Короткий фэнтезийный рассказец

[rony-robber]

ГОНЧИЕ

***

Ветер буянит снаружи. Бросает пучки капель то с одной стороны стрехи, то с другой – точно мокрым веником хлещет.
А здесь, на сеновале, тепло, сладко и душно. Запах полевого горошка и дикой мяты пропитал воздух под крышей старой конюшни. И словно сгусток прошедшего лета притаился за толстыми досками.
Колосок пшеницы, случайно попавший в охапку сена, назойливо щекотал плечо, и она хотела отбросить его, но боялась шевельнуться, потому что он спал. Спал как никогда раньше – бездумно и легко. Его голова со взъерошенными тёмными волосами, в которых запутался стебель клевера, лежала на её груди. Рука под его плечом затекла до онемения, но она знала, что не потревожит его сон. Она не двинется, даже если октябрьская буря сорвёт крышу, даже если под захолустным городком разверзнется пекло, даже если за ними придут.

***

За ними пришли.
Сквозь вой разошедшейся стихии, сквозь душистую грёзу сна, до неё донёсся стук ворот и скрип ступеней приставной лестницы. Где-то далеко-далеко, в глубине сознания заголосило предчувствие, но было поздно. Дремотная тишина сеновала треснула от массы звуков: гул, топот, шорох раздавленных стеблей, говор и резкий окрик:
- Встать!
Их не тормошили, не связывали. Пока что. На них просто смотрели, глумливо усмехаясь, следя за тем, как они поднимались с примятого сена – потрясённые, пытающиеся осознать то, что с ними произошло.
Понимание случившегося вылилось в какую-то апатию. Нарочито небрежно, будто бы не ощущая ни малейшего смущения под ярким светом нефтяных ламп, они стали одеваться. Её дублет и его портупея оказались отброшены в другой угол сеновала, и легионеры подпихнули их сапогами к владельцам.
Центурион Иррелий скривил в ухмылке тонкий безгубый рот, глядя на арестованных, встающих с сена и озирающихся по сторонам. Но усмешка постепенно сползала с его лица, пока он наблюдал, с каким неестественным спокойствием и даже достоинством вели себя пленные. Как величественно стояла она, не скрывая матовой наготы, пока он искал рубашку, чтобы накинуть ей на плечи. Каким полным достоинства жестом он поправил на себе плащ и портупею, с которой предусмотрительно сняли всё оружие.
Челюсти свело судорогой от ненависти к этим двоим. «Матёрые!» - скаля мелкие желтоватые зубы, подумал Иррелий, - «Долго же мы их травили…». Вдруг ему стало нестерпимо холодно, словно мечущийся за стенами ветер проник в грудную клетку. И центурион съёжился в своём форменном чёрно-зелёном мундире.
Он ненавидел этих мужчину и женщину, которых сейчас спускали вниз по лестнице. Ненавидел и завидовал – да, именно так! – завидовал им. Вот уже скоро три года, как он во главе своей когорты, голодными гончими гонялись за повстанцами и их сподвижниками по всему побережью. Они гнали, настигали, упускали, рвали и вот, наконец, настал миг долгожданного торжества! Но почему же сейчас он чувствует себя таким опустошённым?
Неужели всё кончено? Он, наконец, поймал их – знаменитых преступников, повстанцев, выходцев из аристократических родов, замысливших переворот. И что дальше?
А ничего. Лишь камера, допрос с пристрастием, площадь да глашатай. «Повинны в предательстве, попытке низложить монарха и узурпировать власть». Идеалисты! Чего им не сиделось на месте? Им ли, благороднейшим из благородных, преступать законы престолонаследия? Хотели низложить тирана и облегчить жизнь простому люду. Да что они знают про жизнь плебеев, потомки древних родов! Пусть расплачиваются теперь.
Его обезглавят на центальной площади, и обыватели, чью жизнь они так безрассудно хотели изменить, с восторженным рёвом будут следить за головой, падающей в подставленную корзину. Её сошлют в далёкий монастырь, где она ещё несколько лет будет молить бога о проклятии собственного венценосного дяди, пока не умрёт от чахотки…
Центурион сплюнул на доски. Внизу пленных уже грузили в экипаж.
А ведь всё – три года жизни ушли. Этап пройден. Нет, конечно, они ещё пару-тройку месяцев будут ловить их последних приспешников по лесам, пустынным солончакам и заброшенным горным аулам. Нет, для центуриона королевских легионеров, метящего в консулы, найдётся ещё немало работы! Но почему же ему сейчас так тоскливо? Почему он ощущает себя псом, который загнал самую крупную дичь во всей своей собачьей жизни и знает, что всё оставшееся теперь – это сущая мелочь…
Центурион Иррелий плотнее запахнулся в плащ с игольчатой эмблемой королевского легиона и последним покинул сеновал, грустно пахнувший клевером и мятой.

