Королева БезЛе. Шарфея.
Оставалась буквально пара шагов до опушки леса. Близилась полночь, а Валька никак не могла решить – кем ей стать. И еще – как отловить ночью в лесу требуемую зверушку. Девушка спешила по едва видной тропе, кутаясь в шерстяную кофточку. Лето, а зябко!..
читать дальше… Жизнь вывернулась наизнанку пару недель назад. Минул пятнадцатый день рождения, близился выпускной бал, все мысли кружились вокруг роскошного платья, которое у нее непременно будет. А тут – съезд всей многочисленной родни, шум, гам, кузен Васюта, Йожек, как звали его буквально все, то ли за колючий характер, то ли за невозможную прическу. Тетя Матильда, мамина сестра, в черном шелковом платье (Валька про себя подумала – такое хочу!), дядя Стас в джинсах, которые он, кажется, никогда не снимал… мама сбивалась с ног, чтобы всех разместить, накормить, и не дать поругаться. Папа приходил домой поздно и сразу запирался с дядей Стасом и дедушкой в кабинете. Что-то готовилось. Сидя на дереве во дворе, Валька лениво думала о том, что на ее день рождения такого массового явления родни не случилось, они даже не звонили, так, пришла телеграмма от бабушки и открытка от троюродной сестры Люськи. Но Люську она всегда терпеть не могла, поэтому открытка полетела в мусорку нечитанная. Проблем Вальке и без родни сейчас хватало – скоро вступительные экзамены, в школе все с ума посходили перед выпускным, с Сашкой они на той неделе поругались и с тех пор никак не решат, кто больше виноват и кому прощения просить. Всё плохо, а тут еще Йожек. Стоит под деревом и нудит что-то.
- ВАЛЬКА! – рявкнул Васюта, и только теперь, испуганно цепляясь руками за ветку, Валька поняла, что ее зовут.
- Пошли, тетеря глухая, тебя родня кличет, - делая круглые таинственные глаза, сказал Йожек, когда она упала/слезла с дерева. Вытерев потные покорябанные ладошки о джинсы, Валька пошла следом, недоумевая, чего вздумалось ее с дерева снимать срочняком, сама бы через полчаса пришла.
Дома, в большой комнате, было тихо и торжественно. Все ждали ее. Так она поняла по взглядам и немного напряженным улыбкам, которыми ее встретили. Йожек, сделав театральный жест – вот, мол, получите, распишитесь, - плюхнулся на пол у ног Матильды и тоже уставился на Вальку.
- Чё? – испуганно спросила она, вытирая вновь вспотевшие ладошки о джинсы.
- Дочь, - торжественно и взволнованно произнес папа, вставая, - кгхм… дочь…
- Дочь, - согласилась Валька, - не сын же.
Как всегда, от волнения она начала ерничать. Ей всё больше и больше не нравилась обстановка в комнате. Словно ей сейчас сообщат, что она завтра умрет. Шутка помогла, папа сглотнул и продолжил:
- Понимаешь, тут такое дело… Пришло время сказать тебе… Наша семья, она особенная… Не такая как все…
- Это я вижу, - Валька обвела всех глазами. Матильда морщилась, Йожек сделал придурковатое лицо (оно удивительно ему шло), дядя Стас потирал руки, будто хотел дать папе по шее, чтобы тот не тянул. Мама прикусила губу.
- Деточка, тебе ведь пятнадцать исполнилось? – проскрипела прабабушка Валя, именно в ее честь Вальку и назвали.
- Ага, - мотнула Валька головой, бабу Валю она любила всегда. Та пережила две войны, подняла на ноги без погибшего на последней войне мужа десять детей, никогда ничего не боялась и всегда говорила правду в лоб.
- Ну так вот. В первое полнолуние после пятнадцатого дня рождения каждый из нас становится оборотнем. То есть в животное дикое обращается. Теперь и твоя пора настала, -бабушка на миг замолчала, вздохнув, но продолжила за нее мама:
- Да, пришло и твое время, дочка. Уже послезавтра ты пройдешь инициацию и обретешь способность трансформироваться в какое-нибудь существо.
Валька завизжала. Такой реакции от нее не ждали. А она прыгала на месте и хлопала в ладоши.
