[Морга]

Уважаемые школьники и модераторы сообщества.
С прискорбием сообщаю вам, что у нашего модератора, чудесной  Курочка Краба в семье произошло большое горе. Она потеряла близкого человека. К сожалению, бОльших подробностей я рассказать не могу, но, думаю, ей будет приятна и нелишня наша с вами поддержка. Если у вас есть пара тёплых слов, пожелания, вы можете оставить их в комментариях к этой записи.

ПыСы: Некоторое время, а может быть навсегда,  Курочка Краба будет отсутствовать в Школе.

@темы: Чувства

---

о равенстве и братстве

[demodok]

В заботах коротая век
и суетясь от снега к снегу,
лишь Богу равен человек,
но не
другому
человеку.

@темы: Стихи

---

[demodok]

Оглянись — на пару секунд, не больше! —
и посмотри на меня.
Всё. Спасибо. Достаточно.
Можешь снова смотреться в зеркало.
Но в нём ты не увидишь такой любви.

@темы: Стихи

---

***

[5.54]

Уже никуда не деться,
Я, видимо, слишком дерзкий.
Слетают крупинки снега,
Зима подменила смены.
И неба разбито сердце
С размаху о стену.
Прелюдия к зимней спячке,
Агония летней смерти.
Слова игнорируют кожу,
Слова проникают в вены.
Ты, видимо, очень значим
Для жизни, верно?
В домах зажигают свечи,
Укутываются шарфом,
Зима задевает шлейфом,
А кажется - режет ветром,
И гаснет навечно вечер,
Посыпанный цедрой.

@темы: Стихи

---

[Vredina Stu]

Удалено согласно п.10 Правил. Пишите капсом и получайте путевку на беон. consolo

---

[Anastezie]

Кофе без сахара. Черный. Горчит, зараза...
Я угадаю ноту с седьмого раза.
Утро граничит с июлем в моих сугробах.
Быть обещали порознь, попали оба
То ли впросак, то ли в радугу на запястьях.
В прятки с судьбою. Казалось, искали счастье,
а натыкались на пряную несуразность.
Кто разгадает всю сумму твою и разность?
Кто прочитает, процедит тебя по долям...
Будь моим ля-диезом и си-бемолем,
будь кофеином, крепленым, без сахарозы.
Утро.Июль.Неоправданые прогнозы.

@темы: Мысли вслух, Стихи

---

Герой нашего времени

[Aska Langley]

Серые стены, желтые будни
Стекла пурпурные, люди как трутни.
Яркие звезды, северный ветер,
Кофе, рак легких свободу отметит.

Молод, красив, циничен, небрежен,
Мил, саркастичен, по-своему нежен.
Модные марки, шикарная тачка,
Курево с травкой, "кокса" полпачки.

Страницу назад потерялся во смыслах,
Потерялся в себе и запутался в мыслях.
Не остался на месте и вообще его нет,
Слабый призрак, уснувший в дыму сигарет

И единственный принц в этой вселенной,
Затерялся контуженным военнопленным.
Срыв всех шаблонов от желтой прессы:
Спаси же дракона – убей же принцессу!

@темы: Стихи, Творчество

---

[НЦа]

Необходима критика - чем честнее, тем лучше. Спасибо.

"Как мы были"

На усталый асфальт падал легкий снежок
Мягким пухом Москву укрывая
И по лужицам хлюпал бездомный щенок
Сторонясь тротуарного края.

Разноцветье машин
Шло волна за волной
Под гипнозом игры светофоров
На углу безучастно курил постовой
Не внимая безмолвным укорам.

Я хотел поскорее добраться домой
Сыновья заждались, засыпая.
Выпить чая и нежно обняться с женой
Все, что нужно для тихого рая.

Почему я замерз посреди октября
И уже не спасают перчатки?
Почему не могу обыграть вратаря
И не хочется делать зарядку?

Взрослость - юности недальновидной мечта
Позвонить бы отцу на минутку
Пробежала еще одна жизни верста
Мама стала седой не на шутку.

Снилось, будто сирень на бульваре цвела,
Просыпаться глаза не желали
Это просто усталость слегка подвела
Ночи слишком короткие стали.

Вспоминаю пионерские костры
Песни под гитару и палатки
Как мы были в юности быстры
Легки на подьем, на женщин падки.

На линейку гордо знамя выносил
Под ритмичный отстук барабана
Ничего у взрослых не просил
Не приемлел скуки и обмана

В той советской, в той родной стране
Мне жилось широко и привольно
Если б знать, что сгинуло в огне
Столько жизнью, как и я, довольных.

Окружить себя любимыми - и в путь
Окружить себя друзьями - и в застолье
Окунуться. Сердцем отдохнуть
Жизни ощутить многоуголье

Эту пятницу у нас не отобрать
Как потом не отобрать субботу
Главное - с вином не прогадать
И забыть, что в мире есть заботы.

