Ходит дурачок по лесу, ищет дурачок глупее себя...
Решил начать выкладывать свою прозу... Несколько слов о том, что вы сейчас прочтёте (если, конечно, до этого дойдёт): рассказ юмористический, писался в момент очень плохого настроения с целью его поднятия. Получилось. ;0))) Сама идея вторична, так что об этом можно даже не упоминать - изначально создавалось для внутреннего пользования (нет, только не надо его распечатывать и есть страницы!!!). Все остальные замечания с удовольствием приму. В общем, читайте:
читать дальшеАнтисказка, или Как это было на самом деле
Давным-давно, в одной далёкой-предалёкой галактике…
Солнечный свет едва проникал в избушку через занавешенное окно. В узком потоке света, плавно вальсируя, кружилась пыль. Вдоль стен стояли стеллажи с различными банками, склянками, пучками трав, лапками летучих мышей, хвостиками бесхвостых козлоедов, шерстью саблезубых мохнорылов и другими малоаппетитными предметами. В углу пыхтел и бурлил прибор, подозритель-но похожий на самогонный аппарат. В другом углу, у стены, стояла русская печь. На ней из-под одеяла торчали две ноги, обутые в лапти. На кресле в центре комнаты, вальяжно развалившись, дрых толстый чёрный кот. Он пома-хивал во сне жирным хвостом и тихонько похрапывал. Неизвестно, что ему приснилось, но внезапно он огласил пыльный полумрак комнаты своим ко-шачьим тенором и, презрев закон земного тяготения метра на полтора, плюх-нулся обратно в кресло. Кот ошалело оглядел комнату и растерянно хрюкнул. Убедившись, что хозяйка не проснулась, он издал что-то вроде вздоха облег-чения. Затем началась операция под названием “Слезание с кресла”: кот заце-пился передними лапами за сиденье, а одной из задних осторожно трогал воздух (так люди обычно проверяют температуру воды, прежде чем погрузить-ся в неё). Он спускался всё ниже и ниже, и, наконец, его центр тяжести ока-зался свешенным с кресла. Передние лапы не смогли удержать такой вес, и кот с глухим стуком рухнул на пол. Он лежал, распластавшись на полу перед креслом и раскинув лапы в разные стороны. Со стороны могло показаться, что кот любовно обнимает пол своего родного жилища. Но кот не был патриотом, просто его лапы не были приспособлены к таким нагрузкам. Наконец, прила-гая огромнейшие усилия, он сумел принять естественное положение. Причём кот сразу напустил на себя гордый вид, будто это не он только что валялся на полу, как куль с… впрочем, неважно. Итак, операция прошла успешно, почти без жертв (не считая двух блох, которые умерли при падении от сердечного приступа). Кот, плавно покачивая брюхом из стороны в сторону, направился в святая святых – в сторону стола. А там четыре здоровых таракана угрюмо же-вали колбасу, непредусмотрительно оставленную хозяйкой. Они встретили ко-та тяжёлым недоброжелательным взглядом. Он красноречиво говорил: “Попро-буй, тронь колбасу – завалим, как мамонта!” Кот замер. Расклад “один против четырёх” был явно не в его пользу. То, что его противниками были тараканы, в расчёт почему-то не бралось. Кот окинул кусочек колбасы полным горечи и любви взглядом и, развернувшись на 180 градусов, потопал обратно к креслу. Тараканы радостно ощерились и с новым приступом воодушевления принялись поедать колбасу, таким образом празднуя победу над врагом. Пиру помешали характерные звуки: проснулась хозяйка. Услышав их, рыжие и усатые по-строились в шеренгу по одному и, чеканя шаг, промаршировали под плинтус. Они знали по опыту своих собратьев, что оказаться с лаптем хозяйки тет-а-тет – не самый лучший план на вечер. Кот воспользовался тем, что вражеские войска покинули охраняемый объект и, запрыгнув на стол, жадно вцепился в колбасу. Из-под плинтуса раздалось возмущённое ворчание. Кот нарочито медленно ел ароматный кусочек. Под плинтусом в это время в экстренном по-рядке образовалась подпольная (в прямом смысле этого слова) революционная ячейка, программой-минимумом которой было забрать колбасу у противника, а программой-максимумом – набить противнику морду. В это время к столу подошла хозяйка. Тараканы со своей наблюдательной точки могли видеть только две ноги в лаптях. При виде этой пары обуви у каждого из них ёкнуло сердце. Затем послышался голос: “Ах ты, сволочь! Опять колбасу спёр?” – и вопль кота, с огромной скоростью удаляющийся в сторону кресла. Под плин-тусом раздалось злорадное хихиканье.
Хозяйкой дома была Баба Яга. Она ударила кота тряпкой, устало опустилась на табуретку и глубоко вздохнула. В дверь застучали. От этого стука зазвенели склянки на полках, кот спрятался на печи, а тараканы под плинтусом приня-лись поспешно рыть окопы. “Богатыри, наверное, за опохмелом припёрлись”, - подумала Баба Яга. Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович служили на заставе по соседству и регулярно приходили к Яге за самогоном (к счастью для богатырей, они и не догадывались о рецепте его приготовления). Вообще же, у них были добрые соседские отношения.
-А ну, открывай, карга старая! – донёсся до старухи ласковый бас Ильи, - а то всю хату на зубочистки разнесу! А курьи ножки на закуску возьму!
-Иду, сынки, иду! – ответила бабка и кинулась открывать дверь. В избу вва-лился Илья Муромец, сильно опухший и помятый.
-Здорово, бабка! – выдохнул он, и тараканы под плинтусом тут же сдохли от запаха перегара. Баба Яга поморщилась, но тут же сказала:
-И тебе здорово. Чего надо-то?
-Сама знаешь, чего, - взгляд Ильи алчно вперился в самогонный аппарат.
-А когда за прошлое расплатитесь? – Баба Яга уже устала подсчитывать убытки, нанесённые ей этими халявщиками.
Илья Муромец задумчиво почесал репу и философски заметил:
-Дык… Это… Когда будет – тогда и отдадим!
-А когда будет? – не унималась Яга.
-Ну-у-у… Царь же обещал жалованье за прошлый год выплатить – тогда и отдадим, - в голосе Ильи не было уверенности: он явно не верил в возмож-ность выплаты жалованья ни за прошлый, ни за какой другой год.
-Слушай больше своего царя! – Яга презрительно плюнула, - ладно, хрен с тобой – бери! – она протянула богатырю бутыль с мутной жидкостью.
-Благодарствую! – Илья хотел поклониться в пояс, но массивная бутыль ме-шала ему сделать этот незамысловатый пируэт, так что он ограничился кив-ком головы. Видимо, голова с похмелья запротестовала: Илья ойкнул и за-шатался.
-А Добрыня с Алёшей чего не пришли? – спросила Яга.
-Да дрых… Тьфу ты, заставу стерегут! Да и мне пора, - Илья с вожделением обнял бутылку, - заболтался я с тобой.
Он вышел из избушки, а вместе с ним выветрился и запах, известный боль-ше как “русский дух”. Тараканам, правда, от этого легче не стало. Баба Яга облегчённо вздохнула и полезла на печь, предварительно сбросив оттуда ко-та. Глухой стук падающего кошачьего тела как-то сразу успокоил Ягу, и она быстро заснула.
Илья тем временем пришёл на заставу. Она представляла собой наспех ско-лоченный сруб, в котором и обитали три богатыря. Стены сруба содрогались от богатырского храпа. Илья вошёл внутрь и, грохнув бутылкой по дубовому столу, заорал:
-Па-а-адъём!
Ответом ему послужили возмущённые стоны:
-Чего орёшь, и так голова трещит! – пробубнил Добрыня. Алёша подхватил:
-Дай поспать!
-Пока вы тут дрыхли, - заметил Илья, - я уже к бабке сходил. За опохме-лом.
Богатыри разом встали и подошли к столу.
-Да ты, Илюша, и опохмелиться успел! – заметил Добрыня, с подозрением рассматривая полупустую бутылку. Илья икнул и ответил:
-Дык, ведь… Дорога-то длинная была - притомился, пока ехал, упарился, вот и пришлось…
-Значит, это всё нам с Добрыней! – сделал вывод Алёша.
-А что, басурманов не видно, не слышно? – спросил Илья, желая как можно скорее сменить тему разговора – авось забудутся, нальют…
-Да куда им? Они ещё долго к нам не сунутся.
-Ага, - Алёша сел за стол и начал отвинчивать пробку, - славно мы им бока намяли!
Внезапно раздался топот нескольких сотен копыт. Бутылка в руке Алёши за-мерла на полпути к стакану.
-Скачут! – Илья погладил рукой палицу и недобро улыбнулся. От этой улыб-ки Добрыне стало не по себе. Он схватил свой меч и направился к двери.
-Ну вот, опять с похмелья драться! – Алёша горестно вздохнул и вслед за Добрыней пошёл на выход.
Басурман было около сотни. Все они делали страшные лица, так что похо-дили на каких-то чересчур озверелых покемонов (хотя сами они и знать не знали о существовании “карманных монстров” - дикари…). Во главе этой орды ехал главный басурман Хан Батыр, весь в бинтах и синяках – следах про-шлых набегов. Он бешено вращал глазами и мчался прямо на богатырей. Те зевали и ворчали себе под нос, что вот так всегда: стоит заняться чем-нибудь по-настоящему дельным, как тут же отвлекают всякие досадные мелочи. И тут орда и богатыри встретились…
В силу действующего указания Министерства Культуры о запрете пропаганды насилия и жестокости, сцена битвы богатырей с басурманами удалена. Автор уверяет, что это никак не отразится на развитии сюжета и концепции всего произведения в целом.
…Последним убегал Батыр, прихрамывая на обе ноги и тщетно пытаясь снять с головы седло. Богатыри укоризненно покачали головами: мол, не надоело вам ещё, что ли? Потом они вернулись в дом и продолжили начатое Ильёй. Вскоре на полу валялась пустая бутылка, а сами богатыри, грустно положив головы на стол, несколько раз пытались затянуть “Как во стольном граде, да во Киеве…” Получалось нескладно, причём каждый новый вариант вносил свои изменения в название столицы, но никого это не волновало. В итоге до-пелись до “Путинбурга”. Никто не знал, к чему это, но Добрыня глубокомыс-ленно заметил, что это неспроста…
В дверь застучали. Илья встал. Стол опрокинулся, разбудив двух остальных богатырей.
-К-кто там? – смог выдавить из себя Илья и душевно зевнул.
-Да я это, я! – послышался из-за двери голос Бабы Яги, не менее заспанный, чем у богатыря.
Илья открыл. Баба Яга вошла в дом и прикрыла нос рукавом – “русский дух” был здесь особенно сильным.
-Чего это ты, бабка, на ночь глядя по гостям ходишь? – спросил Добрыня.
-Гонец от царя приезжал. Говорит, чтобы вы срочно на пир ехали – сыну-то царёву, Ивану Царевичу, осемнадцать годков стукнуло. Вот, сразу и свадьбу решили справить. Невесту себе Ваня уже нашёл. Василисой Прекрасной кли-чут. Бывают же фамилии! Никто не знает, кто она, но поговаривают, - Яга перешла на полушёпот, - что раньше она лягушкой в болоте квакала. Но рус-ский народ чего не придумает – ему только сказки сочинять!
Илья из всего вышесказанного понял только два слова: “царь” и “пир”. Ос-тальные его уставший мозг отказался воспринимать. Добрыня с Алёшей, не участвовавшие в распитии первой половины бутылки, были пободрее и сразу начали собираться в дорогу. Внезапно Добрыня нахмурился и повернулся к Яге:
-А чего это он сам не пришёл?
-Ага! Щас! Будет тебя царь лично приглашать! – Баба Яга фыркнула.
-Да нет… - Добрыня досадливо помотал головой, - Я про гонца.
-Так побоялась я его к вам пускать – пришибли бы ещё ненароком. Вы ж как глаза зальёте, так вам всюду враги мерещатся.
