Название: "Розы Ледяного Принца"
Автор: К. Верлен
Жанр: фэнтази
Размер: мини
Статус: закончен
Аннотация: Мой Создатель, мой маленький белый цветок, зачем ты меня такой создал? Зачем?
От автора: Родилось во время одной из сессий AD&D. Прошу мягко ткнуть в ошибки и недочеты. Приятного прочтения.
читать дальше
Серый и белый - вот цвета моего мира. И в нем всегда холодно. Всегда. Жар был только когда Он меня создал, я стала чем-то живым из этого жара. Я не успела Его увидеть, но запомнила ту боль, которой Он был заполнен. Его увели те, Другие. Те, кто Его ненавидел. И даже когда Его не было рядом, я чувствовала Его боль.
***
- Где ты его нашла? - громко хлопнув дверью, молодой мужчина в темно-синем костюме буквально влетел в кабинет.
- Во внутреннем дворике. Сидел там и плакал, - женщина с каштановыми волосами скривилась от воспоминаний. - Хорошо хоть сопротивляться не стал, уродец, сам пошел. Не волнуйся, Аскольд, я его закрыла. Теперь не выберется.
Мужчина с облегчением выдохнул, подошел к небольшому столику рядом с камином и налил себе вина в высокий серебряный бокал, отпил немного и сел в стоящее рядом кресло. Женщина последовала его примеру. Некоторое время они сидели в тишине, слушая потрескивание горящего дерева и вой зимнего ветра за окном.
- Ты видела, что во внутреннем дворике теперь? - он с усталостью откинулся в кресле и прядь длинных черных волос упала ему на лицо, но он словно ее не заметил. Женщина недоуменно посмотрела на него. - Там розы, Цинтия. Там теперь растут чертовы розы.
***
Над моей головой серое тяжелое небо, с которого изредка срывается что-то холодное и белое, покрывающее все вокруг. А за этой серостью прячется то раскаленно-яркое, дающее свет. То, что ночью иногда появляется в черных провалах окружающего меня безразличного камня. В этом камне Они прячут моего Создателя. Мой мир — это серое небо и серый камень. Но иногда сюда приходят Они. Чаще всего приходит Девушка с удивительно красивым голосом и темными холодными глазами. Она хмурится, глядя на меня, и начинает петь. Слова красивы, даже красивее чем она, но от этих слов между ее ладонями рождается нечто яркое, обжигающее. Когда песня заканчивается, оно с треском и шипением летит ко мне. От его прикосновения мои листья и ветви, умирая, осыпаются чернотой на белую землю, и от боли каждой смерти я ухожу вниз, в темноту и холод. Я остаюсь там до той поры, пока довольная Девушка не уйдет, забирая с собой свое создание. Когда Она уходит, ко мне прилетает ветер. Он ласково шепчет слова утешения и нежно проводит по чернеющим ранам. От его прикосновений уходит боль, и к тому моменту, как небо вновь нальется светлеющей серость, я вновь вырастаю. При виде меня высокий камень наполняется Их криками, злостью, и все повторяется: хмурый взгляд, песня, смерть, ветер.
***
Мужчина и женщина сидели в креслах у горящего камина и пили вино. В комнате было тепло, даже слегка душно. Несмотря на дневное время, тяжелые бархатные шторы были закрыты, и единственным освещением помещения был огонь в камине. Языки пламени ласково облизывали сухое дерево, отражаясь на поверхности стоящего между креслами небольшого столика с вином и фруктами в вазе.
- Я сожгла их вчера, - коротко бросила женщина, снова расправляя тонкими пальцами несуществующую складку на нежно-голубом атласном платье. - Аскольд, я снова их сожгла, но они опять выросли. За одну ночь! Ты хоть что-нибудь понимаешь? Что происходит?
- Не знаю, - мужчина неотрывно смотрел на пляску пламени и чуть хмурился, отчего его молодое лицо некрасиво расчерчивали паутинки морщин. - Судя по всему, это он их создал. Только не знаю как. Думаю, надо их изучить. Может кроме этого еженочного воскрешения у них есть и другие свойства.
