Название: Сумасшедшая с надеждой
Фандом: Оригинальный
Автор: Julie 6777 или Мальвина) (в общем я)
читать дальшеБелая палата. Зарешеченное окно. Стерильность и запах лекарств. Резкий, неприятный, но такой привычный. Тишина. Оглушающая, добавляющая свою долю адреналина. Люди. Странные и вызывающие боль. Она одна из них. Сошедшая с ума, но еще сохранившая возможность мыслить. И вот сейчас, забившись в угол, сидя на деревянной кровати, она снова что – то обдумывала. Цеплялась за последнюю надежду, не хотела тонуть в своем сознании. Элиз хотела жить, снова увидеть солнце и почувствовать бездонность моря. Поговорить с нормальными людьми об искусстве и пойти работать. Она хотела выучить иностранный язык и уехать за границу. Хотела освоить технику икебаны. Завести котенка, маленького и пушистого, чтобы он встречал ее нежным: «Мяу» и терся об ее ноги, согревая и напоминая, что она не одинока. Элиз хотела. Но потеряла свой шанс. У нее осталась только способность дышать и мечтать. И только. На ее лице застыла гримаса безразличия. И лишь глаза: широко раскрытые и, внутри которых затаилась боль и отстраненность. А еще отчаяние, которое выжигает всю душу. Но ничего уже не будет как прежде. Нет шансов. И этот взгляд. Взгляд сумасшедшей.
Девушка часто уходила в себя. Ей нравился выдуманный мир. Там она жила по своим законам. Не хотела возвращаться в реальность. И лишь один человек мог вытащить ее. Мог подарить ей тот последний шанс жить нормально. Исполнить ее мечты. Она ждала его. День за днем . Неделя за неделей. Но он не приходил. Элиз понимала, что она ему не нужна, но душой продолжала верить… А вдруг?… А если?... И так сутками. Ожидание. Она летала в мечтах, иногда в воспоминаниях. И всегда хотела вернуться. В свой старый дом, к нормальной жизни. Для этого нужно было одно, просто чтоб он пришел… Повседневность. Каждый день одно и тоже. Выводить какие то пометки в блокноте, что – то чертить. Но молчать. Постоянно молчать. Она все держала в себе. Сильная. Просто верила, что так он быстрее вспомнит о ней. «Марк, Марк, Марк – тихий беспрерывный шепот. – Вернись, я жду…» И снова: « Марк…». Она жила своей надеждой, воспоминаниями. Помнила его карие глаза, нежные губы, умелые руки. Знала его страсть к кофе и шелку. Ее тело до сих пор хранило его ласку, а порой грубость. Он обещал прийти за ней. И она ждала.
Дверь распахнулась. К ней зашла медсестра. Странно. Вроде еще рано для таблеток. Да и Элиз не шумела. Она всегда тихо что – то шептала или писала в блокноте, но никогда не кричала. Ее душа замерла на мгновение. Возможно ли?...
И она услышала те слова, о которых мечтала: «К вам посетитель». Сердце екнуло. Неужели? Он вернулся? Он сдержит свое обещание? Ее взгляд был направлен на дверь. Вот только увидела она не того, кого хотела. В комнату зашел человек, его друг. Симпатичный парень, коллега ее любимого. Марк доверял ему. Да и Элиз тоже когда-то была с ним в хороших отношениях. Странно. Неправильно. Что он здесь делает? И снова неловкое молчание.
