О Валькирие Спицине

[Инта Эндлайф]

Случилось как-то Валькирию Спицину, существу весьма специфическому,
Через город большой, забыв о собственном сне, ехать на выигрыше из алюминия, укреплен, что был на чрезвычайно высокой сосне...

Ночь, часов этак в двенадцать с половиной, фамилия его и имя собственное спорить взялись о месте металла легкого, под пятой точкой вышеупомянутого мужчины....

Валькирий! Славный же ты малый да любимый нами, не составит ли тебе большого труда, сосну разместить между пруда райско-безучастного, соединив его сосны краями?

Нет. Спицин гордый, и вы не понимаете, бревенчатость пруда и сосновость воды святой разную аллюминивую источаемость созерцает, я думал вы знаете...

---

[Mio Cat]

Готова к суровой критике

Из пустоты в пустоту. Марионетки.

____________________

Кашляю – курю. Курю и кашляю. А еще – кофе по утрам. Крепкий. И мой вечный нездорово-нестандартный образ жизни.
«Жить не хочется?..» – спрашивает. Да нет. Привычка просто.
Обычные схемы. Шаблоны. Трафареты. Клише. Изо дня в день.
Кукольная жизнь – бег по кругу. Непрерывное движение из пустоты в пустоту.
«Не надоело?..» - усмехается. Нет. Не может надоесть. Сроднилась.

____________________

Пишу ему стихи. Смеется. Морщится. Заставляю сидеть и слушать. А внутри – гадко. «Зачем?..» - думаю. Но все равно заставляю. Пусть знает. Пусть почувствует. Хоть и вранье все – чернила такая вещь, понимаете. Можно, что угодно выдать за правду. За чувства. Заполнить пустоту бредом. Неважно о чем. Лишь бы что-нибудь о «высоком».
Он понимает. Поэтому смеется. А мне почему-то все равно. Свыклась.

___________________

Ловлю себя на мысли, что ничего не замечаю. Пропускаю маршрутки с нужным номером. Прохожу мимо знакомых, не здороваясь. Вечно теряю перчатку с левой руки. Кладу куда-то и не могу вспомнить - куда. Делаю все механически, на автопилоте, словно марионетка, а потом вдруг понимаю, что не знаю даже, что делала полчаса назад.
Забываю, что должна была перезвонить. И сижу весь вечер – жду звонка.
Его раздражает. Но он говорит: «Все ок...» И я верю.
Он совсем привык. А это самое страшное. Когда ты уже ничему не удивляешься.
Заглянула сегодня в его глаза. Пусто.

__________________

Иногда осеннюю апатию вдруг проедает чувство страха. Заставляет встряхнуться.
Распахнуть глаза. Оглядеться.
И впадаешь в панику.
«Неужели так всегда будет?» - шепчешь. Боишься сказать громче - а вдруг?..
Отключаешь телефон. Задергиваешь шторы. Не открываешь дверь.
Делаешь что-то не так, как всегда – убегаешь от суеты. В пустоту.
А однажды понимаешь, что нельзя так больше. Невозможно. И совершенно сходишь с ума. Говоришь ему, что нужно что-то менять. Он пожимает плечом. И усмехается – знакомо и привычно.

___________________

Дождь. Назойливый до ужаса. По стеклу.
Зябко. Осень. Птицы, листья, горький дым…
Забавно. Насколько же могут быть глупы люди. Ведь дождь - всего лишь дождь. Природное явление. А иногда – плакать хочется, когда сидишь вот так в сумерках и слушаешь, как он тихонько капает. И на душе так пусто-пусто.
Прямо как в квартире, когда приходишь, наконец, с работы.
Открываешь дверь ключом.
А там – темно и тихо.
И никого. И не для кого. И незачем.
НО.
Вздыхаешь. И думаешь – «привыкну».

---

[beinahe pessimista]

Спицей по коже
Краска течёт по синим венам,
В лужи впиваются сотни окон,
Зло передастся нашим генам,
Будет нарушен последний канон.

Целые жизни длится разбег,
Вечность уложится в быстрый прыжок,
Будет гореть под ногами снег,
В чёрную землю опустится ток.

Игры богов закончатся в миг,
Только тогда раскается псих,
Выкинув в пропасть ненужный ник,
«Я каюсь!» - подпишет прощальный стих.

---

[Raisalyng]

Проза/Миниатюра/Фантастика.