-С чего это ты вдруг такой заботливой стала? – спросил Алёша Попович, ко-выряясь в сундуке в поисках своего парадного камзола (на самом деле, Доб-рыня с Ильёй уже давно отдали этот камзол Бабе Яге за самогон, но не хоте-ли травмировать нежную душу младшего товарища этим известием).
-Так если сышшики приедут разбираться, то вы-то отбрехаетесь, а мне потом доказывай, что я его не съела али ещё чего. Домой поехал, но грамоту ве-лел передать, - бабка протянула грамоту стоявшему в ступоре Илье Муромцу. - Илюш, а чего это ты молчишь?
Илья в ответ захрапел.
-Надо же, стоя спит! Вот что значит опыт! – восхитилась Яга и отдала грамо-ту Добрыне. – Всё, я спать пошла.
-Иди, иди, - Добрыня рассеянно махнул рукой ей вслед и вперился в грамо-ту. Через минуту он вспомнил, что не умеет читать.
-Эй, Алёша! – крикнул Добрыня, обращаясь к ногам Алёши, торчавшим из сундука, - Ты ж у нас поповский сын, грамотный. Прочти!
Алёша вылез из сундука, чихнул от попавшей в нос многолетней пыли и взял из рук Добрыни кусок бересты. Он пробежал глазами послание и кивнул:
-Всё, как Яга сказала, – его взгляд упал на дату внизу. – Чтоб Соловей-разбойник своими пальцами подавился! Нам же два дня осталось! Надо сейчас ехать!
Добрыня кивнул:
-Я пойду коней приготовлю, а ты пока Илью разбуди.
Алёша ткнул Илью под рёбра. Тот в ответ забормотал что-то вроде “Уйди, нечисть! Всё равно живым не возьмёте!” Алёша ткнул чуть сильнее. Илья от-крыл один глаз и с подозрением уставился на него. Убедившись, что Алёша к нечисти отношение имеет очень условное, спросил:
-Чего?
Алёша вкратце пересказал ему приказ Царя, и Илья тоже начал готовиться к путешествию. Тем временем Добрыня привёл коней. Три толстых жеребца за долгое время проживания в стойле обленились настолько, что Добрыне при-шлось приложить немалые усилия, прежде чем они проснулись. Теперь ло-шади встревоженно фыркали и с опаской поглядывали на богатырей, каждый из которых вынес из дому по внушительному мешку, набитому до отказа. В мешках была еда в дорогу и праздничный наряды (кроме Алёшиного камзола, который он, к своему удивлению, так и не нашёл). Коней явно не радовала перспектива переть всё это плюс массивные тела богатырей. Но деваться бы-ло некуда – богатыри нагрузили своих коней собой и мешками и поскакали на запад Тридевятого царства, в столицу.
Скакали богатыри всю ночь и весь день, когда Илья вдруг сказал:
-Надо же царевичу подарок какой! А то негоже нам, богатырям, на халяву на пир являться.
Добрыня и Алёша согласно закивали. Илья между тем продолжал:
-Вот сейчас деревня должна быть. Там и найдём чего-нибудь!
Богатыри опять закивали, но уже не так уверенно: какой может быть подарок для царевича в такой захудалой деревеньке?
Деревня и вправду была захудалая: несколько дворов да три с половиной калеки населения. Навстречу богатырям вышло несколько человек. Все они разом бросились к ногам богатырей (вернее, к копытам их коней):
-Помогите, родимые! Защитите землю русскую!
Илья выехал вперёд и сурово спросил:
-А что у вас за горе, люди добрые?
Из толпы вышел коренастый мужичок с заплывшим от встречи с чем-то тя-жёлым глазом и затараторил:
-В лесу Соловей-разбойник объявился! Свистит, людям покоя не даёт, никого не пускает – ни конного, ни пешего. Избавьте нас от напасти!
-А что взамен дадите? Забесплатно сейчас даже реки не текут!
-Да ведь… Нету у нас ничего! - залепетал мужичок, поспешно пряча под ру-баху массивную золотую цепь.
-Ну, на нет – и богатырей нет! – Илья повернулся к ожидавшим его позади Добрыне и Алёше. – Поехали, нечего нам тут задерживаться!
Мужичок замялся и нехотя произнёс:
-Ну-у-у… Есть у нас в деревне конь – всем коням конь! Такого и для царско-го двора не жалко! Ежели одолеете разбойника – будет вам конь этот!
-А ну, покажи! – Илья подал своего коня вперёд, и лошадиная морда оказа-лась прямо перед лицом мужичка. Тот отдал распоряжение, и через минуту хвалёного коня привели пред ясны (спиртного богатыри с собой не брали – зачем в Тулу со своим самоваром ехать?) очи Ильи. Конь и вправду был хо-рош: белоснежный, с ясными умными глазами и доброй мордой, он прядал ушами и тихонько пофыркивал. Наверное, именно на таком парнокопытном, по мнению некоторых слишком романтичных юных особ, к ним должен явиться пресловутый принц. Илья Муромец одобрительно покивал головой и повернулся к товарищам:
-Я поеду Соловья-разбойника воевать, а вы пока здесь оставайтесь. Эй, ты! – обратился он к мужичку. – А где этот ваш разбойник бесчинствует?
-Да во-он тропинка в лес ведёт, - ответил тот.
-А как мне его найти? – спросил Илья.
-Он сам тебя найдёт! – зловеще предрёк мужичок и тут же премило ощерился, обнажив редкие жёлтые зубы.
Илья тронул поводья, и его конь поскакал в сторону леса.
-Ждите меня к вечеру! – крикнул богатырь остающимся товарищам, которые уже начали выспрашивать у местных, где здесь ближайший кабак.
Лес ничем особенным не отличался от многих других, произраставших на просторах Тридевятого царства. Под сводами многовековых деревьев начина-лась своя собственная жизнь: пели птицы, шныряли туда-сюда мелкие грызу-ны и более крупные хищники. Было тихо, кроме пения птиц был слышен только хруст под копытами коня. Но постепенно Илье стали попадаться сва-ленные деревья, причём их становилось всё больше и больше. Наконец, бога-тырь выехал на поляну, вокруг которой не было ни одного целого дерева. В центре поляны возвышался огромный дуб, похожий на воздетую к небу скрю-ченную руку. На дубе, вальяжно развалившись, дрых толстый мужик в просто-рных шароварах и красной рубахе. Его бритый череп венчал длинный закру-ченный чуб. Повязка на глазу дополняла общую картину.
Мужик встрепенулся и открыл единственный глаз. Взгляд его впился в Илью Муромца, как назойливый кровопийца-комар впивается в свою жертву.
-Стоять! – крикнул Соловей, и его чуб воинственно качнулся. - Никому проходу не дам! Чтоб мне сала век не видеть!
-Что ж это ты, Соловушка, разбои учиняешь? – спросил Илья, - Иль ме-чом промеж глаз захотел?
-Что-о-о? – взвопил Соловей и засвистел. От этого свиста закачался дуб, затряслась земля под ногами, но богатырский конь стоял на месте. Соловей засвистел ещё сильнее, щёки его покраснели. Илья спешился и направился прямо к дубу. Земля уже ходила ходуном и трескалась, когда разбойник за-свистел в полную силу: щёки его раздулись и стали размером с арбуз каждая, глаза повылезали из орбит. Илья подошёл к нему и просто ударил кулаком в зубы. Свист тотчас прекратился, Соловей упал на землю. Почему-то он стал шепелявить:
-Да я тебя, штоматолог хленов… - рассказать о своих ближайших планах и будущем Ильи Соловей не успел – богатырь заботливо воткнул ему в рот специально припасённый кляп. Затем, связав и водрузив на коня поверженного противника, сам сел верхом и поехал обратно в деревню. По дороге Соловей пытался рассказать о знакомстве с родственниками Ильи, а также его родо-словную. Правда, из-за кляпа рассказ получался несвязный и больше напоми-нал мычание. Посторонний слушатель, сумей он понять его, очень удивился бы, узнав, какие загадочные существа были предками Ильи. Да и сам бога-тырь, разобрав хоть что-то из сказанного Соловьём, вряд ли доставил бы его в деревню в добром здравии.
Добравшись, наконец, до деревни, Илья увидел своих друзей. Они стоя-ли, потупив взор и стыдливо опустив головы.
-Что опять? – строго спросил Илья.
-А пусть не лезут! – тут же отреагировал Алёша.
-Да погоди ты… - перебил его Добрыня. - Тут вишь, какое дело, - начал он, обращаясь уже к Илье, - решили мы тебя в кабаке подождать. Ну и вот… Погорячились немного…
-Они первые начали! – видимо, Алёша ещё не отошёл от конфликта с ме-стным населением.
-Пришли там какие-то… Местные… - продолжал тем временем Добрыня. – Стали шуметь, галдеть. Спросили, как нас зовут. Ну, мы вежливо назвались, а они сделали нелестное замечание по поводу его, - богатырь кивнул в сторону Алёши, - отчества…
Алёша Попович покраснел и опустил взгляд. Илья про себя усмехнулся.
-Алёша там почудил немного… Ну, и я… Так что они нас выставили из ка-бака, вернее, из того, что от него осталось, и попросили забирать коня и ухо-дить куда-нибудь подальше.
Видимо, селяне действительно не назвали точный адрес, иначе села бы уже не было. Илья подбодрил друзей:
-Ничего, зато у нас теперь два подарка: конь – царевичу, а Соловей-разбойник – царю. Пускай потешается старый!
Богатыри сразу вспомнили о конечной цели своего путешествия и с во-одушевлением продолжили путь. Лошади поскакали быстрее, так как мешки погрузили на царевичев подарок. Богатыри ехали прямо на дордевающий за-кат. Спускалась ночь, дороги не было видно, но кони уже успели порастрясти лишний жирок и вспомнили былые походы, когда надо было передвигаться чуть ли не по нюху. До пира оставалось всего ничего, и поэтому друзья пото-рапливались.
К утру, наконец, показалась столица. Богатыри въехали в стены города, который в преддверии праздника находился в необыкновенной суете. Так, по крайней мере, подумали поначалу богатыри. Все бегали, суетились, но ощу-щения праздника не было. Алёша сунул поводья Добрыне и, чтобы разузнать, что к чему, слился с толпой - среди богатырей по части дипломатии ему не было равных (инцидент в селе днём раньше - не в счёт). Вскоре он вернулся к друзьям. На челе его застыла печать тягостной думы.
-Плохи дела, - сказал Алёша, - невесту-то Ивановскую Кощей украл. Гад, такой пир испортил…
-Да ну?!! – богатыри сразу помрачнели. – А что Иван?
-А что Иван? В кручине Иван! Погреба царские опустошает… Никто ведь не знает, где Кощея искать.
Илья внезапно рванул вперёд:
-Надо это дело решать.
-Ты куда? – спросил Добрыня, догоняя Илью; Алёша шёл следом.
-К царю на поклон. Наша-то Яга с Кощеем в своё время шуры-муры во-дила. Должна знать, где он да как его поаккуратнее завалить.
-Ну да! Точно! – встрял Алёша. - Она ведь рассказывала!
Богатыри шли по шумным городским улицам, только успевая глазеть по сторонам – они не были здесь больше года и теперь навёрстывали упущенное. Нового, впрочем, было немного: богатые купцы украшали только свои хоро-мы, царь тоже не вносил архитектурные изменения за пределами своего двор-ца. По улицам шныряли туда-сюда праздные гуляки, рабочий люд и крестья-не, приехавшие на ярмарку. Миновав окраину, друзья оказались на торговой площади. Отовсюду слышались крики продавцов, яростно пиаривших свой то-вар. Особенно выделялся Садко. Он кричал:
-Только у нас вы сможете купить уникальный копытометр, без которого невозможно представить себе любого уважающего себя коня! Всего девять руб-лей девяносто девять копеек – и этот уникальный копытометр станет вашим! Плюс к нему – заметьте: совершенно бесплатно! – вы получаете уникальные ножницы для подравнивания конских хвостов! Без них ваш конь никогда не бу-дет по-настоящему счастливым! Всего девять рублей девяносто девять копеек – и вы станете обладателем уникального копытометра и совершенно бесплатных ножниц для подравнивания конских хвостов!
