[stih]

пишет  напамять

писалось на конкурс на ролевой игре, так что ценности никакой не имеет, но захотелось узнать мнение критиков.
учился только в школе ;D
и знаю, что не хватает эмоциональности
тема была: близкий человек попадает в больницу, ты в поисках денег ввязываешься в грязные делишки. но близкий человек умирает.



Пальцы у него настолько мокрые и скользкие от пота, что, кажется, вот-вот соскользнут со спускового курка, и он пальнет невпопад и прикончит кого-нибудь.
Он не дрожит, не трясется от страха, не впадет вот-вот в истерику, просто очень сильно потеет. Майка неприятно липнет к телу в области подмышек и линии позвоночника, а в промежности так жарко, будто он скоро описается.
Мужчина, ко лбу которого прижато дуло пистолета, хнычет, и отвратительные жирные слезы катятся из уголков его маленьких поросячьих глазок. Джейку его не жалко. Ему противно. Противно от лысеющей потной головы с жалкими, налипшими к скальпу остатками волос, противно от поднятых рук с толстыми пальцами, похожими на сосиски, - на одном толстый золотой перстень, на другом тонкое скромное кольцо женатого человека. Противно от трясущегося подбородка и дряблых складок на шее, но больше всего Джейку противно от самого себя.
Звонит телефон. Он кивает одному из стоящих рядом мужчин, и тот вынимает аппарат из внутреннего кармана толстяка.
-Да? – говорит Джейк, прикладывая телефон к уху.
-Не убивайте его, пожалуйста! Я нашла деньги, не убивайте его, пожалуйста! Я все… - он картинно кидает телефон на землю перед мужчиной, несколько миллисекунд не отводя пистолет от жирного лица.
-Что ж, мистер Дженкинс, вам повезло с женой. Кажется, она вас очень любит.
Он играет спокойно и холодно. Клише, конечно, но это его первая серьезная работа, порученная господином Джекилом. «Хочешь много денег, мальчик? Нужно взяться за работу погрязней. Я не волшебник, и благотворительного фонда у меня тоже нет. Деньги нужно зарабатывать». Джейк подозревал, как именно господин Джекил хочет, чтобы он зарабатывал. Выбора у него не было.
Лицо у него не меняется, но внутри все сжимается, переворачивается и разжимается снова. Он благодарит бога за то, что у этого старого придурка есть жена и, наверное, друзья, у которых она одолжила эти проклятые деньги. Он благодарит бога за то, что ему не пришлось пускать пердуну пулю в лоб, потому что его, Джейка, наверное бы вырвало.
О, господи, спасибо тебе за это!
Он нервно трет глаза и сжимает переносицу, когда все заканчивается. Центральным событием тогда, как и сейчас, стал телефонный звонок. Только если здесь он был спасителем, то в случае Джейка все обернулось наоборот.
***
Телефон зазвонил в тот момент, как он потянулся за смазкой. Джейк отчетливо это запомнил, потому что презерватив был надет, но Джил извивалась в простынях «пустая», так как постоянно ныла о том, что ей не хватает смазки. И тюбик, и телефон лежали рядом на тумбочке. Ладонь его замерла в нерешительности, и Джейк подумал – черт побери, а чего он хочет сейчас больше: спустить пар, хорошо потрахаться или ответить на звонок и получить потом от Джил, разбираясь со стояком под холодным душем? Любой разумный мужчина, конечно же, выбрал бы первое, но дело было в том, что номер, по которому ему звонили, был известен только трем людям. С одной он не общался уже около года, вторая тяжело дышала под ним, третьей была его мать, а мама звонила редко. В дневное время (то есть сейчас) еще реже. Значит, по магическим математическим вычислениям, дело было важное.
-Да? – сказал Джейк, прижимая трубку к уху.
***
Вряд ли ситуация изменилась от того, ответил бы он или нет. Менять что-то нужно было годами раньше – когда он познакомился с Пат, либо же десятилетиями – когда она родилась, когда родилась ее мать; тысячелетиями – когда люди появились на земле, начали болеть и умирать.
-Милый, Пат в больнице, - послышался голос его матери. Тебе нужно срочно приехать, я думаю. Ты можешь отвлечься от работы?
Вряд ли она знала, что его работа сейчас находится между длинных загорелых ног Джил. Но да, он может.