- А если мальчишку к ним отправить? - она внимательно посмотрела на своего собеседника.
- А вот это мысль, Цинти, - заметно повеселевший от предложения собеседницы мужчина залпом допил вино и встал, поставив бокал на столик. - Пойдем-ка, навестим нашего малыша.
Через десять минут они стояли перед массивной металлической дверью. Мужчина неторопясь открывал один замок за другим, а женщина сосредоточенно что-то шептала. Наконец металл последний запор щелкнул и дверная ручка коротко вспыхнула красным. Волшебница хмыкнула и толкнула дверь, раскрывшуюся без единого звука. Внутри небольшой комнаты без окон на стоящей в углу кровати сидел ребенок лет восьми с белыми, отросшими до плеч волосами. Он зажмурился от неяркого света и прикрыл глаза ладошкой.
- А ну, живо встал, урод! - зашипела женщина, стаскивая его с кровати. Ее спутник в коридоре хмыкнул, глядя как неосторожное движение острых коготков ребенка разрезало ткань на рукаве платья вместе с кожей. Женщина вскрикнула от боли и, замахнувшись, дала мальчику пощечину, от которой он упал на пол. Белый хвост малыша, чем-то напоминающий крысиный, поспешил отскочить подальше от ног разъяренной волшебницы, а вертикальные зрачки расширились и стали круглыми. - Тварь! Да я тебя! Еще раз так сделаешь — руки переломаю!
- Хватит, Цинтия! - мужчина перехватил руку женщины, намеревающейся снова ударить ребенка. - Выпей эликсир и давай уже заниматься делом.
Волшебница скривилась, но все исполнила. Затем схватила испуганного мальчишку за шкирку и потащила через мрачные переходы вниз, к маленькому внутреннему дворику, где росли созданные им розы.
***
Раньше мне казалось, что все мое существование и есть череда боли, смерти и попыток жить, что так и должно быть. Но потом Они стали петь реже, словно смирившись с тем, что меня нельзя убить. И я во второй раз увидела Его, моего Создателя. В сером камне заскрипело дерево, и Девушка вытолкнула Его ко мне, в мой маленький серый мир. Он был таким же белым, как земля, на которой я росла, и таким же тонким, как мои ветви. Игривый ветер подлетел к Нему, осторожно коснулся, погладил и вернулся ко мне, принеся запах боли, Его боли. Каждый мой листочек дрогнул от этого запаха. И я закричала как могла — шелестом листьев и скрипом ветвей. Он услышал меня, подошел и сел рядом. Мне хотелось утешить Его, подарить что-то прекрасное, радующее. Его пальцы осторожно коснулись меня. Они были холоднее той темноты, в которой я пряталась от боли, холоднее того белого, что срывалось сверху. Они и были самой сутью холода. Я встретила их нежность тяжелым закрытым бутоном цветка, и это соприкосновение пробудило цветок раскрыться. Он оказался таким же темным и синим как удивленные глаза моего Создателя. И я зашептала Ему колыбельную ветра.
***
Волшебница чуть нахмурившись смотрела на растущий среди вечного снега куст роз. Она не понимала, отчего появились бутоны. Их точно не было, до того как она привела сюда это маленькое проклятье, по ошибке кем-то названное ребенком. Холодный ветер трепал ее собранные в хвост темно-каштановые волосы, словно желая вырвать их, разметать по всему миру. Женщина плотнее запахнула подбитый лисьим мехом плащ и решительно шагнула к кусту. Ветер взвыл раненым зверем, когда рука, затянутая в плотную кожу, срезала один цветок. На какой-то миг волшебнице показалось, что она слышит в этом вое крик созданного полудемоном растения. Но, разумеется, этого не могло быть. Растения не умеют кричать.
