[stih]

Я князь! Что хочу – то и ворочу!
Не нравится – идите в другое княжество!

Рассказ Классик, автор  Raisalyng Soong
pay.diary.ru/~stih/p43292907.htm

Вижу в рассказе и плюсы, и минусы.
Начинается действие обычным деревенским утром. Герой хоть и просыпается (читатель, вспомни незабвенный форум!), но автор будит его весьма искусно. Несомненно, плюс.

Еще один плюс: из первого же абзаца ясно, что герой наш вовсе не деревенский мужик, хоть и носит простое имя Сеня, и живет в избе, а не в коттедже. Отгадка проста – крыша прохудилась, но герой все не может ее залатать, а неимение времени, на которое он мысленно ссылается – скорее всего небольшая уловка. Говоря проще, с первых предложений становится ясно, что наш Сеня не жил раньше в деревне, а такое имя говорит о его попытке скрыть от окружающих прошлое. Загадочно, правда? Конечно, можно возразить, что Сеня-де алкоголик и ему не до ремонта крыши, но из последующих сцен становится понятно, что это не так. Автор применяет уловку: показывает некоторые черты героя, и при этом прячет показываемое – кто угадает предмет по его очертанию?

Вторая сцена – прошлое героя. Быстрая пробежка по вехам его жизни. И – огромный и несомненный минус: Сеня и здесь сохраняет свое имя! Минус, делающий героя нереальным, а события его жизни придуманными – ну сами решите, читатели: деревенского мужика могут звать Сеней, но разве директора зовут не Семен Семенычем? Даже в воспоминаниях? Ну, конечно, да, как бы герой не звал себя на этот момент, Сеня-директор - фантомный персонаж. Целые сцены в рассказе подвергаются сомнению в своей реальности из-за крохотной малости – имени героя!

Минус: директор лаборатории. Да, а в магазине есть должность вице-президента по фасованным яблокам.

Еще один несомненный плюс: «Вечерами писал научные статьи, ходил в театр и играл в домино с соседом Аркадием». Предложение, являющееся связкой между прошлым и будущим героя.

Несомненный минус: «….беречь силы для ответственной работы». Прямо пахнуло в воздухе пыльными папками и затертой кожей. Канцелярщина. И еще – «вконец» и «задаром» следует все же писать слитно.

Снова минус: ну неживой у вас герой получается, этакий правильный дядя, идущий от МНС до замдиректора, а от зама – до директора. При этом учтены все вехи, все моменты, все привычки и движения души…. Но просто перечислены, как в каталоге под словом «Сеня». Мол, есть такой человек, любит то-то и то-то, делал то-то и то-то, жил там-то и там-то. Таким языком характеристики пишутся, а не рассказ – скучный, мертвый язык перечислений, никаких угадываний, никакой игры, все разложено по полочкам. Огромный минус.
Да скажи вы три слова – «директор процветающего НИИ» - и этим можно было бы пояснить многое, избежав энциклопедической сухости строчек. Не может быть такой человек нищим, не может не посещать зарубежье, не может не скучать, не может не хотеть… и т.д. Три слова убирают целый абзац в рассказе! Это в роман можно лить воду, а в рассказ – нельзя.

Сцена со Светланой и разводом. Я многого в ней не понимаю, и главное: какую роль играет в рассказе тот факт, что Светлана вышла замуж за молоденького модельера и родила от него ребенка?

Наконец, по прошествии полутора листов, мы, читатели, подошли к сути самого рассказа: появлению на свет незачатого человека. До этого шел краткий курс введения нас в суть того, кто такой Сеня, кто такая его жена Светлана, что делал Сеня, и что делала Светлана – причем половину слов из верхних сцен можно было бы выкинуть не задумываясь – и рассказ от этого совершенно бы не пострадал. Потому что, повторюсь, по строению он больше всего напоминает статью в энциклопедии. Автор, ну пожалейте вы текст, не убивайте его сухостью.
Но это так, ворчание занятого человека и брюзги.

Интересная сцена с появлением на свет клона, наоборот, удивила меня своей торопливостью, коротким сообщением событий: мол, родился из машины – и все. Ни слова о том, как взялся исходный материал, ведь клоны растут из клеток. И почему был уверен, что получится писатель. Понимаю, что автор может не представлять себе внятно всего механизма клонирования человека, но вопрос с исходником не такой уж трудный, и на фоне предыдущей растянутости подобная краткость – как отобранная у малыша конфета. Поманили ярким фантиком и спрятали за спину леденец.

Заставило улыбнуться одно слово в описании малыша.

А потом вообще что-то непонятное, минус, автор, минус: ну как можно делать огромный скачок во времени, не предупреждая читателя ни словом. Я сначала не понял, что передо мною – только что, вот только младенец лежал в кроватке, а Сеня грел молоко, думая о прохудившейся крыше… как младенец стал юношей! Прошло три месяца!
Вообще-то начало рассказа предполагало, что речь пойдет о событиях именно того утра, когда Сеня проснулся, - и никак иначе. Даже в фильме «Москва слезам не верит» совершен более плавный переход, там полностью завершили одну часть и начали вторую; вы же, ничего не рассказа толком, лишь быстро прожевав что-то о младенчике из машины – скакнули вперед, аки лань. Минус. И его трудно исправить – сужу как автор.

Замечание: журналов в избе отродясь не водилось, а не отроду. Это два разные слова.

Честно сознаюсь, что не понял слов: «О светской жизни он ничегошеньки не знал, а узнать хотелось». Не понял причины пробуждения желаний у маленького Булгакова.

И вновь пошло перечисление, и на этот раз вместо Сени в них фигурирует Булгаков-младший: какой он, что любит, что делает, основные черты характера. Бог мой, ну неужели нельзя обойтись без перечислений, а все прятать за словами, за фразами, за сценами, и пусть читатель сам угадает предмет по его очертанию!

Еще один минус: автор совершенно не объясняет, почему Булгаков-младший, достигнув внешности двадцатилетнего юноши, остановился в развитии и не стал стремительно стареть, если исходник, простите, умер от старости? Почему не объясняет автор? Вспомните Долли и ее артрит.

Сухой рассказ, мертвый, как Гоби. Начало еще было живое, но вы сами, своими руками, убили росток фантазии, погребли под мусором слов и предложений. И не развили целые сцены. И целые сцены написали зря.
А вывод был хороший, что человека формирует общество и время.

С уважением, Ч.