Иди вперед и не сдавайся ты на милость судьбе...(c)
Из спортивного интереса и творческого любопытства выкладываю вторую часть)
читать дальше
Погружение в чужую реальность – это, пожалуй, посильнее, чем полет в космос. На орбите ты видишь то, что давно должен был увидеть: звезды, очертания планет, Солнце. А в чужой реальности ты можешь узреть необычные и странные вещи. У меня как-то был ребенок, у которого белки и тигры жили на фиолетово-оранжевых деревьях и танцевали при его приближении на двух лапах.
После погружения в реальность Тайры я отдыхала три дня. В связи с работой в области «спящих», мы выяснили, что от реальности ребенка ты отходишь за сутки, молодых людей – за три дня. Дэвид, один из моих коллег, до сих пор в отпуске, из-за того, что ему попалось сознание маньяка. Он ходит к психологу, потому, что ему снятся жуткие сны.
Так что и мне тоже дали три дня отпуска. Я сходила в парк, подышала свежим воздухом, посмотрела фильмы – ужасные комедии ужасного содержания. Маму сводила в театр. Объелась пирожными. Словом, сделала все, чтобы прожить эти три дня, как обычный человек, который не лезет во внутренние миры, чтобы пробудить спящих ото сна.
Но нужно возвращаться к работе. Второе погружение в мир Тайры состоялось в двенадцать дня. Как и обещала маленькая ее копия, я оказалась в городе. Я ожидала увидеть лишь наметки, очертания, но, к моему удивлению, город оказался вполне живым и четким. Нет, конечно, я догадывалась, что это ее родной город, где она родилась, выросла, ходила в школу, впервые влюбилась (кстати, о ее влюбленности мать ничего не знала и молчала, как будто мы ее пытали).
Правда, цвет зданий нерадостный – серый. Однако деревья вдоль дороги стояли, одетые в ярко-золотой наряд. Осень. В городе была осень. Красивое время года, но на мой вкус, чересчур уж печальное. Я шла вперед. Под ногами шуршали высохшие, тонкие листья. Я подняла один: его прожилки сложились в одно слово: почему? Я повернула голову: никого. Не может быть, чтобы в городе никого не было. Если только девушка не была мертва… но нет! Тогда бы и город погиб бы… Значит, я все еще лишь на окраине ее сознания.
Выкинув лист, я пошла вперед, через круговорот домов. Они стояли странно. На улице дома стояли гармошкой: один налезал на второй, второй на третий, и так семь или десять домов. Я начала раздражаться. Это подсознание любило игры. Тайра, похоже, тоже их любила.
- Тайра! – крикнула я. – Где ты?
Улица заполнилась людьми: мамы вели девочек, одетых в черно-белую форму, с букетами в тонких руках. Они шли прямо на меня. Я отступила, едва не упав на кучу желтых листьев. Толпа шла, громко обсуждая грядущий праздник. Они повторяли одну и ту же фразу:
- Тебе там понравится, вот увидишь. Тебе там будет хорошо.
- Но, мама, я не хочу идти в школу.
- Тебе там понравится, вот увидишь. Тебе там будет хорошо.
- Но, мама, я не хочу идти в школу.
И так, раз за разом, они повторяли одно и то же. Значит, Тайра была зациклена на этом моменте. Интересно, почему? Может, из-за того, что не любила школу?
Заметив, что мамы и дочки скрываются за горизонтом, я поспешила за ними.
Они вывели меня на площадку рядом со зданием школы. Там проводилась, я как поняла, линейка.
Директриса вещала:
- Мы приветствуем наших новых учеников! (в толпе не было ни одного мальчика!). Я рада, что вы пришли. Сегодня мы начинаем наш новый учебный год, который продлится целую вечность. ВЫ будете учиться так долго, что забудете о том, где вы!
Девочки дружно заплакали, матери погладили их по головам, поцеловали в макушки и подтолкнули к директрисе. Она принимала цветы у каждой девочки и съедала букеты прямо с лентами и оберточной бумагой. Ученицы, меж тем, входили в школу. Когда вошла последняя, я начала подумывать, что стоит ли мне идти за ней? Неужели над Тайрой издевались в школе? Нет, этого не было написано в досье.
Я оглянулась: родительницы быстро покидали двор школы. Директриса смотрела на меня.
