За гранью

[stih]

Хочу предложить часть небольшой повести, написанной пять лет назад. Надеюсь, у вас хватит терпения ее прочесть =]
И увидишь ты лишь покосившийся крест –
Жизнь безвестная спит под могильной плитой.
В изменившемся мире таких много мест,
Здесь сражались всю жизнь и нашли свой покой…

- Эй! – раздался грубый окрик, и мне в спину полетел град снежков, слепленных из жалких остатков тающего снега. Весна брала свое.
Я не обратила внимания, я привыкла к тому, что меня ненавидят. И просто пошла дальше.
Прохожие удивленно глазели на меня. Наверное, я действительно выглядела странно – девчонка в мокрых почти до колен джинсах, легкой куртке нараспашку и с абсолютно безумным взглядом. Я то и дело поднимала глаза к небу и весело улыбалась или истерически-радостно хохотала, когда волны воспоминаний обрушивались на меня. Сумка с учебниками болталась на плече, в дневнике тосковали тройки, но мне было все равно.
Сегодня, пятнадцатого апреля, мой праздник. Годовщина. День рождения веры… назовите как угодно, суть одна – именно в этот день, три года назад, я впервые поняла, для чего я здесь и к какому миру на самом деле принадлежу. Тогда это сделало меня счастливой; сейчас я от этого страдаю… Но, задавая себе вопрос: если бы у меня был выбор, по какой дороге я бы пошла?.. я понимаю, что выбора на самом деле нет и не могло быть. Так зачем тогда жаловаться?
Подбадривая себя этими мыслями и продолжая улыбаться облакам, я добралась до края Города и вошла в свою любимую рощу. Домой меня ждали ровно через два часа, и пришлось уйти с последних уроков, чтобы хоть немного побыть в желанном одиночестве.
Я села на сырое поваленное дерево, швырнула сумку на землю и задумалась.
В сущности, одинокой я была всегда. Просто никогда об этом не задумывалась. Но сейчас, анализируя свою жизнь, я понимаю, что почти с самого рождения была обречена на одиночество, и то, что я Поверила, вовсе не явилось причиной…
Я проводила взглядом хмурую тучу и достала из сумки потрепанную тетрадь в коричневой обложке, выкрашенной золотой краской. Мой дневник. Я открыла его на первой странице и снова перечитала знакомую запись:
«Был начат 15 апреля…»
Ниже стояла подпись и немного криво нарисованная звезда. Я перевернула страницу.
« Принадлежу я…»
Я вздохнула. Это было моим первым стихотворением. Кто знал, что за ним последуют многие другие?
Я медленно начала листать дневник. Взгляд ласкали страницы, исписанные неровным почерком, рисунки, фотографии… На последней странице стояла дата окончания дневника – 24 сентября.
Я вздохнула и, пряча дневник обратно в сумку, пробормотала:
« …Против мира одной мне идти,
Ведь расходятся наши пути…
Поднимать окровавленный меч,
Вместе с ним мою веру беречь…»
И рассердилась сама на себя.
- Я – бездарность, - громко сказала я, обращаясь к тишине.
Молчание. Ну и ладно. Я и не претендую на ответы.
Я взглянула на часы. Еще было время. Я медленно поднялась, повесила сумку на плечо и побрела по роще, наслаждаясь одиночеством.
Странно… я одинока и страдаю от этого, но вместе с тем одиночество мне как бальзам на душу… не понимаю. Хотя, может, все дело в людях?.. Ведь я для них пустое место, и вовсе не одиночество ранит меня, когда я рядом с ними, а равнодушие? А когда я одна… я могу думать, и мысли мои не будут отравлены злом.
Я пошарила в карманах куртки, но оказалось, что я забыла плеер дома. Жаль. Я люблю музыку. И попсу тоже, но не всю, а, как я выражаюсь, я выбираю музыку по велению души. Что ж, придется петь самой. И я запела:
Кричу, умирая, но слепы все те,
Кто здесь, в этом мире меня окружает!
И звезды мерцают в немой высоте,
И тихо, и грозно, и мрачно взирают

На то, как меня убивают сомненья!
Но смерть моя душам чужим не видна...
Я плачу, но тихо, не веря в спасенье,
И тихая смерть мне уже не страшна!..
И испуганно замолчала, озираясь. Вокруг никого. Я свернула с еле заметной тропинки и пошла наугад, сминая ногами мягкий, податливый снег. В воздухе носился теплый ветер, бросая мне в лицо запахи весны. Казалось, вот-вот должно произойти что-то невероятное, может быть, даже встреча, которой я так давно жду…
Минуты улетали в бесконечность, а я все шла и размышляла.
Если уж судьбе было угодно забросить меня в этот мир, то почему был выбран именно этот Город? Впрочем, он не слишком отличался от других. Как и во всех остальных Городах планеты, здесь правил Компьютер. Машинный рай в самом центре, окруженный и защищенный со всех сторон. Мне жаль бесстрастный Компьютер – верша неподкупные суды и правя миллионами, он не может видеть солнца, неба, ночных звезд… А как можно судить о том, чего не знаешь? В глубине души я понимаю, что Компьютер не умеет чувствовать, это не заложено в его программу, но я все же верю, что у него, как и у всех остальных предметов в этом механическом Городе, есть душа.
Я умею твердо и бесповоротно верить даже среди этих дней, таких же одинаковых и почти бесконечных, как качания маятника. Мне кажется, что когда-то я любила физику и информатику…может, это было в прошлой жизни, но, скорее всего это есть на самом деле, просто я возненавидела сухие математические законы существования. Я не могу назвать его жизнью.
Я снова вспомнила тот день, когда я впервые Жила. Это словно было вчера… Попыталась вспомнить вчерашний день – и потерпела полную неудачу. Да и зачем помнить это? Я и так могу сказать, что было вчера – то же, что и сегодня. И завтра будет то же самое…и так очень-очень долго. Так зачем же быть тогда?..
Быстрый взгляд на часы, и я отметила, что пора домой, если не хочу выволочки. А ее я как раз хочу меньше всего.
Хорошее настроение как в воду кануло, светлая грусть сменилась черной тоской. Я выбралась из рощи и села в автобус, который довез меня до самого дома.
Я поднялась на лифте и позвонила в дверь своей квартиры. Послышалось шарканье, и на пороге возникла моя бабушка.
- Чего так долго? – недовольно спросила она.
- Задержали в школе, - ответила я, снимая насквозь промокшие ботинки. Ох, и попадет же мне…
- Что получила?
Как будто это самое важное…
- Ничего, - я повесила куртку на крючок, подхватила сумку и ушла в свою комнату.
Я привыкла лгать, ведь иначе было нельзя. А в душе еще жила надежда, что когда-нибудь это делать не придется, что будет свобода…и настоящая Жизнь.
- Иди обедать, - донесся из кухни голос бабушки.
- Иду, - отозвалась я, быстро влезая в сухие джинсы и футболку.
На кухонном столе стояла тарелка супа и нарезанный хлеб. Я взяла ложку, села за стол и уткнулась в книгу, отгородившись ей от бабушки и всем своим видом показывая, что хочу спокойно поесть.
Но не тут-то было.
- Я сегодня получила пенсию, - завела бабушка, садясь напротив меня, - и пошла в аптеку…
Я молча жевала хлеб.
- Днем было совсем плохо, сердце болело, пришлось лечь и пролежать почти весь день…
Да уж, бабушка своего не упустит. Я тихонько вздохнула.
Она продолжала что-то бормотать. Я доела суп, поставила тарелку в мойку и залила кипятком порошок растворимого сока.
- Помоешь посуду, - бабушка встала из-за стола и ушла, сохраняя вид незаслуженно оскорбленной.
Я выпила сок, помыла посуду и ушла в зал, включила видик и стала смотреть любимый фильм. В мой день я имела на это право.
На экране мелькали до боли знакомые кадры, любимые лица, зазвучала плавная мелодия, и я запела вместе с ней…
Резкий звонок телефона заставил меня вздрогнуть и поспешно выбежать в прихожую.
- Алло.
- Привет, - раздался голос мамы, - что делаешь? Что получила в школе?
- Я только что пришла, ничего не получила, уже пообедала… - выпалила я на одном дыхании, заранее предугадывая последующие вопросы, не меняющиеся уже несколько лет.
- Ясно, - мама повесила трубку.
Я вздохнула. Из соседней комнаты послышался недовольный бабушкин голос:
- Иди делай уроки!
- Конечно, - буркнула я себе под нос и, выключив видик, подхватила под мышку обруганного бабушкой рыжего кота и пошла к себе.
Кот меланхолично улегся на диван, щуря зеленые глазищи. Я устроилась за письменным столом и взяла ручку. Раскрыла учебник истории и зевнула; достала чистую тетрадь. Хотелось рисовать, но я давно уже зареклась. А сочинять мне никто не запрещал.
И мне безумно вдруг захочется
Уйти, куда глаза глядят,
Когда пустое одиночество
Дороже всяческих отрад.
Я с досадой отшвырнула ручку и посмотрела в окно. Уже начинало темнеть, в доме напротив зажглись золотистые квадраты окон. Кот мурлыкал на диване, в комнате было тепло, лампа обливала все вокруг нежным желтоватым светом… но мне было неуютно. Я вышла на балкон, открыла форточку и с наслаждением вдохнула свежий весенний воздух. Издалека донеслись веселые крики детей.
У меня нет здесь друзей, поэтому я никогда не гуляю. Но иногда с тоской вспоминаю детство…радостное, беззаботное… Была ли я счастлива тогда? На этот вопрос, как и на многие другие, я никогда не получу ответа.
Я вернулась в комнату, рассеянно погладила кота и принялась за уроки.

