Пишет Catold:
Название: ПАСЬЯНС
Автор: oldcat
Жанр: мистика, кажется
читать дальшеДо конца школы у меня этот пасьянс получалось сложить дважды. У Сашки он сходился через раз. И это было еще одним, далеко не самым блестящим подтверждением того, что Сашка – удачник.
Пасьянс этот – тупой как валенок. Не требуется никакого умственного усилия. Чистое везение. У Сашки оно было. Причем много. Сильный, умный, на гитаре играет. На мотоцикле гоняет. Девчонки вешались елочными гирляндами.
Я слегка завидовал ему, нельзя было не завидовать. Но, видимо, меньше, чем другие, потому что Сашка меня выделял. Я часто гостил у него, знал его семью. Сашкин отец, Китов Михал Михайлович, дома бывал редко, все по загранкам. Мать, Нина Сергеевна, добрая, очень красивая женщина, работала в каком-то НИИ библиотекарем.
И еще был Старик, Сашкин дед. Неизвестно, как его звали по-настоящему. Старик и Старик. Он кашлял. Других свойств я за ним не знал. Зато кашлял он мастерски. Почти гениальное исполнение. Хрипы, скрипы, всхлипы и гулкие удары о ребра Старика чего-то твердого и мокрого не заглушали никакие стены и двери. Привыкнуть к этому было нельзя.
В тот день мы с Сашкой прогуливали. Не помню, от какой школьной галиматьи спасались мы в тот четверг… Лил мерзопакостный ноябрьский дождик, поэтому мы пошли к Сашке домой. Настроение было молчаливое. В дальней комнате закатывался кашлем Старик. Саня завел для меня видик. Флойдовскую «The Wall» я смотрел к тому времени столько раз, что уже и забыл – сколько. Так что на экран я глядел одним глазом, а другим следил, как Санек раскладывает пасьянс: карта за картой. Масть через одну – закрыть, две карты одного достоинства – закрыть. И так, пока колода не кончится. В конце должны остаться две неравные кучки – в 35 и одну карту. Сашка лениво перекладывал блестящие упругие прямоугольнички. Старик кашлял с неослабевающим энтузиазмом. «Хей, тиче!» - пел Гилмор.
- Третий раз подряд, - заметил Сашка, тасуя колоду.
- Что? – вынырнул я из цветочной волны.
- Третий раз подряд сошелся. Редко бывает.
- Загадай желание, - посоветовал я. Зачем, спрашивается?
Сашка зевнул. Из-за стенки долетел особо удачный раскат, так что гитарный запил Уотерса захлебнулся в этой какафонии, достойной ордена шарманки Папы Карло.
- Чтоб ты заткнулся уже, - сказал Сашка.
Спокойно вроде бы сказал, но при этом у него с лицом что-то такое сделалось… И сейчас я не могу объяснить – что. Как будто ему глаза заменили, а от глаз уже потянулось… Как тоненькие полиэтиленовые пленочки сползали. Или их сдирали. Эти пленочки будто бы удерживали, подтягивали его лицо. А тут они исчезли. И отвисла кожа у глаз, и сморщились губы… Лицо злого гнома смотрело на меня из-под Сашкиной косой челки. Это длилось не дольше трех секунд, но я буду это помнить столько, сколько буду жить.
«Гуд бай», - мягко твердил динамик слева. Справа отвечали отдаленные трубы.
Старик молчал.
Сашка вскочил, рассыпав карты.
- Я посмотрю… все ли там нормально, - не своим голосом сказал мой друг, глядя прямо перед собой. И выскочил вон.
Через минуту дважды пикнули кнопки телефона.
«03», догадался я, ничему не удивляясь.
… Старика хоронили в субботу утром. Сашка держался молодцом, поддерживал Нину Сергеевну под локоть. Помню, черное платье ей очень шло. Она выглядела чуть старше своего сына.
После похорон Сашка Китов очень изменился. Он замкнулся, стал избегать даже меня, учился по инерции, хотя это-то как раз в выпускном классе не страшно.
Месяца через три я таки решился, и зашел к нему без приглашения. Саша как будто даже обрадовался поначалу, но быстро скис.
В его комнате через весь письменный стол протянулась длиннющая лента карт. Сашка перехватил мой взгляд.
- Не сходится, - сказал он странным тонким голосом. – Перестал сходиться.