Несмотря на всю сомнительность рекламной акции, около лавки Садко толпилась большая очередь.
Покинув этот "магазин на печи", богатыри оказались на тихой улочке, по одну сторону от которой находилось вместилище людских горестей и радостей – кабак. Около него один мужик методично бил головой о стену другого, ко-торый всё пытался что-то запеть. Однако после каждого удара песня начина-лась снова, поэтому слышалось только: "В тёмном ле… В тёмном ле… В тём-ном ле…" Богатыри замедлили возле кабака шаг, но, вспомнив о своей благо-родной цели, двинулись дальше.
Прямо напротив кабака, по ту сторону дороги, сидел напёрсточник – вёрткий цыган, у которого золота во рту было больше, чем у всех заморских принцев, вместе взятых. Около него полукругом стоял народ, видимо, горев-ший желанием позавидовать, когда кто-то другой выиграет, и позлорадство-вать, когда кто-то проиграет. Богатыри тоже подошли поглазеть.
На груди у цыгана висела табличка, оповещавшая, что он глухонемой, а на правом глазу у него красовалась чёрная повязка. Какой-то мужик, проиг-равший всё, что у него было, завозмущался:
-Да ты меня надул, жулик! Скажи спасибо, что ущербный – а то как дал бы в ухо!
Цыган сдвинул повязку набок и испытующе посмотрел на мужика обоими глазами. Наконец, он процедил:
-Вали отсюда! Не хочешь играть – не играй! А то я сейчас других калек позову – вмиг объяснят, зачем дырочки в хлебе!
Мужик поспешил удалиться от греха подальше. Богатыри решили вме-шаться. Илья подошёл к цыгану и дружески сжал его плечо:
-Что ж ты, ирод, народ честной обманываешь?
Цыган взвыл от боли, его кости трещали, как сухие ветки в костре.
-И не стыдно тебе? – так же заботливо спросил богатырь. Цыган закивал головой.
-Ну так и иди отсюда! – Илья сделал лёгкое движение рукой.
Цыган перелетел через дорогу и помешал пьянчужке в очередной раз до-петь первую строчку песни, сшибив его с ног. Тот вместе с товарищем при-нялся проводить с обидчиком воспитательную беседу. Но богатыри этого не видели – раздав людям деньги из сумки напёрсточника, они двинулись даль-ше.
Наконец, богатыри подошли к царскому дворцу. Кони уныло плелись следом. Они уже почувствовали, что долго отдыхать не придётся. Их богаты-ри привязали рядом с воротами, а сами вошли внутрь.
Царские хоромы встретили друзей расписными стенами, резными потол-ками и прочей роскошью, которую царь Горох мог себе позволить благодаря своим нетрудовым доходам. Сам царь сидел на троне, свесив ноги, подперев рукой подбородок и грустно глядя на богатырей. Они поклонились:
-Здравствуй, царь-батюшка.
-Ага. И вам не болеть, - царь, казалось, совсем не обращал внимания на гостей. Илья смущённо кашлянул:
-Царь-батюшка, знаем мы о твоей беде. - Царь вздохнул, взгляд его стал грустнее. - Но мы, кажись, можем помочь твоему горю. – Царь оживился, по-смотрел на Илью. – Есть у нас на заставе бабка одна… - и Илья рассказал ца-рю то, что только что рассказал друзьям. Горох отреагировал сразу: он слез с трона, вытянулся во весь свой невеликий рост и заорал:
-Ваньку сюда! Живо!
Через несколько минут царевич был доставлен и предстал перед батюш-кой и богатырями в самом неприглядном виде: взъерошенный, заспанный, он шатался из стороны в сторону и тщетно пытался сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь. Царь заложил руки за спину и принялся расхаживать туда-сюда:
-Значится, так. Есть на восточной заставе Баба Яга. Она знает, где Кощея искать. Поедешь с богатырями, они тебя до неё проводят. А там уж сам… Победишь Кощея – значит, и Василису спасёшь. А нет… - царь вздохнул, - то-гда не спасёшь! – философски закончил он.
-Иван, мы тебе там коня привезли… В подарок. Хороший конь! На нём и поскачешь. – Илья ободряюще хлопнул царевича по плечу. Тот ойкнул и по-чему-то как-то странно перекособочился. Наконец, вновь обретя дыхание, он сверкнул глазами и горячо заявил:
-Пойду и спасу! И Кощея завалю, и ещё хоть сто Соловьёв-разбойников в придачу!
-Как же я забыл! – Илья кинулся к выходу. – Он уж задохнулся, поди!
Вскоре он извлёк Соловья из одного из мешков и положил перед царём. Разбойник ворочался и мычал. Илья сказал:
-Вот, это мы тебе, царь-батюшка, для потехи…
-А-а-а, какая уж тут потеха! – Горох сокрушённо махнул рукой. – Унесите его в темницу.
Стрельцы подхватили Соловья и потащили вниз по ступенькам. Разбойник при этом выстукивал какой-то сложный ритм своей головой.
-Где мой конь? – спросил между тем Иван.
-Да вон он, у ворот привязанный… - богатыри, царь и царевич вышли на крыльцо. Царевич похлопал своего коня по боку и улыбнулся:
-Добрый конь. С таким я точно Кощея победю… побежду… пришибу!
Богатыри тоже заулыбались: им было приятно, что их подарок оценили.
-Когда едем? – спросил Добрыня.
-Прямо сейчас! – Иван вскочил на коня и только тут разочарованно заме-тил, что седла здесь не предусмотрено: соскользнув со спины лошади, он шлёпнулся на землю с другой стороны, подняв тучу пыли.
-Да погоди ты! Ишь, какой быстрый! – царь укоризненно покачал головой. – а кто богатырей приветит? Уморились ведь с дороги! Эх, молодо-зелено…
Богатыри смущённо начали разглядывать носки своих сапогов. Им дейст-вительно очень хотелось хоть немного отдохнуть и поесть, но как-то неудобно было об этом говорить. Царь между тем уже вовсю распоряжался насчёт уго-щения.
Через пятнадцать минут сели за стол. Посидели неплохо: поели, попи-ли, пошутковали – будто и не надо им завтра отправляться в путь, из которого Иван может и не вернуться. Под вечер все разошлись спать, и только Алёша Попович пытался соблазнить расписной столб, который поддерживал потолок в царских хоромах. Придя наконец к выводу, что это бесполезно, богатырь икнул и заметил:
-Очень зря, барышня… - после чего осел и, нежно прижимаясь к столбу, захрапел.
Наутро, испив кваску, отправились в путь. Чтобы избежать недоразуме-ний, богатыри решили обогнуть злополучное село и направили коней чуть се-вернее, где дорога шла через скалы. Ехали весь день, но под вечер Иван, не привыкший к таким путешествиям, заснул верхом и, упав с коня, запросился на ночлег. Делать нечего, – царевич всё-таки! – и богатыри остановились в небольшой пещере в скале. Там развели костёр и, усевшись вокруг него, при-нялись вести неспешную беседу. Спать Ивану сразу расхотелось. К тому же открыли бочонок, предусмотрительно изъятый из царских погребов. Беседа потекла живее. Как водится, начали с анекдотов: богатыри травили байки, а Иван слушал и хохотал, когда доходило до смешного. Вдруг в пещеру загля-нул Змей Горыныч. Он огляделся, и одна голова сказала:
-Здорово, мужики!
Иван с перепугу открыл рот, но Илья сердито прикрикнул:
-А ну, вали отсюда, черепаха!
Горыныч исчез так же внезапно, как и появился. Разговор тем временем перешёл на политику. Добрыня вещал кивавшему Ивану:
-Не, твой батя – хороший мужик, но с жалованьем вопрос решить не мо-жет: уже полтора года не платят.
В это время снаружи закрапал дождик. В пещеру опять сунулся Змей Го-рыныч:
-Мужики, можно мне к вам?
-Слушай, ящерица-переросток, уйди по-хорошему!
Горыныч вздохнул всеми своими тремя головами и ушёл, решив лишний раз не испытывать судьбу.
Богатыри с царевичем времени даром не теряли: бочонок был уже почти пустой, когда разговор с политики плавно перешёл на взаимоотношения с противоположным полом. Илья с Добрыней рассказывали о своих победах, а более молодой Алёша и совсем зелёный Иван, разинув рты и развесив уши, внимали опытным товарищам. Снаружи уже вовсю шумел ветер, гремел гром, а дождь так и вовсе лил нескончаемым потоком. Иногда своды пещеры осве-щали блики от молний. Путники наслаждались уютом тёплой, светлой пеще-ры, но не всем было так же хорошо – в пещеру вновь заглянул Горыныч, мок-рый, несчастный:
-Мужики, ну пустите, пожалуйста! А?
Илья, пошатываясь, поднялся:
-Да я тебя, жертва гормонального сбоя…
Но тут Иван решил проявить милосердие: он встал, положил руку на плечо Ильи и произнёс:
-Да ладно тебе… Что тебе, жалко, что ли? Пусть греется.
Илья сел, продолжая бормотать что-то под нос. Змей Горыныч прохлю-пал в угол пещеры, оставляя за собой лужи воды, стекающей с крыльев и спины, и свернулся калачиком в углу. Вторая голова проворчала:
-Вали отсюда… Ящерица, черепаха… Может, живу я здесь!
-А всё из-за этой травоедки! – кивнула первая голова в сторону третьей. Та спряталась под крыло и молчала. Конфликт голов заключался в том, что третья голова, в отличие от первых двух, полностью отрицала мясо. Попросту говоря, она была вегетарианкой.
-Да если бы она не стала на лугу травку щипать, мы бы уже давно здесь были! И не пришлось бы этих просить – мы бы сами их не пустили! – продол-жала между тем первая.
-С другой стороны, если бы они пришли и нас здесь увидели, то несдоб-ровать нам было б, – возразила вторая.
-Всё равно, где это видано: Змей Горыныч травку щиплет! Род наш позо-рит!
Третья голова высунулась из-под крыла:
-Зато трава полезнее!
-А ты вообще молчи, в семье не без урода! – первая голова демонстратив-но отвернулась от третьей. Вторая, немного поколебавшись, сделала то же са-мое.
А путники к тому времени уже полностью опустошили бочонок. Решили укладываться спать. Но Ивана потянуло на приключения. Он встал и, пошаты-ваясь, направился прямиком к Змею Горынычу. Остановившись возле третьей головы, Иван зловеще произнёс:
-Ну, всё! Тебе кранты!
Голова растерянно посмотрела на две другие. Те, глядя в другу сторону, принялись насвистывать какую-то песенку, тем самым показывая свою полную непричастность к происходящему. Но тут в конфликт встрял Илья. Он крикнул Ивану:
-Не трожь птичку! Пусть себе дрыхнет спокойно.
Иван с удивлением оглядел “птичку” и пожал плечами:
-Да ладно, пусть живёт… - царевич упал прямо на каменный пол и гром-ко захрапел. Богатыри вскоре тоже уснули.
Наутро Иван с трудом разлепил один глаз и осмотрелся. Прошлый вечер вспоминался с трудом. Зато сон царевич помнил хорошо: Змей Горыныч с го-ловами трёх богатырей пел неприличную песню голосом царя Гороха, а сам царь выделывал кренделя и идиотски лыбился. Увидев, что на самом деле Змей Горыныч посапывает отдельно от богатырей, богатыри храпят отдельно от Горыныча, а царя Гороха с его пением нет и в помине, Иван с облегчением вздохнул. Выйдя из пещеры, он увидел бочонок из-под вина, доверху напол-ненный водой – опытные богатыри специально оставили его под дождём, что-бы утро не было таким безрадостным. Испив холодной водицы, Иван пришёл к выводу, что всё не так не так уж плохо и жить вполне можно. Вскоре просну-лись и богатыри. Они тоже вышли из пещеры и по очереди приложились к бочонку. Наконец, придя немного в себя, путники продолжили своё путешест-вие. Про Змея Горыныча, сиротливо кимарившего в дальнем углу пещеры, никто и не вспомнил (кроме, разве что, Ивана, всё ещё переваривавшего сон).
