Королева БезЛе. Шарфея.
Пишет Morgan Rox:
Всем доброго дня! Прошу прокомментировать моё первое творение. Приму любую критику (только сильно не бейте).
ХРАНИТЕЛЬ
I
Он не слышал их мольб о пощаде, не слышал их криков отчаяния и боли, не услышал он и последнего предсмертного стона. Он убил их без малейшего сожаления, потому что был беден, и ему нужны были деньги, чтобы прокормить семью. Кроме того, ему и дела не было до древних индейских легенд, пропитанных, по его мнению, суевериями и первобытным невежеством. Всего лишь деревья, но с очень ценной древесиной, целебными листьями и цветами, ароматным золотистым соком, снимающим усталость, заживляющим раны, унимающим боль. Индейцы обожествляли их, для Роберта они были всего лишь средством поправить материальное положение и не более того.
читать дальшеII
На чудесные деревья он наткнулся случайно, во время обхода своего участка леса, предназначенного под вырубку. Высокие, стройные, источающие нежный аромат, они стояли, словно король и королева, а в отдалении толпились их подданные – липы, дубы и ясени.
Роберт впервые услышал о Деревьях Жизни в детстве от одного старого индейца. Старик любил рассказывать о давно минувшем прошлом, когда бледнолицые ещё не заселили Америку, когда леса были густыми, а реки чистыми. Златокорые деревья, по его словам, и раньше встречались нечасто, нашедший Древо Жизни становился его хранителем и обретал долгую жизнь, свободную от болезней и старческой немощи. Индейцы верили, что у каждого Древа есть душа, но увидеть её мог только искренний и благородный человек, чуждый корысти. Маленький Роберт тоже мечтал найти такое дерево. Вместе с друзьями он по многу дней пропадал в окрестных лесах, но неизменно терпел неудачу. И тогда магия старинных легенд померкла для него. Окончательное разочарование пришло вместе со смертью старика-индейца, больше некому было рассказывать о тайнах древнего леса. Потом разъехались его друзья, а вслед за ними и он покинул родной посёлок.
Свою судьбу он не мог назвать счастливой: рано умершие родители, неудачный первый брак, тяжёлая болезнь второй жены, на лечение которой уходили почти все деньги от случайных заработков, четверо детей. Но теперь, казалось, наступила полоса везения: в конторе по заготовке леса ему выделили хороший участок, половина прибыли от продажи древесины доставалась ему, так что он наконец-то сможет выбраться из долговой ямы, а тут ещё повезло встретить этих двух красавцев, которых он постарается продать подороже, и совсем необязательно говорить о них конторским служащим.
Роберт снова полюбовался своей добычей. Кора деревьев на самом деле имела золотистый оттенок и на ощупь была тепловатой, свежие спилы сочились густым соком, пахнущим мёдом, каждый листок был обведён широкой золотой каймой. Ветер шевелил листья, оттого они будто бы печально переговаривались друг с другом. На мгновение Роберту почудилось, что он слышит тихий плач. Он прислушался. Но нет, это только шёпот листвы.
III
Поздно вечером он отправился домой. Твёрдая уверенная походка и никакой усталости. Он шёл и насвистывал какой-то весёлый мотивчик, чувствуя, что сегодня он способен свернуть горы, совершить любое безрассудство. На выходе из леса среди расступившихся деревьев Роберт заметил тёмный силуэт, почти незаметный в синем ночном сумраке. Человек поднял руку в приветственном жесте… и Роберт вздохнул с облегчением. Это был его сын, а не один из конкурентов, что работали на соседних участках. Джонатан первым узнал радостную новость от отца. На самом деле Роберт был его отчимом, но Джонатана, который был рождён до брака с ним его первой женой, сбежавшей впоследствии с каким-то актёришкой, он знал с трёхлетнего возраста и был привязан к нему, как к родному. К тому же собственных сыновей у него не было, только девочки.
Роберт с таким энтузиазмом рассказывал о своей находке, что юноша захотел увидеть деревья. Подумав: «почему нет», Роберт подробно объяснил, как пройти на его участок, а сам собрался рано утром ехать в город искать покупателей.
IV
Джонатан медленно шёл по лесу. Медленно, потому что искал приметы, о которых говорил вчера отец. Джонатан – симпатичный паренёк шестнадцати лет, высокий, смуглый, но светловолосый, зеленоглазый, с густыми, светлыми, как будто выгоревшими, ресницами, на правой щеке тонкий белый шрам – след неудачного падения в детстве.
Юноша шёл и теребил ветку с пожухшими листьями - Роберт специально отломил её с того дерева, чтобы показать детям. Но золото листвы за ночь угасло, и на утро в банке с водой Джонатан обнаружил лишь жалкое подобие вчерашнего чуда. Он размышлял, почему это случилось так быстро, ведь даже хрупкие полевые цветы способны стоять в вазе несколько дней, не увядая.
Вскоре юноша почувствовал аромат, тонкий и нежный, но почему-то навевающий грусть. Никакого душевного подъёма, о котором говорил отец, Джонатан не испытывал, напротив, ему было больно смотреть на поваленные деревья, на множество пней, сиротливо торчащих из земли. Обогнув несколько дубовых стволов, он, наконец, вышел к той самой поляне и остановился перед лежащими Деревьями Жизни. Но что это? Кора их больше не сияет золотом, и листья все свернулись, и древесный сок застыл и потемнел. Аромат здесь очень сильный, но Джонатан словно вдыхает в себя концентрированное страдание, ему хочется плакать.
- Что с вами? - невольно вырывается у юноши. - Почему так быстро?
Джонатан прикасается к стволу ближайшего дерева. Кора холодная и шершавая – мёртвая. И вдруг он слышит плач, тихий, почти неразличимый в шорохе листвы, но всё же ему не могло показаться. Он всматривается в увядшие кроны и замечает золотистый проблеск. Джонатан подходит ближе и видит смутные очертания человеческой фигуры среди поникших ветвей. Кто-то проник без спроса на участок его отца? Пришёл посмотреть на деревья из древних легенд? Но отец никому больше не рассказывал о неожиданной удаче, здесь не должно быть посторонних.
Джонатан окликнул незнакомца. Звуки плача тотчас же стихли, но сияние стало ярче, и юноша увидел… Сначала ему кажется, что это девушка удивительной красоты, золотоволосая, хрупкая, и она полностью обнажена. Изящный овал лица, глаза и ресницы сияют золотом, и даже губы ало-золотистые. Лицо её печально, и слёзы катятся из прекрасных глаз. Но, заглядевшись на лицо, Джонатан не сразу замечает признаки пола – мужского пола. Это юноша?! Осознав, что только что бесцеремонно рассматривал себе подобного, Джонатан вспыхивает, и потому его речь, с которой он обращается к незваному гостю, столь груба:
- Эй, ты чего тут забыл?
Прекрасный незнакомец смотрит на Джонатана долгим взглядом, но ничего не отвечает на его вызов.
- Чего уставился? – снова спрашивает юноша, но добавить к этому что-нибудь ещё не успевает. Он вдруг ощущает слабость во всем теле, ему становится очень не по себе. Аромат, царивший здесь, усиливается, обволакивает, проникает в мозг. Неожиданно Джонатану вспомнились хвастливые речи отца, рассказывающего ему о поваленных деревьях, как о величайшем подвиге в своей жизни. Воспоминания эти почему-то очень болезненны, может, потому что их вытягивает этот странный незнакомец. Щёки Джонатана пылают, и тело горит, и ноги будто ватные. А потом его отпускает, но вслед за тем он слышит пронзительный крик, исполненный боли:
- Твой отец убил моих родителей! Он убийца!! Убийца!!
Крик острым кинжалом входит в самое сердце юноши, и в нём возникает ответная боль, сгибающая тело пополам, заставляющая упасть на землю.
- Это ложь! Отец никого не убивал!! – выкрикивает Джонатан. Он пытается бороться с подступающим обмороком, но проигрывает ему и проваливается в черноту.
Очнувшись, Джонатан поднимается и оглядывается, но незнакомец уже ушёл. Чтобы окончательно убедиться, юноша обходит деревья кругом, а затем возвращается домой. Но на протяжении всего пути его преследует тихий, пронизанный печалью, шёпот:
- Сожги моих родителей, прошу тебя… не позволяй людям превратить их в свои игрушки…
Даже во сне Джонатан слышит этот голос.
V
На следующий день он отправился к тем деревьям вновь, захватив отцовскую зажигалку. Пришлось выйти пораньше – отец уже нашёл покупателей, которые должны были вывезти стволы после полудня, поэтому следовало спешить. Джонатан не знал точную сумму сделки, но вчерашние намёки отца о переезде в город говорили о многом. Эти деньги, возможно, решили бы все их проблемы с долгами, с образованием, с болезнью матери, но слёзы того юноши, его просьба… Джонатан не мог больше думать ни о чём, кроме как о прекрасном незнакомце. Значит, это правда? То, что у этих деревьев есть душа? «Твой отец убил моих родителей!» - память снова и снова прокручивает слова, услышанные вчера. Значит, есть ещё одно дерево, и это была его душа? Тот красивый юноша, чьё тело словно было соткано из солнечных лучей?..
Думая об этом, Джонатан не оглядывается по сторонам, он идёт машинально, его ноги помнят вчерашнюю дорогу и сами останавливаются возле мёртвых Деревьев Жизни. На них уже нет листьев – все осыпались, почерневшие стволы кажутся обгоревшими на фоне зелёной травы. Юноша смотрит на них сквозь пелену слёз, которые не в силах сдержать. Он достаёт зажигалку, она падает на землю, так сильно дрожат его руки. Джонатан поднимает её. Теперь правая рука пахнет влажной травою и, совсем чуть-чуть, соком мёртвого дерева. Ему удается извлечь дрожащий огонёк после нескольких щелчков. Какое-то мгновение Джонатан любуется голубоватым язычком пламени, а потом подносит зажигалку к ближайшему стволу.
«Оно не загорится, ночью дождь прошёл», - внезапно вспоминает он, глядя, как крохотный огонёк неохотно лижет сырую кору. Но маленькая светящаяся точка, вопреки его опасениям, быстро разрослась до гигантских размеров. Огонь почти мгновенно охватил оба дерева, языки пламени взметнулись вверх, почти достав до верхушек соседних, ещё не срубленных, деревьев. Джонатан едва успел отбежать подальше, но ему всё же опалило брови и ресницы. Щурясь, он смотрел на шелестящую и потрескивающую огненную завесу, то рассыпающуюся золотыми искрами, то собирающуюся в единое полотно раскалённого шёлка. Может быть, сильный жар стал причиной странного видения: Джонатану вдруг почудилось, что он видит в огне две расплывчатые фигуры – обнажённые мужчина и женщина, держащиеся за руки, улыбающиеся друг другу. Он снова подумал о том юноше и огляделся вокруг. Но, хоть ему и мерещилось золотое сияние повсюду, это были всего лишь отблески огня, на поляне он был один.
Опасения Джонатана, что он устроит лесной пожар, оказались напрасными. Деревья сгорели в считанные секунды, от них не осталось ничего, даже пепла, а трава, на которой они лежали, была примятой, но сырой, совсем не задетой жаром. Джонатан, всё ещё не веря, прикоснулся к траве. Холодная и влажная, словно кожа лягушки. Юноша поморщился и вытер руку о джинсы.
- Я сделал то, о чём ты просил, слышишь?! – громко произнёс он. - Покажись!