- Крууууууууто! – выдохнула она наконец, - а в кого я смогу превращаться? А вы в кого превращаетесь? А так всегда можно или только в полнолуние? А что надо делать? А когда это произойдет? А может…
- А если ты не замолчишь, я тебя съем, - спокойно произнесла Матильда, закидывая ногу за ногу. Она первая пришла в себя, даже Васюта всё еще сидел, раскрыв рот. Валька от неожиданности заткнулась, но рот закрыть забыла.
- Рты закройте, детки, моль влетит, - хихикнула Люська, словно сама была намного старше. Валька со щелчком подтянула челюсть и облизала пересохшие губы.
- Вот теперь вопросы, - томно мурлыкнула Матильда, - только медленно и без визга.
… В ту ночь никто не спал, только бабушку Валю уложили. От полученных сведений у Вальки пухла голова. Оказывается, Матильда превращалась в пантеру (кто бы сомневался), папа был бурым медведем, дядя Стас – волком, мама – лисицей, баба Валя - филином, противная Люська – гадюкой, а кузен Йожек - …ёжиком!!! «Позор семьи» - хихикнула Люська, а Васюта плюнул и ушел курить. Кем станет Валька, должна была определить она сама и грядущее полнолуние. До него оставалось четыре дня, за это время Валька должна была выбрать свою вторую форму существования. Сложность заключалась в том, что для того, чтобы превращаться в того или иного зверя, необходимо было обменяться с ним частичками тела, крови или слюны в короткий промежуток времени от полуночи до трех часов в первые три ночи полнолуния. Лес был под боком, иди и ищи зверушку, но ее еще поймать надо… и укусить или лизнуть, или поцарапать… Валька всю голову себе сломала. Хотелось конечно чего-то прекрасного, как тетя Матильда – в пантеру, тигрицу, но зоопарка в городишке не было, а передвижной зверинец уехал пару недель назад. На робкий намек тете, та отрезала – зверь должен быть дикий, не оборотень, иначе не выйдет ничего. Оставалось придумывать способы изловить что-нибудь доступное. В голову лезли всё время домашние животные, но становиться коровой или лошадью Вальке категорически не хотелось. Дядя Стас предложил ей выманить пару местных волчар и проследить, чтобы они ее не задрали, но волков Валька боялась, а попросить прабабушку, чтобы та помогла стать ей совой или филином, стеснялась почему-то. В общем и целом к первому дню, точнее, ночи инициации, Валька была совершенно не готова, тряслась от волнения и полагалась на авось. Тут подошел кузен и совершенно всё испортил, рассказав ей, как он стал ёжиком. Оказывается, он ловил лису, но та вывернулась удачно, а Васюта в темноте наткнулся на полуживого, недоеденного лисой ежа, который расцарапал ему всю руку, да еще и перед смертью укусить успел. Пришел Васюта домой под утро и превратился на следующую ночь в ёжика-великана. После этой истории Валька совсем озаботилась, как бы ей случайно на ёжика не наткнуться.
В полдвенадцатого в дверь ее комнаты постучали. Это была мама.
- Ты готова? – спросила она, - кофточку накинь – на улице прохладно, а в лесу еще холоднее.
Валька кивнула, полезла в шкаф, покопалась там и достала откуда-то старую шерстяную кофточку-самовязку с длинными расклешенными рукавами. Тщательно застегнувшись, она кивнула маме и вышла из комнаты. «Я за ней пригляжу,» - шепнул маме дядя Стас.
Оставалась буквально пара шагов до опушки леса. Близилась полночь, а Валька никак не могла решить – кем ей стать. И еще – как отловить ночью в лесу требуемую зверушку. Девушка спешила по едва видной тропе, кутаясь в шерстяную кофточку. Лето, а зябко! Вдруг слева из-за деревьев послышался хруст веток и потом – волчий вой. Волков Валька боялась и, перепугавшись, ломанулась прямо в лес, без дороги, только бы подальше от опасных зверей. То ли ветка росла низко, то ли дерево сломалось, в темноте не разобрать, но прямо в лоб Вальке с пушечной силой и фейерверочными искрами влетело что-то твердое и деревянное. Она вякнула коротко и упала без сознания на землю.
