Мне нужно, чтоб меня разубедили это удалять...
читать дальшеВ забытые ныне времена жил да был на свете Отец-Героин.
И было у него три сына. От кого, собственно, были сыновья - наука (в лице всех интересовавшихся) так и не установила, хотя старалась, ага.
Получила вместо результатов по морде и успокоилась со временем.
А дети-то тем временем росли.
Трое их было: Косиро, Забиваро и третий, не в отца, не в мать и не в рифму, потому как похож был на соседского грустного козла с грустными еврейскими глазами. Назвали его по семейной традиции - Извиняро.
Типа, накосили, всех забили - надо бы и извиниться.
Долго ли (не очень), коротко ли (что более вероятно), а не выдержал Отец-Героин единоличного труда тяжкого по деланию человеков из этих троих... перспективных юношей, и слег с воспалением среднего уха, по какому случаю позвал он своих отпрысков, поднял ослабшую руку и прохрипел примерно следующее:
- Сыны мои, Косиро, Забиваро и Извиняро!!! Как вы можете видеть и рассуждать, я - ваш отец и покровитель - умираю злою смертью от воспаления среднего уха. Однако, если верить доктору Криворуки, нашему почтенному соседу, и его гайдзинскому коллеге Ван Труптрахху, болезнь моя позволит мне остаться в живых еще некоторое время. А потому, сыны мои Косиро, Забиваро и Извиняро, возьмите себе оружие по душе и ступайте каждый в свою сторону. И кто из вас совершит больше удивительных подвигов, тот и получит богатое наследство - этот дом, всю мебель в нем, да еще соседского козла - если, конечно, наш сосед Бакабака-сан согласится его продать.
Такую речь произнес Отец-Героин, и его сыновья выслушали ее до конца, вдохновились, поклонились и пошли выбирать себе оружие кому какое больше нравилось.
И взял Косиро кусари-камы, и взял Забиваро боевой молот (что, собственно, и неудивительно), а Извиняро, подумав, взял Холибайбл голландской печати в медном переплете. И вышли они из дома, и прошли до перекрестка, и разошлись на три стороны: пошел Косиро в горы, Забиваро в город, а Извиняро - как всегда, к чертям собачьим, то есть - к гайдзинам, так-то.
Шел, шел Косиро по горам, и дошел до пещеры, в которой сидел некий демон: кто говорит, тотэцу, кто говорит - томоэтати - ибо и здесь, как в случае с матерью славных юношей, наука вместо ответа получила по физиономии.
Но был Косиро весьма храбрым юношей, а потому не бежал. куда глаза глядят, а вежливо обратился к монстру и попросился в ученики, ибо подумалось ему, что лишь демонические искусства помогут ему превзойти братьев.
Подумал, подумал мононокэ - и согласился. Любил он вежливых и деликатных табаричу, что не машут у него перед носом всякими заточками и не пытаются изгнать из родимой пещерки.
И Косиро остался учеником у Тотэтцу.
Учился он, впрочем, весьма старательно, а потому вскоре закончил обучение, но из чувства верности и благодарности остался при учителе, из-за чего и погиб через несколько лет в маленькой победоносной войне, оставив после себя недобрую память о смертоносных кусари-камах, да несовершеннолетнюю дочь-дурочку, зла не ведавшую, а потому тоже недолго прожившую.
Такова была судьба старшего сына.
Забиваро же пошел в город, в славный и стольный город, что лежал на юг от гор, и быстро приобрел там славу великого бойца - как из-за силы своей и смертоносного молота, так и из-за того, что не пренебрегал рекламой и саморекламой.
Не было состязания атлетов, в котором не принял бы участия славный Забиваро, и не было случая, чтоб он проиграл.
Побеждал он и простолюдинов, и славнейших воинов, и даже хитрых и коварных ниндзя - и только раз он проиграл генералу Лан - да этот раз оказался последним в его жизни, ибо коварный генерал поразил его мечом в самое драгоценное его сокровище, и бедный, но благородный Забиваро совершил сэппуку от стыда и позора, оставив по себе недобрую память и свой молот в качестве генеральского трофея.
Такова была судьба среднего сына.
Путь младшего сына, как известно, лежал к гайдзинам, но какие такие гайдзины на наших Островах Вечного Жемчуга, минна-сан? Да никаких же!
Так что не увенчалось предприятие Извиняро успехом; впрочем, он не отчаялся и пошел к они.
Они крайне удивились, когда подошел к ним молодой человек с печальными глазами потомка Абараму-джи, и вопросил:
- Извините, уважаемые они, но - дид ю рид зе Холибайбл?
Ни слова не поняли они, однако ж, пораскинув мозгами, въехали, что незнакомец прочитал некое крайне могущественное заклятие.
А так как эффекта его они не почувствовали, то уважение их к пришлецу возросло пропорционально.
- Мы охотно прощаем тебя, храбрый юноша, ради твоего неизъяснимого могущества! Оставайся с нами и стань детоводителем нашего принца!
- Вот что Холибайбл животворящий делает! - восхитился Извиняро, извинился - но телохранителем остался.
А через пятнадцать лет погиб он вместе со своим подопечным от рук славного тэнгу и друга его аптекаря, оставив после себя голландский Холибайбл в медном переплете, к которому почтительные они не посмели прикоснуться, и не тронули который тэнгу с аптекарем.
Так этот Холибайбл и лежит в музее города Каракура, где любой желающий может на него полюбоваться.
Главное - не трогать!!!
Такова была судьба младшего сына.
А что же бедный, несчастный, смертельно больной отец? Как-то ему пришлось, потерявшему всех наследников?
А никак!
Радостным взором проводил он своих спиногрызов - и в ту же неделю женился на очаровательной Меганекко-тян, дочке Бакабака-куна (того самого, у которого был козел), и получил в приданое за ней козла, а еще козу, корову и двух овец.
Жил он с супругой долго и счастливо, и родила она ему трех чудных дочек, и одного замечательного сына, который... Впрочем, это уже другая сказка.
Самое главное - это то, что Отец-Героин никогда больше не болел воспалением среднего уха.
Мораль: Настает день, когда пора птенцам покинуть гнездо!