Бесконечно долго в пол смотреть,
Словно что-то в трещине заметив,
А потом взглянуть в тебя - и замереть.
Как же быстро подрастают дети.

(с) silfik_72

@темы: Мысли вслух, Стихи

---

Зонтик

[Aska Langley]

Спальня маленькой двухкомнатной квартиры в обычной хрущовке. Сиреневые обои с невнятным золотистым узором, белый шифоновый тюль, ваза с увядшими цветами на подоконнике и немыслимое количество плюшевых медведей, теснящихся на спинке дивана. Обычная комната обычной девушки. Точнее она таковой бы являлась, если бы не немыслимый бардак, царящий тут. Вещи висели на спинках стульев, диване и даже на столе, среди прочего хлама, можно было наблюдать небольшие предметы гардероба. Складывалось впечатление, что хозяйка комнаты ничего из принципа не убирала в шкаф, и тот стоял в углу, собирая пыль и попусту занимая свободное пространство, которого тут и так было чересчур мало. На свободной от вещей половине небольшого серенького диванчика с комфортом устроилась девушка, неспешно потягивающая ароматный кофе. Напротив нее за компьютерным столом, сгорбившись на стуле, сидела хозяйка квартиры и что-то увлеченно записывала в дневник. Казалось, она забыла о присутствии подруги и полностью погрузилась в себя, стараясь лишь успеть запихать на страницы дневника мысли и воспоминания, которые так и норовили ускользнуть из головы, словно их там и не было. Сидевшая на диване - Янин, студентка третьего курса психологического факультета, ленивая, добродушная, но просто до неприличия циничная особа. А та, что писала – Алиса, полностью оправдывавшая свое имя - ветреная, мечтательная и наивная, словно ребёнок, может быть капельку чуть более ненормальная, чем нужно. Время третий час ночи. За окном шёл отвратительный моросящий дождик, который вот уже третьи сутки портил людям жизнь, одаривая тоннами грязи и простудой. Янин молча наблюдала за своей подругой, терпеливо дожидаясь, когда она, наконец, оторвется от своих записей, объяснит, что случилось, и зачем она ей понадобилась в такое время, благо хоть живут в одном подъезде.

Наконец Алиса вздохнула с облегчением, отложила ручку, выпрямилась и потянулась. Крутанувшись пару раз на офисном кресле, подскочила и вылетела в коридор. Вернулась в явно более спокойном состоянии, сжимая в руке пачку сигарет. Приземлилась на край стола, закурила и выжидательно уставилась на Янин. «Как всегда ждёт вопросов»,- ухмыльнулась про себя Яна.
- Ну, так ради какой великой цели ты меня сорвала из дома? Что же такое сверхэкстраординарное случилось на этот раз?
- А ты угадай? - с задором произнесла Лися и, хитро подмигнув подруге, сделала очередную затяжку.
- Новый парень? - лениво протянула Янин, почти утвердительно.
Весёлые искорки в глазах подруги подтвердили догадку. Янин грустно улыбнулась, откинулась на спинку дивана и устало закрыла глаза. Впрочем, ничего другого она и не ожидала от этой сумасбродки, но неужели опять терпеть все сначала?
- Ну и кто же этот твой будущий бывший? Рассказывай, не томи уж.
Повисшая пауза заставила открыть ее глаза и как только она увидела лицо Али, она поняла, что совершила ошибку. Тонкие черты лица чудачки исказились то ли от боли, то ли от отчаяния, пушистые ресницы уже успели намокнуть от слез, а во взгляде читалось столь неприкрытое разочарование, что Янин стало страшно.
- Зачем ты так? На этот раз все действительно будет совсем не так, как всегда. Я очень хочу, чтобы так было. Почему ты не даешь мне даже шанса? Зачем ты меня обижаешь все время?!

Следует отметить, что Алиса всегда была большим ребенком – еще не переросшая в свои 20 подросткового максимализма и вместе с ним совершенно детской непосредственности и безрассудства. Даже курила она из желания казаться взрослее, сознательнее что ли, но на самом деле с сигаретой в руках выглядела пафосно и довольно смешно. По крайней мере, так считала Янин, которая вот уже 5 лет, как старалась уберечь эту глупышку хотя бы от части неприятностей, коими грозит мир для нее. Яна никогда не понимала, что связывает ее с этой странной девчонкой, ничего общего у них казалось бы не было, но у нее замирало сердце каждый раз, когда Алиса плакала или смеялась, а делала она это ой как часто. Вот и сейчас сердце сжалось в груди до маленького колючего комочка и единственное, что могло привести его в прежнее состояние, обещало случиться, кажется, даже не в ближайший час. Но, как говорится, попытка не пытка, Яна встала и потянулась к Лисе обнять её, на что девушка среагировала совершенно не свойственным ей образом – грубо оттолкнула подругу и, выбежав из комнаты, заперлась в ванной.

