Все три главы.

[stih]

Проклятие Виктора.
Интро.
Две тысячи лет назад в одном из древнейших пророчеств было предсказано появление девочки, которой суждено было стать матерью дьявола. В это же время на Иллирийскую землю был послан свиток, открывающий тайну безграничной магической силы. К несчастью, свиток попал в плохие руки – завистливому магу Виктору, мечтавшему о безграничной власти. Он овладел огромной магической силой, и вскоре захватил власть в Скадарской Долине. Но этого было мало: для безграничной власти ему требовалось найти дитя Индиго – кристально чистую душу, ведь тот, кому дитя передаст свое тайное послание, решит судьбу всего человечества и обретет безграничную власть. Виктор искал ключ к бессмертию, поэтому оракулы занимались активными поисками ребенка Индиго, сопровождающиеся массовыми расправами и человеческими жертвоприношениями. Поиски ни к чему не приводили. Виктор был в ярости и, кроме того, опасался мести Михаила – главы Ордена Золотого Льва. Виктор велел построить в ущелье Арклай гробницу и похоронить его там, когда он умрет.
Тем временем в долине вспыхнуло восстание. Виктор бежал со Скадарских земель, но был настигнут членами Ордена. Воины Михаила схватили и убили Виктора, но перед смертью Виктор успел поклясться , что однажды наследник Михаила вернет его душу в мир живых и он завершит свою миссию.
Прошло две тысячи лет после смерти Михаила. Воспоминания он нем и об Ордене были стерты…

Глава 1. Самсуддинская сирота.
Самсуддин. Префектура Шкодер, Албания. Январь 1937 года.
Ночная мгла окутала улицы городка Самсуддин. Кое-где в окошках виднелся призрачный, почти незаметный свет.
Спотыкаясь от усталости, и задыхаясь от рыданий, Марьям бежала по улице. Ей было все равно, где прятаться, лишь бы не слышать криков «ведьма!» и «демон» в свой адрес. Она шла туда, куда глядели ее покрасневшие от слез глаза. Больше всего ей сейчас хотелось убежать подальше от жестокой реальности. Туда, где ее никто не найдет, где не будет ее фанатиков-одноклассников.
Вскоре город остался позади. Марьям продолжала двигаться по лесной тропе, не замечая усталости. Марьям любила здесь гулять. Лес был для нее лучшим другом. Казалось, единственным на этом свете. Недавно Марьям обнаружила пещеру в глубине леса. Там она могла сидеть часами, наблюдая за животным миром Скадарского перешейка. Всюду тишина и покой. Холодно и ярко сияло на севере над тяжелыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо, а из-за этих туч выплывали хребты снеговых гор-облаков. Они бежали низко, затуманивая солнечные лучи. Погасал его блеск, закрывалось окошко в голубое небо, а в лесу становилось пустынно, темно и скучно. Через лес проходила извилистая дорога, ведущая в Шкодер, а с вершины скал виднелся Самсуддинский залив. В ясную погоду можно было видеть рыбацкие деревни на побережье залива. Залив был весь усеян мелями и островками, но превосходно обставлен маяками. Метрах в ста от порта находилась гостиница, как казалось Марьям, абсолютно бесполезное предприятие – приезжие в Самсуддине были довольно редки.
Марьям вошла в пещеру и уселась на камень. Она снова зарыдала уже с удвоенной силой. Настолько бедной девочке было жалко себя.
