество, Отношения

---

Замыкая круг

[WolfCubFree]

Название: Замыкая круг
Жанр: Проза, научная фантастика, утопия
Автор: ВолчоNок
Дата публикации: 2010 год, сборник дипломантов и победителей Всероссийского фестиваля литературного творчества "Волшебная строка-2010"
Диплом "За качественное отображение технического вопроса"
Бета: ВолчоNок (да, у меня раздвоение личности)
Статус: закончен. По вашему желанию, можно продолжить, причём вместе с вами... (есть много идей по продолжению, и сюжет позволяет )
Размер: Midi

рискнуть ^_^

Предупреждение: я кусаюсь, особенно по отношению к плагиаторам... чес слово...

P.S. мой "шедевр" пришлось немного сжать...
поэтому много недочётов. знаю, читается в некоторых местах трудно, в некоторых нудно, в некоторых вообще не читается ^_^
но это всё можно исправить вашими стараниями, дорогие мои бездельники (а кто ж ещё будет лазить по чужим дневникам?)
эмм...
приятного чтения ^_^



Пролог
Сегодня я проснулся рано. Свет ещё еле-еле проскальзывал через щель меж плотных занавесок. Я огляделся вокруг. Мой дом, мои вещи, мой мир. Я, опираясь на стену, сел. В постели было тепло и уютно, как всегда.
- Неужели это был всего лишь сон? – тихо и как-то разочарованно проговорил я вслух. – Да. Всего лишь очередной глупый сон…
Из-за угла показалась знакомая собачья морда, послышался лёгкий скрежет металла по ламинату…
1
Я шёл по абсолютно незнакомому мне переулку. Хотя скорее весь тот мир, что открывался за каждым новым поворотом, был мне незнаком. Казалось, я находился на съёмках фантастического триллера – настолько всё представлялось нереальным, ненастоящим.
Последним, что я помнил, было ночное небо и вяло повисшая где-то вдали, почти полная, луна. Где-то далеко виднелись дымящие трубы завода. Город душил своей суетой. Гул машин порой заглушал собственные мысли. Я думал об этом. А потом скорей всего провалился в глубокий сон.
Дело в том, что для меня сон – не столько отдых, сколько приключение. По утрам родители часто рассказывали мне, что я хожу и разговариваю во сне. Они часто шутили по этому поводу, однако решили обратиться к специалистам. Долгое время меня изучали, проводили кучу тестов, давали разные препараты, использовали новейшие технологии. Всё это не приносило никаких результатов. Мне это жутко не нравилось. Ещё бы! Милое ли дело ежедневно ощущать себя лабораторной крысой, запертой в четырёх стенах? Да и не хотел я вовсе избавляться от своих снохождений. Это для врачей и учёных хождение во сне – болезнь. А для меня это ожидание чего-то нового каждый день.
Врачи часто спрашивали о том, что мне снится. Я и не скрывал. Правда, для меня не существовало такого понятия, как сон. Нет, то, что я видел, определённо не могло им быть! Я путешествовал по разным мирам, видел разную жизнь и даже смерть… Но это не было сном, не было иллюзией. Душа покидала тело и путешествовала в искажениях реальности. Но мне, конечно, никто не верил. Я понял это почти сразу, когда рассказал нескольким лаборантам, с которыми приходилось общаться, о своих «снах». О том как я летал во сне. После такого рассказа на меня смотрели, как на неразумного ребёнка, слишком снисходительно. А я в ответ лишь отвечал, грустно улыбаясь: « Желаю и вам, людям, чтобы вы не разучились летать!» Никто не воспринимал это более, чем просто детским пожеланием в утопической форме. Ничего, кроме, пусть и добродушного, смеха в ответ я не слышал. В такие моменты я чувствовал себя особенно одиноко, но к этому быстро привыкаешь. Со временем я даже стал принимать это как должное.
В конце концов, моим родителям тоже надоело всё это профессорство, и они решили забрать меня домой. Помню, как, уже сидя в нашей машине, читал свой диагноз.
« У ребёнка четырнадцати лет была выявлена некоторая разновидность парасомнии , а именно сомнамбулизм . В течение долгого обследования никаких отклонений в мозговой деятельности замечено не было. Нервная система функционирует отлично. Причин, по которым возникает данная болезнь, так же не найдено. Ребёнок по всем показателям абсолютно здоров и может вести нормальный образ жизни, в связи с чем и выписан домой.»
Я долго думал о прочитанном. Мне стало интересно, почему же всё-таки я обладаю такими возможностями? Откуда они взялись, за какие такие заслуги? Однозначного ответа я так и не нашёл, однако точно понял, что не жалею о обладании этим даром.
И вот теперь я появился здесь. « Интересно, здесь – это где? – подумалось мне, – Что за странный мир?
Я шёл не спеша, оглядываясь вокруг. Меня окружали высокие дома. Да что там, целые небоскрёбы нависали надо мною, открывая узкие щели в неожиданно чистом голубом небе. Было светло. Странно, солнечный свет не мог сюда проникать – уж слишком длинные тени отбрасывали дома-небоскрёбы. Однако, поразмыслив немного, никакого разумного объяснения я найти не смог и решил оставить этот плод раздумий до следующей свободной от впечатлений минутки.
Тем временем я вышел на довольно широкую улицу. Здесь было людно, но той давящей суеты, которую я ощущал привычно в подобных местах, не ощущалось. Люди были разные: высокие и низкие, худые и полные. Но все они были очень симпатичны, двигались уверенно, гордо, жизнерадостно. Многие улыбались. Впрочем, физиологически местный народ ничуть не отличался от нашего. Правда непривычно было видеть столько счастливых улыбок на светящихся лицах и тёплых глаз. А ведь люди просто шли по улице.
Но если бесконечный поток счастливых лиц можно было как-то обусловить (мало ли – праздник у людей), то мода здесь была вовсе невообразимая, для повседневной жизни. Яркие открытые костюмы больше походили на реквизит Голливудской киностудии.
Никакого транспорта я не видел. Воздух был чистым, отчего вдыхал я полной грудью и с неподдельным наслаждением. Невозможно передать, как мне тогда было хорошо и спокойно. Тёплый воздух колыхнулся, и в лицо мне подул прохладный летний ветерок. И если это не утопия, то что же? С каждой минутой этот мир захватывал меня всё больше своей невероятностью. Любой, кто побывал бы на моём месте, ни за что не посчитал бы это сном, иллюзией. Рай, мечта – каждый бы назвал это по своему, но вера в то, что это место есть на самом деле, была бы у всех одна. И тогда рано или поздно, люди бы создали место, подобное этому.
Размышления мои прервал неожиданный звук, донёсшийся со стороны одного из многочисленных переулков. Было похоже на приглушённый лай собаки. Никогда не был равнодушен к братьям нашим меньшим, поэтому решил узнать, в чём дело. В конце концов, стало интересно, как здесь выглядят животные.
Медленно я свернул на длинный, но довольно узкий переулок. Никого. Только большие стальные контейнеры, в каждом по три отсека: для продуктов, бумаги и стекла. Я уже было думал, что лай мне померещился, как вдруг заметил белое пятнышко, за одним из «стальных гигантов».
Почти сразу я понял, что это лапа собаки. Осторожно, чтобы не спугнуть животное, я подошёл к контейнеру, потом вышагнул вперёд. Передо мной лежала приличных размеров собака, скорее всего, породы хаски или маламут. Большая, пушистая, она лежала, свернувшись калачиком, выставив наружу левую лапу. «Милый зверь» - отметил я про себя.
Я присел на корточки и тихонько позвал:
- Эй, лохматый, привет! Ты чего тут лежишь в одиночестве? – собака немного поскулила, но так и не пошевелилась. – Ты чего? Пошли, я с тобой поиграю, покажешь мне свой мир.
Но никаких изменений не последовало. Только тихий скул стал чуть громче.
- Ну, полно тебе, первый раз вижу, чтобы собака пребывала в депрессии. – я засмеялся по-доброму и потянулся к серому загривку, чтобы потрепать его как следует. По-дружески. – Ты такой красивый, ну же, повернись ко мне. – и как будто поняв мои слова, собака повернула ко мне свою морду.
В этот момент я испытал такой испуг, что даже вскрикнул, как мне показалось, на всю улицу.
На меня смотрел горящий жёлтым огоньком механический глаз. Я потерял равновесие и упал на спину, потом, придерживаясь руками пола, пополз назад, пока не ощутил холодную стену. Поняв, что дальше пути нет, и что если это существо решит атаковать (а оно вероятнее всего так и сделает), то бежать будет некуда, я взял, как нельзя кстати, оказавшийся брошенным у стены кусок старой арматуры – чтобы защищаться.
Собака (или кто там по-настоящему) встала. Мои удивление и испуг начали приобретать истерический характер. Правая передняя лапа у этого существа была стальная. «Механический протез» - не сразу осознал я. Собака-киберг грустно смотрела на меня. Но не более. Лишь изредка она с приглушённым скулом поднимала стальную конечность и некоторое время держала её на весу. Потом снова опускала и умоляюще смотрела на меня.
Вдруг из ниоткуда появилась девушка. То, что послужило её средством передвижения, было похоже на сноуборд, парящий в воздухе. Только где уж тут найти снег, да и одежда у неё была неподходящая, для холодов. Она была стройна и довольно симпатична. Впрочем, как я уже заметил раньше, здесь все были приятны на внешность. У девушки были длинные тёмные волосы, собранные в хвост где-то снизу. Никогда не видел, чтобы девчонки, которых я знаю, носили такие причёски. Об одежде уж и говорить нечего – прекид как в шпионском боевике с Милой Йовович в главной роли. Короткий открытый топ с бахромой, широкие рукава, идущие от локтей, пристёгнутые ремешком; точно такие же рукава-гетры свисали и от колена, до самого пола, были загнуты во внутрь так, что получалось нечто вроде фонариков. Короткие кожаные шорты свободно сидели на девушке. Я даже засмущался. Мне всё казалось, что она вот-вот из них выпадет. Однако, как бы странно всё это не выглядело, мне показалось это довольно удобным и модным. И ещё, пожалуй, неповторимым. Через некоторое время мне даже начал нравиться образ незнакомки, державшей в руках необычный сноуборд. Сзади него я заметил изображение: змея, обвевающая крест, вверху креста – корона, по бокам от короны нечто, похожее на крылья – это был какой-то до боли знакомый знак.
- Спам! Ну, бедовая ты голова, и что ты наделал? Мы с ребятами тебя уже два часа ищем! Зачем было сбивать с ходу коробки на конвейере? Ты же знаешь, что раньше положенного еды тебе не достанется… И ПДА блокируешь, и на вызов не отвечаешь. Похоже на этот раз тебе попадёт по полной программе! И только попробуй свалить всё на меня, я-то тебе припомню! – девушка вовсе не ругалась, однако говорила с каким-то дружелюбным раздражением. Тон её был довольно снисходителен, но строг. После сказанного она самодовольно улыбнулась и облегчённо выдохнула. Потом обратилась ко мне. – Извини, если он тебя потревожил. Ему голову зеркальными лучами напекло. Да и дурачёк он от рождения.
Собака недовольно зарычала. Я засмеялся – этот рык был больше похож на ворчание в стиле бабы Нюры, лузгающей у подъезда семечки. «Здорово, - подумал я, - собака-маразматик, пребывающая в депрессии. Вот что-что, а такого я ещё не встречал!»
Девушка засмеялась. Она как-будто прочитала мои мысли. Пёс обиженно повернулся ко мне спиной и демонстративно сел. «Он что, слышал и понял, что я сказал?» - мысленно удивился я.
- Конечно, чего ж тут непонятного? Он, конечно, умом не блещет, но русский язык ему выучить довелось. Пусть и с натягом, – девушка посмотрела на меня. - Кто ты? Я тебя раньше не встречала.
- Я..Э..Меня зовут Кирилл. – девушка подала мне руку и помогла встать с прохладного ровного асфальта.
- Красивое имя. Очень приятно. Меня зовут…вообще-то меня зовут Елизаветой, но для друзей я просто Ли.
- «Ли» – это сократили от «Лиза»? – поинтересовался я.