«Ну, пусть поплачет, может успокоится», - рассудила Яна. Её взгляд исступленно блуждал по комнате, будто пытаясь найти ответ в причудливых узорах на стенах, и невольно остановился на дневнике, который так и остался лежать на столе открытым на последней странице, где были сделаны записи. Не сумев подавить любопытство, которое, конечно же, было оправдано благими намерениями – разобраться, что именно так расстроило Алиску и что все-таки случилось, Яна отлистала несколько листов назад к началу новой записи и стала читать. Строчки были неровными, буквы скакали, да и сам почерк был неаккуратным и плохо разборчивым. С трудом разбирая торопливые каракули, Яна прочитала:

«14.09.09. Сегодня столько всего произошло и я даже не знаю с чего начать. Утром было все как обычно. Я проспала и дико опаздывала в университет. Буквально вылетела на улицу и бегом кинулась к остановке. Еще подбегая, увидела, что мой автобус уже отходит от остановки и явно не собирается меня дожидаться, а это означает, что я опоздала на единственную пару, ради которой стоило выбираться из дома в такую мерзкую погоду. По инерции добрела до остановки и остановилась в задумчивости у края тротуара, раздумывая, куда бы себя девать на сегодня. Проезжавшая мимо машина окатила фонтаном грязных брызг. День определенно нравился мне все меньше и меньше. Опять начал накрапывать дождик, с каждой минутой усиливаясь. Я мигом вымокла и угрюмо побрела прочь от остановки. В асфальте отражалось серое неприветливое небо и такие же серые дома с черными провалами окон. Но тут в отражении мелькнуло что-то разноцветное, и холодные капли перестали нахлестывать меня по щекам. Я подняла голову и увидела рядом с собой Его. Он весело улыбался, и, казалось, совсем не замечал дождя. В руках он держал зонтик, выкрашенный во все цвета радуги, которым и укрывал меня от всё усиливавшегося ливня. На нём была желтая куртка и желтые же брюки в зелёную клеточку, на голове топорщились, словно солома, во все стороны огненно-рыжие волосы – его нелепый вид невольно заставил меня заулыбаться. И он мне улыбнулся в ответ. Мы познакомились. Он рассказал, что его когда-то называли Димой, но теперь у него нет имени, и я могу звать его, как мне захочется; а еще, что он свободный поэт и что любит делать жизнь других людей хотя бы чуточку лучше. Когда я спросила его: «А как это, делать жизнь других лучше?», - он засмеялся и сказал: «Вот смотри, ты шла по улице, не отрывая взгляд от асфальта, и явно была готова вот-вот расплакаться. Нет-нет, не перебивай. А потом появился я, и ты заулыбалась. Ведь тебе стало лучше, правда? Вот видишь. И день для тебя стал лучше, а значит и жизнь в этом дне тоже. Поняла?» Он говорил быстро, сбивчиво, сопровождая свои слова кучей мелких движений. А какая мимика! Джиму Керри и не снилось. За ним было до того смешно наблюдать, что я опять рассмеялась. А он лишь еще шире заулыбался, явно довольный произведенным эффектом.
Позвала его на чай. Мы оба вымокли до нитки, даже столь весёлому зонтику было не под силу укрыть двух полоумных, скачущим по лужам и о чем-то беспрерывно хохоча. Так что нам обоим требовалась сушка и чашечка горячего чая как минимум. Придя домой, он повесил зонтик на вешалку и снял куртку, под ней оказался желтый же свитер, из под которого был виден ворот красной рубашки. Уже позже, уютно устроившись на диване, согревая руки обжигающим чаем с корицей, я спросила, почему он носит такую странную одежду. А он сказал: «Потому что она тебе нравится. Потому что ты любишь радугу». «Но ведь мы не знакомы». «Знакомы. Мы встречались. Во сне. Правда-правда. Поверь! Только ты верно забыла меня, а я тебя не смог забыть. Мы сидели на радуге и болтали обо всем, обо всем. Разве ты не помнишь? Как жаль. Я боялся этого. Поэтому я и сшил себе такой зонтик, чтобы ты могла узнать меня. Вспомнила теперь?!» Он говорил так убедительно, и хоть я и ничего такого не помнила, мне стало казаться, что я и правда знаю его давно-давно, и что все, о чем он говорил, было на самом деле. Мне так хотелось «вспомнить» это всё. И я… я обманула его, я сказала, что начинаю вспоминать его. Только когда улыбка начала сползать с его лица, поняла, что не стоило этого говорить. Но было уже поздно. Он сказал, что я его очень огорчила, что не ожидал от меня такого, а потом… потом он ушёл. Только в проходе он чуть задержался, натягивая свою куртку, и сказал, что он придёт, когда я его вспомню, и мы обязательно снова будем сидеть на радуге. И сказав, закрыл за собой дверь. А я стояла перед закрытой дверью и пыталась понять, что это было. Видение? Чья-то глупая шутка? Может просто сон? Нет, я знаю, что я видела. Я обязательно постараюсь вспомнить его, я вспомню. Поверь, Янин.»