Вскоре ее начал пробирать холод. Девочка вся окоченела – на ней была одна жилетка. От холода у Марьям уже зуб на зуб не попадал. Налетел ветер, и Марьям еще больше съежилась от холода. Она с трудом заставила себя встать и выйти из пещеры, чтобы собрать немного хвороста для костра. Земля покрылась тонкой пеленой снега. Однако найти сухие дрова оказалось совсем непросто – ветки пропитались влагой, и вряд ли бы загорелись. А если бы и загорелись, то дыму от них стало бы столько, что весь лес бы задохнулся. Марьям все же удалось собрать несколько пучков сухих веток. «Такой большой лес и так мало сухих дров». – мрачно подумала Марьям. Она выудила из кармана коробок спичек и несколько запачканных чернилами тетрадных листков, взяла своими набухшими от мороза пальцами спичку и чиркнула о глыбу. Спичка загорелась робким дрожащим пламенем, которое могло задуть любое детское дыхание. Марьям торопливо подложила листок под кучку веток и поднесла спичку. Огонь сперва чуть тлелся, но затем загорелся ровным ярким пламенем. Присев на камень, Марьям принялась греть руки над огнем. Воздух в пещере нагрелся, и Марьям даже стало жарко в жилетке. Тепло от костра, казалось, передалось в ее сердце, и настроение немного улучшилось. Возвращаться домой она не хотела. Что там делать-то в пустой квартире? Да и страшновато ночью через лес идти. В углу пещеры лежала куча сухих прошлогодних листьев, так что там можно было спокойно спать, не боясь отлежать бока. Марьям подкинула еще дров и уставилась на свое отражение в луже. В воде отразилась девочка четырнадцати лет с овальным лицом, темными глазами и растрепанными черными волосами. Несчастный вид был у этой девочки. Марьям в последнее время редко улыбалась. Порой ей казалось, что нет, и не может быть на Земле человека несчастнее ее. В принципе, она была не слишком далека от истины. Ее родителей убили, когда ей было всего восемь лет. С тех пор она жила с дядей, который о ней практически не заботился. Дядя постоянно уезжал на работу в Шенгини, и порой отсутствовал больше недели, предоставляя Марьям самой себе. Мубарак Аголли, ее дядя, человек был достаточно замкнутый и необщительный. Да еще и грубо говоря, нытик. Он постоянно на что-то жаловался, ныл. Проще говоря, относился к разряду людей, которым лишь бы кому-нибудь поплакаться в жилетку. Мубарак не был женат, да и вряд ли бы какая девушка согласилась бы слушать его нытье. Знакомые ему давно уже намекали, что вот, мол. Пора тебе, Мубарак, жениться! Тебе ведь уже тридцать три, а ты все еще холостяк. Даже мать попрекала его такой жизнью:
«Когда ты, наконец, женишься? Все мои подруги уже внуков нянчат, а ты…» В ответ на это Мубарак грубо отшивал ее: «Слушай, мама, не лезь не в свое дело! Кому-то невтерпеж, а мне это не по нутру! Моя семья – это Марьям!» Одним словом – закоренелый холостяк. Мубарак как-то не особо волновался по этому поводу. Больше всего его беспокоила Марьям, дочь его покойного брата. Ее всячески гнобили в школе(и не только ученики), и с этим Мубарак ничего не мог поделать. От бессилия он часто впадал в депрессию. А уж слезы… Мубарак сам был готов зареветь от бессилия.

Глава 2. Другая реальность.
Марьям собралась было прилечь, как вдруг ей в глаза бросилась какой-то проход. Она очень удивилась – раньше его здесь не было. Она подошла поближе. В отблеске неровного света она заметила некие очертания, ступенек, уходящих во тьму.
- Интересно, что там? – вслух спросила Марьям.
Она сделала шаг вперед, и тут к ее ногам упало что-то тяжелое. Оглянувшись по сторонам, Марьям нагнулась и подняла предмет. Это был светильник, который внезапно зажегся в ее руках. Марьям испугалась: она никогда не видела, чтобы факел сам собою загорался. «Чудеса в решете»! – подумала она и осторожно спустилась вниз. Перед ней возник длинный и ужасно грязный коридор, со стен которого свисала плесень и корни деревьев. Вскоре, пройдя через коридор, Марьям очутилась в просторной комнате. По углам стояли каменные ящики, а посередине – алтарь, на котором лежала книга. Марьям дотронулась до корки и вдруг…
- Ай!
Края были остры, словно бритва. Кровь капала на обложку. Марьям достала носовой платок и завязала палец. Она поднесла факел, чтобы получше рассмотреть книгу, и тогда на обложке начали проявляться какие-то надписи на непонятном языке. Марьям не знала, что означают эти символы. Осторожно, чтобы снова не поранить руки, она открыла книгу. Страницы были пусты, но нет… постойте! На них начали проявляться надписи на латинице. Скорее, не надписи, а набор букв. Марьям, словно завороженная, начала читать:
- Мснгх крти кали самгх мекхбай! Кьисинт мбшкх чадри!