- Возможно, - девушка засмеялась, - но скорее «Ли» – это как «Li», ну название Лития по ПТМ.
Я окинул её непонимающим взглядом. «ПТМ? Что это ещё за ПТМ?» - недоумевал я.
- ПТМ – Периодическая Таблица Менделеева. Как можно этого не знать?
Я поморщился и отвёл взгляд.
- Откуда ты узнала, что мне стала непонятна именно расшифровка аббревиатуры?
- Как же? Ты сам об этом подумал. – Ли пожала плечами.
- Но я же ничего вслух не сказал. Ты не могла услышать то, о чём я думал!
Девушка звонко засмеялась.
- Ты что, с Меркурия свалился? Человечество уже век как изобрело МСА!
Я снова потупленным взглядом посмотрел на новую знакомую. Та тяжело вздохнула.
- МСА – Мысленно-Слуховой Аппарат, - медленно пояснила она, - как можно такого не знать? Откуда ты? Где на Земле ещё есть место, которого не коснулся технический прогресс?
- Я из России, из Екатеринбурга.
Лиза расширила глаза от удивления.
- Так ты местный? Нет, не верю. Тогда почему не отключаешь свой МСА на время обыденной жизни? Зачем претворяешься Незнайкой? – девушка сощурила глаза, - Кто ты?
- Я не… - и тут до меня дошло, - Местный?! Ты хочешь сказать, что это Екатеринбург? Россия?!
Ли скрестила руки на груди.
- Да, именно так. Россия, Екатеринбург, ХXIII век,2209 год со дня рождения Христова. – девушка задумалась, - Постой. Ты случайно не индиго-телепорт?
Я пожал плечами. Вряд ли мой дар можно приравнять к способностям, которыми обладают дети-индиго. Но, похоже, в этом мире к сверхспособностям относились менее скептично, нежели в нашем. Видимо наука шагнула далеко вперёд за последние двести лет. Возможно, парапсихология смогла-таки объяснить феномены, развивающиеся у некоторых людей.
Я решил рассказать Лизе свою историю. Она предложила сделать это на ходу – стоять и мило беседовать в узком переулке показалось ей слишком глупым и малоприятным занятием. Я, собственно, и не возражал, но собака, похоже, не собиралась с этим соглашаться.
- Ну что ещё? – с раздражением обратилась к псу Ли. Тот поскулил и поднял свою правую стальную лапу. Потом резко опустил – от места привычного локтевого сустава отлетел болтик.
- Ну, ясно, - проговорила девушка, закатив глаза, - Ты как всегда в своём репертуаре!
Девушка опустилась на колени рядом с животным, подняла его протез и, держа на весу, начала постукивать по разным его частям. Потом подняла выпавший болтик, достала из под ткани, что была на ногах, металлическую палочку. Стукнула ею об асфальт два раза – палочка быстро, как трансформер, перестроилась в отвёртку. Девушка начала ввинчивать выпавший болтик в какую-то замысловатую деталь.
- Ты в этом разбираешься? – удивлённо спросил я. Нет, ну правда, наши девчонки с физикой-то не дружат, а тут – механика!
- Конечно. Как можно в этом не разбираться? Тем более это моя работа. Я делаю автопротезы.
- Работа?! – поразился я, - То есть, ты хочешь сказать, что сделала лапу этому псу сама?
Лиза хихикнула и утвердительно кивнула головой:
- Да, и лапу, и глаз. Механика - это моя страсть.
- Но ведь ты же не старше меня. Тебе не больше четырнадцати. Разве на работу принимают детей, вроде нас? – меня всё больше захватывали прогрессы будущего.
- Вроде меня – берут, а вот тебя вряд ли бы приняли, - Ли закончила свою «операцию» и поднялась. Ростом она была чуть ниже меня, и поэтому мне показалось, что смотрит она на меня исподлобья, зло и недоверчиво. – Идём, расскажешь мне, как сюда попал. Но, прежде всего, - она достала из рукава маленькую короткую иголочку с прозрачным шариком на конце. Ловко юркнув мне за спину, Лиза приставила эту иголочку мне к шее. Кольнуло где-то в районе первого или второго позвонка. – Готов? – тихо спросила она.
- Готов к чему? – я хотел обернуться, но мне не позволили, на удивление, сильные руки девушки.
Она усмехнулась и нажала на иглу. Я почувствовал боль, вскрикнул. Но почти сразу всё прошло.
- Что ты сделала? – хмуро спросил я, ощупывая прохладный шарик на шее.
- У тебя слишком много мыслей. Ты сведёшь меня с ума, если я буду продолжать их слышать, - Ли звонко засмеялась, - я установила МСА, подключила его к спинному мозгу. Теперь при желании ты можешь слышать мысли других людей. Если, конечно, их МСА не стоят на защите. Твой, например, стоит. И чтобы мне тебя услышать в мыслях, ты должен повернуть ручник МСА влево. На самом деле всё просто! – девушка снова звонко засмеялась и потащила меня, - Идём!
2
Мы вышли на уже знакомую широкую улицу. Здесь было всё так же людно и хорошо, как и раньше. Пёс шёл рядом.
- Значит, ты всё же один из них… - задумчиво проговорила Ли после того, как я закончил свой рассказ.
- Из них? Кого ты имеешь в виду?
- Видишь ли, многие современные достижения появились благодаря учёным, жившим в ХХI веке. Исследования обнаружили, что почти все они - все учёные – в детстве и юношестве отличались от своих сверстников. Они были сильны в разных областях: химия, биология, физика и так далее. Одни обладали феноменальной памятью, другие видели с закрытыми глазами. Словом, все они были исключительно неповторимы и особенны. Врачи и учёные-социологи называли их «детьми индиго». За ними стояло будущее. Твой…сомнамбулизм – это не болезнь. Это всего лишь явление, сопровождающее использование тобой твоего дара. Ты индиго, Кирилл.
- Индиго? Не думаю. Я ведь всего лишь вижу сны, похожие на чужую реальность, – с усмешкой сказал я.
- Да, но ведь ты же получаешь информацию, которой не знает, возможно, никто в твоём мире. А кто владеет информацией, – сам же знаешь! – девушка мне подмигнула, - Поверь, эта пословица до сих пор актуальна в нашем постиндустриальном обществе. А ведь прошло уже более двухсот лет!
Я задумался. « Если и так, то откуда у меня всё это? Я не просил у Бога никаких особых сил. Я даже не помню, с каких пор со мной происходят эти чудеса. Это глупо. Миллионы людей мечтают быть особенными, - в этот момент я почувствовал себя эгоистом, каких мало, - Чтож, наверное, это к чему-то. Я обязан буду отдать своему миру нечто равноценное моему дару. Так гласит закон о равноценном обмене. Его исполнение не зависит от моих намерений. Я дорого отдам за столь редкую привилегию – видеть другие миры, будущее…»
Мои размышления прервал неожиданно громкий голос Лизы:
- Постой, как твоя фамилия?
- Толмачёв. Кирилл Толмачёв, а что?
- Один из величайших учёных твоего времени…Его звали Кирилл. Кирилл Оскольников. Просто я подумала, что это мог быть ты, - девушка задумчиво опустила глаза.
Я засмеялся. Ну, какой из меня учёный? Я в школу-то, в связи с болезнью, хожу через раз.
- Извини, но буду вынужден тебя разочаровать, - на учебники и домашнее задание у меня всегда была хроническая аллергия. Куда уж там до углублённой науки? – мы засмеялись, весело и беззаботно. Мне нравилась атмосфера, повисшая между нами. Нет, это не было влюблённостью. Скорее я благоговел, находясь рядом с Лизой. Всё в ней привлекало мой интерес.
Вдруг Ли посерьёзнела и тихо, спокойным ровным голосом проговорила:
- Посмотрим, Кирилл, как время ляжет.
- Послушай, а расскажи мне про этого…Кирилла Оскольникова. Ну, почему он стал великим?
Девушка воодушевилась и начала:
- Ну, прежде всего, родился он в 1994 году в небольшом городке под Екатеринбургом. С детства он был очень болезненным, часто пропускал школу. Врачи отмечали, что, несмотря на болезнь, связанную с аномальным развитием головного мозга, мальчик очень быстро учился всему, чему его учили родители. Просто больше этого делать было некому. К одиннадцати годам Кирилл переехал в Екатеринбург – поближе к врачам и новым технологиям. Однако лечение не давало никаких результатов, и мать, пожалев уже четырнадцатилетнего сына, забрала его домой. В тот же день, 28 мая, по непонятным причинам, Кирилл впал в летаргический сон и проснулся только спустя год. После этого врачи, разводя руками от недоумения, признали подростка абсолютно здоровым. А парень внезапно начал говорить на нескольких иностранных языках, разбираться в информационных технологиях не хуже продвинутых специалистов. Так пятнадцатилетний Кирилл быстро нагнал и даже перегнал своих сверстников. Потом неожиданно глубоко увлёкся химией, а впоследствии и алхимией. К двадцати пяти годам он уже стал известной личностью в научных кругах. А в 2025 году, когда ему было уже тридцать лет, он совершил, казалось бы, невозможное – создал забытый всеми Философский камень. Никто не верил даже в возможность его существования. Но Кирилл Оскольников, похоже, не торопился никому ничего доказывать. Тогда он уже работал над созданием «вакцины от всех болезней»(так он её сам называл). Скорее всего он смог завершить этот большой проект, но в 2031 году его дом, а с ним и химическая лаборатория, сгорели. Удалось спасти рукописи его наблюдений и опытов. Вся теория создания вакцины была передана учёным-химикам, а вместе с ней и формулы создания другого препарата. Как потом оказалось, он давал возможность организму не стареть и не изнашиваться. По сути, это означало, что человек открыл формулу бессмертия. Наверное, поэтому в свои тридцать шесть, Кирилл выглядел всего на двадцать пять. Кстати, он был очень симпатичен! – как бы между прочим добавила Ли, - Но после пожара он исчез. Больше его никто не видел. Однако его имя продолжало появляться в различных статьях и журналах, связанных с новыми достижениями в областях фармацевтики. Памятник ему до сих пор стоит на плотинке. Мы можем туда сходить, если хочешь, – девушка вопросительно посмотрела на меня.
На улице было так хорошо, а голос новой знакомой так приятно отдавался в моих размышлениях, что я, можно сказать, был на седьмом небе от счастья. Пришлось обратиться к сознанию, с просьбой принести мне лестницу, чтобы я смог оттуда спуститься.
Рассказ меня заинтересовал. История этого Кирилла Оскольникова пугающе была схожа с моей. Ну, до летаргического сна, конечно. Я абсолютно булл уверен, что вернусь в свой мир сегодня же, как это всегда бывает. А сегодня как раз 28 мая. Совпадение ли? Скорее всего, да.
- А знаешь, я не против, - с энтузиазмом ответил я.
- Ну, тогда нам сюда, - Ли свернула на один из бесчисленных переулков.
- Кстати, давно хочу спросить, почему здесь так светло? Разве при таких высотах, - я указал на дома- великаны, - такое возможно?
Девушка хихикнула.
- Смотри, - весело сказала она, указывая куда-то вверх, - на углах домов и на их стенах висят отражатели. Они сделаны из филкама алюминия.
- Что такое фил…филкам?
- Это означает, что в веществе присутствует примесь Философского камня, - Ли снисходительно улыбнулась, - это позволяет отражателям не нагреваться. Они всегда холодные.
Я посмотрел на дом. В шахматном порядке меж окнами были припаяны к металлическим рамкам прямоугольные отражатели, блестящие на солнце. Наклонённые под разным углом, они создавали почти сплошную сетку из солнечных лучей.
- Здорово придумано!
Девушка гордо кивнула и машинально перехватила свой сноуборд в правую руку, так, что я снова мог видеть змею, обвивающую крест.
Это знак алхимии?! – наконец-то вспомнил я.
Ли кивнула:
- Да, именно. А сзади алхимический круг, видишь? – она указала на тонкий, еле заметный контур замысловатого узора, - Он сквозной, идёт через всю толщину стритборда. Он сделан из мощного магнита с примесью, опять же, филкама. Это позволяет преодолеть гравитацию и двигаться над поверхностью земли на разной высоте. Если нажимаешь на один край стритборда, он снижается, на другой – поднимается. Он развивает скорость до 150км/час, не требует никаких аккумуляторных зарядок, никакого горючего. Вот это – вещь! Да, прошли те времена, когда были в моде реактивные скейты. Вот, - Ли указала на своё магнитное сокровище, - чудо технологий! Конечно, учиться им управлять долго и больно, но оно того стоит! Хочешь попробовать?
