Я тоже графоманствую

[stih]

Не закончено.
Рабочее название: Спроси у сфинкса.
Собирала как-то старая Мун красные водоросли у кромки воды. Внук Мун путался здесь же рядом, делая вид, что помогает ей. Он комкал в руке доселе не использованную пращу. Мыслями он был далеко от бабушки Мун и реки. Он раздумывал о достойной мишени для своего оружия. Камень мальчишка уже подыскал.
У Мун как раз разболелись кости, и она решила отдохнуть на берегу, недалеко от воды. Она уселась на камень и поставила рядом плетеную корзину, наполовину заполненную свежими красными водорослями.
На противоположном берегу над обрывом стоял другой мальчишка, смуглый и темноволосый. И кидал в воду камни. Да так ловко, что они несколько раз отскакивали от воды, прежде чем уйти на дно. Старуха неодобрительно цокнула языком.
- Вах, - сказала она своему внуку. – Смотри что делает? Разве можно кидать камнями в великую реку?
- Неа. – ответил внук. Он сидел на песке, у ее ног, и рисовал линии. Линии сочетались между собой, становились похожими на оленя. На целое стадо оленей. И вот перед мальчишкой уже сцена охоты. Его отец убивает копьем оленя. Хорошая добыча.
Тем временем темноволосому мальчишке надоело кидать камни в воду. Он, видимо, устал и прилег на краю обрыва. И чтобы не скучать, принялся плевать на воду и наблюдать, как расходятся круги на воде.
Старая Мун втянула воздух сквозь сжатые зубы.
- Негодяй, - воскликнула она вне себя от возмущения. – Святотатец. Плевать в Семех – худшего оскорбления не придумаешь.
Внук поднял голову и с интересом вгляделся в негодяя по ту сторону реки.
- А что если… - мечтательно произнес он и задумался.
- Никто не смеет оскорблять великую Семех, - назидательно сказала старуха, потрясая рукой. – Она нас поит и кормит.
- Так он заслуживает наказание? – раздумчиво сказал внук Мун.
- Самого сурового, - негодующе подтвердила старая Мун.
- А раз так, - весело воскликнул мальчика. – То я ему…
Мальчишка дождался, когда его сверстник поднимется на ноги. Он вытащил пращу, размотал ее, вложил камень, раскрутил над головой и метнул. Камень со свистом перелетел реку, ударился о голову святотатца и скатился с обрыва в воду. Мальчишка с криком упал и больше не вставал. Внук хмыкнул и торжественно сложил пращу. Справедливость была восстановлена.
А на том берегу к реке сбежались женщины. Раздались крики горя и ярости. Наказанный мальчик оказался сыном вождя. Так, говорят, началась великая вражда между Самандом и Алгиолом. Между правым берегом реки Семех и левым.
Несчастье заставило алгиолцев пораскинуть мозгами.
Назревало время нереста, когда рыбы становилось больше, чем воды. Алгиолцы и самандцы всем племенем выходили на рыбный промысел. Ленивую жирную рыбу ловили голыми руками. Улова хватало до следующего сезона.
Когда река Семех забурлила от кишащей в ней рыбы и на том берегу появились самандцы, алгиолцы потребовали наказать убийцу сына вождя. Самандцы рассмеялись им в лицо. Зять бабушки Мун выступил вперед.
- Его сына убил камень, - прокричал он. – Вот камень и наказывайте.
Алгиолцы затряслись от гнева. Они верили, что у каждого предмета есть душа, а самандцы только что посмеялись над их верованиями.
Алгиолцы вырвали из земли каменную глыбу и выкатили на берег. Самые сильные мужчины при этом заработали себе грыжу.
Шаман алгиолского племени повелительно махнул рукой. И мужчины дружно налегли на камень. Каменная глыба скатилась с обрыва и перекрыла движение воды. Под лежачий камень вода не течет – река Семех с одной стороны обмельчала.
Алгиолцы кинулись на самандцев. Однако торжествовать было еще рано. В ход пошли кулаки, зубы и ногти. Камни, палки и песок стали оружием. Женщины и дети стояли по колено в воде и подбадривали мужчин криками. Тогда река Семех впервые окрасилась в алый цвет.
