[stih]

Госпожа Aletta категорически отказывается регистрироваться тут сама... Так что опять приходится мне...
Побейте ее, ну пожалуйста...

Кто-то говорит, что художник должен быть голодным. Свободным он должен быть, а голод приложится. Свобода нынче не в цене.
А ты мне еще тогда понравился, когда я пришло на землю… Интересно, у меня есть ноги или копыта, или может лапы? А вдруг нет ничего, часы ведь тоже ходят, а ног у них нет. Наверное, у меня все же есть лапы, мохнатые, нежно-пушистые, белые, как у кошки. Я капризное, как и полагается любому представителю мохнато-усатого племени. Я умею мурлыкать. Я живу у тебя в сердце. Я знаю, чем ты живешь, ведь я – это ты. Один раз я увидело тебя, когда смотрело на мир твоими глазами. У тебя тогда был жутчайший приступ писательской горячки, ты был не в себе. Тебя трясло. И случайно твой рассеянный взгляд упал на зеркало. И я на долю секунды увидело тебя в полутьме комнаты. Или себя. Людишки правы, ты красив. А таким… Таким никто из них не мог тебя увидеть. Волосы светлые, взлохмаченные рукой, кожа бледная, словно фарфоровая, со лба аккуратно стекает струйка пота. Глаза… Голубые, как чистая соленая вода южных морей, как холодное весеннее небо. Одичавшие. Странные. Звериные. Ты остервенело грыз карандаш. Ты тогда действительно не был человеком. Ты был чем-то большим. Ты был Поэтом. И пусть ты пишешь прозу. Это сути не меняет.
Природа не дала тебе музы. Зато у тебя есть талант. И Вдохновение само пришло к тебе на пушистых кошачьих лапках, постучалось в сердце. И ты впустил.
А однажды ты влюбился. Тебе было тогда лет двадцать. Она была красива, как какая-нибудь муза, глупа и абсолютно бесполезна. А ты ходил словно сам не свой. Ты покупал ей цветы, ты бегал на свидания, однажды вечером замечтавшись, ты чуть не попал под трамвай. А я кричало, я засыпало тебя идеями, а ты отмахивался и говорил: «Потом…» Я злилось, я пыталось воззвать к твоей Голове, она не была пуста, но вместо разума там обнаружилось такое, что я даже понять не смогло, что это и насколько оно может быть бесполезно. Вечно складываешь в голову всякий мусор. То номера телефонов, то котлеты недельной давности… Я тогда решило попросить помощи у Совести. Не я не смогло ее найти, я даже не знаю, где может быть совесть У ТЕБЯ.
Кошка я, или кто? Я пошло гулять само по себе. Гуляло, гуляло, а ты все ждал Вдохновения. Ты сидел целыми днями перед монитором, ты мучался. Ты рвал на себе волосы. А мне было даже приятно видеть, как ты мучаешься, как тебя ломает. Но я добрый котик-наркотик, я хорошее. Кошки ведь любят своих хозяев. Я пришло ночью, я мурлыкало, а ты радовался, как ребенок. Ты гладил меня по шерстке. Солнце мое, ты даже не представляешь, насколько ты счастлив. Была б у тебя муза, и ты бы подобно стенографисту, писал бы банальности, твои сюжеты были бы затерты до дыр. Я ночной зверек, но мне можно простить эту маленькую слабость. Ты Творец, ты, возможно, самый счастливый в мире. У тебя есть настоящая жена, теперь она, конечно, мало напоминает прекрасную музу. Женщина сама по себе бесполезна, зато готовить умеет. Это художник может быть голодным. А Поэтов иногда кормить надо, но только чуточку, чтоб с голоду не умер. Главное – знать меру, иначе Совесть сбежит. А об остальном уж я позабочусь.
(с) Aletta