В своей лаборатории женщина положила цветок на темную поверхность рабочего стола, освещенную двумя свечами, и в задумчивости стянула перчатки. Синие лепестки были плотно стянуты, а в темно-зеленом цвете стебля и листьев виднелись светлые металлические прожилки. ″Словно серебро″, - подумалось волшебнице, но она отогнала эту мысль прочь и сухо щелкнула пальцами, зажигая повсюду свечи. Сотни маленьких огоньков отогнали темноту, оживляя мрачное помещение, где несколькими часами ранее она проводила очередной эксперимент над мальчишкой. Волшебница склонилась над цветком, внимательно его разглядывая, а затем осторожно прикоснулась к закрытым лепесткам. От прикосновения бутон раскрылся, вызвав у женщины испуганный вздох. Она смотрела на темно-синюю розу, и ей казалось, что она чувствует слабый запах волос Аскольда. Такой любимый и знакомый. Не удержавшись, она взялась за кончик стебля и поднесла цветок к лицу, глубоко вдыхая его аромат. Аромат волос своего любимого.
***
Теперь Они приходят ко мне за моими цветами. Они срезают их и уносят в темноту камня. Зачем-то ставят их в воду, глупые. Мои цветы никогда не завянут, даже больше - я продолжаю всех их чувствовать. Я знаю, что один из них хранит мой Создатель. Я знаю, что он поет Ему колыбельные и успокаивает Его боль как умеет. Я знаю, что один из цветков увезла Девушка и подарила его человеку, чье сердце было темным и холодным. Она не желала, чтобы этот подарок его порадовал, нет. Она желала ему смерти, и он умер, отравленный соком этого цветка. Мои цветы. Их стало так много. Они везде. Одних они делают счастливыми и утешают, других они убивают. И я не понимаю почему так. Мой Создатель, мой маленький белый цветок, зачем ты меня такой создал? Зачем?
Автор: К. Верлен
Жанр: фэнтази
Размер: мини
Статус: закончен
Аннотация: Мой Создатель, мой маленький белый цветок, зачем ты меня такой создал? Зачем?
От автора: Родилось во время одной из сессий AD&D. Прошу мягко ткнуть в ошибки и недочеты. Приятного прочтения.
читать дальше
Серый и белый - вот цвета моего мира. И в нем всегда холодно. Всегда. Жар был только когда Он меня создал, я стала чем-то живым из этого жара. Я не успела Его увидеть, но запомнила ту боль, которой Он был заполнен. Его увели те, Другие. Те, кто Его ненавидел. И даже когда Его не было рядом, я чувствовала Его боль.
***
- Где ты его нашла? - громко хлопнув дверью, молодой мужчина в темно-синем костюме буквально влетел в кабинет.
- Во внутреннем дворике. Сидел там и плакал, - женщина с каштановыми волосами скривилась от воспоминаний. - Хорошо хоть сопротивляться не стал, уродец, сам пошел. Не волнуйся, Аскольд, я его закрыла. Теперь не выберется.
Мужчина с облегчением выдохнул, подошел к небольшому столику рядом с камином и налил себе вина в высокий серебряный бокал, отпил немного и сел в стоящее рядом кресло. Женщина последовала его примеру. Некоторое время они сидели в тишине, слушая потрескивание горящего дерева и вой зимнего ветра за окном.
- Ты видела, что во внутреннем дворике теперь? - он с усталостью откинулся в кресле и прядь длинных черных волос упала ему на лицо, но он словно ее не заметил. Женщина недоуменно посмотрела на него. - Там розы, Цинтия. Там теперь растут чертовы розы.