Скалы вскоре закончились, и тропинка, по которой ехали друзья, вышла на широкую дорогу. Лошади поскакали быстрее. Илья начал рассказывать оче-редную байку из своих былых подвигов. Байка оказалась длинной, - бессмет-ные полчища всевозможных ворогов, басурман и чудищ победил Илья за свою долгую карьеру, - так что когда впереди замаячила богатырская застава, бога-тырь успел довести рассказ только до распутья с камнем посередине.
-Ладно, в другой раз расскажу, - закончил он. Путники спешились, и Иван сказал богатырям:
-Ну, не поминайте лихом. Спасибо за всё!
Илья хлопнул его по плечу и, пока Иван приходил в себя, объяснил, как добраться до Бабы Яги.
-Поедешь прямо по этой дороге. Въедешь в лес. Там будет чуть-чуть грязно. Увидишь опушку. На ней – избушка на курьих ножках. Вот там она и живёт. Прощай! – богатырь обнял царевича.
-А-гхх-а-а… - ответил Иван Царевич, тщетно пытаясь выбраться из бога-тырских объятий Ильи. Потом попрощался с Добрыней и Алёшей и тронулся в путь.
Лес встретил Ивана Царевича многовековыми соснами и непролазной грязью. Конь царевича, утопая в грязи по брюхо, уже не был таким белоснеж-ным, каким его впервые увидели богатыри (чаще всего именно на таком гряз-ном коне и приезжает к девушкам тот, кого они, желая себя успокоить, назы-вают “прекрасным принцем”). Вскоре началась нормальная дорога. Иван обтёр своего коня травой, пытаясь придать ему более-менее цивильный вид. Ещё через какое-то время показалась избушка Бабы Яги. Иван привязал коня к близрастущему дереву и, взойдя на крыльцо, постучал. Избушка переступила с ноги на ногу, так что Ивану, чтобы не упасть, пришлось вцепиться в перила. Дверь открылась, и на крыльцо вышла Баба Яга в каких-то лохмотьях, заса-ленном фартуке и неопределённого цвета косынке.
-Чего надо? – спросила она Ивана.
-Э-э-э… Я от богатырей, – нашёлся Иван.
-Совсем оборзели, алкаши проклятые! – внезапно разгорячилась Яга, - са-мим уже лень за выпивкой прийти, так они молодёжь местную посылают! Как тебя звать-то, сердешный?
-Я – Иван Царевич.
Баба Яга ахнула:
-Ещё и напоили! Изверги… - она сокрушённо покачала головой.
-Нет, я правда Иван Царевич, - Иван показал именной перстень, на котором было выгравировано: "ИЦ”.
Яга осмотрела Ивана с головы до ног.
-Заходи! – наконец, сказала она ему.
В избушке было тихо, пыхтел самогонный аппарат да где-то помявкивал во сне кот.
-Проходи, садись.
Иван сел на кресло в центре комнаты. Внезапно из-под царевича раздал-ся сдавленный крик. Он подскочил и только тут увидел, что сел на очень тол-стого чёрного кота. Кот укоризненно посмотрел на царевича и, спрыгнув с кресла, пошёл по своим кошачьим делам. Иван виновато пожал плечами и снова сел. Баба Яга сказала:
-Вот вечно этот блохастый залезет куда-нибудь… Ну, да ладно. Зачем пришёл-то?
Царевич вкратце рассказал о своей беде. Баба Яга присвистнула:
-Да-а… Трудно тебе будет с Кощеем совладать. Бессмертный ведь. Есть секрет его смерти, но его только он сам и знает. Зато где живёт – расскажу. Значит, так. За моей избушкой тропинка есть. Вот по ней и езжай. Долго бу-дешь ехать, но в конце прямо к замку его и подъедешь. А там уж сам…
-Спасибо, бабушка! – Иван поклонился в пояс и вышел на улицу.
Спутник прекрасных принцев спокойно жевал траву, отмахиваясь хвостом от назойливых насекомых. Иван сошёл с крыльца и только тут обратил внима-ние на куриные ноги избушки. Он потыкал одну из них веточкой. Нога, не-долго думая, придала царевичу ускорение, которого вполне хватило для встречи Ивана с дубом, растущим рядом. Царевич изящно сполз по стволу вниз, встал, отряхнулся и, опасливо обойдя избушку, вскочил в седло своего коня. Уезжая по тропинке, что указала ему Баба Яга, он услышал её голос:
-Помни: секрет его смерти только он сам и знает!
“Да, умеет бабка успокоить!” – подумал Иван и посильнее пришпорил ко-ня.
Царевич долго скакал по тропинке, кода перед ним возникла комическая картинка: на поляне возле пруда леший с завидным трудолюбием ставил щел-баны водяному. Тот тихонько ойкал и горестно вздыхал после каждого щелч-ка. Вдруг он скосил один глаз на Ивана и крикнул:
-Эй, а это ещё кто?
Леший тоже перестал заниматься своим увлекательным делом и воззрил-ся на царевича.
-Я – Иван Царевич, еду невесту свою, Василису, выручать.
-Ездят тут, ездят всякие. Воду мутят, – проворчал водяной, опуская взгляд с головы Ивана до ног (правда, уже лошадиных).
-Хорошая у тебя коняка, - вдруг заметил он. – Давай в подкидного сыгра-ем, а? Проиграешь – коня отдашь. Ну, а выиграешь – я тебя на тот берег пере-несу. Сам-то не переправишься – утопнешь.
-В подкидного, говоришь? – задумчиво переспросил Иван.
-Ну, да. А то этот, деревянный, меня уже в который раз обыгрывает! – во-дяной с обидой посмотрел на лешего. Тот ответил:
-Играть не умеешь, а обзываешься! Сам ты деревянный! И сдаёшь ты не правильно: надо сразу по шесть, а ты по три! А то, что дураком всегда оста-ёшься – так дурак и есть!
-Я по сколько хочу – по столько и сдаю! И вообще, я тебе покажу “дурак”! – водяной угрожающе качнул массивным животом. Внутри живота что-то за-булькало.
-Ой, напугал! – леший махнул на водяного рукой-веткой. – Все вы, водя-ные, только и можете, что языком трепать!
-Что-о-о? – водяной вытаращил глаза от ярости, так что они стали похо-дить на маленькие аквариумы, только вместо рыб в них плавали мутно-зелёные зрачки.
Иван, до этого молча наблюдавший за развитием конфликта, смущённо кашлянул. Леший с водяным разом замолкли и уставились на царевича. Тот сказал:
-Ну, так что – будем играть али как?
-Будем, будем! – водяной шепнул что-то лешему. Тот кивнул и куда-то исчез.
Водяной достал изрядно потрёпанную колоду и раздал карты. Началась игра. Где-то в середине кона Иван почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Оглянувшись, он увидел, что это леший. Леший отчаянно маяковал во-дяному, какие у Ивана карты. Встретившись с царевичем взглядом, он смущён-но улыбнулся и пожал плечами, мол, “се ля ви”. Но у Ивана с французским было похуже: он просто ударил лешего промеж глаз. Взгляд лешего, и так одеревенелый, стал совсем невидящим, а сам леший без лишнего шума упал в траву. Иван повернулся к водяному и нравоучительно изрёк:
-Играем по-честному. Обманешь – будешь отдыхать рядом с ним.
Водяной согласно кивнул и уставился в свои карты, нервно теребя паль-цами их края.
Вскоре игра была закончена. Водяной снял с плеч “генеральские погоны” – трефовую и пиковую шестёрки – и, разочарованно булькнув, сказал:
-Ладно, езжай, - затем что-то прошептал, и через пруд перекинулся мост. Иван перебрался на тот берег, и мост тут же исчез. Царевич поехал дальше.
Вскоре лес закончился, и начался мёртвый пустырь. Долго скакал Иван Царевич, но, наконец, увидел он замок из чёрного камня. Царевич подъехал к воротам и постучал в них рукояткой меча:
-Выходи, гад! Биться будем!
Ворота открылись, и вышел Кощей. Тощий, в чёрном обтягивающем кос-тюме и с лысой черепушкой.
-Ну, ты! Жертва макробиотики! Я тебя сейчас убивать буду!
-Да погоди ты! – Кощей замахал на него руками. - Давай поговорим!
-Не о чем нам с тобой разговаривать! – царевич ударил мечом, который был тут же отбит неизвестно откуда взявшейся саблей. Кощей встал в боевую стойку:
-Всё равно ты меня не убьёшь! У меня смерть в яйце!
Иван нанёс удар ногой. Кощей завопил:
-А-а-а, придурок! Да не в том! То яйцо, где смерть моя, так далеко, что никогда не найдёшь!
-Отдай Василису, изверг!
-Так ты за ней пришёл? – Кощей облегчённо вздохнул и рассмеялся. – Да забирай! Я тебе ещё и приплачу.
-В смысле? – опешил Иван.
-Достала она меня. То ей еда не нравится, то полы слишком холодные, то ковры блёклые. Забирай её, а? – Кощей умоляюще посмотрел на Ивана. Тот сказал:
-Давай её сюда.
Кощей что-то прошептал, и из ворот вышла Василиса Прекрасная. Она, подбоченясь, рассерженно накинулась на царевича:
-Что ж ты раньше не приехал, меня тут чуть с голоду не уморили!
-Да… Я… - Иван не ожидал такого сердечного приёма.
-Да ты все мои запасы съела! Икру только ела ложками! – Кощей казался искренне возмущённым. – Иван, уезжайте, не могу её видеть!
-А что за платье он мне дал? – не унималась Василиса. – Меня же белое полнит!
-Тебя полнит то, что ты жрёшь пятнадцать раз в сутки! – Кощей рассвире-пел.
-Всё! Уезжаю я от тебя, жлоб костлявый! Поехали! – Василиса вскочила на коня, и царевич с невестой направились домой. Глядя вслед белоснежному ко-ню, уносившему Ивана с Василисой, Кощей не мог сдержать слёз радости. Он, приплясывая и напевая что-то, отдалённо напоминавшее скрип несмазанного тележного колеса, вернулся в замок.
Путники тем временем добрались до пруда. Водяной хотел было предло-жить Ивану ещё один кон, но Василиса ответила ему таким фразеологическим оборотом, что лягушки в пруду повсплывали кверху брюхом, а сам водяной с перепугу наколдовал такой мост, который перекрыл собой весь пруд. После этого случая водяной, к огромному огорчению лешего, завязал с азартными играми...
Когда Иван и Василиса увидели приближающуюся богатырскую заставу, было уже далеко за полночь. Василиса устала и захотела спать. Богатыри предоставили ей ночлег, а сами вместе с Иваном принялись на радостях в больших количествах употреблять натурпродукт, производимый Бабой Ягой. Его было много, так что, когда Василиса утром проснулась, застолье было в самом разгаре: друзья громко пили и много пели. Вернее, наоборот. Василиса стояла напротив богатырей и Ивана и внимательно смотрела на их одухотво-рённые лица...
Через полчаса все пятеро ехали дальше. У каждого из богатырей на лице красовалось по одному маленькому фингалу, а у Ивана – два здоровых. Хмель улетучился так быстро, будто они всю ночь пили не самогон, а минеральную воду. Богатыри весь оставшийся путь сочувственно поглядывали в сторону ца-ревича. Тот отвечал им грустным задумчивым взглядом: во время этого путе-шествия Василиса так его запилила, что он уже жалел, что не взял вместо неё у Кощея денег.
Когда они приехали во дворец, то, как и полагается в таких случаях, царь закатил пир на весь мир. Столы ломились от еды, вино лилось рекой (забегая вперёд, скажу, что на следующий день так же полноводно тёк рас-сол). Музыку обеспечивал купец Садко, игравший на гуслях. Про него говори-ли, что он может продать что угодно и кому угодно. Рассказывали, что однаж-ды Садко умудрился продать морскому царю, который жил на самом дне Мо-ря-Окияна, аквариум.
Но это уже совсем другая история…
Напоследок - вопрос: подскажите, как с точки зрения грамотности писать имя главного злодея - "КАщей" или "КОщей"?..
