Про брызги и недовольных жизнью водителей автобуса. Повысьте им зарплату, господин Мер!
- Да какого черта они все время ржут? Свины проклятые! – Олеся так яростно очистила фисташку и так долго ее пережевывала, что не стоило сомневаться – сейчас проглотит она не орешек, а двух худощавых хохотунов.
- Не знаю, как второй, а блондинчик всегда смеется. Даже во сне.
-Ну, тебе видней…
***
- Так и обрызгала?! – спросил высокий худой темноволосый парень. У него были широкие скулы и очень густые брови. Других отличительных черт не наблюдалось.
- Представляешь, именно так! Просто БАЦ ногой – и я уже с ног до головы в грязи! – Блондин с идеально уложенными волосами сопровождал каждое слово активной жестикуляцией, - просто БАМ! И можно забыть о отличном костюме! Она его буквально уничтожила!
- Я бы убил… - Темноволосый резко сжал ярко-красную салфетку и принялся ее мять, смакуя каждое движение.
- Я сделал почти то же самое, мой милый друг, - блондин заговорчески улыбнулся, - даже значительно, значииительноо, - он растягивал каждое слово, наслаждаясь, - хуже.
- Ты сначала долго ее пытал, и только потом убил?
- Именно! Понимаешь… Когда она уже потянулась к поручню автобуса, я не удержался. Зачерпнул ботинком воду из лужи и окатил ее со спины. Оооо, как же к ее плащу шли крупные коричневые пятна!
Собеседник Неудавшегося Фигуриста громко загоготал, опрокидывая неуправляемыми руками миску с орешками, вазочку с вареньем и салфетки. Ярко-красные салфетки.
В этот момент две девушки, сидящие у окна, через несколько столиков от них, обернулись. Обе молча наблюдали за смеющимися молодыми людьми, не отводя взгляда.
- Смотри, какие внимательные, - блондин постарался как можно менее заметно кивнуть в их сторону, - смотрят-смотрят… Будто что-то слышат.
- Или пытаются услышать, - брюнет залпом выпил полулитровый стакан пива, - может, ИК, помочь им? Услышать?
Девушки были абсолютно разными: одна черноволосая, другая огненно-рыжая. Одна немного в теле, другая идеально стройна. Одна смотрела на двух молодых людей со злостью, другая – с укоризной. Первую Неудавшийся Фигурист когда-то не отпустил, вторая потом его за это чуть не убила.
- И после того, как я ЕЕ ОБРЫЗГАЛ, - отдельные разы блондин буквально выкрикивал, чтобы слышали все посетители кафе. Особенно эти две девушки, которые сейчас не могли поверить своим глазам и ушам, - эта СУМАСШЕДШАЯ начала лупить меня! ПОЩЕЧИНА ЗА ПОЩЕЧИНОЙ! – одна из девушек начала яростно рвать салфетки. Одну за одной. Ярко-красные, - Я опешил… А потом… Потом я понял, что единственный способ утихомирить ЭТУ ДУРУ – ПОЦЕЛОВАТЬ ЕЕ! А она… Ты сидишь? НЕ СТАЛА СОПРОТИВЛЯТЬСЯ!
Оба молодых человека предались сладкому слову «хохот до икоты».
Дальнейшие события были настолько быстрыми, что ни брюнет, ни Неудавшийся фигурист не успели понять суть происходящего. Темноволосая девушка быстро прильнула всем лицом к стеклу, испугав какого-то бомжа, стоящего за окном. Смех. Повсюду слышался смех, но это, слава Богу, девушку совсем не смущало. Она была расстроена, но не из-за смеха, наполнившего кафе, бьющегося в стены и потолок – пытаясь вырваться. Нет, эта душащая сила ни капли не была ей страшна. Он этого боялся, а ей всегда было все равно. Все смеются… все, кроме него. Они смеются над ней? Над грязным оборванным стариком, сидящим сейчас в урне, или еще над чем-то? Или над кем-то? Она так рассеяно озирается по сторонам, разглядывает людей… Ищет поддержки? Или… Нет, прочь, прочь эти мысли! Как она поступила? Как она опозорила всех?! И рассмеялась в лицо. Нет, прочь эти мысли. Надо смеяться со всеми. Смеяться над ней. Надо.
И тогда Неудавшийся фигурист разразился хохотом, почти натуральным. Он смеялся над ней. Вспоминал, как она раньше делала «рыбку на окне», чтобы рассмешить его. Смеялся. Почти искренне… Выдавали его только ярко-красные салфетки, сжатые в руках. Мертвые салфетки. И почти настоящий смех.