"Элиз, я пришел… Блин… Это трудно… Я не знаю как сказать… Но… В общем прекращай его ждать. – девушка застыла. Ей послышалось? Это шутка? Что он от нее хочет? А парень продолжал – Марк он… Ну… Понимаешь… В общем, он погиб. Утонул в речке. Несчастный случай. – его речь стала сбивчивой, он говорил все быстрее, но наткнулся на стену молчания. - Но… Он любил тебя. До конца. Слышишь? Вот его письмо. Марк просил передать тебе, если ты не дождешься его". Девушка дрожащими руками взяла лист бумаги. Что это? Его почерк. Такой каллиграфический. Марк всегда выводил буквы. И писал он скорей всего своей любимой черной ручкой. Элиз поднесла конверт к лицу и втянула такой родной запах. Стоп. Утонул. Не ждать. Любил. Письмо… Мертв? Марк? Ее Марк? Невозможно. Неверие. Неприятие. Она разорвала конверт, в поисках объяснений. Они все врут. Он ведь обещал…
Родная моя, солнце мое…
Никогда не думал, что буду писать подобное письмо. Но ты же знаешь, мало ли… Если ты читаешь, значит я не сдержал свое обещание. Прости. Я не смогу придти к тебе и забрать с собой. Знаешь, я всегда думал, что мы будем вместе. Но все так сложно. Я очень по тебе скучаю, по твоему смеху. Ты словно солнышко приносила радость в мою жизнь…Когда ты сош…
Нет не так. Когда ты сломалась, в моем сердце исчезли эмоции. Но я продолжал верить, что все будет хорошо. Ты нужна мне. Как воздух. А помнишь мы сидели на море и смотрели на закат? Ты тогда облила меня водой и я бегал за тобой по пляжу в желании отомстить? Помнишь как мы смотрели ужасы, а ты прижималась ко мне и тряслась от страха?
Я до сих пор храню твоего зайца… А еще ты мне снишься…По ночам. Постоянно. Солнышко мое, как же я по тебе скучаю. Наверное ты знаешь, но я люблю. Любил. Всегда. Прости меня, родная. Ведь это из-за меня ты сломалась. Тогда… Если б я не пошел к ней… Ненавижу себя за слабость… Ты бы была рядом… У нас был бы ребенок…. Но это из-за меня. Выкидыш. Какое ужасное слово. Боже, помоги мне. Я постоянно просыпаюсь от твоего крика. Я не спас тебя. Не сберег. Ни тебя. Ни сына. У нас должен был быть мальчик. Мы хотели назвать его Джоном.. Помнишь мы мечтали как у него появится сестра… Но та ночь… Я виноват… Ты потеряла ребенка, а меня не было рядом. Я не мог утешить. Прижать к себе. Обнять. Сможешь ли ты простить меня, за то что я убил твою душу? Убил нашего мальчика? Только не надо. Не кричи. Я слышу их… Вижу твои слезы… Это мучительно. Прости меня… Я тебя умоляю, родная, прости. Я снова виноват. Я не сдержал своего обещания. Я не пришел к тебе. Прости меня. Но только не сдавайся, прошу, не уходи в себя. Живи. Ради меня. Ради себя. Просто живи. Вспомни чувство счастья и живи ради него… Солнышко мое, живи. Умоляю… Родная моя, котенок, я очень тебя люблю… Прости меня… Сможешь ли? Люблю… Люблю… Люблю…
Неприятие. Отрицание. Элиз давала волю чувствам. Письмо было мокрое от слез. Она снова вспоминала, переживала свое прошлое… Тогда они были счастливы. Собирались пожениться. А она забеременела. Мальчик. У них должен был быть сын. Влюбленные… Будущие родители светились от счастья… Придумали имя. Казалось что их счастье можно было потрогать. Марк носил Элизу на руках, дарил цветы и терпел ее любимую классическую музыку Шопена… Он мог даже напевать ее как колыбельную. И каждую ночь, ложась спать, он повторял: «Все будет хорошо». Но тогда, в ту ночь, он не вернулся. Не пришел домой. Оставил ее одну. Девушка не находила себе места от беспокойства, в то время как ее любимый в минуты умопомешательства провел ночь с секретаршей. Бурно, грязно, пошло. На утро заявился с цветами, но в глазах не было раскаяния. Слезы. Горячие, соленые слезы потекли по ее щекам…А ведь она обещала, что никогда не будет плакать. Обещала ему. Но теперь... Измена. Она ждала чего угодно, но не предательства. Марк пытался успокоить Элиз. Что – то шептал, гладил ее волосы. Но она оттолкнула его. Нет . Только не прикосновения. Этими руками он ласкал другую. Нет. Опять слезы. Резкая боль в животе подействовала отрезвляюще. Дальнейшее всплывало в памяти отдельными кадрами. Вот ее везут в Скорой. Здесь она кричит от боли. Потом, очнувшись, она помнила кровь. Много крови. Детские части тела. Кровь. Все красное. Ее ребенок. Мертв. «Выкидыш» - слово как приговор. И вновь беспамятство. Она помнила свои крики. Попытки самоубийства… Таблетки… Веревки… Все что угодно лишь бы причинить себе боль. Но всегда одно и то же. Она помнила кровь и крик, который разрывал ее легкие.
