Mr. Круп, Mr. Вандермар
Проза. Литературной ценности не имеет. Имеет эмоцинальную несогласованность. Опубликовано в приступе мазохизма.
...В городе была улица, на улице стоял дом, в доме находилась квартира. В квартире была кухня, а на кухне стояла плита. Газовая. На газовой плите сидел домовой и перемешивал макароны. Макароны пенились, булькали, норовили вылезти за край кастрюли, и всячески демонстрировали домовому своё полное к нему неуважение.
Чуть поодаль от плиты, кастрюли и домового сидел его внук – домовёнок. Домовёнок держал в руках MP3-плеер и листок медицинского заключения. В заключении говорилось, что домовёнок болен и диагноз его – болезнь поколения. В самом деле, раньше домовые охраняли дом, тиранили хозяев и питались тем, что оставляли им на блюдечке в тёмном углу. Сейчас хозяева поставили дом на сигнализацию, от тирании защитились полным неверием в нечисть (теперь они верили в фэн-шуй и принципы НЛП), и, вот, пожалуйста, домовёнок и его дед сами вынуждены добывать себе пропитание.
Домовёнок последний раз взглянул на листок с медицинским заключением и вздохнул. Его терзал кризис самоидентификации.
Домовой неодобрительно посмотрел сначала на внука, потом на MP3-плеер в его руках. Потом он выключил газ. Макароны напоследок ещё раз угрожающе булькнули и затихли, и домовой, кряхтя, принялся сбрасывать их на дуршлаг.
- Я пойду, погуляю. - Сообщил внук, не обращая внимания на сетования деда о том, что не годится приличному домовому покидать свой очаг. Да ещё на голодный желудок. Да ещё тыря при этом хозяйское имущество.
Хозяйским имуществом был MP3-плеер, который, правда, ко всей этой истории не имеет никакого отношения, но который очень нравился домовёнку и поэтому он везде ходил только с ним. И, самое главное, с наушниками. И он даже слушал через них музыку. Он него был кризис самоидентификации и болезнь поколения, помните?
Домовёнок спустился во двор, включил диск Tori Amos и принялся слоняться по округе в поисках алюминиевых банок. На календаре числилась пятница, а это означало, как минимум, два больших пакета из магазина «Находка». Банки домовёнок действительно нашёл; сначала он собирал их по одной, по две вдоль тротуаров и детских площадок. Потом отправился к мусорным бакам, но оттуда его прогнали конкуренты. Но на обратном пути ему посчастливилось. Возле разбитого фонаря, рядом с барханом опавших листьев высилась целая пирамида смятых «Tuborg» и «Невское лайт». А ещё рядом с фонарём, барханом и банками сидели двое – он и она. Он был высоким темноглазым юношей с тонко вырезанными ноздрями, нервными запястьями, в плаще с серебряной вышивкой. Она – худощавой девушкой с обгрызенными ногтями, плохо помытой головой и россыпью веснушек на изжелта-бледной коже.
- Привет. – Сказали двое и посмотрели на циферблат часов.
- Привет. – Сказал домовёнок и тоже на него посмотрел.
Циферблат был разбитый и старый, и вообще часы эти давно не ходили, но сейчас минутная стрелка стояла на без пяти семь и домовёнку показалось, что она чуть-чуть движется.
- Нормально движется, как и всякая минутная стрелка. – Пожал плечами Он, и снова посмотрел на домовёнка. А потом на Неё. Почему-то нахмурился и так зло сжал в руке следующую банку пива, что та лопнула.
- Он – Принц Кошмаров, - сказала Она, показывая рукой на своего спутника, - Я – Безымянная Сказка. Когда стрелка дойдёт до семи, я умру.
Домовёнку стало так невыносимо, как бывает любому, чей мир исчезает в одно мгновение. Минутная стрелка двигалась, на детской площадке играли в футбол, из окон домов слышались музыка, чей-то смех и громкая ругань. Ветер перебирал опавшие листья, блики фонарей кружили по тротуару, и в их отражённом свете безликая Сказка вдруг стала удивительно красивой, а Принц превратился в безобразного тролля.
Сказка улыбнулась и легонько толкнула тролля плечом:
- Не грусти. – Сказала она, отбрасывая от себя ещё одну банку пива.
Банка отскочила от края бордюра и покатилась под ноги домовёнку. Но домовёнок этого не заметил. Он смотрел на Безымянную Сказку, на то, сколько влюблённости было в её мечтательных серых глазах, обращённых на Принца Кошмаров, и понимал, что у него нет ни малейшего шанса.
Домовёнок поставил свои пакеты на землю, осторожно прислонил их к краю бордюра, развернулся и зашагал прочь. До семи часов оставалась одна минута.
...В городе была улица, на улице стоял дом, в доме находилась квартира. В квартире была кухня, а на кухне стояла плита. Газовая. На газовой плите сидел домовой и перемешивал макароны. Макароны пенились, булькали, норовили вылезти за край кастрюли, и всячески демонстрировали домовому своё полное к нему неуважение.
Чуть поодаль от плиты, кастрюли и домового сидел его внук – домовёнок. Домовёнок держал в руках MP3-плеер и листок медицинского заключения. В заключении говорилось, что домовёнок болен и диагноз его – болезнь поколения. В самом деле, раньше домовые охраняли дом, тиранили хозяев и питались тем, что оставляли им на блюдечке в тёмном углу. Сейчас хозяева поставили дом на сигнализацию, от тирании защитились полным неверием в нечисть (теперь они верили в фэн-шуй и принципы НЛП), и, вот, пожалуйста, домовёнок и его дед сами вынуждены добывать себе пропитание.