Яна явно не знала, как ей реагировать на прочитанное. Но реагировать как-то надо было. Надо было идти и как-то хотя бы попытаться успокоить глупышку. Выйдя в коридор, она уже хотела было постучать, что-то начать говорить Алисе, но слова потерялись где-то на полпути, не успев слететь с губ. Она стояла как вкопанная и во все глаза смотрела на вешалку, на которой так и остался висеть позабытый всеми радужный зонтик.

@музыка: Sting - Shape of my heart

@темы: Рассказ, Творчество, Отношения

---

Маленькая практика

[Lessandra]

Писать на сносном уровне начала совсем недавно, в основном крупные вещи набрасываю, но есть практика законченных коротеньких рассказиков на одном из курсов в институте.
Дали отрывок, чтоб продолжить, но, честно говоря, забоялась потом вслух законченную вещь прочесть – больно ниочёмно вышло: а я не шибко справляюсь с напряжением от критики, сказанной в лицо.
Зато тут не страшно, так что черкните пару строк)

Отрывок нам дают на лекции и дали, прямо скажем, дурноватый:
«Не туман, не дождь – так снег. Гибельным душным колыханием, низвержением, чтобы завалило Трубчевск по самые печные трубы, чтобы ослеп город, чтобы успокоился он во веки веков…»
Вот такую странную молитву довелось мне услышать...
и дальше продолжаем сами.

Вышло вот что:
«Не туман, не дождь – так снег. Гибельным душным колыханием, низвержением, чтобы завалило Трубчевск по самые печные трубы, чтобы ослеп город, чтобы успокоился он во веки веков…»
Вот такую странную молитву довелось мне услышать от тамошнего мальчонки.
Он был тонёхонький, хлипкий, как соломинка. Кажется, дунешь – и переломится. Куда уж ему такая вселенская печаль на плечи? Откуда такой мрак, такая мука в душе, которая должна бесспорно быть непорочной и чистой.
Я спросил его тогда, о чём он молится. Он посмотрел на меня глазами, большими и чёрными, как два озера на белом лице.
– Морок… морок… – прошептал он мне заговорщически и смотрел так пристально, так навязчиво, словно хотел своей тайной меня спасти от чего-то.
Мать заметила, что её чадо беспокоит незнакомого человека, и, схватив мальчишку за руку, повела прочь. Я не знал, что и думать – нездешний отзвук слов всё ещё стоял у меня в ушах, и списать всё на детские страшилки не казалось возможным. Но у кого спросить про незнакомого мне ребёнка я не знал.
В городишке этом – Трубчевске – я был случайно, плутая по сибирским дорогам в своём нелёгком пути до Камчатки. Город этот оказался спасением на моём пути: провизия заканчивалась, а до того места, что значилось на карте, было ещё вёрст сто, – а по снегу это долгая дорога.
Я заплатил в корчме за комнату наверху да за тёплую еду, чтобы продолжить путь наутро, но придя в теплоту бревенчатых стен я не чувствовал желанного отдыха – только всё то же беспокойство, что маялось внутри меня, подобно палому листу. Устроившись у окна со своими картами да записями, я одновременно наблюдал за тем, как темнеет небо, нитью свивается дым над домами и падает на крыши липкой паутиной, а в небе поднимается краюшка луны. Люди гнали своё зверьё в дома – кошек, собак, а дети, мне кажется, оказывались в четырёх стенах вскорости после полудня, когда только-только начинал расцветать алый рассвет.
Тогда-то мне и почудился впервые вой, от которого тянуло суставы, и кровь становилась холоднее льда. По снегу бесшумно стелились тени, косматый ветер прыгал с ели на ель, колыхая их, и я не мог ничего разобрать в этих тенях-оборотнях.
Я зажёг свечу, не доверяя ночи и расстелил постель. За окном снова раздался визг и вой, словно кошка и собака подрались, да не просто в чьих-то сенях, а в гулком ущелье, и их тявканье доносилось до Трубчевска бесовским хохотом гонимых духов.
Под эту тяжёлую какофонию звуков я и заснул, и снилась мне ночь, чёрная, как ночь слепых, тесня, неподвижная. Она прорастала сквозь меня, душила и давила, пока не взрывалась режущей глаза белизной, и я снова видел. Я видел дрожащее небо, в котором плавало ядовито-красное, как бересклет, солнце, словно капля крови в синем молоке. Под ним была такая же земля цвета крови да бесцветный город. В нём бродили люди, и у всех глаза были, что озёра, как у того мальчонки. Они говорили и кричали, смеялись и плакали, всячески шумели, но из их уст вытекала лишь пустота. Я не слышал ни звука. И эта тишина становилась невыносимой, оглушающей и вкрадчивой, как зову могильного кургана. И я закричал. Напряг глотку, но и с моего языка не сорвалось ни шёпотом – потому что языка у меня больше не было. Я кричал, орал бы во всё горло, да только у меня не было рта.
Я задыхался, барахтался в изменчивых тенях своего сна, утопая, падая, горя, всё вместе… и проснулся, наконец вырываясь в милосердную обыденность. Неуютная доселе комнатка показалась мне теперь весьма сердешной, и я прижался щекой к стене, стараясь надышаться.
Сбросив с себя остатки дурмана я поднялся, чтобы умыться. Осколок недозрелой луны крысился на меня в окно, и я хмуро оскалился в ответ. А потом, вслушиваясь в тёмный предрассветный час, понял, что пугающая тишина мне не просто пригрезилась – она окружала городок мертвенным кольцом, сдавливая грудь и мешая дышать. Не вынося ей больше, я начал тихо насвистывать себе под нос, чувствуя себя последнейшим дураком при этом, но тяжесть с ушей звук снимал. Скоро начало светать, и я начал собираться в дорогу, потому как время коротать тут было откровенно нечем.
Но спускаясь вниз я ни на миг не забывал о пугающих странностях городка и, усевшись за стол, прямо в лоб спросил корчевщика, слышал ли он тоже какой-то визг и вой ночью – не про тишину же было спрашивать: она-то уж точно глушила после такого звенящего гама. Но хозяин корчмы побледнел, скривился в извиняющейся улыбке и помотал головой, бурча что-то несуразное. Я слушал его отговорки вполуха и вскоре начал донимать и других горожан своими расспросами, которые они встречали не слишком любезно. Все эти странности у меня в голове вязались со странным шепчущим мальчиком с глазами-озёрами, который желал снегами да дождями похоронить свой городок.
Нездоровое любопытство продолжало снедать меня, но я пересилил его и как можно раньше покинул гиблое местечко. Оно никак не хотело отпускать меня: когда шум говора из Трубчевска не долетал уже до моих ушей, тишина снова навалилась на меня, пуще прежнего терзая. И я снова насвистывал, пытаясь побороть холод в сердце, потея и пыхтя, пока свист мой не подхватила какая-то птаха. Ни одному человеку не был я так рад, как ей! Я слушал её щебетание, и тогда-то меня и осенило: когда в Трубчевске стих шум дневного быта и визгливого ветра, я не слышал писка ни единой птицы. Ни единой песни, ни единого шума леса. Что бы ни травило этот город, всю живность оно давно вытравило, оставив его совершенно отрезанным. Так может и к лучшем было бы сгинуть Трубчевску и успокоиться во веки веков…

