[stih]

одна из древних, наверно, самых архаичных, миниатюрок.

очень хочется, чтобы ткнули носом в ошибки.

пугаться

Ты наконец оторвал взгляд от пятен на потолке и взглянул на девушку. Точнее, на ее голую спину. Девица ровно дышала, отвернувшись к стене.

Какая это уже за неделю? Шестая? Восьмая? Ты даже ее имени не помнишь...

Ну да, впрочем, не важно. Вас же все равно ничего не связывает. Она для тебя ничего не значит, просто очередная глупая малолетка, купившаяся на твой бред и блозубую улыбку.

От нее назавтра уже ничего не останется. Только, может быть, телефон, написанный красной губной помадой на зеркале в ванной комнате. И все.

Еще одна игрушка, способная ненадолго спасти тебя от темноты.

Ты боишься темноты, я знаю. Ты предпочел прятаться от нее в жарких ласках сладких девичьих грез. А почему бы и нет? Все они, эти бестолковые куклы, одинаковы, если их раздеть. Все они ненадолго отвлекают тебя от тяжелых мыслей, таящихся во тьме коридоров и за дверьми холодных пустых комнат, прячащихся в щелях и трещинах на бетонных стенах.

Но, когда девушки отворачиваются к стене и засыпают, они выползают из своих укрытий, обволакивают тебя плотным свинцовым туманом, напоминая о той, которую ты так отчаянно пытаешься забыть.



О ее темных глазах, горбинке на носу, рваной стрижке. О ее манере странно одеваться и говорить, о родинке на щеке, о шрамах на костяшках пальцев. О том, как она нервно кусает губы. О том, как она задумчиво перебирает струны, курит свой Winston Lights, или часами сидит и что-то сосредоточенно пишет. Ее сказки про бунтарных принцев.

Ты помнишь все, до мельчайшей детали - ее образ прочно засел у тебя в голове. Она не такая как все, ты тысячу раз успел в этом убедиться.

Ты, наверно, никогда не поймешь, что в тебе не так, почему она не купилась на все эти глупости, которые так ценят женщины.



Встаешь, берешь со стола сигареты. Садишься на край кровати. С каких это пор ты куришь?



Ты бы продал душу за то, чтобы хотя бы знать, где она, с кем она. Но, к сожалению, твоя потерявшаяся душа вряд ли кому-нибудь нужна. Это та самая взрослая жизнь, детка. Завтра...



Завтра ты снова проспишь. Несработавший будильник снова полетит в стену и с жалобным звоном разлетиться на шестеренки и винтики. Ты снова поссоришься с Большим Дубовым Гардеробом на тему галстука к новому костюму. Ты снова попытаешься улыбнуться собственному Отражению, но оно скорчит кислую мину и, громко хлопнув дверью, сбежит в бесконечность Зазеркалья. Ты снова ласково потрепешь по пушистой голове маленькое черное животное, напоминающее помесь кошки с совой, сидящее на стиральной машине. Снова не допьешь кофе.

Ты снова уйдешь на работу строить из себя Рыцаря Света.

Убивать людей.



А может... может, завтра ни ты, ни я не проснемся, потому что к делу подключиться вражеская авиация, которая разбомбит этот поганый городок к чертовой матери, пока мы будем мирно спать. И никто больше не увидит глубоких царапин на бетонной стене немецкой психбольницы.