[stih]

Я князь! Что хочу – то и ворочу!
Не нравится – идите в другое княжество!

Рассказ «Детское…», автор  <Такая вот Любовь>
pay.diary.ru/~stih/p43203328.htm

Сразу оговорюсь, что поиски пропущенных союзов и ошибок в словах оставляю другим, у меня иная задача.
Рассказ, несомненно, цепляет. Хотя бы тем, что подобные случаи переживали в детстве многие, хотя бы и ваш покорный слуга. Он из серии универсальных рассказов, тематика которых может зацепить практически любого человека. Хотя и написано на эти темы много других рассказов, каждый новый все равно продолжает восприниматься, поскольку пишется от души, из сердца.
Хотя этот рассказ не лишен своих минусов. Первый минус: мне он кажется недописанным. Понимаю, что придираюсь, и автор ставил своей целью только рассказать случай из собственного детства, случай, оставивший в душе след. Тем не менее, даже над случаями из жизни можно рассуждать.

А рассуждать здесь есть над чем – до того богатое поле задумок и предположений. Сам сюжет довольно простой: пятилетнюю девочку родители обвиняют в том, что она украла кошелек, а девочка не понимает, как можно доказать свою правоту – она еще не научилась хитрой игре споров, которыми славятся взрослые.
К тому же на нее накладывается уважение к взрослым, этакое табу на важность их слов и решений, что воспринимаются детьми как единственно верные. Говоря другими словами, часто ребенок доверяет взрослому в любом вопросе; любое слово, сказанное взрослым, воспринимается им как верное – взрослый человек намного умнее, ребенок это понимает и признает. Отсюда часто возникает невозможность доказать их ошибку. Боги не умеют ошибаться.

Итак, теперь сам рассказ: вот ничего не подозревающая героиня, вот обстановка будущей трагедии. Первый абзац несет очень мало смысловой нагрузки, он скорее быстро знакомит читателя с героиней. Впрочем, в баечном стиле, в каком и подан этот рассказ, он смотрится довольно уместно.

Первая сцена – разговор матери и дочери, забота матери о содранной коже. Вот тут несостыковка – что было содрано, колени и ладони, или только колени? Из верхней фразы совсем неясно.
Фраза ложится очень удачно в канву. Мать УЖЕ знает о том, что кошелек пропал, но сама не может спросить ребенка, не решается, а прячет свой озабоченный вид за словами о пораненных коленях. Дело в том, что многие дети сбивают колени в кровь, и это не такая большая забота, чтобы о ней стоило так тревожиться, как тревожится мать: «До сих пор я помню тот встревоженный взгляд мамы».
Вот первый вопрос – почему она не может сама расспросить ребенка? Что ей мешает? Почему она зовет на помощь отца?

Из следующих сцен видно, что мать берет в разговоре роль второстепенную, первую ведет отец – он и начинает разговор (а начинает его всегда лидер), и ведет обвинение, и делает выводы, и бьет ребенка. Понятно, что в семье главный отец, но вот что было между матерью и отцом перед приходом девочки, какой разговор, какие доказательства того, что девочка виновна – если мать мало вмешивается в сам разговор и позволяет ударить дочь. Жаль, не узнать – впрочем, эти знания не важны, не важен сам разговор, но вот его последствия – да!

В канву разговора вплетается дядя Валера, который видел, что ребенок брал кошелек. В комментариях к рассказу я уже задавал вопросы, почему папа не подумал на Валеру, почему во всем обвинил дочь – и опять здесь я подхожу к разговору между родителями. Папа мог доверять своему другу, но как он убедил жену доверять ему точно так же? Просто подавить попытку недоверия он не подавлял – иначе поведение матери во время беседы с дочерью становится нелогичным. Отец убедил жену, что Валера невиновен.

Или – убедил жену, что виновна дочь!

И опять я выхожу на свой ранний вывод: что было в прошлом девочки, что позволило ему сделать такой вывод? Что укрепило его в виновности дочери? Судите сами – у вас пропадает крупная сумма денег, девочка говорит, что играла с кошельком, дядя Валера говорит, что видел, как девочка брала кошелек. Девочка говорит, что, поиграв, она положила все обратно – но кошелька нет.
А есть полная убежденность отца в том, что его дочь взяла и спрятала кошелек. Убежденность: потому что разговор начинается не в тех тонах, когда лишь расспрашивают, узнают без вывода; нет, вывод уже есть, есть преступник – нужно заставить его сознаться. Разговор ведется именно в таком ключе – не отец, пытающийся осторожно расспросить дочь, а следователь, пытающийся расколоть вор.
Почему? Что позволяет отцу так себя вести? Какая причина – человек ничего не совершает без причины, поверьте мне.

Здесь нет ответов. Просто дан сюжет. а выводы читатель может сделать свои. Ни прошлого девочки, ни будущего, лишь один эпизод, который дает вопросов больше, чем ответов.
Мой вердикт – рассказ все равно нужно переделывать, он слабоват. Сохранить за ним недоговоренность, вопросы без ответов, но чуть подправить логические цепочки, подкинув тем самым новые вопросы, немного по-другому построить разговор ребенка и родителей.
Потенциал здесь огромный – рассказ же универсальный. Очень хороший сюжет, нужен мастер, чтобы отшлифовать слова.

С уважением.