Драка продолжалась до тех пор. Пока вожди не вспомнили о рыбе. Красные водоросли годятся в пищу только для женщин. Рыба незаменима. Протрубили в рог. Вожди объявили отступление. Люди обменялись многообещающими воинственными взглядами и неохотно отправились на рыбную ловлю.
Тем временем с другой стороны реки натекло слишком много воды. Семех вышла из берегов и разлилась на полях. Вода все прибывала и прибывала. Разгуливала по полям, проникала в хижины. Семех не останавливалась даже на миг. Со временем поток источил камень. Вода медленно убывала, оставляя после себя жирный склизкий ил. Иногда в нем попадались вкусные икринки. Рыбы досталось мало, но люди голода не боялись. Речной ил оплодотворил землю. На берегах реки Семех заколосилась рожь. Долина расцвела.
Внуку Мун отдавали почести. Воспитанный молодой человек не дал Семех в обиду. Тогда боги еще умели быть благодарными. У костра не прекращались разговоры о пользе войны.
- Если б не было войны,– говорил самандский вождь Аксан. – мы б не узнали вкус хлеба.
Король Велмар Алгиолский устал от постоянных междоусобных войн. Он мечтал о мире, он хотел, чтобы его дети жили в мирной процветающей стране. Две тождественные страны, две родственные культуры, разъединенные широкой бурной рекой Семех, как два крыла расположились на ее щедрых берегах, как два крыла не могли сойтись вместе, они всегда соперничали между собой, и конца конфликту было не видно.
Король Велмар долго хворал и однажды проснулся ранним утром с предчувствием скорой смерти. Слуги и прислужники были разбужены, поставлены на ноги и прониклись паническим настроением короля. Залы обширного замка долго оглашались гневными выкриками: «Доколе!!…доколе…» К исходу дня, когда солнце только начинало кровавиться, он сообщил о намерении посетить пленного сфинкса, славившегося своими предсказаниями. Люди короля стали его отговаривать, все знали, что общение с магическим зверьем добром не кончается, но Велмар уверился в верности своего решения.
Сфинкса держали в пещере на позолоченной стальной цепи. Зверь был коварен и хитер. Близко к нему подходить было нельзя. Если он мог дотянуться, то он дотягивался. Когда король Алгиола, опираясь на посох, вошел в пещеру, сфинкс лежал мордой к стене и лениво бил хвостом. Король остановился, нахмурился. Стражники пиками подняли сфинкса на ноги. Зверь встряхнулся, лег на живот и вытянулся, сложив лапы. Именно в такой позе изображали сфинкса люди. Зверь подслеповато щурился.
- Кто здесь? – рассеяно спросил сфинкс. – Я вас не вижу, подойдите поближе.
Король только хотел сделать шаг, как его остановили.
- Не поддавайтесь на провокации, - почтительно сказали королю. – Сфинкс хитер и злобен.
Король с уважением покосился на зверя. Сфинкс сузил лукавые глаза и фыркнул.
- К нам пожаловал король Алгиола, - сообщили сфинксу. – Относись к нему с почтением.
Сфинкс вызывающе зевнул.
- С чем пожаловал с тем и уйдет, - промурлыкал он. Стражник хлестнул зверя хлыстом по морде. Шерсть сфинкса стала дыбом. Зверь ощетинился и угрожающе зашипел. Ему дали добавки. Злобные искорки в глазах зверя угасли. Сфинкс на миг печально понурился, но опомнился, вспомнив, что в пещере люди. Чужие, наглые, дурно пахнущие создания. Сфинкс фыркнул.
- У вас три вопроса, Ваше Величество. Три. Не больше.
Король откашлялся, покосился на стражников. Стражники поклонились и отошли на расстояние, где не слышно голос короля. Зверь скосил глаза им вслед и прикрыл веки.
- Я скоро умру, - начал король и не договорил, сфинкс прервал его.
- Верно правитель, вы скоро умрете. Следующий вопрос.
- Но это был не вопрос! – вскричал король.
- Возможно, - ответил сфинкс. – Вы, люди, так любите спрашивать о смерти. Вот я и подумал.
- Сфинксы все такие наглые или только ты? – побагровел король.