@настроение: стеснённое

@темы: Рассказ

---

[DIrre]

Я ухожу, но все равно с тобой не в силах попрощаться
Безумный ангел, воплощение мечты.
Ты так обычно приносил мне радость и несчастье,
Но был не в силах предсказать приход беды.

Твой ореол был лишь магнитом для богатой славы,
Но ты не знала, что желаю от судьбы.
Я помню переливы крови на луче кинжала,
Скрежет лопат и мне на память мертвые цветы.

---

первый день в волшебном замке (начало главы)

[demodok]

Король поерзал на табуретке, придвигаясь вместе с ней к столу, выудил из горки ложек свою любимую, никелированную, подышал на нее и протёр салфеткой. Посмотрелся в ложку, как в зеркало, и улыбнулся. Он любил все чистое и блестящее, даже на обеденном столе. Особенно на обеденном столе. Но прежде чем зависнуть носом над тарелкой с ароматным борщом и погрузить в нее свою блестящую ложку, король строго посмотрел на принца.
Принц не любил борща, перед ним стояла мисочка со сметаной и лежало куриное крылышко со шкуркой. Этикеты ему были не писаны, и он уже кушал.
— В нашем замке появилось привидение, — сказал король. — А ты, твоё высочество, мышей не ловишь!
Принц помолчал, виновато вытирая сметану с усов, облизал пальцы и еле слышно фыркнул на принца-консорта. Принц-консорт Савский задумчиво ковырял вилкой ливерную колбасу с чесноком и был очень далеко от обеденного стола. Наверное, на заповедном озере — тягал из него окуньков на мотыля, искусно сплетённого из тончайшей телефонной проволоки браконьером Мордором...
Привидением был я, и в замок меня провёл его высочество, а принц-консорт был ни при чём. Он знать не знал ничего, кроме своей рыбалки.
Его высочество очень любил рыбку, а принц-консорт Савский — рыбалку, но настоящей дружбы между ними не получилось. Они всё время друг на друга фыркали или друг друга не замечали...

---

[Anastezie]

Движения час за часом то резки, то угловаты.
Когда одеяло ночи пуховым накроет пластом,
Я стану чуть-чуть прозрачней, я - облако сладко-ваты,
и мир - до поры в кармане, конструктор из пенопласта.
Не спрошен,да и не надо. Какого, простите, спросу
с бесправного скомороха, нырнувшего в невесомость.
Пускай одеяло ночи натягиваем до носа
и так не сбавляя скорость-
вагончики под откос,а
вместо привычных "просто"
немного иная
плоскость.