***
Уже совсем стемнело, когда я запихнула в сумку учебники и тетради. В прихожей раздался требовательный звонок в дверь. Я открыла, в комнату вошла мама.
- Привет.
- Привет, - отозвалась она, - сделала уроки?
- Только что закончила.
Мама ушла в свою комнату, я вернулась к себе. Включила компьютер и перечитала последнюю главу своей книги.
- Бездарность, - зло сказала я снова. И уткнулась в любимый фантастический роман.
Через пару часов вошла мама, по-хозяйски оглядела комнату.
- Ложись спать, уже поздно.
Я выключила компьютер.
- Спокойной ночи.

***
Наконец замолчал телевизор, в квартире погасли лампы. Темнота, так любимая мною, окутала комнаты. Я полежала еще несколько минут. Сон не шел, зато появилось жгучее чувство обиды, несправедливости… это был мой день, а он оказался таким же, как и все остальные. Я должна была что-то исправить… и снова платить за грехи других.
Я встала, сбросила пижаму и переоделась в черные брюки, такого же цвета рубашку и ветровку с глубоким капюшоном. Высокие сапоги цвета ночи я держала в руке. На цыпочках прокралась к двери и открыла замок, стараясь не щелкнуть. Заперла дверь снаружи, обулась и вышла на лестницу.
Я поднялась на самый последний этаж и выбралась на крышу. Под ногами расстилалась панорама ночного Города – миллионы искусственных огней. Я поморщилась и легла на спину.
Звезды тихо перемигивались между собой в бездонной глубине неба, полная луна улыбалась им в ответ. Я заложила руки за голову и завыла по-волчьи – тоскливо и уныло-безнадежно…
Красота неба сжимала сердце. Я перестала выть и вздохнула, вытирая рукавом ветровки слезы. Сколько людей в этом многомиллионном Городе сейчас любуются звездами?.. Наверное, и десятка не наберется. Я смотрела и смотрела на яркие живые огоньки, постепенно погружаясь в бездну…
Потом резко вскочила и почти подбежала к самому краю крыши. Я хотела, чтобы сегодня случилось что-нибудь необычное… я еще могу это исправить! Отсюда не было видно земли внизу – все было черным с точками неоновых фонарей, и мне показалось, что я ныряю в звездную пустоту…
Нога соскользнула с края, и я закрыла глаза. Ветер сорвал капюшон, и мои волосы развевались как волны золотистой реки. Я развела руки в стороны, словно крылья, и еще раз взглянула на звезды… теряя равновесие…
Крышу внезапно залил ослепительный свет прожекторов.
- Посторонние на крыше, - раздался громкий механический голос, - проводим задержание.
Меня успели подхватить, оттащили от края, сжимая словно в металлических тисках. Я отчаянно пыталась вырваться, что-то кричала, разбивая руки в кровь о жестокие бока механических монстров, уводивших меня…
- Проводим сканирование и опознание личности, - продолжал вещать голос.
Меня поставили перед опустившимся на крышу вертолетом. Я извивалась, царапалась как кошка, била кулаками по металлу. Роботы были бесстрастны.
- Опознание завершено. Она несовершеннолетняя. Вернуть по месту прописки.
Роботы развернулись и потащили меня по лестнице вниз, в мою квартиру, которая вовсе не принадлежала мне.
Дверь открыла мама.
- Возвращаем по месту прописки, - отчеканил один из роботов, - помощь требуется?
- Отведите ее в комнату, - мама непонимающим, но ничего хорошего не предвещающим взглядом посмотрела на меня.
Роботы оттащили меня в мою комнату и усадили на диван.
- Задержана при попытке самоубийства. Рекомендуемые действия с учетом несовершеннолетия объекта: убрать из окружения все колющие, режущие и прочие представляющие опасность для жизни предметы, постоянный контроль со стороны родителей и обязательная консультация у психиатра. Отчет завершен.
- Спасибо, - каменным голосом поблагодарила мама. Роботы убрались.
- Может, объяснишь, чего еще тебе надо? – начала она, - у тебя есть пища, одежда, крыша над головой, - с каждым словом ее тон становился все более угрожающим, - что еще нужно для жизни? У тебя есть все!
- Нет…
- А чего нет? Чего?! Ты сыта, одета, обута, здорова! Или мы для тебя мало делаем, чтобы ты была счастлива?!
- А как же чувства, мама? – мои глаза наполнились слезами, - ведь это все материально…а мне для счастья нужны чувства. Радость, любовь… а у меня есть только вечная ненависть.
- Что-о?! – лицо матери вытянулось, - неблагодарная! Мы для тебя делаем все! Лентяйка!
- Я не умею чувствовать… вы мне запрещаете…
- Да мы тебе позволяем гораздо больше, чем ты на самом деле заслуживаешь! Неблагодарная! – повторила мама и, хлопнув дверью, вышла.
Я уткнулась лицом в подушку и зарыдала, сжимая в исцарапанном кулаке медальон.

***
На следующий день я снова отправилась в школу. Доехала до нужной остановки, вышла и остановилась у дороги. Мимо проносились автомобили. Рядом остановилось еще несколько человек.
- Зеленый свет пешеходам, - сообщил механический голос, транслируясь одновременно по встроенным передатчикам в автомобили.
Машины замерли, люди пошли через дорогу. Я остановилась на другой стороне у ларька и вдруг неизвестно почему обернулась.
Через дорогу бежала кошка – белая, чистенькая, с пушистым хвостом.
- Красный свет пешеходам, - отчеканил бесстрастный голос робота.
Взвизгнули колеса, и помчались автомобили. Но среди этих отвратительных механических звуков я услышала тоненький писк, почти человеческий вскрик. Мелькнули дико испуганные изумрудные глаза, метнулся пушистый хвост… но было уже поздно.
Проклятому роботу было наплевать на жизнь кошки, его интересовали люди…Но что ему стоило задержать на секунду светофор?! Я ударила кулаком по ближайшему столбу, проклиная свое бессилие.
- Чертовы компьютеры…Ненавижу их!..

***

Прошло пять дней, наполненных болью и все той же ненавистью, к которой я не могла привыкнуть, как ни старалась. Но я смирилась, я больше не плакала. Я знала, что теперь моя ненависть будет работать на меня.
И вот, вечером пятого дня, я робко подошла к маме и попросила у нее денег.
- Зачем тебе? – недовольно спросила она.
- В школе завтра дискотека, я хочу пойти.
- Я не ослышалась? – с издевкой сказала она, - ты хочешь пойти на школьную дискотеку?!
- Да, надо же с чего-то начинать…
Мама сунула мне деньги.
- Во сколько начало?
- Ровно в семь, когда заканчивается последний урок второй смены.
- И до которого часа?
- До десяти.
- Чтоб в девять была дома.
Я кивнула и вышла.