- А что такая милая девочка делает одна на улице в такой прекрасный осенний день? Заходи, будешь нашей специальной гостьей.
Гостьей. Радует, что не ученицей.
Я нерешительно зашла в здание школы. Директриса шла впереди, вовсю рассказывая о том, какое у них замечательное учебное заведение, и мне бы стоило привести сюда своего ребенка…. Я же осматривалась и понимала, что бедную малышку я бы в такую школу не отдала. Узкие темные коридоры, высохшие растения в больших кадках, мутные аквариумы со сдохшими рыбками.
Мы зашли в класс, где, как послушные куколки, сидели новые ученицы. Одно и то же лицо за каждой партой, на каждом варианте. Мне стало не по себе от этих одинаковых взглядов.
- Это наша гостья. Прошу любить и жаловать, - директриса улыбнулась жуткой ласковой улыбкой.
И тут я поняла, что зря пришла в это место. Вряд ли я что-то здесь выясню.
- Извините, дети, не хотела мешать вашим занятиям. Я зайду в другой раз.
Быстро развернулась и вышла. Гуляя по узкому темному коридору, я вдруг поняла, что иду не туда. Вдруг что-то белеющее привлекло мое внимание. Девушка. В отличие от девочек, одетых в белое и черное, эта была одета в синие джинсы и куртку.
- Привет, ты тоже ученица? – спросила я. Когда-нибудь моя коммуникабельность меня погубит.
Девушка не подняла головы, потом ответила тихим голосом.
- Нет.
Я подошла ближе.
- Я ищу выход.
- Выход в том, чтобы не входить.
Прозвучало это, мало сказать, грубо, так еще и жутковато.
- Как тебя зовут?
Она подняла, наконец, глаза, сквозь паутину тонких черных волос. Я увидела красивый подбородок, тонкие бескровные губы, прямой нос, и… золотые зрачки в красном ободке.
- Кто ты?
Она улыбнулась, показав белые острые зубы:
- Время Осени.
Я отшатнулась от нее и бросилась бежать вперед.
Выход! Где-то должен быть выход на улицу! Я толкнула дверь и выбралась в… небольшую комнату. Она была не очень большой. Большой стеллаж, длинные полки с книгами, одноместная кровать, компьютер. Совсем обычная обстановка. Шкаф обычного нейтрального цвета. А вот и дверь. Повернув ручку, я вышла в следующую комнату. Там стоял старенький телевизор, два или три диванчика, ковер, стул, из-под которого на меня пялился зелеными глазами черный кот. Все тихо-мирно.
Я открыла следующую дверь и попала в коридор. Темный, но я сделала несколько шагов, и зажегся свет. Прихожая. Входная дверь стояла закрытая на кучу замков. Я подергала ее. Потом принялась открывать все шпингалеты. Впрочем, оставалось еще семь замков, которые я вряд ли могла открыть без ключей.
Я бешено закричала и забарабанила. Взгляд мой метался и не находил ключей. Вдруг на мои плечи опустились руки и тихий голос произнес:
- Не бойся. Здесь нельзя бояться.
Я резко повернулась. Передо мной стояла точная копия той девушки, которая лежала передо мной на больничной койке.
- Тайра?
- Здесь, в этом месте нельзя бояться, - терпеливо повторила она. – Это место постижения истины.
- Тайра, я искала тебя. Меня зовут Лоис. Знаешь, все это ненастоящее, - возбужденно проговорила я. – Помоги мне выбраться.
- Я не Тайра, - тихо сказала копия. – Я лишь ее отражение в шестнадцать лет. Я живу в этой квартире, в зеркале ванной.
- Ты знаешь, где ключи?
- Обычно висели на гвоздике.
- А где я могу найти настоящую Тайру?
Отражение помахало головой.
- Я не знаю, кто такая настоящая Тайра. Я умею отражать, но даже это я делаю нехотя. Всю жизнь я прожила в маленьком зеркале. Я видела ее слезы, боль, горе, но я не понимаю. Я всего лишь отражение.
Взглянув на гвоздь, я схватила ключи и отперла дверь.
- Спасибо, отражение Тайры, - крикнула я девушке. Но та продолжала что-то шептать и больше не обратила на меня никакого внимания.