@темы: Стихи, Творчество

---

Начитавшись Байрона

[Funky Cat]

Сжигали легкие, борясь со смрадом духа

Сжигали легкие, борясь со смрадом духа,
Перебивая гарью серый прах,
Стояли на скупых похоронах,
Склонившись над мечтаньями в гробах,
Шепча им тихо: "Ни пера, ни пуха!"

Ушли домой, прикрыв стыдливо сердце,
Залив пустоты водкой и вином,
Присыпав своё прошлое песком,
Чтобы оно не вспыхнуло огнём,
Заколотили прочно эту дверцу.

Привыкли жить, считая звёзды скупо,
Уже не восхищает летний день.
Пусть не видны давно следы потерь,
Но прежними - увы - не стать теперь...

Лишь сердце между рёбер бьется глухо.

2.12.2009

@темы: Мысли вслух, Стихи, Философия

---

СКАЗКА О ПРИНЦЕССЕ АРОЭТЕ

[Askramandora]

Жанр: типа детское фэнтези

Давным-давно на солнечной Планете жила одна принцесса, и звали её Ароэта. Как и все принцессы, она была красивая и добрая, у неё были длинные золотые волосы и большие зелёные глаза.
У Ароэты была любимица - Серебряная Кошка. Они обе жили в лесу, и Кошка охотилась на мышей. Она любила больших красных мышей и пропадала на охоте днями и ночами. её серебристая шёрстка светилась в темноте, и у неё были умные желтые глаза с вытянутыми зрачками. Она умела говорить по-человечески, но говорила редко.
Когда-то Ароэта и Кошка жили в большом дворце, который принадлежал родителям Ароэты, - королю и королеве. Тогда Кошке не нужно было охотиться на красных мышей, потому что ей каждый вечер наливали в миску молоко.
Ароэта была очень весёлой и беззаботной тогда. Она играла в саду с бабочками и кузнечиками, которые её любили и не прятались от неё, как прячутся они от других детей, которые ловят их и мучают. Ароэта была единственной дочерью короля королевы, и они в ней души не чаяли.
Однажды во дворец пришёл незнакомец и сказал, что он великий добрый волшебник и что он принёс подарок королю и королеве, а также их дочери.
Подарком оказался огромный хрустальный шар, внутри которого сидела девочка, удивительно похожая на принцессу Ароэту. Она безостановочно плакала, а иногда поднимала голову и с такой тоской смотрела вокруг, что всякий увидевший её тоже принимался плакать.
Незнакомец был на самом деле злым волшебником, но король и королева этого не знали. Только Серебряная Кошка сразу поняла, кто он такой. Но тогда она ещё не умела разговаривать и никому не могла сказать правду.
Король и королева не могли оторваться от ужасного подарка – они смотрели в хрустальный шар днём и ночью и с каждым днём всё больше чахли от тоски, пока не умерли.
А Ароэту злой волшебник выгнал из дворца вместе с Серебряной Кошкой и поселился там сам.
Ароэта шла куда глаза глядят, пока в одном лесу Кошка, следовавшая за ней, внезапно не остановилась и не сказала?
- Мы останемся здесь.
Ароэта была изумлена.
- Ты же раньше не умела разговаривать, – сказала она Кошке.
- А теперь умею, - ответила Кошка.
Спустя какое-то время она добавила:
- Может быть, я всегда умела говорить. Просто я этого не знала.
Ароэта решила, что она права.
Принцесса и Серебряная Кошка остались в лесу. Ароэта построила шалаш из сухих веток, и они поселились там.
Серебряная Кошка часто ходила на охоту, и Ароэта часто оставалась одна. Тогда она вспоминала родителей, детство и начинала плакать. И злой волшебник радовался, потому что тоска, которая грызла принцессу, была его счастьем. Чем печальнее была Ароэта, тем лучше он себя чувствовал. Каждый день он видел в своём хрустальном шаре плачущую принцессу и смеялся от радости.
Ароэта начала чахнуть от тоски, как когда-то король и королева.
Однажды Серебряная кошка привела к ней маленького мальчика. Он был бос и в лохмотьях, но у него были прекрасные синие глаза и белокурые кудряшки. В нём было что-то такое чистое, невинное и милое, что Ароэта сразу почувствовала к нему симпатию.
Мальчик смотрел на неё, улыбался и молчал. Как давно Ароэта не видела человеческой улыбки!
- Этот мальчик одинок, как и мы с тобой, - сказала Серебряная Кошка. – Но он не плачет, потому что он не умеет плакать. И ещё он умеет предсказывать.
Ароэта поселила мальчика в шалаше. Она пробовала заговорить с ним, но он всё время молчал.
- Он не хочет говорить, - сказала Ароэта кошке.
- Подождём немного, - ответила та.
Прошло несколько дней, а мальчик всё не говорил. Он улыбался, и Ароэта уже не так сильно тосковала, как прежде, - она никогда не была одна.
Но всё-таки принцесса была грустной. Она смотрела на улыбку мальчика, но сама не улыбалась. Она была неизменно бледна и печальна, и Кошка боялась, что она умрёт, как и её родители.
Когда Ароэта уже перестала надеяться на то, что мальчик заговорит, это все же случилось. В тот день в лесу разразилась гроза, и Серебряная кошка едва успела прибежать с охоты, как хлынул ливень.
И за несколько секунд до этого мальчик заговорил. Он сказал:
- Ты вернёшься домой, Ароэта, когда на твоём лице засияет улыбка, и зло тогда будет побеждено.
Ароэта была очень удивлена. Как она могла улыбаться, когда на сердце у неё было так тяжело? Она сделала слабую попытку улыбнуться. Получилось плохо, но даже этого хватило, чтобы злой волшебник, находившийся на большом расстоянии от неё, почувствовал беспокойство.
С тех пор Ароэта постоянно старалась улыбнуться. Мальчик говорил ей:
- Зло живёт рядом с болью и тоской, рядом с завистью и ненавистью. Если ты найдёшь в себе силы радоваться чему-либо, то ты не умрёшь от тоски, как твои родители. Но боль медленно убьёт тебя, как их. Разве твои мать и отец не желали бы, чтобы ты была счастлива? Конечно, они были бы этому так рады! Старайся быть счастливой!
Ароэта внимала его советам, как будто он был мудрым старцем. Она начала играть с Кошкой, как будто снова стала ребёнком. Она рассказывала мальчику на ночь самые добрые и весёлые сказки, которые только слышала в детстве. Она чаще выходила из своего шалаша и любовалась красотой природы.
И чем лучше ей становилось. тем хуже становилось злому волшебнику.
И вот однажды, в один летний день, Ароэта вышла из шалаша с Серебряной Кошкой на руках. Солнце светило так ярко, что Кошка замурлыкала от удовольствия – впервые за долго время. И Ароэта обрадовалась этому – так обрадовалась, что на лице её засияла улыбка, подобная солнечным лучам.
Сбылось предсказание – когда Ароэта улыбнулась, злой волшебник закричал от злости и исчез вместе со своим хрустальным шаром, как будто его и не было. И с тех пор он больше не появлялся.
Ароэта вернулась домой и поселилась в родном дворце вместе с Серебряной Кошкой. Теперь Кошка снова пила по вечерам молоко и была этим очень довольна, а через несколько лет Ароэта вышла замуж за принца из соседнего королевства и была счастлива до конца своих дней.
А что же случилось с босоногим мальчиком-предсказателем? Он таинственно исчез, и никто не знал, куда он ушёл. Только Кошка имела на это счёт свои предположения, - она считала, что мальчик был ангелом и теперь вернулся обратно на Небеса…

