[stih]

Бал у разбитого фонаря

Полы серого плаща медленно тащились по асфальту. В очередной раз неспешно шёл дождь этой обыденной жизни. Но никого уже невзрачный мир не удивлял.
Напротив, мужчина радовался. На его лице светилась улыбка. Кажется, что он наконец-то увидел настоящее солнце, море и облака. Белые, пушистые облака. Нет, этого не было в сером мире. Не могло быть.
Бросив на асфальт окурок сигареты, мужчина остановился. Окинув взором плотную толпу грязной улицы, он ещё шире улыбнулся и легко пошёл вперёд. Где-то рядом звучала отстранённая музыка. Медленное перебирание длинных гитарных струн и едва слышное пианино. Вкрадчивый ритм его жизни.
Серый плащ влился в непонятную плотную массу толпы. Нет, мужчина не потерялся в ней. Напротив, это толпа исчезла в мире человека в сером плаще и послушно тащилась за его полами, подметая грязный асфальт жизни.
Существование людей в рамках мира одного человека…
***
Тяжёлый ливень. Свинцовое небо приговорило землю к смерти. Не пожалело. Грязь мешается под ногами усталого человека. Его чёрные джинсы и рубашка давно промокли. Какие неведомые муки смогли заставить погаснуть глаза этого человека?
Тяжёлые поношенные сапоги хлюпали по лужам тёмного переулка. Уже неважно: день или ночь. Какая разница – это жизнь. Главное, не забыть, что можно лишиться и её. Хотя это никого давно уже не волнует.
Переулок связывал две оживлённые улицы. Мужчина нерешительно остановился и прислонился к кирпичной стене дома. Холодная шершавая стена. Опостылела! Мужчина бессильно закрывает лицо руками и опускается на асфальт. Больше нет слёз. Нет слёз. Жизнь давно уже выдавила их из глаз измученного человека. Всё его существование – будто непрекращающийся путь на собственную Голгофу.
Впереди – толпа; позади – толпа. Человек пробовал ей противостоять, но не вышло! Не вышло. Он проиграл. Толпа его просто захлестнуло собственной безумно-безразличной волной. Мужчина пошёл ко дну и только… только. Человек слабыми руками достал шприц с лекарством от проблем, боли и тоски по разбитой мечте. С лекарством от реальности.
Вдох. Выдох. Вдох и снова выдох. Какое завидное постоянство жизни! Холодный укол сна. Реальность куда-то медленно уплыла и всё снова кажется вырезкой из какой-то удивительной мечты. Жаль, что лишь вырезкой. Её унесёт через несколько минут или часов, как ненужный листок вчерашней газеты. А ты будешь кричать, звать и искать эту пожелтевшую бумагу. Постоянно, постоянно! И не найдя, упадёшь на асфальт.
Хриплый вздох. Хриплый выдох. Осипшая жизнь…
***
Пышные разноцветные платья и изысканные костюмы кружились по залу. Белые кружева, чёрная ткань, малиновый корсет и мягкие сапожки сменяли друг друга. А потом всё повторялось в обратном порядке.
Вальсирующее безумие остановило только известие: королева! Придворные люди расступались перед величественным богатым платьем. Жемчуг и бриллианты изящно дополняли необычную дорогую одежду.
Весь зал тихо обсуждал богатство наряда королевы. Люди были поражены. Успех, королева! Все хотят коснуться вашей белой перчатки с золотыми кольцами. Королева шутов и безликих людей царственно прошла через толпу…
Мужчина в дорогом костюме неслышными шагами появился в зале. Люди, словно почувствовав что-то новое, свежее и яркое, обернулись к нему. Огонь давал свет, но больше не горел. От испуга. Дорогое платье королевы уже не шуршало богатыми тканями.
В руках у незнакомца было три красные розы. Какого-то удивительно яркого и ядовитого оттенка. Мужчина гордо смотрел в спину королеве. Казалось, что зал лишился воздуха, потому что не было слышно ни одного вздоха.
За окном пели о вечере птицы. Им было абсолютно не интересно всё, что происходило в зале и в жизни людей. Причём здесь они, когда драгоценной алой полоской заката светилось небо? Какое дело до людей, если в воздухе летает слабый, но ощутимый запах сирени и лилии? Всё теряет значение, когда чувствуешь холодный прозрачный и нежно-резкий вечер. Птицы это знали. А люди?..
Люди в зале упали на колени перед мужчиной, лишь стоило ему сказать одно слово: жизнь. Дорогое платье королевы больше не привлекало толпу и его просто забыли. Царственный образ был разбит и корчился на полу под аплодисменты людей. Наверное, время королевы прошло…
Подняв руку с розами вверх, незнакомец прервал крики в зале. Тишина. Огонь до сих пор не горел. Глаза людей жадно смотрели на розы, хотя ещё пять минут назад толпа была готова сделать всё, ради прикосновения к белой изящной перчатке. Обожание быстро проходит, не так ли?..