***
Над моей головой серое тяжелое небо, с которого изредка срывается что-то холодное и белое, покрывающее все вокруг. А за этой серостью прячется то раскаленно-яркое, дающее свет. То, что ночью иногда появляется в черных провалах окружающего меня безразличного камня. В этом камне Они прячут моего Создателя. Мой мир — это серое небо и серый камень. Но иногда сюда приходят Они. Чаще всего приходит Девушка с удивительно красивым голосом и темными холодными глазами. Она хмурится, глядя на меня, и начинает петь. Слова красивы, даже красивее чем она, но от этих слов между ее ладонями рождается нечто яркое, обжигающее. Когда песня заканчивается, оно с треском и шипением летит ко мне. От его прикосновения мои листья и ветви, умирая, осыпаются чернотой на белую землю, и от боли каждой смерти я ухожу вниз, в темноту и холод. Я остаюсь там до той поры, пока довольная Девушка не уйдет, забирая с собой свое создание. Когда Она уходит, ко мне прилетает ветер. Он ласково шепчет слова утешения и нежно проводит по чернеющим ранам. От его прикосновений уходит боль, и к тому моменту, как небо вновь нальется светлеющей серость, я вновь вырастаю. При виде меня высокий камень наполняется Их криками, злостью, и все повторяется: хмурый взгляд, песня, смерть, ветер.
***
Мужчина и женщина сидели в креслах у горящего камина и пили вино. В комнате было тепло, даже слегка душно. Несмотря на дневное время, тяжелые бархатные шторы были закрыты, и единственным освещением помещения был огонь в камине. Языки пламени ласково облизывали сухое дерево, отражаясь на поверхности стоящего между креслами небольшого столика с вином и фруктами в вазе.
- Я сожгла их вчера, - коротко бросила женщина, снова расправляя тонкими пальцами несуществующую складку на нежно-голубом атласном платье. - Аскольд, я снова их сожгла, но они опять выросли. За одну ночь! Ты хоть что-нибудь понимаешь? Что происходит?
- Не знаю, - мужчина неотрывно смотрел на пляску пламени и чуть хмурился, отчего его молодое лицо некрасиво расчерчивали паутинки морщин. - Судя по всему, это он их создал. Только не знаю как. Думаю, надо их изучить. Может кроме этого еженочного воскрешения у них есть и другие свойства.
- А если мальчишку к ним отправить? - она внимательно посмотрела на своего собеседника.
- А вот это мысль, Цинти, - заметно повеселевший от предложения собеседницы мужчина залпом допил вино и встал, поставив бокал на столик. - Пойдем-ка, навестим нашего малыша.
Через десять минут они стояли перед массивной металлической дверью. Мужчина неторопясь открывал один замок за другим, а женщина сосредоточенно что-то шептала. Наконец металл последний запор щелкнул и дверная ручка коротко вспыхнула красным. Волшебница хмыкнула и толкнула дверь, раскрывшуюся без единого звука. Внутри небольшой комнаты без окон на стоящей в углу кровати сидел ребенок лет восьми с белыми, отросшими до плеч волосами. Он зажмурился от неяркого света и прикрыл глаза ладошкой.
- А ну, живо встал, урод! - зашипела женщина, стаскивая его с кровати. Ее спутник в коридоре хмыкнул, глядя как неосторожное движение острых коготков ребенка разрезало ткань на рукаве платья вместе с кожей. Женщина вскрикнула от боли и, замахнувшись, дала мальчику пощечину, от которой он упал на пол. Белый хвост малыша, чем-то напоминающий крысиный, поспешил отскочить подальше от ног разъяренной волшебницы, а вертикальные зрачки расширились и стали круглыми. - Тварь! Да я тебя! Еще раз так сделаешь — руки переломаю!
- Хватит, Цинтия! - мужчина перехватил руку женщины, намеревающейся снова ударить ребенка. - Выпей эликсир и давай уже заниматься делом.
Волшебница скривилась, но все исполнила. Затем схватила испуганного мальчишку за шкирку и потащила через мрачные переходы вниз, к маленькому внутреннему дворику, где росли созданные им розы.