Космонавт

Костя всегда хотел полететь в космос. Что может быть прекраснее бесконечного звездного пространства? Ничего. Но ему не повезло. Он родился в семье фермера и первые десять лет жизни выращивал, окучивал и полол репу, огурцы, помидоры и прочие сельскохозяйственные культуры. Не очень занимательная работа для человека, мечтающего стать космонавтом. Что поделать… Такова судьба.
Однако Костя был очень целеустремленным мальчиком. Он прилежно учился в школе, понимая, что для космонавта важно хорошее образование. Школу Костя… хотя уже не Костя, а Константин Белкин окончил с отличием. Поступил в институт, на бортинженера. И был крайне счастлив. Мечта с каждым днем становилась все ближе и ближе. Институт Константин Белкин… нет Константин Петрович Белкин окончил с красным дипломом. Мечта стала еще на шаг ближе.
Прошло десять лет. Константин Петрович Белкин работал инженером на космодроме. Чинил технику и ни разу не летал в космос. А по-прежнему хотелось.
Но однажды ему позвонили. Посреди ночи. Подняли с постели.
— Константин Петрович? — спросил телефонный голос.
— Да. Слушаю.
— С вами говорит Геннадий Александрович Новиков. Извините, за столь поздний звонок. Дела обязывают…
Геннадий Александрович Новиков – распорядитель полетов! Сердце Константина Петровича екнуло.
— Да-да, продолжайте…
— Через месяц с нашего космодрома стартует корабль «Заря», экипаж укомплектован, необходим только опытный бортинженер….
Дыхание Константина Петровича перехватило. Вот оно счастье!
— Так…
— И мы посчитали, уважаемый Константин Петрович, что ваша кандидатура наиболее подходящая. Корабль осуществит двухгодичный перелет на планету класса «М» Центурия. Вы будете в числе первых колонистов… Вы согласны?
Какие сомнения!
— Да, да, да! Конечно, согласен.
— Ах, едва не забыл спросить, — повторил телефонный голос. — Если не ошибаюсь, вы хорошо знакомы с агротехникой?
Константин Петрович Белкин замешкался с ответом.
— Ну, в общем знаком. А что?
— Ничего, вернее очень замечательно. Просто в ваши обязанности так же входит разработка гидропоники тепличных установок и слежение за развитием местного сельского хозяйства. Вы ведь понимаете, планета не обжита…
Он понимал.
— Значит, вы согласны?
— Да, — хрипло отвечал Константин Петрович Белкин.

Полет прошел нормально. Планета оказалась гостеприимной и пригодной для жизни. Так Костя Белкин стал первым человеком, который вырастил земную репу в чужеродной почве планеты под названием Центурия…

---

[Девушка с лицом Нестора Махно]

Лампочка Ильича.

Пусто. В квартире моей пустота,

На стене лишь слова, да снег

С потолка идет не спеша.

И беззвучно белые хлопья

Летят на паркет. Бред.

Снега нет. Зато есть пустота.

Тьма. В комнате этой тьма.

И старое дерево, свесившись с потолка,

Мрачно листья роняет на снег. Бред.

Листьев нет. Есть старая лампочка Ильича.

Солнце. Солнце встает, приходит рассвет

И дарит нам свет.

Он топит тот снег, что превращает ту

Комнату в бред.

Дерево оживает с трудом,

Лампочка гаснет, тьма умерла.

ПРИХОДИТ РАССВЕТ!

Бред. Солнца нет.

Дарит мне мертвый свет старая лампочка Ильича.

---

[Dead_Romeo]

Знаю, ритм хромает... Но все же хочу знать чужое мнение.



Не жаль тебя, о мать моя отчизна...
Твой путь неверен, выбор ложен,
Ты отрекаешься от жизни,
Нам разный путь с тобой положен.

Берешь ты деньги, я беру любовь,
Я забираю доброту, беру заботу,
Ты оставляешь жадность, пот и кровь -
И в утро - в бой, как на работу.

Прости меня, о мать моя отчизна!..
Прости нас всех, как Иисус простил...
Мы выпьем за тебя на тризне,
И вспомним то, как мир тебя убил.

Как мир терзал тебя, отчизна,
Как резал, рвал и отрубал,
Как части тел твоих топил он в Висле...
Ты умираешь... Кончен бал.

---

[.:JuZzzy:.]

Амаретто.

Рисую лихо твой портрет,

Макая в краски кисти вдохновенья,

Рисую я. Твой образ нежно бледный,

Диктует как «писать», дает совет.

Я не влюблен, нет, нет, все это слухи,

Я чуть взволнован – это не беда,

Когда взлетают в воздух твои руки,

Когда изгибы тела говорят…

Ты «балерина» кабаре ночного,

Твой взгляд прекрасен. В этой тьме

Ты разрываешь тени вихрем юбок,

Ты - красота. Ты – ангел на Земле.

Пусть говорят распутна, руки тянут.

Все это – ложь, не правда, не беда,

Я знаю, ты еще ребенок…

А эти все – не правду говорят.

Ты «балерина» кабаре ночного,

Пусть так, но брезжит свет в окне,

И ты бежишь, в руках сжимая юбки

По мокрой утренней траве.

в догонку.

---

Здравствуйте...

[Екатерина|]

Я – та, которую боятся,
Я – та, которую не знают.
Я – та, которой духи снятся,
И та, что всюду проклинают.