Постепенно Элиз закрывалась в себе. Она не верила, что ее сына нет. Ее части души. Не верила, что Марк предал. Забрал еще кусочек души. Так по частям она постепенно умирала. Но она и не боролась за жизнь, ей это было не нужно. И тогда она оказалась здесь. В сумасшедшем доме, больничной палате номер пять. Ирония судьбы. Именно на пятом месяце произошел выкидыш, именно пятого числа ее забрали сюда… Через некоторое время она успокоилась и обрела способность думать. И ждала. Она всегда его ждала. А теперь. Письмо помято и отброшено в сторону. Почему? Зачем забирать тех кто дорог? Крик. Она давно так не срывалась. Эти слезы. Истерика. Она била кулаком об стену, разбивая руки в кровь. И крик. Она кричала, умоляла. Где то на фоне медсестра звала персонал. Но это было неважно. Больше Элиз ничего не интересовало. Последняя надежда разбилась вдребезги. И она кричала. Умоляла спасти. Помочь. Ее руки были заломлены за спину. Врач что – то твердил, пытался успокоить. Бесполезно. Она не слышала. Просто внезапно затихла. Медсестра с облегчением вздохнула: «Наверное кризис миновал»… Но вдруг тишину разрезал смех: адский, постоянный, громкий, истерический, сводящий с ума окружающих… И резкое молчание… Тишина, которая после срыва так давила на уши…
И диагноз: «Безумие. Она навеки потеряла желание жить. Не вернется. Она теперь в своем мире. Возможно, там спокойнее. И когда забудет как дышать – умрет, обретет спокойствие. Там она будет счастлива. Она не выдержала давления. Ее психика слаба. И она уже не вернется. Ведь у нее нет желания. Но никто не узнает кто из нас всех больший псих: она – у которой забрали все самое ценное, или окружающие – которые содействовали этому. Подумайте об этом. А ее лучше оставить в покое. И не мешать жить хотя бы в виртуальности». И снова пустоту разрушит смех. Смех сумасшедшей…
Фандом: Оригинальный
Автор: Julie 6777 или Мальвина) (в общем я)
читать дальшеБелая палата. Зарешеченное окно. Стерильность и запах лекарств. Резкий, неприятный, но такой привычный. Тишина. Оглушающая, добавляющая свою долю адреналина. Люди. Странные и вызывающие боль. Она одна из них. Сошедшая с ума, но еще сохранившая возможность мыслить. И вот сейчас, забившись в угол, сидя на деревянной кровати, она снова что – то обдумывала. Цеплялась за последнюю надежду, не хотела тонуть в своем сознании. Элиз хотела жить, снова увидеть солнце и почувствовать бездонность моря. Поговорить с нормальными людьми об искусстве и пойти работать. Она хотела выучить иностранный язык и уехать за границу. Хотела освоить технику икебаны. Завести котенка, маленького и пушистого, чтобы он встречал ее нежным: «Мяу» и терся об ее ноги, согревая и напоминая, что она не одинока. Элиз хотела. Но потеряла свой шанс. У нее осталась только способность дышать и мечтать. И только. На ее лице застыла гримаса безразличия. И лишь глаза: широко раскрытые и, внутри которых затаилась боль и отстраненность. А еще отчаяние, которое выжигает всю душу. Но ничего уже не будет как прежде. Нет шансов. И этот взгляд. Взгляд сумасшедшей.
