...I can take your thoughts away, And I ignite your fear today, Well I can take you far away, With my mind, with my mind...(с.)
"Лишённый сердца..."
читать дальшеПредисловие.
Порою случается, что наша судьба неподвластна нам так же, как тайна бесконечности. Бывает, что наша жизнь оказывается совсем иной, отличной от той, которой она нам самим кажется. Бывает, что внушая самим себе какую-то истину, мы уходим так далеко от реальности, что потом уже не можем, да и не хотим возвращаться. Это можно назвать как угодно: сумасшествием, мистификацией, декадансом... Но от этого не уйти, не скрыться, не спрятаться, потому что оно - в наших душах. Что это? Страх перед смертью, порождающий нелепую тягу к ней, или игры разума, возникшие из грёз, детских фантазий, страхов и сноведений? Этому нет имени, нет определения, нет причины. Просто однажды такое случается, и мы замираем навсегда, погружаясь в патоку несвязных мыслей, слов и чувств, переходя на иной уровень жизни...
***
Над засыпающей весенней Москвой медленно всходила большая, круглая, как кольцо вечности, золотистая луна. Паутина тонкого облака ласково и смущённо обнажала её пышный бок, уплывая в сторону, цепляясь за редкие осколки серебристых звёзд. Легчайший ветер, какой бывает только такими вот майскими ночами, задумчиво шелестел зелёными кронами тополей, серебрилась в ночном сияниии река Москва, убегающая в одной только ей ведомую даль, наперекор машинам, редко проезжающим над ней по мосту. Водная гладь нечётко отражала отблески фонарей, дрожал на ней силует храма Христа Спасителя, его золотой купол и белые, святые стены причудливыми мазками расплывались в стороны, создавая иллюзию кривого зеркала. Мрачно возвышались над городом непоколебимые стены Кремля, такие ненастоящие, устрашающе огромные и отталкивающие своей нарочитой нагромождённостью. Необычная для московских улиц тишина заполняла дрожащее пространство. Казалось, все без исключения уснули в эту особенную ночь...
На самом деле, ночь вовсе не была необычной. Но для девушки, сидящей на подоконнике и смотрящей вдаль города, эта ночь была особенной. Впрочем, они все стали особенными с тех пор, как она встретилась с ним...
Девушка сидела, обхватив руками колени, тонкая ткань её шёлковой ночнушки едва заметно трепетала от каждого дыхания нежного ветерка, её глаза внимательно изучали звёзды и сети тончайших облаков, лениво и сонно плывущих по небу. Она ждала. В магнитофоне тихонько играла музыка, недокуреная сигарета дымилась в её крепко сжатых пальцах, подрагивал огонёк свечи у ног. Невыразимое чувство в её душе не давало ей уснуть даже на миг. Каждую ночь, с восходом луны, садилась она на подоконник, зажигала маленькую свечу и ждала, когда с одной из крыш слетит фигура, напоминающая издалека силует большой птицы, и направится к ней...
Но в эту ночь всё произошло иначе. Она не успела уследить за тем, откуда и как появилась эта лёгкая тень, она лишь услышала... нет, не услышала, ощутила, как зашуршали полы чёрного плаща и сорвался с холодных губ тяжёлый вздох. Перед ней уже висел в воздухе он, повелитель её снов и желаний, холодный и прекрасный, как луна в небе, сын ночи и тьмы. Да, он был почти таким же, как персонажы фильмов и книг: высокий, стройный, широкоплечий, в кожаных штанах и чёрном плаще, в расстёгнутой на груди рубашке. Его длинные тёмные волосы ровно лежали на плечах, серые,будто бы стеклянные глаза неотрывно смотрели на девушку, ни один мускул на бледном лилице его не подавал признаков жизни. И только в уголке бледных губ едва заметно виднелась застывшая капелька чьей-то крови...
Девушка не могла произнести ни слова, только зачарованно смотрела на его едва заметную, холодную улыбку. От гостя веяло тайной, что-то в этом существе манило и влекло к себе девушку, что-то заставляло терять власть над собой и своим телом. Она слезла с подоконника, утонув во тьме комнаты, и вампир увидел, как скользнула вниз шёлковая красная ткань, прикрывая ногу. Он неслышно последовал за девушкой в комнату, остановился, глядя ей прямо в глаза. Манящая улыбка расползалась по его губам медленно, как расползается кровь по поверхности неглубокой раны, и вот уже в тусклом ночном свете девушка различила белые и острые, как ножи, клыки гостя.