читать дальшеАнтисказка, или Как это было на самом деле
Давным-давно, в одной далёкой-предалёкой галактике…
Солнечный свет едва проникал в избушку через занавешенное окно. В узком потоке света, плавно вальсируя, кружилась пыль. Вдоль стен стояли стеллажи с различными банками, склянками, пучками трав, лапками летучих мышей, хвостиками бесхвостых козлоедов, шерстью саблезубых мохнорылов и другими малоаппетитными предметами. В углу пыхтел и бурлил прибор, подозритель-но похожий на самогонный аппарат. В другом углу, у стены, стояла русская печь. На ней из-под одеяла торчали две ноги, обутые в лапти. На кресле в центре комнаты, вальяжно развалившись, дрых толстый чёрный кот. Он пома-хивал во сне жирным хвостом и тихонько похрапывал. Неизвестно, что ему приснилось, но внезапно он огласил пыльный полумрак комнаты своим ко-шачьим тенором и, презрев закон земного тяготения метра на полтора, плюх-нулся обратно в кресло. Кот ошалело оглядел комнату и растерянно хрюкнул. Убедившись, что хозяйка не проснулась, он издал что-то вроде вздоха облег-чения. Затем началась операция под названием “Слезание с кресла”: кот заце-пился передними лапами за сиденье, а одной из задних осторожно трогал воздух (так люди обычно проверяют температуру воды, прежде чем погрузить-ся в неё). Он спускался всё ниже и ниже, и, наконец, его центр тяжести ока-зался свешенным с кресла. Передние лапы не смогли удержать такой вес, и кот с глухим стуком рухнул на пол. Он лежал, распластавшись на полу перед креслом и раскинув лапы в разные стороны. Со стороны могло показаться, что кот любовно обнимает пол своего родного жилища. Но кот не был патриотом, просто его лапы не были приспособлены к таким нагрузкам. Наконец, прила-гая огромнейшие усилия, он сумел принять естественное положение. Причём кот сразу напустил на себя гордый вид, будто это не он только что валялся на полу, как куль с… впрочем, неважно. Итак, операция прошла успешно, почти без жертв (не считая двух блох, которые умерли при падении от сердечного приступа). Кот, плавно покачивая брюхом из стороны в сторону, направился в святая святых – в сторону стола. А там четыре здоровых таракана угрюмо же-вали колбасу, непредусмотрительно оставленную хозяйкой. Они встретили ко-та тяжёлым недоброжелательным взглядом. Он красноречиво говорил: “Попро-буй, тронь колбасу – завалим, как мамонта!” Кот замер. Расклад “один против четырёх” был явно не в его пользу. То, что его противниками были тараканы, в расчёт почему-то не бралось. Кот окинул кусочек колбасы полным горечи и любви взглядом и, развернувшись на 180 градусов, потопал обратно к креслу. Тараканы радостно ощерились и с новым приступом воодушевления принялись поедать колбасу, таким образом празднуя победу над врагом. Пиру помешали характерные звуки: проснулась хозяйка. Услышав их, рыжие и усатые по-строились в шеренгу по одному и, чеканя шаг, промаршировали под плинтус. Они знали по опыту своих собратьев, что оказаться с лаптем хозяйки тет-а-тет – не самый лучший план на вечер. Кот воспользовался тем, что вражеские войска покинули охраняемый объект и, запрыгнув на стол, жадно вцепился в колбасу. Из-под плинтуса раздалось возмущённое ворчание. Кот нарочито медленно ел ароматный кусочек. Под плинтусом в это время в экстренном по-рядке образовалась подпольная (в прямом смысле этого слова) революционная ячейка, программой-минимумом которой было забрать колбасу у противника, а программой-максимумом – набить противнику морду. В это время к столу подошла хозяйка. Тараканы со своей наблюдательной точки могли видеть только две ноги в лаптях. При виде этой пары обуви у каждого из них ёкнуло сердце. Затем послышался голос: “Ах ты, сволочь! Опять колбасу спёр?” – и вопль кота, с огромной скоростью удаляющийся в сторону кресла. Под плин-тусом раздалось злорадное хихиканье.
Хозяйкой дома была Баба Яга. Она ударила кота тряпкой, устало опустилась на табуретку и глубоко вздохнула. В дверь застучали. От этого стука зазвенели склянки на полках, кот спрятался на печи, а тараканы под плинтусом приня-лись поспешно рыть окопы. “Богатыри, наверное, за опохмелом припёрлись”, - подумала Баба Яга. Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович служили на заставе по соседству и регулярно приходили к Яге за самогоном (к счастью для богатырей, они и не догадывались о рецепте его приготовления). Вообще же, у них были добрые соседские отношения.
-А ну, открывай, карга старая! – донёсся до старухи ласковый бас Ильи, - а то всю хату на зубочистки разнесу! А курьи ножки на закуску возьму!
-Иду, сынки, иду! – ответила бабка и кинулась открывать дверь. В избу вва-лился Илья Муромец, сильно опухший и помятый.
-Здорово, бабка! – выдохнул он, и тараканы под плинтусом тут же сдохли от запаха перегара. Баба Яга поморщилась, но тут же сказала:
-И тебе здорово. Чего надо-то?
-Сама знаешь, чего, - взгляд Ильи алчно вперился в самогонный аппарат.
-А когда за прошлое расплатитесь? – Баба Яга уже устала подсчитывать убытки, нанесённые ей этими халявщиками.
Илья Муромец задумчиво почесал репу и философски заметил:
-Дык… Это… Когда будет – тогда и отдадим!
-А когда будет? – не унималась Яга.
-Ну-у-у… Царь же обещал жалованье за прошлый год выплатить – тогда и отдадим, - в голосе Ильи не было уверенности: он явно не верил в возмож-ность выплаты жалованья ни за прошлый, ни за какой другой год.
-Слушай больше своего царя! – Яга презрительно плюнула, - ладно, хрен с тобой – бери! – она протянула богатырю бутыль с мутной жидкостью.
-Благодарствую! – Илья хотел поклониться в пояс, но массивная бутыль ме-шала ему сделать этот незамысловатый пируэт, так что он ограничился кив-ком головы. Видимо, голова с похмелья запротестовала: Илья ойкнул и за-шатался.
-А Добрыня с Алёшей чего не пришли? – спросила Яга.
-Да дрых… Тьфу ты, заставу стерегут! Да и мне пора, - Илья с вожделением обнял бутылку, - заболтался я с тобой.
Он вышел из избушки, а вместе с ним выветрился и запах, известный боль-ше как “русский дух”. Тараканам, правда, от этого легче не стало. Баба Яга облегчённо вздохнула и полезла на печь, предварительно сбросив оттуда ко-та. Глухой стук падающего кошачьего тела как-то сразу успокоил Ягу, и она быстро заснула.
Илья тем временем пришёл на заставу. Она представляла собой наспех ско-лоченный сруб, в котором и обитали три богатыря. Стены сруба содрогались от богатырского храпа. Илья вошёл внутрь и, грохнув бутылкой по дубовому столу, заорал:
-Па-а-адъём!
Ответом ему послужили возмущённые стоны:
-Чего орёшь, и так голова трещит! – пробубнил Добрыня. Алёша подхватил:
-Дай поспать!
-Пока вы тут дрыхли, - заметил Илья, - я уже к бабке сходил. За опохме-лом.
Богатыри разом встали и подошли к столу.
-Да ты, Илюша, и опохмелиться успел! – заметил Добрыня, с подозрением рассматривая полупустую бутылку. Илья икнул и ответил:
-Дык, ведь… Дорога-то длинная была - притомился, пока ехал, упарился, вот и пришлось…
-Значит, это всё нам с Добрыней! – сделал вывод Алёша.
-А что, басурманов не видно, не слышно? – спросил Илья, желая как можно скорее сменить тему разговора – авось забудутся, нальют…
-Да куда им? Они ещё долго к нам не сунутся.
-Ага, - Алёша сел за стол и начал отвинчивать пробку, - славно мы им бока намяли!
Внезапно раздался топот нескольких сотен копыт. Бутылка в руке Алёши за-мерла на полпути к стакану.
-Скачут! – Илья погладил рукой палицу и недобро улыбнулся. От этой улыб-ки Добрыне стало не по себе. Он схватил свой меч и направился к двери.
-Ну вот, опять с похмелья драться! – Алёша горестно вздохнул и вслед за Добрыней пошёл на выход.
Басурман было около сотни. Все они делали страшные лица, так что похо-дили на каких-то чересчур озверелых покемонов (хотя сами они и знать не знали о существовании “карманных монстров” - дикари…). Во главе этой орды ехал главный басурман Хан Батыр, весь в бинтах и синяках – следах про-шлых набегов. Он бешено вращал глазами и мчался прямо на богатырей. Те зевали и ворчали себе под нос, что вот так всегда: стоит заняться чем-нибудь по-настоящему дельным, как тут же отвлекают всякие досадные мелочи. И тут орда и богатыри встретились…
В силу действующего указания Министерства Культуры о запрете пропаганды насилия и жестокости, сцена битвы богатырей с басурманами удалена. Автор уверяет, что это никак не отразится на развитии сюжета и концепции всего произведения в целом.
…Последним убегал Батыр, прихрамывая на обе ноги и тщетно пытаясь снять с головы седло. Богатыри укоризненно покачали головами: мол, не надоело вам ещё, что ли? Потом они вернулись в дом и продолжили начатое Ильёй. Вскоре на полу валялась пустая бутылка, а сами богатыри, грустно положив головы на стол, несколько раз пытались затянуть “Как во стольном граде, да во Киеве…” Получалось нескладно, причём каждый новый вариант вносил свои изменения в название столицы, но никого это не волновало. В итоге до-пелись до “Путинбурга”. Никто не знал, к чему это, но Добрыня глубокомыс-ленно заметил, что это неспроста…
В дверь застучали. Илья встал. Стол опрокинулся, разбудив двух остальных богатырей.
-К-кто там? – смог выдавить из себя Илья и душевно зевнул.
-Да я это, я! – послышался из-за двери голос Бабы Яги, не менее заспанный, чем у богатыря.
Илья открыл. Баба Яга вошла в дом и прикрыла нос рукавом – “русский дух” был здесь особенно сильным.
-Чего это ты, бабка, на ночь глядя по гостям ходишь? – спросил Добрыня.
-Гонец от царя приезжал. Говорит, чтобы вы срочно на пир ехали – сыну-то царёву, Ивану Царевичу, осемнадцать годков стукнуло. Вот, сразу и свадьбу решили справить. Невесту себе Ваня уже нашёл. Василисой Прекрасной кли-чут. Бывают же фамилии! Никто не знает, кто она, но поговаривают, - Яга перешла на полушёпот, - что раньше она лягушкой в болоте квакала. Но рус-ский народ чего не придумает – ему только сказки сочинять!
Илья из всего вышесказанного понял только два слова: “царь” и “пир”. Ос-тальные его уставший мозг отказался воспринимать. Добрыня с Алёшей, не участвовавшие в распитии первой половины бутылки, были пободрее и сразу начали собираться в дорогу. Внезапно Добрыня нахмурился и повернулся к Яге:
-А чего это он сам не пришёл?
-Ага! Щас! Будет тебя царь лично приглашать! – Баба Яга фыркнула.
-Да нет… - Добрыня досадливо помотал головой, - Я про гонца.
-Так побоялась я его к вам пускать – пришибли бы ещё ненароком. Вы ж как глаза зальёте, так вам всюду враги мерещатся.
-С чего это ты вдруг такой заботливой стала? – спросил Алёша Попович, ко-выряясь в сундуке в поисках своего парадного камзола (на самом деле, Доб-рыня с Ильёй уже давно отдали этот камзол Бабе Яге за самогон, но не хоте-ли травмировать нежную душу младшего товарища этим известием).
-Так если сышшики приедут разбираться, то вы-то отбрехаетесь, а мне потом доказывай, что я его не съела али ещё чего. Домой поехал, но грамоту ве-лел передать, - бабка протянула грамоту стоявшему в ступоре Илье Муромцу. - Илюш, а чего это ты молчишь?