Я даже вздрогнул от неожиданного предложения.
- Нет, Ли, спасибо, конечно, за предложение. Но мне и пешочком хорошо. И вообще, с нашей-то экологией нужно почаще дышать свежим воздухом.
- С экологией? О чём ты? На всех заводах давно установлены воздушные фильтры. В атмосферу не происходит никаких выбросов. Человечество уже более века приспосабливается жить в гармонии с природой, - девушка снова гордо улыбнулась, - Философский камень Оскольникова, филкам, как вещество, позволил человеку делать, казалось бы, невозможные вещи.
Мы шли по узким переулочкам, то и дело, сворачивая в маленькие дворики.
- Откуда ты знаешь столько об алхимии? - восхищённо спросил я.
Девушка пожала плечами и, подумав, ответила:
- Это обязательный предмет в школе. Ну и моё хобби, между делом.
Я старался запоминать всё, что говорила Лиза. Ведь вечером я уже вернусь домой. Нужно забрать с собой эти мгновения будущего, на память, чтобы было потом, во что верить.
- Неужели алхимия так далеко зашла? В двадцатом веке она считалась умершей наукой, а в средневековье за неё и вовсе сжигали на костре! Я думал алхимия – давно пройденный этап, - мне было невдомёк, как от столь противоречивой науки могло столько зависеть.
- Общество сильно изменилось за последние 800 лет, как считаешь? Кирилл, теперь алхимия – это часть нашей жизни, часть каждого из нас. Мы интересуемся ей потому, что не можем понять её до конца. Как и саму жизнь, как и весь мир. Это загадка, а людей тянет неизведанное. Ведь любая загадка, теоретически, порождает мысль, а мысль, в свою очередь, идею. Человек отличается от животного тем, что способен мыслить глобально. Алхимия же помогает воплощать наши задумки в реальность. Но не всегда всё было так хорошо, как сейчас. Мы счастливы, живём в процветающем мире, цивилизации… - Ли вздохнула, - Но какой ценой?
Я почувствовал грусть в её голосе. Лиза подняла глаза к далёкому небу и продолжила:
- В твоё время люди понимали, что скоро будет война. Но они и представить себе не могли, что она будет такой жестокой, такой глобальной, - Спам поскулил, поддерживая девушку, - В ходе войны были задействованы все: и взрослые, и дети. Алхимики, а в ту пору они как раз начали появляться, использовали вакцину Оскольникова, как средство укрепления организма. Начался массовый геноцид. Всё больше учёные создавали сверх людей. Война шла между двумя величайшими в своих достижениях странами: Россией и США. На нашей стороне было большее число стран, чем на стороне Америки. Однако это не мешало противнику упорно продолжать борьбу за технологии и финансовый рынок. В ход шло ядерное оружие, активно использовался наёмный терроризм. Целили и наносили удар по самому больному – по детям. Трагедия в Беслане в 2004 году…Люди до сих пор упоминают о ней с содроганием и болью. Как и о других подобных случаях твоего века. Америка была слишком непостоянна в своих решениях, и, в страхе её предательства, постепенно на сторону России перешла вся Европа. Была создана континентальная блокада. Все страны евразийского континента подписали своё согласие с этим решением. Вскоре война охватила все континенты. Даже ввести нейтралитет не удавалось ни одной стране – война касалась каждого. Со временем США фактически осталась без союзников. III Мировая война была проиграна в пользу Российской Федерации. Но, Кирилл…погибло более миллиарда человек…из них больше половины – дети и подростки, не достигшие шестнадцатилетнего возраста! Ты хоть понимаешь, какие это чудовищные показатели? – девушка с явной грустью посмотрела мне в глаза.
- Это ужасно…Но таков закон равноценного обмена. И это главный закон в алхимии, да и весь мир ему подчиняется. Хотя, конечно, это жестоко. Но все, кто пытался обойти его стороной, в конечном итоге…В общем ты же сама понимаешь. По-другому быть не могло. За появление Философского камня человечество отдало немало. Ведь с этого всё началось… - задумчиво и не без сожаления тихо произнёс я.
- Ты хочешь сказать, что все те страдания стоят этого? – Лиза развела руками, как бы показывая на всё вокруг, - Это глупо и бессмысленно. Это единственное, из-за чего я не посвятила всю свою жизнь этой науке, и не выбрала её, как основополагающую моей будущей профессии. Иногда мне кажется, что именно её, именно алхимию, я ненавижу больше и сильнее всего. Но потом, всё же, понимаю, что это не так. – девушка спокойно, без следа грусти, улыбнулась.
- И что же ты ненавидишь даже больше, чем эту злосчастную алхимию? – попытался съехидничать я, однако, получилось это не совсем так, как ожидалось.
- Честно говоря… - Ли замялась, а потом весело воскликнула, как бы закрывая больную тему, - Мыть посуду! Посуда – это зло, а со злом надо бороться. Лучшее средство – шандарахнуть его о стенку и закопать, чтоб больше не вякало! – счастливая, уже ставшая привычной, улыбка озарила её милое лицо. Однако были заметны ещё еле проступавшие слезинки на её глубоких серо-голубых глазах.
Ещё минут пятнадцать мы, всё так же блуждая по незнакомым мне дворам, обсуждали скучные домашние дела и правила профилактики для их устранения. Мне было хорошо и уютно в обществе новой знакомой, которую уже так и тянуло назвать другом. Она была без сомнения интересным человеком. За милой, даже можно сказать кавайной, внешностью, за добрым и весёлым характером, скрывалась непробиваемая сталь. Это как минимум интриговало. И я отчаянно боролся с каким-то новым, неведомым мне ранее, чувством, пока наконец не услышал шум воды и бархатный смех Ли.
3
Мы вышли на широкую мощёную площадь. Повсюду стояли статуи и бюсты неизвестных мне людей. Красиво. В разные стороны расходились аллеи, усаженные богатыми листвой деревьями. По среди площади возвышалась крепкая, отливавшая бронзовым цветом, фигура.
- Да, Кирилл, это тот самый памятник, - видимо Ли проследила направление моего взгляда, - Мы на месте, друг мой.
Я ошарашено огляделся вокруг. Слева от нас безмятежно стоял огромный хрустальный шар-фонтан. Вода, казалось, тысячами струек шлифовала и полировала и без того безупречную форму.
Дальше я увидел и саму плотину. Сначала мне показалось, что это компьютерная графика, голограмма (кстати, не удивлюсь, если и их уже изобрели), но нет. Всё было реальным. Чистейшая вода несколькими этажами проскальзывала вперёд. С краёв её сдерживала мощная ограда из блестящего на солнце лазурита. Над этой кристальной чистотой величественно и прекрасно раскидывались мосты, уводя мечту далеко вперёд.
- Ты, наверное, шутишь? Неужели это наша плотинка? – воскликнул я.
- Поверь, она самая! – Ли, довольная произведённым впечатлением, предложила: - давай сходим до памятника Оскольникову?
Я, естественно согласился. Пока мы шли, среди бюстов я узнал и Путина, и Медведева, и даже, вроде, Ельцина. «Интересно, – подумалось мне, - Они Ленина из Мавзолея убрали? Или алхимия сотворила чудо и заставила мучиться бедного старичка ещё пол тысячелетия?» Но вскоре я забыл про свою мысль – мы подошли к памятнику.
Высокий, гордый, величавый – он нависал над нами, отбрасывая назад тяжёлую, казалось, многотонную тень. Задумчивые, грустные глаза смотрели куда-то вверх, в небо. Из-за ноги Оскольникова выглядывал пёс с механической лапой и глазом. Не такими навороченными и реалистичными, как у Спама, но тоже смотревшимися внушающе. На табличке снизу ровным машинным шрифтом было высечено: «В память Оскольникову Кириллу, человеку, пробудившему забытое, давшему жизнь нашим мечтам, нашему миру». Я прочитал ещё и ещё, пытаясь вникнуть в суть. Вдруг за памятником, в толпе, я заметил человека, как две капли воды похожего на Оскольникова. Я хотел было подбежать к нему, но меня остановил громкий вскрик Ли.
Я обернулся. Вокруг нас летали на стритбордах три парня. Лиза облегчённо вздохнула, скрестив руки на груди.
Парни были совсем молодые, наверное, наши с Ли ровесники. Выглядели они довольно круто, но не безопасно. На одном из парней с ярко-голубыми глазами был чёрный плащ, эффектно разлетавшийся на скорости. Под расстёгнутым плащом свободно висела синяя рубашка, не заправленная в чёрные узкие джинсы. Выглядело это вполне сносно, для, например, известного актёра или востребованной модели.
Второй парень был с чёрно-рыжими волосами. Причем, какой из этих двух цветов был его родной, натуральный – разобрать было невозможно. На нём была расстёгнутая чёрная накидка, под ней ядовито оранжевая футболка и чёрные с рыже-белой прострочкой джинсы.
«Да уж, - подумал я про себя, - джинсы косят наши ряды, забирая самых молодых и красивых в этот жестокий мир гламура.»
Третий парень был в белоснежной футболке с салатовыми рукавами и белых шортах чуть выше колена. Светлые волосы были забраны на затылке в короткий тугой хвост. Те пряди волос, до которых не дотянулась резинка, эффектно спадали по краям.
Смотрелась эта троица действительно здорово! Стритборды были у всех такие же как и у Ли, и это натолкнуло меня на мысль, что они знакомы.
- Знакомься, Кирилл, это мои друзья, - парни спрыгнули со стритбордов и встали вряд перед нами, как встают, обыкновенно, ученики перед учителем на уроке физкультуры, держа в сильных руках свои сокровища.
- Тот, что рыжий с чёрными пятнами, - девушка замялась, - Ну, или наоборот. Неважно. Он Серёга. Тот, что с разными глазами, - только сейчас я обратил внимание на это, - в шортах, он Пашка. Ну, а самый нормальный из всех этих шедевров Екатеринбургской кунсткамеры, - девушка по-доброму засмеялась, парни не обиделись, – В общем, третий - Олег. Ребят, это Кирилл. Он… - но девушка не закончила.
- Он же из прошлого! – воскликнул вдруг Серёга, - Точно, я вижу! Ты… - тут он замер, и я заметил, что зрачки его зелёных глаз сужены слишком сильно. Парень не закончил, а только посмотрел на меня понимающим взглядом и кивнул пару раз. Потом, улыбнувшись, пару раз кивнул головой и отвернулся.
- Откуда ты знаешь? – вырвалось у меня из груди.
- Я такой же, как и ты. Я тоже обладаю врождённым даром – вижу прошлую, настоящую и будущую жизни других людей, иногда животных. Всех, кроме себя самого. Твой дар многое тебе даёт, не так ли? – Серёжа ухмыльнулся, будто задал риторический вопрос.
Я ошарашено посмотрел на ребят. Теперь уже они не казались такими странными. Вполне дружелюбные, адекватные, они иногда обменивались взглядами и смеялись, словно вслух сказали что-то безумно смешное.
Я глядел на них со стороны минуты две, не больше, но они уже начинали мне нравиться.
- А что? – проговорил Олег, - А вдруг у него получится? – парень повернулся и подошёл ко мне, положил руку на моё плечо. Он был выше меня, но не на много, - Слушай, Кирилл, ты летал хоть раз на самолёте?
Я неуверенно кивнул, не понимая, к чему он ведёт.
- А хотелось хоть раз дотронуться до облаков? – я снова кивнул, - Тогда мы научим тебя стритбордингу! – парень мне подмигнул.
- Что?! – вскрикнула Ли, - Олег, ты с ума сошёл? Парни, вы что серьёзно? – те уверенно закивали, - Но он же совсем не подготовлен!
- Организуем, - протянул Серёга и вышагнул ко мне, - Не забывай кто он такой, Ли. Пошли, дружище, у тебя получится! Уж я-то вижу! – он звонко засмеялся и легонько подтолкнул меня в плечо.
Меня повели мимо множества памятников. Ли, проходя мимо парней куда-то вперёд, проговорила:
- Правду говорят, что страховки от идиотов не существует! – и уже ко мне, - А ты верь в себя, когда встанешь на доску.