Выскочив на улицу, я испытала невиданное доселе облегчение. Пусть здесь была осень, шелестел ветер, но здесь можно было выбраться.
- Я вернусь, Тайра! – пообещала я. – Я еще тебя найду.
И выпала в реальный мир.
- Ну, наконец-то! – прерывисто вздохнул шеф. – Мы тебя уже час не можем дозваться.
- Что ты видела?
Сбиваясь, я рассказала ему все.
- Все ясно, - мрачно отозвался он. – Мне нужно созвать совет. Без моего разрешения не суйся в ее сознание.
- Но я все еще хочу ей помочь. Тайра меня принимает!
- Мы созовем совет, - сурово произнес шеф.
***
Совет продолжался три дня. Меня туда не допустили, и я была крайне этим возмущена. Я была там, я все видела, я могла и хотела помочь, а они теперь советовались о том, чтобы не допускать меня!
На четвертый день я не выдержала. Я приехала в офис на своем Хайслере, и потребовала встречи у шефа.
- Лоис, - медленно произнес он, прежде, чем я произнесла хоть слово. – Хотя я голосовал против, тебе все-таки было разрешено продолжать заниматься с Тайрой. Единственное, что тебе придется делать: это проходить психологическую экспертизу после лечения. А еще я бы хотел дать тебе поручение.
- Какое? – я чуть не прыгала от радости, благословляя мудрость совета.
- Съезди к ним домой и поговори еще раз с матерью. Осмотри ее комнату. Вдруг ты найдешь что-нибудь, что поможет тебе приблизиться к разгадке.
***
Квартира, где жила мать и бабушка Тайры, находилась посреди высотных зданий. Тех, что были возведены после выброса. Недвижимость тогда существенно упала в цене, и оставшиеся в живых смогли жить в больших домах и квартирах. Кажется, в городе до сих пор оставались целые районы, где нельзя было встретить ни единой живой души. Несмотря на то, что 20 % человек уже пришли в себя, большинство предпочитало переезжать на новые места. С одной стороны это правильно, и жить так удобнее, и ты обрастаешь новыми целями, мечтами, воспоминаниями…
- Проходите, пожалуйста, - мать Тайры отошла, пропуская меня в квартиру.
- Спасибо. Меня зовут Лоис, я аутист, я работаю в Центре.
- Как там Тайра?
Я пристально посмотрела на нее. Уже не молодая, но еще красивая женщина с усталым взглядом карих глаз, одетая в большой халат.
- Я сделаю все возможное, чтобы она пришла в себя, - пообещала я. – Но… просто той информации, которая дана в карте, недостаточно. В досье вашей дочери есть белые пятна, о которых я бы хотела поговорить непосредственно с вами.
- Проходите, садитесь, - кивнула женщина. – Вы будете чай?
- Лучше воду.
Я прошла по широкому коридору и оказалась в большой, немного захламленной комнате. Ее пространство занимали два шкафа, два дивана, светлые обои выглядывали из-под больших картин. Куча свежевыстиранного белья смиренно дожидалась своей очереди на подлокотнике небольшого кресла.
- У меня немного неубрано.
- Вы приехали с матерью?
- Да, она сейчас в церкви. Она католичка. Верит, что Господь вернет нам Тайру.
- А вы?
- Я верю, что Бог отправил нас к вам. Я думаю, вы можете нам помочь.
- Да, но мне бы не помешала и ваша помощь тоже. Расскажите мне о вашей дочери. Какая она?
- Всегда со мной спорила. Знаете, она закончила колледж на отлично. Старательная, отличница, красавица. Всегда готова была помочь.
- А скажите, ваша предыдущая квартира… там был узкий коридор и дверь со множеством замков?
- Ну, прихожая там была не очень большая, но в принципе да. Правда, замков всего три.
- Тайра любила ходить в школу?
- Школа находилась недалеко от дома. Тайра любила школу. Ей нравилось получать знания, но после того, как она перешла в переходный возраст, она, как и все, стала видеть мир в темном свете.
- В ее подсознании я видела маму, которая ведет девочку в школу, а малышка упирается.
Мать улыбнулась:
- Да, я помню этот случай. Первого сентября, когда мы пошли в пятый класс, Тайра вдруг устроила истерику. Кричала, что никуда не пойдет, что ей надоела вся эта школа… Но это нормально, по-моему.