@темы: фэнтези, проза, Творчество

---

[White fluffy hedgehog]

Все как прежде, вот только взгляд немножечко потускнел.
Неприятная мелочь, но ты же ведь знаешь, бывало и хуже.
Наблюдаю, как первый ноябрьский снег растворяется в лужах -
Между мной и тобой жизнь поставила новый пробел.
...
Все как прежде, я так же люблю засыпать на полу,
Ненавижу весну и все так же хочу завести собаку.
Между мной и тобой - целый ряд вопросительных знаков,
Пятый месяц вины, сотни мыслей, не сказанных вслух..
...
Все как прежде, вот только улыбка немного бледней.
Если чуть постараться, то это и вовсе заметно не будет.
Я привыкла теперь к новым радостям и к новым людям.
Между мной и тобой - жизнь. И плюс еще несколько дней.

---

мой ветер.

[Alli Pohjanpalo]

Поцелуй ты меня невольно
ураганно, дождливо и снежно...
Мне хотелось бы быть одной, но
чуть теплится в душе надежда.

Ветер южный ласкает грезами
о весне, и тепле, и лете...
Но по жизни ведет с морозами
непослушный северный ветер.

Закружиться в серебряном танце
всех забытых веков, столетий...
Поцелуй, обними и останься,
словно ты - мой нечаянный ветер.

@темы: Стихи

---

Маленький Ангел.