- У меня тоже не сходится, ну и что? – строгим, возражающим тоном ответил я. Конечно, про себя-то я прекрасно знал, что и ну. – Есть же теория вероятности…
- В задницу твою теорию, раньше сходилось безо всяких теорий, - отмахнулся он раздраженно. – Я как только не пробовал. И на окне… и в углу…
- За-ачем – в углу? – спросил я почему-то шепотом. При этом внизу моего живота начали скапливаться тошнота и холод.
- Чтобы Старик не подошел, - равнодушно ответил Сашка. – Он мне карты путает.
- Старик?! – ахнул я. Холод и тошнота поползли вверх, к горлу. – А ты не…
- Может быть, может быть, - задумчиво пробормотал Саша. Но безумия не было в его глазах. Только какая-то запредельная усталость.
- Я тебе сейчас покажу одну вещь, - сказал он, собирая карты в кучу. – Вот я раскладываю их так, чтобы непременно сошлось. Следи, вот, одну за одной я их складываю в таком порядке…
Я зачарованно следил за его руками. Наконец, он положил рубашкой вверх последнюю карту. Это была дама бубен.
- Убедись еще раз, - настойчиво предложил Саша.
Я убедился. Дама лукаво скалилась из-за веера. Пластиковая ее улыбка пугала.
- А теперь я раскладываю…
Он перевернул верхнюю карту.
Кровожадно вскинув веничную бороду, на нас презрительно глядел Пиковый Король.
Кажется, я вскрикнул, не уверен, но дернулся – это точно.
- Ты его видел?! – возбужденно заорал Сашка. – Ты же видел его, козла старого! Он подошел и смешал карты!
- Я… ничего не видел, - выдавил я, борясь с рвущейся вовне тошнотой.
- Зато я видел, - он внезапно успокоился, засмеялся почти искренне. – Не уписайся, Витек, я в порядке. Ну их, эти карты.
Потом мы сражались в какую-то компьютерную ходилку-стрелялку. Не знаю, как Саша, но мне все время казалось, что за каждым следующим поворотом нарисованного замка стоит, покашливая в рукав, покойный Старик.
Добравшись домой, я минут двадцать стоял в ванной, сунув лицо под ледяную воду. Обжигающие струйки стекали через нос, залезали между стиснутыми в столбнячной судороге зубами, слепили глаза. Но мне было хорошо. Откуда-то я знал, что холодная вода укрепляет невидимые пленочки на моем лице, чтобы они не порвались, когда явится злой гном. Еще я знал, что больше никогда не пойду в гости к Сашке Китову.
В школе я Сашу не видел ни на следующий день, ни на послеследующий. Перед последним уроком послеследующего дня нам объявили, что он умер. Несчастный случай: упал, ударился виском. Но я этому не поверил. И сейчас не верю. Это наверняка сделал Старик.
У меня тогда случилось что-то похожее на видение. Не подумайте, к лаврам Жанны Д'Арк я безразличен. И ни до того, ни после, ничего подобного не повторялось. Но тогда я увидел, как Сашка идет по коридору, пошатываясь от стены к стене. Кажется, он не трезв. Потом – крупным планом – сухонькая лапка Старика; эта лапка кладет на край ковровой дорожки скользкую пластиковую карту – Короля Пик… Дальше картинка смазалась, но я и так знал, что возле двери должна стоять подставка для зонтов, в виде слоновьей ноги. Стильная штука, из натурального камня. Глухой звук удара и победный кашель...
Меня еще года два мучил этот кошмар. Каждый раз я просыпался с ноющим левым виском и не спал уже до утра.
О чем я думал теми ночами?.. Какие варианты перебирал, какие расклады переигрывал?.. То проклинал судьбу, то благословлял за то, что мотнула она меня об эти события, как виском об фальшивую слоновью ногу.
И каждый день, не пропустив ни разу, я раскладываю этот пасьянс. Едва ли это можно считать нормальным, но мне все равно. Каждый день. Тридцать шесть лет.
Но сегодня у меня особый день. Сегодня Он сошелся три раза подряд. И я упиваюсь бурчанием тещи в недрах квартиры. Тридцать лет она отщипывает от меня по кусочку. Мою жену она доела пять лет назад, а вот я, похоже, выкручусь.
Надо будет только очень внимательно смотреть под ноги.