- Ей ведь было всего 10 лет? – спросила я, вспомнив маленькую Тайру.
- Да.
- И часто у нее бывали истерики?
- Случалось, мы страшно ругались. Но всегда мирились.
- А у Тайры было много друзей? Подруг? Вы знали о ее первой любви?
- Она была скрытная девочка. Больше тянулась к знаниям, к книгам. Да, у нее было несколько близких подруг. Но с мальчиками… Я не слышала, чтобы она говорила о ком-то определенном.
- В Интернете? Знаете, какой у нее был ник?
- Нет, я не интересовалась подобными вещами. Но у меня есть компьютер Тайры. Незадолго до трагедии мы купили ноутбук, и она с ним не расставалась. Если хотите, я могу отдать его вам.
- Спасибо, я думаю, это поможет. Расскажите о ее подругах.
- Ну, было несколько с колледжа. Они иногда собирались в кафе, погулять… Многие уже ходят с детьми. А близких было трое, наверное.
- Трое, да? А имена и телефоны у вас не сохранились?
- Одну звали Дана, красивая девочка, да только больно шумная, другая оживленная, энергичная, постоянно звала Тайру, тормошила ее, Лара, а третья… с ней они занимались творчеством: пели кажется, Камилла. Телефонов я не знаю, но их можно найти.
Мы еще немного поговорили, потом мать Тайры написала мне точные имена и фамилии. Я искренне поблагодарила ее, заверила, что все будет хорошо, и вышла. Мне предстояло найти этих трех девушек. Как я и ожидала, ее мать знала не все о Тайре, как и любая родительница. Впрочем, меня это не удивило.
читать дальше
01. Знакомство.
Погружение в чужую реальность – это, пожалуй, посильнее, чем полет в космос. На орбите ты видишь то, что давно должен был увидеть: звезды, очертания планет, Солнце. А в чужой реальности ты можешь узреть необычные и странные вещи. У меня как-то был ребенок, у которого белки и тигры жили на фиолетово-оранжевых деревьях и танцевали при его приближении на двух лапах.
После погружения в реальность Тайры я отдыхала три дня. В связи с работой в области «спящих», мы выяснили, что от реальности ребенка ты отходишь за сутки, молодых людей – за три дня. Дэвид, один из моих коллег, до сих пор в отпуске, из-за того, что ему попалось сознание маньяка. Он ходит к психологу, потому, что ему снятся жуткие сны.
Так что и мне тоже дали три дня отпуска. Я сходила в парк, подышала свежим воздухом, посмотрела фильмы – ужасные комедии ужасного содержания. Маму сводила в театр. Объелась пирожными. Словом, сделала все, чтобы прожить эти три дня, как обычный человек, который не лезет во внутренние миры, чтобы пробудить спящих ото сна.
Но нужно возвращаться к работе. Второе погружение в мир Тайры состоялось в двенадцать дня. Как и обещала маленькая ее копия, я оказалась в городе. Я ожидала увидеть лишь наметки, очертания, но, к моему удивлению, город оказался вполне живым и четким. Нет, конечно, я догадывалась, что это ее родной город, где она родилась, выросла, ходила в школу, впервые влюбилась (кстати, о ее влюбленности мать ничего не знала и молчала, как будто мы ее пытали).
Правда, цвет зданий нерадостный – серый. Однако деревья вдоль дороги стояли, одетые в ярко-золотой наряд. Осень. В городе была осень. Красивое время года, но на мой вкус, чересчур уж печальное. Я шла вперед. Под ногами шуршали высохшие, тонкие листья. Я подняла один: его прожилки сложились в одно слово: почему? Я повернула голову: никого. Не может быть, чтобы в городе никого не было. Если только девушка не была мертва… но нет! Тогда бы и город погиб бы… Значит, я все еще лишь на окраине ее сознания.
Выкинув лист, я пошла вперед, через круговорот домов. Они стояли странно. На улице дома стояли гармошкой: один налезал на второй, второй на третий, и так семь или десять домов. Я начала раздражаться. Это подсознание любило игры. Тайра, похоже, тоже их любила.
- Тайра! – крикнула я. – Где ты?