- Наглее сфинкса может быть только цепь, которой его приковали к скале, - с достоинством ответил сфинкс. – Остался последний вопрос, правитель.
- Проклятье! Надо быть внимательней! – воскликнул король, взмахнув кулаком.
- Да вам это не помешает, - согласился сфинкс. – Некоторые люди уже начали думать за вас. Это был последний ответ, правитель.
- Но это был не вопрос! – бессильно прорычал король.
- Не уверен, - заметил сфинкс. – Возможно, я что-то путаю. Я не часто общаюсь с людьми. Меня так легко обмануть.
Сфинкс вздохнул и загадочно покосился на короля.
- Вопросы заданы, ответы получены - вам пора уходить.
Король молчал. В королевском сердце закипала кровь.
- Я так и не задал вопрос, из-за которого пришел сюда.
Сфинкс умывался, сидя на задних лапах, как никогда похожий на кошку. Большую короткошерстную золотистую кошку.
- Вопросы людей не стоят выеденного яйца, - сказал сфинкс, сонно щурясь.
- Мой стоит. Я – король.
- Возможно. Вы не умеете задавать вопросы. Возвращайтесь домой. Вам нужен отдых.
Сфинкс свернулся клубочком, как кошка, всем видом давая понять, что встреча окончилась.
- Ответишь на мой вопрос взамен на свободу? – вкрадчиво сказал король.
Сфинкс поднял на Велмара раскосые медовые глаза.
- Я не помню, что значит свобода.
- Но хочешь вспомнить.
Сфинкс не ответил.
Велмар посмотрел на стражников. Они уважали золото, людей, у которых есть золото и которые легко с ним расстаются, и больше ничего. Велмару пришлось дорого заплатить, чтобы прийти сюда. С ними будет нелегко договориться. Тем более человеку, который никогда ни с кем не договаривался, а воевал. Времени всегда не хватает, и мечом будет быстрее. Неудивительно, что у него не вышло диалога с хитрым сфинксом. Велмар отбросил посох и выхватил меч. Люди короля последовали его примеру. Стражники выхватили сабли в ответ. Велмар ударил мечом по золоченой цепи, полетели искры и цепь разомкнулась. Стражники сочли это вызовом и атаковали. Бой был недолгим. Победа осталась за королем. Он всю жизнь воевал. А стражники в последнее время разленились и разжирели на дармовом золоте.
Кровь дымилась и стекала с меча короля, а он искал глазами сфинкса. Он уже решил, что хитрая зверюга под общий шумок улизнула, пока не услышал над головой урчание. Сфинкс сидел на скале под потолком. Его тень, большая, с острыми ушами, падала на пол до самого выхода. Тень метнулась, сузилась до обычных размеров и пропала. Сфинкс выскользнул из пещеры. Король последовал за ним.
Рыжий сфинкс с рыжими глазами шагал по дюне.
- Ну, - нетерпеливо сказал король. – Я освободил тебя.
- Разве свобода стоит твоего вопроса, правитель, - провозгласил сфинкс. – Свобода бесценна.
- Так ты обманул меня?! – разгневался король.
- Я всегда говорю правду, ведь я же сфинкс.
-Ну, так скажи мне!!!!
- Зачем тебе? Ведь ты скоро умрешь. Почему бы тебе не умереть спокойно?
- У меня меч. Не зли меня, собака!
- А это уже оскорбление, – прошипел зверь.
Король бессильно оперся на меч. Сфинкс одним прыжком оказался у ног короля.
- Ты хочешь, чтобы Саманд и Алгиол, две страны, два крыла великой реки, объединились?
Король удивленно выпрямился.
- Да ты прав, - ответил он.
Сфинкс лизнул лапу.
- Они объединяться. После твоей смерти, правитель.
Зверь ловко увернулся от рук короля.
- Как?! Скажи мне, как?!!
Сфинкс закрыл один глаз и посмотрел на Велмара, склонив на бок голову.
- Проклятие объединит их. Девочка с даром проклятия объединит их.
Сфинкс сел на задние лапы. Люди короля стояли у коновязи, далеко в стороне.
- Сядь, король. Ты сейчас умрешь.
Глаза Велмара расширились. И в следующий миг острый удар поразил короля в самое сердце. Велмар схватился за грудь.
