Пишет
черниловек в 12.25:
Книга, написанная человеком. Человек, написанный книгой.Ему всегда хотелось стать писателем. С самого детства, с самых сказок, которые читала ему мама на ночь, продолжая затем уже другими книгами, другим содержанием, самостоятельным выбором.
Он представлял себе, как будет напечатан в первый раз – где-нибудь в газете или в журнале, как это было у большинства известнейших писателей. Представлял, как люди восхитятся и будут называть его новым дарованием, превозносить, почитать. Представлял ряд своих книг в печати, на полках магазина, в руках у людей. И все было подписано его именем, все знали его, говорили о нем.
читать дальшеЕдинственное, чего он не знал, так это жанра. Каким будет его первое издание? Будет ли это рассказ, повесть, роман или вообще поэма? Будет ли это о любви, о страдании, о войне, о будущем, о других мирах? Будет ли это сказкой или реальностью?
Вырастив и взлелеяв эти мысли в своей голове, сделав их главным и основном источником жизни, непременной целью, он наконец почувствовал, что был готов. Вот сейчас, вот сейчас он сядет, сожмет в пальцах ручку или карандаш, склонится над тетрадкой-книгой и начнет. Все пойдет свободно, плавно, легко, идеи не будут путаться, не будут налезать друг на друга и мешаться, все будет идеально. Он будет писать ровно, медленно, красиво и каллиграфически выводя буквы, никуда не торопясь, наслаждаясь упоительно спокойным течением слов, изливающихся на бумагу нежным журчащим ручейком, но никак не бурлящим водопадом. Шум моря за окном, рык накатывающих волн и звон разбивающихся о скалы капель воды будет ему музыкой, музой.
Подойдя к письменному столу, аккуратно выдвинув стул и сев на него с глубоким выдохом, он вытащил из ящика недавно купленную толстую тетрадь в твердом, книжном переплете. Девственно-чистые, нетронутые листы доверчиво раскрылись перед ним, взывая наконец оставить чернильный след на своей непорочности.
Мыслей не было. Шума моря за окном тоже.
На первом листе чернела жирная точка, черная ворона посреди белого снега, оставленная ручкой. А он чуть было не сошел с ума.
На следующий день все оказалось немного лучше, чем он предполагал. Не спав всю ночь и сообразив за это время пару мыслишек, с первыми же лучами солнца, проникнувшими в его просторную комнату, он вскочил со смятой постели и кинулся к книге, оставленной на столе в том же положении, что и вчера. Она продолжала сверкать белоснежностью бумаги, призывать к себе, и он был вновь настолько заворожен, что даже и не заметил отсутствия устрашающе маркой кляксы, что ещё недавно притягивала взгляд.
Первые страницы были заполнены черными строчками, неровными, грязными и отталкивающими, совсем не так, как он предполагал в своих мечтах. Но, оставляя все, как есть, человек решил думать о красоте позже.
Проснувшись на следующее утро, он, как и в прошлый раз, тут же кинулся к своему драгоценному сокровищу. И обнаружил… ничего. Страницы, начиная с самой первой, были нетронуты, совершенно чисты, как будто до этого времени никто к ним ни разу и не прикасался. Недоумение сменило удивление, он провел пальцами по шершавой поверхности листов, пробежался по уголкам, по контуру. Подумал, что ему, наверное, все приснилось. А раз так, нужно записать свои мысли, пока они не покинули его головы вместе с утренним молочным туманом.
Все повторилось. Книга вновь оказалось пустой, от вчерашних спешных записей, клякс, перечеркиваний не осталось даже малейшего следа, недоумение сменилось агрессией. «Чьи-то шутки, должно быть!» - подумал он, пребывая в полной уверенности в том, что книгу ему каждую ночь подменивают новой, нетронутой, смеются! О, глупые идиоты!
Теперь он стал прятать ей под подушку, ложась спать, брать с собой, выходя из комнаты при малейшей надобности, не выпускал из рук ни на секунду и не спускал с неё глаз, словно с драгоценности.
Но на следующий день, и день спустя, и даже через неделю ничего не изменилось. Каждое утро, просыпаясь и бросаясь к книге, он не находил ни единого чернильного пятнышка, повествующего о том, что когда-то ручка все же прикасалась к неровностям плотной дорогой бумаги. Исступление набрасывалось на него все сильнее и сильнее и однажды, в бессилии упав на стул с отчаянным воскликом, он задал наконец единственный вопрос – Почему!? Почему ты поступаешь так со мной!?
-Потому что мне не нравятся твои истории, - ответила ему книга.
-Чего же ты тогда хочешь!?
Книга раскрылась посередине, громко прошелестев собственными страницами, подпрыгнула на столе, упав на голову человеку, и громко захлопнулась.
Служанка, прежде постучав раз пятнадцать, но так и не услышав ответа, вошла в комнату.
-Мистер…, - начала она, ещё не увидев того, что помещение было пусто.
-Хм, странно…точно помню, что он отправлялся к себе в комнату, пробормотала она, подходя к столу и оставляя на нем поднос с обедом. Взгляд её упал на толстую, красивую книгу, лежавшую на полу. Она наклонилась, чтобы поднять её, и сразу же заметила, что та была исписана от начала и до конца, так как страницы прилегали друг к другу не плотно, и кое-где, это было совершенно очевидно, были даже помяты и испорчены.
Служанка, следуя своему женскому любопытству, перевернула первую страницу и начала: Мемуары сэра…
Строчки были ровными, буквы красиво выведенными, как раз как он хотел. Кроваво-красные чернила ярко выделялись на белоснежной бумаге.
-
-
12.07.2011 в 19:08-
-
12.07.2011 в 21:52спасибо, приятно слышать : D
ибо мой первый сознательный рассказ
-
-
13.07.2011 в 13:04только Человек, написанный книгой. не очень вписывается, по-моему, кажется лишним. даже несколько спойлерным моментом. возможно, ограничивает. я понимаю, красиво - фраза и ее изподвыверт, но без нее было бы лучше, имхо=)
-
-
13.07.2011 в 13:07Ты про название? Название меня тоже слегка корябнуло. Длинно и надуманно.
-
-
13.07.2011 в 13:09-
-
13.07.2011 в 17:13