***
На следующий день в половине седьмого я вышла из дома и села на автобус, идущий в центр. Остановку школы я проехала, отвернувшись к окну, и вышла на конечной, за два квартала от здания Центрального Компьютерного Пульта. Уже стемнело, но улицы заливал неоновый свет, за которым совсем не было видно звезд. Прохожих еще было достаточно много, поэтому никто не обратил внимания на девчонку в короткой юбке и немного неподходящей ей по стилю кожаной куртке, торопливо шагающую к Пульту. Туфли на высоких каблуках противно цокали по тротуару, а в сердце была решимость.
Я остановилась около часового завода и осторожно выглянула из-за угла. Отсюда отлично было видно здание Пульта, освещенное самыми мощными в Городе прожекторами и обнесенное металлической стеной метровой толщины.
Я вздохнула и поежилась в легкой одежде. Пришлось напялить на себя ненавистную юбку, чтобы не вызвать подозрений у мамы, уверенной, что я и в самом деле решила пойти на дискотеку.
Я еще раз посмотрела на неприступную крепость Пульта. Вдоль массивных ворот ходили туда-сюда четыре робота-охранника, еще несколько таких же металлических клонов бродили вдоль стен. Я развернулась и совсем было собралась уйти, как вдруг мое внимание привлекла одна деталь.
Четыре трубы диаметром не меньше полутора метров одними концами примыкали к зданию Пульта, а другими уходили в Город.
Я улыбнулась и пошла вдоль дороги, взглядом прослеживая направление труб. Одна из них тянулась совсем рядом, и я вскоре увидела, что она уходит под землю, а рядом с ней был канализационный люк. Я с трудом откинула тяжелую железную крышку и по лесенке спустилась вниз.
Здесь было темно и пахло сыростью. Я вытащила из сумочки фонарик, и стены мрачного тоннеля озарились пляшущим желтым светом. Повеяло ветерком, и я заметила в потолке круглое отверстие – именно сюда выходила труба. Я полезла по стене, цепляясь руками за выступающие кирпичи, и вскоре забралась внутрь трубы.
Сняла туфли, чтобы не шуметь, и пошла вперед, чуть пригнувшись. Вскоре ветерок, дующий навстречу, усилился, и я увидела в нескольких метрах от себя огромный круглый вентилятор, перегоняющий воздух. Он крутился с бешеной скоростью, и пролезть между его узкими лопастями не было никакой возможности. Я задумчиво посмотрела на свои туфли, которые держала в руке. Высокие каблуки были сделаны из твердого металла – такая обувь сейчас на пике моды. Ну нравится людям, когда каблуки громко цокают… вот и пришлось мне купить их в угоду маме. Я размахнулась и швырнула туфли прямо в вентилятор, они застряли между лопастями, и вентилятор остановился.
Я пнула его ногой и пролезла через узкое отверстие. И пошла дальше.
А через несколько минут увидела, как труба круто обрывается и уходит вниз. Я подползла к краю и посмотрела в шахту глубиной несколько десятков метров. Потом пожала плечами.
Но я могу…и знаю это,
Как знаю то, что счастье есть,
Оно со мной, оно не где-то,
И имя счастья – просто смерть.
И прыгнула в шахту.
Полет был недолгим, и я решилась взглянуть вниз. А там разевали алчную пасть лопасти второго вентилятора, и я летела прямо в эту вращающуюся воронку. Собрав все силы, я сумела ухватиться за какой-то выступ и подтянуться, и вползти в еще одну трубу, меньшего диаметра, но на мое счастье горизонтально расположенную. Удивилась, что еще жива, но удивление было недолгим – я вообще не умею долго чувствовать… и я поползла по трубе.
Она выходила в крошечный резервуар, от которого шли еще три трубы. Я подумала и поползла по левой.
Ползти пришлось недолго, и вскоре я оказалась в тупике. Впереди была решетка, за которой я разглядела наполненную роботами комнату. Пришлось вернуться назад.
На этот раз я выбрала правую трубу и поползла по ней. Здесь мне повезло больше – труба выходила в огромное помещение, в центре которого переливался серебристо-голубоватым излучением гигантский столб генератора энергии. Я ударила ногой решетку, та вылетела и со стуком упала на пол. Я замерла, но никто не появился – в помещении не было ни одного робота. И я спрыгнула вслед за решеткой.
Приземление было не слишком приятным – я упала на четвереньки, ободрав руки о металл пола и разбив в кровь колени. В досаде плюнула и взглянула на генератор. Было ясно, что одним ударом его из строя не выведешь, уж скорее сама превращусь в пепел. Взгляд упал на толстые кабели, тянущиеся от генератора. Кабелей было восемь.
Я нашла в сумке кинжал с металлической рукояткой – одна из моих немногочисленных любимых вещиц. Сняла куртку и, оторвав подкладку, обернула ею рукоятку. Подошла к кабелю и задумалась. Потом бросила на него решетку, и кабель тотчас же заискрился. Я усмехнулась и вонзила в него кинжал. Почувствовала покалывание в пальцах, но и только. И с ненавистью начала перерезать кабель.
Это заняло минут десять, и вскоре с первым кабелем было покончено. Та же участь была готова постигнуть и оставшиеся семь…
Когда вдруг неожиданно завыла сирена под потолком, замигали красные лампы. Разом распахнулись все шесть дверей, и в помещение влетели роботы с оружием наизготовку. Я замерла, окруженная ими.
- Положите оружие на пол и вытяните вперед руки, - потребовал один из роботов.
Я попятилась, но сзади был гигантский электрический столб.
- Повторяю, положите оружие… - завел робот.
- Да слышала уже, тупая железяка, - пробормотала я и метнула в него кинжал.
Конечно, острие не пробило бронированную поверхность, но робот, казалось, был озадачен. Зато остальные бдительности не потеряли, и на меня полился лазерный дождь. Я бросилась на пол, и первые несколько выстрелов, отразившись от генератора, попали в роботов. Большого вреда им они не нанесли, а вот мне приходилось несладко. Выстрелы летели один за другим. Правое плечо обожгло как огнем. Я вскрикнула и попыталась остановить быстро льющуюся кровь, но красные капли падали на пол. Роботы продолжали стрелять. Я вскочила и подняла руки, бессмысленно пытаясь закрыться от выстрелов.
- Отставить огонь, - скомандовал один из металлических монстров.
Лазеры замерли. Я продолжала заслоняться от всего мира, лишь бы не видеть их никогда не меняющихся, высеченных не в камне, но в металле, лиц. Метнулась за кинжалом, но тут же щелкнули взводимые курки.
Бесполезно. Я прерывисто вздохнула и опустила голову. Роботы медленно замкнули кольцо вокруг меня. Один из них защелкнул наручники на моих руках. Я тряслась как осиновый лист, но не от страха или боли, а от гнева, от ненависти, так и не нашедшей выражения.
- Ваше имя, - потребовал робот.
- Катись к черту, груда металла, - я дернула рукой, но цепь наручников была крепкой.
Робот некоторое время стоял, чем-то щелкая в своей голове, потом заявил:
- Согласно идентификации, вы были задержаны шесть дней назад при попытке самоубийства. Тогда вас вернули домой. Сейчас мы будем вынуждены применить к вам более суровые меры.
- Плевала я на тебя, урод…
Роботы бесстрастно расступились, двое из них железными манипуляторами сжали мои плечи. Я вскрикнула от боли, но тут же крепко стиснула зубы, и молчала, пока они вели меня по длинным коридорам.
До маленькой комнатки, где за столом сидел мужчина в форме полицейского. Он хмуро взглянул на меня и сделал жест рукой. Роботы развернули меня и поставили лицом к стене.
Мужчина встал из-за стола и оглядел меня внимательнее. Мне стало противно. Ненавижу полицию и этот их дурацкий устав, предписывающий глазеть на всех. Хотя, наверное, этот мужчина не каждый день видит девчонок в мини-юбках и топиках, босых, с разбитыми коленями и окровавленными руками.
Наконец он грубо схватил меня за плечо и развернул лицом к себе. Снял наручники и усадил на стул.
- Как тебя зовут? – его серые глаза пронзительно смотрели на меня.
- Лиана, - тихо ответила я. Это не было моим настоящим именем, но я свыклась с ним, и оно было мне милее миллионов других.
- Ты лжешь, - так же тихо ответил он, глядя на монитор стоящего перед ним компьютера, - зачем ты пробралась сюда?
- На этот вопрос вы не заставите меня отвечать, - я смотрела, как кровь ручейками стекает с плеча, - и никто не заставит.
- Хорошо, - он помолчал.
Что хорошего он усмотрел в этой ситуации, я не поняла. Честно говоря, я уже почти ничего не понимала.
- Ты сумасшедшая, - вынес он свой вердикт и снова взглянул мне в глаза.
- А я и не отрицаю.
Его смутил мой ответ.
- Я не буду передавать твое дело на рассмотрение Компьютеру, - мужчина отвернулся, - у меня достаточно полномочий, чтобы сейчас же отправить тебя в психбольницу.
- Так что ж не отправляете? – я дерзко усмехнулась, насколько позволяла боль, - я же жду.
Он набрал какой-то код и коротко переговорил по рации. Я молча смотрела в стену напротив.
- Компьютер не станет заниматься тобой, - мужчина насмешливо посмотрел на меня, - для него это ерунда. У него и без тебя дел хватает.
Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза, чувствуя, как вместе с болью разносится по телу всепоглощающая ненависть, еще более жгучая оттого, что я бессильна. Я опустила руки и больше уже ничего не слышала.