4
Мы прошли по одной из длинных зелёных аллей. Здесь через каждые полсотни метров были поставлены аккуратные белоснежные фонтаны, изображавшие различные отношения между людьми. Я ещё удивился – как это так? Ни одной надписи, вроде: «ЗДЕСЬ БЫЛ КОЛЯ» или «ВАСЯ ЛЮБИТ НАСТЮ» - не было видно. Неужели подростки в России наконец-то поумнели и стали серьёзными? Я поглядел на Серёгу и Пашку, которые шли чуть впереди и толкали друг друга в бока. «Нет, - заключил я, - только не серьёзными».
Там, куда меня привели, было людно. Повсюду летали парни и девчонки на стритбордах. Различные трамплины, по высоте не уступавшие местным небоскрёбам, обступили нашу весёлую компанию со всех сторон.
- Я думаю, начнём с простого, - предложил Олег, - Пусть попробует подняться вверх по воронке? Как считаете?
Все, кроме Ли, одобрительно закивали. Девушка же, скрестив руки на груди, уткнувшись взглядом в тёплый сухой асфальт, стояла рядом.
Меня повели мимо высоких лестниц, крутых спусков, глубоких оврагов, в которые то и дело устремлялась, с невообразимой скоростью, молодёжь.
Впереди я увидел огромную воронку, похожую на перевёрнутый вверх дном конус. Здесь никого не было. Даже шум ребят, развлекавшихся на соседних трамплинах, здесь был еле слышен. « Ещё осталось неожиданно появиться перекати-полю, которого ветер бы пронёс перед этой вот картиной» - нервно пронеслось у меня в мыслях. Я поёжился. Страшно подумать, что уготовили мне мои новые друзья.
- Ну, вот, Кирилл, это всё тебе. Индивидуальный тренажёр, можно сказать, - усмехнулся Олег, - Пашка его сам отстроил, а Ли рассчитала все механические недочёты. Так что это вещь – на века! Она ещё нас переживёт!
- Твоя задача, - тут в разговор вступил Паша, - подняться на стрите до вершины воронки, там развернуться и возвратиться вниз.
- Парни, я на лыжах то катаюсь кое-как. Может не надо? – нет, ну а кто б не испугался? Представьте: огромная труба, расширяющаяся кверху, высотой с девятиэтажный дом!
- Поверь, друг, у тебя получится! Ты не пожалеешь, - Серёга похлопал меня по плечу, рывком подбросил свой стритборд, выровнял его примерно в полуметре от земли. – Значит, как им управлять. Чтобы он сдвинулся с места, нужно ударить передней ногой по алхимическому кругу. Чтобы стрит летел вверх – дави на хвост доски, чтобы вниз – на её переднюю часть. Чем больше угол наклона, тем больше скорость.
- А…разве у человека различают переднюю и заднюю ноги? – нервно хохотнул я.
- Поверь, различают! – усмехнулся Паша. Он подошёл ко мне, шагнул за спину, несильно толкнул.
Насколько я помню, так обычно делают сноубордисты, чтобы узнать каким боком следует скатываться с уклонов. При толчке в спину человек рефлекторно, чтобы удержать равновесие, припадает на одну ногу. Я припал на правую, значит, она и есть так называемая «передняя нога».
Мы вплотную подошли к воронке. Нас встретил огромный, широкий тоннель, ведущий вглубь «тренажёра». Честно говоря, стало жутковато.
- Запрыгивай на доску! – весело подмигнул мне Серёга.
Я не решился ему перечить.
Хотя, в общем, на стритборде было не так уж плохо. Чувство, будто стоишь на тонком перешейке обрыва, у самой крайней точки. Ноги дрожат, мурашки то разбегаются по всему телу, то собираются вновь на груди. Отчего-то давит пресс, боишься вздохнуть. Но постепенно страх начинает таять. И вот, преодолев тонкую тропинку, ты уже стоишь на краю самого обрыва. Ты уже готов совершить тот прыжок, ради которого сюда поднимался. И, хотя я находился буквально в полуметре от земли, все эти чувства бушевали во мне в предвкушении чего-то нового.
Не помню, что именно говорил мне Серёга, в который раз хлопая по плечу. Однако уяснил, каким образом должен буду остановиться.
- Ну, - выдохнул Олег, - С Богом!..
Я кивнул и стукнул ногой по кругу с замысловатым узором.