Но ответом ему был только шум ветра в кронах деревьев, уцелевших при вырубке, и тоскливые крики птиц. Ничто не напоминало о присутствии вчерашнего незнакомца, будто он приснился ему.
Реальность обрушилась на него вместе с удивлённым и разъярённым возгласом отца. Джонатан оглянулся. Отец торопливо шагал к нему, в его глазах непонимание и злость: он хотел ещё раз взглянуть на спиленные деревья перед тем, как их увезут, но на этот раз судьба приготовила ему крайне неприятный сюрприз. Хорошо, что его сын здесь, может быть, он знает, что здесь произошло. Какой жестокий удар. Ничего нет! Абсолютно ничего!
- Ты давно здесь? Когда ты пришёл, их уже не было? Может, ты видел кого-нибудь вчера? Отвечай! – Роберт засыпал сына вопросами, надеясь, что тот смог застать похитителей. В том, что его сокровище было похищено, он не сомневался, ведь остальные поваленные деревья были нетронуты, о поджоге он не мог догадаться – следов огня не осталось, но как ворам удалось увезти деревья, не оставив ни единой улики?
Джонатан не стал скрывать правду и честно рассказал отцу всё, даже про то, что сжечь деревья его попросил странный незнакомец.
- Отец, это кажется бредом, но это правда, я не обманываю, - закончил свой рассказ юноша. Внутренне он опасался реакции отца, понимая, что его поступок вряд ли придётся тому по душе, и, скорее всего, приведёт в бешенство. Джонатан не ошибся. После слов «я сжёг деревья» Роберт почти не вслушивался в то, что говорил ему сын. Сын, который оказался хуже вора, лишил всю семью надежды на безбедную жизнь. Когда ему ещё раз улыбнется такая удача? Возможно, никогда! Осознание этого как будто лишило его разума, злоба исказила лицо.
- Сумасшедший идиот!! – потеряв контроль над собой, заорал он на сына. - Я один содержу всю семью, работаю с утра до ночи, прихожу домой, едва держась на ногах, мне приходится выгадывать каждый цент, чтобы прокормить всех вас, а ты сжёг мои труды только потому, что тебе кто-то там привиделся!!
Его ярость и разочарование требовали выхода, и тогда он ударил юношу, потом ещё раз, и ещё. Джонатан не пытался обороняться, он остро чувствовал и свою вину, и правоту отца, и потому оправдывал его жестокость. Юноша упал под градом ударов, но это не остановило Роберта, который продолжал избивать лежащего сына, не замечая, что тот уже не двигается. Наконец, усталость вынудила его остановиться, но удовлетворения он не чувствовал.
- Не вздумай возвращаться домой, - проговорил он сквозь зубы и ушёл. Джонатан не слышал этих слов, бесчувственный и неподвижный, он пролежал на поляне до самого рассвета и очнулся, когда поднимающееся солнце пронизало лес потоками яркого света.
VI
Джонатан смотрел в золотисто-розовое небо, а вокруг него разливался нежный сладковатый аромат. Юноша наслаждался покоем и теплом, обволакивающим его, в душе царила лёгкость, и боли от вчерашних побоев он не испытывал. Джонатан осторожно пошевелился – и правда ничего не болит, вот только… Он поворачивается набок, в ту сторону, где ему привиделось слабое сияние. Рядом с ним спит юноша, тот самый незнакомец, из-за которого произошли все эти неприятные события. Джонатан любуется лицом спящего, его безупречной, изысканной красотой. Странное чувство поднимается в его душе, больше, чем нежность, больше, чем восхищение. Почему так сильно бьётся сердце, оно может сломать ему рёбра!..
Какая чушь!
Джонатан закрывает глаза. Как всё похоже на сон. Он сейчас очнётся, сейчас придёт боль, жестокая, как его отец, и он умрёт на этой проклятой поляне…
Он снова открывает глаза. Чудесное видение не исчезает – значит, это реальность! Радость от этого открытия переполняет его. Неужели он… Но ведь это же юноша, они оба парни! А, впрочем, какая разница, незнакомец так красив, и он спас ему жизнь, нет никаких сомнений в этом. Джонатан протягивает правую руку к лицу юноши. Он должен коснуться его, прямо сейчас, иначе сердце не выдержит. Кончиками пальцев он проводит по мягким волосам, обрамляющим прекрасное лицо. Волосы полыхают плавленым золотом, купаясь в солнечном свете. После Джонатан дотрагивается до щеки юноши – кожа нежная, бархатистая и такая тёплая. На щеках лёгкие тени от густых длинных ресниц. «Он словно девушка, - с нежностью думает юноша, - интересно, есть ли у него имя?» Пальцы его трепещут, как крылья стрекозы – Джонатан касается алых чувственных губ. Незнакомец просыпается, взгляд его, в первое мгновение очаровательно сонный, проясняется… И Джонатан чувствует, как затягивает его тёмное, текучее, в мерцающих искорках, золото глаз юноши. «Я влюбился!» - осознаёт он с необыкновенной ясностью.
- Спасибо, Джонатан, - слышит он голос незнакомца, глубокий и чистый. И голос этот сливается с ароматом цветов, с золотым сиянием его тела и блеском солнечных лучей в единую прекрасную мелодию, которая глубоко ранит сердце юноши.
- Как тебя зовут? – сквозь слёзы спрашивает он, но незнакомец лишь печально улыбается. Потом он стремительно поднимается, и Джонатан, сидя на земле, созерцает его высокую хрупкую фигуру.
- Мне пора, - произносит прекрасный юноша, - я отплатил тебе за добро. Уверен, что мои отец и мать счастливы вместе где-то в другом мире… и мои сёстры тоже, - добавляет он, немного помолчав. – Прощай.
- Постой, не уходи! – восклицает Джонатан. Он уже на ногах. Он не может допустить его ухода, не хочет терять его. – Или позволь мне пойти с тобой!
- Зачем тебе это нужно? Мы ничего не должны друг другу. Возвращайся домой, Джонатан.
Но юноша не собирается следовать словам незнакомца, он подходит к нему и нерешительно дотрагивается до его руки. Аромат становится настолько сильным, что кружится голова, и всё тонет в золотистой дымке.
- Если я вернусь, отец убьёт меня, он никогда не простит мне того, что я сделал, - Джонатан обеими руками сжимает узкую ладонь, - у меня нет больше дома, нет родных! Мне никто не нужен, кроме тебя, потому что я полюбил тебя!
Юноша бледнеет, он выдергивает свою ладонь из рук Джонатана.
- Это невозможно, ведь я не человек!
- Мне всё равно, кто ты, позволь мне любить тебя, пожалуйста!
Джонатан хочет обнять юношу, но тот уклоняется, сделав неуловимое движение в сторону. Джонатан не успевает повторить попытку, внезапная острая боль разливается по телу, скручивая внутренности в тугой узел, в глазах темнеет, как подкошенный он падает на землю.
- Не уходи, прошу тебя! – через силу выкрикивает он. Следующая волна накрывает его с головой, и юноша теряет сознание от невыносимой боли.
Он пришёл в себя, когда день клонился к закату, и в потускневшем небе сияли первые звёзды. Джонатан беззвучно заплакал, вспоминая утреннюю встречу, но вместе с тем крепла его внутренняя решимость: «Я найду тебя, где бы ты ни был, и ты полюбишь меня! Я сделаю для этого всё возможное... И ещё, я дам тебе имя».
VII
Так начались скитания Джонатана по огромному лесу. От голодной смерти его спасало то, что в детстве отец научил его отличать съедобные растения от несъедобных, а также и то, что было лето, прохладное и довольно сырое, но всё же лето.
День проходил за днём, юноша шёл наугад. Сначала он ожидал, что его любящее сердце сразу укажет правильный путь. То и дело он останавливался, прислушиваясь к своему сердцу, но оно предпочитало тосковать, а не указывать дорогу. И Джонатан сдался. Он брёл, куда глаза глядят, ел улиток и жуков, пил птичьи яйца, если ему попадались гнёзда, раскапывал землю руками, чтобы достать луковицы диких лилий и съедобные корни. Встретив на своём пути небольшое лесное озеро, юноша взглянул на себя и отшатнулся: обросший и грязный, очень тощий, наверняка и пахнет от него ужасно.
«Он возненавидит меня, какая уж там любовь», - со злостью подумал Джонатан. Он вымылся насколько смог чисто, постирал одежду и отправился дальше. Лес становился всё более мрачным и неприветливым, кроны высоченных деревьев смыкались, образуя тёмный, не пропускающий солнечных лучей, купол. Юноша совсем обессилел. В таком полумраке травы не росли, и мелкая живность почти не попадалась. Джонатану грозила голодная смерть. Он едва передвигал ноги, всё время спотыкаясь о торчащие из земли извилистые корни, разум его совсем оцепенел, дом и семья совершенно изгладились из памяти, но зато прекрасный образ всегда находился перед мысленным взором. И потому, когда лёгкое дуновение ветра донесло до него едва ощутимый тонкий запах, Джонатан принял это за игру воображения. Деревья обступали его со всех сторон и были абсолютно равнодушны к его поискам. Несколько раз юноша обращался к ним с вопросом, но в ответном шорохе листьев ему чудилась насмешка. Осознав, что разговаривает с деревьями, Джонатан испугался, что сходит с ума. Отчаявшись в своих поисках, юноша лёг между корней старого ясеня. Он думал о том, как хорошо просто не двигаться… Раз уж его прекрасной мечте не суждено сбыться, то, может быть, стоит умереть здесь, и тогда больше не нужно будет никуда идти. Джонатан закрыл глаза, вновь вызывая воспоминание о чудесном пробуждении тем самым утром, когда он впервые увидел возлюбленного так близко…
VIII
Как легко дышится, сумрак леса больше не давит на него, и куда-то подевалась усталость. Не может быть! Это на самом деле? Сердце готово выскочить из груди: нежный запах вовсе не почудился!
Ощущая необыкновенный прилив сил, Джонатан бежит навстречу своей мечте. Аромат всё сильнее, а деревья стоят всё теснее друг к другу, словно стражи, смыкающие свои ряды для защиты доверенного им сокровища. Но Джонатан не собирается сдаваться. Он пробирается между ними, отмахивается от веток, перелезает через упавшие полусгнившие стволы. Ему не хочется есть, не хочется пить, иная жажда гонит его вперёд, как волк бежит он за желанной добычей… И судьба улыбается ему. Впереди, между деревьями, юноша видит золотое сияние и устремляется туда. Преодолев полосу густого колючего кустарника, исцарапанный до крови, он выходит на небольшую круглую поляну, заросшую травой, в которой прятались мелкие белые и жёлтые цветы. В самом центре поляны растёт высокое стройное дерево, усыпанное крупными бело-золотыми цветами, напоминающими цветы лилии. С восторгом Джонатан смотрит на него, и музыка, что звучала в его душе с того момента, как он уловил в слабом движении воздуха знакомый аромат, превращается в дивный аккорд, исполненный любви и радости. Юноша подходит совсем близко, протягивает руку и гладит прохладные лепестки. Он переполнен чувствами, он бесконечно восхищается красотою возлюбленного, он счастлив. Джонатан обнимает тёплый ствол, он готов стоять так целую вечность…
- Ты всё-таки нашёл меня, - слышит юноша позади себя, - значит… найдут и другие...