***
Я очнулась ранним утром. Перед закрытыми глазами брезжил серенький рассвет. Я хрипло вздохнула и открыла глаза.
Я лежала на койке в просторной комнате с обитыми войлоком стенами и золотистыми занавесками на окне, через которое струился утренний свет. Рядом с койкой стояла тумбочка со стаканом воды, чуть поодаль – кресло и столик.
Я села на койке, с трудом пошевелила правой рукой. Забинтованное плечо отчаянно болело, кружилась голова, но я все же заставила себя встать и подойти к окну. Левой рукой потянулась к медальону и с облегчением вздохнула – он был на месте, и это главное. А все остальное при мне…
Я поприветствовала утро и с беспокойством осмотрела абсолютно незнакомый пейзаж за окном. Потом пошатываясь добрела до двери, подергала ручку – заперто. Ну что ж… Полицейский обещал упрятать меня в психушку и сдержал слово…
Я выпила воду и задержала стакан в руке. Стакан был стеклянным. Я вздохнула. Почему-то не хотелось швырнуть его в стену, подобрать острый осколок и оборвать жизнь…
Бегут в небытие минуты,
Я вспоминаю свою жизнь.
Неужто я нужна кому-то?
Неужто смысл есть дальше жить?!
Я в досаде поставила стакан обратно на тумбочку и села в кресло. Моя одежда висела на подлокотнике, а сама я была одета в некое подобие пижамы, но с короткими рукавами и штанами выше колен. Я прикрыла глаза. Ну вот…
Дверь открылась, вошел человек в белом халате.
- Я доктор Алинсон, - представился он, садясь на койку напротив меня, - давай познакомимся. Как тебя зовут?
- Лиана, - повторила я.
- Красивое имя, - мягко сказал он, - сколько тебе лет, Лиана?
- А разве это важно?
- Для меня – да.
- А для меня нет.
Он оставался невозмутимым.
- Как хочешь, - доктор чуть наклонился вперед, - расскажи о себе.
- Меня доставил полицейский? – вместо ответа задала я встречный вопрос.
- Да.
- Значит, все, что вас в действительности интересует, вы знаете из моего досье.
- Скажи, может быть, у тебя есть какая-то проблема, которой ты бы хотела поделиться с тем, кто тебя поймет?
- Возможно. Но тут встает вторая проблема. У меня нет человека, который бы меня понял.
- Расскажи мне. Я попытаюсь понять…
- Нет.
- Почему?
- Делать или не делать. Пытаться не надо. Вы не поймете.
- Лиана, - доктор Алинсон встал и подошел ко мне, - у тебя есть друзья?
- Да.
- Они понимают тебя?
- Конечно. Они знают меня лучше, чем я себя.
- Тебе не разрешено общаться с внешним миром, но, если хочешь, я позволю тебе позвонить им.
Я криво усмехнулась.
- Нет такого телефона или передатчика, чтобы вызвать их на связь. Нас разделяют миллионы световых лет.
- Но тебе нужно с кем-то общаться, это обязательная часть рекомендуемой программы лечения. Как только ты немного поправишься, мы проведем сеанс групповой терапии.
Я молчала.
- Может быть, тебе сейчас что-то нужно?
- Принесите мне нормальную одежду.
- Пациенты могут носить только больничную форму. Санитар принесет тебе комплект чуть позже.
- Спасибо, - я отвернулась.
- Может быть, что-то еще? – доктор чуть замялся, - я знаю, что ты пишешь стихи.
- Откуда знаете?
- Полиция нашла в твоей комнате тетрадь…
Меня словно кто-то ударил по лицу тяжелой ладонью. Я на миг закрыла глаза.
- Если хочешь, я принесу тебе бумагу и ручку.
- Я больше никогда не буду писать.
- Почему? Это может помочь тебе…
- Зачем открывать свою душу, чтобы ее растоптали?! – я старалась держать себя в руках, но это плохо получалось, - или мы не имеем права жить? Нам запрещено иметь тайны? У нас не должно быть души?!
- О ком ты? Или о чем?..
Я заставила себя замолчать.
- Лиана! – позвал доктор.
Я молчала.
Он взялся за ручку двери, я не шевельнулась.
- Я ухожу.
- До свиданья, - я закрыла лицо левой рукой.
Дверь закрылась за ним. Я сдержала злые слезы. Этот удар был сильнее всех, что мне до сих пор пришлось перенести. Я ощущала себя растоптанной, разбитой, уничтоженной безжалостным миром равнодушных машин… здесь не было людей – все они стали машинами без души, без жизни…

***
Прошла неделя. Утром седьмого дня вошел санитар с комплектом чистой формы. Я еще лежала в постели, но уже давно не спала. Санитар положил форму на кресло и вышел. Я встала, оделась, собрала волосы в привычный хвост и села на койке в ожидании завтрака.
Но вместо санитара появился Алинсон с подносом в руках. Я хмуро взглянула на него. Он поставил поднос на стол и сел в кресло.
- Доброе утро.
- Доброе утро, - я исподлобья следила за его движениями.
- Хочешь есть? – он протянул мне тарелку с синтетическим супом.
Я молча размешала почти безвкусную массу.
- Сегодня мы проведем групповую терапию. Поешь, и пойдем со мной – я покажу тебе больницу.
Я начала есть, а мысли метались. Алинсон наблюдал за мной. Я отставила пустую тарелку.
- Идем, - он взял меня за руку, и мы вышли.
По обеим сторонам коридора тянулись одинаковые двери, все как одна похожие на мою. В конце коридор перегораживала решетка, возле которой стоял охранник. Он пропустил нас, и Алинсон повел меня дальше.
Больница была довольно мрачным местом, и это не могли исправить ни яркая светлая окраска стен, ни веселый интерьер. Я чувствовала боль и страх, разлитые в воздухе.
Он привел меня в большую комнату, где вдоль стен стояли диваны. На одном из них сидела девчонка в майке и брюках. Алинсон жестом указал мне на другой диван. Я села, он остался стоять.
- Лиана, познакомься, это Эмери. Она тоже пациентка.
- Очень приятно, - я повнимательнее взглянула на девушку.
- Взаимно, - отозвалась она.
- Ну, я оставлю вас ненадолго, - и Алинсон вышел.
- За что ты здесь? – спросила Эмери.
Я вздрогнула. Я не хочу разговаривать, тем более с незнакомой. Я ненавижу людей, но боюсь их. Верно сказано: страх рождает гнев, гнев рождает ненависть, ненависть – залог страданий…
- За то, что сунулась в Центральный Компьютерный Пульт, - я откинулась на спинку дивана.
В глазах Эмери появилось изумление.
- Ты хочешь сказать, что проникла туда? Но как?
Я коротко рассказала ей о своей вылазке.
- А разве об этом не было сказано в новостях?
- Нам не разрешают смотреть телевизор или слушать радио.
- Ясно…
О чем еще говорить, я не знала, поэтому стала молча смотреть в окно. Но слова Эмери обожгли меня:
- Что они с тобой сделали…
Я резко повернулась.
- Ты имеешь в виду это? – я указала на повязку на плече.
- Нет, - она покачала головой, - я имела в виду душу. Ты не такая как они. Ты такая как я.
- А какая ты? И какая я? – я подошла к ней и посмотрела в ее карие глаза, скрывающиеся за темной челкой, - скажи мне, Эмери!
- Мечтательная и умеющая чувствовать.
- Как и я…
- Мы нашли друг друга, Лиана! Нашли…
Я разрыдалась, обнимая единственную подругу. Эмери усадила меня на диван рядом с собой, и мы некоторое время молчали, переполненные чувствами.
- Ты знаешь, почему они делают это с нами? – спросила она.
- Нет. Но этот мир – как древняя индийская каста. Кем родился, тем и умрешь. А мы с тобой – неприкасаемые, вот за это нас и ненавидят. А несправедливость в том, что нам не дают возможности подняться выше.
- А мы смогли бы?
- Я пыталась, - я вспомнила свои безуспешные попытки, - и не могу. Не могу жить как они, не могу радоваться их мелочным радостям, не способна быть счастлива их глупым приземленным счастьем.
- Я тоже, - Эмери взяла меня за руку, - но в этом мире нет ничего лучше друга, который тебя понимает.
- Особенно когда ты не такой, как они, - и я улыбнулась ей, - а ты за что здесь?
- За то, что несколько раз пыталась умереть. Моей маме было все равно, и она сдала меня полиции, а уж те привели сюда…
- Она навещает тебя? – спросила я.
- Нет, - Эмери покачала головой.
- А твой отец?
- Он под каблуком у мамы, - неожиданно она весело улыбнулось. Было странно видеть улыбку на ее измученном лице, - но я рада, что попала сюда.
- Ты давно здесь?
- Почти полгода. Со мной и раньше проводили групповую терапию, но ни разу я не встретила никого, кто был бы хоть немного похож на тебя. Они все просто шизофреники…
- А мы тогда кто? – невесело усмехнулась я, - если уж попал в психушку, то на тебе ставят клеймо, и ты никогда не сможешь убедить их в своей нормальности.
- Они относятся к нам предвзято, - вздохнула Эмери.
- Да уж… - я помолчала и неожиданно спросила:
- Какой у тебя номер палаты?
- Двадцать третий. А у тебя?
- Двенадцатый, - я хотела еще кое-что спросить, но вошел Алинсон.
- Ну как, познакомились?
- Да…
- Пора возвращаться к себе. Идем, - он взял меня за руку.
Я бросила быстрый взгляд на подругу. Та еле заметно кивнула в ответ.