Ожидая резкого толчка, я согнул колени и сжал кулаки(можно подумать, это бы мне как-то помогло). Каково же было моё удивление, когда доска подо мной быстро но мягко поплыла над землёй. Плавно я пролетел несколько метров и, наконец, скрылся в тёмном тоннеле.
Кулаки я, конечно, разжал, а вот выпрямиться в полный рост (а им меня природа не обидела) так и не рискнул.
Я летел, казалось, по пустоте. Благо я видел ещё там, снаружи, что тоннель хоть и длинный, но без поворотов. Иначе бы ежесекундно боялся врезаться в стенку. И ведь врезался бы! Но, к счастью, ничего страшного не происходило, я летел спокойно, свободно, легко. Мне уже начинало нравиться.
Вдруг передо мной открылось огромное пространство. Откуда-то сверху тускло струился дневной свет. Значит, я уже попал в саму воронку.
Я приближался к стенке воронки. Немного навалившись на заднюю часть стритборда, я напрягся всем телом. «Если доска не начнёт набирать высоту, то мне, вероятно, конец, - размышлял я про себя, - Кто бы мог подумать, что я закончу своё пребывание здесь в виде лепёшки?»
Но стрит послушно подёрнулся и полетел уже вдоль стенки. Развернувшись, я начал направлять доску так, чтобы она плыла по спирали, поднимаясь вверх. «Ну, вот…А я уж было хотел поплакаться о своей грустной жизни, пожалеть себя. Но ведь нет. Никакой тебе предсказуемости!» - с притворной досадой подумал я.
Стенки были тяжёлыми, давящими, однако я по-прежнему вдыхал свежий воздух полной грудью. В сумерках огромной трубы я чувствовал себя маленьким зёрнышком, медленно, но уверенно, прорастающим ввысь. Прохладный ветерок приятно обдувал моё лицо, забирался под широкую футболку, трепал непослушные волосы.
Страха уже совсем не осталось. Зато появился азарт. Я несильно стукнул стрит правой ногой – тот прибавил ходу. Адреналин захлестнул с головой. Главное не втягиваться в это дело, а то могу и не выдержать ещё большей скорости.
Заметно посветлело. Всё больше становились круги, которые я плавно описывал. Неужели близился пик воронки? Нет, это просто невозможно! Слишком быстро, даже для такой вещи, как стритборд.
Но, подняв голову, я увидел знакомое теперь голубое небо. Я ошибся – это действительно был самый верх воронки. Оставалось всего метров десять до её края – не больше. Примерно два круга спирали, по которой я продолжал двигаться. Я пару раз притопнул правой ногой, мысленно решаясь на безумие. « Я смогу, - уверял я себя, - У меня получится. По-другому и быть не может!» Я чуть наклонился вперёд, чтобы проскальзывать сквозь плотный воздух было проще, и усмехнулся. Это означало, что я готов.

