Криворучка

[stih]

От автора:
Сюжет, конечно, заезженный до не могу: девочка из нашего мира, неуклюжая и некрасивая, попадает в мир волшебный, где сразу становиться умницей и красавицей. И все ее любят.
Тьфу, мне аж самой противно...
В общем, уважаемые читатели и не менее уважаемые критики, представление о сюжете вы получили. А теперь - милости просим.

-- Эй, дылда! Тебе, тебе говорю! Принеси еще кофе и сэндвичи. Только не так, как тому седому дядьке. Быстро, понятно? И чтоб кофе не успел остыть!
Я взяла себя в руки и кивнула. Мне все было понятно. Я не годилась для работы официанткой. По крайней мере, в этом кафе. И в любом другом кафе мира.
Раздатчица Хельга встретила меня сочувственным взглядом. Ну конечно, она слышала. Все слышали в этом фиговом кафе.
-- Есть еще кофе, Хельга?
-- Конечно. В кофейнике. Налей сама, а я сделаю пару сэндвичей.
Кофе как раз хватило на чашку. Крепкий, горячий эспрессо, с каким удовольствием я бы выпила его сама! Но, блин, до конца смены еще два часа, и мне надо будет перемыть всю эту гору посуды…
-- Эй, дылда! Заснула ты там, что ли?..
Я шепотом выругалась и поплелась с подносом к стойке. Хельга шлепнула на тарелку два сэндвича с сыром и паштетом и шепнула мне:
-- Только аккуратней, Элис, ради бога!
У меня и впрямь дрожали руки. Не оттого, что поднос тяжелый, просто когда я злюсь, становлюсь ужасно неуклюжей. Только бы не уронить поднос! Это моя последняя работа в череде неудач. Если и Бобби мне откажет, придется переселяться на улицу. А бомжам пособие по безработице не платят… Русским вообще мало где платят…
Поднос стукнулся о гладкую поверхность стола, чашка наклонилась, но не опрокинулась. Я поставила тарелку перед наглым юнцом лет семнадцати – ниже меня на две головы, пожалуй, -- вымучила улыбку и повернулась к его соседям:
-- Вам чего-нибудь, джентльмены?..