Очнулась Валька утром от холода и росы. Светало, она совсем замерзла и потому поторопилась подняться. Тут же лес вокруг закачался и Вальку затошнило. «Вместо инициации получила ты, дева, сотрясение мозгов,» - грустно подумала Валька и, держась за ствол, начала ловить равновесие и останавливать бессовестную качку леса. Домой она пришла часов в семь, продрогшая, с огромной гулей на лбу и дикой головной болью. Мама засуетилась, видно, всю ночь прождала, не ложилась, согрела чая, уложила Вальку в постель, укрыла и велела поспать. Через полчаса в комнату заглянула Тетя Матильда и стала осматривать и расспрашивать Вальку, правда, перед этим дав ей таблетку обезболивающего и положив на лоб с шишкой холодный компресс. Кроме шишки, у Вальки на руке обнаружилась царапинка сантиметра полтора на запястье. И Матильда, и мама, и сама Валька были уверены, что инициации не произошло, а царапина от того дерева, в которое неудачница-оборотень вписалась этой ночью. Вскоре Матильда ушла, головная боль стала вполне терпимой, и Валька уснула.
Проснулась она поздно вечером от тянущей боли в спине. Голова больше не болела, а вот лопатки и позвоночник просто огнем пекло. Валька встала с кровати, зашипев от боли и похромала к зеркальному шкафу, чтобы рассмотреть, что там не так со спиной.
Матильда на кухне пила чай, Стас, набегавшийся ночью волком в поисках беглянки да и просто так, налегал на бутерброды, Йожек сидел на открытом окне и курил. Внезапно сверху раздался нечеловеческий вопль.
- Валька, – вскинулась мама и первая побежала к лестнице. За ней рванули все остальные, даже Матильда растеряла всю свою томность, задрав узкую юбку до бедер и прыгая через ступеньку. Ударом ладони мама распахнула дверь в комнату Вальки. Кровать была пуста, а слева перед зеркальным шкафом стояло что-то светло-бежевое, то ли пушистое, то ли волосатое и в плаще до пола. Плащ был покрыт красивыми муаровыми узорами, над головой существа расходились словно бы два пера такого же бежевого цвета.
- Что это? – потрясенно спросила мама сразу у всех, делая два шага в комнату. Существо повернулось к ним, из того, что с трудом можно было назвать лицом, свисал рукав шерстяной кофточки, той, что вчера надела Валька, уходя в лес.
- ЧТО ЭТО?! – жалобно простонала мама вторично. Сзади, сложившись пополам от смеха, съезжал по косяку кузен Йожек.
- Моль, - обреченно сказала Матильда замороженным голосом, поправила задранную юбку и упала в обморок.
читать дальше… Жизнь вывернулась наизнанку пару недель назад. Минул пятнадцатый день рождения, близился выпускной бал, все мысли кружились вокруг роскошного платья, которое у нее непременно будет. А тут – съезд всей многочисленной родни, шум, гам, кузен Васюта, Йожек, как звали его буквально все, то ли за колючий характер, то ли за невозможную прическу. Тетя Матильда, мамина сестра, в черном шелковом платье (Валька про себя подумала – такое хочу!), дядя Стас в джинсах, которые он, кажется, никогда не снимал… мама сбивалась с ног, чтобы всех разместить, накормить, и не дать поругаться. Папа приходил домой поздно и сразу запирался с дядей Стасом и дедушкой в кабинете. Что-то готовилось. Сидя на дереве во дворе, Валька лениво думала о том, что на ее день рождения такого массового явления родни не случилось, они даже не звонили, так, пришла телеграмма от бабушки и открытка от троюродной сестры Люськи. Но Люську она всегда терпеть не могла, поэтому открытка полетела в мусорку нечитанная. Проблем Вальке и без родни сейчас хватало – скоро вступительные экзамены, в школе все с ума посходили перед выпускным, с Сашкой они на той неделе поругались и с тех пор никак не решат, кто больше виноват и кому прощения просить. Всё плохо, а тут еще Йожек. Стоит под деревом и нудит что-то.
- ВАЛЬКА! – рявкнул Васюта, и только теперь, испуганно цепляясь руками за ветку, Валька поняла, что ее зовут.
- Пошли, тетеря глухая, тебя родня кличет, - делая круглые таинственные глаза, сказал Йожек, когда она упала/слезла с дерева. Вытерев потные покорябанные ладошки о джинсы, Валька пошла следом, недоумевая, чего вздумалось ее с дерева снимать срочняком, сама бы через полчаса пришла.
