Дом- ополченец

[stih]

(отрывок из обрывка)

Усть-Ушайск уютно разместился в глубине России. Почти все войны, в которых страна принимала участие, громыхали вдали от него. Лишь обе гражданские и первая космическая оставили на лице города малоприметные шрамы, худо-бедно зарубцевавшиеся. Зато на каждую из отдалённых войн усть-ушайская архитектура отзывалась мощными и странными аккордами.
Как все старые города Сибири, Усть-Ушайск начинался в XVI веке с деревянной крепости-острога. Поставленный казаками на высоком мысу у слияния рек Оби и Ушая, острог за четыреста лет отчасти сгорел, отчасти сгнил, отчасти был раскатан на брёвна и употреблён для сооружения бараков. Бараки, простояв лет тридцать, тоже сгорели, сгнили или были снесены. Первый архитектурный аккорд не застыл на века, а заглох и пропал. От войны, породившей город, ничего не осталось, кроме памятного камня, установленного триста лет спустя. И, хотя войну за присоединение Сибири российские историки даже не считают войной, а всё равно обидно: город без первого здания — что человек без пупка...
Зато каменный мост, возведённый в центре города пленными шведами, уцелел. Правда, и сам он, и ростральные колонны при въезде на него неоднократно реставрировались, и уже невозможно с достоверностью назвать время постройки. То ли после Полтавской битвы, то ли в ходе миротворческих операций в Балтии. Во всяком случае, не раньше и не позже — где-то между первым императором и пятым президентом... Но тот факт, что строили мост именно военнопленные шведы, известен каждому усть-ушайцу.
Католический костёл был заложен ссыльными поляками после победы над Бонапартом, а мечеть в Усть-Ушайске появилась во второй половине XIX века, после кавказских войн.
В нарочито размашистом, разухабисто-русском фасаде Кибернетического колледжа (с фальшивой колоннадой в стиле сталинского ампира) отчётливо просматриваются элементы немецкой казарменной готики.
После четвёртого окончательного присоединения Чечни в Лагерном саду и на Обрубе повырастали сакли с огородиками на крышах. Тогда же на долгое время вошли в моду бронежилеты и очки ночного видения — но это не имеет отношения к архитектуре, это интересно само по себе.
Спустя ещё полстолетия башню телецентра случайно задел гигатонный гравициклон, и она скрутилась в некое подобие выбленочного узла. Противник, честно выполняя условия перемирия, развязал и выпрямил башню — но не до конца, поскольку перемирие оказалось коротким. С тех пор в Усть-Ушайске стоит самая кривая башня на всю Евразию, а когда упадёт Пизанская, эта будет единственной.
Наиболее же примечательной в военно-историческом смысле оказалась судьба «Дома Науки». Он предназначался для народного университета, деньги на его строительство собирали из благотворительных пожертвований, строили долго и трудно — а использовали по назначению меньше двух лет, да и то не сразу. Едва возведённый накануне первой мировой войны, «Дом Науки» был отдан под казарму сибирского ополчения. Потом его поочерёдно занимали: тыловой госпиталь; различные штабы и комиссариаты; продсклад; ОСОАВИАХИМ; цеха кабельного завода, эвакуированного из Ленинграда в начале второй мировой войны; образцово-показательный штаб Гражданской Обороны; администрация и Дом Культуры всё того же кабельного, обосновавшегося в Усть-Ушайске; ОАО «Менталитет», ТОО «Имидж» и ЗАО «Крыша»; кукольный театр; духовная семинария; казино; учебно-тренировочный центр Православной Лиги; снова казарма, госпиталь, штабы — и наконец «грави-точка» Соединённых Фронтов Земли... Народный университет, для которого предназначался «Дом Науки», функционировал в нём либо незадолго до, либо сразу после ОСОАВИАХИМа в течение полутора лет. Теперь там деканат факультета внеземных архитектур Строительной Академии, архивный отдел Музея звёздной фортификации и авторская студия Влада Силанина «Воздушный Замок». Старый солдат наконец-то ушёл в отставку. Продолжая, правда, хранить (в закрытой части музейного архива) кое-какие военные тайны...
Кстати, гравициклон, завязавший в узел телебашню, предназначен был Дому Науки. Вернее, «точке», которая в нём дислоцировалась. Но телебашня, очень кстати оказавшаяся на пути заряда, отклонила его траекторию, и Дом уцелел. Вместо него был вывернут наизнанку летний танцевальный павильон на берегу Белого озера. К счастью, в это время года в нём не танцевали.
Павильон альдебаранцы полностью восстановили за время перемирия — в точном соответствии с его ещё довоенным проектом и не экономя на материалах, как это делал наш подрядчик... А вот если бы они попали, куда целились, то восстанавливать бы не стали, потому что военный объект есть военный объект. Но «Дом Науки» — старый и, следовательно, удачливый солдат. Претерпев крушение надежд, инфляцию идеалов и удары судьбы, это почтенное здание внешне осталось таким же, каким возникло накануне Первой Мировой.
Говорят, солдаты не болеют, потому что им некогда. Быть может, и «Дом Науки» смотрит бодрячком по этой же причине — потому, что его никогда не холили чрезмерно и не ремонтировали капитально. Правда, наукой в нём уже давно не пахнет (что такое деканат? — разновидность канцелярии!), а запахи ружейной смазки и нестиранных портянок не удаётся изгнать никакими дезодорантами.