Я – та, кого не понимают,
Но мне не нужно пониманье.
И тех, кто плачет и вздыхает
Не удостою я вниманьем.

Мои мечты давно остыли,
Однако мысли рвутся в небыль.
Я, может, потеряла крылья,
Но грежу всё ещё о небе.

Я та, кого вы презирали
И боль моя не быстротечна –
Тот день, когда меня прогнали,
Я выжгла в памяти навечно.

Поставлю мир перед ответом
И не прощу за прегрешенья –
Глаза блестят холодным светом,
А сердце требует отмщенья!

Не между Раем я и Адом,
Мне не нужны земные блага.
Я – та, что здесь. Я – та, что рядом.
Я – та, что всюду.
Падший Ангел.


Хочу услышать конструктивную критику... Много конструктивной критики...)))

---

[.:JuZzzy:.]

Я осенью смотрю не в небо,

Не в облаков белесых отражения,

Не в бездну, где совсем я не был,

Не в пенный рай, что создало воображение.

 

Пусть осенью земля безлика,

Пейзаж печален, красок блеск утерян.

А опустевшие давно качели дико,

Неистово пытается тревожить ветер.

 

И пусть давно опал наряд из листьев,

Не радует природа буйством цвета,

Мне все равно, ведь осень так красива,

Тем, что чиста перед пером поэта.

---

[Игнис Штольц]

Успеть
Успеть. Добежать и остановить. Не обращать внимания на боль в ногах, если успеть, то все закончится. Быстрее. Обогнуть того человек, перепрыгнуть через скамейку. Освободить голову от мыслей.
…Я не могу ехать с тобой. Тут мой дом, мои друзья…
Нет, прекратить думать. Просто бежать. Нужно успеть. Обогнуть угол дома, перебежать дорогу, не обращая внимания на гудки машин. Успеть.
…Ты нужна мне. Нужна. Но у меня нет выбора. А у тебя есть…
Нет, выбора нет. Надо решаться. Чтобы не догонять. Не держать. Не ловить. И успеть. Увидеть то здание. Забежать внутрь и вперед по лестнице на последний этаж.
…Последний взгляд и быстрый поцелуй в щеку. Легкий хлопок двери и понимание, что больше такого не будет. И решение. Успеть…
Увидеть конец пути. Распахнуть дверь пинком ноги. И с разбегу прыгнуть в белый свет, повиснуть на любимой шее и прошептать: «Успела».

---

И еще одна детская шалость

[Девушка с лицом Нестора Махно]