***
Джейк не помнит, как они познакомились. Точнее, он знает, что это было в колледже в начале осени, они оба учились на первом курсе, и когда он впервые увидел ее, то решил, что Пат непременно станет его. Он помнит, что никто не знакомил их специально, и не было никакой случайной встречи и глупой судьбы, стечения обстоятельств или вечеринки для первокурсников. Он просто подошел к ней. Сказал «привет, я Джейк», а про себя добавил «и мы будем вместе, хочешь ты того или нет».
Они встречались пять лет. А потом внезапно расстались, и он не видел ее более года. И никак не мог подумать в их последнюю встречу, что в следующий раз он найдет ее в больничной койке, утыканную иглами, словно пойманная бабочка.
***
-Ох, Джейк, спасибо, что пришел. Надеюсь, это было не трудно?
-Нет, Пат, это было не трудно. Совсем не трудно. Как ты себя чувствуешь?
Он не мог оторвать взгляда от ее белых рук на голубом одеяле. Солнечные блики на водной глади. Сети вен на тонких запястьях, сгибах локтей, видимая пульсация надключичной ямки. Ему хотелось провести рукой по ее волосам, но он боялся, что они останутся меж его пальцев. Она улыбалась практически так же, как обычно. Изогнутые бледные губы, незаметные морщинки в уголках, и даже глаза будто бы источали былой свет, только теперь более пустой, более безжизненный, безнадежный.
-Хах, кажется, единственное отличие от моей матери будет в том, что я не успела вырастить замечательную дочь.
-Эй, Пат, не надо. Все будет нормально. Еще успеешь целую армию вырастить. Все будет нормально, Пат. Ты помнишь что мы обещали друг другу? Что ты обещала?
В день похорон ее матери, когда в церкви не осталось никого, кроме них двоих, и их окружала лишь тишина, Пат сжала его руку. «Пообещай мне, что ты никогда не умрешь». Джейк сжал ее пальцы, обтянутые черным ситцем перчатки, в ответ. «Обещаю. Ты тоже». Она только молча кивнула.
-Милый, доктор просит тебя выйти.
Джейк послушно поднялся с места, напоследок уверенно сжав ладонь Пат в своей.
Доктор был невысоким, полу лысым и невероятно серьезным.
-Она не обследовалась, да?
-Я пытался заставить ее, но она наотрез отказывалась. Говорила, что чему быть, того не миновать, а лишний раз измождать себя обследованиями она не будет. Доктор…?
-Джонсон. Доктор Джонсон. Вы ее близкий друг?
-Да. Единственный, пожалуй.
-Хорошо. Тогда могу вам сказать, что лечение на этой стадии, оно… не особо эффективно. Вы понимаете?
-Я понимаю.
-Если бы это обнаружилось раньше, если бы она вовремя обследовалась, то, возможно…
-Доктор Джонсон.
-Да?
-Сколько это будет стоить?
-Ну, возникли некоторые проблемы с ее страховкой, так что, я боюсь, что…
-Доктор. Просто скажите, сколько.
Позже он сидел на диване, тупо уставившись в стену напротив. Черт побери – звучало в его голове. Черт побери, черт побери, черт побери! Подошла мать.
-Милый, у тебя ведь остались кое-какие сбережения?
-Да, мам, конечно. С деньгами проблем не будет.
Он предпочел не рассказывать ей о том, что с работы его уволили уже как пару недель назад. А от того, что ему удалось поднакопить, осталось не более нескольких тысяч долларов. Просто понимаешь, мама, Джил нужно было новое платье, потому что все остальные она надевала как минимум два раза. А к этому платью ей понадобились туфли, так как ни одни из ее гардероба не обладали нужным коралловым оттенком. Естественно, она не могла купить одежду какой-то дешевой марки, она все же будет находиться среди приличных людей, умеющих отличить гуччи от чего-то менее достойного. И посмотри, дорогой, какое замечательное колье! Не правда ли, оно шикарно гармонирует с цветом моих глаз?
Зато Джил отлично трахалась.
-Бедная, бедная Пат. Ох, милый, как я переживаю за нее! Лишь бы она поправилась.
Джейк согласно кивнул и сжал голову в ладонях.
***
-Джооон! Джооон, открой, черт тебя дери, эту долбанную дверь, иначе я ее выбью!
Он уже минут пять дубасил в хлипкую, чуть ли не картонную дверь квартиры №45, расположенной в самом конце узкого коричневого коридора с полопавшейся краской на стенах.
-Джон, твою мать! Я тебя предупреждаю! – Джейк двинул по двери с такой силой, что заржавевшая пятерка соскочила испуганно с места, перевернулась и закачалась маятником, похожая теперь на искореженную двойку. И только светлый отпечаток рядом с первый цифрой уверял вас в том, что квартира все еще остается сорок пятой.
