[stih]

Автор: Принц Парадокс
Пейринг: Дионис/Зевс, Нарцисс
Рейтинг: PG
Примечание: Предыстория в том, что старые боги уходят в утиль, на их месте появляются новые. Это люди с Земли, но выбранные рандомно. Никакого соответствия канону, я играю с ними безобразно, как хочется моей левой пятке.

около 750 слов

Дионис ухмыляется. Не то чтобы ему совсем не нравится Нарцисс, но ему отчаянно плохо от его жестов и манерно растягиваемых словечек.
- Правда, мне идет? - спрашивает Нарцисс, глядя на него через зеркало, сверкая глазами. Красивыми, надо сказать, глазами - в них яркая синева, мягкое сияние, да и ресницы огромные, и светлые волосы... Ди невольно любуется и невольно же чувствует собственную неполноценность.
Он украдкой разглядывает себя, стоя за спиной этого воплощения чистой красоты, и видит в себе такое невообразимое количество недостатков, что становится тошно.
И веснушки, и волосы стоят колом, еще и ядрено-рыжие - совсем отвратно, ноги-руки тонкие, длинные, совсем девчоночьи, ничего хорошего. Совсем ничего. И глаза блеклые, светло-зеленые, как то неудачное варенье из винограда.
Нарцисс то одним боком повернется, то другим; волосы затронет, на палец накрутит и стоит, рассматривает. Сам от себя в диком восторге, только что не пищит и не прыгает. Знает, наверное, что это ему не идет - вот и не прыгает. Но на палец волосы наматывает исправно; у него этот светлый локон единственный из прически выбивается - и то мило до умопомрачения.
- Так как, идет? - спрашивает он еще раз.
Ди кивает. Он все еще не может понять, почему здесь все ходят в этих треклятых бабских тряпках, когда сами почти все с земли, помнят и джинсы, и свитера, и кеды, и даже могут их достать. Традиции, чтоб их.
У Нарцисса темно-синяя тога. Ему и правда идет ("Насколько вообще может идти мужчине, даже такому, как Нарцисс, платья" - думает Дионис), подчеркивает цвет глаз и фигуру.
- А что ты носил там? - спрашивает Ди.
Все уже понимают, что подразумевается под словом "там".
- Как все - джинсики, пуловеры. Рубашки. Но мне тоги даже больше нравятся.
Ди молча кивает; складывает руки на груди. Нарцисс ему отчетливо не нравится. Не нравится в нем все, даже идеальная внешность.
- Ты что молчишь-то, болезный?
- Почему болезный?
- Да видок у тебя какой-то. Тебя не тошнит, нет? Насморка не наблюдается?
- Не наблюдается, - вяло огрызается Ди, подумывая добавить "Но если ты меня доведешь, могу на тебя сморкнуться". Не добавляет. Решает, что это разрушит тонкую душевную организацию этого небесного созданья. - Пойду я.
Нарцисс равнодушно ведет белоснежным плечиком, продолжая пялиться в отражение.
Ди бросает на него последний, презрительно-любующийся взгляд и уходит, не прощаясь. Он знает точно, что не нужны Нарциссу ни прощания, ни слова, ни люди. Все, что у него есть - он сам, вот сам с собой пусть и прощается, и здоровается, и устраивает личную жизнь сам с собой.

- Зевс! - бодро кричит Ди, открывая ногой нараспашку самую большую, самую важную дверь в конце коридора.
- Привет, лягуха, - лениво отвечает Зевс, подняв голову от очередной Супер Важной Бумажки.
- Я был у Нарцисса, - заявляет Ди, садясь на край зевсова стола, прямо на кипу каких-то еще более Супер Важных Бумажек.
- У Нарсика? - с удивлением переспрашивает Зевс, откладывая документ. - У вас, наверное, была очень интересная беседа. Я даже знаю темы: "О Нарциссе, о безупречной красоте Нарцисса, о страшных, как смерть, бывших Нарцисса, о тяжкой жизни охренительно красивого Нарцисса...". Я прав?
Ди смеется.
- Слезь со стола, - просит Зевс, развернувшись к нему. Дионис замечает, что на нем новый, с иголочки, костюмчик. Обычный костюм, черный, рубашка белая-белая. "Этому все можно", - думает он с тоской.
Глаза его ласковые, темные, теплые, как лето. Ди любит эти глаза и эти большие руки, широкие плечи и прямой, красивый нос. Все это он любит больше всего на свете.
Он смотрит и ждет.
Тогда Зевс встает, снимает его со стола, будто он ничего не весит. Усаживает к себе на колени и продолжает:
- Нарсика никто не любит. И к нему редко кто заходит. Ну, разве что проверить, жив ли еще, - Зевс усмехается. - Но живет и ничего, хоть бы хны. Однажды пробовали отобрать у него зеркало - орал как резаный, аж кудри разметались.
Ди теперь знает, как много это значит. Чтобы у Нарцисса - да прическа не в порядке? Раз в столетие такое бывает, ага.
- Так что не ходи больше к нему, - Зевс ласково поправляет ему волосы. - Незачем. У него еще и силишка такая дермовенькая, знаешь? Смотришь на него и думаешь, какой же ты урод. Сам знаю, сам его видел, чувствовал.
Не ходи к нему. Не порти себе настроение.
- Он там всегда один, - говорит Ди в качестве последнего аргумента.
Зевс хмыкает, раздумывая.
- Сердобольный выискался. В общем, как хочешь. Ты же знаешь, что с тобой никакие Нарсики не сравнятся. Ты - лучший.
У Диониса теплеет на сердце. Он осторожно обнимает его, улыбаясь.
- Лягуха ты моя, - добавляет, смеясь, Зевс.