Илья в ответ захрапел.
-Надо же, стоя спит! Вот что значит опыт! – восхитилась Яга и отдала грамо-ту Добрыне. – Всё, я спать пошла.
-Иди, иди, - Добрыня рассеянно махнул рукой ей вслед и вперился в грамо-ту. Через минуту он вспомнил, что не умеет читать.
-Эй, Алёша! – крикнул Добрыня, обращаясь к ногам Алёши, торчавшим из сундука, - Ты ж у нас поповский сын, грамотный. Прочти!
Алёша вылез из сундука, чихнул от попавшей в нос многолетней пыли и взял из рук Добрыни кусок бересты. Он пробежал глазами послание и кивнул:
-Всё, как Яга сказала, – его взгляд упал на дату внизу. – Чтоб Соловей-разбойник своими пальцами подавился! Нам же два дня осталось! Надо сейчас ехать!
Добрыня кивнул:
-Я пойду коней приготовлю, а ты пока Илью разбуди.
Алёша ткнул Илью под рёбра. Тот в ответ забормотал что-то вроде “Уйди, нечисть! Всё равно живым не возьмёте!” Алёша ткнул чуть сильнее. Илья от-крыл один глаз и с подозрением уставился на него. Убедившись, что Алёша к нечисти отношение имеет очень условное, спросил:
-Чего?
Алёша вкратце пересказал ему приказ Царя, и Илья тоже начал готовиться к путешествию. Тем временем Добрыня привёл коней. Три толстых жеребца за долгое время проживания в стойле обленились настолько, что Добрыне при-шлось приложить немалые усилия, прежде чем они проснулись. Теперь ло-шади встревоженно фыркали и с опаской поглядывали на богатырей, каждый из которых вынес из дому по внушительному мешку, набитому до отказа. В мешках была еда в дорогу и праздничный наряды (кроме Алёшиного камзола, который он, к своему удивлению, так и не нашёл). Коней явно не радовала перспектива переть всё это плюс массивные тела богатырей. Но деваться бы-ло некуда – богатыри нагрузили своих коней собой и мешками и поскакали на запад Тридевятого царства, в столицу.
Скакали богатыри всю ночь и весь день, когда Илья вдруг сказал:
-Надо же царевичу подарок какой! А то негоже нам, богатырям, на халяву на пир являться.
Добрыня и Алёша согласно закивали. Илья между тем продолжал:
-Вот сейчас деревня должна быть. Там и найдём чего-нибудь!
Богатыри опять закивали, но уже не так уверенно: какой может быть подарок для царевича в такой захудалой деревеньке?
Деревня и вправду была захудалая: несколько дворов да три с половиной калеки населения. Навстречу богатырям вышло несколько человек. Все они разом бросились к ногам богатырей (вернее, к копытам их коней):
-Помогите, родимые! Защитите землю русскую!
Илья выехал вперёд и сурово спросил:
-А что у вас за горе, люди добрые?
Из толпы вышел коренастый мужичок с заплывшим от встречи с чем-то тя-жёлым глазом и затараторил:
-В лесу Соловей-разбойник объявился! Свистит, людям покоя не даёт, никого не пускает – ни конного, ни пешего. Избавьте нас от напасти!
-А что взамен дадите? Забесплатно сейчас даже реки не текут!
-Да ведь… Нету у нас ничего! - залепетал мужичок, поспешно пряча под ру-баху массивную золотую цепь.
-Ну, на нет – и богатырей нет! – Илья повернулся к ожидавшим его позади Добрыне и Алёше. – Поехали, нечего нам тут задерживаться!
Мужичок замялся и нехотя произнёс:
-Ну-у-у… Есть у нас в деревне конь – всем коням конь! Такого и для царско-го двора не жалко! Ежели одолеете разбойника – будет вам конь этот!
-А ну, покажи! – Илья подал своего коня вперёд, и лошадиная морда оказа-лась прямо перед лицом мужичка. Тот отдал распоряжение, и через минуту хвалёного коня привели пред ясны (спиртного богатыри с собой не брали – зачем в Тулу со своим самоваром ехать?) очи Ильи. Конь и вправду был хо-рош: белоснежный, с ясными умными глазами и доброй мордой, он прядал ушами и тихонько пофыркивал. Наверное, именно на таком парнокопытном, по мнению некоторых слишком романтичных юных особ, к ним должен явиться пресловутый принц. Илья Муромец одобрительно покивал головой и повернулся к товарищам:
-Я поеду Соловья-разбойника воевать, а вы пока здесь оставайтесь. Эй, ты! – обратился он к мужичку. – А где этот ваш разбойник бесчинствует?
-Да во-он тропинка в лес ведёт, - ответил тот.
-А как мне его найти? – спросил Илья.
-Он сам тебя найдёт! – зловеще предрёк мужичок и тут же премило ощерился, обнажив редкие жёлтые зубы.
Илья тронул поводья, и его конь поскакал в сторону леса.
-Ждите меня к вечеру! – крикнул богатырь остающимся товарищам, которые уже начали выспрашивать у местных, где здесь ближайший кабак.
Лес ничем особенным не отличался от многих других, произраставших на просторах Тридевятого царства. Под сводами многовековых деревьев начина-лась своя собственная жизнь: пели птицы, шныряли туда-сюда мелкие грызу-ны и более крупные хищники. Было тихо, кроме пения птиц был слышен только хруст под копытами коня. Но постепенно Илье стали попадаться сва-ленные деревья, причём их становилось всё больше и больше. Наконец, бога-тырь выехал на поляну, вокруг которой не было ни одного целого дерева. В центре поляны возвышался огромный дуб, похожий на воздетую к небу скрю-ченную руку. На дубе, вальяжно развалившись, дрых толстый мужик в просто-рных шароварах и красной рубахе. Его бритый череп венчал длинный закру-ченный чуб. Повязка на глазу дополняла общую картину.
Мужик встрепенулся и открыл единственный глаз. Взгляд его впился в Илью Муромца, как назойливый кровопийца-комар впивается в свою жертву.
-Стоять! – крикнул Соловей, и его чуб воинственно качнулся. - Никому проходу не дам! Чтоб мне сала век не видеть!
-Что ж это ты, Соловушка, разбои учиняешь? – спросил Илья, - Иль ме-чом промеж глаз захотел?
-Что-о-о? – взвопил Соловей и засвистел. От этого свиста закачался дуб, затряслась земля под ногами, но богатырский конь стоял на месте. Соловей засвистел ещё сильнее, щёки его покраснели. Илья спешился и направился прямо к дубу. Земля уже ходила ходуном и трескалась, когда разбойник за-свистел в полную силу: щёки его раздулись и стали размером с арбуз каждая, глаза повылезали из орбит. Илья подошёл к нему и просто ударил кулаком в зубы. Свист тотчас прекратился, Соловей упал на землю. Почему-то он стал шепелявить:
-Да я тебя, штоматолог хленов… - рассказать о своих ближайших планах и будущем Ильи Соловей не успел – богатырь заботливо воткнул ему в рот специально припасённый кляп. Затем, связав и водрузив на коня поверженного противника, сам сел верхом и поехал обратно в деревню. По дороге Соловей пытался рассказать о знакомстве с родственниками Ильи, а также его родо-словную. Правда, из-за кляпа рассказ получался несвязный и больше напоми-нал мычание. Посторонний слушатель, сумей он понять его, очень удивился бы, узнав, какие загадочные существа были предками Ильи. Да и сам бога-тырь, разобрав хоть что-то из сказанного Соловьём, вряд ли доставил бы его в деревню в добром здравии.
Добравшись, наконец, до деревни, Илья увидел своих друзей. Они стоя-ли, потупив взор и стыдливо опустив головы.
-Что опять? – строго спросил Илья.
-А пусть не лезут! – тут же отреагировал Алёша.
-Да погоди ты… - перебил его Добрыня. - Тут вишь, какое дело, - начал он, обращаясь уже к Илье, - решили мы тебя в кабаке подождать. Ну и вот… Погорячились немного…
-Они первые начали! – видимо, Алёша ещё не отошёл от конфликта с ме-стным населением.
-Пришли там какие-то… Местные… - продолжал тем временем Добрыня. – Стали шуметь, галдеть. Спросили, как нас зовут. Ну, мы вежливо назвались, а они сделали нелестное замечание по поводу его, - богатырь кивнул в сторону Алёши, - отчества…
Алёша Попович покраснел и опустил взгляд. Илья про себя усмехнулся.
-Алёша там почудил немного… Ну, и я… Так что они нас выставили из ка-бака, вернее, из того, что от него осталось, и попросили забирать коня и ухо-дить куда-нибудь подальше.
Видимо, селяне действительно не назвали точный адрес, иначе села бы уже не было. Илья подбодрил друзей:
-Ничего, зато у нас теперь два подарка: конь – царевичу, а Соловей-разбойник – царю. Пускай потешается старый!
Богатыри сразу вспомнили о конечной цели своего путешествия и с во-одушевлением продолжили путь. Лошади поскакали быстрее, так как мешки погрузили на царевичев подарок. Богатыри ехали прямо на дордевающий за-кат. Спускалась ночь, дороги не было видно, но кони уже успели порастрясти лишний жирок и вспомнили былые походы, когда надо было передвигаться чуть ли не по нюху. До пира оставалось всего ничего, и поэтому друзья пото-рапливались.
К утру, наконец, показалась столица. Богатыри въехали в стены города, который в преддверии праздника находился в необыкновенной суете. Так, по крайней мере, подумали поначалу богатыри. Все бегали, суетились, но ощу-щения праздника не было. Алёша сунул поводья Добрыне и, чтобы разузнать, что к чему, слился с толпой - среди богатырей по части дипломатии ему не было равных (инцидент в селе днём раньше - не в счёт). Вскоре он вернулся к друзьям. На челе его застыла печать тягостной думы.
-Плохи дела, - сказал Алёша, - невесту-то Ивановскую Кощей украл. Гад, такой пир испортил…
-Да ну?!! – богатыри сразу помрачнели. – А что Иван?
-А что Иван? В кручине Иван! Погреба царские опустошает… Никто ведь не знает, где Кощея искать.
Илья внезапно рванул вперёд:
-Надо это дело решать.
-Ты куда? – спросил Добрыня, догоняя Илью; Алёша шёл следом.
-К царю на поклон. Наша-то Яга с Кощеем в своё время шуры-муры во-дила. Должна знать, где он да как его поаккуратнее завалить.
-Ну да! Точно! – встрял Алёша. - Она ведь рассказывала!
Богатыри шли по шумным городским улицам, только успевая глазеть по сторонам – они не были здесь больше года и теперь навёрстывали упущенное. Нового, впрочем, было немного: богатые купцы украшали только свои хоро-мы, царь тоже не вносил архитектурные изменения за пределами своего двор-ца. По улицам шныряли туда-сюда праздные гуляки, рабочий люд и крестья-не, приехавшие на ярмарку. Миновав окраину, друзья оказались на торговой площади. Отовсюду слышались крики продавцов, яростно пиаривших свой то-вар. Особенно выделялся Садко. Он кричал:
-Только у нас вы сможете купить уникальный копытометр, без которого невозможно представить себе любого уважающего себя коня! Всего девять руб-лей девяносто девять копеек – и этот уникальный копытометр станет вашим! Плюс к нему – заметьте: совершенно бесплатно! – вы получаете уникальные ножницы для подравнивания конских хвостов! Без них ваш конь никогда не бу-дет по-настоящему счастливым! Всего девять рублей девяносто девять копеек – и вы станете обладателем уникального копытометра и совершенно бесплатных ножниц для подравнивания конских хвостов!
Несмотря на всю сомнительность рекламной акции, около лавки Садко толпилась большая очередь.
Покинув этот "магазин на печи", богатыри оказались на тихой улочке, по одну сторону от которой находилось вместилище людских горестей и радостей – кабак. Около него один мужик методично бил головой о стену другого, ко-торый всё пытался что-то запеть. Однако после каждого удара песня начина-лась снова, поэтому слышалось только: "В тёмном ле… В тёмном ле… В тём-ном ле…" Богатыри замедлили возле кабака шаг, но, вспомнив о своей благо-родной цели, двинулись дальше.