-- Хельга, я что, и впрямь такая дылда?
-- Ты правда высокая, Элис, -- уклончиво сказала Хельга и вздохнула. Она, на половину негритянка и на четверть китаянка, знала, что такое быть не такой как все. Хотя на мой взгляд, уж лучше иметь желтое лицо, чем почти двухметровый рост. Кожу можно закрасить косметикой, а как спрячешь длинное нескладное тело?
-- Не отчаивайся, Элис, у тебя не только модельный рост, ты еще и худая и симпатичная. Может быть, тебе пойти в манекенщицы?
Манекенщицы. Конечно! Я посмотрела в зеркало. Мне ответило мрачным взглядом нечто скелетообразное, с жидким хвостиком светлых волос над изогнутой шеей. Я стесняюсь своего роста и поэтому сутулюсь, но еще и пытаюсь смотреть с вызовом, а это не так-то легко при сгорбленных плечах. Ростом и волосами меня наградил папенька, чтоб ему икнулось на том свете. Глаза мне достались от мамы – карие, они казались желтыми в обрамлении светлых ресниц. Узкие губы. Выпирающие скулы. Да, Твигги обзавидовалась бы, но нынче анорексия не в моде, так что на подиуме мне ловить нечего. Да и с моей неуклюжестью я скорее лодыжку сломаю себе или товарке, чем пройду двадцать шагов на каблуках. В зеркале я встретилась взглядом с Хельгой – она тоже смотрела на меня, кажется, с жалостью, - и быстро отвернулась. Не хватало еще скукситься в свой первый день на работе!
Мелодично звякнул колокольчик на двери. Я вздрогнула и посмотрела на Хельгу.
-- Я не пойду. Ни за что.
-- Пойдешь, - твердо ответила она.
-- Ни за что, - еще более твердо поворила я. – Сходи ты, а?
-- Элис, тебе тут работать. Лучше сразу привыкй, ладно? Если не сможешь, узнаешь об этом быстро. Прости, работать за тебя я не намерена.
Вздохнув, я поплелась к очередному клиенту. Тот уже нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице. Ненавижу такой тип клиентов. За день я успела составить для себя реестр: положительные, отрицательные, сукины сыны, богатенькие сукины сыны. Этот явно принадлежал к последнему типу. Тщательно уложенные длинные волосы – даже мне понятно, что естественной волной они так лежать не будут, - ботинки сверкают как зеркало и на пальце толстый перстень-печатка. Может, и не золото, но выглядит как золото.
-- Слушаю вас, сэр.
-- Кофе. – Черт, кофе нет. – И чипсов.
-- Чипсов? – Я была удивлена, этого у нас в меню не было.
-- Жареной картошки, -- поправился он, и я понимающе кивнула. Еще один иностранец. Он даже стал мне как-то симпатичнее, роднее. – Порция картошки-фри, прекрасно, сэр. Я сварю вам свежего кофе, вы подождете минуточку?
Он кивнул, но по лицу разлилось недовольство. Ну да, я должна была прямо здесь родить ему тарелку с картошкой. А я этого не сделала и разочаровала беднягу. Стараясь двигаться побыстрее, я зашла за стойку, достала из ящика картошку и стала ее чистить. Не за стойкой, конечно, на кухне.
Хельга, наша повариха и по совместительству бармен, уже молола кофе. Поражаюсь, как она успевает все делать так быстро и ловко? Такое ощущение, у нее не две, а все восемь рук, и каждая обладает собственным разумом. В то время как стоит мне отвлечься на секунду от того, что делаю, и пожалуйста – звон и грохот на всю столовую. Зашипела и забулькала кофеварка, и у меня перехватило от жажды горло. Нет, если в ближайшее время не выпью кофе, просто умру. Блин, кажется, я становлюсь кофеманкой. Впрочем, это лучше, чем пристраститься к травке, как моя подруга Вера… Ой! Я вздрогнула от боли и скосила глаза, уже зная, что увижу. Так и есть, порезалась! Кровь выступала крупными каплями, быстро сливаясь в ручеек и стекая на запястье. Я сильно шкрябанула ножом по мякоти ладони, как она там называется – бугор Луны или Венеры… Я бросила картофелину и нож куда пришлось и бросилась на поиски чего-нибудь, чем можно остановить кровь. Слезы навернулись на глаза. Господи, какая дура! Задумалась так, что порезалась! Идиотка!
Обзывая себя последними словами, я схватила полотенце (довольно грязное, впрочем) и обернула им руку. Вода в раковине продолжала журчать. В сливе, кажется, застряли очистки и уровень ее быстро поднимался. Еще немного, и пришлось бы собирать воду с пола. Точно, идиотка!
-- Элис! – позвала меня Хельга. От кого ей такое имя досталось, не понимаю! – Картошка готова?
Конечно! И помыта, и порезана, и уже поджарена! Я что-то неразборчиво пробормотала и принялась вылавливать картофелины из раковины. Это было нелегко сделать быстро, учитывая, что действовать приходилось одной рукой. Хельга появилась в кухне, проворно нарезала картошку и побросала кусочки в кипящий жир. И только после этого позволила себе посмотреть на меня.
-- Вовсе необязательно было чистить все, Элис, -- несколько неодобрительно сказала она. – Клиент заказал всего одну порцию. Зачем чистить на пять?
-- А вдруг он захочет добавки? – попыталась оправдаться я.
-- Он так сказал? Сказал, что будет двойную порцию?
-- Н-нет…
И впрямь, на кой черт я почистила десять картофелин вместо двух? И ведь если бы не порезалась, так и чистила бы дальше… Вари, горшочек…
-- Ох, Элис… -- Хельга покачала головой, и меня кольнуло неприятное предчувствие. Конечно, она добрый человек, но от моей работы зависит и ее собственное благополучие. А работаю я, как показала практика, как-то не очень. Но Хельга ничего по этому поводу не сказала, только нахмурилась, увидев мою перевязанную руку. – Ты порезалась?
-- Немножко. – Почему-то я спрятала руку за спину.
Хельга сделала шаг ко мне.
-- Дай я посмотрю.
-- Все в порядке, правда.
-- Элис, твою руку надо как следует обработать и перевязать. Ты работаешь в месте, связанном с едой.
-- У тебя картошка горит.
Хельга обернулась, а я спряталась в туалет. Заперлась и осторожно развернула полотенце, поморщившись, когда отдиралась немного подсохшая уже корочка. Ранка выглядела не лучшим образом. Нож, которым я чистила картошку, был очень острым, поэтому он легко срезал кожу вместе с толикой мяса. В чем Хельга права, так это в том, что они все тут просто помешаны на здравоохранении. И не удивительно, учитывая, сколько спида вокруг. В общем, работать официанткой и посудомойкой с открытой раной мне не дадут. Что же делать?
Ладонь тем временем опять стала кровоточить. Я взяла пачку бумажных полотенец и прижала к пораненому месту. Может быть, если все время держать руку под подносом, посетители ничего и не заметят? А Хельга? Ну, возможно, мне удастся убедить ее ничего пока не говорить Билли. Или как там его, Бобби. Ну в общем, хозяину забегаловки. А может, заклеить клейкой лентой, и все дела?
В дверь постучали.
-- Мне неудобно тебя отрывать, Элис, -- сказал голос Хельги, -- но тебе, знаешь ли, надо идти работать. Картошка-фри готова. Кофе тоже. Господин за столиком ждет.