***
Встретиться снова нам удалось только через полторы недели. Алинсон вошел в мою палату и положил на кровать небольшое зеркальце.
- Зачем это? – спросила я.
- Ты же девушка, - пожал он плечами, - и наверняка интересуешься своей внешностью.
Я досадливо скрипнула зубами.
- Одевайся, - сказал Алинсон, - сегодня ты отправишься в нашу комнату отдыха.
Я натянула на себя синюю форму и посмотрела на небо. Тучи хмурились, накрапывал дождик. Я улыбнулась.
- Пошли, - он вывел меня из палаты и привел в зал, где стоял телевизор и несколько кресел. На столиках лежали цветные журналы.
В креслах сидели девушки и парни в одинаковой одежде. Я пробежала взглядом по ним и едва не вскрикнула от радости, увидев в дальнем углу Эмери. Она подмигнула мне и незаметно прижала палец к губам.
- Отдыхай, - бросил мне Алинсон, - у тебя есть час.
Он вышел, а я подбежала к подруге. Мы обнялись.
- Ну как ты? – спросила она.
- Да жива еще пока, - я улыбнулась, - а ты?
- Тоже существую в этом мире, - Эмери откинула назад тяжелые волосы, - что делать будем, подруга?
Вопрос поверг меня в транс.
- А… а разве мы что-то можем сделать кроме того, что предусмотрено ими?
- Конечно, можем. И прежде всего надо выбраться отсюда. Они сведут нас с ума.
- На их языке это значит – вылечат, - я усмехнулась, - будут держать нас здесь, пока мы не станем как они. Ты права, надо бежать. Есть планы?
- Я успела изучить эту больницу вдоль и поперек. Есть два варианта – взять заложника как прикрытие и прорываться через посты охраны, но это слишком рискованно.
- А второй вариант?
- Он проще, - Эмери быстро оглянулась, но на нас никто не обращал внимания, - окна палат под четными номерами выходят в наружный двор. Он окружен стеной, по верху которой проходят камеры наблюдения.
- Откуда ты это знаешь? – удивилась я.
- Нас иногда выпускают туда на прогулку, - пояснила Эмери, - так вот, двор камеры не контролируют – только периметр стены. Твой рассказ натолкнул меня на интересную мысль. Во дворе есть канализационный люк. Мы спустимся туда и выберемся в Город.
- Неужели все так просто? – я недоверчиво нахмурилась.
- К сожалению, есть нешуточная проблема – охранники. Если проберемся мимо них незамеченными, то все сойдет гладко. А если нет…
- Ну что ж, попробовать стоит.
- Да. Сегодня ночью я проберусь к тебе в палату. Жди меня.
- А как быть с замками на дверях?
- Очень просто, - Эмери вынула из кармана жевательную резинку, - забей ее в замок, и проблема решена.
- Спасибо тебе, - краем глаза я заметила приближающегося Алинсона, - до встречи ночью. Я буду ждать.
- Я тоже, - Эмери улыбнулась мне.
Подошедший Алинсон взглянул на нас.
- Вижу, вы подружились, - хмыкнул он, уводя меня.
Оказавшись в палате, я легла на койку и закрыла глаза. Посплю до ужина – впереди долгая ночь.
Когда вошел санитар с подносом, я уже проснулась. Он поставил еду на столик, пожелал приятного аппетита и ушел. Я торопливо съела противную овсянку из пакетика и выпила чай. Потом дождалась, когда войдет санитар и возьмет поднос. Как только он открыл дверь, я слегка толкнула его. Он упал, пустая посуда с грохотом покатилась по полу. Я охнула и стала собирать посуду. Санитар хмуро взглянул на меня, но ничего не сказал – очевидно, такое было ему не в новинку.
- Извините, пожалуйста, - виновато проговорила я, поднимая тарелку.
Он кивнул:
- Ничего, бывает, - и нагнулся за стаканом.
Я быстро запихнула в замок резинку и поставила тарелку на поднос. Он ничего не заметил, закрыл дверь и ушел.

***
Когда за окном расстелилась темнота, я быстро встала с койки и переоделась в форму. В комнате было прохладно, и я поежилась, стоя около окна и глядя на серое от туч небо. Снова начался дождь. Я вздохнула, чувствуя непонятное волнение. Нервы были как натянутые струны.
Раздался тихий стук. Я на цыпочках подкралась к двери и открыла ее. Эмери вошла в палату, держа в руке непонятный предмет.
- Что это? – шепотом спросила я.
- Сейчас увидишь, - она открыла раму и поднесла странную штуку к решетке. Вспыхнуло голубоватое пламя, и металл начал плавиться.
- Ничего себе, - восхитилась я, - как тебе удалось это сконструировать?
- Да тут еще не то делают, - она хихикнула, - только не до всех доходит, что изобретения надо держать в тайне. Один чудик как-то раз бомбу сделал, взорвать всех угрожал.
- И что?..
- Заковали и посадили, - пожала она плечами.
Через пару минут в решетке образовалась достаточно большая дыра, и мы по очереди выбрались во двор.
Ночь была темной, и нам это было на руку. Но вот холод был существенной проблемой.
- В какой стороне люк? – шепотом спросила я?
- Сюда, - Эмери взяла меня за руку, и мы побежали босиком по мокрой траве.
- Здесь, - она остановилась и пошарила руками по земле, - помоги…
Мы вместе подняли тяжелую крышку и посмотрели вниз, в черный зев.
- Ну что? Прыгаем?
- Конечно.
И мы полетели вниз, и упали на каменную плиту. Вокруг была кромешная тьма.
- Фонарик есть? – спросила я.
- Нет, - Эмери вздохнула, - что будем делать?
- Надо смываться, и по-быстрому. Утром охранники обнаружат открытый люк и без труда отыщут нас.
- Тогда идем.
Мы взялись за руки и побрели по мокрым холодным плитам. Где-то рядом шумела вода. Мы то и дело натыкались на какие-то трубы, падали, но поднимались и шли вперед…до самого рассвета.
Я уже не помнила, сколько раз мы сворачивали, сколько подземных коридоров прошли, сколько раз падали, вставали и, стуча зубами от холода, брели дальше, не помню, о чем говорили.
Когда рассвет робко постучался в двери нового дня, мы уже были далеко от больницы и, падая от усталости, почти ползли сквозь холод и темноту. Наконец где-то вверху слабо засветился круг – прямо над нами была крышка.
- Пора выбираться отсюда.
Мы вылезли наверх и огляделись. Нас окружала пустынная степь.
- Неужели мы так далеко ушли от Города? – изумилась Эмери.
- Возможно, - внезапно я услышала гул. Где-то рядом по шоссе мчались машины.
Мы побрели в ту сторону, ежась от холода, и вскоре перед нами открылась асфальтированная дорога. Сбоку стоял чуть покосившийся указатель: Юго-Западный Город – 200 километров.
- В Юго-Западном живет мой брат, - сказала Эмери, - мы можем пойти к нему.
- Он сдаст нас полиции, - вздохнула я.
- Нет, - она отрицательно покачала головой, - он поймет. И потом, нам больше некуда идти. Не для того же мы убежали, чтобы замерзать здесь.
Я огляделась. Степная пустыня выглядела угрожающе.
- Ладно, - я посмотрела в глаза подруге, - идем.