- Наслаждайтесь ими! – сказал незнакомец и бросил в толпу две ядовито-кровавые розы.
Десятки женских и мужских перчаток взметнулись вверх. Поднялся шум, топот и ругань. Кто-то поймал розы и на него тут же набросились другие люди. Бриллианты дождиком сыпались на пол, обрывки ткани сползали с дорогих платьев и костюмов.
Незнакомец, оставив одну розу, убежал из зала. Он растворился в холодном дурманящем воздухе нежного вечера. Алая полоска заката туманом исчезла с тёмного полотна неба. Незнакомец знал, что он ещё нарисует на мольберте зарю и будет жить этим мигом, а потом – новым днём.
Толпа… огонь вновь задвигался в такт мыслям людей. Хаотично и беспорядочно. Лепестки роз были разбросаны по всему залу, а платье королевы разорвано. Чёрные костюмы и пышные платья грудами валялись на полу. Ничего, ничего… они скоро вновь поднимутся, и будут танцевать свой бесконечный вальс. Почему-то в тишине слышалось «или смерть… и смерть… смерть…». Слово повисло на хрустальной люстре тихим печальным вздохом.
И ни у кого здесь не было выбора. Ни у кого…
***
Долгая мучительная ночь опускалась на город. Каждая улица, каждый бульвар тонул в ней. Словно на белый мольберт вылили стакан чёрной краски. Люди, гуляя по городу, размазывали её пальцами и ногами по тротуару. Лужи отражали темноту и крохотные искусственные огоньки. Кто-то захлёбывался в жидкой ночи и звал на помощь. А кто-то не отвечал на раздирающий душу шёпот ветра.
Жёлтым волком по улицам метался трамвай, собирая всех ненужных людей. И на светофоре жизни тоже был жёлтый свет. Стояли машины, стояли люди… ждали. Зачем-то ждали. Но ничего не менялось, не менялось! Так и умирают перекрёстки, города, планеты. От жёлтого отвратительно-бессовестного цвета.
Закручивая мир в пошлую непонятную мечту, люди текли по пустым высохшим венам города. Часы отсчитывали секунды и минуты их жизни. Кто-то падал на асфальт, кто-то замирал в выцветших снах… кто-то растворялся в неумело нарисованных вывесках магазинов. И никто не чувствовал небо с его причудливыми облаками.
Мужчина очнулся после долгого сна. В руках треснул шприц, и стекло нарисовало ему на коже кровь. Больно, но не так, как ощущение осточертелой земли и стен вокруг себя.
На небе загорелась одна маленькая ослепительно-белая звёздочка. Такая же незаметная, как жизнь человека в огромной толпе. Но мужчина увидел её. Ничего не помня, он побежал к ней. Лишь бы дотронуться до неё! Лишь бы прикоснуться… не жалко людей, жизни, ничего не жалко! Он выбежал из переулка навстречу огромной толпе. Человек больше не боялся её! Он сбивал прохожих, задевал столбы и спотыкался об ухабины. Падал и снова вставал. Ему что-то кричали вслед, пытались остановить. Но он ничего не слышал. Только в голове что-то стучало. Стучало! Вся жизнь была в этом беге. Никаких – господи! – только никаких сомнений! Никаких поворотов в ненужные переулки! Нет!
Оглушительный выстрел. Стекло в дребезги. Фонарь рассыпался на сотни осколков. Чужые пули или собственные мысли со всего разбега врезались в и без того слабый огонёк лампочки. Темнота. Абсолютная темнота. Без права на жизнь, без права на повторение, без всякого конца и цели. Темнота.
Задрожали Его колени. Нервный глоток. Потекли слёзы. Не было криков или стонов. Только острое и чёткое осознание невозможности. Невозможности вернуться на секунду назад, невозможности увидеть тот огонёк. Взгляд Его потух. Он не ослеп, но больше не видел ничего, что происходило вокруг. Боль, боль! И в голове бешеный стук. Бешеный. С шёпотом «звезда, моя звезда!», мужчина побежал по улице, сквозь толпу, к витринам и фонарям. Прижимаясь к железу и стеклу, Он пытался воскресить в душе хоть что-то, что ещё в ней оставалось. Безнадёжно. С тихим плачем и криком мужчина опустился на землю возле скупого фонаря, не выпуская его из своих рук. Человеку больше ничего не было нужно.
Люди вокруг вновь заговорили, пошли по своим делам и занялись собственными мыслями. Жёлтый свет исчез со светофоров. Витрины заблестели сотнями бесполезных лампочек. Выкинутый человек, не попадая ритмом в незатейливую музыку, тихо корчился у какого-то жёлтого фонаря…