[stih]

Декабрь 2010 года.


Я очнулся. Все попытки пошевелиться оказались напрасными. Нет, я не был связан. Я не был парализован. Меня просто самого по себе не было. Я – неосязаемое существо, путешествующее в мире, который был создан чем-то материальным. Чем-то осязаемым. Возможно, это осязаемое даже существует в том мире, где живут все остальные. Я оглянулся вокруг – я был в дымке, которая белой пеленой покрывала все вокруг. Знаете, такое ощущение, как будто бы ты в тумане, когда стоит лишь догадываться, что там впереди. Я попытался сделать то же самое. Что-то мне подсказывало, что я стою на платформе, к которой вот-вот должен подойти поезд.
Как только я об этом подумал, белесая пелена исчезла, словно ее и не было. Я и правда находился на железнодорожном вокзале. Высокие колонны, мраморно-белые, и остекленный потолок. Я слышу поезд. Все мое «я» напрягается и словно сдавливается в ожидании состава. И тут – словно все звуки выключили, оставив лишь картинку. Из-за поворота показался состав, несшийся на огромной скорости. Сам поезд был ярко-красного цвета, как мне показалось издалека. Меня накрыла необъяснимая волна ужаса. Поезд стремительно приближался и пронесся мимо меня. Он не был красным. Он был охвачен пламенем, которое яростно пожирало внутренности вагонов. Мне показалось, что в окнах вагонов кто-то есть, но я ничего не слышал. Ни криков о помощи, ни стонов. Поезд пролетел мимо меня, оставив меня в черно-белом мире. Цвета постепенно отключались, один за другим. Сначала белые тона, затем все более и более темные сливались в одну серую дымку. Я снова растворялся в своем осязаемом.


Годом ранее.

Тот город, окутанный некой романтикой средневековья, запомнился мне еще с нашей предпоследней встречи с матерью. Наверное, я и так бы ни за что не забыл фонтан, работающий уже с 1216 года и странное растение, не требующее поливки. Интересной особенностью этого города были тени, которые двигались по улочкам этого городка. Мой голос терялся в переулках и щелях домов, которые выглядели весьма целостно издалека. При ближайшем рассмотрении они оказывались весьма и весьма ветхими.
На холме виднелась церковь, а прямо за городскими стенами текла река. Я решил спуститься к ней. Проходя мимо городских ворот, на меня озадаченно посмотрела сова, и слабо ухнула, словно приветствуя меня.
- Привет, сова, - подумал я, растворяясь. Встречные воды реки подхватили меня и понесли вверх, в гору. Ощущение невесомости, знакомое всем с детских снов, захватило меня. Сжатие, отключение цвета.


Февраль того же года.

Вы когда-нибудь ощущали удовольствие от того, что ваша мысль материализуется, стоит ей проскочить где-то в глубине вашего осязаемого тела? Часто ли это удавалось мне? Всегда.
В тот вечер я стоял на балконе какого-то высокого здания. Был зимний, холодный вечер. Зима… я ненавидел зиму всей душой. В ней всегда было что-то, похожее на предсмертные судороги старика, задыхающегося из-за невозможности легких совершать привычные действия. То же самое творилось во мне. Я не знал точно, зачем я хотел лететь вниз, ощущая собой сопротивление встречных воздушных масс. На самом деле причины были не важны, ведь куда важнее была сама идея и ощущение полета. Прыжок, пролетают этажи. В такой момент то, что вы называете мозгом, начинает лихорадочно думать о самосохранении. Я же просто считал этажи. Руки, которые я прижал к туловищу на манер солдатика, не выдавали желания мозга и не старались найти опору. Вот и пятый этаж, осталось недолго… первый. Цвет исчез. Черно-белый мир и падающие на лицо холодные хлопья снега. Осознание, что это слезы, пришло далеко не сразу.


Август

В автобусе было душно и людно. Как обычно, лица пассажиров не имеют никакого отношения к тому, что я видел, о чем думал и так далее. Двое обычных с виду парней появились словно бы из ниоткуда, достали пистолеты, и ранили пассажиров. Никакой реакции. Три гильзы с характерным звуком упали на прорезениненный пол старого автобуса. Пустота. Один из этих парней поворачивается ко мне и направляет мне пистолет прямо в голову. Контраст черной точки и белого окружающего мира выглядел очень зловеще, затягивая все мое существо в эту небольшую точку. Мир сжимался. Выстрел прозвучал как взрыв где-то вдалеке. И дальше остаются ощущения. Давление в самый центр лба, вход пули в голову и бесконечно долгое угасание мыслей. Я ощущал в себе эту пулю, чувствовал отверстие. Мысль, что это безболезненно меня покинула последней.
Около той самой церкви стоял гроб и существо, вытянутое до 3 метров, похожее на человека, склонившись над гробом, молилось. Его молитва была немой, однако же, я слышал каждое его слово. Она звучала у меня в голове. Словно завывание, голос его эхом прокатился в моей голове.
- Нереальность событий этого действия не оказывает воздействия на осознание того факта, что умерший является мертвым лишь в своем физическом мире – его голос переливался в сознании. Проходя мимо, я понял, что покойник (а то был старец, вид которого подсказывал, что умер тот давно) следит за мой. Его глаза были закрыты, однако веки двигались, уж я то понял это.
Закрыл глаза. Я внутри церкви. Священник предлагает мне виски вместе с каким-то зельем, очищающим все то, что мне снится. Зелье, стирающее мой мир.
На вкус оно было мерзким, однако же, после него виски показалось очень приятным и уместным. Я встал за трибуну. Звук утихал, и краски снова тускнели…
- НЕТ! Проснись! Ты обязан проснутся!
Я резко открыл глаза. Церковь была разрушена. Рядом со мной стоял священник.
- Тебе следовало проснуться раньше. Ты никогда не дождешься его.


Декабрь 2010 года

Я стоял на платформе, ожидая поезда. Дымка, окружавшая меня, казалась осязаемой и реальной. Мне казался реальным тот мир, где я существовал.
Звук приближающегося поезда заставил меня оглянуться. Мимо меня прошел без остановки огромный состав, охваченный пламенем. Внутри вагонов никого не было. Ужас опять охватил меня, воздушный поток сбил бы меня с ног, если бы меня не поддерживала та самая дымка.
Вокзал постепенно терял краски. На этот раз я почувствовал пулю, засевшую в моей голове. Она не исчезла даже после того, как исчезла платформа.


Вскрытие показало обильное кровоизлияние в мозг.




за основу взяты собственные сны.