***
До самой ночи мы шли, не останавливаясь, в нескольких десятках метров от шоссе, чтобы водители машин чего-нибудь не заподозрили. Майское солнце приятно согревало, и вскоре мы забыли о холоде. Ветерок развевал распущенные волосы, молодая травка приятно ласкала босые ноги. Мы чувствовали себя самыми счастливыми в этом мире. Мы говорили обо всем, и нам казалось, что мы знаем друг друга всю жизнь.
- Расскажи мне о своем брате, - попросила я.
- Его зовут Артур, ему двадцать три, - начала Эмери, - он уехал от нас в Юго-Западный как только стал совершеннолетним. Мама устроила скандал, но он держался твердо и настоял на своем. В Юго-Западном он нашел работу и купил квартиру… но нам звонил очень редко.
- Значит, он не знает о том, что тебя отправили в психушку?
- Нет. Он, конечно, обо всем догадается, когда увидит нас, но не выдаст. Он не такой, как они. Наверное, поэтому он уехал…

***
В Юго-Западный мы пришли только через два дня. Поздней ночью незаметно пробрались мимо постов охраны на въезде и нашли дом, в котором жил Артур. Огромный пятидесятиэтажный небоскреб. Нужная квартира была расположена на тридцать девятом этаже. Мы поднялись на лифте, и Эмери позвонила. Тяжелая железная дверь, отделанная красным деревом, распахнулась, и мы увидели высокого молодого парня в красивом халате, расшитом синими драконами. Он нахмурился, взъерошил и без того растрепанные темные волосы.
- Эмери? – недоуменно спросил он.
- Привет, Артур, - она улыбнулась, - мы вот к тебе…
- Ну заходите, - он пропустил нас в прихожую и закрыл дверь.
Мы смущенно улыбались, стоя посередине огромного холла.
- Проходите в гостиную, - Артур провел нас в роскошно обставленную комнату с несколько вычурной мебелью. – Садитесь.
Мы сели в удобные глубокие кресла, он устроился на обитом бархатом диване.
- Итак, - из его глаз пропал сон, - рассказывайте.
- Прежде всего, позволь познакомить тебя с моей подругой Лианой, - начала Эмери.
Артур посмотрел на меня, на секунду задержал взгляд внимательных глаз.
- Приятно познакомиться, - ответил он.
- Мне тоже, - я исподлобья рассматривала гостиную. Не похоже, что парень нуждается… уж скорей наоборот.
- Артур… надеюсь, ты не будешь против, если мы немного поживем у тебя? – спросила Эмери.
- Конечно, нет, сестренка. Но все же объясни, в чем дело, - он подмигнул нам, - вы что, откуда-то сбежали?
- Вот именно – сбежали, - подтвердила Эмери.
- Из психушки, - уточнила я.
- Ого! – Артур с уважением посмотрел на нас, - а как вы там оказались?.. впрочем, - он бросил взгляд на часы, - сейчас уже поздно, а мне завтра рано на работу. Я могу устроить вас в комнатах для гостей, у меня их как раз две. Или вы хотите есть?
Мы переглянулись.
- Нет, лучше сразу лечь спать.

***
Когда утром я проснулась, в незанавешенное окно светило яркое солнце. Я потянулась и пошла в соседнюю комнату.
Эмери еще спала, но при моем появлении открыла глаза и улыбнулась.
- С добрым утром.
- С добрым утром, - отозвалась я.
- Артур наверняка уже ушел, - сказала она, вставая, - пошли поищем что-нибудь поесть?
- Пойдем.
Мы двинулись на кухню и в огромном холодильнике нашли палку колбасы, свежие булочки и сыр. Эмери включила чайник, и вскоре мы уже сидели за столом, накрытым белоснежной скатертью, и пили горячий чай с бутербродами.
- И что теперь делать будем? – спросила я.
- Надо искать единомышленников, - Эмери бросила в чашку кусочек лимона, - этот Город в несколько раз больше нашего, и наши шансы здесь выше.
- Это несомненно… - я задумалась, помешивая чай. Неожиданно у меня появилась идея…
- У Артура есть компьютер? – поинтересовалась я.
- Должен быть, а что?
- Да есть тут у меня одна мысль…
Мы закончили завтракать, сунули посуду в посудомоечную машину и побрели по огромной квартире в кабинет Артура.
Там и в самом деле стоял суперсовременный компьютер. Я ткнула в кнопку, машина пошла грузиться. Эмери принесла второй стул и села рядом со мной.
- Смотри, - я открыла нужную программу, - этот Город должен узнать о нас.
На мониторе появилась надпись: «Внимание! Одинокие и покинутые миром, мы ждем вас!»
- Подожди, - Эмери еще раз взглянула на монитор, - мы должны организовать Совет…м… Совет Покинутых Миром.
- Здорово! – восхитилась я, набирая название, - нам бы еще сайт в Интернете…и электронный почтовый ящик.
- Это без проблем, - Эмери включила модем, - ты знаешь, как создавать сайты?
- Особого опыта нет, но примерно представляю… - я вошла во Всемирную сеть, - как назовем?..
- Spm, - предложила Эмери.
- Идет, - я была приятно удивлена скоростью работы компьютера, - через пару часов сайт будет.
- Ладно, - Эмери встала, - я пока приму душ.
Она ушла, я осталась одна в комнате. Щелкала мышкой и думала о своем.
Сайт я сделала гораздо раньше, чем мне показалось. Потом быстро создала объявление, и как раз вошла Эмери в халате.
- Ну как? – спросила она?
- Смотри сама, - я уступила ей место около компьютера.
На электронной странице чернели буквы: «Внимание! Одинокие и покинутые миром, мы ждем вас! Если вам тяжело, если вы не находите себя в этой жизни, то наш сайт spm для вас!»
И размытая черно-белая картинка внизу.
- Потрясающе, - шепнула Эмери, - я распечатаю это, и развесим по всему Городу.
- Точно, - я встала, - он узнает о нас!

***
Через полчаса мы с Эмери, поболтав по телефону с Артуром и получив от него разрешение на полную свободу действий, рылись в шкафу, пытаясь отыскать какую-нибудь подходящую одежду. Наконец я выудила из груды вещей черные джинсы с кожаным поясом и темно-синюю рубашку. Эмери тоже нашла джинсы, но голубого цвета, и серую футболку. И в таком виде, прихватив кипу листов и денег на обувь, мы вышли из дома.
В магазине приобрели две пары одинаковых черных кроссовок, тут же обулись и сели в автобус, идущий на центральную улицу Города.
- Сейчас мало кто смотрит на афишные тумбы, - с сожалением сказала Эмери, пока мы ехали, - слишком распространена реклама на ТВ-мониторах.
- Но шансы все же есть, - возразила я, - в конце концов, попытка не пытка…
Мы вышли, и рядом с остановкой увидели оклеенный объявлениями столб.
- Давай здесь, - предложила Эмери.
- Давай, - я достала из кармана бутылочку с клеем, и первое объявление увидело свет. С листа бумаги смотрели темные глаза…

***
К вечеру из пятидесяти объявлений не осталось ни одного. Мы вернулись домой. Артура все еще не было. На автоответчике мы нашли запись: «Вернусь не раньше полуночи, ключи у меня есть. Спокойно кушайте и ложитесь спать».
Мы поужинали и сели смотреть телевизор. Зазвонил телефон.
- Я подойду, - я вскочила с кресла.
- Алло.
Молчание.
- Алло, - повторила я громче.
Нет ответа. Я хмыкнула и положила трубку.
Часа через два нам надоел телевизор, и мы легли спать.