Дома, в большой комнате, было тихо и торжественно. Все ждали ее. Так она поняла по взглядам и немного напряженным улыбкам, которыми ее встретили. Йожек, сделав театральный жест – вот, мол, получите, распишитесь, - плюхнулся на пол у ног Матильды и тоже уставился на Вальку.
- Чё? – испуганно спросила она, вытирая вновь вспотевшие ладошки о джинсы.
- Дочь, - торжественно и взволнованно произнес папа, вставая, - кгхм… дочь…
- Дочь, - согласилась Валька, - не сын же.
Как всегда, от волнения она начала ерничать. Ей всё больше и больше не нравилась обстановка в комнате. Словно ей сейчас сообщат, что она завтра умрет. Шутка помогла, папа сглотнул и продолжил:
- Понимаешь, тут такое дело… Пришло время сказать тебе… Наша семья, она особенная… Не такая как все…
- Это я вижу, - Валька обвела всех глазами. Матильда морщилась, Йожек сделал придурковатое лицо (оно удивительно ему шло), дядя Стас потирал руки, будто хотел дать папе по шее, чтобы тот не тянул. Мама прикусила губу.
- Деточка, тебе ведь пятнадцать исполнилось? – проскрипела прабабушка Валя, именно в ее честь Вальку и назвали.
- Ага, - мотнула Валька головой, бабу Валю она любила всегда. Та пережила две войны, подняла на ноги без погибшего на последней войне мужа десять детей, никогда ничего не боялась и всегда говорила правду в лоб.
- Ну так вот. В первое полнолуние после пятнадцатого дня рождения каждый из нас становится оборотнем. То есть в животное дикое обращается. Теперь и твоя пора настала, -бабушка на миг замолчала, вздохнув, но продолжила за нее мама:
- Да, пришло и твое время, дочка. Уже послезавтра ты пройдешь инициацию и обретешь способность трансформироваться в какое-нибудь существо.
Валька завизжала. Такой реакции от нее не ждали. А она прыгала на месте и хлопала в ладоши.
- Крууууууууто! – выдохнула она наконец, - а в кого я смогу превращаться? А вы в кого превращаетесь? А так всегда можно или только в полнолуние? А что надо делать? А когда это произойдет? А может…
- А если ты не замолчишь, я тебя съем, - спокойно произнесла Матильда, закидывая ногу за ногу. Она первая пришла в себя, даже Васюта всё еще сидел, раскрыв рот. Валька от неожиданности заткнулась, но рот закрыть забыла.
- Рты закройте, детки, моль влетит, - хихикнула Люська, словно сама была намного старше. Валька со щелчком подтянула челюсть и облизала пересохшие губы.
- Вот теперь вопросы, - томно мурлыкнула Матильда, - только медленно и без визга.
… В ту ночь никто не спал, только бабушку Валю уложили. От полученных сведений у Вальки пухла голова. Оказывается, Матильда превращалась в пантеру (кто бы сомневался), папа был бурым медведем, дядя Стас – волком, мама – лисицей, баба Валя - филином, противная Люська – гадюкой, а кузен Йожек - …ёжиком!!! «Позор семьи» - хихикнула Люська, а Васюта плюнул и ушел курить. Кем станет Валька, должна была определить она сама и грядущее полнолуние. До него оставалось четыре дня, за это время Валька должна была выбрать свою вторую форму существования. Сложность заключалась в том, что для того, чтобы превращаться в того или иного зверя, необходимо было обменяться с ним частичками тела, крови или слюны в короткий промежуток времени от полуночи до трех часов в первые три ночи полнолуния. Лес был под боком, иди и ищи зверушку, но ее еще поймать надо… и укусить или лизнуть, или поцарапать… Валька всю голову себе сломала. Хотелось конечно чего-то прекрасного, как тетя Матильда – в пантеру, тигрицу, но зоопарка в городишке не было, а передвижной зверинец уехал пару недель назад. На робкий намек тете, та отрезала – зверь должен быть дикий, не оборотень, иначе не выйдет ничего. Оставалось придумывать способы изловить что-нибудь доступное. В голову лезли всё время домашние животные, но становиться коровой или лошадью Вальке категорически не хотелось. Дядя Стас предложил ей выманить пару местных волчар и проследить, чтобы они ее не задрали, но волков Валька боялась, а попросить прабабушку, чтобы та помогла стать ей совой или филином, стеснялась почему-то. В общем и целом к первому дню, точнее, ночи инициации, Валька была совершенно не готова, тряслась от волнения и полагалась на авось. Тут подошел кузен и совершенно всё испортил, рассказав ей, как он стал ёжиком. Оказывается, он ловил лису, но та вывернулась удачно, а Васюта в темноте наткнулся на полуживого, недоеденного лисой ежа, который расцарапал ему всю руку, да еще и перед смертью укусить успел. Пришел Васюта домой под утро и превратился на следующую ночь в ёжика-великана. После этой истории Валька совсем озаботилась, как бы ей случайно на ёжика не наткнуться.