[The White aka Artemis]

Очень прошу критики, в сколь угодно резкой форме, и пару слов о моём стиле, пожалуйста.
Название: Маленький Ангел
Автор: The White aka Artemis
Бета: little private puppeteer
Жанр:дарк
Рейтинг: pg.
Сегодня утром, когда только-только забрезжил рассвет, потихоньку обесцвечивая небо и прогоняя сумрак ночи, ко мне на подоконник примостился Маленький Ангел.
Я не знаю, кто это был – эльф, дух, а быть может и одно из тех крошечных созданий, что летают повсюду и суют свой тонкий аккуратный носик во все дела. Но я сразу же окрестил своего гостя Маленьким Ангелом – так он был прекрасен.
Он сказал мне, что слишком долго резвился ночью над туманным лугом, напевая песенки и рассказывая сказки маленьким духам прекрасных полевых цветов, и его хрупкие крылышки очень устали. Ангел хотел отдохнуть у меня, и пообещал взамен рассказать мне самую красивую и печальную историю в мире.
Я знал, что эта нечисть умеет забалтывать людей, к тому же, мне было скучно, да и Маленький Ангел показался мне очень симпатичным. Да что уж там! Он был просто прекрасен: непропорционально большие глаза, обрамлённые выразительной линией длинных ресниц, пухлые губы, изящное стройное тельце. А за спиной два крыла, как у бабочки, с тем только отличием, что крылья Ангела были прозрачны. Я открыл окно и впустил Маленького Ангела в дом, а потом снова захлопнул форточку. Ангел удивлённо посмотрел на меня, и я пояснил:
- Чтобы не дуло.
Ангел присел на краешек фаянсового блюдца с нарисованными красными розами, стоявшего на столе, и, вытянув ножки в ботиночках из лепестков тюльпанов, начал негромко насвистывать какую-то мелодию. Я напомнил Ангелу, что он обещал мне рассказать печальную историю, но он лишь громко рассмеялся и заявил, что не помнит её.
Я едва заметно нахмурился: ненавижу ложь, но, наверное, маленькому ангелу можно простить даже её.
У него было много друзей, он любил и был любим, он жил в своё удовольствие, одной секундой, не заботясь о завтрашнем дне. В моём сердце внезапно проснулась зависть: почему я не Маленький Ангел? Тем временем мой гость уже вовсю порхал по комнате, рассматривая и трогая всё, что можно. Он ещё не до конца восстановил свои силы, и ему было тяжело летать, поэтому он чуть не упал, но я подхватил его и посадил к себе на палец.
Ангелу понравилось у меня дома почти всё, лишь одна вещь вызвала у него нескрываемое отвращение – моя большая коллекция бабочек.
Я всегда завидовал летающим и лёгким существам. По сравнению с ними я казался себе грубым и топорно сложенным. Меня восхищала хрупкая красота бабочек. Я любил этих неземных созданий, и накалывал их иголкой на подушечку со смешанным чувством благоговения и злорадства: «Не летать тебе больше, красивая бабочка!» Их было много в моей коллекции. Пёстрые крапивницы и благородные белые с голубым махаоны, бабочки всех оттенков синего – от светло-голубого до тёмно-фиолетового, красные и розово-оранжевые, как рассвет, уже медленно уступающий своё место жаркому дню. Их здесь были десятки, если не сотни. Но недоставало здесь той, что стала бы венцом всей коллекции, её достойным завершением.
Ангел заплакал и заколотил крошечными кулачками, пытаясь вырваться из моих рук. Но я, аккуратно придерживая Маленького Ангела за тельце, достал особенную, самую красивую серебряную булавку и прикрепил его к ярко-синей подушечке. Несколько капелек крови сорвалось с острия и впиталось в мягкий шёлк.
Ангел долго трепыхал крыльями, причиняя себе ещё большие страдания.
Не летать тебе больше!

---

стайка

[demodok]

Страшит не выстрел, не пурга,
не лес густой, а жизнь пустая.
До спазмы в горле дорога
ягнёнку — стайка*, волку — стая.

Жуя из яселек сенцо,
иль рыща в поисках добычи,
им страшно потерять лицо,
им важно соблюсти обычай...

Нет ничего в моей судьбе
ни от ягнёнка, ни от волка.
Я не принадлежу себе,
но и тебе — отчасти только,

и эта наша полусвязь
смешна без стирки и готовки,
когда сидим, уединясь
на многолюдной остановке

среди отбившихся от стай
или оторванных от стаек,
чья цель проста, а жизнь пуста —
на целых полчаса пустая,

чьё нетерпенье разлито
по душам, и притёрты пробки:
не видит никого никто,
ломясь к троллейбусной коробке,

а мы сидим, о том, о сём
молчим и выглядим нелепо.
Уедем каждый на своём:
тебе — направо, мне — налево.

Ну, что ты ждёшь от дурака?
Ну, что ты хочешь от поэта?
...Мне тень привязанности этой
до спазмы в горле дорога.

* Стайка - сарай для скота (Вл. Даль)

---

вам на суд

[Аннушка]

вышло так, само собой

мама, мама,
я не специально.
мама, отчего так в груди
болит?
защемило щепками
камень,
запищал заводной
механизм.
странно-странно.
к себе приложила
щелочь мук,
кислоту обид,
помыкания ласку,
не забыв твою боль

записать,
записав твою власть
приболеть.

где-то выше
понес меня ветер,
зацепило постУком
в висок,
как то облако,
молнии кинув,
без заряда
иду на погост.

@темы: Стихи