5
Меня ослепило удивительно близкое солнце. Я плыл, наверно, безумно высоко над землёй. Здесь было свежо, гораздо прохладнее, чем внизу. Но то, что я видел, позволяло мне не думать ни о холоде, ни о страхе. Екатеринбург будущего с высоты птичьего полёта…Зрелище, безусловно, завораживающее!
Лететь было легко, но дышалось уже с некоторым затруднением. Скорость и высота давали о себе знать! Я видел город не столько сверху, сколько со стороны. Небоскребы обступали со всех сторон, но места для свободного полёта было предостаточно. Площадь стритбордистов, плотинка, весь этот райончик казался глубокой впадиной на ровной глади крыш домов-великанов. Однако это ничуть не омрачало это место. Даже со стороны город казался светящимся (скорее всего дело в отражателях), а площадка яркой палитрой художника.
Вдруг за моей спиной раздался громкий звук, похожий на сигнал машины ГАИ, поток ветра ударил мне в спину и чуть не сбросил с магнитной доски. Достигнув равновесия, я обернулся. От меня удалялось нечто огромное, имеющее металлический блеск, свободно плывущее по воздуху.
Рядом неожиданно оказался Серёга. Он что-то кричал мне, но разобрать что именно я не смог. Видимо меня оглушило, когда мимо пронеслась эта штука.
Потом Серёга начал показывать на спину, потирать затылок. Не сразу, но я догадался, чего он хочет. Глубоко выдохнув, всё ещё отходя от шока, я повернул маленький рубильник МСА влево, как мне говорила недавно Лиза.
- Ты чего творишь?! – громко раздалось у меня в голове, - Какого чёрта ты вышел за границу воронки?! Да ещё и на проезжую часть полетел!
- Проезжая часть? – мысленно произнёс я, - Ты хочешь сказать, это была машина? – Серёга раздражённо кивнул, - Ты серьёзно?! А по-моему это не машина, а Хамер без колёс, с элементами Оки и Российско-китайской сборки! – я, конечно, пытался пошутить, но мой друг, похоже, был не на шутку зол и встревожен.
- Спускайся вниз. Ли с ума сходит. Даже Спаму стало не по себе, хотя он сам когда-то так же начинал своё обучение. Он тоже вылетел за грань. И, поверь, ему потом не слабо влетело за это от Олега, - парень тяжело вздохнул, - Ладно, не думай об этом, просто спускайся. Магнитная волна у машин гораздо мощнее, чем у стритбордов. Она-то тебя и оглушила. Это пройдёт, когда ты спустишься на землю. Я рад, что она не размагнитила твою доску, иначе ты бы полетел прямиком вниз.
Я кивнул и повиновался. Нажав на переднюю часть стритборда, я направился вниз. И всё бы было хорошо, если бы доска подо мной не перестала быть такой устойчивой.
- Нет, только не это! – услышал я за спиной Серёгин вновь встревоженный голос, - Кирилл, разворачивай стрит в сторону трамплина.
- Какого? – растерялся я.
- Любого, это смягчит падение!
- Тебе, я вижу, не принципиально! – истерически вырвалось у меня.
- Ну же, не тормози, Кирилл. Это действительно опасно! Я не успею тебя поймать!
В панике я резким движением развернул стритборд и ударил ногой по передней части. Ударил сильно. Рывком, доска метнулась вперёд по направлению, в которое была повёрнута. Потом я почувствовал резкий удар о что-то, похожее на гипсокартон. Послышался треск, появилась резкая боль в плече. А потом я упал в темноту.

