Мой мастер, демиург, создатель, Вершитель пластиковых судеб, Ты как-то обещал познать Что было, есть, и снова будет; читать дальшеЖелал найти рецепт для счастья В круговороте манекенов В то время, как рвалось на части Живое сердце в клетке плена. Молчанье, взгляд, телодвиженья – И совершенство перед Вами, Но человек в процессе тленья Возненавидел, что руками Творил, искрясь шальной идеей Владеть живым для неживого. Наоборот? Неправда! Млея, Он отдал истинное слово Устам стеклянным. Позабывший, О том, что грудь моя пустует, На этом празднике он лишний. Ты злишься? Плачешь? Но не стоит. Ты в саване, я в подвенечном – Несправедливо, но реально. Мне лучше говорить о вечном С такой же куклой в платье бальном.
Литературная студия "Штудия" приглашает томичей объединяться!) Поэты! Прозаики! Здесь вы найдёте компанию и моральную поддержку! Ведь бывает так, что хочется "похвастаться" написанным вживую? Хочется верить, что бывает. Да и многие тексты от отчитки вслух видятся по-другому. В общем, если у вас есть желание и возможность - приходите. Адрес: г. Томск, ул. Шишкова, д.10. "Дом Искусств им. Шишкова" График занятий: через 2 недели, (ближайшее занятие 20 ноября.) 11.00-13.00. Будем рады видеть новые лица!
Каждую ночь ты ложишься спать. Накрываешься мягким теплым одеялом и утыкаешься носиком в подушку. А потом к тебе приходят сны....Ведь так, все правильно? А ты знаешь, откуда берутся сны? Нет-нет, о научных рассуждениях мы говорить не будем, даже не вспоминай о них. Волшебная страна? Хм, пожалуй, уже ближе. Но все равно немного не то. Оле-Лукойе? Почти угадал. Но не буду больше мучать твое любопытство. Слушай же... читать дальшеЕсть на свете много гор. Но есть одна затерянная горная цепь, о которой совсем никто не знает. А те,кто знал, давно уже забыл. Уж слишком она небольшая и неприметная. Да и не любят там бывать люди, уж слишком холодно и вьюжно в тех краях. Почти круглый год горы завалены снегом, и лишь несколько месяцев в году покрываются они нежной зеленой травкой, стелющейся изумрудным покрывалом по валунам и скалам. Так вот, на середине одной из этих гор есть избушка. Совсем небольшая, деревянная избушка, с маленьким окошком, скрипучей, рассохшейся дверью и крышей, заросшей мхом. Изнутри же избушка очень уютна - мягкие занавесочки, камин, выложенный речным разноцветным камнем,пушистый ковер глубокого коричневого цвета, такого темного, что кажется будто идешь по коре старого трехсотлетнего дуба. Чуть справа от камина стоит кровать, с резными ножками, периной и самым мягким на свете красным одеялом. Ах да, возле кровати частенько можно увидеть уютнейшие домашние тапочки, меняющие цвет в зависимости от настроения. Это тапочки волшебника Снио, живущего здесь. Он уже старенький, одет в теплый махровый халат темно-синего цвета, с молочного цвета звездочками. Еще он никогда не снимает свой колпак, который выглядит как у самых настоящих волшебников - эдакий высокий темно-синий конус с кисточкой на макушке. Только вот волшебной палочки у Снио нет. Зато у него в домике есть магический котел и никогда не пустеющий шкафчик с разноцветными склянками. Что в них - не знает никто, разве что сам Снио. Но он только усмехается и поглаживает свою длинную седую бороду. Днем Снио варит себе горячий шоколад и наливает его в большой кувшин, который потом ставит на столик у камина, а потом забирается на кровать и, шевеля ногами в полосатых носках, читает очень толстую и очень старую волшебную книгу. Она отражает все мечты детей и взрослых, но только самые добрые и светлые. Днем он похож на старого сонного дедушку, ленящегося встать с кровати. Но лишь только за окном начинает темнеть, как Снио преображается. У него нет сна ни в одном глазу, он то и дело бегает от котла к шкафчику, от шкафчика к котлу, и опять от котла к шкафчику, перенося различные баночки и скляночки. В этом котле Снио делает сны для людей всего мира. Из одной бутылочки он наливает чего-то розового, из другой капает немного зеленого, из третьей баночки сыплет что-то