Бабушка

Вряд ли вы сможете увидеть на остановке человека в дорогом малиновом твидовом пальто и начищенных ботинках. Вашему взору представятся вечно голодные школьники и студенты, подвыпившие панки всех мастей и расцветок, старушки подвида «божий одуванчик», влюбленные пары и вся та бодяга, которую можно увидеть на улицах фактически каждый день. А таких людей, чтобы в дорогих пальто, на остановке бывает очень редко. И десятки взоров обратятся к этому пальто, таких пристыжающих, немного завистливых взоров, с издевкой говорящих: «ну что, товарищ, Мерседес сломал?». И тот человек, что будет в малиновом дорогом твидовом пальто и начищенных ботинках, с бареткой из натуральной крокодильей кожи, стыдливо спрячется за пивным ларьком, всем своим видом выражая глубокий стыд. И он будет говорить всем видом своим: «Товарищи, извините, что я вас смущаю. Я больше не буду. Я спрячусь за пивным ларьком, где все оплевано и облевано, достою там до своего автобуса и буду смущать проезжающих там пассажиров. Простите меня, товарищи!». Несколько сентиментальных старушек подвида «божий одуванчик» и «еще не божий, но уже близко» захотят кинуться на шею этому человеку, со слезами и визгами: «Прощаем, милок, прощаем!». Но помешает им хорошее воспитание, полученное еще при Императоре Николае. Вот так будут стоять родственные души и не смогут найти выхода своим народившимся чувствам.
К остановке подошел автобус № 45. На боку у него красовалась рекламная зарисовка «Сигареты «Светлый путь». Покурил – и все забудь», что, естественно, придавало автобусу некоторой жизнерадостности. И именно в этом автобусе со стороны рекламной зарисовки, на заднем сидении, у открытого всем ветрам окна, сидел простого вида парнишка лет 20. Он напряжено курил и стряхивал пепел в окно. Хорошо одетый человек заскочил в этот автобус и водитель, смекнув, что, вот, мол, крупная рыба мне попалась, сразу же отъехал от остановки и понесся навстречу ровной лини горизонта.
До конечной остановки добрались не все. Кто-то вышел на предконечной, кто-то выполз еще раньше. И только парнишка с сигареткой вышел самым последним, выбросил окурок и пошел по раздолбанной дороге к старому сталинскому дому. Местами дому требовался евроремонт, а местами его вообще нужно было сносить. В этом двухэтажном доме с четырьмя квартирами жила бабушка парня. Не то, чтобы он любил к ней приезжать, но и особого отвращения тоже не испытывал. Ну, бабушка, как бабушка, у кого таких бабушек нет? С крепким маразмом и старым радио, а если повезет, то и патефоном. А если ты совсем везучий, то твоя бабушка просто обязана иметь в своем доме хотя бы две пластинки «Битлз», ладно, на худой конец «Роллинг Стоун», но это на самый худой конец. Бабушка парня была дамой с музыкальным слухом и образованием, поэтому патефон у нее в наличии имелся, а с зарубежной экзотикой были некоторые неполадки. Но разве это могло расстроить такого вежливого молодого человека, как наш персонаж? Могло. И он всегда расстраивался, когда поднимался на второй этаж, стучался в деревянные расхлябанные двери бабушкиной квартиры, отвечал громко: «Я, БАБУШКА, ВАДИК!» бабушка всегда переспрашивала – она слышала очень плохо (90 лет) и была очень бдительной старушкой, ибо просто так она никому не открывала. Еще у нее была очень хорошая квартирка для такой старушки и на обед она всегда готовила пирожки с картошкой.
Наконец, старушка впустила Вадика и тот прошел на кухню, где уже вовсю пахло этими пирожками.
- Как дела, Вадик? – ласково спросила бабушка, садясь за столик у окошка.
- Хорошо. Вот я тебе тут принес пакетик – Вадик поставил черный пакет под стол. – Там, бабусь, все что нужно.
- Ой, спасибо, Вадичка. А как там мама твоя?
- Хорошо.
- Не болеет?
- Нет.
- А папа как?
- Папа умер.
- А... Не болеет?
- Нет.
Разговор ненадолго прекращался. Бабушка и Вадик сидели у окна, пили чай и жевали пирожки. За окном голые деревья роняли отмершие ветки, пахло сырыми листьями и холодным воздухом.
- А какое сегодня число?
- Десятое.
- А день недели?
- Воскресенье.
- А месяц?
- Март.
- А как мама?
- Хорошо.
- Не болеет?
- Нет.
- А ты сам как?
- Хорошо – вздыхал Вадик. – Бабушка, можно патефон включить?
- В животе урчит?
- Патефон можно включить, бабушка?!
- А... Так что же у тебя все в животе урчит? Вроде бы поел.
Вадик сидел у окна и смотрел на голые деревья. Внизу проехала японская машина белого цвета, и, пока бабушка не видела, он кинул в нее остатком пирожка. Верх машины немного прогнулся, но в целом она не очень пострадала, ибо водитель был пьян, а пьяным, пока они пьяные, по фиг, что у них с машиной.
На этой оптимистичной ноте позвольте закончить данный рассказ.

П.С. рассказ написан в 13 лет, просто уж совсем нечего в сообщество кидать, но очень хочется.

---

Сильно за такое не бить

[Девушка с лицом Нестора Махно]

наивное детское стихотворение:

Как я буду без тебя,
Буду ждать и поджидать.
Как я буду неспеша,
Унижать и исправлять.

Как я буду без себя,
Легче станет на душе.
Буду клочья поджигать,
Буду плакать и пищать.

---

стихотворение

[Cielo nuvoloso]

"Колыбельная"

Подобно матери, прижала бы к груди
И утешала б, отходящего ко сну...
Нас жизнь заставила по этому пути пройти,
Но я проблемы погружу во мглу

Я буду обнимать тебя всю ночь,
Со мною можешь быть спокоен, отдохни...
Пускай уйдут тревоги, страхи прочь
И буду я шептать лишь о любви...

Подобно матери, прижала бы к груди
И вечность провела бы так. Ты знай:
Мы лишь в начале самом этого пути...
Меня ты обними и засыпай...

---

[Dead_Romeo]

"Остаться"

Остаться
(с) Copyright Ромео де Данни, 2007

посвящается Насте Маркиной

Сейчас мне страшно, одиноко.
Пусто.
Я безнадежно плачу-так жестоко.
Грустно.
И под дождем так холодно.
Так грязно.
Я закричу совсем без повода.
Бессвязно.
Слезы капают, так горько.
И невольно.
Мне без тебя одно лишь только:
Больно.

ill-advised

- Суицид - не всегда выход из ситуации... - проговорив
это, он сплюнул на землю. - Если надежда еще остается... Лучше не надо.
Сколько ему было лет? Теперь ответа на этот вопрос вам уже никто не даст.
Он шел по грязи, на его ботинках после каждого шага оставалось все больше этой липкой серо-коричневой массы.

- Звиздец пилоту Куропаткину... - "Ненавижу это время... Снег стаял...
Земля мокрая и мягкая... Ходишь, как по матрасу..." - думал он.
В
очередной раз сплюнув на землю, он достал сигареты. "Но если есть в
кармане пачка сигарет..." - вспомнилось ему. Но на сегодняшний день все
шло хуже некуда.
Он не знал, что сказать себе. У него просто не было ничего интересного для себя. Да и для других, впрочем, тоже.
Жизнь не представляла для него интереса.