Но в её сердце не было ужаса. Она ждала этой его улыбки каждую ночь, она любила её мертвенный блеск и устрашающий холод. Она знала, что перед ней - демон, проклятый смертью убийца, но это лишь сильнее притягивало её. Она трепетала перед ним, как ослеплённый мотылёк трепещет перед смертоносным пламенем, она готова была сгорать, поддаваясь этому невыразимому чувству.
Вампир приблизился и обнял девушку так, как дерзкий любовник обнимал бы монашку, он наклонился к самой её шее, вкусил тонкий аромат её кожи. Его рука ласкала её плечо, потом спину... Он медленно и нежно преодолел грань тонких кружев красной ночнушки и принялся гладить её спину, упругую, как струна, крепкую, напряжённую от страсти... Губы его медленно приоткрылись, вплотную приближаясь к шее. Она задержала дыхание: вот сейчас... Но он нежно коснулся её кожи губами, потом снова и снова... Он целовал её осторожно, обдавая холодом своего дыхания, обнимал её, словно хрустальную статую, готовую рассыпаться в его руках прямо сейчас...
Она выдохнула с облегчением и тоже обняла его. Каждую ночь она с тревогой ждала, что инстинкт покорит его и он укусит. Каждую ночь, когда он начинал приближаться, её сердце замирало в груди, заранее отрекаясь от жизни. Поначалу ей казалось, что она готова отдать этому созданию всё: свою душу, своё тело, свою кровь. Отдать себя всю до капли, до последнего вздоха... Но когда он однажды случайно слегка оцарапал ей шею, так, что тончайшая струйка крови едва-едва выступила на загорелой коже, она вдруг испугалась, почувствовав за спиной взгляд смерти. Она тогда вскрикнула и с силой оттолкнула его от себя. На миг ей захотелось убежать прочь от этого ужаса, но в глазах вампира ей почудилась боль... Сердце встрепенулось и болезненно застрекотало, она потупила взор. А он молча приблизился и поцеловал ей шею, нежно останавливая кровь своими губами. Она тогда беззвучно заплакала, он показался ей слишком беспомощным и беззащитным, он показался живым...
Вот и теперь он лишь нежно целовал её, ласкал дыханием и холодом своего тела. Она сбросила с его плеч плащ и провела рукой по мягким волосам, запустила в них пальцы, принялась ласково теребить нежные пряди. А он медленно и почти незаметно спустил с её округлых плеч тонкие бретели и красный шёлк опал на пол, открывая перед вампиром беззащитное тело девушки. Он легко, словно танцуя, развернул её спиной к себе, она положила голову на его плечо, прикрыла глаза. Он водил рукой по её телу медленно, осторожно, так, словно, каждое прикосновение вливало в него порцию жизни. Его рука замерла на уровне сердца, и девушка едва не задохнулась о приступа холода, охватившего грудь....
Ночами, когда они лежали рядом на широкой постели, она часто прижималась к его груди, но ни разу не услышала стука. Она всегда удивлялась, говоря, что сердце не бьётся, а он, не глядя на неё, отвечал, что в его груди нет сердца. Тогда она улыбалась ему ласково и покорно, как улыбаются дети, гладила по холодной шеке, нежно целовала опухшие губы, а потом подолгу смотрела в его неподвижные глаза, искренне желая увидеть в них хотя бы намёк на шутку... Конечно, она не верила, что у вампира нет сердца....
Его сильные руки продолжали ласкать её тело, а она лишь безвольно прижималась к нему, как запуганный зверёк. Его дыхание окутывало её холодом, он целовал её плечи, руки и лицо, он касался её своей холодной бархатной кожей, лишая её воли, подчиняя себе.
- Ты веришь мне? - спросил он, и его удивительный голос закрался ей в душу, заполняя собою всё без остатка.
- Да... - одними губами, беззвучно ответила она. - Я верю...
Он развернул её к себе, улыбнулся так по-особенному, коварно и искенне одновременно, как улыбаются только вампиры, прямо посмотрел в её опустошённые глаза и страстно поцеловал в губы, слегка касаясь их своими острыми клыками. Потом он поднял с пола свой плащ и накинул на её обнажённые плечи.
- Сегодня я покажу тебе то, чего ты никогда раньше не видела, - шепнул он ей в самое ухо.
Он поплотнее завернул девушку в плащ, крепко прижал к себе и вылетел вместе снею в открытое окно.