Искренняя печаль переполняет тихий голос. Джонатан оборачивается и видит своего возлюбленного. Ветер невидимыми пальцами перебирает его длинные волосы, и, кажется, что само солнце подарило им свой блеск. Юноша обнажён, но лёгкая дымка из сверкающих золотых искр окружает его. Нетвёрдой походкой Джонатан приближается к нему, теперь его любимый не сможет убежать, а он, после долгих поисков, уже не оставит его.
- Я мечтал о встрече с тобой, встрече, которая никогда не закончится, потому что я люблю тебя. Позволь мне остаться рядом с тобой, позволь мне любить тебя. Я буду защищать тебя от людей, отдам за тебя жизнь, клянусь!
Пылкая речь Джонатана вызвала у юноши улыбку.
- Разве может человек любить дерево? Разве может дерево полюбить человека?
- Какая разница, кто ты! Мне никто не нужен кроме тебя! – произнеся эти слова, Джонатан порывисто привлекает юношу к себе и обнимает его. Потом он поднимает голову и спрашивает:
- Скажи мне своё имя, как мне называть тебя?
- У деревьев нет имён, - юноша не смотрит на Джонатана, руки его безвольно висят вдоль длинного стройного тела.
- Тогда я дам тебе имя, - Джонатан немного отстраняется от него и берёт его ладони в свои, - пока я шёл сюда, я перебрал много имён. Артур – хорошее имя, хочешь, я буду звать тебя Артуром?
- Мне всё равно, - тихо говорит юноша. Человек полюбил его и дал имя, значит, между ними возникла связь, которую способна разорвать, может быть, только смерть одного из них.
- Можно, я поцелую тебя, - робко спрашивает Джонатан, и, не дожидаясь ответа, тянется к алым губам. Они нежные и горячие, но такие равнодушные…
Артур отталкивает юношу, и через мгновение его уже нет. Словно испуганная дриада он скрылся внутри дерева.
- Всё равно я останусь здесь, - упрямо говорит Джонатан, - и добьюсь твоей любви.
Он ложится под дерево и засыпает. И всю ночь из сплетённых ветвей на него смотрит Артур, и в чудесных глазах его плещется золото и море грусти.
IX
На следующее утро Артур появился перед Джонатаном, смирившись с тем, что ему не удастся от него избавиться. В этот день он рассказал свою историю.
Раньше люди были друзьями для прекрасных златокорых деревьев, ни один из человеческого рода не осмелился бы сломать ветку или сорвать цветок. Вся семья Артура - отец, мать, обе старших сестры, он сам - росла, благодаря людям. Чудесные деревья обычно давали много плодов, схожих по форме с яблоками, вот только цвели они раз в семь лет, а плоды активно поедались зверями, птицами и насекомыми, причём семя растворялось в их желудках без остатка. Таким образом, чтобы из семечка появилось дерево, необходим был счастливый случай или человек. Очень давно один индеец набрал золотых яблок для своей семьи, страдавшей от болезней. Плоды эти дал ему хранитель деревьев – отца и матери Артура. Индеец же закопал одно яблоко в землю по пути домой, решив вернуться на это место и тоже стать хранителем, но прошло много лет, прежде чем проросло семя, заключённое в яблоке. Умерли и хранитель родителей Артура, и индеец, получивший драгоценный дар. Деревья остались без присмотра. Между тем, семечко всё-таки проросло, и Артур смог встретиться с родителями и сёстрами – узы родства соединяли души деревьев, на каком бы расстоянии друг от друга они не находились. Поэтому Артур и его родители вместе оплакали гибель сестёр, когда топор белого человека оборвал их жизни. Лес, в котором все они росли, всё ещё был огромен, но цивилизация подбиралась к нему всё ближе. Там, где росли сёстры Артура, теперь был город. Отец Джонатана уничтожил отца и мать юноши, и он остался один.
- Я цвету в первый раз, - говорит Артур, - но моё цветение бесполезно, пчёлам некуда нести мою пыльцу, в этом лесу больше нет деревьев-женщин, здесь вообще нет деревьев моего племени. Когда-то люди заботились о нас, а сейчас встреча с человеком опасна, она несёт смерть. Я расту в самой глуши, но ты нашёл меня, Джонатан.
- Потому что люблю тебя, - чуть слышно произносит юноша, но Артур не обращает на него внимания.
- Когда я был совсем маленьким, деревья окружали меня со всех сторон, - продолжает он, - со временем они отступили, понимая, что мне нужно солнце, как можно больше солнечного света и свежего воздуха. Но это и губит меня – слишком крупные и яркие цветы, слишком много блеска… Люди заберут мою жизнь тоже, я не хочу этого, - Артур поднимает голову и смотрит Джонатану в глаза, - я не хочу умирать.
- Я не позволю кому бы то ни было приблизиться к тебе, убью любого, кто будет угрожать твоей жизни, Артур!
- Ты можешь быть моим хранителем, Джонатан, - улыбается юноша, - но не сможешь защитить меня, ты сам ещё ребенок.
- Я не ребёнок! Хочешь ты или нет, а я останусь здесь, рядом с тобой, и докажу тебе свою любовь! – Джонатан понимал, что говорит как герой любовного романа, но других слов просто не было.
X
И он остался. Ему уже не нужны были ни еда, ни питье, благодаря Артуру, аромат прекрасных цветов, самого его тела питал юношу. Волшебство? Может быть. Но у этого волшебства был привкус горечи. Джонатан очень быстро потерял ощущение счастья, того самого, пьянящего и головокружительного, которое испытал, когда увидел цветущее дерево и понял, что поиски его окончены. Поначалу ему казалось, что для него будет достаточно находиться рядом с Артуром, но скоро он осознал, как сильно заблуждался. Чувства Джонатана не находили выхода, он мог ласкать возлюбленного, мог целовать его, Артур никогда не противился, но и не отвечал ему взаимностью.
- Что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе? - однажды спросил юноша после того, как поцеловал Артура в губы.
- Мне тепло, - последовал ответ.
- И всё? Разве твоя кровь не бежит по телу быстрее, как у меня? – Джонатан давно хотел задать этот вопрос, но равнодушный ответ юноши вызвал у него отчаяние. Джонатан был достаточно взрослым, чтобы испытывать страсть, но все попытки вызвать в Артуре взаимные чувства заканчивались ничем.
- Я не человек, мне не дано ощущать то же, что чувствуешь ты, - спокойно проговорил Артур, - я предупреждал тебя об этом.
- Да, но всё же я надеялся… - голос Джонатана дрогнул, - наверное, все хранители были влюблены в души охраняемых ими деревьев, но ни один не смог добиться взаимности, не так ли, Артур?
- Я не знаю, - юноша странно посмотрел на Джонатана, - но я могу попробовать полюбить тебя.
- Ты на самом деле этого хочешь? Эй, что ты делаешь? – Джонатан растерялся, когда Артур вдруг опрокинул его на спину и стал целовать его лицо, в то время как красивые узкие горячие ладони нежно гладили его плечи и грудь… Джонатан покраснел, кровь мгновенно закипела в нём, желание заполыхало пожаром. Он обвил шею Артура руками, и начал было отвечать на поцелуи юноши, но внезапно к нему пришло понимание. Джонатан оттолкнул Артура от себя. Страсть ушла, её место заняли слёзы.
- Ведь ты ничего не чувствуешь ко мне, Артур, зачем тогда заставлять себя! Ты только повторяешь то, что я делал с тобой! Я не хочу так, Артур! Пожалуйста, больше не делай этого, потому что это больно! Мне очень больно, ведь я люблю тебя, - Джонатан плакал, отвернувшись от юноши.
- Прости меня, - прошептал Артур и исчез, укрывшись в дереве. Он не появлялся несколько дней и не отвечал, когда Джонатан звал его и просил прощения. Он пришёл в одну из ночей, когда луна высоко стояла над лесом, и её холодный свет заставлял дерево, под которым спал юноша, мерцать серебряными блёстками. Артур лёг рядом с Джонатаном и долго рассматривал его лицо. Грусть затаилась в закрытых глазах спящего, в опущенных уголках губ. Совсем недавно он плакал, Артур слышал его, и теперь смотрел на влажные ресницы, на следы слёз… Он спрашивал себя, что же он чувствует к Джонатану, и не находил ответа.
«Когда убивали моих близких, я смог почувствовать их боль, я плакал, сострадая им. Мы все были связаны между собой кровным родством, и я… любил их. Джонатан – человек, существо из иного мира, но он утверждает, что любит меня, и, мне кажется, что он не обманывает ни меня, ни себя, но…способен ли я любить его, есть ли у меня сердце?».
- Джонатан, проснись, - Артур легонько потряс юношу за плечо.
- Артур! – искренняя радость звучала в голосе Джонатана, когда он, открыв глаза, увидел над собой лицо возлюбленного, - Не уходи больше так надолго, мне было одиноко без тебя.
Джонатан улыбался, но слова Артура стёрли его улыбку.
- Люди идут сюда, их трое - женщина и двое мужчин. Не нужно спрашивать, уверен ли я, потому что я видел их вчера ночью, когда гулял… - Артур слабо усмехнулся, заметив выражение лица юноши, который проспал его появление. - Они придут на рассвете, и у них много странных вещей, хотя я не заметил топор или пилу, но зато слышал, как они говорили обо мне… Они говорили, что возьмут у меня всё.
Джонатан подскочил, как ужаленный:
- Они не посмеют, я защищу тебя!!
- Ты так часто это повторяешь, но что, если они убьют сначала тебя, а потом заберут и мою жизнь? Я не оставил потомства, мой род угаснет.
- Этого не случится, я убью их!
- Чем? Руками? Даже если тебе удастся убить их, придут другие, и ты знаешь это, Джонатан. Я не хочу, чтобы ты стал убийцей, - произнёс Артур и ушел.
- Ты же можешь причинять боль! – закричал Джонатан ему вслед. – Так ты поступил со мной, помнишь? Заставь их корчиться от боли!
- Не могу, Джонатан, - ответил Артур из глубины дерева, - в тот раз ты воспринял мою боль, услышал меня и увидел, потому что юн и чист душою. Твой отец не увидел меня, и эти трое тоже не увидят, их не интересуют легенды, им нужны деньги, которые они могут выручить, продав мою плоть и кровь. Пусть я - дерево, но не хочу умирать, только не так!
XI
Люди появились рано утром. Полноватая рыжеволосая женщина, высокий лысый молодой мужчина в очках и ещё один мужчина, пожилой, в кепке, из-под которой пучками торчали седые волосы. Едва завидев их, Джонатан пошёл к ним навстречу. Для троицы появление юноши стало полной неожиданностью, но женщина не растерялась и, хоть её и встревожил злобный подозрительный взгляд незнакомца, спросила жизнерадостным тоном:
- Что ты здесь делаешь, мальчик?
- Это я должен спрашивать вас об этом, - с ненавистью произнес Джонатан, его ладони непроизвольно сжались в кулаки, - я пришёл сюда раньше и нашёл это дерево первым, у вас нет никаких прав на него!
Юноша едва удержал себя, чтобы не выкрикнуть пришельцам в лицо: «Артур мой!».
Троица переглянулась – худой подросток, глядевший на них исподлобья, босой, в заношенных джинсах и изорванной рубашке, показался им одержимым. Лысый мужчина снял очки и убрал их в нагрудный карман, потом в успокаивающем жесте поднял руки:
- Ты, наверное, принимаешь нас за лесорубов или варваров, но ты ошибаешься, мы – учёные, изучающие местную флору, любое, даже самое невзрачное растение, ценно для нас.