Дверь открылась. Показался заспанный Джон, в рваной белой футболке с желтыми подмышками и в трусах, потерявших былой цвет долгое время назад. На Джейка дыхнуло запахом затхлости, пота и алкоголя.
-Эээй… - протянул заспанный, совершенно несвежего вида парень, - чего шумишь в такую рань?
-Сейчас четыре часа дня, Джон.
-Мда? – похоже, тот не был особо удивлен. Он провел рукой по густым взъерошенным волосам и зевнул так, что Джейк увидел белый налет на корне его языка.
-Ну, проходи.
Сколько раз бы он тут не бывал, квартира никогда не менялась. Все та же обшарпанная обстановка, десяток коробок из-под пиццы, валяющихся по разным углам, продавленный диван и стоящий напротив телевизор, пыль с которого не вытиралась уже несколько лет, игровая приставка с джойстиками и путающимися проводами. И, конечно же, золотого цвета бонг, стоящий посредине комнаты, словно самый значительный элемент выставки.
Джон никогда не извинялся за беспорядок. Джейк никогда не задерживался надолго, предпочитая если и проводить время в компании этого парня, то только на нейтральной территории.
-Сегодня практически ничего не осталось. Только марихуана и немного кокса, но я бы не советовал, качество так себе, для новичков и конченных.
«Конченными» по определению Джона являлись те, кому уже было без разницы, что нюхать, жрать или колоть, кто приползал к нему измазанными слюной, соплями и слезами, а может даже и чем-то похуже, и отчаянно просили дать в долг еще немного. Конченным можно было слить остатки чего-нибудь некачественного, потому что им было все равно.
-Мне деньги нужны.
-Охо, парень. Ты и так мне задолжал. Но ладно, по старой дружбе. Сколько тебе?
Джейк назвал цену. Друг присвистнул.
-Ничего себе, дружище. Ты что, решил самолет себе купить? Извини, но такими средствами я не располагаю. Думаешь, жил бы я в этой дыре, имея столько бабла?
-Ты, может быть, и не располагаешь. Но точно знаешь того, у кого есть. Джон. У тебя ведь есть своя верхушка.
Джейк говорил серьезно. Негромко, но уверенно; показывая, что ему действительно это нужно; показывая, что он не отступится. Джон раздумчиво посмотрел на него исподлобья, чайник завис над треснувшей кружкой в полу крене. Капля воды вот-вот слетит с металлического носика.
-Ладно. Мне нужно позвонить.
***
-Мистер Джекил – так его зовут. Хороший мужик. Ну, для своей… эээ… для своего бизнеса. Выслушает, поймет, поможет. Только веди себя нормально, ладно? Чтобы из-за тебя у меня не появились проблемы.
-Не волнуйся, - сказал Джейк. И заткнись наконец.
-Да-да, окей. Молчу.
Кабинет в глубине коридоров, располагающийся в модном ночном клубе - меньшего Джейк не ожидал. Конечно. Не сидеть же местному мафиози и одному из самых крупных наркобаронов города в офисе в каком-нибудь небоскребе. Полумрак, из которого выделяется лишь широкий дубовый стол, освещаемый лампой; дорогой костюм, золотые запонки и переливающийся рубиновый перстень на мизинце – все, как положено.
-Хочешь немного подзаработать?
Джейк кивает.
***
Говорят, что в отношениях все люди делятся на два типа – тот, кто любит, и тот, кто позволяет себя любить. Джейк относился к первым. Он любил Пат.
Нет, не так. Он любил Пат, все еще любит ее, и всегда будет любить.
Они провели вместе пять лет. Сначала это были встречи в библиотеке, отдыхи в парке после занятий, походы в кино, прогулки по набережной и легкие посиделки в случайных кафе. Позже они познакомились с родителями друг друга, и мать Джейка тоже влюбилась в Пат по уши. В материнском плане, конечно же.
Эта девушка! – говорила она ему, - эта девушка – это то, что тебе нужно! Она замечательна! Милый, пожалуйста, прошу тебя, твоя мамочка просит тебя, не упусти эту девочку. Таких больше нигде не найти.
Джейк только широко улыбался и успокаивал ее – не волнуйся, мам, я никуда ее не отпущу.