У неё перехватило дыхание, она не чувствовала земли под ногами, боялась, оглядеться, она летела по воздуху, над спящёй Москвой, чувствуя лишь его сильные руки на своем теле. Она зажмурила от страха глаза и уткнулась ему в плечо.
- Не бойся, - сказал он ей тихо. - Я не отпущу тебя... Смотри, я вижу всё это каждую ночь.
И она, поверив ему в миллионый раз, открыла глаза и, ещё крепче прижавшись к нему, посмотрела вниз. Под ними плыла Москва, такая маленькая, словно игрушечная, со своими нелепыми кремлёвскими башенками, со своими новостройками и торговыми центрами, с храмами и церквями, парками и площадями. Отсюда, с высоты полёта вампира, город вовсе не казался красивым, напротив, он вызывал только отвращение свое ничтожностью, безликой серостью и простотой.
- Не хочу, - прошептала она. - Давай вернёмся домой, мне страшно.
Он молча развернулся и полетел обратно. А девушка уже не смотрела вокруг, все теснее прижимаясь к вампиру, уткнувшись лицом ему в шею, она мечтала только о том, как они вернутся и лягут в постель, и будут любить друг друга, ласкать, а потом, с первым лучём рассвета, его уже не будет рядом, и она станет ждать следующей ночи, чтобы снова увидеть его...
Они влетели в комнату и вампир отпустил девушку. Он молча улыбнулся и, поднеся палец к губам, подмигнул ей. Свеча на окне всё еще горела, и он обернулся, чтобы затушить её. Пламя испуганно затрепетало перед ним, задрожало, он очень медленно провел по огоньку рукой, но он не обжёг его. Вампиру неведома была физическая боль, он мог бы смело прыгнуть в костёр, лишь солнечные лучи были по-настоящему опасны для него. Именно поэтому он покидал девушку ещё ночью, до первого рассветного луча, исчезал незаметно, неслышно, растворяясь в своей ненавистной вечности.
Он легко дунул на свечу и пламя погасло.
Девушка тихонько позвала его с постели. Но что-то мешало ему обернуться и как всегда насмешливо посмотреть в её глаза. Он не знал, что это такое, но с каждой секундой досада одолевала его, сковывая всегда лёгкие и неуловимые движения. Однако он все же приблизился к ней, тем более, что время пришло, он просто был не в силах ждать дольше...
Она лежала на постели, укутавшись в простыню и заискивающе смотрела в его глаза. Впервые за всю ночь на её лице мелькнула едва заметная улыбка. Вампир снял рубашку и лёг рядом с девушкой, отбросил в сторону простыню и принялся обнимать её обнажённое тело. А она уже полностью отдалась его воле, всем своим существом она ждала каждого его нового поцелуя, каждого прикосновения. Он откинул за плечи её тёмные волосы, принялся целовать шею. Аромат любви дурманил, как опий, но больше вампира дурманил иной запах, схожий с запахом меди, подвластный лишь ему одному... Девушка не почувствовала, как в нём резко переменилось что-то, не успела уследить за тем, как его острые зубы впились в её шею.
Дикий ужас обуял её в тот момент, но она не могла ни вскрикнуть, ни пошевелиться. А он был всё так же нежен, так же ласков и немного насмешлив. Он спокойно пил её кровь, пил всю, до капли, кровь, в которой за время их встреч накопилось столько любви, столько понимания и сочувствия. А девушка только прижимала руку к груди вампира, напрасно желая почувствовать наконец-то биение его сердца...
Он насытился, аккуратно положил девушку на подушку. Несчастная из последних сил стонала, жизнь по капле уходила из неё, лицо бледнело, становясь похожим на искусно сделанную маску.
- Я мог бы подарить тебе вечность, - спокойно сказал ей вампир, - и тогда мы могли бы быть вместе. Но я не сделаю этого, не проси... - он вздохнул, и умирающей девушке снова почудилась боль в этих стеклянных глазах. - У меня нет сердца, сегодня ты, наивная девочка, убедилась в этом.
Он поцеловал её в лоб, надел рубашку и взял в руки плащ. Возле самого окна он обернулся. Девушка была мертва, её облик был неподвижен и свят, прекрасен и нежен. Вампир положил руку себе на грудь и прислушался. Но потом усмехнулся и вылетел в окно, в поток ненавистного ему города...
Послесловие.
Бывает, что наша судьба неподвластна нам так же, как тайна бесконечности. Случается порою, что наши чувства кажутся совсем иными, чем есть на самом деле, но мы отдаёмся обману, и сами как только можем подпитываем его. Этому нет названия, нет причины. Оно - в нас...