- Постой. Не зови их. Не хочу. Видишь, я стою.
- Да, ты стоишь, правитель. Временно. Сейчас ты упадешь.
К ним уже бежали.
- Твоя золовка уже беременна, - пробормотал сфинкс. Его никто не слушал. Король лежал на боку, его глаза уже закрылись.
Люди короля бежали с мечами наперевес. Сфинкс как никогда был похож на кошку. Большая, золотистая кошка с черными глазами длинными скачками понеслась прочь.
Тувал, сын Аксана, вернулся с охоты домой прямиком к смертному одру своего отца.
Аксан был слишком стар, чтобы добывать пищу для себя, своих женщин и детей, и решил умереть, о чем заявил во всеуслышание. У входа в плетеную хижину Тувала ожидал шаман. Его тоже звали Аксан, и это было удобно, так как он нередко обращался к богам от имени вождя.
- Сын мой, - заявил шаман. – Помни, ты – Аксан Тувал, ибо Аксан появился раньше Тувала, стало быть, его имя должно звучать прежде, чем твое.
Тувал отстранил его.
- Я тебе не сын, - возразил он. – Пропусти меня.
Отец лежал на груде шкур, укрытый шкурами. Это были шкуры всех тех оленей, которых Аксан убил за всю свою жизнь. Войдя в хижину вождя, Тувал поморщился от приторного запаха. Так пахла болезнь самандского вождя. Тувал опустился на колени и подставил ухо, ожидая, когда отец откроет глаза и скажет, наконец, своего последнее слово. Аксан раскрыл глаза, увидел Тувала и сказал
- Тувал, боги нас стерегут.
Тувал вскинул брови. Он ожидал услышать, где отец спрятал копье, вытесанное из дерева, которое в огне не горит и в воде не тонет. То, что оно в воде не тонет, Тувал знал наверняка, перед его глазами не раз проплывала коряга. То, что копье в огне не горит нужно обязательно проверить. Тувал помрачнел от мысли, что никогда об этом не узнает.
Отца до самой смерти интересовало только оружие, охота и женщины. Боги – удел шамана, считал он. И перед смертью выдать такое…
Аксан закрыл глаза и слабым движением руки велел Тувалу выйти. Тувал послушно удалился. На входе он застал шамана, который натянуто улыбался. Неприязнь Тувала к шаману обострилась. Аксан-шаман не знал, чем рискует, но догадывался, что Тувал его недолюбливает.
В детстве волосы Тувала росли ниже пояса. Сенамун заплетала сыну толстую косу, которую Тувал наматывал на шею и щеголял наравне с девчонками. Девчонки обижались, думая, что Тувал их дразнит. Однажды Аксан-шаман прямо на ходу схватил Тувала за косу, намотал на кулак и отрезал каменным ножом.
- Твой отец объелся переспелыми тыквами, - пояснил он. – Вдруг он перепутает тебя со своей наложницей?
С тех пор Тувал его просто ненавидел.
- Тувал, сын Аксана, - заявил шаман. – Отец твой не ведает, что говорит, ибо смерть его близка. Боги нас хранят. Вот, что он хотел сказать.
Тувал озадачился. Слова отца предупреждали, слова шамана обнадеживали. Игра словами начинала его раздражать.
- Какие боги? – нахмурился Тувал. Ему не нравилось, что кто-то его стережет и охраняет без его ведома. – Я не вижу никаких богов.
- Боги говорят со мною, невежа. Они не говорят с теми, кто не может позвать их по имени.
- Ты знаешь, как зовут богов?
- Это священный вопрос. Негоже простому охотнику знать на него ответ.
- Я не простой охотник. Я хороший охотник. Хороший охотник должен знать кто за ним стоит.
- Хороший охотник добывает много мяса и рыбы, - провозгласил шаман. – Хороший охотник беспрекословно подчиняется вождю и шаману. Вождь и шаман служат богам.
- Про сына вождя ты ничего не говорил, - сообразил Тувал. – Сын вождя подчиняется только себе?
Шаман обнажил в улыбке желтые, как старая кость, зубы.
- Спроси у сфинкса, - вкрадчиво сказал шаман. – Сфинкс все знает.
- Правда? Где он ты знаешь?