Они стали жить вместе. Он был влюблен в нее двадцать четыре часа в сутки и влюблялся сильнее с каждым новым восходом солнца. Он носил ее на руках по квартире, по выходным не позволял надевать на себя даже халат и пижаму, прижимал к себе и целовал при любом удобном случае. Не выпускал из поля зрения на всех вечеринках и радовался тому, что у нее практически не было подружек, с которыми она могла бы уходить на встречи.
Одновременно, Джейка это пугало. Глубокая преданность, практически зависимость, такая сильная, горячая любовь, из-за жара которой сердце его таяло в груди и внутренности пылали огнем. Порой ему казалось, что кто-то поджег его голову, и она никак не может догореть до конца.
А Пат была... она была Пат. Идеальная девушка – красивая, умная, добрая и целеустремленная, серьезная, но в то же время нежная и мягкая. Она была словно греческая белокаменная статуя, от которой захватывало дух, но которая оставалась холодной, сколькими бы шерстяными одеялами ты ее не накрывал, сколько бы костров не разводил рядом и как бы не грел теплом собственного тела.
Пат предпочитала справляться со своими проблемами сама. Джейка это раздражало. Ему хотелось девушку, напоминающую беспомощного котенка, которого можно было бы укутать в своих руках; он хотел быть для нее героем, каменной стеной, храбрым рыцарем; он хотел, чтобы она смотрела на него с обожанием и восхищением и при малейшем порыве ветра пряталась за его спиной.
Пат же была сильной и самостоятельной, и Джейк думал – что ж, если так, то я не хуже тебя, то мне тоже все можно – и изливал свою злость и обиду случайными связями и изменами.
Он не был в состоянии изменить ее. Джейк не понимал, что когда ты любишь человека, то и не будешь, не захочешь менять его, никогда, ни за что.
"Как странен этот мир. Сегодня ты любишь кого-то, а завтра готов убить его тысячу раз подряд".
Он ненавидел ее. И все же любил. Так сильно, что порой не мог дышать, и казалось, что мир кончается в ней или на ней, и она единственная, что у него есть, ради чего стоит жить и жизнь сама.
Я найду тебя во всех мирах, измерениях, реальностях, жизнях – говорил ей Джейк. Мы всегда будем вместе. Я не могу без тебя.
Я люблю тебя.
***
В магазине на первом этаже он купил ей любимых конфет.
-Эй, Пат. Ты не спишь? Я принес тебе кое-чего, - положив красочную коробку на прикроватную тумбочку, он придвинул ближе стул, уселся на него и, по сложившейся за прошедшие две недели традиции, взял ее за руку.
-Только не показывай доктору, а то вдруг заберет. Это будет наш секрет, ладно? Как ты себя чувствуешь?
-Спасибо, дорогой. Уже намного лучше.
-Правда? Прогуляемся в парке? Погода замечательная.
-Ммм… в следующий раз, пожалуй. Они прописали мне какое-то новое лекарство, я от него безумно хочу спать. Ох, прямо… сплю целыми сутками. Я ужасно устала, дорогой. В следующий раз, обещаю. Я очень рада, что ты пришел, правда.
-Я прихожу каждый день. Но ладно, я запомню твое обещание. Можешь отдыхать, я посижу с тобой недолго.
Она улыбнулась ему, слабо сжала руку и закрыла глаза. На тонких веках проступил узор голубых вен, выглядящий еще более ярким на фоне желтоватых синяков под глазами. Джейк погладил ее по светлым волосам.
-Выздоравливай, пожалуйста. Пожалуйста, Пат.
Но она уже не слышала его.
Позже, Джейк поймал доктора Джонсона в коридоре.
-Доктор, как она?
-Предсказания не самые обнадеживающие. Лечение пока что не дает видимых результатов. Я думаю перейти на более сильную терапию, но… стоить она тоже будет, соответственно, дороже.
-Просто скажите сколько.
***
Все началось с того, что ему просто надо было «толкнуть» пару пакетиков порошка. Затем еще пять штук. Десять. Двадцать. Через неделю в нескольких клубах его уже знали в лицо и по имени, просили номер телефона – его ему специально выделили на «работе».
-Эй, Джейк, сегодня мне нужно немного…
-Что у тебя есть?
-А за это сколько?
-Хороший товар, Джейк.
-Я дал твой номер одному приятелю, если ты не против. Он сказал, что позвонит завтра вечером.
-А за сотку отдашь?