11.02.2007год.
01:39.
Анна Арийская
читать дальшеПредисловие.
Порою случается, что наша судьба неподвластна нам так же, как тайна бесконечности. Бывает, что наша жизнь оказывается совсем иной, отличной от той, которой она нам самим кажется. Бывает, что внушая самим себе какую-то истину, мы уходим так далеко от реальности, что потом уже не можем, да и не хотим возвращаться. Это можно назвать как угодно: сумасшествием, мистификацией, декадансом... Но от этого не уйти, не скрыться, не спрятаться, потому что оно - в наших душах. Что это? Страх перед смертью, порождающий нелепую тягу к ней, или игры разума, возникшие из грёз, детских фантазий, страхов и сноведений? Этому нет имени, нет определения, нет причины. Просто однажды такое случается, и мы замираем навсегда, погружаясь в патоку несвязных мыслей, слов и чувств, переходя на иной уровень жизни...
***
Над засыпающей весенней Москвой медленно всходила большая, круглая, как кольцо вечности, золотистая луна. Паутина тонкого облака ласково и смущённо обнажала её пышный бок, уплывая в сторону, цепляясь за редкие осколки серебристых звёзд. Легчайший ветер, какой бывает только такими вот майскими ночами, задумчиво шелестел зелёными кронами тополей, серебрилась в ночном сияниии река Москва, убегающая в одной только ей ведомую даль, наперекор машинам, редко проезжающим над ней по мосту. Водная гладь нечётко отражала отблески фонарей, дрожал на ней силует храма Христа Спасителя, его золотой купол и белые, святые стены причудливыми мазками расплывались в стороны, создавая иллюзию кривого зеркала. Мрачно возвышались над городом непоколебимые стены Кремля, такие ненастоящие, устрашающе огромные и отталкивающие своей нарочитой нагромождённостью. Необычная для московских улиц тишина заполняла дрожащее пространство. Казалось, все без исключения уснули в эту особенную ночь...
На самом деле, ночь вовсе не была необычной. Но для девушки, сидящей на подоконнике и смотрящей вдаль города, эта ночь была особенной. Впрочем, они все стали особенными с тех пор, как она встретилась с ним...
Девушка сидела, обхватив руками колени, тонкая ткань её шёлковой ночнушки едва заметно трепетала от каждого дыхания нежного ветерка, её глаза внимательно изучали звёзды и сети тончайших облаков, лениво и сонно плывущих по небу. Она ждала. В магнитофоне тихонько играла музыка, недокуреная сигарета дымилась в её крепко сжатых пальцах, подрагивал огонёк свечи у ног. Невыразимое чувство в её душе не давало ей уснуть даже на миг. Каждую ночь, с восходом луны, садилась она на подоконник, зажигала маленькую свечу и ждала, когда с одной из крыш слетит фигура, напоминающая издалека силует большой птицы, и направится к ней...
Но в эту ночь всё произошло иначе. Она не успела уследить за тем, откуда и как появилась эта лёгкая тень, она лишь услышала... нет, не услышала, ощутила, как зашуршали полы чёрного плаща и сорвался с холодных губ тяжёлый вздох. Перед ней уже висел в воздухе он, повелитель её снов и желаний, холодный и прекрасный, как луна в небе, сын ночи и тьмы. Да, он был почти таким же, как персонажы фильмов и книг: высокий, стройный, широкоплечий, в кожаных штанах и чёрном плаще, в расстёгнутой на груди рубашке. Его длинные тёмные волосы ровно лежали на плечах, серые,будто бы стеклянные глаза неотрывно смотрели на девушку, ни один мускул на бледном лилице его не подавал признаков жизни. И только в уголке бледных губ едва заметно виднелась застывшая капелька чьей-то крови...
Девушка не могла произнести ни слова, только зачарованно смотрела на его едва заметную, холодную улыбку. От гостя веяло тайной, что-то в этом существе манило и влекло к себе девушку, что-то заставляло терять власть над собой и своим телом. Она слезла с подоконника, утонув во тьме комнаты, и вампир увидел, как скользнула вниз шёлковая красная ткань, прикрывая ногу. Он неслышно последовал за девушкой в комнату, остановился, глядя ей прямо в глаза. Манящая улыбка расползалась по его губам медленно, как расползается кровь по поверхности неглубокой раны, и вот уже в тусклом ночном свете девушка различила белые и острые, как ножи, клыки гостя.