Внезапно комнату осветил яркий свет, и тело Марьям пронзила острая боль. Корчась и постанывая от боли, Марьям упала на пол. Левая рука адски болела: на внутренней стороне предплечья начала трескаться кожа, вырисовывая какой-то символ. Превозмогая нечеловеческую боль, Марьям поднялась и взяла факел в правую руку. Шрам перестал вырисовываться, но рука все еще болела. Тут земля задрожала, и потолок обрушился, завалив выход. Путь назад был отрезан.
- Что мне делать? Как я теперь выберусь наверх? – Марьям была на грани истерики.
- Так, не время паниковать! – сказала она сама себе. – Нужно искать другой выход. Должен же он быть, в конце концов…
Она взяла в руки факел и двинулась дальше, по другому коридору. Проход все сужался, но рост позволял Марьям пройти здесь без проблем. Вдруг девочка услышала позади себя шаги, но они не были похожи на шаги обычного человека. Марьям бросилась бежать, уклоняясь от выступающих камней, и сама не заметила, как очутилась в подземельях старой крепости, располагавшейся в окрестностях Самсуддина. Марьям прислушалась… тишина, никого.
- Ух, наверное показалось! – облегченно вздохнула она. – Теперь я застряла в этой крепости. Отлично! И как мне отсюда выйти?
Девочка сделала несколько шагов вперед, и оказалась на лестнице, ведущей в сторожевые башни. Тут позади нее послышались уже знакомые шаги и чья-то мерзкая рука схватила Марьям за плечо. Она вскрикнула и с омерзением ударила факелом по руке так, что та отвалилась. Позади, одетый в длинный плащ, стоял зомби, от которого так и несло гниющей плотью. Когда мертвец снова приблизился к Марьям, она хватила его по голове факелом, как дубиной. Зомби завертелся на месте, словно юла и упал на пол.
- Что здесь, черт возьми, происходит?
Марьям поспешила покинуть лестницу. Запах разложения действовал ей на нервы. Пробежав под аркой, она очутилась на мостике, соединявшем две сторожевые башни. Внизу раздавались какие-то странные звуки. Внезапно над ее головой пролетело что-то тяжелое, и Марьям попятилась назад, поскользнулась, упала и уронила факел на землю. Марьям оказалась в кромешной темноте. Поднявшись, она пригнулась и медленно пошла вперед, на ощупь ища дорогу. Внезапно в стену воткнулись горящие стрелы.
- Это сон? – вскрикнула Марьям.
Тут только она заметила, что на земле целые толпы мертвецов. Позади послышалось рычание – это был гигантский черный пес размером, пожалуй, с матерого медведя. Марьям вскрикнула и бросилась бежать. Юркнув за дверь сторожевой башни, она задвинула засов, но он не гарантировал ей полной безопасности – в дверь уже ломились.
- В это даже ребенок не поверит! – причитала Марьям. – Что будет со мной? Когда я проснусь?
Выхода не было видно, если не считать таковым маленькое окошко.
- Ну, Марьям, если сегодня ночью не умрешь, будешь жить вечно! – эти слова немного подняли ей настроение. – Была, не была! Эх, волков бояться…
Марьям вылезла из окошка задом наперед и двинулась по узкому выступу. «Только не смотри вниз!» – шипела она сквозь зубы. Вот уже и лестница виднелась – осталось сделать пару шагов, но башня внезапно обрушилась, и через секунду на земле виднелась лишь груда камней…

Глава 3. Дорога домой.
Ранее тем же днем. 20 января 1937 года. Шенгини. Раннее утро.
Мубарак, как обычно, проснулся довольно рано – в семь часов. Усевшись на кровать, Мубарак закурил. Вскоре комната заполнилась едким табачным дымом. Мубарак открыл форточку, и дым лениво поплелся на улицу. Мубарак впрыгнул в первые попавшиеся штаны, накинул на себя рубашку, вышел на крыльцо покурить. Только поднес спичку…
- Твою мать!!! – завопил Мубарак, сбивая рукой пламя, объявшее его щетину. Он редко брился после смерти своего брата Лорика. Мубарак выкинул спичку и подошел к зеркалу. Левая щека полностью обгорела. Ворча и ругаясь, Мубарак достал из стола бритву и, умывшись, начал бриться. Вскоре из зеркала смотрел тщательно побритый молодой человек с глубоко посаженными темно-карими глазами, взъерошенными черными волосами и унылым лицом. Еще раз, посмотрев на себя в зеркало, Мубарак надел куртку, обул ботинки вышел на улицу. Утренний Шенгини выглядел как-то уныло – темные улицы, раскисшие дороги, облупленные дома. Улица, на которой жил Мубарак, немногим отличалась от остальных, хотя улицей ее можно было назвать лишь с большой натяжкой. Скорее, некое подобие улицы – это был гадкий, грязный и унылый переулок. Рядом с домами стояли, поникнув ветками, голые деревья. Дома довольно убогие и обветшалые, казалось, держались только на божьем слове. Дорога напоминала болотную трясину – лужи, стоящие неделями, грязь, в которой, как казалось Мубараку, грузовик увязнет. Извозчики с трудом проезжали по этой улице.