Улица заполнилась людьми: мамы вели девочек, одетых в черно-белую форму, с букетами в тонких руках. Они шли прямо на меня. Я отступила, едва не упав на кучу желтых листьев. Толпа шла, громко обсуждая грядущий праздник. Они повторяли одну и ту же фразу:
- Тебе там понравится, вот увидишь. Тебе там будет хорошо.
- Но, мама, я не хочу идти в школу.
- Тебе там понравится, вот увидишь. Тебе там будет хорошо.
- Но, мама, я не хочу идти в школу.
И так, раз за разом, они повторяли одно и то же. Значит, Тайра была зациклена на этом моменте. Интересно, почему? Может, из-за того, что не любила школу?
Заметив, что мамы и дочки скрываются за горизонтом, я поспешила за ними.
Они вывели меня на площадку рядом со зданием школы. Там проводилась, я как поняла, линейка.
Директриса вещала:
- Мы приветствуем наших новых учеников! (в толпе не было ни одного мальчика!). Я рада, что вы пришли. Сегодня мы начинаем наш новый учебный год, который продлится целую вечность. ВЫ будете учиться так долго, что забудете о том, где вы!
Девочки дружно заплакали, матери погладили их по головам, поцеловали в макушки и подтолкнули к директрисе. Она принимала цветы у каждой девочки и съедала букеты прямо с лентами и оберточной бумагой. Ученицы, меж тем, входили в школу. Когда вошла последняя, я начала подумывать, что стоит ли мне идти за ней? Неужели над Тайрой издевались в школе? Нет, этого не было написано в досье.
Я оглянулась: родительницы быстро покидали двор школы. Директриса смотрела на меня.
- А что такая милая девочка делает одна на улице в такой прекрасный осенний день? Заходи, будешь нашей специальной гостьей.
Гостьей. Радует, что не ученицей.
Я нерешительно зашла в здание школы. Директриса шла впереди, вовсю рассказывая о том, какое у них замечательное учебное заведение, и мне бы стоило привести сюда своего ребенка…. Я же осматривалась и понимала, что бедную малышку я бы в такую школу не отдала. Узкие темные коридоры, высохшие растения в больших кадках, мутные аквариумы со сдохшими рыбками.
Мы зашли в класс, где, как послушные куколки, сидели новые ученицы. Одно и то же лицо за каждой партой, на каждом варианте. Мне стало не по себе от этих одинаковых взглядов.
- Это наша гостья. Прошу любить и жаловать, - директриса улыбнулась жуткой ласковой улыбкой.
И тут я поняла, что зря пришла в это место. Вряд ли я что-то здесь выясню.
- Извините, дети, не хотела мешать вашим занятиям. Я зайду в другой раз.
Быстро развернулась и вышла. Гуляя по узкому темному коридору, я вдруг поняла, что иду не туда. Вдруг что-то белеющее привлекло мое внимание. Девушка. В отличие от девочек, одетых в белое и черное, эта была одета в синие джинсы и куртку.
- Привет, ты тоже ученица? – спросила я. Когда-нибудь моя коммуникабельность меня погубит.
Девушка не подняла головы, потом ответила тихим голосом.
- Нет.
Я подошла ближе.
- Я ищу выход.
- Выход в том, чтобы не входить.
Прозвучало это, мало сказать, грубо, так еще и жутковато.
- Как тебя зовут?
Она подняла, наконец, глаза, сквозь паутину тонких черных волос. Я увидела красивый подбородок, тонкие бескровные губы, прямой нос, и… золотые зрачки в красном ободке.
- Кто ты?
Она улыбнулась, показав белые острые зубы:
- Время Осени.
Я отшатнулась от нее и бросилась бежать вперед.
Выход! Где-то должен быть выход на улицу! Я толкнула дверь и выбралась в… небольшую комнату. Она была не очень большой. Большой стеллаж, длинные полки с книгами, одноместная кровать, компьютер. Совсем обычная обстановка. Шкаф обычного нейтрального цвета. А вот и дверь. Повернув ручку, я вышла в следующую комнату. Там стоял старенький телевизор, два или три диванчика, ковер, стул, из-под которого на меня пялился зелеными глазами черный кот. Все тихо-мирно.