- Как вы нашли это место? – Джонатан не мог успокоиться, если они – учёные, то, значит, они будут проделывать всякие опыты, причинят боль его возлюбленному.
Лысый с удовольствием вдохнул благоухающий воздух, а затем сказал:
- В старинных легендах индейцев говорится, что в этом лесу растут чудесные деревья, способные исцелять любую болезнь. Но до сих пор нам не удавалось найти прекраснейшее и полезнейшее растение на планете. Говорят, что очень давно из такого вот дерева был сделан мебельный гарнитур, который стоял у одного врача. Но он вряд ли был искусен в своем деле, потому что все недуги лечил одним способом – усаживал больного в волшебное кресло, и через некоторое время тот вставал совершенно здоровым. Гарнитур, к несчастью, не сохранился, сильный пожар уничтожил дом со всей обстановкой…
Мужчина прервался на мгновение, он явно наслаждался тонким приятным запахом, а затем продолжил:
- Пару месяцев назад мы говорили с каким-то лесорубом, он утверждал, что срубил два дерева, сияющих золотом, но у него не было доказательств. Он рассказывал, что его сын сжёг деревья и сам сгинул в огне, но даже не смог показать нам место, где они росли.
Джонатан невольно обрадовался, поняв, что учёные не связывают рассказ о лесорубе с ним, но жадное любопытство, с которым женщина и седой мужчина пялились на прекрасное дерево, вызвало у него новый приступ злости… и отчаяния: он не знал, как заставить их уйти, не справился бы с ними без оружия.
- И что вам нужно? – юноша попытался протянуть время, но на что он мог надеяться? И с ним, и без него Артур был одинаково беззащитен.
- Мы возьмём несколько образцов, цветы, листья, кусочек древесины, вот и всё! Тебе не о чем беспокоиться. Мы возьмём немного, дерево не погибнет, - женщина продолжала улыбаться.
- Древесины? Вы что, будете резать его?!
- Специальным ножом, который сразу же прижигает рану, дерево не засохнет от потери сока.
«Крови, - подумал Джонатан, - они будут резать твоё тело, а я буду смотреть».
«Пусть берут и уходят», - вдруг слышит он голос Артура.
«Я не хочу, чтобы ты страдал!»
«Я потерплю, рана быстро заживёт, я уверен».
«Если бы я мог разделить твою боль, забрать её себе, Артур».
«Пусть они уйдут поскорее, Джонатан, они не убийцы, но меня угнетает большое количество людей».
Джонатан угрюмо взглянул на учёных:
- Я всё обдумал, берите, что нужно, и уходите.
- А ты грубиян! – женщина уже не улыбалась, - Поль, Марк, нам разрешили поработать!
Она подхватила свой рюкзак и пошла к дереву, мужчины последовали за ней. Джонатан шёл последним, чувство вины жгло его, ведь он выставил себя хвастуном перед Артуром. Остановившись чуть в стороне, он наблюдал, как троица рвёт сверкающие листья и цветы и укладывает их в непрозрачные герметичные пакеты. Потом седой мужчина перочинным ножом срезал несколько веток. Джонатан услышал тихий стон, вонзившийся в его сердце острой иглой.
- Что вы делаете? Зачем вам его ветки, если есть цветы и листья?!
- Чтобы увидеть процесс роста, - произнёс лысый, аккуратно связывая добычу, протянутую ему напарником. Тем временем женщина фотографировала Артура со всех сторон. Увидев, как лысый достает нож, похожий на миниатюрную пилу, из рюкзака, Джонатан не выдержал:
- Не делайте этого, прошу вас! Вы убьёте его!
Он бросился к учёному с намерением вырвать у него нож, но тот поднял его перед собой и включил. Юноша остановился, в бессильной ярости он смотрел на вращающееся лезвие.
- Умоляю вас, - только и смог выговорить он, ещё немного и слёзы хлынут из глаз.
- Ещё ни одно дерево не погибло, мальчик, уверяю тебя, - успокаивающе произнесла женщина, - ничего страшного не случится.
Троица обступает ствол кругом, выискивая наиболее подходящее место для среза, Джонатан слышит, как они переговариваются между собой, но смысл их слов не доходит до него, его губы шевелятся, без единого звука он шепчет:
- Прости меня, Артур.
Они умолкают, и Джонатан теперь считает удары своего сердца, потом раздается тихое жужжание работающего ножа. Юноша видит, как капли золотой крови сочатся из глубокой раны…
Артур боролся с собой, чтобы не закричать, но боль была слишком мучительной, нож вгрызался в его тело, вырезая часть плоти из самой сердцевины. И тогда Джонатан услышал крик своего возлюбленного, крик, заставивший упасть его на колени и тоже кричать. Слёзы струились по его лицу, он не заметил, как ушли учёные, унося в распухших рюкзаках собранный материал, ушли в крайнем недоумении, вызванном одержимостью юноши.
Джонатан поднялся и, шатаясь, подошёл к дереву, обнял ствол и стал целовать края зияющей раны. Учёные сказали правду – крови почти не было, но юноша чувствовал боль Артура, ощущал жуткую пульсацию в правом боку, будто у него тоже изъяли часть тела.
XII
Несколько дней Артур не появлялся. Прекрасные цветы начали вянуть и опадать, земля была усыпана бледно-жёлтыми свернувшимися лепестками. И ещё, Джонатан заметил, что аромат изменился, он был так же сладок и нежен, но в нём чувствовалась обречённость, и от этого у юноши ныло сердце.
Когда Артур вышел, он выглядел измождённым и очень бледным, ужасный багрово-коричневый шрам тянулся наискось через правый бок почти до самого паха, на пальцах рук были глубокие кровоточащие порезы. Артур приблизился к Джонатану и обнял его. Юноша снова заплакал, все эти дни слёзы не оставляли его.
- Прости меня, пожалуйста! Ты был прав, Артур, я ничего не сделал, ничего!!
- Всё равно я благодарен тебе, Джонатан, ведь я был не один, - прошептал юноша, а потом, после недолгого молчания, по-прежнему не размыкая объятий, спросил:
- Ты ещё любишь меня?
- Как ты можешь спрашивать такое! – Джонатан поднял голову, - конечно люблю! Ты сомневаешься в этом?
- И ты сделаешь всё, о чём я попрошу?
- Да, Артур, клянусь тебе, - говорит Джонатан, но в тот же миг у него возникло плохое предчувствие: неужели любимый хочет попросить его о…
- Сожги меня, - чуть слышно говорит юноша.
- Я не сделаю этого! – кричит Джонатан, поспешно высвобождаясь из кольца тонких рук, обхватывающих его.
- Ты только что поклялся, - тихий измученный голос мгновенно успокоил его, но тревога усилилась.
- Зачем? Ты жив – и это главное.
- Я умираю, мне осталось всего лишь несколько дней…
- Но они говорили, что деревья оставались живыми. У тебя же не идёт кровь, - Джонатан взглянул на жуткий шрам.
- Зато внутри меня всё горит, мне больно разговаривать, больно ходить… - Артур внезапно пошатнулся, юноша едва успел подхватить его и осторожно опустить на землю.
- Это пройдёт, - он попытался успокоить друга, хотя у него самого глаза были полны слёз, - такие раны не могут зажить быстро.
- Спасибо, Джонатан, но я точно знаю, что скоро последую за своими родными, поэтому сделай одну вещь для меня. На самой вершине ещё остались цветы, не тронутые увяданием, собери их и сохрани, пыльца в них не потеряет своей жизненной силы. Когда мои сёстры погибли, родители рассказали мне, что их хранитель пел о роще деревьев, таких как мы, что она скрыта от глаз человека, и что волшебство оберегает её. Может быть, и вправду роща существует. Найди её, Джонатан, и там, во время цветения, обсыпь пыльцой несколько женских цветков, они такие же как у меня, только по краю лепестков алая кайма… Если ты сохранишь вместе с пыльцой и любовь ко мне, то не умру и я, моя душа вселится в золотое яблоко, и когда из него появится росток, мы снова встретимся…
Ты веришь мне, Джонатан?..
XIII
Юноша исполнил просьбу Артура, он сорвал несколько цветов и завернул их в оторванный рукав своей рубашки. Вспомнив, каким сильным было пламя, в котором сгорели родители Артура, Джонатан отнёс в безопасное место завёрнутые цветы. Когда он выйдет к посёлку или городу, он найдёт для пыльцы более достойное и надёжное вместилище, способное хранить её долгие годы. В том, что его путешествие затянется, Джонатан не сомневался.
Потом он вернулся к дереву, осталось сделать самую малость: извлечь огонь и сжечь Артура.
Я всегда знал, что всё должно закончиться именно так.
Отцовская зажигалка не потерялась во время странствий Джонатана и не сломалась, всё это время она находилась в кармане его джинсов. Как же просто и как тяжело выполнить клятву. Щелчок, ещё один щелчок, Джонатан то извлекает огонь, то гасит его, не осмеливаясь поднести зажигалку к телу Артура… или к его дому.
- Ты боишься сделать мне больно? – спрашивает его голос из дерева – Артур скрылся, понимая, что его вид не способствует решимости юноши. - Не бойся, Джонатан, огонь заберёт мою жизнь мгновенно, я ничего не почувствую. Душа освободится от этого тела, чтобы возродиться вновь в другом, в том, которое вырастишь ты. Не медли, прошу. Боль внутри меня словно червоточина, она разъедает тело и душу. Ты не хотел, чтобы я страдал, поэтому сожги меня сейчас…
Голос умолкает. Джонатан смотрит на поникшие ветви, на потускневшее золото листвы, на бледный ковёр из опавших цветов, и боль в его душе созвучна той, что испытывал сейчас Артур.
- Почему я не могу умереть вместе с тобой?! – вдруг выкрикивает Джонатан.
- Потому что я хочу научиться любить тебя, - чуть слышно отвечает Артур, - оставь мне хотя бы надежду на это.
И Джонатан решился. Язычок пламени прикоснулся к тонким ветвям лёгким поцелуем. В следующий миг дерево превратилось в огромный пылающий шар. Юноша ни за что не успел бы убежать от огня, но в этот раз пламя не обожгло его. Сквозь слёзы Джонатан видел улыбающегося Артура, видел, как он исчез в огне.
Всё закончилось очень быстро. Как и в первый раз, после сожжения не осталось ничего. Джонатан криво усмехнулся, подумав об учёных, которые непременно вернутся сюда за новыми образцами и не обнаружат «прекраснейшее и полезнейшее растение на планете». Всё также улыбаясь, юноша подобрал цветы, оставленные на краю поляны. Развернув рукав, он убедился, что с ними всё в порядке. Поцеловав благоухающие белые лепестки в золотой оправе, Джонатан отправился в долгий путь, задав только один вопрос:
Всем доброго дня! Прошу прокомментировать моё первое творение. Приму любую критику (только сильно не бейте).
ХРАНИТЕЛЬ
I
Он не слышал их мольб о пощаде, не слышал их криков отчаяния и боли, не услышал он и последнего предсмертного стона. Он убил их без малейшего сожаления, потому что был беден, и ему нужны были деньги, чтобы прокормить семью. Кроме того, ему и дела не было до древних индейских легенд, пропитанных, по его мнению, суевериями и первобытным невежеством. Всего лишь деревья, но с очень ценной древесиной, целебными листьями и цветами, ароматным золотистым соком, снимающим усталость, заживляющим раны, унимающим боль. Индейцы обожествляли их, для Роберта они были всего лишь средством поправить материальное положение и не более того.