Но в её сердце не было ужаса. Она ждала этой его улыбки каждую ночь, она любила её мертвенный блеск и устрашающий холод. Она знала, что перед ней - демон, проклятый смертью убийца, но это лишь сильнее притягивало её. Она трепетала перед ним, как ослеплённый мотылёк трепещет перед смертоносным пламенем, она готова была сгорать, поддаваясь этому невыразимому чувству.
Вампир приблизился и обнял девушку так, как дерзкий любовник обнимал бы монашку, он наклонился к самой её шее, вкусил тонкий аромат её кожи. Его рука ласкала её плечо, потом спину... Он медленно и нежно преодолел грань тонких кружев красной ночнушки и принялся гладить её спину, упругую, как струна, крепкую, напряжённую от страсти... Губы его медленно приоткрылись, вплотную приближаясь к шее. Она задержала дыхание: вот сейчас... Но он нежно коснулся её кожи губами, потом снова и снова... Он целовал её осторожно, обдавая холодом своего дыхания, обнимал её, словно хрустальную статую, готовую рассыпаться в его руках прямо сейчас...
Она выдохнула с облегчением и тоже обняла его. Каждую ночь она с тревогой ждала, что инстинкт покорит его и он укусит. Каждую ночь, когда он начинал приближаться, её сердце замирало в груди, заранее отрекаясь от жизни. Поначалу ей казалось, что она готова отдать этому созданию всё: свою душу, своё тело, свою кровь. Отдать себя всю до капли, до последнего вздоха... Но когда он однажды случайно слегка оцарапал ей шею, так, что тончайшая струйка крови едва-едва выступила на загорелой коже, она вдруг испугалась, почувствовав за спиной взгляд смерти. Она тогда вскрикнула и с силой оттолкнула его от себя. На миг ей захотелось убежать прочь от этого ужаса, но в глазах вампира ей почудилась боль... Сердце встрепенулось и болезненно застрекотало, она потупила взор. А он молча приблизился и поцеловал ей шею, нежно останавливая кровь своими губами. Она тогда беззвучно заплакала, он показался ей слишком беспомощным и беззащитным, он показался живым...
Вот и теперь он лишь нежно целовал её, ласкал дыханием и холодом своего тела. Она сбросила с его плеч плащ и провела рукой по мягким волосам, запустила в них пальцы, принялась ласково теребить нежные пряди. А он медленно и почти незаметно спустил с её округлых плеч тонкие бретели и красный шёлк опал на пол, открывая перед вампиром беззащитное тело девушки. Он легко, словно танцуя, развернул её спиной к себе, она положила голову на его плечо, прикрыла глаза. Он водил рукой по её телу медленно, осторожно, так, словно, каждое прикосновение вливало в него порцию жизни. Его рука замерла на уровне сердца, и девушка едва не задохнулась о приступа холода, охватившего грудь....
Ночами, когда они лежали рядом на широкой постели, она часто прижималась к его груди, но ни разу не услышала стука. Она всегда удивлялась, говоря, что сердце не бьётся, а он, не глядя на неё, отвечал, что в его груди нет сердца. Тогда она улыбалась ему ласково и покорно, как улыбаются дети, гладила по холодной шеке, нежно целовала опухшие губы, а потом подолгу смотрела в его неподвижные глаза, искренне желая увидеть в них хотя бы намёк на шутку... Конечно, она не верила, что у вампира нет сердца....
Его сильные руки продолжали ласкать её тело, а она лишь безвольно прижималась к нему, как запуганный зверёк. Его дыхание окутывало её холодом, он целовал её плечи, руки и лицо, он касался её своей холодной бархатной кожей, лишая её воли, подчиняя себе.
- Ты веришь мне? - спросил он, и его удивительный голос закрался ей в душу, заполняя собою всё без остатка.
- Да... - одними губами, беззвучно ответила она. - Я верю...
Он развернул её к себе, улыбнулся так по-особенному, коварно и искенне одновременно, как улыбаются только вампиры, прямо посмотрел в её опустошённые глаза и страстно поцеловал в губы, слегка касаясь их своими острыми клыками. Потом он поднял с пола свой плащ и накинул на её обнажённые плечи.
- Сегодня я покажу тебе то, чего ты никогда раньше не видела, - шепнул он ей в самое ухо.
Он поплотнее завернул девушку в плащ, крепко прижал к себе и вылетел вместе снею в открытое окно.
У неё перехватило дыхание, она не чувствовала земли под ногами, боялась, оглядеться, она летела по воздуху, над спящёй Москвой, чувствуя лишь его сильные руки на своем теле. Она зажмурила от страха глаза и уткнулась ему в плечо.