Я открыла следующую дверь и попала в коридор. Темный, но я сделала несколько шагов, и зажегся свет. Прихожая. Входная дверь стояла закрытая на кучу замков. Я подергала ее. Потом принялась открывать все шпингалеты. Впрочем, оставалось еще семь замков, которые я вряд ли могла открыть без ключей.
Я бешено закричала и забарабанила. Взгляд мой метался и не находил ключей. Вдруг на мои плечи опустились руки и тихий голос произнес:
- Не бойся. Здесь нельзя бояться.
Я резко повернулась. Передо мной стояла точная копия той девушки, которая лежала передо мной на больничной койке.
- Тайра?
- Здесь, в этом месте нельзя бояться, - терпеливо повторила она. – Это место постижения истины.
- Тайра, я искала тебя. Меня зовут Лоис. Знаешь, все это ненастоящее, - возбужденно проговорила я. – Помоги мне выбраться.
- Я не Тайра, - тихо сказала копия. – Я лишь ее отражение в шестнадцать лет. Я живу в этой квартире, в зеркале ванной.
- Ты знаешь, где ключи?
- Обычно висели на гвоздике.
- А где я могу найти настоящую Тайру?
Отражение помахало головой.
- Я не знаю, кто такая настоящая Тайра. Я умею отражать, но даже это я делаю нехотя. Всю жизнь я прожила в маленьком зеркале. Я видела ее слезы, боль, горе, но я не понимаю. Я всего лишь отражение.
Взглянув на гвоздь, я схватила ключи и отперла дверь.
- Спасибо, отражение Тайры, - крикнула я девушке. Но та продолжала что-то шептать и больше не обратила на меня никакого внимания.
Выскочив на улицу, я испытала невиданное доселе облегчение. Пусть здесь была осень, шелестел ветер, но здесь можно было выбраться.
- Я вернусь, Тайра! – пообещала я. – Я еще тебя найду.
И выпала в реальный мир.
- Ну, наконец-то! – прерывисто вздохнул шеф. – Мы тебя уже час не можем дозваться.
- Что ты видела?
Сбиваясь, я рассказала ему все.
- Все ясно, - мрачно отозвался он. – Мне нужно созвать совет. Без моего разрешения не суйся в ее сознание.
- Но я все еще хочу ей помочь. Тайра меня принимает!
- Мы созовем совет, - сурово произнес шеф.
***
Совет продолжался три дня. Меня туда не допустили, и я была крайне этим возмущена. Я была там, я все видела, я могла и хотела помочь, а они теперь советовались о том, чтобы не допускать меня!
На четвертый день я не выдержала. Я приехала в офис на своем Хайслере, и потребовала встречи у шефа.
- Лоис, - медленно произнес он, прежде, чем я произнесла хоть слово. – Хотя я голосовал против, тебе все-таки было разрешено продолжать заниматься с Тайрой. Единственное, что тебе придется делать: это проходить психологическую экспертизу после лечения. А еще я бы хотел дать тебе поручение.
- Какое? – я чуть не прыгала от радости, благословляя мудрость совета.
- Съезди к ним домой и поговори еще раз с матерью. Осмотри ее комнату. Вдруг ты найдешь что-нибудь, что поможет тебе приблизиться к разгадке.
***
Квартира, где жила мать и бабушка Тайры, находилась посреди высотных зданий. Тех, что были возведены после выброса. Недвижимость тогда существенно упала в цене, и оставшиеся в живых смогли жить в больших домах и квартирах. Кажется, в городе до сих пор оставались целые районы, где нельзя было встретить ни единой живой души. Несмотря на то, что 20 % человек уже пришли в себя, большинство предпочитало переезжать на новые места. С одной стороны это правильно, и жить так удобнее, и ты обрастаешь новыми целями, мечтами, воспоминаниями…
- Проходите, пожалуйста, - мать Тайры отошла, пропуская меня в квартиру.
- Спасибо. Меня зовут Лоис, я аутист, я работаю в Центре.
- Как там Тайра?
Я пристально посмотрела на нее. Уже не молодая, но еще красивая женщина с усталым взглядом карих глаз, одетая в большой халат.
- Я сделаю все возможное, чтобы она пришла в себя, - пообещала я. – Но… просто той информации, которая дана в карте, недостаточно. В досье вашей дочери есть белые пятна, о которых я бы хотела поговорить непосредственно с вами.
- Проходите, садитесь, - кивнула женщина. – Вы будете чай?
