написано было действительно за три дня до нового года, в бредовом состоянии (температура под сорок). перекликается с некоторыми записями в моем девнике и песней, которую я написала немного раньше.
конструктивная критика приветствуется. комментарии типа "вау!" и "жжесть" оставляем при себе.
ах да, и еще: мат. есть немного.
три дня до нового года
Темнеет. Валит снег. Полупьяные, мы стоим на балконе, курим.
Смотришь на меня, молчишь.
И я молчу.
- Скажи мне, что ты меня любишь.
Тихий смешок.
- Я тебя люблю. Очень.
- Очень-очень? - подозрительно приподнимаю одну бровь.
- Очень-очень.
Смеемся.
и опять молчание. Длинное-длинное. Длиной в вечность.
Щемящее чувство счастья в груди.
Тону в твоих глазах.
Они у тебя глубокие, словно колодец. И голубые. Таким голубым могло быть наше с тобой небо, если бы не дымящие трубы фабрики за рекой.
Мы прячемся под масками невинных детей.
А на самом деле мы уроды. Мы убиваем людей.
Эти 300 секунд я счастлива. Я еще не знаю, какую цену нам прийдется заплатить.
Тушишь сигарету.
- Слушай, я пойду пожалуй.
- Ага, давай. Я тебе ручкой отсюда помашу.
Вижу, как ты выходишь из подъезда, оборачиваешься.
Дальше все происходит слишком быстро: из-за поворота вылетает темно-вишневая девятка, визг тормозов, удар...
Твое тело падает на обледенелый асфальт.
Снегопад усиливается. Вокруг суетятся люди. когда тебя увозят на скорой, я машу тебе ручкой вслед.
В кармане сигналит мобильный.
"Каламбия пикчерз не представля..."
Откидываю крышку. Ненавижу эту песню.
- Да?
- Привет. Как ты там? У тебя голос какой-то странный.
- Все о`кей.
- Точно?
- Да.
- Уверена?
Срываюсь.
- Да, блять, все отлично!
Тишина. Такая же долгая, но уже нет того самого щемящего чувства.
Решаю заговорить первой.
- Зачем ты вообще мне звонишь?
- Да так, уже незачем.
В трубке слышаться короткие гудки.
Злюсь, бросаю окурок вниз, с четвертого этажа.
Гашу свет, ложусь спать.
***
Утром иду на рынок. За апельсинами.
В больничном коридоре вижу твою рыдающую маман.
Тупо смотрю на пакет с апельсинами. Дура, зачем они?
Сваливаю.
Прийдется мне съесть эти апельсины одной.
Ты умер за три дня до Нового года.
04:41
нет такого слова
После прочтения осталось стойкое послевкусие недописанности. Я не понял поведения героини - оно обозначено двумя-тремя штрихами и совсем не объяснено.
Вот она любит кого-то.
потом ее любимого сбивают.
Она машет "скорой" ручкой и ложится спать.
Утром она. словно спохватившись, идет на рынок за апельсинами - купить для сбитого человека.
но - он умер.
и... все. Ни эмоций. ни мыслей. ни переживаний, ни объяснений. Текст сухой и черствый, словно лежалый хлеб. В нем простое перечисление тех действий, что совершила героиня - но без души. Потому что если девушка настолько черства, что ей плевать на любимого, автору нужно это показывать.
Кстати, если она черствая - зачем срывается на невидимого собеседника, звонящего ей по телефыону?
Если срывается потому, что испытывает какие-то чувства от только что увиденной картины - зачем ложится спать?
Я же говорю: вы ничего толком не объяснили. Просто написали план.