Просто ничего не происходило. Он просто шел по мягкой земле. Шел, даже
не зная, куда именно он идет. Он просто брел в неизвестность.
В его
жизни все было закончено. Причем все события имели весьма логический
конец. Казалось, он узнал об этой жизни все, что ему нужно было. Увидел
все, что хотел увидеть.
Ну, кроме смерти, разве что.
Его пошатнуло, он упал. Он уже несколько дней ничего не ел.

"Жизнь подобна горящему фитилю. Точно так же на всем ее протяжении
сгораешь, а в конце - огненная вспышка, яркая, как Солнце. Сгораешь
весь, без остатка"
Когда-то давно, кажется, месяц назад, он пропитал свою куртку бензином. Чтобы в конце была вспышка.
Невдалеке раздался звон церковных колоколов.
Лежа на земле, он поднялся. Сил на это уже не хватало, но он сумел.
Так и есть... Недалеко от него стояла небольшая часовня с колокольней.
Он несколько минут слушал звон колоколов, этот завораживающий и необыкновенно чистый звук...
Он встал лицом к церкви. Перекрестился. И внезапно, неожиданно даже для себя, он начал молиться.
И вдруг внутри него раздался крик души. Его прокуреннй, пропитой и разорванной в клочья души.

"Господи!.. Зачем?.. Зачем ты забрал у меня все? Зачем ты забрал у меня
любовь? Ты же ее воплощение... Ты же милосерден... Зачем?.."
Недолго думая, он пошел к церкви. У входа копошились рабочие-узбеки. Кто-то из них, какой-то подрядчик, крикнул на него:
- Слушшай, дарагой, здэс ремонт, нэльзя, да? Иди в обход!

Он посмотрел вокруг себя. Его серо-стальные глаза нашли второй вход во
двор церкви. Пошле туда, не особо торопясь. А куда спешить? Умереть он
всегда успеет.
Вот и вход в храм. Церковь сама белая, с высокой
колокольней. Он где-то слышал, что христианские храмы строят в форме
креста. Здесь же не было даже намека на крестообразную форму. Сверху
часовня выглядела простым белым квадратом с пятью желто-золотыми
крунами куполов и небольшим темным пятнышком колокольни.
Над входом в церковь сияла вложенная мозаикой икона Божьей Матери. Глядя на лицо Богородицы, он перекрестился. Зашел в храм.

Внутри хор пел молебен. Раньше церковное пение его как-то не
привлекало. Теперь же все было иначе. Он был заворожен этим звуком, был
притянут и привязан к этому невообразимо светлому пению... Он не мог
даже поднять ногу, чтобы уйти. Так и стоял, примагниченный к месту.
Крестился, когда крестились стоявшие рядом старушки.
Выходя после окончания службы он снова обернулся на икону Богоматери над входом.
Его догнала какая-то старушка, из тех, кто работает в церкви.
- Милок, милок, подожди!.. - звала она его.
Он остановился и обернулся. Старушка торопливо подошла к нему и ни с того ни с сего начала отряхивать от грязи, приговаривая:
- Как же ты так, милок?.. Ты же еле на ногах стоишь!.. Вот, возьми хлебушка, сынок, возьми...

А он стоял и смущенно смотрел на эту добрую старушку, держа в руке
буханку черного хлеба. В его глазах была и эта смущенность, и
благодарность, печаль, и в то же время радость, даже счастье...
"Почему?.. Зачем?..."

Он уходил все дальше и дальше от церкви. Но все каким-то странным
образом изменилось. Вдруг появилась надежда. Откуда? Он не знал.
Он уселся на скамейку и достал сигареты. Вытянув сразу две, первую он сунул в зубы, вторую - за ухо. Поджег. Затянулся.
Он устал. Он очень устал. Откинулся на спинку скамейки и уснул...

- Извините, здесь свободно?.. - разбудивший его голос принадлежал невысокой девушке, лет семнадцати-восемнадцати.
Он вскочил на ноги, протер глаза:
- Эээ.. Конечно... Да... То есть, свободно!
- Спасибо. - она улыбнулась ему и присела.