***
На следующий день мы первым делом кинулись к компьютеру. И, надо сказать, наши ожидания нас не обманули.
В почтовом ящике было четыре письма.
Такого успеха и так быстро мы не ожидали. Торопливо прочитали письма. Их прислали две девушки и два парня, живущих в разных концах Города. Все четверо были примерно одного с нами возраста и, как и мы, были одиноки.
Мы отправили им ответы с предложением вечером встретиться на одной из площадей Города, и уже через несколько часов получили письма. Все четверо были согласны.
В назначенный час мы с Эмери стояли на площади, любуясь закатным солнцем. Мимо по дороге мчались автомобили, и за их шумом мы не сразу услышали тихие шаги.
К нам приближалась худенькая девушка с длинными каштановыми волосами, уложенными в затейливую прическу. На ней были черные бриджи и легкая ветровка.
- Привет, - немного застенчиво сказала она, - это вы давали объявления?..
- Да, - я протянула девушке руку, - я Лиана, а это моя подруга Эмери.
- А я Лора, - девушка смущенно улыбнулась, - я очень рада встрече с вами.
- Мы тоже, - отозвалась Эмери.
- Расскажи немного о себе, - попросила я, - мы хотим понять, почему ты обратилась к нам.
- Я… меня все ненавидят, - она слегка покраснела, - уж не знаю почему. Может дело в том, что я излишне старомодна?..
- Глядя на тебя, этого не скажешь, - улыбнулась я.
- Скорее всего, ты просто не такая как они, - сказала Эмери, - ты чувственная, и у тебя мягкий характер. Ведь так?..
- Надо же… - на ее лице отразилось изумление, - ни один человек из тех, с кем я общаюсь уже много лет, не сумел так точно описать меня…а вы…за минуту…
- Просто мы такие же.
- Привет, - послышалось рядом, - я по объявлению.
Перед нами стояла высокая девушка в черном костюме с блестящим поясом. Карие глаза ласково улыбались.
- Меня зовут Миранделла, - в ее голосе была какая-то странная уверенность.
Мы по очереди представились, и тут же увидели приближающихся с разных концов площади юношей. Один был среднего роста, светловолосый, с яркими синими глазами и внимательным, но немного настороженным взглядом. Он был красив какой-то необыкновенной, завораживающей красотой, его четкая фигура на фоне оранжевого неба приковывала к себе взгляд.
- Добрый вечер, - поприветствовал он нас, подняв правую руку в немного нетрадиционном жесте.
Нестройный хор наших голосов ответил ему, и тут же подошел второй юноша – шатен с лукавыми карими глазами, в кожаной куртке и черных брюках.
- Всем привет, - весело сказал он, оглядывая нас, - полагаю, все здесь.
- Точно, - ответила Эмери, - теперь все.
Еще несколько минут ушло на знакомства. Шатена звали Ричард, а светловолосого красавца – Марк.
И мы двинулись неторопливым шагом в сторону парка. Ричард болтал без умолку, и я не слишком понимала, почему он решил обратиться к нам – видимо, у него не было никаких проблем с общением, он сразу стал душой нашей небольшой компании. Наверное, он пришел сюда из простого любопытства…
Миранделла тоже была веселой, уверенной в себе девушкой, впрочем, немного вспыльчивой и несдержанной, но только и всего.
А вот Лора шла позади всех. Она мало говорила и лишь иногда вставляла слово, застенчиво улыбаясь.
Марк тоже держался в стороне. На его лице лежала странная печать задумчивости, и казалось, он не замечает направленных на него взглядов. Его синие глаза были чуть прищурены, словно он пытался разглядеть что-то в недосягаемой дали, губы слегка улыбались, и мне казалось, что он действительно видит что-то, скрытое от нас, и улыбается этому…
Мы сели на скамейку в парке и как-то все разом замолчали. Мы с Эмери переглянулись и встали напротив остальных.
- Сегодня, - начала она, - первое заседание Совета Покинутых Миром. Здесь и сейчас мы определяем наше дальнейшее существование. Прежде всего, каждый из нас должен осознать то, что с этого момента он вступает в наш Совет, и дать свое согласие на вступление.
Они растерянно молчали.
- Итак, - я сделала шаг вперед и посмотрела на Лору, сидящую с края скамейки, - Лора. Осознаешь ли ты, что с этого момента являешься членом Совета Покинутых Миром?
- Да, - ответила она.
- Дашь ли ты свое согласие на вступление в Совет? – продолжала я.
- Да, - несвойственная ей твердость прозвучала в голосе, - да, я согласна.
Я бросила взгляд на Эмери. Она кивнула.
- Далее, - рядом с Лорой сидела Миранделла, весело улыбающаяся соседке, - Миранделла.
- Да.
- Осознаешь ли ты свою принадлежность к Совету Покинутых Миром?
- Осознаю, - улыбка исчезла с ее лица.
- Даешь ли ты согласие на вступление в наш Совет?
- Да, даю.
Эмери вновь кивнула. Принято.
- Ричард, - я взглянула на него, - осознаешь ли ты, что принадлежишь к Совету?..
- Конечно, - он подмигнул.
- Даешь согласие на вступление?
- Даю, - он весело ухмыльнулся.
Эмери чуть нахмурилась. Я качнула головой.
- Марк, - я повернулась к нему.
- Да, Лиана.
- Осознаешь ли ты, что отныне и навсегда принадлежишь к Совету Покинутых Миром?
- Осознаю.
- Даешь ли ты нам свое согласие на вступление в Совет?
- Да. – Он посмотрел мне в глаза, - я согласен.
Я вздохнула. Эмери снова выступила вперед.
- Теперь, - она оглянулась, - нет, уже завтра… Мы должны принести клятву верности. Я предлагаю назначить встречу на завтра ровно в десять вечера здесь же. Возражения?
Таковых не нашлось.
- У вас еще будет время подумать, - сказала я, - вы пока еще не поклялись и можете сделать шаг назад, если захотите, - мой взгляд на секунду замер на Ричарде, - а если же нет… тогда завтра мы встретимся вновь, чтобы остаться вместе навсегда.

***
Видимо, когда они давали согласие на вступление, то уже решили все окончательно, потому что вечером следующего дня, как только стрелки часов замерли на цифре десять, все четверо уже были в парке. Мы с Эмери отметили, что все, кроме Ричарда, были в черной одежде, и это уже сближало их – в Городе мало кто носил черное.
- Приветствуем вас, - сказала Эмери, - сегодня мы все принесем клятву…
Она прерывисто вздохнула и достала из сумки шесть листов бумаги и старинные ручки с перьями.
- Итак, начинаем, - она взяла себе один лист, остальные раздала нам. – Пишите…
Мы устроились на корточках перед скамейкой, положив на нее листы.
- Я…далее пишите свое имя… - она тоже присела, - принял решение вступить в Совет Покинутых Миром…
Зашуршали ручки по высохшим листам.
- Я клянусь, что буду хранить верность Совету…и даже под угрозой смерти не предам никого из своих собратьев…
Желтые блики метались по бумаге.
- Клянусь, что сделаю все, чтобы Совет существовал вечно – отныне и навсегда… и не покину этот мир по собственной воле.
Замерли руки пишущих, остановились перья, прерывая черную траурную ленту надписи.
- Подпишите, - сказала Эмери, - подпишите кровью.
Шесть алых подписей появились на светло-желтых листах.
- Теперь все…