В полдвенадцатого в дверь ее комнаты постучали. Это была мама.
- Ты готова? – спросила она, - кофточку накинь – на улице прохладно, а в лесу еще холоднее.
Валька кивнула, полезла в шкаф, покопалась там и достала откуда-то старую шерстяную кофточку-самовязку с длинными расклешенными рукавами. Тщательно застегнувшись, она кивнула маме и вышла из комнаты. «Я за ней пригляжу,» - шепнул маме дядя Стас.
Оставалась буквально пара шагов до опушки леса. Близилась полночь, а Валька никак не могла решить – кем ей стать. И еще – как отловить ночью в лесу требуемую зверушку. Девушка спешила по едва видной тропе, кутаясь в шерстяную кофточку. Лето, а зябко! Вдруг слева из-за деревьев послышался хруст веток и потом – волчий вой. Волков Валька боялась и, перепугавшись, ломанулась прямо в лес, без дороги, только бы подальше от опасных зверей. То ли ветка росла низко, то ли дерево сломалось, в темноте не разобрать, но прямо в лоб Вальке с пушечной силой и фейерверочными искрами влетело что-то твердое и деревянное. Она вякнула коротко и упала без сознания на землю.
Очнулась Валька утром от холода и росы. Светало, она совсем замерзла и потому поторопилась подняться. Тут же лес вокруг закачался и Вальку затошнило. «Вместо инициации получила ты, дева, сотрясение мозгов,» - грустно подумала Валька и, держась за ствол, начала ловить равновесие и останавливать бессовестную качку леса. Домой она пришла часов в семь, продрогшая, с огромной гулей на лбу и дикой головной болью. Мама засуетилась, видно, всю ночь прождала, не ложилась, согрела чая, уложила Вальку в постель, укрыла и велела поспать. Через полчаса в комнату заглянула Тетя Матильда и стала осматривать и расспрашивать Вальку, правда, перед этим дав ей таблетку обезболивающего и положив на лоб с шишкой холодный компресс. Кроме шишки, у Вальки на руке обнаружилась царапинка сантиметра полтора на запястье. И Матильда, и мама, и сама Валька были уверены, что инициации не произошло, а царапина от того дерева, в которое неудачница-оборотень вписалась этой ночью. Вскоре Матильда ушла, головная боль стала вполне терпимой, и Валька уснула.
Проснулась она поздно вечером от тянущей боли в спине. Голова больше не болела, а вот лопатки и позвоночник просто огнем пекло. Валька встала с кровати, зашипев от боли и похромала к зеркальному шкафу, чтобы рассмотреть, что там не так со спиной.
Матильда на кухне пила чай, Стас, набегавшийся ночью волком в поисках беглянки да и просто так, налегал на бутерброды, Йожек сидел на открытом окне и курил. Внезапно сверху раздался нечеловеческий вопль.
- Валька, – вскинулась мама и первая побежала к лестнице. За ней рванули все остальные, даже Матильда растеряла всю свою томность, задрав узкую юбку до бедер и прыгая через ступеньку. Ударом ладони мама распахнула дверь в комнату Вальки. Кровать была пуста, а слева перед зеркальным шкафом стояло что-то светло-бежевое, то ли пушистое, то ли волосатое и в плаще до пола. Плащ был покрыт красивыми муаровыми узорами, над головой существа расходились словно бы два пера такого же бежевого цвета.
- Что это? – потрясенно спросила мама сразу у всех, делая два шага в комнату. Существо повернулось к ним, из того, что с трудом можно было назвать лицом, свисал рукав шерстяной кофточки, той, что вчера надела Валька, уходя в лес.
- ЧТО ЭТО?! – жалобно простонала мама вторично. Сзади, сложившись пополам от смеха, съезжал по косяку кузен Йожек.