читать дальшеII
На чудесные деревья он наткнулся случайно, во время обхода своего участка леса, предназначенного под вырубку. Высокие, стройные, источающие нежный аромат, они стояли, словно король и королева, а в отдалении толпились их подданные – липы, дубы и ясени.
Роберт впервые услышал о Деревьях Жизни в детстве от одного старого индейца. Старик любил рассказывать о давно минувшем прошлом, когда бледнолицые ещё не заселили Америку, когда леса были густыми, а реки чистыми. Златокорые деревья, по его словам, и раньше встречались нечасто, нашедший Древо Жизни становился его хранителем и обретал долгую жизнь, свободную от болезней и старческой немощи. Индейцы верили, что у каждого Древа есть душа, но увидеть её мог только искренний и благородный человек, чуждый корысти. Маленький Роберт тоже мечтал найти такое дерево. Вместе с друзьями он по многу дней пропадал в окрестных лесах, но неизменно терпел неудачу. И тогда магия старинных легенд померкла для него. Окончательное разочарование пришло вместе со смертью старика-индейца, больше некому было рассказывать о тайнах древнего леса. Потом разъехались его друзья, а вслед за ними и он покинул родной посёлок.
Свою судьбу он не мог назвать счастливой: рано умершие родители, неудачный первый брак, тяжёлая болезнь второй жены, на лечение которой уходили почти все деньги от случайных заработков, четверо детей. Но теперь, казалось, наступила полоса везения: в конторе по заготовке леса ему выделили хороший участок, половина прибыли от продажи древесины доставалась ему, так что он наконец-то сможет выбраться из долговой ямы, а тут ещё повезло встретить этих двух красавцев, которых он постарается продать подороже, и совсем необязательно говорить о них конторским служащим.
Роберт снова полюбовался своей добычей. Кора деревьев на самом деле имела золотистый оттенок и на ощупь была тепловатой, свежие спилы сочились густым соком, пахнущим мёдом, каждый листок был обведён широкой золотой каймой. Ветер шевелил листья, оттого они будто бы печально переговаривались друг с другом. На мгновение Роберту почудилось, что он слышит тихий плач. Он прислушался. Но нет, это только шёпот листвы.
III
Поздно вечером он отправился домой. Твёрдая уверенная походка и никакой усталости. Он шёл и насвистывал какой-то весёлый мотивчик, чувствуя, что сегодня он способен свернуть горы, совершить любое безрассудство. На выходе из леса среди расступившихся деревьев Роберт заметил тёмный силуэт, почти незаметный в синем ночном сумраке. Человек поднял руку в приветственном жесте… и Роберт вздохнул с облегчением. Это был его сын, а не один из конкурентов, что работали на соседних участках. Джонатан первым узнал радостную новость от отца. На самом деле Роберт был его отчимом, но Джонатана, который был рождён до брака с ним его первой женой, сбежавшей впоследствии с каким-то актёришкой, он знал с трёхлетнего возраста и был привязан к нему, как к родному. К тому же собственных сыновей у него не было, только девочки.
Роберт с таким энтузиазмом рассказывал о своей находке, что юноша захотел увидеть деревья. Подумав: «почему нет», Роберт подробно объяснил, как пройти на его участок, а сам собрался рано утром ехать в город искать покупателей.
IV
Джонатан медленно шёл по лесу. Медленно, потому что искал приметы, о которых говорил вчера отец. Джонатан – симпатичный паренёк шестнадцати лет, высокий, смуглый, но светловолосый, зеленоглазый, с густыми, светлыми, как будто выгоревшими, ресницами, на правой щеке тонкий белый шрам – след неудачного падения в детстве.
Юноша шёл и теребил ветку с пожухшими листьями - Роберт специально отломил её с того дерева, чтобы показать детям. Но золото листвы за ночь угасло, и на утро в банке с водой Джонатан обнаружил лишь жалкое подобие вчерашнего чуда. Он размышлял, почему это случилось так быстро, ведь даже хрупкие полевые цветы способны стоять в вазе несколько дней, не увядая.
Вскоре юноша почувствовал аромат, тонкий и нежный, но почему-то навевающий грусть. Никакого душевного подъёма, о котором говорил отец, Джонатан не испытывал, напротив, ему было больно смотреть на поваленные деревья, на множество пней, сиротливо торчащих из земли. Обогнув несколько дубовых стволов, он, наконец, вышел к той самой поляне и остановился перед лежащими Деревьями Жизни. Но что это? Кора их больше не сияет золотом, и листья все свернулись, и древесный сок застыл и потемнел. Аромат здесь очень сильный, но Джонатан словно вдыхает в себя концентрированное страдание, ему хочется плакать.
- Что с вами? - невольно вырывается у юноши. - Почему так быстро?
Джонатан прикасается к стволу ближайшего дерева. Кора холодная и шершавая – мёртвая. И вдруг он слышит плач, тихий, почти неразличимый в шорохе листвы, но всё же ему не могло показаться. Он всматривается в увядшие кроны и замечает золотистый проблеск. Джонатан подходит ближе и видит смутные очертания человеческой фигуры среди поникших ветвей. Кто-то проник без спроса на участок его отца? Пришёл посмотреть на деревья из древних легенд? Но отец никому больше не рассказывал о неожиданной удаче, здесь не должно быть посторонних.
Джонатан окликнул незнакомца. Звуки плача тотчас же стихли, но сияние стало ярче, и юноша увидел… Сначала ему кажется, что это девушка удивительной красоты, золотоволосая, хрупкая, и она полностью обнажена. Изящный овал лица, глаза и ресницы сияют золотом, и даже губы ало-золотистые. Лицо её печально, и слёзы катятся из прекрасных глаз. Но, заглядевшись на лицо, Джонатан не сразу замечает признаки пола – мужского пола. Это юноша?! Осознав, что только что бесцеремонно рассматривал себе подобного, Джонатан вспыхивает, и потому его речь, с которой он обращается к незваному гостю, столь груба:
- Эй, ты чего тут забыл?
Прекрасный незнакомец смотрит на Джонатана долгим взглядом, но ничего не отвечает на его вызов.
- Чего уставился? – снова спрашивает юноша, но добавить к этому что-нибудь ещё не успевает. Он вдруг ощущает слабость во всем теле, ему становится очень не по себе. Аромат, царивший здесь, усиливается, обволакивает, проникает в мозг. Неожиданно Джонатану вспомнились хвастливые речи отца, рассказывающего ему о поваленных деревьях, как о величайшем подвиге в своей жизни. Воспоминания эти почему-то очень болезненны, может, потому что их вытягивает этот странный незнакомец. Щёки Джонатана пылают, и тело горит, и ноги будто ватные. А потом его отпускает, но вслед за тем он слышит пронзительный крик, исполненный боли:
- Твой отец убил моих родителей! Он убийца!! Убийца!!
Крик острым кинжалом входит в самое сердце юноши, и в нём возникает ответная боль, сгибающая тело пополам, заставляющая упасть на землю.
- Это ложь! Отец никого не убивал!! – выкрикивает Джонатан. Он пытается бороться с подступающим обмороком, но проигрывает ему и проваливается в черноту.
Очнувшись, Джонатан поднимается и оглядывается, но незнакомец уже ушёл. Чтобы окончательно убедиться, юноша обходит деревья кругом, а затем возвращается домой. Но на протяжении всего пути его преследует тихий, пронизанный печалью, шёпот:
- Сожги моих родителей, прошу тебя… не позволяй людям превратить их в свои игрушки…
Даже во сне Джонатан слышит этот голос.
V
На следующий день он отправился к тем деревьям вновь, захватив отцовскую зажигалку. Пришлось выйти пораньше – отец уже нашёл покупателей, которые должны были вывезти стволы после полудня, поэтому следовало спешить. Джонатан не знал точную сумму сделки, но вчерашние намёки отца о переезде в город говорили о многом. Эти деньги, возможно, решили бы все их проблемы с долгами, с образованием, с болезнью матери, но слёзы того юноши, его просьба… Джонатан не мог больше думать ни о чём, кроме как о прекрасном незнакомце. Значит, это правда? То, что у этих деревьев есть душа? «Твой отец убил моих родителей!» - память снова и снова прокручивает слова, услышанные вчера. Значит, есть ещё одно дерево, и это была его душа? Тот красивый юноша, чьё тело словно было соткано из солнечных лучей?..
Думая об этом, Джонатан не оглядывается по сторонам, он идёт машинально, его ноги помнят вчерашнюю дорогу и сами останавливаются возле мёртвых Деревьев Жизни. На них уже нет листьев – все осыпались, почерневшие стволы кажутся обгоревшими на фоне зелёной травы. Юноша смотрит на них сквозь пелену слёз, которые не в силах сдержать. Он достаёт зажигалку, она падает на землю, так сильно дрожат его руки. Джонатан поднимает её. Теперь правая рука пахнет влажной травою и, совсем чуть-чуть, соком мёртвого дерева. Ему удается извлечь дрожащий огонёк после нескольких щелчков. Какое-то мгновение Джонатан любуется голубоватым язычком пламени, а потом подносит зажигалку к ближайшему стволу.
«Оно не загорится, ночью дождь прошёл», - внезапно вспоминает он, глядя, как крохотный огонёк неохотно лижет сырую кору. Но маленькая светящаяся точка, вопреки его опасениям, быстро разрослась до гигантских размеров. Огонь почти мгновенно охватил оба дерева, языки пламени взметнулись вверх, почти достав до верхушек соседних, ещё не срубленных, деревьев. Джонатан едва успел отбежать подальше, но ему всё же опалило брови и ресницы. Щурясь, он смотрел на шелестящую и потрескивающую огненную завесу, то рассыпающуюся золотыми искрами, то собирающуюся в единое полотно раскалённого шёлка. Может быть, сильный жар стал причиной странного видения: Джонатану вдруг почудилось, что он видит в огне две расплывчатые фигуры – обнажённые мужчина и женщина, держащиеся за руки, улыбающиеся друг другу. Он снова подумал о том юноше и огляделся вокруг. Но, хоть ему и мерещилось золотое сияние повсюду, это были всего лишь отблески огня, на поляне он был один.
Опасения Джонатана, что он устроит лесной пожар, оказались напрасными. Деревья сгорели в считанные секунды, от них не осталось ничего, даже пепла, а трава, на которой они лежали, была примятой, но сырой, совсем не задетой жаром. Джонатан, всё ещё не веря, прикоснулся к траве. Холодная и влажная, словно кожа лягушки. Юноша поморщился и вытер руку о джинсы.
- Я сделал то, о чём ты просил, слышишь?! – громко произнёс он. - Покажись!
Но ответом ему был только шум ветра в кронах деревьев, уцелевших при вырубке, и тоскливые крики птиц. Ничто не напоминало о присутствии вчерашнего незнакомца, будто он приснился ему.
Реальность обрушилась на него вместе с удивлённым и разъярённым возгласом отца. Джонатан оглянулся. Отец торопливо шагал к нему, в его глазах непонимание и злость: он хотел ещё раз взглянуть на спиленные деревья перед тем, как их увезут, но на этот раз судьба приготовила ему крайне неприятный сюрприз. Хорошо, что его сын здесь, может быть, он знает, что здесь произошло. Какой жестокий удар. Ничего нет! Абсолютно ничего!