Прямо напротив кабака, по ту сторону дороги, сидел напёрсточник – вёрткий цыган, у которого золота во рту было больше, чем у всех заморских принцев, вместе взятых. Около него полукругом стоял народ, видимо, горев-ший желанием позавидовать, когда кто-то другой выиграет, и позлорадство-вать, когда кто-то проиграет. Богатыри тоже подошли поглазеть.
На груди у цыгана висела табличка, оповещавшая, что он глухонемой, а на правом глазу у него красовалась чёрная повязка. Какой-то мужик, проиг-равший всё, что у него было, завозмущался:
-Да ты меня надул, жулик! Скажи спасибо, что ущербный – а то как дал бы в ухо!
Цыган сдвинул повязку набок и испытующе посмотрел на мужика обоими глазами. Наконец, он процедил:
-Вали отсюда! Не хочешь играть – не играй! А то я сейчас других калек позову – вмиг объяснят, зачем дырочки в хлебе!
Мужик поспешил удалиться от греха подальше. Богатыри решили вме-шаться. Илья подошёл к цыгану и дружески сжал его плечо:
-Что ж ты, ирод, народ честной обманываешь?
Цыган взвыл от боли, его кости трещали, как сухие ветки в костре.
-И не стыдно тебе? – так же заботливо спросил богатырь. Цыган закивал головой.
-Ну так и иди отсюда! – Илья сделал лёгкое движение рукой.
Цыган перелетел через дорогу и помешал пьянчужке в очередной раз до-петь первую строчку песни, сшибив его с ног. Тот вместе с товарищем при-нялся проводить с обидчиком воспитательную беседу. Но богатыри этого не видели – раздав людям деньги из сумки напёрсточника, они двинулись даль-ше.
Наконец, богатыри подошли к царскому дворцу. Кони уныло плелись следом. Они уже почувствовали, что долго отдыхать не придётся. Их богаты-ри привязали рядом с воротами, а сами вошли внутрь.
Царские хоромы встретили друзей расписными стенами, резными потол-ками и прочей роскошью, которую царь Горох мог себе позволить благодаря своим нетрудовым доходам. Сам царь сидел на троне, свесив ноги, подперев рукой подбородок и грустно глядя на богатырей. Они поклонились:
-Здравствуй, царь-батюшка.
-Ага. И вам не болеть, - царь, казалось, совсем не обращал внимания на гостей. Илья смущённо кашлянул:
-Царь-батюшка, знаем мы о твоей беде. - Царь вздохнул, взгляд его стал грустнее. - Но мы, кажись, можем помочь твоему горю. – Царь оживился, по-смотрел на Илью. – Есть у нас на заставе бабка одна… - и Илья рассказал ца-рю то, что только что рассказал друзьям. Горох отреагировал сразу: он слез с трона, вытянулся во весь свой невеликий рост и заорал:
-Ваньку сюда! Живо!
Через несколько минут царевич был доставлен и предстал перед батюш-кой и богатырями в самом неприглядном виде: взъерошенный, заспанный, он шатался из стороны в сторону и тщетно пытался сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь. Царь заложил руки за спину и принялся расхаживать туда-сюда:
-Значится, так. Есть на восточной заставе Баба Яга. Она знает, где Кощея искать. Поедешь с богатырями, они тебя до неё проводят. А там уж сам… Победишь Кощея – значит, и Василису спасёшь. А нет… - царь вздохнул, - то-гда не спасёшь! – философски закончил он.
-Иван, мы тебе там коня привезли… В подарок. Хороший конь! На нём и поскачешь. – Илья ободряюще хлопнул царевича по плечу. Тот ойкнул и по-чему-то как-то странно перекособочился. Наконец, вновь обретя дыхание, он сверкнул глазами и горячо заявил:
-Пойду и спасу! И Кощея завалю, и ещё хоть сто Соловьёв-разбойников в придачу!
-Как же я забыл! – Илья кинулся к выходу. – Он уж задохнулся, поди!
Вскоре он извлёк Соловья из одного из мешков и положил перед царём. Разбойник ворочался и мычал. Илья сказал:
-Вот, это мы тебе, царь-батюшка, для потехи…
-А-а-а, какая уж тут потеха! – Горох сокрушённо махнул рукой. – Унесите его в темницу.
Стрельцы подхватили Соловья и потащили вниз по ступенькам. Разбойник при этом выстукивал какой-то сложный ритм своей головой.
-Где мой конь? – спросил между тем Иван.
-Да вон он, у ворот привязанный… - богатыри, царь и царевич вышли на крыльцо. Царевич похлопал своего коня по боку и улыбнулся:
-Добрый конь. С таким я точно Кощея победю… побежду… пришибу!
Богатыри тоже заулыбались: им было приятно, что их подарок оценили.
-Когда едем? – спросил Добрыня.
-Прямо сейчас! – Иван вскочил на коня и только тут разочарованно заме-тил, что седла здесь не предусмотрено: соскользнув со спины лошади, он шлёпнулся на землю с другой стороны, подняв тучу пыли.
-Да погоди ты! Ишь, какой быстрый! – царь укоризненно покачал головой. – а кто богатырей приветит? Уморились ведь с дороги! Эх, молодо-зелено…
Богатыри смущённо начали разглядывать носки своих сапогов. Им дейст-вительно очень хотелось хоть немного отдохнуть и поесть, но как-то неудобно было об этом говорить. Царь между тем уже вовсю распоряжался насчёт уго-щения.
Через пятнадцать минут сели за стол. Посидели неплохо: поели, попи-ли, пошутковали – будто и не надо им завтра отправляться в путь, из которого Иван может и не вернуться. Под вечер все разошлись спать, и только Алёша Попович пытался соблазнить расписной столб, который поддерживал потолок в царских хоромах. Придя наконец к выводу, что это бесполезно, богатырь икнул и заметил:
-Очень зря, барышня… - после чего осел и, нежно прижимаясь к столбу, захрапел.
Наутро, испив кваску, отправились в путь. Чтобы избежать недоразуме-ний, богатыри решили обогнуть злополучное село и направили коней чуть се-вернее, где дорога шла через скалы. Ехали весь день, но под вечер Иван, не привыкший к таким путешествиям, заснул верхом и, упав с коня, запросился на ночлег. Делать нечего, – царевич всё-таки! – и богатыри остановились в небольшой пещере в скале. Там развели костёр и, усевшись вокруг него, при-нялись вести неспешную беседу. Спать Ивану сразу расхотелось. К тому же открыли бочонок, предусмотрительно изъятый из царских погребов. Беседа потекла живее. Как водится, начали с анекдотов: богатыри травили байки, а Иван слушал и хохотал, когда доходило до смешного. Вдруг в пещеру загля-нул Змей Горыныч. Он огляделся, и одна голова сказала:
-Здорово, мужики!
Иван с перепугу открыл рот, но Илья сердито прикрикнул:
-А ну, вали отсюда, черепаха!
Горыныч исчез так же внезапно, как и появился. Разговор тем временем перешёл на политику. Добрыня вещал кивавшему Ивану:
-Не, твой батя – хороший мужик, но с жалованьем вопрос решить не мо-жет: уже полтора года не платят.
В это время снаружи закрапал дождик. В пещеру опять сунулся Змей Го-рыныч:
-Мужики, можно мне к вам?
-Слушай, ящерица-переросток, уйди по-хорошему!
Горыныч вздохнул всеми своими тремя головами и ушёл, решив лишний раз не испытывать судьбу.
Богатыри с царевичем времени даром не теряли: бочонок был уже почти пустой, когда разговор с политики плавно перешёл на взаимоотношения с противоположным полом. Илья с Добрыней рассказывали о своих победах, а более молодой Алёша и совсем зелёный Иван, разинув рты и развесив уши, внимали опытным товарищам. Снаружи уже вовсю шумел ветер, гремел гром, а дождь так и вовсе лил нескончаемым потоком. Иногда своды пещеры осве-щали блики от молний. Путники наслаждались уютом тёплой, светлой пеще-ры, но не всем было так же хорошо – в пещеру вновь заглянул Горыныч, мок-рый, несчастный:
-Мужики, ну пустите, пожалуйста! А?
Илья, пошатываясь, поднялся:
-Да я тебя, жертва гормонального сбоя…
Но тут Иван решил проявить милосердие: он встал, положил руку на плечо Ильи и произнёс:
-Да ладно тебе… Что тебе, жалко, что ли? Пусть греется.
Илья сел, продолжая бормотать что-то под нос. Змей Горыныч прохлю-пал в угол пещеры, оставляя за собой лужи воды, стекающей с крыльев и спины, и свернулся калачиком в углу. Вторая голова проворчала:
-Вали отсюда… Ящерица, черепаха… Может, живу я здесь!
-А всё из-за этой травоедки! – кивнула первая голова в сторону третьей. Та спряталась под крыло и молчала. Конфликт голов заключался в том, что третья голова, в отличие от первых двух, полностью отрицала мясо. Попросту говоря, она была вегетарианкой.
-Да если бы она не стала на лугу травку щипать, мы бы уже давно здесь были! И не пришлось бы этих просить – мы бы сами их не пустили! – продол-жала между тем первая.
-С другой стороны, если бы они пришли и нас здесь увидели, то несдоб-ровать нам было б, – возразила вторая.
-Всё равно, где это видано: Змей Горыныч травку щиплет! Род наш позо-рит!
Третья голова высунулась из-под крыла:
-Зато трава полезнее!
-А ты вообще молчи, в семье не без урода! – первая голова демонстратив-но отвернулась от третьей. Вторая, немного поколебавшись, сделала то же са-мое.
А путники к тому времени уже полностью опустошили бочонок. Решили укладываться спать. Но Ивана потянуло на приключения. Он встал и, пошаты-ваясь, направился прямиком к Змею Горынычу. Остановившись возле третьей головы, Иван зловеще произнёс:
-Ну, всё! Тебе кранты!
Голова растерянно посмотрела на две другие. Те, глядя в другу сторону, принялись насвистывать какую-то песенку, тем самым показывая свою полную непричастность к происходящему. Но тут в конфликт встрял Илья. Он крикнул Ивану:
-Не трожь птичку! Пусть себе дрыхнет спокойно.
Иван с удивлением оглядел “птичку” и пожал плечами:
-Да ладно, пусть живёт… - царевич упал прямо на каменный пол и гром-ко захрапел. Богатыри вскоре тоже уснули.
Наутро Иван с трудом разлепил один глаз и осмотрелся. Прошлый вечер вспоминался с трудом. Зато сон царевич помнил хорошо: Змей Горыныч с го-ловами трёх богатырей пел неприличную песню голосом царя Гороха, а сам царь выделывал кренделя и идиотски лыбился. Увидев, что на самом деле Змей Горыныч посапывает отдельно от богатырей, богатыри храпят отдельно от Горыныча, а царя Гороха с его пением нет и в помине, Иван с облегчением вздохнул. Выйдя из пещеры, он увидел бочонок из-под вина, доверху напол-ненный водой – опытные богатыри специально оставили его под дождём, что-бы утро не было таким безрадостным. Испив холодной водицы, Иван пришёл к выводу, что всё не так не так уж плохо и жить вполне можно. Вскоре просну-лись и богатыри. Они тоже вышли из пещеры и по очереди приложились к бочонку. Наконец, придя немного в себя, путники продолжили своё путешест-вие. Про Змея Горыныча, сиротливо кимарившего в дальнем углу пещеры, никто и не вспомнил (кроме, разве что, Ивана, всё ещё переваривавшего сон).
Скалы вскоре закончились, и тропинка, по которой ехали друзья, вышла на широкую дорогу. Лошади поскакали быстрее. Илья начал рассказывать оче-редную байку из своих былых подвигов. Байка оказалась длинной, - бессмет-ные полчища всевозможных ворогов, басурман и чудищ победил Илья за свою долгую карьеру, - так что когда впереди замаячила богатырская застава, бога-тырь успел довести рассказ только до распутья с камнем посередине.