- Я там побывал еще в твоем возрасте. Он живет внутри Пирамиды.
- Как туда попасть?!!
Шаман поманил его пальцем и торопливо зашептал в услужливо подставленное ухо.
Пирамида высилась совсем рядом, в двух-трех шагах от Тувала. Но, стоило сделать шаг, и она на шаг отдалялась, и росла, увеличивалась в размерах. А время уходило. Чтобы справиться с яростью и нетерпением, Тувал начал считать шаги. Когда тень Пирамиды накрыла его, он понял, что сбился со счета.
Тувал задумчиво постучал костяшками пальцев по пористому камню. Где же вход? Пришлось обойти гигантское сооружение, чтобы отыскать его. В конце концов, вход отыскался там, откуда он начинал свои поиски. Тувал заскрипел зубами, узнав знакомые холмы. Когда он был здесь в прошлый раз, узкого прямоугольного проема в стене не было. Плечи оказались слишком широкими, и Тувал протиснулся внутрь боком.
Внутри Пирамиды темно и прохладно. Неподвижный воздух содержал незнакомые запахи. Тувал заморгал, чтобы привыкнуть к темноте. Проход выходил на теневую сторону, свет внутрь не проникал, и в глубине Пирамиды темнота казалась угрожающей – одни боги знают, что там его ждет. Тувал шагнул назад и уперся спиной в глухую стену. В панике он обшарил всю стену – проем исчез.
- Что, сын мой, струсил? – Тувал не сразу понял, что голос Аксана-шамана прозвучал у него в голове.
- Ни за что! – рявкнул Тувал в темноту и осекся, услышав эхо в глубине. - Я просто… пытаюсь быть… осторожным, - пробормотал он и замолк. Тувал еще никогда не разговаривал сам с собой – плохой признак. Тувал сглотнул и шагнул вперед. Темнота окружила его со всех сторон. Тувал шагал ровно, ни разу не споткнулся. Ему даже на миг померещилось, что он топчется на месте.
Впереди зажглись две точки, две звезды-напарницы, потом еще две, как в небе. И еще. Тувал всей кожей чувствовал, что за ним кто-то идет. Он остановился, затаил дыхание, и услышал крадущиеся шаги. Клац-клац, клац-клац, - стучали по полу когтистые лапы, словно в такт его сердцу. Шаги замерли, преследователь остановился. Тувал вжал голову в плечи - надвигалась опасность, но повсюду темно, и Тувал не знал, откуда ждать нападения. Может оно и к лучшему? Темнота скрывала от Тувала того, кто его преследует. Может быть, увидев его воочию, Тувал умер бы от страха. Слабое утешение.
Упругий сильный толчок сзади сбил его с ног. Тувал с воплем упал и больно ударился головой, в глазах потемнело. Кто-то тяжелый улегся сверху и наступил шершавой подошвой на голову, щека вжалась в пол – не оторвать. «Вероломный, мерзкий шаман» - с яростью подумал Тувал. Он нарочно завлек его сюда, чтобы Тувал бесследно пропал. Он всегда ненавидел его. Тувал – сын вождя, а ты кто, мерзкий шаман?
Ему горячо задышали в ухо. Принюхивается, понял Тувал. Влажное прикосновение языка к мочке уха напугало его. Волосы на голове встали дыбом. Тувал зарычал и задергался под, придавившей его, тушей. Над его головой раздалось низкое угрожающее рычание. Острые когти с силой вонзились в ухо, Тувал закричал от резкой боли. К ним подошел кто-то второй. Кому достанется добыча? «Сейчас они подерутся, - подумалось Тувалу. – Я бы подрался». И вдруг все кончилось. С него слезли. Тувал на миг почувствовал свободу, а потом его ухватили зубами, небрежно забросили на загривок и понесли. Тувал попытался вырваться, но его встряхнули так, что из глаз посыпались искры.
Тувал ощущал, как на спине чудовища перекатываются могучие мускулы. С каждым шагом точек впереди зажигалось все больше и больше. Они следовали за ними. Тувал с ужасом понял, что это глаза. Глаза светились фосфорическим светом. Глаза видели в темноте Тувала и изучали его. Отовсюду слышались урчание и зевки. Темнота кишит чудовищами, понял Тувал. Они сьедят его, они его сьедят! Тувал заорал от всепоглощающего ужаса, и память оставила его. Тувала уносили все дальше во тьму.