Домовёнок последний раз взглянул на листок с медицинским заключением и вздохнул. Его терзал кризис самоидентификации.
Домовой неодобрительно посмотрел сначала на внука, потом на MP3-плеер в его руках. Потом он выключил газ. Макароны напоследок ещё раз угрожающе булькнули и затихли, и домовой, кряхтя, принялся сбрасывать их на дуршлаг.
- Я пойду, погуляю. - Сообщил внук, не обращая внимания на сетования деда о том, что не годится приличному домовому покидать свой очаг. Да ещё на голодный желудок. Да ещё тыря при этом хозяйское имущество.
Хозяйским имуществом был MP3-плеер, который, правда, ко всей этой истории не имеет никакого отношения, но который очень нравился домовёнку и поэтому он везде ходил только с ним. И, самое главное, с наушниками. И он даже слушал через них музыку. Он него был кризис самоидентификации и болезнь поколения, помните?
Домовёнок спустился во двор, включил диск Tori Amos и принялся слоняться по округе в поисках алюминиевых банок. На календаре числилась пятница, а это означало, как минимум, два больших пакета из магазина «Находка». Банки домовёнок действительно нашёл; сначала он собирал их по одной, по две вдоль тротуаров и детских площадок. Потом отправился к мусорным бакам, но оттуда его прогнали конкуренты. Но на обратном пути ему посчастливилось. Возле разбитого фонаря, рядом с барханом опавших листьев высилась целая пирамида смятых «Tuborg» и «Невское лайт». А ещё рядом с фонарём, барханом и банками сидели двое – он и она. Он был высоким темноглазым юношей с тонко вырезанными ноздрями, нервными запястьями, в плаще с серебряной вышивкой. Она – худощавой девушкой с обгрызенными ногтями, плохо помытой головой и россыпью веснушек на изжелта-бледной коже.
- Привет. – Сказали двое и посмотрели на циферблат часов.
- Привет. – Сказал домовёнок и тоже на него посмотрел.
Циферблат был разбитый и старый, и вообще часы эти давно не ходили, но сейчас минутная стрелка стояла на без пяти семь и домовёнку показалось, что она чуть-чуть движется.
- Нормально движется, как и всякая минутная стрелка. – Пожал плечами Он, и снова посмотрел на домовёнка. А потом на Неё. Почему-то нахмурился и так зло сжал в руке следующую банку пива, что та лопнула.
- Он – Принц Кошмаров, - сказала Она, показывая рукой на своего спутника, - Я – Безымянная Сказка. Когда стрелка дойдёт до семи, я умру.
Домовёнку стало так невыносимо, как бывает любому, чей мир исчезает в одно мгновение. Минутная стрелка двигалась, на детской площадке играли в футбол, из окон домов слышались музыка, чей-то смех и громкая ругань. Ветер перебирал опавшие листья, блики фонарей кружили по тротуару, и в их отражённом свете безликая Сказка вдруг стала удивительно красивой, а Принц превратился в безобразного тролля.
Сказка улыбнулась и легонько толкнула тролля плечом:
- Не грусти. – Сказала она, отбрасывая от себя ещё одну банку пива.
Банка отскочила от края бордюра и покатилась под ноги домовёнку. Но домовёнок этого не заметил. Он смотрел на Безымянную Сказку, на то, сколько влюблённости было в её мечтательных серых глазах, обращённых на Принца Кошмаров, и понимал, что у него нет ни малейшего шанса.
Домовёнок поставил свои пакеты на землю, осторожно прислонил их к краю бордюра, развернулся и зашагал прочь. До семи часов оставалась одна минута.
@темы: Рассказ
-
-
13.11.2008 в 23:01спрошу:
и что?
наверное, мой нежелающий уходить даже после вторичного прочтения вопрос подразумевает: либо у Вас гениальная задумка - тогда Вам не хватает объема рассказа, нужно писать нечто большее, либо у Вас была интересная идея, но она не оформилась как следует. Ну и третий вариант, бонусный: читатель (то бишь я) - дурак, ибо не понял.
-
-
13.11.2008 в 23:05-
-
16.11.2008 в 18:11-
-
20.11.2008 в 01:47M@ Цинциана Некая праздно шатающаяся по миру личность, ничем особенно не обременённая, наверняка терзаемая целым скопищем комплексов и фрустраций (домовёнок). Неизлечимо больная пофигизмом к тому же. И вот он (вдруг, откуда ни возьмись, да, это определённо сказка) встречает Чувство. Ну, вот так просто оно ему с неба сваливается. Живёт домовёнок, терзается бесцельностью, рефлексует, а тут Чувство. И вроде бы как настоящее даже. И усугублено это чувство ещё и априорной своей невзаимностью. И всё это происходит за четыре минуты. Вот тянется-тянется существование вялотекущее, и тут - р-раз!
взлом и проникновениеЧувство - Шанс - Смерть - Надежда. Целая минута надежды оставалась у домовёнка в конце.(Я знаю, что ооочень пафосно, но никак по-другому это словоблудие у меня трактовать не получается).
Спасибо за внимание).