[stih]

Маленькая слабость

С первого взгляда было трудно определить он это или она. Но, услышав голос, вся неразбериха отпадала. Не раз мне представлялся случай наблюдать за ней в разные моменты. На улице она шла едва подняв подбородок вверх, но почему то немного ссутулившись. Легкая ухмылка на лице и руки в карманах брюк. Стоило ей залезть в транспорт, она быстро переключалась на мобильник, не замечая ничего вокруг и лишь изредка поглядывая в окно. Ей очень нравилось много и подолгу куда-нибудь ехать. Она не раз признавалась в этом, когда я провожал ее полупьяную к дверце такси. И проехав десять метров, говорила водителю срочно остановиться и, выбегая из машины (как всегда не захлопнув дверь) подбегала ко мне и вешалась на шею. Бормотала непристойный бред минуту от силы и, роняя на обратном пути что-нибудь, садилась обратно в такси. А я подбирал и шел, чтобы отдать, но чаще возвращал при следующей случайной встрече. Но мои шансы равнялись в лучшем случае нулю. Я так и не смог объяснить, зачем ей нужен я. В самом разгаре ночи, увлекая ее за локоть в сквозь танцпол полный дышащих тел (Ной. В прямом смысле слова), я вывел ее на улицу. Она закурила и сказала:
- Мне хорошо. Зачем ты меня вытолкал?
- А я вижу, что не очень.
- Значит у тебя со зрением проблемы. Не так? – заметила она ехидно.
- Я не об этом поговорить хотел… - начал я.
- Ну говори… Никто не мешает тебе. Только надеюсь это не действие твоих кетаминно-амфетаминных дешовок.
- Ты где понабралась? И с чего ты взяла, что это дешево?
- Так, читаю за завтраком британские газеты, – ответила она недовольно.
- Слушай. Ты мне нужна, - я уже хотел продолжить, пока она меня не перебила, - как воздух, вода, земля под ногами…
- Наверное они действительно отвратительно на тебя действуют… Слушай, брат, я наверное пойду, а ты пока подыши свежим воздухом, - сказала она серьезно.
- Да, я в порядке! – рассердился я и схватил ее за плечо.
- Понимаю, что ты хочешь, чтобы я была с тобой?
- Да, - ответил я однозначно.
- Так я итак с тобой. Разве мало? – рассмеялась она.
- Я не в том смысле.
- Тогда объясни мне, зачем мне нужен ты.
- …
- Жду.
- Ну не мне решать…
- А жаль. Тебя жаль, - с ухмылкой сказала она, - пойдем.
Устремляясь на танцпол, ее проглатывала толпа. Ей улыбались многие лица. И она неизменно оказывалась на кубе. Все взоры устремлялись на ее сторону попеременно. А она смотрела в пустоту и танцевала. Кто-то повторял за ней движения, пытался забраться к ней. А я сидел за ближайшим столиком, попивая очередной коктейль и воображая наш танец с ней. Часто знакомился с ее тайными почитателями, которые могли рассказать мне все, а ей ничего. Над ними правила боязнь того, что она не захочет с ними общаться или резко пошлет их. Я откровенно над ними смеялся и говорил, что никто не имеет такого доступа к общению кроме как моя скромная персона. Парней разочаровывал, говоря, что они мало ее интересуют. А девушки… Девушки просили о преднамеренной встрече. Наивны они были или пьяны, на тот момент мне было наплевать. Я говорил, что может быть, но точно не знаю, и счастливые девушки уходили. Словно бабочки, только что бывшие гусеницами и внезапно окрыленные счастьем. Я думал, что ни одна из них просто не осталась за столиком. Здесь она была более доступна таким вот, а за пределами клуба гораздо меньше. И я ликовал, злорадствовал, что они никогда не приблизятся к ней еще ближе. Часто случалось, когда она приводила какую-нибудь девку к нам за столик и дарила ей свои поцелуи прямо перед моим лицом. Что я тогда чувствовал? Злость? Да. Безнадежность своего положения? Да. Безысходность? Нет. Я просто вставал и уходил. Но уже привык. Эти девушки, наверное, думали, что теперь она будет только для них. Наивные дуры! И радует, что многие это поняли. Она не была для них ни одну секунду. Ни на одну! К концу ночи я вызывал для нее такси, уводил ее уставшую и немного погасшую с этого праздника жизни.
На утро звонил несколько раз и, услышав ее сонный голос, приглашающий меня к ней, быстро собирался и ехал. Это стало для меня неизменной привычкой, как, например, почистить зубы. Дверь открывала создание с взъерошенными короткими волосами, держа в руке чашку с кофе. Далее следовал точный со всеми подробностями рассказ вчерашнего. Она словами разрывала вчерашних девочек в пух и прах, редко отмечая, что ей кто-то из них понравился. Включала музыку и иногда подпевала Метью Беллами. Я приносил ей сигареты, а он ничего не делал, чтобы она его обожала. Ебанутая жизнь. Она называла меня братом, а я знал, что я ее верный пес. Не больше, не меньше.
А потом… Потом она умерла. Но умерла в моем сердце. А моя привычка осталась. Теперь с уверенностью могу заявить, что я только брат.