В конце улицы виднелся спуск к морю. По этому маршруту Мубарак регулярно ходил в порт. Он работал судоремонтником. Но не сегодня. Вчера Мубарак выбил себе отпуск на месяц и решил наведаться в Самсуддин.
Мубарак закурил и взглянул в небо. С утра туман, моросит дождь. Над городом, как и вчера тяжелые свинцово-серые тучи, но на душе у Мубарака было солнечно и пели птицы. Еще бы – он едет домой. А дома его ждет Марьям. Скучает, поди, без него. Мубарак, конечно, понимал, что не сможет заменить девочке семью, которую у нее отняли, но старался делать все, чтобы его племянница была счастлива. Однако, пока безуспешно, и от осознания этого Мубарак часто впадал в меланхолию. После смерти своего брата Лорика Мубарак перестал бриться. Сегодня он впервые за восемь лет побрился.
Сейчас Мубарак стоял на обочине и курил. Докурив сигарету, Мубарак выбросил окурок, тяжело вздохнул и отправился на площадь – ждать извозчика. Погода стояла по-январски отвратительная – грязь, холод, слякоть. На площади, на своем привычном месте сидел чистильщик обуви по имени Арменд. Личность в Шенгини довольно известная – в 18-м году он в шел рядовым в черногорской армии. Он ушел на войну совсем еще молодым. При назначении в полк, Арменд приписал себе три лишних года. В свои 35 он повидал всякой жизни. Много раз он был на волосок от смерти, но всякий раз спасался. Он был больше известен, как рядовой Муарем. В данный момент он старательно драил кому-то ботинки. «Да, брат, в такую погоду ты без работы точно не останешься»! – усмехнулся Мубарак.
- Здорово, Арменд! – Мубарак присел рядом.
- Да и тебе не хворать. – меланхолично ответил Арменд, пряча щетку в ящик. – Слышал я, ты выбил себе таки отпуск.
- Ага. – ответил Мубарак. – Вот, в Самсуддин собираюсь ехать.
- Я с тобой! – неожиданно выкрикнул Арменд. Он быстро собрал ящик, куда-то исчез, а через пару минут уже стоял по стойке «смирно» возле Мубарака.
- Ты-то там зачем? – удивился Мубарак.
Арменд ухмыльнулся, а затем достал из-за пазухи пистолет системы «Маузер».
- Э-эй! Ты чего? – засуетился Мубарак.
- Пора проучить этих фанатиков неотесанных! – глаза Арменда сверкнули. – Я хочу помочь тебе и твоей племяннице. Думаю, «Маузер» придаст моим словам довольно значительный вес! Я не могу все так оставить.
- А…эээ… - Мубарак замялся. Он не знал, что сказать Арменду.
- Ладно…где он там? Извозчик!!
Подкатил тарантас с двумя ослами в упряжке. Извозчик был испытанный вояка – прошел две балканские войны. На Мировой войне очень скоро дослужился до майора. В черногорском полку он служил гренадером. На правой руке у него отсутствовал безымянный палец, а во рту был выбит весь передний ряд зубов. Вот уже 15 лет он занимался междугородним извозом. Подкатил тарантас.
- Здравия желаю, майор Богдани! – Арменд по привычке отдал честь.
- Да и тебе не хворать. – ответил извозчик.
- Как видите, рядовой Муарем в полном здравии! – Арменд сел в коробку тарантаса. Мубарак тоже влез в телегу.
- Везите нас до Самсуддина! – выкрикнул Мубарак, протягивая извозчику бумажный лек.
- Вперед! Как тогда, в 18-м! – командирским тоном гаркнул Арменд.