- Моль, - обреченно сказала Матильда замороженным голосом, поправила задранную юбку и упала в обморок.
@темы: Рассказ
-
-
11.08.2009 в 12:06Рассказ, написанный ради концовки, каковая концовка: а) неожиданная; б) закономерная; в) издевательская по адресу всех "жутко-романтичных" рассказов об оборотнях.
Но.
1. зело затянуто развитие сюжета - уже ясно, что должно случиться нечто неожиданное, "всё вверх ногами ставящее", и уже лень отгадывать, что именно; а автор всё тянет и тянет с объяснениями.
2. Ну нет такого знака препинания, как "четвероточие"! А восклицательный знак с многоточием пишется так: "!..", а не так: "!..."
3. Ну и всякое по мелочам. Например:
«Йожек сделал придурковатое лицо (оно удивительно ему шло)», - то, что в скобках, я бы написал так: «это выражение ему удивительно шло»;
«проскрипела прабабушка Валя, именно в ее честь Вальку и назвали», - то, что после запятой, я бы предпочел взять в скобки.
И т.п.
-
-
11.08.2009 в 12:15-
-
11.08.2009 в 12:35Да нет, не шибко
Соб-сно, в первом абзаце рецки я только хвалил - ибо есть за что. Люблю манеру О.Генри
Ну а уже потом стал придираться, ибо по натуре я придираст
-
-
11.08.2009 в 12:39-
-
11.08.2009 в 12:47Тогда придираюсь по полной, и не по запятым с орфографией.
«полезла в шкаф и достала оттуда любимую шерстяную кофточку с длинными расклешенными рукавами», - самое придирабельное место.
В концовке становится ясно (вроде бы), что моль - оттеда, из кофточки. Да?
Но.
Если кофточка любимая, то надевается часто, и моль завестись не успеет.
Надо, чтобы кофточка полежала где-нить на дне шкафа. Ну хотя бы месяца два. И эти два месяца вполне можно ужать в незаметную часть цитированной фразы. Может быть, даже молеопасность шкафа в этой же части фразы обозначить.
И всё будет ОК.
-
-
11.08.2009 в 12:49-
-
11.08.2009 в 13:34Сюжет. А превратиться в моль... по-моему, это стильно =) Я, если честно, думала, что она в дерево превратится) Кстати, если бы я не прочитала комментарий demodok-а, сроду бы не подумала, что моль взялась из кофточки. Я решила, что она... из леса, например.
Но сам по себе поворот с превращением мне нравится)
Язык. Язык для пятнадцатилетней девчонки хорошо подобран. Размышления насчет отдельных фраз:
Вытерев потные покорябанные ладошки о джинсы на бедрах
Не очень удачна фраза "ладошки о джинсы на бедрах". Получается цепочка из существительных ладошки обо что? о джинсы, джинсы на чем? В общем, не принципиально, это из придирок...
То есть в животное дикое обращается. Теперь и твоя пора настала, - бабушка передохнула, но продолжила за нее мама:
"передохнула" - процесс длительный. Может, "замолкла"?
подняла на ноги без мужа, погибшего на последней войне, десять детей
может, не стоит разрывать оборотом фразу "подняла на ноги десять детей"?
Если копать...
На мой взгляд, чтобы копать как следует, произведение маловато) И при первом прочтении желания придираться не возникает.
Но если очень хочется... я бы назвала в качестве слабого места зрительный ряд. Девушка шастает по лесу ночью, пробирается, ищет животное - неизвестно какое... Ей три часа по лесу шляться, под кусты заглядывать, неизвестных тварей искать. Какой бы смелой она ни была, эти постоянные ночные шорохи, скрипящие на ветру деревья, обступающая темнота, атмосфера тайны и загадки... Я когда ночью шла по лесу от одного лагеря до другого по тысячу раз хоженой тропинке с фонарем чуть не орала с перепугу. Мне казалось, что кто-нибудь сейчас подойдет сзади и руку на плечо положет, кто-нибудь явно нехороший и потусторонний - и плевать, что территория огорожена и пробратся некому, кроме своих. И плевать, что я реалистка. Ночью в лесу реализм отправляется спать. А этот вечный страх: заблужусь? потеряюсь? Будь лес хоть трижды изучен, ночью он другой, расстояния кажутся длиннее. Идешь, идешь, и вроде должен быть холм, а нет его. Оборачиваешься в тысячный раз, потому что не отпускает ощущение недоброго взгляда в спину, но не видишь ничего, лишь темные тени мелькают. А накатывающие волны адреналина? Да, я потом еще шастала по лесу и уже не хотела орать от каждой скрипнувшей ветки, но ощущение, что лес живой, смотрит на тебя, выжидает, что там, в кустах, неизвестно кто притаился, - все это никогда не отпускало.