***
Раньше мне казалось, что все мое существование и есть череда боли, смерти и попыток жить, что так и должно быть. Но потом Они стали петь реже, словно смирившись с тем, что меня нельзя убить. И я во второй раз увидела Его, моего Создателя. В сером камне заскрипело дерево, и Девушка вытолкнула Его ко мне, в мой маленький серый мир. Он был таким же белым, как земля, на которой я росла, и таким же тонким, как мои ветви. Игривый ветер подлетел к Нему, осторожно коснулся, погладил и вернулся ко мне, принеся запах боли, Его боли. Каждый мой листочек дрогнул от этого запаха. И я закричала как могла — шелестом листьев и скрипом ветвей. Он услышал меня, подошел и сел рядом. Мне хотелось утешить Его, подарить что-то прекрасное, радующее. Его пальцы осторожно коснулись меня. Они были холоднее той темноты, в которой я пряталась от боли, холоднее того белого, что срывалось сверху. Они и были самой сутью холода. Я встретила их нежность тяжелым закрытым бутоном цветка, и это соприкосновение пробудило цветок раскрыться. Он оказался таким же темным и синим как удивленные глаза моего Создателя. И я зашептала Ему колыбельную ветра.
***
Волшебница чуть нахмурившись смотрела на растущий среди вечного снега куст роз. Она не понимала, отчего появились бутоны. Их точно не было, до того как она привела сюда это маленькое проклятье, по ошибке кем-то названное ребенком. Холодный ветер трепал ее собранные в хвост темно-каштановые волосы, словно желая вырвать их, разметать по всему миру. Женщина плотнее запахнула подбитый лисьим мехом плащ и решительно шагнула к кусту. Ветер взвыл раненым зверем, когда рука, затянутая в плотную кожу, срезала один цветок. На какой-то миг волшебнице показалось, что она слышит в этом вое крик созданного полудемоном растения. Но, разумеется, этого не могло быть. Растения не умеют кричать.
В своей лаборатории женщина положила цветок на темную поверхность рабочего стола, освещенную двумя свечами, и в задумчивости стянула перчатки. Синие лепестки были плотно стянуты, а в темно-зеленом цвете стебля и листьев виднелись светлые металлические прожилки. ″Словно серебро″, - подумалось волшебнице, но она отогнала эту мысль прочь и сухо щелкнула пальцами, зажигая повсюду свечи. Сотни маленьких огоньков отогнали темноту, оживляя мрачное помещение, где несколькими часами ранее она проводила очередной эксперимент над мальчишкой. Волшебница склонилась над цветком, внимательно его разглядывая, а затем осторожно прикоснулась к закрытым лепесткам. От прикосновения бутон раскрылся, вызвав у женщины испуганный вздох. Она смотрела на темно-синюю розу, и ей казалось, что она чувствует слабый запах волос Аскольда. Такой любимый и знакомый. Не удержавшись, она взялась за кончик стебля и поднесла цветок к лицу, глубоко вдыхая его аромат. Аромат волос своего любимого.
***
Теперь Они приходят ко мне за моими цветами. Они срезают их и уносят в темноту камня. Зачем-то ставят их в воду, глупые. Мои цветы никогда не завянут, даже больше - я продолжаю всех их чувствовать. Я знаю, что один из них хранит мой Создатель. Я знаю, что он поет Ему колыбельные и успокаивает Его боль как умеет. Я знаю, что один из цветков увезла Девушка и подарила его человеку, чье сердце было темным и холодным. Она не желала, чтобы этот подарок его порадовал, нет. Она желала ему смерти, и он умер, отравленный соком этого цветка. Мои цветы. Их стало так много. Они везде. Одних они делают счастливыми и утешают, других они убивают. И я не понимаю почему так. Мой Создатель, мой маленький белый цветок, зачем ты меня такой создал? Зачем?
@темы: Рассказ
-
-
24.03.2011 в 11:55От его прикосновения мои листья и ветви, умирая, осыпаются чернотой на белую землю— перед читателем создают нечто воздушное и ангстовое. Соответственно, получаемые ощущения двойственные. Маги, уничтожающие кусты роз, наколдованные, допустим, той самой Белой Королевой. Гос-споди, да лучше я еще раз прочту о мучениях русалочки или об изготовлении рубашек из крапивы для двенадцати лебедей. Потому что последние случаи имели смысл, втолкованный читателю с самого начала.
я вновь выростаю— через "а".
