Рассказ без названия

[stih]

Иван жил на окраине города. Это и частью города-то трудно было назвать – какой-то отросток из двух улиц, каких много бывает в современных мегаполисах. Город, в котором жил Иван, был большим, с разными заводами, университетами и прочими полезными для людей и абсолютно бесполезными для Ивана вещами.
Иван жил на окраине города. Это и частью города-то трудно было назвать – какой-то отросток из двух улиц, каких много бывает в современных мегаполисах. Город, в котором жил Иван, был большим, с разными заводами, университетами и прочими полезными для людей и абсолютно бесполезными для Ивана вещами.
Университета Иван не заканчивал и на настоящем заводе никогда не работал, а пошел после девятого класса в училище на какого-то слесаря или фрезеровщика. Он и сам уже не помнил точно, потому что в учебе не усердствовал, а больше гулял с девушками или пил портвейн. По специальности Иван ни когда не работал, потому что к тому времени, как окончил училище, он уже ни кому не был нужен. Бизнеса своего во время Иван то же не завел, а перебивался всё как-то так. Сначала грузчиком, потом сторожем, потом, к примеру, кладовщиком, а теперь вот работал на пельменной фабрике, которая находилась недалеко от центра горда, в одном из старых заводов, переделанных под малые предприятия. Там он целый день поднимал и опускал большой нож, который нарезал тесто на кусочки. Вокруг было всегда много девушек и женщин и громко играло радио. С этими девушками Иван то же иногда встречался, но так до сих пор и не женился. Он даже и не задумывался об этом до недавнего времени.
Всю свою жизнь Иван прожил вдвоем с матерью. Отец бросил их, когда Иван еще учился в школе, но это не было трагедией или психологической травмой для ребенка, потому что отец много пил и всё равно проводил с сыном мало времени. Мать умерла недавно, и Иван остался совсем один. Он жил в квартире матери, в деревянной двухэтажке и ездил на её старой машине.
Каждое утро Иван вставал со своего маленького диванчика и шёл на кухню. Там он готовил растворимый кофе и яичницу, ел всё это и читал старые детективы в книжках с твердой обложкой. Они лежали большой стопкой на лоджии и лежали там уже много лет. Потом он чистил зубы, одевался и ехал на машине на работу. Обедал он вместе с девушками в столовой, которая осталась от завода и теперь в ней питались работники офисов, типографии и пельменной фабрики. Иван был человеком общительным, хоть и одинокими и с удовольствием болтал за обедом. Вечером он любил ходить в гости к старым друзьям или гулять. Особенно в последнее время.
Это потому что месяц назад на фабрику пришла новая лепщица – Маша. И она Ивану очень понравилась. Маша была маленькой и хрупкой. Её недавно отчислили из университета, и она пришла работать сюда. Иван сразу попытался произвести на нее впечатление, и ему это удалось. Они с Машей начали гулять вместе каждый вечер и ходили в кафе, в кино и в парк. Ивану очень нравилось гулять с Машей, она была красивой и доброй, и любила мороженое с орешками. Иван уже начал подумывать, а не сделать ли Маше предложение. Тем более, что она была из деревни и снимала комнату не далеко от фабрики, а у него какая ни какая, но была квартира. Хоть и на окраине, но зато была и машина. И Иван уже твердо решил поговорить об этом с Машей непременно завтра же. Он решил это, когда они в очередной раз сидели в кино, и в фильме герой делал предложение своей девушке. Эта сцена вдруг вдохновила Ивана, и он твердо решил. После фильма они ещё немного походили по парку, и он проводил Машу до подъезда. Потом вернулся к машине и поехал домой.
Там он, как всегда, сварил пельменей и сел смотреть очередной вечерний боевик. Весь вечер Иван был крайне взволнован принятым решением. Он помылся и побрился, заранее погладил любимую рубашку и лег спать.
Ночью всегда было тихо, но сегодня Ивана что-то разбудило. Прямо среди ночи он услышал странный какой-то звук. Звук ни на что не похожий – сильный, громкий, пронзительный и какой-то страшный. От этого звука даже показалось, что яркий свет на мгновение ударил в глаза. Иван вскочил на постели, но всё боялся спустить ноги на пол – таким страхом наполнил его этот звук. И сразу вокруг стало так тихо и темно. Абсолютно пустая, темная, безмолвная комната. Иван долго сидел на постели и боялся, но потом все-таки встал и подошел к окну. За окном все вроде как было по-прежнему, но страх не проходил. Иван вернулся в постель и стал лежать, глядя в потолок. Потом он вдруг вспомнил о своем вчерашнем решении, и это наполнило его покоем и радостью. И он, полный счастливых мыслей, уснул, почти забыв о страхе.
Утром Иван проснулся как всегда по будильнику. Внутри всё сжималось от сладкого волнения. Он сделал кофе и поджарил яичницу, дочитал очередной детектив и сунул книжку на подоконник. Потом долго и тщательно чистил зубы и умывался, одевался, причесывался и постоянно смотрелся зеркало, предвкушая запланированный разговор.
Когда Иван вышел из подъезда его опять, непонятно почему, охватил такой же страх, как тогда ночью. Вроде бы всё было как всегда, но странная тошнота подкатывалась к горлу, а кончики пальцев холодели. Иван вспомнил полуночное происшествие и теперь оно ни как не выходило из головы. Но он все равно сел в свою старенькую машинку как всегда и выехал из того захолустья, в котором стояла его двухэтажка, на шоссе, ведущее в город.
Других машин на дороге не было и это добавило Ивану беспокойства. Не то, что бы всегда их было много, но почему-то именно сегодня он особенно обратил на это внимание. Вот начались первые городские кварталы. Иван проезжал мимо них каждый день, но сегодня здесь было необыкновенно тихо и пустынно. Как будто какой-то туман окутывал город. Страх усилился, но Иван ехал дальше.
И чем дальше он ехал, тем прочнее пустота поселялась в его сердце. И все приятные предвкушения вчерашнего вечера, и все надежды на будущее, и все планы, мечты, привязанности и радости – всё утопало в этой бесконечной пустоте, всё исчезало в этом безграничном страхе и осознании.
Иван уже не мог остановиться. Он продолжал и продолжал ехать по пустым улицам, вдоль обгоревших домов и голых обуглившихся деревьев. Он все ехал и ехал, пока черные обломки какого-то здания не перекрыли ему дорогу вперед навсегда.