Я просто научилась наслаждатся этим безопасным ночно-лесным ужасом.
По моим ощущениям после прочтения девушка в лес словно бы и не ходила. Зрительный ряд, в общем-то, весь не особо сильный, но это простительно. А за лес обидно как-то...
Вот... Нормально нарыла?
-
-
11.08.2009 в 13:52-
-
11.08.2009 в 13:58Имхо, конечно.
-
-
11.08.2009 в 14:01-
-
11.08.2009 в 14:08В общем-то, я за то, чтобы герой жил не только своими эмоциями, но еще и по сторонам глядел. Тогда произведение как-то ярче воспринимается.
Но на все воля автора... ) Написано же: Если копать...
-
-
11.08.2009 в 14:10-
-
11.08.2009 в 14:19-
-
11.08.2009 в 18:56слишком много персонажей, как раз вот Йожек колоритный, а остальные непойми зачем, для фона, явно.
ну и зверь Обоснуй: почему бы девочке не выбрать кошку? Вместо того, чтобы переться в лес, поймала бы обыкновенную мурку. в размер человека (раз уж ежи и моли-великаны получались) - от пантеры и не отличишь особо.
ну и самое главное, а нафига этой семейке Аддамсов оборотничество? какие они с того плюшки-то имеют?
-
-
11.08.2009 в 20:30Насчет плюшек - а какие плюшки имеет с этого обычный среднестатистический оборотень?
Персонаж один - девочка, остальные действительно фон, необходимый для разъяснения ситуации.
-
-
11.08.2009 в 20:56Я бы тоже хотела всё вот это – но суше и короче.
Всех персонажей оставить, а внутренний девичий мир призакрыть. Он ясен по умолчанию: обычная валька, без всяких там штук.
Обморок хорош.
-
-
11.08.2009 в 21:14-
-
11.08.2009 в 22:23тигрицей и пантерой хотела же. у вас это отдельным текстом выделяется, поэтому и вопросы возникают по сему поводу. просто кошка - та же фигня, только помельче. но если дано вес тети Матильды ~60-65кг (ну средней упитанности тетя), то по закону сохранения массы и энергии пантера из нее получится тоже не более и не менее 60 килограмм. Соответственно, из Вальки бы получилась киса тоже ну... сколько она там... ну кило на 40-45.
Так ли это нужно?
Ну вообще кагбе нужно. Обоснуи хорошие зверьки, их надо кормить.
среднестатистический оборотень?
а это смотря какой канон будем рассматривать.в Дозорах - сверхчеловеческую силу, у Громыко - тоже силу, плюс трудноубиваемость и долгожительство, да мало ли.. но обычно плюшки какие-то есть. ну хоть бы вскользь об этом помянуто было.
-
-
11.08.2009 в 22:55-
-
11.08.2009 в 22:57Всенепременно!
Форма нам нужна краткая, финал звонкий
(финал уже имеем, осталось чуть-чуть съЙОЖить).
-
-
11.08.2009 в 22:58да можно в паре предложений, в сущности. просто не акцентировать внимание на то, что Вальке хотелось превратиться в кошачье (вот вообще не любит девочка кошек!!) + придумать, что эта семейка Аддамсов что-нибудь с оборотничества имеет.
-
-
12.08.2009 в 09:27Эй!
Ну зачем усложнять оч. хороший рассказ до состояния сериала? Зачем уподобляться Лукьяненке, который совсем не оставляет воздуха для воображения читателя, а жадным образом извыписывает любой намек, до так, чтоб думать не об чем?
Хороший рассказ - это такой, из которого сериал произрастает в голове читателя. У Морги - как раз такая задумка, вполне и почти осуществленная (ИМХО).
P.S. У Лукьяненки есть ОДИН хороший рассказ ("Поезд в теплый край"). Во всех остальных своих текстах он ЖАДНИЧАЛ, не оставляя воздуха.