голубенькое, а из четвертой коробочки добавляет щепотку белого. Как только вещество попадает в котел, там сразу же начинает бурлить, потом петь, иногда смеяться, иногда слышишь звук игрушечной машинки, а порой над котлом даже раздастся запах цветов. Все это время Снио тщательно мешает сны деревянной ложкой. Нельзя, чтобы они подгорели, иначе вместо чудесного, доброго сна получится кошмар. Как только над котлом заклубится пар, волшебник мигом хватает коробочку, возникающую прямо из воздуха, и, дождавшись, когда в облаке прорисуется образ будущего сновидения, мигом заключает его в коробочку. Ах,чего только не увидишь над магическим котлом! Изящные балерины, мужественные солдатики, куклы, цветы, бабочки, прекрасные пейзажи, морские глубины, таинственные русалки, хрустальные туфельки, полупрозрачные огоньки...И для каждого сновидения своя коробочка. Хрупкая стеклянная, яркая с шелковым бантом, мягкая бархатная в нежных оттенках или строгая синего или голубого цвета. Как только наполненных коробочек становится достаточно много, появляются почтальоны снов. Один из них - уже известный тебе Оле-Лукойе. Остальные же всегда-всегда невидимы, чтобы ненароком их не заметили, и не рассекретили сказку. Ведь как только сказку разгадывают, часть ее волшебства тает.. Так вот, каждый из почтальонов садится на краешек кроватки и ставит возле подушки твою коробочку. После этого коробочка издает тихий звон, как будто крохотный серебряный колокольчик поет старинную песенку. В это время почтальон исчезает, чтобы не нарушить магию сна. Он исчезает, а коробочка начинает еле заметно светиться, а потом медленно открывается и...к тебе летит твой сон...Он окутывает тебя светлым невесомым облаком, поглаживает, покачивает и убаюкивает.... Вот почему ты каждую ночь видишь столько удивительных историй. Утром ты протираешь глазки и бежишь умываться. А где-то там, далеко в горах, волшебник Снио закрывает на ключ свой шкафчик, накрывает магический котел крышкой и снова идет наблюдать за желаниями людей, чтобы ночью вновь подарить им волшебство сна...И если ты хочешь почаще получать добрые яркие сны, верь в чудеса, будь добр к окружающим и почаще искренне радуйся. Снио очень любит таких людей, и совсем не уважает злых и грубых, которым достаются самые неинтересные и скучные сны... Спокойной ночи
Цитирование чужих мыслей, в большинстве случаев, означает, лишь, отсутствие собственных....
За стеной моего лица Бушует пожар, Освящённый светом зари- Властелин меня-слепца. За стеной моего лица Играют в игру детей Безумцы и санитары- Их ровно одиннадцать. За стеной моего лица Я прячу свои костыли, Чтобы все видеть могли- Для меня это безделица. За стеной моего лица Масок нет- мне они не нужны. Только здесь настоящая жизнь- В драконах уставшей души.
В дальней стране, что в тени гордых скал, Люди, от холода прячась, ютились в таверне. Местный маэстро что-то на скрипке играл, Путники беды топили в винном веселье.
читать дальшеЗдесь, как везде, куртизанки свой правили бал - Дерзкие взгляды, пышные груди, тугие корсеты. Как не влюбится в такую? а если порядком уж пьян, Без сожалений к черту отправишь любые заветы.
В зимний тот вечер в кабак один парень забрёл, Кто его знает, быть может, искал утешений. Только, увы, на беду, куда больше нашёл - Юную деву, достойную всех восхищений.
В ряде похожих прелестниц - в оправе рубин, Волосы - смоль, кожа - бархат, глаза цвета неба. Взгляда хватило и он, охмелевший без вин, В ту незнакомку влюбился. Смешно и нелепо.
Ночь догорала и свечи свой плавили воск. Дева с ним рядом была так мила и стыдлива, В нежных объятьях казалось, что счастье сбылось, Искренне верилось в то, что она полюбила.
Только, увы, то обман и дурман, злая ложь - Сердце блудницы давно ко всему охладело. Бедный юнец, как же больно и остро, как нож, Словно, душа в адском пламени тут же сгорела.
Как непосильно на утро с другим было видеть её, Так же игриво шептавшую что-то на ухо, Так же цедившую золото Дом Периньон. Снова кого-то любившую, великолепную...Шлюху...