Тувал очнулся оттого, что его, не особо осторожничая, сбросили со спины на пол и оставили лежать. Он обшарил себя руками, пытаясь понять, что с ним сделали, пока он был без сознания. Мысли разлетались в стороны, одна бессмысленнее другой. Он встряхнул головой и потер глаза, пытаясь прийти в себя. Ничего не изменилось. Повсюду все так же темно. Тувал решительно отогнал пугающую мысль, что никогда не увидит солнечного света. Он вспомнил, что совсем недавно ел хлеб, пахнущий солнцем.
- Хватит бояться. Вставай, а то скучно. - Голос, слегка гнусавый, раздался у него над головой и поразил его, как удар грома. Тувал вскочил, как ужаленный.
- Так-то лучше, - одобрил кто-то, стоявший сверху.
Тувал повел плечом от неприятного чувства. Тот, кто скрывался в темноте, возвышался над ним. Небось, и смотрит тоже свысока. С такими Тувал обычно вступал в драку - самый простой и быстрый способ разобраться, кто такой. Только положение явно не в его пользу - сверху на безоружного нападать легче. Тувал нахмурился и сжал кулаки. Тот, кто скрывался в темноте, хмыкнул и коротко сказал:
- Иди вперед. Только медленно.
Тувал понял, что выбора нет, и шагнул вперед. Последовал короткий и звонкий удар бубенца, белая вспышка ослепила Тувала, а когда он открыл глаза, на стенах напротив друг друга ровным пламенем горели две свечи.
- Шагай дальше, - проворчал голос.
Тувал, оглушенный, шагнул – короткий звон, белая вспышка и рядом с первыми зажглись еще две свечи. С каждым шагом зажигались все новые и новые свечи. Темнота отступила и осталась далеко позади. Только высоко под потолком тьма сгущалась, как ночное небо. Тувалу казалось, что он шагает в такт ударам бубенца, словно не он сам идет, а его ведут, все вперед и вперед. В ушах нарастал тонкий, на грани слуха, звон. Зажглись еще две свечи, и Тувал чуть не упал. Здесь стена обрывалась. Вместо нее на высоком массивном каменном постаменте полулежало странное существо, которое сперва показалось живым. Тувал пережил короткий, но очень неприятный миг страха. Пока не понял что перед ним существо из камня. А камень живым быть не может, потому что, если он живой, то это уже не камень, а нечто другое.
- Ортос – прошептали где-то над головой. – Его звали когда-то Ортосом. Старейший из нас…
Тувал не знал что ответить. Он растеряно разглядывал статую.
- Ступай дальше, – нетерпеливо велели ему.
Тувал ступил, звон бубна показался особенно громким и протяжным, как стон, с тихим щелчком зажглись две свечи, у Тувала перехватило дыхание. Вторая статуя была темнее первой. Но тоже казалось живой. Огонь свечей дрогнул и поддался. В наступившей тишине приглушенный звук, идущий сверху, казался знакомым, Тувал насторожился и поднял голову. Тувал думал, что страх остался позади, в темноте и возле статуи. Но он ошибся. Страх остался в темноте. Но темнота осталась не только позади, но и сверху. На него смотрели, сладко щурясь, десятки, если не сотни, фосфорических глаз. Как звезды на небе, подумал слабеющий Тувал. Он кинулся бегом по коридору. Звон бубна слился в один звук. Свечи зажигались одна за другой. Тувал не успел остановиться и на бегу влетел в широкую просторную круглую пещеру. На стене пещеры по очереди зажглись свечи. Вслед за Тувалом вынырнул тот, кто скрывался в темноте. Тувал увидел его краем глаза и остановился. Когда зажглась последняя свеча, в центре пещеры из пола вспыхнул яркий огонь. Прыжок, похожий на полет – и тот, кто скрывался в темноте, оказался по ту сторону огня.
- Просил же, помедленнее, - недовольно сказало существо по ту сторону огня. - Я чуть не поджарился.

очень хочется услышать мнение людей, до сих пор никто меня еще не критиковал.