Ночами он не появлялся дома. На третий день Джил закатила ему истерику, требуя объяснить ей, что, черт подери, происходит, но он молча смотрел на нее пустым взглядом, а в середине ее бурной речи просто напросто завалился на кровать, накрыв голову подушкой. Она орала что-то о том, что он конченый неудачник, что все это время она имитировала оргазмы и что у какого-то там Джима из спортзала член больше и тачка круче, что она не может больше так жить, еще и с таким диким скрягой, как он. «Ты не любишь меня, милый. Признайся, что ты никогда меня не любил».
Ага.
Просто оставь все купленные мною драгоценности на полке. Я найду, куда их деть.
Она завизжала, содрала с вешалок свои вещи и хлопнула дверью, оставив полтора из двух спальных шкафов пустыми.
***
С Пат они расстались тихо. Она была спокойна, он был пьян, и горький привкус виски неизменно вызывал у него воспоминания о том дне. Джейк высказал ей все, что думает о ней, а она просто покачала головой и заперлась в комнате. Когда он проснулся на следующий день, с горечью во рту и в сердце, с гудящей головой и кучей извинений и сожалений по поводу произошедшего, Пат уже не было. Не было прощальной записки, сообщения на автоответчике, слез, криков и упреков, не было ничего, кроме скрученных внутренностей и зияющей пустоты в сердце.
Его мать, конечно же, была разочарована.
А он был зол. Прежде всего, снова на Пат, на ее предсказуемое поведение, на то, что, не смотря на все его пьяные убеждения и высказывания, она снова повела себя как обычно.
Злость не мешала ему проезжать порой после работы мимо ее дома, оборачиваться на шлейф знакомых духов, а сердце начинало отчаянно биться при виде похожего силуэта. Но все это не являлось поводом для того, чтобы просто придти или даже позвонить и извиниться. Как он считал, это Пат поставила конечную точку в их отношениях. И что теперь от него требуется?
***
-Мальчик мой, я не добрый папа Карло и у меня нет благотворительного фонда. Я не раздаю никому денег просто так, даже если кто-то будет сидя в трусах на улице в сорока градусный мороз просить у меня доллар, - господин Джекил сложил пальцы, облокотившись о стол. Глаза его были внимательными, хитрыми, «съевшими собаку» на таких мальчишках, как Джейк.
-Деньги нужно заработать. Хочешь много денег, работай много и усердно. И все это требует времени. Но, к счастью для тебя, у меня есть кое-какая работка посерьезней. И плата, соответственно, выше.
Джейк был согласен на все. Особенно с тех пор, как Пат практически перестала открывать глаза, а если и открывала, то зрачки у нее были мутные, взгляд неясным и смотрела она будто сквозь него. Говорила с явным усилием и дышала редко, поверхностно. Джейк приходил к ней каждый день и традиционно накрывал ее маленькую ладонь своей.
-Ты обещала, Пат. Ты обещала.
Прошло уже больше месяца.
***
-Сделаешь все быстро, понял? Зашел, спустил курок, вышел. Камеры тебя не засекут, я этим займусь. В здании практически никого не должно быть. Мы будем ждать тебя у запасного выхода. Смотри не напортачь, малец.
Джейк промолчал. Зарядил пистолет, поставил на предохранитель, заправил за пояс штанов, выпустил сверху рубашку. Заученные движения. Он уже работал с пистолетом ранее, но только до этого дня ему не приходилось ни в кого стрелять. До этого дня, удача, если ее можно таковой назвать, была на его стороне. И на стороне того парня, которому предстояло получить свинцовую инъекцию, тоже. Почему же все пошло наперекосяк?
По коридору Джейк шел уверенно.
Кабинет номер тридцать три. Он там будет сидеть, этот парень. Перебирать бумажки. Вечно задерживается в офисе допоздна, такая уж у него работа. Крутится среди больших денег. Крупная рыбка. У босса с ним личные дела. Не задавай слишком много вопросов. Сделаешь работу, получишь свои деньги.
Подходя к двери, он достал пистолет, снял с предохранителя, положил палец на курок. Аккуратно, парень. Тише.
Хотя, к чему скромность? Пинком он вышиб дверь, тут же наставив пистолет перед собой, но в кабинете никого не оказалось. Лампа освещала пустое кресло, белые бумаги, разбросанные по столу; блики падали на темное окно. Сбоку от него дернулась тень, сопровождая движение криком – Сейчас я покажу тебе, сопляк! Черт тебя дери!
Парень (да какой же это парень, он же лет на двадцать-тридцать старше Джейка) бросился на него всем телом, повалив мгновенно на пол, цепляясь за футболку Джейка, молотя кулаками куда попало.