Извозчик подхлестнул ослов, и тарантас медленно тронулся по ухабистой дороге.
- Остановки будем делать, или так поедем? – спросил извозчик.
- Экспрессом. – ответил Мубарак.
- Едем, едем! – поддакнул Арменд. – Мне еще нужно кое с кем разобраться.
- С кем это? – поинтересовался извозчик.
- Не важно. – отмахнулся Арменд. – Не захотят по-хорошему, придется вспомнить лихой восемнадцатый. Я от австрияк не бегал, что ж я от своих побегу? Сколько нам ехать? – Арменд внезапно сменил тему разговора.
- Четыре часа без остановки. – ответил Мубарак. – Я этот маршрут использую регулярно.
Тут на тарантасе воцарилось гробовое молчание. Следующие часа два никто не проронил ни слова.

Самсуддин.
Марьям сидела возле могильного камня на земле и гладила рукой его холодную поверхность. На щеках ещё видны следы высыхающих слёз.
- Мама, папа... мне так вас не хватает...
Убирав с лица прядь волос, она посмотрела в небо. В школе это время служит началом уроков. Повод развеяться? Атмосфера в учебном заведении всегда казалась ей давящий, но в данном случае это единственный выход побороть тоску. Марьям поднялась на ноги и неуверенной походкой отправилась в школу.

* * *
Тарантас, поскрипывая, катил через ольховую рощу. Вдруг ослы начали упираться и кричать.
- Что… какого… - замялся извозчик.
Вдруг ослы рванули вперед и опрокинули тарантас вместе с пассажирами. Извозчик попытался удержать ослов, но тщетно. Ослы разбежались в разные стороны.
- Что с ними? – удивился Арменд. – Чего они испугались?
- Твою мать! – извозчик со злости пнул отлетевшее колесо. – Вот глупые скоты! Как их теперь ловить?
- Дайте нам арканы, мы попытаемся их поймать. – сказал Мубарак.
- Берите. – ответил извозчик.
- Тут в получасе ходьбы есть Григорий рок. Я хорошо помню это место – когда-то в восемнадцатом мы с Йовановичем на этой дороге чуть головы свои не сложили. Шутка ли – три минометных расчета по нам лупили. Спокойным шагом туда идти где-то полчаса…хе-хе! Мы с Ненадом добрались туда минут за пять! – усмехнулся Мубарак. – Боже! Прошло уже почти двадцать лет…а я все помню, как будто все завершилось только вчера.
- Лично я предпочитаю забыть обо всех этих годах. – отозвался извозчик.
- Мудрое решение. – кивнул Мубарак. – Я бы хотел поступить также.
- Майор, разберите эту телегу. Нагрузим ослов и поведем в Григорий рок. Мы с Мубараком понесем коробку.
Извозчик кивнул и, напевая себе под нос песню, принялся разбирать телегу.
Арменд бежал по лесу, то и дело оглядываясь, не видно ли осла. Он ощутимо устал от этой погони, и сейчас дышал, как кузнечный мех. Он уже потерял надежду найти осла, как вдруг увидел над кустарником длинные уши. «Вот ты где, глупая скотина»! – прошипел себе под нос Арменд. – «Вот я тебя сейчас»… Подкрался поближе и накинул ослу петлю на шею. Тот закричал, начал извиваться, но превосходство целиком и полностью было за Армендом. Он оседлал осла и развернул его по направлению к тропинке. Извозчик уже разобрал телегу и, присев на камень, оглядывался по сторонам.
- Первый нашелся! – Арменд снова отдал честь. – Где же второй? А вот и Мубарак, легок на помине! – из чащи показался Мубарак, ведущий под уздцы осла.
- Фух! Еле поймал! – вздохнул Мубарак.
- Значит так, майор поведет впереди ослов, а мы понесем коробку. Ну, раз, два…взяли!
Через двадцать минут показались окраины города. Вдалеке виднелся шпиль церкви. Они пришли на постоялый двор, развьючили и привязали ослов.
- Я схожу за отрубями и прикуплю парочку предметов.
- Мне нужен ящик гвоздей. – сказал ему извозчик.
- Будет выполнено. – Арменд развернулся и пошел гулять по улицам города.
Купив в продуктовой лавке отрубей, Арменд пошел искать хозяйственный магазин. Около получаса он блуждал по узким извилистым улочкам Григорий рока, но так ничего не нашел.