Он огляделся. Мир странным образом преобразился. Листья на деревьях
были странного серо-белого цвета, на вывеске ближайшего магазина вместо
букв красовались фигуры: круг, треугольник, квадрат, пятиугольник и
ромб. На небе вполне мирно сосуществовали три Солнца - обычное, синее и
изумрудное - и две луны - черная, как смоль и привычная белая.
Он вытянул вперед руки и оглядел себя. На нем вместо грязной выцветшей куртки был надет черный балахон до пят.
- Кто же я?.. - недоуменно спросил он ни у кого, но она ему ответила:
- Вы - это Он. Вы пришли, чтобы найти и полюбить Ее.
- Постойте... А кто вы? - он ничего не понимал.
- Я это Она. Я люблю Его.
Он был поражен. Но в конце концов Он понял, зачем Его зашвырнуло в эту странную страну.
Чтобы вечно смотреть на это Ее простое лицо, будто искусно выточенное из камня, на Ее легкий голубой плащ.
Он был убит.
Она встала и подошла к Нему.
- Ну что же ты молчишь, глупый? Неужели ты до сих пор ничего не понял?..
Они слились в поцелуе...
- Я хочу, чтобы это длилось вечно... - проговорил Он.
Она почему-то отстранилась от Него и отвела взгляд. А потом обернулась и посмотрела на Него с тоской и печалью.
- Я так долго ждала тебя...
- Я искал тебя всю жизнь...
- Тебе придется уйти...
- Зачем? Почему?..
- Это всего лишь счастливый сон, миг...
- Тогда я не проснусь...
- Но ты умрешь!..
- Жизнь без тебя ничто...
- Люблю тебя...
- Навеки твой...

В церкви их венчала странно знакомая Ему старушка в архиепископском наряде.
Выходя из храма, он вдруг споткнулся и упал, дико захрипел, закашлял, глаза Его вылезли из орбит...
Она провела своей рукой по Его лбу, и приступ кончился.

Он встал и почувствовал огромное облегчение... Будто оставил за
плечами, где-то там, внизу, что-то тяжелое, что-то неподъемное...
Он и Она уходили вдоль по дубовой аллее, конца которой почему-то не было видно...

Две души улетали из этого мира в свой чистый, свежий, новый мир, в
котором не было ничего, кроме Их Любви и запаха опавших дубовых
листьев...

Эпилог.

Он умер серым осенним днем,
полулежа на скамейке, во сне. Его сердце вдруг бешено забилось, он
дернулся, и в следующий миг оно разорвалось на тысячи осколков, каждый
из которых сиял и горел любовью к Ней, к Той, что пришла к нему во
сне...
А кто-то ведь увидел вспышку...
А может быть, они сейчас вместе...

Ромео де Данни
19.10-24.10.2007
24.10.2007. 01:23

---

[Рэн-кун]

Три стиха. Знаю, что и ритмика и рифма хромают...

1.Смерть.

Смерть

В висках бьет кровь,
В глазах круги,
Отчетлив сердца стук,
Ускоренно дыханье...

Меня не видишь ты,
Но знай, я здесь,
Твоя я тень,
Твои скитанья...

Не бойся ты менея,
Не убегай ты прочь,
Тебя я догоню
В одно мгновенье...

Не бойся смерти,
Жизнь - она страшнея
А я лишь твой покой,
Твоё благословенье...

2.Твоя мечта.

Твоя мечта

В этом мире нет любви;
В этом мире нет просвета;
В этом мире только ты;
В этом мире меня нету...

Я являлась ночью в снах;
Проявлялась я в мечтаньях;
И шепталась на устах;
Изводила подсознанье...

Для тебя существовала;
Для тебя лишь одного;
А теперь меня не стало;
Повзрослел и все прошло...

3.Идеал.

Идеал

Я умру. Умру за зло.
Что храню в своей душе.
Я умру. Но все равно.
Буду я верна тебе.
Я умру. И грянет гром.
Станет все наоборот.
Я умру. Сгорят мосты.
Ветер прах мой разнесет.
Я умру. Так суждено.
Нет врага подлей судьбы.
Я умру. Умру назло.
Тебе...
Ведь у меня лишь ты...

---

записки об Максе

[ProjectStik]

