Начало моего произведения:
Судить строго!
Ветер перемен нес по городу дыхание весны. Цвели деревья, какие – названий я не знала. Они обрамляли дорожку, по которой мы так любили гулять, – невысокие, с узловатыми стволами и ветвями, будто специально предназначенными для лазанья. Бедный кварталчик со старыми пятиэтажными домами был хорош тем, что в нем было место для небольших садиков, казавшихся нам настоящими лесами. Мы гуляли по этим лесам, выходили к речке – то есть, маленькому ручейку, – и начинали пускать кораблики.
Тот майский день так и потерялся бы в моей памяти, если бы, пуская кораблик, я не услышала возглас Анжелики. Показывавшей на худую и удивительно изящную кошку, она воскликнула:
– Киска!
– Я кот, – гордо сообщил кот.
– Говорящая! – обрадовалась я.
Кот скорчил рожу, – видимо, он умел не только говорить. Анжелика посмотрела на него перепугано и дернула меня за рукав платьишка:
– Пошли… мне страшно…
– А ты как научился говорить? – спросила я, не замечая Анжелику. Говорящий кот был гораздо интереснее испугавшейся подруги. Сказки, в которые я уже почти перестала верить, вдруг стали реальностью, в мире появлялись говорящие кошки… нет, я решительно не собиралась уходить отсюда, и Анжелика, робко дергавшая меня за рукав, не в силах была меня остановить! – А ты как научилась? – спросил кот, и его вопрос поставил меня в тупик.
Наконец я неуверенно сказала:
– Не помню.
– Тебе сколько лет?
– Семь.
– А мне несколько миллиардов. Вот и думай, помню ли я!
– А миллиард – это сколько? Это долго?
Кот тяжело вздохнул, повернулся и побежал прочь. Догнать мы его не смогли.
Вечером я рассказывала дяде и тете про кота, а они смеялись и восклицали: "Вот выдумщица!" Но потом, поздно вечером, когда они думали, что я уже сплю, тетя сказала дяде:
– Тебе не кажется, что разговор, который Катька пересказала нам, мало похож на выдуманный?
"Я Диана", – возмущенно подумала я. – "Думаете, папу похоронили – и называть меня можете, как хотите?!"
Я спряталась под одеяло с головой, кипя от возмущения.