***
Наша месть изначально была направлена на бездушных машин, которые взяли власть в свои руки, превращая людей в себе подобных. На последующих заседаниях Совета было принято решение начать тренировки и создание нашего собственного оружия. Каждому разрешалось выбрать себе свое оружие, а также одежду. Была создана эмблема Совета – земной шар, пронзенный мечом, и утвержден наш Кодекс.
Двенадцатое заседание Совета было объявлено первым настоящим совещанием. Мы встречались уже не в парке, а в небольшом переоборудованном гараже в центре Города, который нашел для нас Артур.
Поскольку мы все были равны друг перед другом, то каждый получал право голоса и привилегию вести очередное заседание. На этот раз слово взял Марк.
Он неторопливо оглядел пятерых членов Совета, сидящих перед ним на широкой скамье, и поднял руку, призывая к молчанию.
- Итак, за эти дни мы стали настоящими братьями по идее и, как это ни необычно, по мести, - начал он как всегда негромким, ровным голосом, - наша общая цель сплотила нас, и теперь настало время подготовиться к нашему первому удару по Городу.
Он заложил за спину руки в черных кожаных перчатках и неожиданно улыбнулся.
- Вам было предоставлено право выбрать оружие из имеющихся в мире либо самим создать таковое. Я бы хотел узнать о выборе каждого из вас.
Встала Миранделла.
- Я выбираю лазерную винтовку с оптическим прицелом, - сказала она, - стандартная модель, но у меня есть кое-какие идеи относительно ее усовершенствования.
- Отлично, - Марк кивнул, - ты имеешь полное право совершенствовать свое оружие.
- Значит, так и сделаю, - кивнула она и села.
Следующим встал Ричард.
- Мой выбор – высокоскоростной пулемет. Модель Т-38А, высокие технические характеристики, боевая скорострельность – до тысячи выстрелов в минуту.
- Принято.
Очередь Лоры.
- Автоматический арбалет с системой наведения, - четко сказала она, - стрелы с разрывающимися головками, возможность непрерывного ведения огня.
- Замечательно, - Марк улыбнулся ей.
Эмери.
- Огнемет со встроенной системой термодетонации, последняя модель.
- Хорошо.
Мой черед…я встала и вздохнула.
- Я выбираю кинжал.
- Необычный выбор, - Марк чуть склонил голову набок и посмотрел на меня, - ты уверена, Лиана?
- Абсолютно.
- Хорошо, твой выбор принят.
Я села. Марк внимательно наблюдал за нами.
- Я согласен с Лианой, - вдруг сказал он, - холодное оружие может быть весьма эффективным, особенно в ближнем бою. И я сам выбрал стальной меч. А сейчас мы должны решить, как достать выбранное оружие так, чтобы не вызвать подозрений у властей Города.
- Артур может помочь, - предложила Эмери, - он бизнесмен, и у него есть определенные связи в мире оружейников.
- Это идея… - Марк задумчиво помолчал, - ты уверена, что он не сдаст нас?
- Он покрывает нас с Лианой уже достаточно долгое время, - сказала Эмери, - и он сам не такой как они. Я бы сказала, что Артур достоин вступить в наш Совет, не то что достать оружие.
- Хорошо, - Марк посмотрел на нас, - есть возражения?
Нет.
- Теперь о нашей эмблеме. Каждый из вас выбрал себе одежду, которая станет его формой в Совете. Я предлагаю поместить эмблемы на одежде.
- Отличная идея! – воскликнул Ричард.
Остальные тоже не возражали.
- Ну что ж… - Марк вздохнул, - двенадцатое заседание Совета объявляю закрытым.

***
Еще восемь заседаний прошли без каких-либо особенностей. Мы отрабатывали технику боя, тренировались и готовились к тому дню, когда наша месть сможет осуществиться.
И на двадцать первом заседании Совета мы поняли, что готовы к этому. Это совещание вела Эмери. Одетая в черную футболку с эмблемой на груди и такие же брюки из чуть поблескивающего материала, она собрала в хвост на затылке длинные темные волосы и встала перед нами.
- Мы готовы, - просто сказала она, - готовы нанести первый удар. Опробовать наше оружие и нашу верность. А теперь я спрашиваю вас, каждого из вас: будете ли вы сражаться за наши идеи до конца? Можете ли вы это?
- Да! – закричали мы.
Эмери улыбнулась.
- Тогда вперед. Наша первая цель – небольшой завод по изготовлению чипов для роботов. Он расположен ближе к южной окраине Города, в связи с чем не слишком хорошо охраняется. Мы должны уничтожить центральный компьютер завода.
Она начертила на стене примерную схему завода и обозначила, где находится компьютер. Как и обещало его название, он располагался в самом центре комплекса цехов.
- Завод прекращает работу в одиннадцать часов вечера, мы для надежности пойдем туда в полночь. Оружие готово?
- Да, - ответили ей наши голоса.
- Отлично. Значит, план такой… - Эмери взяла указку, - мы проберемся на завод через северные ворота. Их охраняют четыре робота, кроме того, есть камера наблюдения, транслирующая изображение на один из близлежащих полицейских участков. Но это наиболее простой вариант, остальные намного сложнее.
Мы молчали.
- Уложить роботов не проблема. Лора, - она повернулась к девушке, - твой арбалет лучше всего подходит для этой цели.
Лора кивнула.
- Как только увидишь роботов, не теряй времени, - продолжала Эмери, - в случае ответного огня ты сможешь укрыться вот за этим выступом…
Она указала на небольшой выступ, обозначенный на схеме синим крестом.
- В нескольких метрах от него находятся эти самые северные ворота. Твоя задача – не дать ни одному из четырех роботов пройти внутрь и поднять тревогу. Мы будем тебя прикрывать. Все понятно?
- Да, - ответила Лора.
- Хорошо. Теперь далее. Камера наблюдения всего одна, но это существенная проблема. Если ее просто уничтожить, то об этом конечно же узнает полиция, и туда примчится отряд роботов. Поэтому следует искать нестандартные решения. Есть идеи?
- Пожалуй, да, - встал Марк, - можно переключить эту камеру на порт какой-нибудь другой, у соседних ворот, где будет все спокойно.
- Но тогда полиция будет видеть на двух мониторах одинаковое изображение, - возразила Эмери, - это может насторожить их.
- Тогда можно действовать по старинке, - пожал плечами Марк, - перемотать пленку, хотя это не самый лучший план. Мы же не знаем, сколько времени нам понадобится на операцию, и, кроме того, нам придется уходить тем же путем.
- Значит, у нас нет выбора, - Эмери улыбнулась, - ты знаешь, как переключить камеру?
- Да, но на это уйдет по меньшей мере две-три минуты. Надо как-нибудь отвлечь роботов. Впрочем… - он вытащил из кармана маленькую штучку, больше всего напоминающую механического жука, - вот эта вещица способна выполнить за меня всю работу, надо только прикрепить его к распределительному щитку. Если мы найдем его, то проблема будет решена.
- Это просто, - Эмери указала на стену, ограждающую завод, - через каждые десять метров здесь расположены мини-генераторы, к которым подключаются кабели, идущие к распределительным щиткам. Найдем один такой…
- Откуда у тебя эта информация? – неожиданно спросил молчавший до сих пор Ричард.
- Артур помогает, кое-что сама нашла… - растерянно ответила Эмери, - а в чем дело?
- Артур знает о нашем плане?
- Конечно, я ему полностью доверяю, да и не я одна.
- Он не посвящен в Совет и не давал клятву, - Ричард вскочил на ноги, - где гарантия, что он не выдаст нас, и все наши гениальные планы не полетят к чертям?!
- Успокойся, Ричард, - Эмери примирительно подняла руки, - мы верим ему.
- А я не верю! – запальчиво крикнул Ричард, - он покрывает нас уже достаточно долгое время, но кто знает – может, все эти дни он притворялся, ожидая, пока мы не замыслим что-нибудь по-настоящему серьезное, чтобы сдать нас полиции!
- Послушай, я знаю Артура много лет. Он мой брат, если ты забыл, и никто из нас не знает его лучше, чем я. Он такой же, как мы.
- Тогда почему он не вступает в Совет?! – еле сдерживая гнев, спросил Ричард.
- Потому что он смог найти свое место в этом мире в отличие от нас. К тому же…
- А может, он просто не хочет жертвовать своим благосостоянием?
- Не тебе судить! - выкрикнула Эмери, - если бы он боялся за себя, то не стал бы ни связываться с оружейниками, ни доставать для нас план завода!
- Ты просто выгораживаешь его!
- Заткнись! – в руках Эмери появился огнемет, - еще одно слово, и я убью тебя!
- Хватит! – Марк встал между ними.
Эмери опустила оружие. Ричард смотрел на нее ненавидящим взглядом.
- Перестаньте, - Марк развел их в стороны, - мы же одна команда, не забывайте об этом! Любые конфликты для нас равносильны гибели!
Оба молчали.
- Ну все, - Марк примиряющее улыбнулся им, - мы еще не закончили разрабатывать наш план.
- Значит, ты предлагаешь использовать этого «жука», чтобы переключить камеру? – спросила Лора.
- Именно так. Эмери, - он повернулся к девушке, - твой огнемет способен расплавить металлическую стену?
- Конечно, - угрюмо ответила она.
- Твоя задача – обнаружить распределительный щиток, а дальше уже моя забота. Справишься?
- Конечно, - повторила она.
- Отлично. Итак, мы расчистим себе путь к цехам. Но внутри наверняка нас поджидает еще не один неприятный сюрприз.
- Там около тридцати роботов в общей сложности, - сказала Эмери, - цехи расположены в трех уровнях, на каждом есть охрана. Компьютер находится на третьем. Мы можем воспользоваться шахтами лифтов. Лифты в это время отключены, роботы патрулируют только лестницы. Пробравшись внутрь, мы окажемся в центральном цехе. Сколько там роботов, мне неизвестно…
- Подкачал информатор, - хмыкнул себе под нос Ричард.
Эмери не обратила внимания и продолжала:
- Комната с компьютером охраняется роботами усовершенствованной модели, впрочем, их не так сложно уничтожить. Ну а потом компьютеру конец.
- Значит, все, - подвел черту Марк, - завтра в полночь у северных ворот.