-Сейчас я покажу тебе, покажу, покажу!
Он заехал ему по носу и послышался хруст, только непонятно чего – то ли костяшек пальцев, то ли переносицы. Джейк охнул и взбрыкнул, будто придя в себя от оцепенения неожиданности, но мужчина тяжело придавил его собственной массой к полу.
-Сопляк, думал так просто со мной раздела…
Паф!
Кулак завис в воздухе. С полсекунды, которая длилась вечность, мужчина удивленно смотрел на Джейка, а затем мешком повалился на него. Дыра во лбу мазанула вытекающей кровью по щеке Джейка. Он спихнул с себя тело, отдышался и вскочил на ноги.
Рвотный комок поднялся к глотке, и Джейк что есть мочи побежал к лестнице, ведущей к выходу, чтобы позднее стоя блевать в мусорный ящик.
***
Утром он уже был в больнице. Прежде чем зайти к Пат, Джейк нашел доктора Джонсона.
-Я принес деньги.
-Ох, мистер Джейк… Это замечательно, но я хотел вам сказать… О боже, вы что, попали в драку? Я бы посоветовал вам наложить пару швов на бровь. Могу этим заняться.
-Доктор, - перебил его Джейк, - вы начали с того, что хотели мне что-то сказать.
-Да. Видите ли, ночью… ночью Патриция впала в кому. К сожалению, это значит, что мы больше ничем не можем ей помочь. У нее есть договор, что в этой ситуации она согласна на отключение от аппарата. Но так как он был подписан в четырнадцать лет и с тех пор не подтверждался, то требуется так же ваше согласие, мистер Джейк, единственного близкого ей человека. Вы понимаете? Джейк?
-…что?
-Я говорю про Патрицию. Нам нужно ваше согласие на…
-Нет, подождите. Я принес деньги. Вы говорили про интенсивную терапию. Я… где Пат?
-Мистер Джейк, я понимаю, что вам тяжело и… мистер Джейк, постойте!
Он ворвался в ее палату. Патриции там не было. Точнее, на кровати лежало что-то; что-то маленькое и бледное, из чего выходили трубки и блестящие иголки; что-то пикало на мониторах, поднимался и опускался искусственный насос; но он не видел Патрицию, где Патриция? Там были только светлые волосы, разметавшиеся по подушке, и руки, ее белые тонкие руки с сосудистыми нитями, пластырями, больничным браслетом; Патриция, где ты?
-Пааат! Паат, просыпайся, Пат! Пат, очнись, пожалуйста, Пат! Ты не можешь уснуть, не можешь спать сейчас, помнишь, ты обещала мне прогуляться в парке, мы так и не сходили!
Он мял ее руки, ноги, щипал за пальцы, тряс за плечи, давя на хрупкие ключицы
-Они убьют тебя, если ты сейчас не очнешься! Открой глаза и скажи, что все хорошо! Пожалуйста, Пат, открой глаза! Проснись! Ты обещала!
-Мистер Джейк, успокойтесь, пожалуйста! Господи, медсестра, позовите санитаров!
-Пат, ты обещала, Пат, ты обещала, ты обещала обещала обещала обещалаобещала что никогда не умрешь ты сказала чтонеумрешьпожалуйстанеумирайялюблютебяпатпростименя
-Вколите ему успокоительное!
***
Помнишь, я говорил, что нам предназначено быть вместе? Помнишь, я сказал, что найду тебя в следующей жизни, и следующей после нее, в любой другой, как находил во всех прошлых?
Так вот, мне кажется, что во всех этих жизнях ты умирала из-за меня. Иногда я убивал тебя, иногда ты кончала с собой, иногда все происходило случайно, несчастный случай, несчастная судьба, несчастливое стечение обстоятельств. Иногда мы умирали вместе, совсем как в трагических красивых романах. Но это всегда происходило из-за меня.
Я больше не хочу, чтобы ты умирала. Поэтому, я не буду искать тебя в следующей жизни.
***
Говорят, что когда человек умирает, его душа превращается в чайку.
Джейк стоит на набережной, поэтому чаек вокруг много. Какая из них Патриция? Самая тихая? Самая спокойная? А может, ее вообще здесь нет? Может быть, она стала чайкой по другой берег океана?
Слезы застилают глаза и невозможно дышать, невозможно биться сердцу. Птицы превращаются в неясные белые пятна на смазанном фоне. Чайки плавают в небе и летают в море.
Он думает о ее бледных тонких безжизненных руках на постели.
Белые пятна на голубых простынях.