Макс сидел на сидушке своего мотоцикла. Его руки тряслись, в пальцах играла сигарета. Он смотрел на дом, в котором оставалась его жизнь.
Его выгнали, предали, и он ушел.
Два года назад он пришел в этот дом и два года отдал ему жизнь. Раньше Макс ценил только себя и свободу. Он любил ветер, скорость, пиво и женщин. Но женщины, как правило, с ним не задерживались больше месяца, потому что не выдерживали скачки между разными городами. И вот однажды он влюбился на столько, что он разом отбросил свою старую жизнь. Он устроился на работу, снял квартиру и привел в нее свою любимую. В этот дом. Два года он делал все для того, что бы ей было хорошо. Он дарил ей подарки, носил на руках, старался избавить ее от домашних дел. Он хотел узаконить их отношения, но она была против — говорила, что еще рано. А он был с ней счастлив.
И вот сегодня, он пришел с работы на два часа раньше, чем обычно с цветами, в руках у него были два билета в театр на ее любимый спектакль, он хотел сделать ей сюрприз. Он открыл дверь своим ключом, тихо пробрался на кухню... и увидел, что там торилось... какой то здоровый мужик трахал его женщину прямо на кухонном столе...
Сначала он хотел разнести все в клочья, но не успел. Его заметили. Она оттолкнула этого мужика, Вскочила на ноги и стала орать на Макса, что она кричала, он уже не слышал. Аккуратно поставил цветы, уронил билеты, улыбнулся и молча вышел из квартиры. Она продолжала что-то кричать, но ему было уже все равно...
Он дошел до гаража, там уже год без движения стоял его мотоцикл. Он заглянул в бак, бензин там был. Проверил масло — есть. И со словами: "ну давай, моя девочка, не подведи меня" нажал на кнопку стартера. Двигатель издал хриплый вой и мотоцикл завелся. Макс, подъехал к дому, в котором он жил. Покопавшись в кофре, он нашел начатую пачку сигарет. Он год уже не курил, так же как и не ездил...
И вот сейчас он сидел и смотрел на окна, докуривая сигарету. Там у него осталось почти все, сейчас у него даже не было сменных носков... он покопался в карманах своей мотоциклетной куртки, вытащил все деньги, который там были. Денег было не много, хватит, дай бог, на неделю. Что ему делать дальше он еще не знал, но знал, что сюда он больше не врнется.
К нему подошли трое, спросили, нет ли, закурить. Макс протянул им открытую пачку, где оставалось как раз три сигареты. Но они не взяли. Один выбил пачку из руки, второй ударил Макса. Макс, перелетев через мотоцикл, упал на бордюрный камень. Если бы не толстая кожа куртки, которая смягчила удар, то он бы переломал бы себе ребра. Макс перекатился на живот и скорчился от боли. Он услышал голос позади себя «снимай куртку урод» и в этот момент его схватило, какое то нелепое чувство радости. Он начал хихикать. Макс лежал, его били ногами, и это его еще больше веселило. Он стал смеяться в полный голос, от этого его стали бить еще сильнее. Двое его били, а он смеялся, и чем сильнее били, тем сильнее он смеялся. Ребята уже стали уставать, и в этот момент Макс услышал, как его мотоцикл завелся... одним прыжком встал на ноги, все веселье прошло, оттолкнул одного, сделал два шага прыжок и налетел не уже сидевшего на мотоцикле одного из этих подонков. Они упали, Макс оказался сверху. Приподнявшись, он несколько раз ударил по лицу этого молодого человека, выбив ему несколько зубов, и сломал нос. Затем вскочил в этот момент к нему подбегал одни из тех, что его били. Он рванул и одним движением швырнул лицом в асфальт. На третьего он набросился как голодное животное. И четко размеренными ударами превращал лицо несчастного в кровавую кашу. Сзади послышался топот. На Макса налетела толпа. Сколько их было, он не знал, но они были буквально со всех сторон. Он кого-то ударил, потом еще кого-то оттолкнул, еще кого-то перебросил через себя. Затем был удар в спину, нож не смог пробить толстую кожу куртки, но заставил Макса остановиться на секунду. Этой секунды хватило, для того чтобы повалить его.
Макс упал, на что стеклянное которое разбилось... он автоматом протянул руку, где было то на, что он упал и нащупал горлышко бутылки. А в это время его уже начали бить ногами со всех сторон. Макс, схватился за горлышко и начал им размахивать как он и подозревал, своим телом он сделал розочку. Розочка прошла по чьей то ноге, послышался крик. На долисекунды остановились бьющие люди, это хватило Максу, что бы прыжком встать и всадить розочку еще в одного, затем еще и еще. Макс ничего не видел сквозь кровь, которая размазалась по его лицу и уже частично загустела. Он махал розочкой на право и на лево, пока не понял, что он ни по кому не попадает. Макс остановился, подождал пару секунд, ни чего не произошло. Слух постепенно начал возвращаться. За спиной он услышал гул своего мотоцикла. Макс направился к нему. Нащупал заднее крыло, потом кофр, там какую-то струю тряпку, которой и стер кровь со своего лица, наконец, он начал что-то видеть. Во круг него были лужи крови обрывки одежды. Рядом с передним колесом валялась та самая пачка, которую у него выбили из рук. Он взял ее вытащил сигарету и закурил. К нему стали возвращаться чувства, резкая боль вызвала у него приступ смеха. Отсмеявшись, он сел на мотоцикл. Прокрутил ручку газа, посмотрел в последний раз в окно. И тут он почувствовал прилив радости, что он не с другой стороны окна, а здесь, с наружи. Он подумал о том, сколько бы он мог увидеть за эти два года. За тем включил первую передачу и, отпуская сцепление, прокричал во весь голос:

«Спасибо тебе, дорогая, ЗА СВОБОДУ!»

И уже вылетая из двора, он обернулся и увидел ее в окне. Она плакала.

---

[Theta Sigma.]

От себя не убежишь, куда не беги. Особенно, когда твоя частичка - в каждом.

Бродишь бесплотным призраком в толпе, заглядываешь в окна домов, зажигаешь фонари, выходишь на охоту. В кармане плаща - кисточка и краски. Сколько лиц и душ проходит мимо тебя..