@темы: Рассказ, Творчество

Comments

[синяя амёба Антон]

Проняло...

Автор, ты велик, мне даже ошибок не видно...

[rony-robber]

Sigma and Nit
Да какое там величие, я вас умоляю))
Спасибо, что прочитали!

[Черный*]

очень хорошо
Однако в сообщество приходят сильные авторы

[rony-robber]

Черный*
Спасибо!
Похвала модератора — вдвойне похвала)

А «тапок» можно попросить?

[_MorgenStern_]

Ииии тапки!

Колосок пшеницы, случайно попавший в охапку сена, назойливо щекотал плечо, и она хотела отбросить его, но боялась шевельнуться, потому что он спал.

Такое впечатление, что спал колосок.

сквозь душистую грёзу сна,

мне не нравится выражение "греза сна". Как-то оно странно звучит.

скрип ступеней приставной лестницы.

По-моему, многовато звука "с".

он во главе своей когорты, голодными гончими гонялись

не согласуется подлежащее и сказуемое - он один, а гонялось их много. Ну и моя любимая ошибка (та, что для всех не ошибка). Все, вроде бы.

Коротко, но точно и впечетляюще. Именно короткостью, в которой так много удалось выразить. Браво!

[rony-robber]

katzenjammer
Спасибо за замечания) Они нужны любому автору.

скрип ступеней приставной лестницы. По-моему, многовато звука "с".

Хмм... Но лестница и скрипит, так сказать, звуком «с»)) Хотя, можно попробовать заменить на «скрип перекладин приставной лестницы».

он один, а гонялось их много.

Косяк исправлю)

Ну и моя любимая ошибка (та, что для всех не ошибка). Все, вроде бы.

Какая?))

Alla-Emily
Спасибо!
Учусь писать кратко) Радостно видеть, что труды не проходят зря

[_MorgenStern_]

Предложение, начинающееся с противительного союза "но" Уже предвижу толпу возмущенных

[rony-robber]

katzenjammer
Аа, припоминаю))
Ну, я толпу возмущённых создавать не собираюсь. Иногда просто построить фразу по-иному не получается.
Ок, посмотрим, что можно сделать)

[Черный*]

Тапок кину, но чуть позже.

katzenjammer
О, сударыня, хоть раз скажите слово по сюжету. Когда автор выдает на-гора рассказ с сюжетом (а не обширный поток сознания), он старается его продумать; неужели его старания нельзя вознаградить? Ценность рассказов - не в отсутсвии ошибок, и не они мерило авторской состоятельности

[rony-robber]

Черный*

Тапок кину, но чуть позже.

Жду)

Не нужно спорить, господа) У каждого ведь свой взгляд на творчество.

[Черный*]

rony-robber
Если бы красивый почерк и отсутствие ошибок имели для читателей огромное значение - литературой правили бы уездные писари

[rony-robber]

Черный*
Согласна)
Просто я очень не люблю конфликты на почве творчества. Это сугубо личная вещь.
Но любую критику в свой адрес я принимаю *по крайней мере, учусь принимать *

[_MorgenStern_]

Черный* если сюжет плох - я говорю и по сюжету

[Черный*]

ох, как хорошо - значит, мой Дюк не так плох, если вы ничего не сказали =)

[rony-robber]

katzenjammer
Уважаю суровых критиков

Черный*
Лично мне «Дюк» понравился — коротко и атмосферно)

[_MorgenStern_]

Черный* rony-robber хороший Дюк Я просто написала, чего в нем не хватало до совершенства