Мне снилось, что я в каком-то щелястом сарае, в котором довольно светло, готовлю к взрыву атомную бомбу. Срываю наклейки и пломбы, жму, заглядывая в мелкопечатную инструкцию, некие кнопки и, разумеется, устанавливаю таймер. Через полтора часа города Томска не будет. И меня вместе с ним тоже. Так надо. Кому и зачем так надо — не знаю и не думаю. Надо, и все дела! До взрыва полтора часа, всё готово. Чем заняться? Света вполне достаточно для чтения, но книжки никакой при себе нет. Зато на столике в углу вижу початую пачку бумаги (больше половины!), а в каком-то кармане обязательно должна быть ручка. Нечего читать — попишу. Может быть, за полтора часа успею закончить главу. Беру бумагу, шарю по карманам, ища ручку. Внутренний голос шепчет: «А зачем? Поставишь последнюю точку, а через секунды не станет ни рукописи, ни тебя, ни возможных читателей!» — Ну и что? — отвечаю. — Главное — дописать!
Ты боишься исчезнуть, Растаять во мгле, Не оставив и следа На этой Земле. Улетают синицы в морозную даль, Ты боишься исчезнуть - Боялись и встарь Не оставить ни слова, ни взгляда, ни лиц... Лишь глядят на тебя с пожелтевших страниц, Из прочитанных глав старых книг бытия... Так исчезли они, так исчезну и я. И потомок своею небрежной рукой Пролистнёт мою жизнь за альбомной строкой. Или всё же вглядится с вниманьем в черты, Тех, кто раньше ушёл, Кто оставил следы.
Скажу ему доброе слово, только если он скажет мне. Подарю букет, если бросит к ногам цветов. Ум к обмену такому с самого детства готов, Как спартанец к войне,
А сердце, лишенное крова, каждый день добывает сырье Для стука упрямого у всякого вора и хама. Боже, Твое горячее – Вон торговцев из храма! – Как переплавить в свое?
Мы же волшебники этих прокуренных улиц, Где никотин поднимается выше, чем небо. Ты доставай свои крылья, да, те, что погнулись, И не печалься, что с ними глядишься нелепо.
читать дальшеЗдесь не в цене белый цвет, да пушистые перья, Ценится больше на красном червонное злато. Им - кто другой, без сомнений достоин презренья, Тут и за чувства назначена строгая плата.
Но не страшись, их под нас не заточены когти, Всё, что в их силах - пустые насмешки нам в спины. В них много яда - глупы и в толпе одиноки, Мы же с тобой из другой были слеплены глины.
Мы рождены для борьбы и триумфной победы, Крылья даны для свободы и чувства полёта. Жить только так, чтоб чуть позже сложили легенды, К чёрту чужую мораль, мы не просим совета.
когда-то баловалась написанием стихотворений, не скажу, что я поэт, исходя только из этого). Этот стих - часть произведения, , но с сюжетом или героями не связан, поэтому можно рассмотреть как отдельный стих. Кривой-косой и очень пафосный (это я так пыталась закосить под древние песни-сказания). Готовьте тапки, я а - в тапкоубежище). *** немного бреда)Не найти дороги, коли путь в потемках – Не найдет ответа, тот кто не терзаем. Ворон близок тверди – он есть разуменье. Сокол рвется к небу – он есть страсть и воля.
Неба алой кровью залилась долина. В золоте сверкая, вьются, черны косы Светлый взор потерян и бледны ланиты - Прелесть дня померкнет, уступив тьме ночи…
Каменные кручи на душе теснятся: Вестник склонов снежных с Севера приидет. Снам подвластны сомкнутые Роком Взоры пленников немой разлуки.
Вестник склонов снежных пропоет ей в бурю Что давно остыло под бронею сердце, Что, томима страстью, пропадет навеки, Разумом ведома тьме предастся воля….
Не печалься дева, что белее снега, Чище слез из твердых стен, поросших елью. Благодетель неба внемлет зову ветра, И уносит дымку плачущих огневиц!..
Вечно будет биться твердь земная с морем, Вечно будет суша падать в синий купол. От чего же места дух твой не находит С высоты грозящий кануть в зев забвения?
Звоном ратной стали его песнь зовется! Блекнет жало сечи не напившись крови – Ясный взор рассеян. Не нашел дороги, Скрытой в терниях времен прошедших…
Купина неопалимая, Злыми ветрами клонимая, Любимая и нелюбимая, Голос твой тих - кричи. И над высокими крышами Будут молитвы услышаны: Свет твой в тумане отыщем мы - Свет маяка в ночи.