-Ладно, в другой раз расскажу, - закончил он. Путники спешились, и Иван сказал богатырям:
-Ну, не поминайте лихом. Спасибо за всё!
Илья хлопнул его по плечу и, пока Иван приходил в себя, объяснил, как добраться до Бабы Яги.
-Поедешь прямо по этой дороге. Въедешь в лес. Там будет чуть-чуть грязно. Увидишь опушку. На ней – избушка на курьих ножках. Вот там она и живёт. Прощай! – богатырь обнял царевича.
-А-гхх-а-а… - ответил Иван Царевич, тщетно пытаясь выбраться из бога-тырских объятий Ильи. Потом попрощался с Добрыней и Алёшей и тронулся в путь.
Лес встретил Ивана Царевича многовековыми соснами и непролазной грязью. Конь царевича, утопая в грязи по брюхо, уже не был таким белоснеж-ным, каким его впервые увидели богатыри (чаще всего именно на таком гряз-ном коне и приезжает к девушкам тот, кого они, желая себя успокоить, назы-вают “прекрасным принцем”). Вскоре началась нормальная дорога. Иван обтёр своего коня травой, пытаясь придать ему более-менее цивильный вид. Ещё через какое-то время показалась избушка Бабы Яги. Иван привязал коня к близрастущему дереву и, взойдя на крыльцо, постучал. Избушка переступила с ноги на ногу, так что Ивану, чтобы не упасть, пришлось вцепиться в перила. Дверь открылась, и на крыльцо вышла Баба Яга в каких-то лохмотьях, заса-ленном фартуке и неопределённого цвета косынке.
-Чего надо? – спросила она Ивана.
-Э-э-э… Я от богатырей, – нашёлся Иван.
-Совсем оборзели, алкаши проклятые! – внезапно разгорячилась Яга, - са-мим уже лень за выпивкой прийти, так они молодёжь местную посылают! Как тебя звать-то, сердешный?
-Я – Иван Царевич.
Баба Яга ахнула:
-Ещё и напоили! Изверги… - она сокрушённо покачала головой.
-Нет, я правда Иван Царевич, - Иван показал именной перстень, на котором было выгравировано: "ИЦ”.
Яга осмотрела Ивана с головы до ног.
-Заходи! – наконец, сказала она ему.
В избушке было тихо, пыхтел самогонный аппарат да где-то помявкивал во сне кот.
-Проходи, садись.
Иван сел на кресло в центре комнаты. Внезапно из-под царевича раздал-ся сдавленный крик. Он подскочил и только тут увидел, что сел на очень тол-стого чёрного кота. Кот укоризненно посмотрел на царевича и, спрыгнув с кресла, пошёл по своим кошачьим делам. Иван виновато пожал плечами и снова сел. Баба Яга сказала:
-Вот вечно этот блохастый залезет куда-нибудь… Ну, да ладно. Зачем пришёл-то?
Царевич вкратце рассказал о своей беде. Баба Яга присвистнула:
-Да-а… Трудно тебе будет с Кощеем совладать. Бессмертный ведь. Есть секрет его смерти, но его только он сам и знает. Зато где живёт – расскажу. Значит, так. За моей избушкой тропинка есть. Вот по ней и езжай. Долго бу-дешь ехать, но в конце прямо к замку его и подъедешь. А там уж сам…
-Спасибо, бабушка! – Иван поклонился в пояс и вышел на улицу.
Спутник прекрасных принцев спокойно жевал траву, отмахиваясь хвостом от назойливых насекомых. Иван сошёл с крыльца и только тут обратил внима-ние на куриные ноги избушки. Он потыкал одну из них веточкой. Нога, не-долго думая, придала царевичу ускорение, которого вполне хватило для встречи Ивана с дубом, растущим рядом. Царевич изящно сполз по стволу вниз, встал, отряхнулся и, опасливо обойдя избушку, вскочил в седло своего коня. Уезжая по тропинке, что указала ему Баба Яга, он услышал её голос:
-Помни: секрет его смерти только он сам и знает!
“Да, умеет бабка успокоить!” – подумал Иван и посильнее пришпорил ко-ня.
Царевич долго скакал по тропинке, кода перед ним возникла комическая картинка: на поляне возле пруда леший с завидным трудолюбием ставил щел-баны водяному. Тот тихонько ойкал и горестно вздыхал после каждого щелч-ка. Вдруг он скосил один глаз на Ивана и крикнул:
-Эй, а это ещё кто?
Леший тоже перестал заниматься своим увлекательным делом и воззрил-ся на царевича.
-Я – Иван Царевич, еду невесту свою, Василису, выручать.
-Ездят тут, ездят всякие. Воду мутят, – проворчал водяной, опуская взгляд с головы Ивана до ног (правда, уже лошадиных).
-Хорошая у тебя коняка, - вдруг заметил он. – Давай в подкидного сыгра-ем, а? Проиграешь – коня отдашь. Ну, а выиграешь – я тебя на тот берег пере-несу. Сам-то не переправишься – утопнешь.
-В подкидного, говоришь? – задумчиво переспросил Иван.
-Ну, да. А то этот, деревянный, меня уже в который раз обыгрывает! – во-дяной с обидой посмотрел на лешего. Тот ответил:
-Играть не умеешь, а обзываешься! Сам ты деревянный! И сдаёшь ты не правильно: надо сразу по шесть, а ты по три! А то, что дураком всегда оста-ёшься – так дурак и есть!
-Я по сколько хочу – по столько и сдаю! И вообще, я тебе покажу “дурак”! – водяной угрожающе качнул массивным животом. Внутри живота что-то за-булькало.
-Ой, напугал! – леший махнул на водяного рукой-веткой. – Все вы, водя-ные, только и можете, что языком трепать!
-Что-о-о? – водяной вытаращил глаза от ярости, так что они стали похо-дить на маленькие аквариумы, только вместо рыб в них плавали мутно-зелёные зрачки.
Иван, до этого молча наблюдавший за развитием конфликта, смущённо кашлянул. Леший с водяным разом замолкли и уставились на царевича. Тот сказал:
-Ну, так что – будем играть али как?
-Будем, будем! – водяной шепнул что-то лешему. Тот кивнул и куда-то исчез.
Водяной достал изрядно потрёпанную колоду и раздал карты. Началась игра. Где-то в середине кона Иван почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Оглянувшись, он увидел, что это леший. Леший отчаянно маяковал во-дяному, какие у Ивана карты. Встретившись с царевичем взглядом, он смущён-но улыбнулся и пожал плечами, мол, “се ля ви”. Но у Ивана с французским было похуже: он просто ударил лешего промеж глаз. Взгляд лешего, и так одеревенелый, стал совсем невидящим, а сам леший без лишнего шума упал в траву. Иван повернулся к водяному и нравоучительно изрёк:
-Играем по-честному. Обманешь – будешь отдыхать рядом с ним.
Водяной согласно кивнул и уставился в свои карты, нервно теребя паль-цами их края.
Вскоре игра была закончена. Водяной снял с плеч “генеральские погоны” – трефовую и пиковую шестёрки – и, разочарованно булькнув, сказал:
-Ладно, езжай, - затем что-то прошептал, и через пруд перекинулся мост. Иван перебрался на тот берег, и мост тут же исчез. Царевич поехал дальше.
Вскоре лес закончился, и начался мёртвый пустырь. Долго скакал Иван Царевич, но, наконец, увидел он замок из чёрного камня. Царевич подъехал к воротам и постучал в них рукояткой меча:
-Выходи, гад! Биться будем!
Ворота открылись, и вышел Кощей. Тощий, в чёрном обтягивающем кос-тюме и с лысой черепушкой.
-Ну, ты! Жертва макробиотики! Я тебя сейчас убивать буду!
-Да погоди ты! – Кощей замахал на него руками. - Давай поговорим!
-Не о чем нам с тобой разговаривать! – царевич ударил мечом, который был тут же отбит неизвестно откуда взявшейся саблей. Кощей встал в боевую стойку:
-Всё равно ты меня не убьёшь! У меня смерть в яйце!
Иван нанёс удар ногой. Кощей завопил:
-А-а-а, придурок! Да не в том! То яйцо, где смерть моя, так далеко, что никогда не найдёшь!
-Отдай Василису, изверг!
-Так ты за ней пришёл? – Кощей облегчённо вздохнул и рассмеялся. – Да забирай! Я тебе ещё и приплачу.
-В смысле? – опешил Иван.
-Достала она меня. То ей еда не нравится, то полы слишком холодные, то ковры блёклые. Забирай её, а? – Кощей умоляюще посмотрел на Ивана. Тот сказал:
-Давай её сюда.
Кощей что-то прошептал, и из ворот вышла Василиса Прекрасная. Она, подбоченясь, рассерженно накинулась на царевича:
-Что ж ты раньше не приехал, меня тут чуть с голоду не уморили!
-Да… Я… - Иван не ожидал такого сердечного приёма.
-Да ты все мои запасы съела! Икру только ела ложками! – Кощей казался искренне возмущённым. – Иван, уезжайте, не могу её видеть!
-А что за платье он мне дал? – не унималась Василиса. – Меня же белое полнит!
-Тебя полнит то, что ты жрёшь пятнадцать раз в сутки! – Кощей рассвире-пел.
-Всё! Уезжаю я от тебя, жлоб костлявый! Поехали! – Василиса вскочила на коня, и царевич с невестой направились домой. Глядя вслед белоснежному ко-ню, уносившему Ивана с Василисой, Кощей не мог сдержать слёз радости. Он, приплясывая и напевая что-то, отдалённо напоминавшее скрип несмазанного тележного колеса, вернулся в замок.
Путники тем временем добрались до пруда. Водяной хотел было предло-жить Ивану ещё один кон, но Василиса ответила ему таким фразеологическим оборотом, что лягушки в пруду повсплывали кверху брюхом, а сам водяной с перепугу наколдовал такой мост, который перекрыл собой весь пруд. После этого случая водяной, к огромному огорчению лешего, завязал с азартными играми...
Когда Иван и Василиса увидели приближающуюся богатырскую заставу, было уже далеко за полночь. Василиса устала и захотела спать. Богатыри предоставили ей ночлег, а сами вместе с Иваном принялись на радостях в больших количествах употреблять натурпродукт, производимый Бабой Ягой. Его было много, так что, когда Василиса утром проснулась, застолье было в самом разгаре: друзья громко пили и много пели. Вернее, наоборот. Василиса стояла напротив богатырей и Ивана и внимательно смотрела на их одухотво-рённые лица...
Через полчаса все пятеро ехали дальше. У каждого из богатырей на лице красовалось по одному маленькому фингалу, а у Ивана – два здоровых. Хмель улетучился так быстро, будто они всю ночь пили не самогон, а минеральную воду. Богатыри весь оставшийся путь сочувственно поглядывали в сторону ца-ревича. Тот отвечал им грустным задумчивым взглядом: во время этого путе-шествия Василиса так его запилила, что он уже жалел, что не взял вместо неё у Кощея денег.
Когда они приехали во дворец, то, как и полагается в таких случаях, царь закатил пир на весь мир. Столы ломились от еды, вино лилось рекой (забегая вперёд, скажу, что на следующий день так же полноводно тёк рас-сол). Музыку обеспечивал купец Садко, игравший на гуслях. Про него говори-ли, что он может продать что угодно и кому угодно. Рассказывали, что однаж-ды Садко умудрился продать морскому царю, который жил на самом дне Мо-ря-Окияна, аквариум.
Но это уже совсем другая история…
Напоследок - вопрос: подскажите, как с точки зрения грамотности писать имя главного злодея - "КАщей" или "КОщей"?..
-
-
01.05.2006 в 21:53имя главного злодея - "КАщей" или "КОщей"?..
Я посмотрел - оно (имя) пишеться и так. и так: очевидно, это две транскрипции его написания.
А по рассказу пока ничего сказать не могу - не дочитал, не было времени, отвлекаюсь. Обязательно дочитаю и скажу.
-
-
05.05.2006 в 20:07Знаете, мне язык рассказа кажеться тяжеловесным.
-
-
05.05.2006 в 21:50