не могу осилить, у меня впечатление, что я читаю отрывок из фанфа, может, по мадам Ро. что-то вроде: Он меня заточил и велел прятаться. Теперь я скрываюсь и моё "убива-ать!" никто не слышит. Почти никто.
Я о том, что для выполнения такой нелегкой задачи нужны не только многочасовое скрипение пера и более-менее скурпулезная вычитка.
-
-
24.03.2011 в 12:15Соответственно, получаемые ощущения двойственные. У мира вообще много граней. И любое событие, явление, предмет и вообще все имеет как минимум две стороны.
Потому что последние случаи имели смысл, втолкованный читателю с самого начала. Смысла нет почти ни в чем, если уж пошла такая пляска.
не могу осилить Ну, на вкус и цвет...
Мы с вами точно говорим на разных языках.
-
-
24.03.2011 в 12:22кроме ангстовой вторичности я ничего не вижу, это то, чего вы хотели добиться?
Смысла нет почти ни в чем, если уж пошла такая пляска. — тогда что должно привлечь меня, если автор не видит смысла в том, чтобы писать, а также в том, чтобы давать это читать?
Мы с вами точно говорим на разных языках.— но ведь, цитирую, почти ни в чем нет смысла, что же вас тогда не устраивает? Какой смысл говорить на одном языке и какой смысл говорить о непонимании первому попавшемуся читателю?
-
-
24.03.2011 в 12:27-
-
24.03.2011 в 12:38Вы писатель, или куда?
Если писатель - направьте зрение читателя вашего текста так, чтобы он смотрел на мир под тем же углом, что и вы. Если вы этого не сделаете, ваши тексты будут интересны только вам...
Ну, а для того, чтобы направить, в литературе есть множество инструментов. Овладейте ими.
-
-
24.03.2011 в 12:53А касательно взглядов и их направления... Читаю некоторых современных издавшихся и у меня волосы дыбом встают. Взять того же Пелевина. Для меня он полная муть и чушь. А многие мои друзья готовы поставить его произведения в угол вместо икон. Или тот же квадрат Малевича. Такая же история. У всех различны вкусы и взгляды на вещи.
-
-
24.03.2011 в 13:07Писатель - это тот, кто пишет.
Остальное тонкости. Среди них - владеет ли писатель инструментами своего ремесла.
Пелевин - владеет. Это совсем не значит, что он всем нравится (мне, например, нет - кроме трех рассказов). Но и в тех вещах, которые мне НЕ нравятся, он умеет показать «свой угол зрения» (или как вы там это назвали). Картина мира при этом получается отвратительной, безобразной или бессмысленной, по мнению читателя, но читателю эта картина ВИДНА.
А если не озаботиться инструментарием... зачем писать? Т.е. писать никто не возбраняет, но - кто вас поймет? Кто увидит то, что видите, но не можете показать вы?
-
-
24.03.2011 в 13:22Хотя, я полагаю, этот спор совершенно не имеет смысла. В любом случае, "все приходит с опытом". Я же не говорю, что мои зарисовки - совершенство.
Извиняюсь, если где-то сказал чего-то лишнего и чем-нибудь задел.
-
-
24.03.2011 в 13:31Для вас? Вполне возможно.
Кроме писательства есть масса других профессий. Например, столяр. Столяр - это тот, кто делает мебель. Умея ее делать, или не умея, или участь этому, или просто для забавы («для себя»).
Неумелый столяр сделал табуретку. Он сам ее делал, и он знает, как на неё садиться, чтобы не порвать штаны о торчащие гвозди, и как сидеть, чтобы она под ним не развалилась. Может быть, и еще кто-то догадается, как на неё садиться и как на ней сидеть...
А вот пластмассовые стулья в кафешках этому столяру ну совершенно не нравятся!
Улавливаете аналогию?
«Опять-таки возвращаемся к тому, что не все» могут сидеть на табуретке, изготовленной этим столяром.
P.S. Наше сообщество не зря называется "школа"...