где-то в другом, чуть получше, пожалуй, мире мы по ночам у камина слушали тихий джаз, ламповый звук пластинок таял в ночном эфире, нас уводя в неведомо-сказочный нежный транс.
ты сочинял рассказы, записывал полубыли, я засыпала под шёпот твоих утончённых фраз. в каждую лунную ночь до утра бродили, я безнадёжно тонула в омуте ярко-зелёных глаз.
где-то в другом, чуть получше, пожалуй, мире не было ни божеств, ни святых - никого, кроме нас. знаешь, так жаль, тот красивый мир есть и поныне, но свет чудес и в тебе, и во мне навсегда угас.
Где грань познания, творившего свой век? Он честен сам с собой... Но был ли честен с нами? Немногое ему дано- Дом с кошкой и часами, Возможен ли без этого приличный человек? На ваш вопрос о принцах и принцессах... Отвечу прямо- Звёзд тут нет. -Возможна ль жизнь без всяческих эксцесов? -Я дам по морде написавшему сей перл! Как разобрать, когда тобою движет небо? "Очень легко,"- ответит вам любой творец. Свой почерк разобрать берусь я быстро, даже смело. Возьмусь чужой читать... И лишь вселенной почерк трудно разобрать, Или легко? Её особый стиль так сложно перепутать..... -Я весь ваш!- кричит там каждая строка, Но вот вопрос, кто это говорит? Поэт? Вселенная? Иль господь- бог? Как сложно, право, разобрать мудрённый этот слог. Склонить на свою чашу бытия, Вина испить И хлопнуть дверью- Мне пора.....
И так жалко себя, и так хочется выть. Не имею я права желать и любить… И глотаю снежинок растаявший сок. Лучше в сердце кинжал, лучше пуля в висок!
Боль стекает с ресниц, никому не понять – Как же страшно молить и напрасно мечтать. Словно сжатый кулак одиночества сталь. Лучше б в сердце свое ты меня не впускал.
И в затылок тоска томно дышит огнем, Лишний раз упрекает, что вместе живем, Что обязана помнить я вечно о ней… О тоска, не дави, лучше выпить налей.
Но нельзя нам ни выпить, ни плакать, ни звать. Нужно просто ложиться и просто вставать. Подниматься, работать, смеяться, дружить… Вдруг так жалко себя и так хочется выть…
Я горю для тебя Слепым и влюбленным костром Как осенние листья Горький дым как ямайский ром Я рисую тебя Твой изысканный профиль-анфас Под покровом дождя Ледяные улыбки и джаз Я пою с тобой Грубый бас и баритон Утерян контроль Этот вечный безумный сон Я умру за тебя И рука не будет дрожать Я прощаю тебя
Пишет Irenei в 00.49: *** В ваших карманах — поверьте бывалому вору — Кольцами дым сигарет и чужого костра, Бури в пустыне, затмения, горы и долы, Темный клубок поцелуев и ласк до утра. Ваши карманы, кармашки и дыры в подкладке Прячут за стенкой из пуговиц, кнопок, шнурков Ваши улыбки, сомненья, мечты и загадки, Гладкие бусины взглядов и брошенных слов. Ваши карманы, а впрочем, твои — Ты не против? — Вызов коварный натуре моей воровской. Ты можешь прятать драконов и ангелов сотни, Я обнаружу лишь мелочь и фантик пустой. Эти карманы серебряною филигранью Пишут на старых билетах сюжет наших встреч. Ты в облаках, ты не в мире — ты вечно за гранью. Я все пытаюсь поймать тебя, спрятать, сберечь. Эти карманы настолько насмешливо-лживы, Так невозможно полны и бездонно пусты… Я постоянно в погоне за их содержимым. Не догадался? Ведь их содержимое — ты.
Пишет Nastya Amai в 17.09: расскажи мне, бесстрашный что тебе снится когда звёзды рыдают и нет сил молиться когда я засыпаю не найдя аспирина а тебя забирает неотложки машина расскажи мне, мой смелый о чём твои грёзы когда совесть проснулась и не спрятать занозы когда нет сил на химию нет больше воли страх запрятан куда-то где нет места для боли расскажи же, бесстрашный что тебе снится когда жизнь покидает в стенах душной больницы