- К черту. – сказал он вслух. – Спрошу кого-нибудь из местных.
Он отошел в сторонку, присел на лавочку и закурил. Тут его внимание привлекла толпа зевак и полицейские, отгонявшие толпы любопытных.
- О чем это они? – Арменд прислушался. – Аргх! Отсюда не разобрать. Подойду поближе.
Он подошел ближе и спросил прохожего:
- Извините, где здесь хозяйственный магазин? И что тут, черт подери, случилось?
- Магазин там, за углом. – ответил прохожий. – Вы, наверное, не местный? Сегодня утром мальчика загрызли. Проклятые волки! Бедный Умит! А я был так груб с ним. – прохожий поник головой.
- Вы с ума сошли! Какие волки? Зверей я здесь, кроме австрияк, отродясь не видел! Да этих волков днем с огнем не сыщешь! Это не волки – это убийство!
- Чего? – в толпе раздался шум и гам. Прохожие зло посмотрели на Арменда.
- Ой-ё! – только и сумел сказать Муарем и, не желая принимать на себя удар, побежал в хозяйственный магазин, где купил коробку гвоздей. Выбежав на улицу, Арменд стал оглядываться, ища полицейского.
- Скажите, - подскочил он к унтер-офицеру, - тело будут осматривать?
- Мгм. Его отнесут в амбулаторию в ближайшее время. Если что, она там, за перекрестком.
- Спасибо! – выпалил Арменд и побежал к намеченной цели. Амбулатория представляла из себя небольшой домик с покатой крышей. Стены его были выкрашены в светло-бежевый цвет. Над дверью висела табличка: «Приемы ведет доктор Димитриос Ривас». Арменд дернул, что было сил веревку звонка.
- Входите, открыто! – послышался из-за двери сиповатый голос.
Арменд вошел, совершил с доктором традиционное shake hands и, представившись, изложил суть происходящего.
- Тело привезут в ближайшее время. – ответил доктор. – Время осмотра займет примерно часов шесть.
У Арменда задергались скулы. «Надо сказать Мубараку обо всем. Думаю, меня поймет».

- Ну тебя только за смертью посылать! – развел руками извозчик.
- Прошу прощения, возникли некоторые форс-мажорные обстоятельства. Там, на окраине десятилетнего мальчика убили…
- Кого? Умита? – вскочил Мубарак.
- Ты его знал?
- Знал я его плохо, но довольно часто встречал его в лесу. Любил он там играть.
- Так, Мубарак, полиции ни слова!
- А…э-э-э… - Мубарак хотел что-то сказать, но, видимо не успел до конца сформировать свою мысль, как Арменд продолжил речь:
- Они могут помешать моему собственному расследованию и, возможно, не дадут нам уехать из города до выяснения всех обстоятельств. Мне нужно подождать, пока уйдут зеваки и полиция, чтобы хорошенько осмотреть место происшествия. Мало ли, может, там что-то останется. К вечеру доктор Ривас сообщит мне результаты вскрытия. Нутром чую – это не просто убийство, за этим что-то кроется.
- Интуиция тебя еще никогда не подводила. – Мубарак кивнул. – Ты дважды спас жизнь Марьям…
- А вот Лорика и Бесу спасти не успел. – Арменд поник головой. А еще Марьям должна была стать жертвой – частью какого-то ритуала. Вызволив ее из приюта, я во второй раз спас ей жизнь. Что на этот раз?
- Кончай заниматься гаданием на кофейной гуще. – Мубарак поднял голову и положил на землю гаечный ключ. – Как полиция разойдется, кликни меня.
- Заметано! Думаю, ты тогда уже дочинишь эту чертову тележку. Ладно, пойду я прогуляюсь – время надо как-то убить.

* * *
Прошло несколько часов. Погода начала портиться. Завыл ветер, пошел мелкий снег. «Так я точно ни хрена не увижу»! – с досадой подумал Арменд, смахивая с лица крапинки снега.
- Мубарак, пойдем пока все не завалило!
- Это бесполезно – наверняка полиция все осмотрела и унесла все улики. – бормотал Мубарак, осматривая землю.
- А может и не все! – торжественно закричал Арменд. – Глянь-ка на это.
На камне был нарисован какой-то символ, похожий на змею.