- Лучше воду.
Я прошла по широкому коридору и оказалась в большой, немного захламленной комнате. Ее пространство занимали два шкафа, два дивана, светлые обои выглядывали из-под больших картин. Куча свежевыстиранного белья смиренно дожидалась своей очереди на подлокотнике небольшого кресла.
- У меня немного неубрано.
- Вы приехали с матерью?
- Да, она сейчас в церкви. Она католичка. Верит, что Господь вернет нам Тайру.
- А вы?
- Я верю, что Бог отправил нас к вам. Я думаю, вы можете нам помочь.
- Да, но мне бы не помешала и ваша помощь тоже. Расскажите мне о вашей дочери. Какая она?
- Всегда со мной спорила. Знаете, она закончила колледж на отлично. Старательная, отличница, красавица. Всегда готова была помочь.
- А скажите, ваша предыдущая квартира… там был узкий коридор и дверь со множеством замков?
- Ну, прихожая там была не очень большая, но в принципе да. Правда, замков всего три.
- Тайра любила ходить в школу?
- Школа находилась недалеко от дома. Тайра любила школу. Ей нравилось получать знания, но после того, как она перешла в переходный возраст, она, как и все, стала видеть мир в темном свете.
- В ее подсознании я видела маму, которая ведет девочку в школу, а малышка упирается.
Мать улыбнулась:
- Да, я помню этот случай. Первого сентября, когда мы пошли в пятый класс, Тайра вдруг устроила истерику. Кричала, что никуда не пойдет, что ей надоела вся эта школа… Но это нормально, по-моему.
- Ей ведь было всего 10 лет? – спросила я, вспомнив маленькую Тайру.
- Да.
- И часто у нее бывали истерики?
- Случалось, мы страшно ругались. Но всегда мирились.
- А у Тайры было много друзей? Подруг? Вы знали о ее первой любви?
- Она была скрытная девочка. Больше тянулась к знаниям, к книгам. Да, у нее было несколько близких подруг. Но с мальчиками… Я не слышала, чтобы она говорила о ком-то определенном.
- В Интернете? Знаете, какой у нее был ник?
- Нет, я не интересовалась подобными вещами. Но у меня есть компьютер Тайры. Незадолго до трагедии мы купили ноутбук, и она с ним не расставалась. Если хотите, я могу отдать его вам.
- Спасибо, я думаю, это поможет. Расскажите о ее подругах.
- Ну, было несколько с колледжа. Они иногда собирались в кафе, погулять… Многие уже ходят с детьми. А близких было трое, наверное.
- Трое, да? А имена и телефоны у вас не сохранились?
- Одну звали Дана, красивая девочка, да только больно шумная, другая оживленная, энергичная, постоянно звала Тайру, тормошила ее, Лара, а третья… с ней они занимались творчеством: пели кажется, Камилла. Телефонов я не знаю, но их можно найти.
Мы еще немного поговорили, потом мать Тайры написала мне точные имена и фамилии. Я искренне поблагодарила ее, заверила, что все будет хорошо, и вышла. Мне предстояло найти этих трех девушек. Как я и ожидала, ее мать знала не все о Тайре, как и любая родительница. Впрочем, меня это не удивило.
@темы: Рассказ
-
-
14.10.2010 в 23:23У меня как-то был ребенок— краткость становится сестрой двусмысленности. тем больше сестрой из-за того, что все-таки не вполне ясно
сколько лет героине: ее в двадцатник считают мелкой, в семнадцать или в двенадцать?
Дэвид, один из моих коллег, до сих пор в отпуске, из-за того, что ему попалось сознание маньяка. Он ходит к психологу, потому, что ему снятся жуткие сны. - то есть он на больничном
мать ничего не знала и молчала, как будто мы ее пытали -молчала так, словно не собиралась выдать и под пыткой? молчала как будто пытали-связи-то никакой, тем паче что под пытками и разговориться можно.
Неужели над Тайрой издевались в школе? Нет, этого не было написано в досье. штампованное все предлагает думать именно так: да, издевались, а в досье нет этого, потому что мать девушки смолчала.