- Ты давно здесь? Когда ты пришёл, их уже не было? Может, ты видел кого-нибудь вчера? Отвечай! – Роберт засыпал сына вопросами, надеясь, что тот смог застать похитителей. В том, что его сокровище было похищено, он не сомневался, ведь остальные поваленные деревья были нетронуты, о поджоге он не мог догадаться – следов огня не осталось, но как ворам удалось увезти деревья, не оставив ни единой улики?
Джонатан не стал скрывать правду и честно рассказал отцу всё, даже про то, что сжечь деревья его попросил странный незнакомец.
- Отец, это кажется бредом, но это правда, я не обманываю, - закончил свой рассказ юноша. Внутренне он опасался реакции отца, понимая, что его поступок вряд ли придётся тому по душе, и, скорее всего, приведёт в бешенство. Джонатан не ошибся. После слов «я сжёг деревья» Роберт почти не вслушивался в то, что говорил ему сын. Сын, который оказался хуже вора, лишил всю семью надежды на безбедную жизнь. Когда ему ещё раз улыбнется такая удача? Возможно, никогда! Осознание этого как будто лишило его разума, злоба исказила лицо.
- Сумасшедший идиот!! – потеряв контроль над собой, заорал он на сына. - Я один содержу всю семью, работаю с утра до ночи, прихожу домой, едва держась на ногах, мне приходится выгадывать каждый цент, чтобы прокормить всех вас, а ты сжёг мои труды только потому, что тебе кто-то там привиделся!!
Его ярость и разочарование требовали выхода, и тогда он ударил юношу, потом ещё раз, и ещё. Джонатан не пытался обороняться, он остро чувствовал и свою вину, и правоту отца, и потому оправдывал его жестокость. Юноша упал под градом ударов, но это не остановило Роберта, который продолжал избивать лежащего сына, не замечая, что тот уже не двигается. Наконец, усталость вынудила его остановиться, но удовлетворения он не чувствовал.
- Не вздумай возвращаться домой, - проговорил он сквозь зубы и ушёл. Джонатан не слышал этих слов, бесчувственный и неподвижный, он пролежал на поляне до самого рассвета и очнулся, когда поднимающееся солнце пронизало лес потоками яркого света.
VI
Джонатан смотрел в золотисто-розовое небо, а вокруг него разливался нежный сладковатый аромат. Юноша наслаждался покоем и теплом, обволакивающим его, в душе царила лёгкость, и боли от вчерашних побоев он не испытывал. Джонатан осторожно пошевелился – и правда ничего не болит, вот только… Он поворачивается набок, в ту сторону, где ему привиделось слабое сияние. Рядом с ним спит юноша, тот самый незнакомец, из-за которого произошли все эти неприятные события. Джонатан любуется лицом спящего, его безупречной, изысканной красотой. Странное чувство поднимается в его душе, больше, чем нежность, больше, чем восхищение. Почему так сильно бьётся сердце, оно может сломать ему рёбра!..
Какая чушь!
Джонатан закрывает глаза. Как всё похоже на сон. Он сейчас очнётся, сейчас придёт боль, жестокая, как его отец, и он умрёт на этой проклятой поляне…
Он снова открывает глаза. Чудесное видение не исчезает – значит, это реальность! Радость от этого открытия переполняет его. Неужели он… Но ведь это же юноша, они оба парни! А, впрочем, какая разница, незнакомец так красив, и он спас ему жизнь, нет никаких сомнений в этом. Джонатан протягивает правую руку к лицу юноши. Он должен коснуться его, прямо сейчас, иначе сердце не выдержит. Кончиками пальцев он проводит по мягким волосам, обрамляющим прекрасное лицо. Волосы полыхают плавленым золотом, купаясь в солнечном свете. После Джонатан дотрагивается до щеки юноши – кожа нежная, бархатистая и такая тёплая. На щеках лёгкие тени от густых длинных ресниц. «Он словно девушка, - с нежностью думает юноша, - интересно, есть ли у него имя?» Пальцы его трепещут, как крылья стрекозы – Джонатан касается алых чувственных губ. Незнакомец просыпается, взгляд его, в первое мгновение очаровательно сонный, проясняется… И Джонатан чувствует, как затягивает его тёмное, текучее, в мерцающих искорках, золото глаз юноши. «Я влюбился!» - осознаёт он с необыкновенной ясностью.
- Спасибо, Джонатан, - слышит он голос незнакомца, глубокий и чистый. И голос этот сливается с ароматом цветов, с золотым сиянием его тела и блеском солнечных лучей в единую прекрасную мелодию, которая глубоко ранит сердце юноши.
- Как тебя зовут? – сквозь слёзы спрашивает он, но незнакомец лишь печально улыбается. Потом он стремительно поднимается, и Джонатан, сидя на земле, созерцает его высокую хрупкую фигуру.
- Мне пора, - произносит прекрасный юноша, - я отплатил тебе за добро. Уверен, что мои отец и мать счастливы вместе где-то в другом мире… и мои сёстры тоже, - добавляет он, немного помолчав. – Прощай.
- Постой, не уходи! – восклицает Джонатан. Он уже на ногах. Он не может допустить его ухода, не хочет терять его. – Или позволь мне пойти с тобой!
- Зачем тебе это нужно? Мы ничего не должны друг другу. Возвращайся домой, Джонатан.
Но юноша не собирается следовать словам незнакомца, он подходит к нему и нерешительно дотрагивается до его руки. Аромат становится настолько сильным, что кружится голова, и всё тонет в золотистой дымке.
- Если я вернусь, отец убьёт меня, он никогда не простит мне того, что я сделал, - Джонатан обеими руками сжимает узкую ладонь, - у меня нет больше дома, нет родных! Мне никто не нужен, кроме тебя, потому что я полюбил тебя!
Юноша бледнеет, он выдергивает свою ладонь из рук Джонатана.
- Это невозможно, ведь я не человек!
- Мне всё равно, кто ты, позволь мне любить тебя, пожалуйста!
Джонатан хочет обнять юношу, но тот уклоняется, сделав неуловимое движение в сторону. Джонатан не успевает повторить попытку, внезапная острая боль разливается по телу, скручивая внутренности в тугой узел, в глазах темнеет, как подкошенный он падает на землю.
- Не уходи, прошу тебя! – через силу выкрикивает он. Следующая волна накрывает его с головой, и юноша теряет сознание от невыносимой боли.
Он пришёл в себя, когда день клонился к закату, и в потускневшем небе сияли первые звёзды. Джонатан беззвучно заплакал, вспоминая утреннюю встречу, но вместе с тем крепла его внутренняя решимость: «Я найду тебя, где бы ты ни был, и ты полюбишь меня! Я сделаю для этого всё возможное... И ещё, я дам тебе имя».
VII
Так начались скитания Джонатана по огромному лесу. От голодной смерти его спасало то, что в детстве отец научил его отличать съедобные растения от несъедобных, а также и то, что было лето, прохладное и довольно сырое, но всё же лето.
День проходил за днём, юноша шёл наугад. Сначала он ожидал, что его любящее сердце сразу укажет правильный путь. То и дело он останавливался, прислушиваясь к своему сердцу, но оно предпочитало тосковать, а не указывать дорогу. И Джонатан сдался. Он брёл, куда глаза глядят, ел улиток и жуков, пил птичьи яйца, если ему попадались гнёзда, раскапывал землю руками, чтобы достать луковицы диких лилий и съедобные корни. Встретив на своём пути небольшое лесное озеро, юноша взглянул на себя и отшатнулся: обросший и грязный, очень тощий, наверняка и пахнет от него ужасно.
«Он возненавидит меня, какая уж там любовь», - со злостью подумал Джонатан. Он вымылся насколько смог чисто, постирал одежду и отправился дальше. Лес становился всё более мрачным и неприветливым, кроны высоченных деревьев смыкались, образуя тёмный, не пропускающий солнечных лучей, купол. Юноша совсем обессилел. В таком полумраке травы не росли, и мелкая живность почти не попадалась. Джонатану грозила голодная смерть. Он едва передвигал ноги, всё время спотыкаясь о торчащие из земли извилистые корни, разум его совсем оцепенел, дом и семья совершенно изгладились из памяти, но зато прекрасный образ всегда находился перед мысленным взором. И потому, когда лёгкое дуновение ветра донесло до него едва ощутимый тонкий запах, Джонатан принял это за игру воображения. Деревья обступали его со всех сторон и были абсолютно равнодушны к его поискам. Несколько раз юноша обращался к ним с вопросом, но в ответном шорохе листьев ему чудилась насмешка. Осознав, что разговаривает с деревьями, Джонатан испугался, что сходит с ума. Отчаявшись в своих поисках, юноша лёг между корней старого ясеня. Он думал о том, как хорошо просто не двигаться… Раз уж его прекрасной мечте не суждено сбыться, то, может быть, стоит умереть здесь, и тогда больше не нужно будет никуда идти. Джонатан закрыл глаза, вновь вызывая воспоминание о чудесном пробуждении тем самым утром, когда он впервые увидел возлюбленного так близко…
VIII
Как легко дышится, сумрак леса больше не давит на него, и куда-то подевалась усталость. Не может быть! Это на самом деле? Сердце готово выскочить из груди: нежный запах вовсе не почудился!
Ощущая необыкновенный прилив сил, Джонатан бежит навстречу своей мечте. Аромат всё сильнее, а деревья стоят всё теснее друг к другу, словно стражи, смыкающие свои ряды для защиты доверенного им сокровища. Но Джонатан не собирается сдаваться. Он пробирается между ними, отмахивается от веток, перелезает через упавшие полусгнившие стволы. Ему не хочется есть, не хочется пить, иная жажда гонит его вперёд, как волк бежит он за желанной добычей… И судьба улыбается ему. Впереди, между деревьями, юноша видит золотое сияние и устремляется туда. Преодолев полосу густого колючего кустарника, исцарапанный до крови, он выходит на небольшую круглую поляну, заросшую травой, в которой прятались мелкие белые и жёлтые цветы. В самом центре поляны растёт высокое стройное дерево, усыпанное крупными бело-золотыми цветами, напоминающими цветы лилии. С восторгом Джонатан смотрит на него, и музыка, что звучала в его душе с того момента, как он уловил в слабом движении воздуха знакомый аромат, превращается в дивный аккорд, исполненный любви и радости. Юноша подходит совсем близко, протягивает руку и гладит прохладные лепестки. Он переполнен чувствами, он бесконечно восхищается красотою возлюбленного, он счастлив. Джонатан обнимает тёплый ствол, он готов стоять так целую вечность…
- Ты всё-таки нашёл меня, - слышит юноша позади себя, - значит… найдут и другие...
Искренняя печаль переполняет тихий голос. Джонатан оборачивается и видит своего возлюбленного. Ветер невидимыми пальцами перебирает его длинные волосы, и, кажется, что само солнце подарило им свой блеск. Юноша обнажён, но лёгкая дымка из сверкающих золотых искр окружает его. Нетвёрдой походкой Джонатан приближается к нему, теперь его любимый не сможет убежать, а он, после долгих поисков, уже не оставит его.
- Я мечтал о встрече с тобой, встрече, которая никогда не закончится, потому что я люблю тебя. Позволь мне остаться рядом с тобой, позволь мне любить тебя. Я буду защищать тебя от людей, отдам за тебя жизнь, клянусь!
Пылкая речь Джонатана вызвала у юноши улыбку.
- Разве может человек любить дерево? Разве может дерево полюбить человека?