- Это еще что?
- Я хотел задать тебе тот же вопрос. – пожал Арменд плечами.
- Я слышал о многих культах, но этот символ вижу впервые. – в голосе Мубарака ощущалась дрожь. – И в то же время он кажется мне таким знакомым…
- Забавно. Мне тоже кажется, что я его где-то видел. Где-то здесь должен быть блокнот и карандаш. Перерисую. Может вспомню.
- Дай лучше я! – оборвал его Мубарак. – Я останусь здесь – попытаюсь что-нибудь раскопать, а ты иди к доктору Ривасу. Наверняка заключение уже готово.
Арменд кивнул и поспешил в амбулаторию. Доктор открыл дверь прежде, чем Арменд успел постучаться.
- Вы так громко топали, что вас мог бы даже слепо-глухо-немой солдат подстрелить в темноте. – усмехнулся Ривас.
- Здрасьте! – кивнул запыхавшийся Арменд. – Заключение готово?
- Да, конечно! Проходите, а то неудобно с порога.
Они вошли внутрь широкой залы. Внутри необычайно чисто и просторно. Посередине стоял стол для вскрытий, а где-то в глубине рабочий стол доктора, на котором лежала кипа бумаг.
- Итак, мы начинаем. Если вы не против, можете подождать снаружи.
- Если вы не против, я останусь. Я за свою короткую жизнь повидал достаточно мертвецов. – серьезно сказал Арменд.
- Ну, как хотите! – развел руками доктор. – Множественные колото-резаные ранения в область сердца, левого и правого плеча, не менее десяти ранений в живот, а также в левое бедро. На теле нет видимых опухолей, на правой руке сломано два ногтя.
- Значит, он не видел убийцу до самого последнего момента. Он не смог оказать сопротивления! – выкрикнул Арменд.
- Потише, пожалуйста! – строго сказал доктор. – Не перебивайте меня! – и продолжил:
- Сильно расширены оба зрачка.
«Почему у него расширены зрачки? Что он видел перед смертью»? – Арменд почесал голову.
- Так причиной смерти не были укусы?
- Нет. Эти раны не похожи на следы от зубов. Скорее всего чем-то кривым и острым. Может, серпом, а может и косой.
- Спасибо, доктор! Теперь я знаю – это убийство.
- Постойте, я не сказал вам главное! – крикнул Ривас. – В его теле я не обнаружил ни капли крови… Странно это, если не сказать больше. Даже если бы его намеренно хотели лишить крови, в сосудах бы осталось немного. В моей практике такое встречалось лишь один раз. Кажется, семь лет назад. Я тогда работал в Шкодере. Как же его звали… Амили… нет… Алихи… ну… что-то в этом роде.
- Алими! – выкрикнул Арменд.
- Точно! Его звали Арбен Алими! Вам что-то известно об этом деле?
- Пока еще нет. – глаза Арменда сверкнули. – Надо это выяснить. Спасибо, доктор!
- Всегда пожалуйста! – Ривас пожал Арменду руку, после чего последний покинул амбулаторию.
Мубарак уже был рядом.
- Ну как, выяснил что-то?
- Это не волки, это убийство! – глаза Арменда загорелись. – Кстати, Арбен Алими тебе ничего, точнее никого не напоминает?
- До боли знакомое имя, только вот где я его слышал, вспомнить не могу, хоть убейся! Думаешь, эти дела как-то связаны?
- Я не думаю, я уверен! В его теле не было обнаружено ни капли крови. Не буду рассказывать тебе подробности осмотра – ты слишком впечатлительный. Рисунок у тебя?
- Ага!
- Пойдем, Мубарак, извозчик наверняка нас заждался.
Они пошли вперед по узким извилистым улочкам города. Обстановка, в принципе, не слишком отличалась от Шенгини – те же обшарпанные дома с покатыми крышами, такие же грязные улицы. Ночью Григорий рок был мрачен и уныл. На дороге уже виднелись две ослиные головы.
- Вот вы где! Я починил эту чертову тележку. Запрыгивайте!
В следующий миг в тарантасе воцарилась тишина. В следующие два часа никто не проронил ни слова, пока извозчик не крикнул «приехали». Арменд и Мубарак вылезли из тарантаса.
- Пора действовать! – Арменд перезарядил «Маузер» и подмигнул Мубараку.