Ты плеснула в лицо мне горсть смеха как горсть серебра.
От того серебра у меня побелели виски.
Я живу от греха до греха, от тоски до тоски.
Ты живешь от мечты до мечты, от добра до добра.
Промелькнула весна камнем, вылетевшим из пращи.
Солнце рухнуло вниз, да у ночи твои черты;
Обступившие тени кривили безгласые рты,
И все слышалось мне: «не ищи ее, брат, не ищи...»
От того серебра у меня побелели виски.
Я живу от греха до греха, от тоски до тоски.
Ты живешь от мечты до мечты, от добра до добра.
Промелькнула весна камнем, вылетевшим из пращи.
Солнце рухнуло вниз, да у ночи твои черты;
Обступившие тени кривили безгласые рты,
И все слышалось мне: «не ищи ее, брат, не ищи...»
А концовка какая-то... э-э-э... стандартная, ничего общего не имеющая с началом.
Вы начали рассказывать историю.
Но вместо того, чтобы историю завершить, вы ударились в некие морализаторства...
Быть может, я не прав, но впечатление (моё) - такое.
Я знаю, что вы что-нибудь (что сами захотите) можете.
Только не спешите.
Не спешите соответствовать чему бы то ни было.
Сначала решите (для себя): что из того, что вы можете, вы действительно хотите?
Вы начали рассказывать историю.
Расскажите её! Или... сами понимаете.
Вряд ли у вас что-то получится...
Но пытаться даже в этом случае - стОит.
Просто для того, чтобы понять... э-э-э... пределы свого всевластия над словом... Не знаю, как сказать яснее, и надо ли, но вы меня поняли.
Ты плеснула в лицо мне горсть смеха как горсть серебра.
От того серебра у меня побелели виски.
Я живу от греха до греха, от тоски до тоски.
Ты живешь от мечты до мечты, от добра до добра.
Я пытался быть равным тебе, и, конечно, не смог.
И завидовал, злился, любил: ты почти херувим.
Ты будила с рассветом, шепча: "дай мне руку, летим!";
Я цеплялся за землю озябшими пальцами ног.
Промелькнула весна камнем, вылетевшим из пращи.
Солнце рухнуло вниз, да у ночи твои черты;
Обступившие тени кривили безгласые рты,
И все слышалось мне: «не ищи ее, брат, не ищи...»