-
-
24.03.2011 в 14:02-
-
24.03.2011 в 14:22Это я уже понял, хотя и произвожу, наверное, на вас впечатление человека непонятливого
Я другого не понимаю.
Пришел человек в столярную школу, показал свою криво сделанную табуретку; ему говорят, что сидеть на ней не каждый осмелится, что надо бы, мол, вам, изучить приемы работы с рубанком, стамесками, шиповкой, да и просто с молотком. А он в ответ: ...(см. выше).
-
-
24.03.2011 в 14:44Сомневаюсь.
У вас тяжеловесные приёмы, вы часто меняете экспозицию, и это общие беды молодых авторов-интеллектуалов. Перевыполнить план, вложить в короткий текст максимум, да побыстрее.
Стараетесь произвести эффект за счет вложенных чувств, но при этом не раскрыв деталей облика персонажей, даже толком их не назвав... Недосказанность, слишком многозначительные умолчания, условные поименования явлений вкупе с перечисленной спешкой делают ваше творчество ориентированным на оч-чень узкий круг специально приученных к такой подаче материала людей.
Эти вещи нестыдные, характерны не только для вас, а оставлять "как есть" или что-то менять - решение всегда за вами.
-
-
24.03.2011 в 14:45Завели вы меня! На морализаторство...
Ради Бога, не обижайтесь.
Разумеется, вы не мастер - в данный текущий момент.
Вопрос в другом: хотите ли вы стать мастером?
Для этого мало быть «не дураком» и «учитывать свои ошибки»... Что вы не дурак - это ясно. Что Бог вам дал - это тоже видно, даже по вашему несовершенному (мягко говоря) тексту.
Так же ясно, как и то, что вы подвержены штампам и что даже эти штампы не умеете употреблять уместно. Это не порок, это просто отсутствие умения. И вопрос в том: нужно ли вам умение?
Вы пишете, что «реально оцениваете свои возможности»... Чушь! (ИМХО). В данном случае речь может идти лишь о желании. О том, хотите ли вы приобрести эти возможности (сиречь, умения, владение инструментарием).
Талант довольно часто бывает не увиден и пропадает именно из-за неумений его обладателя...
И мне очень нравятся люди, упорно осваивающие ремесло. Упорно и бескорыстно. Без надежды на успех, каковую надежду они могли бы «реально оценить» и отступиться.
Самое интересное: не всегда, но довольно часто они научаются делать крепкие и удобные табуретки! На которые без опаски могут усесться люди, не обученные специально сидению на них...
-
-
25.03.2011 в 02:29В этой истории что-то есть, было бы неплохо, если бы она была более продуманна, чем есть на данный момент. И мне кажется, что писать от лица этого нечто не слишком-то удачно. Может стоит выбрать другого персонажа? Хотя бы того самого непонятного мальчика, он намного интереснее.
Знаете, в какой-то момент беседы о табуретках возникло ощущение, что предмет спора безнадежно утерян. Или это спор ради спора?
-
-
25.03.2011 в 05:23демодок Ну что вы, я не обижаюсь. Правда. Я понимаю, что вы тоже правы. Я же знал на что иду когда выкладывал сюда текст. И мне это и нужно было. Потому что без критики не будет прогресса. Если честно, то эта зарисовка - первое написанное после восьмилетнего перерыва. Может быть я когда-нибудь вернусь к этому тексту, есть идеи как переработать.
Это я уже понял, хотя и произвожу, наверное, на вас впечатление человека непонятливого тут уже на меня наклыдываются издержки профессии моей. Привык, что информацию выдают четко, лаконично и без повторов одной и той же мысли. Каюсь.
Перечитал все вчерашнее, понял, что нить разговора где-то потерялась. Наверное, стоит еще не поспать пару суток, чтобы ввести себя в то состояние, в котором этот разговор для меня происходил.
что это вообще было? это была попытка показать мир "глазами" кустика роз. Не спрашивайте как я до этой шальной мысли дошел и что я курил. Сам не знаю.