- Какая разница, кто ты! Мне никто не нужен кроме тебя! – произнеся эти слова, Джонатан порывисто привлекает юношу к себе и обнимает его. Потом он поднимает голову и спрашивает:
- Скажи мне своё имя, как мне называть тебя?
- У деревьев нет имён, - юноша не смотрит на Джонатана, руки его безвольно висят вдоль длинного стройного тела.
- Тогда я дам тебе имя, - Джонатан немного отстраняется от него и берёт его ладони в свои, - пока я шёл сюда, я перебрал много имён. Артур – хорошее имя, хочешь, я буду звать тебя Артуром?
- Мне всё равно, - тихо говорит юноша. Человек полюбил его и дал имя, значит, между ними возникла связь, которую способна разорвать, может быть, только смерть одного из них.
- Можно, я поцелую тебя, - робко спрашивает Джонатан, и, не дожидаясь ответа, тянется к алым губам. Они нежные и горячие, но такие равнодушные…
Артур отталкивает юношу, и через мгновение его уже нет. Словно испуганная дриада он скрылся внутри дерева.
- Всё равно я останусь здесь, - упрямо говорит Джонатан, - и добьюсь твоей любви.
Он ложится под дерево и засыпает. И всю ночь из сплетённых ветвей на него смотрит Артур, и в чудесных глазах его плещется золото и море грусти.
IX
На следующее утро Артур появился перед Джонатаном, смирившись с тем, что ему не удастся от него избавиться. В этот день он рассказал свою историю.
Раньше люди были друзьями для прекрасных златокорых деревьев, ни один из человеческого рода не осмелился бы сломать ветку или сорвать цветок. Вся семья Артура - отец, мать, обе старших сестры, он сам - росла, благодаря людям. Чудесные деревья обычно давали много плодов, схожих по форме с яблоками, вот только цвели они раз в семь лет, а плоды активно поедались зверями, птицами и насекомыми, причём семя растворялось в их желудках без остатка. Таким образом, чтобы из семечка появилось дерево, необходим был счастливый случай или человек. Очень давно один индеец набрал золотых яблок для своей семьи, страдавшей от болезней. Плоды эти дал ему хранитель деревьев – отца и матери Артура. Индеец же закопал одно яблоко в землю по пути домой, решив вернуться на это место и тоже стать хранителем, но прошло много лет, прежде чем проросло семя, заключённое в яблоке. Умерли и хранитель родителей Артура, и индеец, получивший драгоценный дар. Деревья остались без присмотра. Между тем, семечко всё-таки проросло, и Артур смог встретиться с родителями и сёстрами – узы родства соединяли души деревьев, на каком бы расстоянии друг от друга они не находились. Поэтому Артур и его родители вместе оплакали гибель сестёр, когда топор белого человека оборвал их жизни. Лес, в котором все они росли, всё ещё был огромен, но цивилизация подбиралась к нему всё ближе. Там, где росли сёстры Артура, теперь был город. Отец Джонатана уничтожил отца и мать юноши, и он остался один.
- Я цвету в первый раз, - говорит Артур, - но моё цветение бесполезно, пчёлам некуда нести мою пыльцу, в этом лесу больше нет деревьев-женщин, здесь вообще нет деревьев моего племени. Когда-то люди заботились о нас, а сейчас встреча с человеком опасна, она несёт смерть. Я расту в самой глуши, но ты нашёл меня, Джонатан.
- Потому что люблю тебя, - чуть слышно произносит юноша, но Артур не обращает на него внимания.
- Когда я был совсем маленьким, деревья окружали меня со всех сторон, - продолжает он, - со временем они отступили, понимая, что мне нужно солнце, как можно больше солнечного света и свежего воздуха. Но это и губит меня – слишком крупные и яркие цветы, слишком много блеска… Люди заберут мою жизнь тоже, я не хочу этого, - Артур поднимает голову и смотрит Джонатану в глаза, - я не хочу умирать.
- Я не позволю кому бы то ни было приблизиться к тебе, убью любого, кто будет угрожать твоей жизни, Артур!
- Ты можешь быть моим хранителем, Джонатан, - улыбается юноша, - но не сможешь защитить меня, ты сам ещё ребенок.
- Я не ребёнок! Хочешь ты или нет, а я останусь здесь, рядом с тобой, и докажу тебе свою любовь! – Джонатан понимал, что говорит как герой любовного романа, но других слов просто не было.
X
И он остался. Ему уже не нужны были ни еда, ни питье, благодаря Артуру, аромат прекрасных цветов, самого его тела питал юношу. Волшебство? Может быть. Но у этого волшебства был привкус горечи. Джонатан очень быстро потерял ощущение счастья, того самого, пьянящего и головокружительного, которое испытал, когда увидел цветущее дерево и понял, что поиски его окончены. Поначалу ему казалось, что для него будет достаточно находиться рядом с Артуром, но скоро он осознал, как сильно заблуждался. Чувства Джонатана не находили выхода, он мог ласкать возлюбленного, мог целовать его, Артур никогда не противился, но и не отвечал ему взаимностью.
- Что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе? - однажды спросил юноша после того, как поцеловал Артура в губы.
- Мне тепло, - последовал ответ.
- И всё? Разве твоя кровь не бежит по телу быстрее, как у меня? – Джонатан давно хотел задать этот вопрос, но равнодушный ответ юноши вызвал у него отчаяние. Джонатан был достаточно взрослым, чтобы испытывать страсть, но все попытки вызвать в Артуре взаимные чувства заканчивались ничем.
- Я не человек, мне не дано ощущать то же, что чувствуешь ты, - спокойно проговорил Артур, - я предупреждал тебя об этом.
- Да, но всё же я надеялся… - голос Джонатана дрогнул, - наверное, все хранители были влюблены в души охраняемых ими деревьев, но ни один не смог добиться взаимности, не так ли, Артур?
- Я не знаю, - юноша странно посмотрел на Джонатана, - но я могу попробовать полюбить тебя.
- Ты на самом деле этого хочешь? Эй, что ты делаешь? – Джонатан растерялся, когда Артур вдруг опрокинул его на спину и стал целовать его лицо, в то время как красивые узкие горячие ладони нежно гладили его плечи и грудь… Джонатан покраснел, кровь мгновенно закипела в нём, желание заполыхало пожаром. Он обвил шею Артура руками, и начал было отвечать на поцелуи юноши, но внезапно к нему пришло понимание. Джонатан оттолкнул Артура от себя. Страсть ушла, её место заняли слёзы.
- Ведь ты ничего не чувствуешь ко мне, Артур, зачем тогда заставлять себя! Ты только повторяешь то, что я делал с тобой! Я не хочу так, Артур! Пожалуйста, больше не делай этого, потому что это больно! Мне очень больно, ведь я люблю тебя, - Джонатан плакал, отвернувшись от юноши.
- Прости меня, - прошептал Артур и исчез, укрывшись в дереве. Он не появлялся несколько дней и не отвечал, когда Джонатан звал его и просил прощения. Он пришёл в одну из ночей, когда луна высоко стояла над лесом, и её холодный свет заставлял дерево, под которым спал юноша, мерцать серебряными блёстками. Артур лёг рядом с Джонатаном и долго рассматривал его лицо. Грусть затаилась в закрытых глазах спящего, в опущенных уголках губ. Совсем недавно он плакал, Артур слышал его, и теперь смотрел на влажные ресницы, на следы слёз… Он спрашивал себя, что же он чувствует к Джонатану, и не находил ответа.
«Когда убивали моих близких, я смог почувствовать их боль, я плакал, сострадая им. Мы все были связаны между собой кровным родством, и я… любил их. Джонатан – человек, существо из иного мира, но он утверждает, что любит меня, и, мне кажется, что он не обманывает ни меня, ни себя, но…способен ли я любить его, есть ли у меня сердце?».
- Джонатан, проснись, - Артур легонько потряс юношу за плечо.
- Артур! – искренняя радость звучала в голосе Джонатана, когда он, открыв глаза, увидел над собой лицо возлюбленного, - Не уходи больше так надолго, мне было одиноко без тебя.
Джонатан улыбался, но слова Артура стёрли его улыбку.
- Люди идут сюда, их трое - женщина и двое мужчин. Не нужно спрашивать, уверен ли я, потому что я видел их вчера ночью, когда гулял… - Артур слабо усмехнулся, заметив выражение лица юноши, который проспал его появление. - Они придут на рассвете, и у них много странных вещей, хотя я не заметил топор или пилу, но зато слышал, как они говорили обо мне… Они говорили, что возьмут у меня всё.
Джонатан подскочил, как ужаленный:
- Они не посмеют, я защищу тебя!!
- Ты так часто это повторяешь, но что, если они убьют сначала тебя, а потом заберут и мою жизнь? Я не оставил потомства, мой род угаснет.
- Этого не случится, я убью их!
- Чем? Руками? Даже если тебе удастся убить их, придут другие, и ты знаешь это, Джонатан. Я не хочу, чтобы ты стал убийцей, - произнёс Артур и ушел.
- Ты же можешь причинять боль! – закричал Джонатан ему вслед. – Так ты поступил со мной, помнишь? Заставь их корчиться от боли!
- Не могу, Джонатан, - ответил Артур из глубины дерева, - в тот раз ты воспринял мою боль, услышал меня и увидел, потому что юн и чист душою. Твой отец не увидел меня, и эти трое тоже не увидят, их не интересуют легенды, им нужны деньги, которые они могут выручить, продав мою плоть и кровь. Пусть я - дерево, но не хочу умирать, только не так!
XI
Люди появились рано утром. Полноватая рыжеволосая женщина, высокий лысый молодой мужчина в очках и ещё один мужчина, пожилой, в кепке, из-под которой пучками торчали седые волосы. Едва завидев их, Джонатан пошёл к ним навстречу. Для троицы появление юноши стало полной неожиданностью, но женщина не растерялась и, хоть её и встревожил злобный подозрительный взгляд незнакомца, спросила жизнерадостным тоном:
- Что ты здесь делаешь, мальчик?
- Это я должен спрашивать вас об этом, - с ненавистью произнес Джонатан, его ладони непроизвольно сжались в кулаки, - я пришёл сюда раньше и нашёл это дерево первым, у вас нет никаких прав на него!
Юноша едва удержал себя, чтобы не выкрикнуть пришельцам в лицо: «Артур мой!».
Троица переглянулась – худой подросток, глядевший на них исподлобья, босой, в заношенных джинсах и изорванной рубашке, показался им одержимым. Лысый мужчина снял очки и убрал их в нагрудный карман, потом в успокаивающем жесте поднял руки:
- Ты, наверное, принимаешь нас за лесорубов или варваров, но ты ошибаешься, мы – учёные, изучающие местную флору, любое, даже самое невзрачное растение, ценно для нас.
- Как вы нашли это место? – Джонатан не мог успокоиться, если они – учёные, то, значит, они будут проделывать всякие опыты, причинят боль его возлюбленному.
Лысый с удовольствием вдохнул благоухающий воздух, а затем сказал:
- В старинных легендах индейцев говорится, что в этом лесу растут чудесные деревья, способные исцелять любую болезнь. Но до сих пор нам не удавалось найти прекраснейшее и полезнейшее растение на планете. Говорят, что очень давно из такого вот дерева был сделан мебельный гарнитур, который стоял у одного врача. Но он вряд ли был искусен в своем деле, потому что все недуги лечил одним способом – усаживал больного в волшебное кресло, и через некоторое время тот вставал совершенно здоровым. Гарнитур, к несчастью, не сохранился, сильный пожар уничтожил дом со всей обстановкой…
Мужчина прервался на мгновение, он явно наслаждался тонким приятным запахом, а затем продолжил:
- Пару месяцев назад мы говорили с каким-то лесорубом, он утверждал, что срубил два дерева, сияющих золотом, но у него не было доказательств. Он рассказывал, что его сын сжёг деревья и сам сгинул в огне, но даже не смог показать нам место, где они росли.