- Не бойся, - сказал он ей тихо. - Я не отпущу тебя... Смотри, я вижу всё это каждую ночь.
И она, поверив ему в миллионый раз, открыла глаза и, ещё крепче прижавшись к нему, посмотрела вниз. Под ними плыла Москва, такая маленькая, словно игрушечная, со своими нелепыми кремлёвскими башенками, со своими новостройками и торговыми центрами, с храмами и церквями, парками и площадями. Отсюда, с высоты полёта вампира, город вовсе не казался красивым, напротив, он вызывал только отвращение свое ничтожностью, безликой серостью и простотой.
- Не хочу, - прошептала она. - Давай вернёмся домой, мне страшно.
Он молча развернулся и полетел обратно. А девушка уже не смотрела вокруг, все теснее прижимаясь к вампиру, уткнувшись лицом ему в шею, она мечтала только о том, как они вернутся и лягут в постель, и будут любить друг друга, ласкать, а потом, с первым лучём рассвета, его уже не будет рядом, и она станет ждать следующей ночи, чтобы снова увидеть его...
Они влетели в комнату и вампир отпустил девушку. Он молча улыбнулся и, поднеся палец к губам, подмигнул ей. Свеча на окне всё еще горела, и он обернулся, чтобы затушить её. Пламя испуганно затрепетало перед ним, задрожало, он очень медленно провел по огоньку рукой, но он не обжёг его. Вампиру неведома была физическая боль, он мог бы смело прыгнуть в костёр, лишь солнечные лучи были по-настоящему опасны для него. Именно поэтому он покидал девушку ещё ночью, до первого рассветного луча, исчезал незаметно, неслышно, растворяясь в своей ненавистной вечности.
Он легко дунул на свечу и пламя погасло.
Девушка тихонько позвала его с постели. Но что-то мешало ему обернуться и как всегда насмешливо посмотреть в её глаза. Он не знал, что это такое, но с каждой секундой досада одолевала его, сковывая всегда лёгкие и неуловимые движения. Однако он все же приблизился к ней, тем более, что время пришло, он просто был не в силах ждать дольше...
Она лежала на постели, укутавшись в простыню и заискивающе смотрела в его глаза. Впервые за всю ночь на её лице мелькнула едва заметная улыбка. Вампир снял рубашку и лёг рядом с девушкой, отбросил в сторону простыню и принялся обнимать её обнажённое тело. А она уже полностью отдалась его воле, всем своим существом она ждала каждого его нового поцелуя, каждого прикосновения. Он откинул за плечи её тёмные волосы, принялся целовать шею. Аромат любви дурманил, как опий, но больше вампира дурманил иной запах, схожий с запахом меди, подвластный лишь ему одному... Девушка не почувствовала, как в нём резко переменилось что-то, не успела уследить за тем, как его острые зубы впились в её шею.
Дикий ужас обуял её в тот момент, но она не могла ни вскрикнуть, ни пошевелиться. А он был всё так же нежен, так же ласков и немного насмешлив. Он спокойно пил её кровь, пил всю, до капли, кровь, в которой за время их встреч накопилось столько любви, столько понимания и сочувствия. А девушка только прижимала руку к груди вампира, напрасно желая почувствовать наконец-то биение его сердца...
Он насытился, аккуратно положил девушку на подушку. Несчастная из последних сил стонала, жизнь по капле уходила из неё, лицо бледнело, становясь похожим на искусно сделанную маску.
- Я мог бы подарить тебе вечность, - спокойно сказал ей вампир, - и тогда мы могли бы быть вместе. Но я не сделаю этого, не проси... - он вздохнул, и умирающей девушке снова почудилась боль в этих стеклянных глазах. - У меня нет сердца, сегодня ты, наивная девочка, убедилась в этом.
Он поцеловал её в лоб, надел рубашку и взял в руки плащ. Возле самого окна он обернулся. Девушка была мертва, её облик был неподвижен и свят, прекрасен и нежен. Вампир положил руку себе на грудь и прислушался. Но потом усмехнулся и вылетел в окно, в поток ненавистного ему города...
Послесловие.
Бывает, что наша судьба неподвластна нам так же, как тайна бесконечности. Случается порою, что наши чувства кажутся совсем иными, чем есть на самом деле, но мы отдаёмся обману, и сами как только можем подпитываем его. Этому нет названия, нет причины. Оно - в нас...
11.02.2007год.
01:39.
Анна Арийская