Проходишь по темной аллее, шурша опавшими листьями. Осень в этом году прекрасна, впрочем, как всегда. Только деревья раньше были не такими. Молодые каштаны, паростки яблонь, тоненький, юный орех.. Коричневой краской - невесомый мазок по коре. Плюс один круг на спиле..

Сразу за аллеей начинается людная, оживленная улица. Машины пролетают мимо, фонари слепят глаза. Девочка, милая, что же ты делаешь? Короткая юбка, яркая помада, каблуки вызывающе цокают об асфальт. Тормозит машину. А ведь еще нет и двадцати. Вихрем пролетаешь мимо - неприятно, больно смотреть. Только на секунду задержавшись - черной краской наискосок по лбу. Завтра здесь будет неприглядная морщина. Она подпортит твою красоту. Может, хоть это тебя спасет..

Гуляешь по городу, не торопясь - уж тебе спешить некуда. Вглядываешься в лица прохожих - читаешь на них свои же метки - разноцветную карусель. И глупо пытаться забыть, ты все равно помнишь каждого: и эту среброволосую девочку с голубой меткой на руке - помни, милая, время лечит все; и немолодого уже мужчину, темно-синим кажется правое веко - время преподаст тебе урок, смотри своими глазами, дурак; и синеглазого парня-пианиста, с седой прядью в волосах - за создание шедевра тоже нужно платить.. Деяния рук твоих.

Легко, словно птица, взлетаешь на крышу девятиэтажки. Полуобнаженный до пояса парень, руки исколоты, глаза стеклянные. Сейчас прыгнет, и разобьется вдребезги. Или взлетит, что маловероятно. Красной краской в районе сердца - ты сам сделал свой выбор, парень, одна минута со мной придаст тебе мужества совершить задуманное. Не бойся, парень, я с тобой. Тебе пора начинать все с нуля..

Спускаешься этажом ниже. Неторопливо проходишь на кухню, садишься рядом с хозяйкой - женщиной лет пятидесяти, уставшей, измученной. Корвалол, валерьянка - верные спутники, дочь - "оторва" (не ее ли ты отметил черным?), отсутствие смысла. Начинаешь выбирать краску. И вдруг понимаешь, что она смотрит не сквозь тебя - тебе в глаза.
- Фиолетовую. Успокоение.
И в первый раз тебя охватывает чисто человеческое желание спрятаться, убежать подальше, выбросить краски, лишь бы не видеть этих пронзительных зеленых глаз, которые, казалось, смотрят прямо в душу. Но она требовательно и молчаливо ждет, и ты понимаешь, что от себя не убежать. Фиолетовым по векам - закрыть глаза - спи.. Я с тобой. Я - и Успокоение тоже..

От себя не убежишь, куда не беги. Особенно если имя тебе - Время..

---

друг

[Всё Пиздато]

давай выпьем друг
мы завтра не встанем
и все вокруг вдруг
поменяет местами
мескалин,
как один или Один,
и бог войны вроде бы!
действительно бог а то
не стали б молиться ему победы грохотом,
давай выпьем друг,
если завтра война
мы
ведь пойдем
дорога одна-
на заклание.
приказы не обсуждаются!
мужайся, осталось не долго маяться.
давай выпьем друг
все равно ведь уже
аккуратненький круг
разрывает шинель,
я все это видел,
нас завтра не будет,
нас завтра не станет,
и тянет в могилу с
грацией подстреленной лани.
давай выпьем друг,
есть так мало минут,
нас в восемь поднимут,
нас в девять убьют.

---

[*Вспышка*]

считалочка.


Взгляд.Цель.Страх.Взмах.
Life твоя в моих руках.
Словами причиняем боль.
Зачем искать,кто здесь король?
My boy.И плевать,
Что тебя мне не понять.
Not together,но не врозь.
Обо мне ты thinking брось.
Your girl в твоих руках.
Взгляд.Цель.Страх.Взмах.

---

[::~Волдеморт в розово-зелёной кроссовке~::]

Найти натянутую нить,
Перешагнуть, переломить до срока
Своей судьбы девятый вал -
Я много видел, много лгал,
Но только чтобы снова жить
В мирах. В любви. В пороках.

Тот путь - ничей, и этот - прах,
Я был когда-то лишним в Стае.
Я пью, чтоб было веселей:
Налей себе, и мне налей -
Переборов свой детский страх,
В глаза взгляни - и улетаем.

Умри. Воскресни. Не дыши.
Замри, закрой глаза и бойся чуда.
На мостовых танцует дождь,
Ты переждешь и не прийдешь -
Она не ждет, она мертва, эпоха Шин.
Есть выход: в никуда из ниоткуда.

Умри с эпохой. Стой. Не уходи.
Ведь кровь иных миров - она не лечит.
Пусть всё гниёт, ты просто будь,
Собой - не потерять и не уснуть...
Я отпускаю листья сказок на воду и в вечность.