Джонатан невольно обрадовался, поняв, что учёные не связывают рассказ о лесорубе с ним, но жадное любопытство, с которым женщина и седой мужчина пялились на прекрасное дерево, вызвало у него новый приступ злости… и отчаяния: он не знал, как заставить их уйти, не справился бы с ними без оружия.
- И что вам нужно? – юноша попытался протянуть время, но на что он мог надеяться? И с ним, и без него Артур был одинаково беззащитен.
- Мы возьмём несколько образцов, цветы, листья, кусочек древесины, вот и всё! Тебе не о чем беспокоиться. Мы возьмём немного, дерево не погибнет, - женщина продолжала улыбаться.
- Древесины? Вы что, будете резать его?!
- Специальным ножом, который сразу же прижигает рану, дерево не засохнет от потери сока.
«Крови, - подумал Джонатан, - они будут резать твоё тело, а я буду смотреть».
«Пусть берут и уходят», - вдруг слышит он голос Артура.
«Я не хочу, чтобы ты страдал!»
«Я потерплю, рана быстро заживёт, я уверен».
«Если бы я мог разделить твою боль, забрать её себе, Артур».
«Пусть они уйдут поскорее, Джонатан, они не убийцы, но меня угнетает большое количество людей».
Джонатан угрюмо взглянул на учёных:
- Я всё обдумал, берите, что нужно, и уходите.
- А ты грубиян! – женщина уже не улыбалась, - Поль, Марк, нам разрешили поработать!
Она подхватила свой рюкзак и пошла к дереву, мужчины последовали за ней. Джонатан шёл последним, чувство вины жгло его, ведь он выставил себя хвастуном перед Артуром. Остановившись чуть в стороне, он наблюдал, как троица рвёт сверкающие листья и цветы и укладывает их в непрозрачные герметичные пакеты. Потом седой мужчина перочинным ножом срезал несколько веток. Джонатан услышал тихий стон, вонзившийся в его сердце острой иглой.
- Что вы делаете? Зачем вам его ветки, если есть цветы и листья?!
- Чтобы увидеть процесс роста, - произнёс лысый, аккуратно связывая добычу, протянутую ему напарником. Тем временем женщина фотографировала Артура со всех сторон. Увидев, как лысый достает нож, похожий на миниатюрную пилу, из рюкзака, Джонатан не выдержал:
- Не делайте этого, прошу вас! Вы убьёте его!
Он бросился к учёному с намерением вырвать у него нож, но тот поднял его перед собой и включил. Юноша остановился, в бессильной ярости он смотрел на вращающееся лезвие.
- Умоляю вас, - только и смог выговорить он, ещё немного и слёзы хлынут из глаз.
- Ещё ни одно дерево не погибло, мальчик, уверяю тебя, - успокаивающе произнесла женщина, - ничего страшного не случится.
Троица обступает ствол кругом, выискивая наиболее подходящее место для среза, Джонатан слышит, как они переговариваются между собой, но смысл их слов не доходит до него, его губы шевелятся, без единого звука он шепчет:
- Прости меня, Артур.
Они умолкают, и Джонатан теперь считает удары своего сердца, потом раздается тихое жужжание работающего ножа. Юноша видит, как капли золотой крови сочатся из глубокой раны…
Артур боролся с собой, чтобы не закричать, но боль была слишком мучительной, нож вгрызался в его тело, вырезая часть плоти из самой сердцевины. И тогда Джонатан услышал крик своего возлюбленного, крик, заставивший упасть его на колени и тоже кричать. Слёзы струились по его лицу, он не заметил, как ушли учёные, унося в распухших рюкзаках собранный материал, ушли в крайнем недоумении, вызванном одержимостью юноши.
Джонатан поднялся и, шатаясь, подошёл к дереву, обнял ствол и стал целовать края зияющей раны. Учёные сказали правду – крови почти не было, но юноша чувствовал боль Артура, ощущал жуткую пульсацию в правом боку, будто у него тоже изъяли часть тела.
XII
Несколько дней Артур не появлялся. Прекрасные цветы начали вянуть и опадать, земля была усыпана бледно-жёлтыми свернувшимися лепестками. И ещё, Джонатан заметил, что аромат изменился, он был так же сладок и нежен, но в нём чувствовалась обречённость, и от этого у юноши ныло сердце.
Когда Артур вышел, он выглядел измождённым и очень бледным, ужасный багрово-коричневый шрам тянулся наискось через правый бок почти до самого паха, на пальцах рук были глубокие кровоточащие порезы. Артур приблизился к Джонатану и обнял его. Юноша снова заплакал, все эти дни слёзы не оставляли его.
- Прости меня, пожалуйста! Ты был прав, Артур, я ничего не сделал, ничего!!
- Всё равно я благодарен тебе, Джонатан, ведь я был не один, - прошептал юноша, а потом, после недолгого молчания, по-прежнему не размыкая объятий, спросил:
- Ты ещё любишь меня?
- Как ты можешь спрашивать такое! – Джонатан поднял голову, - конечно люблю! Ты сомневаешься в этом?
- И ты сделаешь всё, о чём я попрошу?
- Да, Артур, клянусь тебе, - говорит Джонатан, но в тот же миг у него возникло плохое предчувствие: неужели любимый хочет попросить его о…
- Сожги меня, - чуть слышно говорит юноша.
- Я не сделаю этого! – кричит Джонатан, поспешно высвобождаясь из кольца тонких рук, обхватывающих его.
- Ты только что поклялся, - тихий измученный голос мгновенно успокоил его, но тревога усилилась.
- Зачем? Ты жив – и это главное.
- Я умираю, мне осталось всего лишь несколько дней…
- Но они говорили, что деревья оставались живыми. У тебя же не идёт кровь, - Джонатан взглянул на жуткий шрам.
- Зато внутри меня всё горит, мне больно разговаривать, больно ходить… - Артур внезапно пошатнулся, юноша едва успел подхватить его и осторожно опустить на землю.
- Это пройдёт, - он попытался успокоить друга, хотя у него самого глаза были полны слёз, - такие раны не могут зажить быстро.
- Спасибо, Джонатан, но я точно знаю, что скоро последую за своими родными, поэтому сделай одну вещь для меня. На самой вершине ещё остались цветы, не тронутые увяданием, собери их и сохрани, пыльца в них не потеряет своей жизненной силы. Когда мои сёстры погибли, родители рассказали мне, что их хранитель пел о роще деревьев, таких как мы, что она скрыта от глаз человека, и что волшебство оберегает её. Может быть, и вправду роща существует. Найди её, Джонатан, и там, во время цветения, обсыпь пыльцой несколько женских цветков, они такие же как у меня, только по краю лепестков алая кайма… Если ты сохранишь вместе с пыльцой и любовь ко мне, то не умру и я, моя душа вселится в золотое яблоко, и когда из него появится росток, мы снова встретимся…
Ты веришь мне, Джонатан?..
XIII
Юноша исполнил просьбу Артура, он сорвал несколько цветов и завернул их в оторванный рукав своей рубашки. Вспомнив, каким сильным было пламя, в котором сгорели родители Артура, Джонатан отнёс в безопасное место завёрнутые цветы. Когда он выйдет к посёлку или городу, он найдёт для пыльцы более достойное и надёжное вместилище, способное хранить её долгие годы. В том, что его путешествие затянется, Джонатан не сомневался.
Потом он вернулся к дереву, осталось сделать самую малость: извлечь огонь и сжечь Артура.
Я всегда знал, что всё должно закончиться именно так.
Отцовская зажигалка не потерялась во время странствий Джонатана и не сломалась, всё это время она находилась в кармане его джинсов. Как же просто и как тяжело выполнить клятву. Щелчок, ещё один щелчок, Джонатан то извлекает огонь, то гасит его, не осмеливаясь поднести зажигалку к телу Артура… или к его дому.
- Ты боишься сделать мне больно? – спрашивает его голос из дерева – Артур скрылся, понимая, что его вид не способствует решимости юноши. - Не бойся, Джонатан, огонь заберёт мою жизнь мгновенно, я ничего не почувствую. Душа освободится от этого тела, чтобы возродиться вновь в другом, в том, которое вырастишь ты. Не медли, прошу. Боль внутри меня словно червоточина, она разъедает тело и душу. Ты не хотел, чтобы я страдал, поэтому сожги меня сейчас…
Голос умолкает. Джонатан смотрит на поникшие ветви, на потускневшее золото листвы, на бледный ковёр из опавших цветов, и боль в его душе созвучна той, что испытывал сейчас Артур.
- Почему я не могу умереть вместе с тобой?! – вдруг выкрикивает Джонатан.
- Потому что я хочу научиться любить тебя, - чуть слышно отвечает Артур, - оставь мне хотя бы надежду на это.
И Джонатан решился. Язычок пламени прикоснулся к тонким ветвям лёгким поцелуем. В следующий миг дерево превратилось в огромный пылающий шар. Юноша ни за что не успел бы убежать от огня, но в этот раз пламя не обожгло его. Сквозь слёзы Джонатан видел улыбающегося Артура, видел, как он исчез в огне.
Всё закончилось очень быстро. Как и в первый раз, после сожжения не осталось ничего. Джонатан криво усмехнулся, подумав об учёных, которые непременно вернутся сюда за новыми образцами и не обнаружат «прекраснейшее и полезнейшее растение на планете». Всё также улыбаясь, юноша подобрал цветы, оставленные на краю поляны. Развернув рукав, он убедился, что с ними всё в порядке. Поцеловав благоухающие белые лепестки в золотой оправе, Джонатан отправился в долгий путь, задав только один вопрос:
Автор, пользуйтесь тэгом скрытого текста. Модер Морга.
-
-
06.04.2012 в 21:41Что за слово "мольб?" Оно есть? Если есть такое слово, то я зря закончил среднюю школу.
Простите великодушно, но несуществующее слово на старте сбивает меня с мысли.
Я понимаю, что ерунда всё это, но лично меня сбивает.
-
-
06.04.2012 в 21:49-
-
06.04.2012 в 21:59Или?
-
-
06.04.2012 в 22:01берите, что нужно— не надо зпт.
э... э... красивая история, до победного конца заставлявшая читателя верить, что объект безответной любви чего-то там сможет испытать.
Меня не оставляет чувство, что это такое целомудренное описание любви, которую ребенок испытывает к обожаемым персонажам книг, фильмов.
Остроумно и эгоистично дерево с парнем обошлось; оно всю дорогу преследовало исключительно личные цели. Пойду секатором поработаю, нефиг поощрять голенастость, прикрывающуюся цветением)
-
-
07.04.2012 в 01:30по мне так оно, конечно, так не изменяется - до языкодробительной неузнаваемости.
-
-
09.04.2012 в 09:19Е.А.ШИРОКОВА,
г. Москва, ОЛ ВЗМШ
Склонение имен существительных....
16. Слова мольба, мечта, борьба в родительном падеже множественного числа имеют формы молений, мечтаний, борений - я так буду употреблять эти слова.
Слова "мольб", "мечт" и "борьб" мне не нравятся.))