тут бы я, будь автором, вывернул из глубокой колеи, попробовал бы оторваться от "сайлент-хилла", "плетеного человека" и еще черти чего... и придумал бы забавную тайну, которая связала бы перекосы в подсознании с реальностью. например, написал бы, что этот город - не галлюцинация, а действительно такой есть, там именно что одинаковые девочки, а девушка оттуда, просто ее мать разорвала порочный круг и переехала жить в Нью-Йорк ))
Одно и то же лицо за каждой партой, на каждом варианте. -на каком варианте? который через ряд один и тот же? )) не все хорошо помнят школу, а у вас есть возможность описать класс, собранный из клонов, понятнее и ярче.
выбралась в… небольшую комнату. Она была не очень большой. -да, та самая тавтология, которую Горький проклинал: они стояли молча, ничего не говоря. так ведь молча-это и есть "не говоря"!
небольшая комната была небольшой, большой стеллаж... автор, видимо, вписав друга, настолько отвлекся, что проморгал лексическое разнообразие, да еще и лавинообразно проморгал. обвал.
Большой стеллаж, длинные полки с книгами- а полки внутри стеллажа? просто непонятно расположение. да, для глюкавого окружения этот мимолетный интерьер не столь уж важен, но все же.
ам стоял старенький телевизор, два или три диванчика, ковер, -общий глагол "стоял" относится к ковру? нет? а он в перечислении есть.
вернусь-дочитаю
-
-
15.10.2010 в 11:35закрытая на кучу... замков. на ворох замков... опять неуклюжести, а ради чего? множество замков - да, хотя маньяки вроде шефа из "Бриллиантовой руки" вешают щеколды, цепочки, засовы... то есть чтоб дверь можно было блокировать изнутри и другими путями.
Потом принялась открывать все шпингалеты.- я честно не читал, но угадал... мелочь, а внимательному читателю мешает. Ну не мешает пешеходу, например, колдобина, на которой владелец машины с узким дорожным просветом все матюги складывает.
- Здесь, в этом месте нельзя бояться, - терпеливо повторила она. – Это место постижения истины. - неужели это сознание жертвы домашней тирании так пафосно называет место своего заключения?
попробуйте сами: скажите, что последний шлепок пониже спины (произошедший в детстве) был для вас неким откровением, переходом на новый уровень сознания. Глупо? да в том и дело, что жертва лишь тогда начинает испытывать сильнейшие душевные муки и тоску, когда видит никчемушнесть, тупость, низменность попыток мучителя на что-то повлиять, когда начинает презирать родителя, мелочно преследующего проявления даже лучших и естественных намерений; тиран слеп и не видит, что с идеями пушками уже не совладать.
Отражение помахало головой.- все. извините, но дальше я не читаю. потому что именно это выражение использовал один известный в перловочных кругах автор, А.Б. Виляя головой по сторонам (с)
Помахало чьей головой? Если вы забываете о том, что можно покачать головой вместо того, чтоб писать о взмахах головой, то не выкладывайте тексты на эмоциях, дайте себе возможность перечитать. Если возвращаться и перечитывать "не хочется" - это НЕ есть хорошо. Сознание говорит вам, что эти эпизоды вы видели сто раз в фильмах, а вам предстоит снова перечитать их компиляцию.
-
-
15.10.2010 в 20:48Можно заменить "одета" выражением "на ней были синие джинсы и куртка"
Она улыбнулась, показав белые острые зубы:
- Время Осени.
Это отсылка к одному из участников сообщества?)
другая оживленная, энергичная,
Не уверена, но после слова "другая" напрашивается тире.
А я не придирчив, мне по-прежнему интересно, как продолжится и чем закончится. Надежда есть, что разгадка не столь банальна и не соотвествует тому, что уже сейчас само собой напрашивается как ответ)
-
-
15.10.2010 в 21:00Может быть, все-таки, "из" колледжа? А то напоминает анекдот:
- Эта девушка - с училища?
- Еще какая!
-
-
16.10.2010 в 17:50что то типо))
прототипом Тайры служит - мой "богатый и многогранный" внутренний мир))
(т.е моя шиза)))
-
-
16.10.2010 в 21:08-
-
16.10.2010 в 21:28да, я умру от рака легких в 30, либо ты меня задушишь в порыве страсти))))))
-
-
16.10.2010 в 21:35-
-
16.10.2010 в 21:43и хватит флудом заниматься.
тсссс