Открыв глаза, первым, что я увидел – было встревоженное лицо Лизы.
Вокруг всё сияло белоснежной чистотой. Это напомнило мне те нескончаемые минуты в больнице, которые я провёл с тоской и, пожалуй, ненавистью.
Но здесь было светло и уютно, пахло цветами. К моей руке был протянут проводок или что-то в этом роде. Капельница, наверное. На другой руке был надет длинный, от локтя до запястья, рукав, стянутый красными обручами. Плечо было плотно перевязано и больше не болело.
Я чуть привстал.
- Как ты? – заботливо спросила Ли, - Ты меня слышишь?
- Конечно, слышу, - улыбнулся я в ответ, - что со мной произошло? Кругом всё белым-бело. Я что, умер и попал в Рай? А ты ангел?
Ли снисходительно улыбнулась.
- Ты в больнице, Кирилл. – неожиданно послышался спокойный уверенный голос Олега, - Ты упал с высоты пяти этажей, сломал руку, вывихнул плечо. Конечно, это быстро заживает, но прошу тебя впредь больше так не делать.
Я неуверенно кивнул.
- Кирилл, - из-за спины послышался голос Серёги, - Один из нас уже сломал себе жизнь такими безрассудными желаниями.
- О чём ты? – я действительно не понял смысл сказанной фразы.
Ко мне на кровать вдруг запрыгнул передними лапами Спам, положил голову. Стальная лапа тяжело лежала теперь на моих ногах, но успокаивала своей прохладой. Мне казалось, что на мне лежит непробиваемый щит.
- Кирилл, - тут заговорил Паша, - Спам – вовсе не собака, и даже не волк. Он был человеком, таким же, как и мы все. Но он попал в ужасное ДТП. Его сбил тяжеловоз, когда он делал свой очередной трюк на стритборде. Тело его вовсе было изувечено, а на кибер-операцию у его родителей не нашлось денег. Да и не столько в этом дело. Он не хотел, чтобы его тело целиком состояло из железа и стали, он хотел чувствовать. Поэтому нашли животное, которое уже не могло самостоятельно и полноценно жить. У собаки, которая и стала таким животным, вследствие аварии была ампутирована лапа, удалено глазное яблоко. При кибер-операции для неё существовал бы слишком большой риск гибели. Поэтому ей пересадили часть костного мозга нашего друга, сделали операцию. Алхимия позволила переселить душу, все воспоминания и ощущения в тело животного. МСА позволяет нам общаться с ним. Кстати, автопротезы сделала Ли. Она и назвала нашего друга в новом теле Спамом. Видишь, на протезах значится «С.П.А.М.» - то есть - Специальная Программа Активного Мероприятия.
Я мельком взглянул на Спама и задумался.
«Неужели уже возможно и такое? Но ведь это не правильно».
- А я-то думал, что от смерти лекарства нет… - усмехнулся я.
- Каждый из нас сам выбирает свою судьбу, - тихо проговорил Олег, смотря в пустоту, - Наш друг захотел жить. Возможно, именно благодаря тебе он смог осуществить своё желание. Если бы не Философский камень и не возродившаяся алхимия… - он не закончил.
Хотя я понял, к чему он клонил. Понял уже потом, через несколько лет спустя. Это давало мне стимул и надежду на будущее.
Незаметно я вновь погрузился в темноту. Казалось, меня украли и заперли в чёрный куб. Я слышал, как снаружи ребята – мои новые друзья – весело шутят о том, как я быстро засыпаю, и что меня, наверно, не обогнать в этом никому. Но я-то знал, что это вовсе не сон. Видимо я слишком много своей энергии потратил в том мире. В будущем. Теперь пришло время возвращаться домой. Как я ни старался за этот короткий день не привыкать к ребятам – всё тщётно, и слёзы уже безжалостно нападали на мои глаза. Я слишком мало пробыл рядом с ними, слишком мало узнал об их мире, об их жизни. В эти минуты я молил Бога о том, чтобы вернуться сюда ещё. Но тьма беспощадно забирала меня всё дальше и дальше от этой утопии. Что ж, я был благодарен уже за то, что видел будущее, познакомился с прекрасными людьми. За то, что испытал, наверное, впервые, нечто большее, чем дружба.
Я думал об этом в надежде, что мой МСА до сих пор работает.

