СвечаТысячу лет я жду. Ждал, жду и буду ждать. Тысячу лет я не ем, не пью, не сплю. И я не хочу ни есть, ни пить, ни спать. Я жду, и я хочу ждать. Я жив своим ожиданием. И счастлив им. Я жду Свет в полной тьме. Истинный Свет. И я дождусь. И тогда я увижу и познаю Свет.
читать дальшеТысячу лет мою убогую нагую фигуры вылавливали во мраке пронзительные яркие вспышки фонарей, факелов, костров. Этот свет несли мне люди, но стоило мне, обнадеженному, прикоснуться к источнику света, как он тут же гас, оставляя меня, разочарованного, и дрожащего человека в кромешной тьме, где мне предстояло еще провести какое-то время в ожидании, а человеку, отважившемуся прийти сюда, погибнуть от холода непроглядной ночи.
Пространство вкруг меня усеяно костями, и мне больно сделать шаг, поэтому я не двигаюсь. Глаза мои застекленели: я не моргаю и постоянно вглядываюсь в ожидании вперед. Губы пересохли, волосы поредели, тело застыло. Я больше напоминаю скрюченную корягу, чем то, чем я был вначале, когда только пришел сюда.
Тысячу лет назад я, полный жизненных сил, остановился здесь, на этом самом месте, и поклялся дождаться Света. Я жду до сих пор.
Тут дует сильный ветер, который охраняет меня от людей, несущих мне ложный свет. Он не дает им пересечь поле и зря побеспокоить меня. Те, кто доносил мне свой свет, проделывали долгий и сложный путь, но им не хватало самого главного и их пламя гасло в одно мгновенье, обрекая храбрецов на мучительную смерть.
Жалко ли мне их? Очень. Но я беспомощен. Спасти их может только их Свет. У них нет Света.
Сегодня, как и тысячу раз до этого, я увидел желтую точку на другом конце поля. Ветер завывал, точно смеялся в порыве злорадства и безумия над еще одной слишком самоуверенной душой.
Такое зрелище я видел ежедневно. Обычно, точка пропадала столь не внезапно, как и появлялась. Очень немногие смогли пройти и до середины поля. Но упорный огонек не уступал тьме. Он медленно рос, приближаясь ко мне. И чем больше он становился, тем сильнее билось мое проржавевшее сердце, тем быстрее бежала кровь по моим выступающим из-под кожи венам. Наконец, я смог разглядеть очертания человека-хранителя огонька, когда он приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки.
Это была старуха. Такая же сухая, костлявая, покалеченная ожиданием и борьбой, как и я. Она держала перед собой дрожащими пальцами тонкую восковую церковную свечу. Властный ветер склонял перед собой крошечное пламя, и оно подчинялось, не в силах сопротивляться, но не сдавалось, не желая угасать.
Я пошевелился. Хруст моих костей заставил старуху вздрогнуть. Я согнул пальцы, подзывая ее жестом подойти поближе.
Она подковыляла вплотную ко мне, прикрывая ладонью свечу, чтобы ветер не задул ее.
- Убери руку.
Он убрала, и снова скрежет застарелых костей заставил ее поежиться.
Я нагнулся к свече и чуть подул. Пламя испугалось и почти пропало, но через несколько секунд снова разгорелось, словно преодолев свой страх.
Я подул еще раз. Оно осталось прежних размеров. Я прикоснулся к нему. И не обжегся.
Я замер на мгновение, все еще не веря. Я смотрел на робкий огонек, чувствуя, как слезы заскользили по моим дряблым щекам.
«Свет»!
Моя радость напугала старуху, и она отшатнулась, но я удержал ее руку, указывая ей пальцем вверх на черное небо.
Он подняла голову.
Небо было полным тусклых образов: маленькая девочка кормила хромую кошку, а вот уже девушка сидит возле кровати больной пожилой женщины с кружкой в руках, вдруг появилась женщина, отдающая какую-то мелочь бродяжке, потом эта женщина пришла в старую квартиру и принялась за уборку, а вот старуха в сереньком платье сидит допоздна в обшарпанном кабинете за какой-то книгой.
Старуха смотрела не отрываясь, узнавая себя в мутном, путаном небесном диафильме.
«И как ты жила все эти годы»? – вдруг я понял, что заговорил.
«Счастливо и очень просто», - бесхитростно ответила она.
«Чего ты достигла в своей жизни»? – я все еще не верил.
«Ничего, кроме счастья», – срывающаяся улыбка и добрый взгляд.
«Глядя на твою жизнь, трудно сказать, что она была счастливой. Ты была бедна, некрасива. Да, у тебя был муж и дети. А ты знаешь, что они даже не похоронили тебя в земле, а просто сожгли»? – я надеялся поколебать ее уверенность.
«Я знаю. Но я была счастливой. И я счастлива до сих пор. Я не хотела богатства и славы. Они портят людей. Я не хотела красоты. Она часто рушит жизни. Я хотела добра и простоты. Я всегда была счастлива тем, что имела. Только простота и доброта делают людей счастливыми».
Я сдался. Я познал Свет. И освободился одновременно.
Теперь она стоит на моем месте и ждет. Ей придется еще очень долго ждать, пока кто-то не принесет ей другой новый Свет и не сменит ее на этом нелегком посту. На таких людях, несущим другим Свет, и зиждется наш хрупкий мир.
@темы:
Мысли вслух,
Рассказ,
Творчество
-
-
18.05.2010 в 22:07По форме. Запятые и неудачные выражения. Все поленюсь приводить, но кое-что:
мою убогую нагую фигуры - невычитка
как он тут же гас, оставляя меня, разочарованного, и дрожащего человека в кромешной тьме, где мне предстояло еще провести какое-то время в ожидании, а человеку, отважившемуся прийти сюда, погибнуть от холода непроглядной ночи. – препинания и повторы (человек/человек)
Глаза мои застекленели: я не моргаю и постоянно вглядываюсь в ожидании вперед. – я вглядываюсь куда – вперед и как – в ожидании; но не «в ожидании вперед»; нет слова «застекленеть», есть «остекленеть».
Губы пересохли, волосы поредели, тело застыло. – зачем говорить об этом? тысячелетний аскет, который не ест, не пьет, не спит, не может выглядеть прилично.
Я подул еще раз. Оно осталось прежних размеров. – стилистический прокол: «размеры» не лезут в притчевый тон.
Изложение довольно бедное. Ненужные уточнения, утомительные повторы.
По содержанию. «Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное». Но в Нагорной было как-то поэтичнее.
-
-
18.05.2010 в 22:09Здесь переделывать не буду.