Сегодня я проснулся рано. Свет ещё еле-еле проскальзывал через щель меж плотных занавесок. Я огляделся вокруг. Мой дом, мои вещи, мой мир. Я, опираясь на стену, сел. В постели было тепло и уютно, как всегда.
- Неужели это был всего лишь сон? – тихо и как-то разочарованно проговорил я вслух. – Да. Всего лишь очередной глупый сон…
Из-за угла показалась знакомая собачья морда, послышался лёгкий скрежет металла по ламинату…
- Доброе утро, соня, - послышался приятный голос Ли, - Ну, вот. А ты напугал нас, что возвращаешься в свой мир. Но ты здесь! И, по-моему – это здорово! – девушка улыбнулась и потрепала Спама по макушке. В дверном проёме появились Пашка, Олег и Серёга. Теперь я понимал, что это не сон.

Эпилог.
В будущем я пробыл ровно год. Лиза и ребята меня многому научили, многое рассказали. Теперь я даже более или менее знал несколько иностранных языков. Мы очень сдружились! В последний день моего пребывания в том мире я чувствовал, что что-то произойдёт. И хотя я догадывался, что скоро придёт время возвращаться, верить в это категорически отказывался. Но именно в тот день я осознал, как сильно я привязался к друзьям, и как сильно полюбил Ли. Но я решил, что будет лучше ничего не говорить ребятам, ни о своих чувствах, ни о своих предчувствиях. Ведь если они окажутся верны, и скоро я вернусь в свой мир, то так будет легче пережить расставание. Всем нам.
В ту ночь я особенно сильно боролся со сном, цепляясь за каждую минутку. Теперь уже я точно знал, что мне пора уходить. Неудержимо текли слёзы. Сами по себе. Я и не пытался их сдерживать. Луна, такая же, какой я запомнил её в тот день в своём мире, отбрасывала на меня яркий холодный свет, играя с моими частыми слезинками. Я даже подумал, что ей, луне, наверно, тоже грустно.
Я заснул ранним утром. А проснулся уже в незнакомом мне помещении с белоснежными стенами. Рядом сидела мама. Вид у неё был измученный, она сильно похудела и состарилась. В слезах она бросилась ко мне на шею, засыпая поцелуями. Не удержавшись, я тоже заплакал. Но не от счастья, как мама, а от грусти. От тёплой и оправданной грусти.
Позже я узнал, что уже год прошёл с тех пор, как я последний раз просыпался. Всё это время я находился в так называемом летаргическом сне.
Вскоре меня выписали из больницы по просьбе родителей. Многие учёные и психологи готовы были (а скорее сгорали от нетерпения) «побеседовать» со мной. Но мать была и так измучена. Да и я не особо горел желанием снова стать лабораторной крысой.
Вскоре у меня, откуда ни возьмись, появилась безумная тяга к химии. За месяц я изучил весь материал восьмого класса, а чуть позже уже и всю школьную программу. Давалась она легко – всему этому, в своё время, меня научила Лиза. Я помнил всё: изученные языки, технологии, алхимические круги. Родители только удивлялись, но не возражали. Затем я нашёл старинную книгу девятнадцатого века по алхимии. И это повлияло, пожалуй, на всё моё будущее. С 17 лет я задался целью возродить алхимию, как науку. Уже тогда у меня в голове металось множество мыслей по созданию, казалось бы, мифического, Философского камня.
К 2020 году я стал ведущим фармацевтом страны. Тогда же я, обладая достаточными средствами и знаниями, издал свою первую книгу-учебник по алхимии. Это был мой первый шаг на пути к возрождению этой науки. Но подписываться своим именем я не стал, а взял псевдофамилию. Кирилл Ли Оскольников. Книга была опубликована 28 мая 2020 года. Ровно через 11 лет, после начала моего большого путешествия в будущее. Ровно через 10 лет, после моего возвращения.
Тогда мне в голову пришла мысль. Немного сумасшедшая, однако, интересная. Я сел, взял простой карандаш и бумагу. Красивым почерком я написал обо всех своих достижениях в области науки и медицины. А снизу подписал неуверенной подростковой манерой: «Спасибо тебе за всё, Ли. Спасибо вам всем! Это вы дали жизнь этой планете!» Я свернул пополам и вложил исписанный листок в свой учебник и убрал на книжную полку.
Этой ночью мне снился сон. Впервые за последние десять лет. В нём Ли забежала в комнату, где я привычно спал в их мире. Меня там не было. Это было то самое утро, когда я их покинул. Ли с грустью вздохнула и присела на кровать. По щекам потекли слёзы.
Потом вдруг девушка вскочила и подбежала к книжному стеллажу, пробежалась пальцами по многочисленным книжным переплётам и, наконец, достала мой учебник с потёртой обложкой и ободранными краями. Ли открыла книгу и пролистала её от начала до конца. Выпал старый, пожелтевший листочек бумаги. Лиза взяла его и осторожно развернула, быстро забегала глазами по строчкам. Потом грустно улыбнулась и тихо прошептала: «Пока мы живём под одним небом, я буду ждать этого дня…»
Я проснулся спокойным и безмятежным. Потом долго смотрел в широкое окно, где через просветы меж домами-небоскрёбами, ещё пока редкими, но внушающими страх, виднелось чистое голубое небо.
Я долго думал об этом. Вечером я принялся за новую книгу.
Из-за угла показалась знакомая собачья морда, послышался мягкий скрежет металла по ламинату. Механический глаз окинул меня дружелюбным, понимающим взглядом. Нет, это был обычный пёс. В нём не жила человеческая душа, хотя иногда я начинал в этом сомневаться. Он был умён и послушен. Это была копия того моего знакомого, из будущего. Но этого пса я подобрал на улице. Протезы сделала моя знакомая, механик по образованию. В обмен я обязался научить её основам алхимии.
- Спам, когда-нибудь я поведаю миру эту историю. Но пока… - я не закончил. Собака тесно прижалась к моим ногам и уснула.
В такие моменты я часто скучал по возможностям МСА. Хотелось узнать, о чём думает мой необычный друг. Однако в такие минуты я был счастлив, как никто другой. Я чувствовал, знал, что владею всем миром…
Люди часто удивлялись, как легко у меня всё получается. Все твердили, что жизнь ставит им столько трудностей, а мне нет. Что эти самые препятствия, не дают им достичь желанного. Но я-то давно понял: нет никаких препятствий. В жизни всё просто, нужно только поверить в это. А все эти трудности – это всего лишь плод наших сомнений. Люди говорили, что я силён духом и волей. Нет. Дело в другом. Будущее принадлежит тем, кто верит в красоту своей мечты. Это и есть истина.
И, оборачиваясь назад, чтобы лишь глазком увидеть прошлое, я понимаю, какой бесценный опыт приобрёл, проходя этот нелёгкий путь. Очередной круг замыкает широкую длинную цепь, и я снова смело шагаю в будущее.

---

Ревенизм и основы анатомии.

[Фёдор Сумкин]

Просыпаясь однажды и дважды и трижды, я понимаю что у меня только половина черепа. Другой половины нет. Отсутствует начисто. Обнажённый мозг щекочут пылинки. Носу дышать значительно легче — дыхательные ходы открыты. Шестнадцать зубов сохнут на воздухе и пломба на одном из них треснула после разделения. Язык, уползший на правую половину, как побитый слизень, уберёг себя целым.

Тогда я сажусь на кровати. И так понимаю, что у меня нет также и левой половины тела. Правая рука, правая грудина, аппендикс, дальше скос среза, сберегающий, слава Аллаху, неделимое и. Правая нога шевелит пальцем, попадая в правый тапок.

Лёгкое жалобно хлюпает. Кишки галантно не выпадают из брюшины. Яйца сжимаются в страхе. Не вернётся ли за ними разделитель?

Я вскидываю правую бровь и думаю - «Чёрт подери - мне всё ещё угрожает аппендицит!»
И встаю с кровати. И прыгаю на одной ноге в ванную, и чищу оставшуюся половину челюсти, и зубная паста, пенясь, выпадает из отсутствующей щеки.
Зато брить теперь предстоит только половину лица.

Я готовлю себе завтрак не из четырёх, а из двух яиц, одной рукой. Накрываю стол, подмигивая вниз. Трусы пришлось подвязать шнурком, чтобы не сваливались. Майка висит на одном плече.

Еда ведёт себя не благороднее зубной пасты, но язык мой — друг мой.
Я расправляюсь с завтраком, как и со всем прочим. Неудобно, но терпимо.
Прыгаю на работу на одной ноге. Я не могу вести машину. Даже если бы я и умел её водить, теперь это теряет всякий смысл.

Никто не уступает мне место в автобусе.

На работе я улыбаюсь всем половинуй рта и залихватски подмигиваю девушкам одиноким глазом. Одни улыбаются в ответ, другие к тому же тупят взор.

И никто не замечает, что я — половина.
Ведь я не обращаю на это внимание.

И в этом — гордость.

Я мог бы пойти к врачу, я мог бы, не знаю, найти хрошего хирурга и поставить себе металлопластмассовые каркасы всесто отсутсвующих частей тела. Говорят, сейчас медицина творит чудеса. И мозг бы перестал чесаться. И одеваться стало бы гораздо удобнее.

Но, в конце-концов, стоит ли суетится? Кровью я не истекаю, ведь она не движется по жилам — её некому качать. Сердце осталось в левой части. Боль гасится анальгином, к тому, же мой верхний клык болел гораздо сильнее. А он тоже остался там, в левой части.
Опять же — расходы на еду. Время на бритьё...

Я мог бы пойти к другому врачу. К трансплатнологу и отдать оставшееся. Зачем оно мне, если разобраться? Половина человека — смешно!

Но я не иду. Не прыгаю. Не ползу и не стремлюсь. Я полноценно бездействую.
Я не даос и не стоик.

Просто это - предубеждение

@темы: Отношения

---

Видите?

[EternalFreedom]

Вот видите, я никакая, из штампов вся склеена,
Вся жизнь по сценарию, на нем в углу надпись «проверено».

Мне все нравится, правда, и сдохнуть мне вовсе не хочется.
И в гробу мне предписано долго еще поворочаться.

Нас таких пруд пруди - тех, что лают, рычат, возмущаются,
А потом затихают, сидят себе, дурью не маются.

Нас таких всегда будет достаточно, так уж устроено.
Мы орем строевые, идем по дороге проторенной.

@темы: Стихи

---

Странное.

[Aliza]

***
Я
Думаю о цветах весной,
О дожде в ноябре,
О Кае в февраль.
Я
Знаю, тебе меня не бывает жаль.
Что интересно - ночью я думаю о заре.
Если проснёмся в одной постели, точно,
ты будешь злой.
Я
Срочно
Зову на помощь психиатрию,
специалистов по паталогиям, кардиологов,
Чтобы проверили наши сердечные логи.
Я
считаю что стрии
Это полосочки на рукавах
Не на руках, внимательней.
А ты, хоть раз, считал меня привлекательной?
Я
Путаюсь в разных словах.
Если зовешь меня - чай с шафраном.
И не забудь процедить лимон.
Каждый раз я в твоей квартире - новый слон.
Я
Делаю новый ход.
Слоном. И постепенно затягиваю все раны.
И просыпаюсь, вставать, в самом деле, рано.
Лето. Я, очевидно, думаю не о тебе.

@музыка: Novembre

@темы: Я