Девушка часто уходила в себя. Ей нравился выдуманный мир. Там она жила по своим законам. Не хотела возвращаться в реальность. И лишь один человек мог вытащить ее. Мог подарить ей тот последний шанс жить нормально. Исполнить ее мечты. Она ждала его. День за днем . Неделя за неделей. Но он не приходил. Элиз понимала, что она ему не нужна, но душой продолжала верить… А вдруг?… А если?... И так сутками. Ожидание. Она летала в мечтах, иногда в воспоминаниях. И всегда хотела вернуться. В свой старый дом, к нормальной жизни. Для этого нужно было одно, просто чтоб он пришел… Повседневность. Каждый день одно и тоже. Выводить какие то пометки в блокноте, что – то чертить. Но молчать. Постоянно молчать. Она все держала в себе. Сильная. Просто верила, что так он быстрее вспомнит о ней. «Марк, Марк, Марк – тихий беспрерывный шепот. – Вернись, я жду…» И снова: « Марк…». Она жила своей надеждой, воспоминаниями. Помнила его карие глаза, нежные губы, умелые руки. Знала его страсть к кофе и шелку. Ее тело до сих пор хранило его ласку, а порой грубость. Он обещал прийти за ней. И она ждала.
Дверь распахнулась. К ней зашла медсестра. Странно. Вроде еще рано для таблеток. Да и Элиз не шумела. Она всегда тихо что – то шептала или писала в блокноте, но никогда не кричала. Ее душа замерла на мгновение. Возможно ли?...
И она услышала те слова, о которых мечтала: «К вам посетитель». Сердце екнуло. Неужели? Он вернулся? Он сдержит свое обещание? Ее взгляд был направлен на дверь. Вот только увидела она не того, кого хотела. В комнату зашел человек, его друг. Симпатичный парень, коллега ее любимого. Марк доверял ему. Да и Элиз тоже когда-то была с ним в хороших отношениях. Странно. Неправильно. Что он здесь делает? И снова неловкое молчание.
"Элиз, я пришел… Блин… Это трудно… Я не знаю как сказать… Но… В общем прекращай его ждать. – девушка застыла. Ей послышалось? Это шутка? Что он от нее хочет? А парень продолжал – Марк он… Ну… Понимаешь… В общем, он погиб. Утонул в речке. Несчастный случай. – его речь стала сбивчивой, он говорил все быстрее, но наткнулся на стену молчания. - Но… Он любил тебя. До конца. Слышишь? Вот его письмо. Марк просил передать тебе, если ты не дождешься его". Девушка дрожащими руками взяла лист бумаги. Что это? Его почерк. Такой каллиграфический. Марк всегда выводил буквы. И писал он скорей всего своей любимой черной ручкой. Элиз поднесла конверт к лицу и втянула такой родной запах. Стоп. Утонул. Не ждать. Любил. Письмо… Мертв? Марк? Ее Марк? Невозможно. Неверие. Неприятие. Она разорвала конверт, в поисках объяснений. Они все врут. Он ведь обещал…
Родная моя, солнце мое…
Никогда не думал, что буду писать подобное письмо. Но ты же знаешь, мало ли… Если ты читаешь, значит я не сдержал свое обещание. Прости. Я не смогу придти к тебе и забрать с собой. Знаешь, я всегда думал, что мы будем вместе. Но все так сложно. Я очень по тебе скучаю, по твоему смеху. Ты словно солнышко приносила радость в мою жизнь…
Нет не так. Когда ты сломалась, в моем сердце исчезли эмоции. Но я продолжал верить, что все будет хорошо. Ты нужна мне. Как воздух. А помнишь мы сидели на море и смотрели на закат? Ты тогда облила меня водой и я бегал за тобой по пляжу в желании отомстить? Помнишь как мы смотрели ужасы, а ты прижималась ко мне и тряслась от страха?
Я до сих пор храню твоего зайца… А еще ты мне снишься…По ночам. Постоянно. Солнышко мое, как же я по тебе скучаю. Наверное ты знаешь, но я люблю. Любил. Всегда. Прости меня, родная. Ведь это из-за меня ты сломалась. Тогда… Если б я не пошел к ней… Ненавижу себя за слабость… Ты бы была рядом… У нас был бы ребенок…. Но это из-за меня. Выкидыш. Какое ужасное слово. Боже, помоги мне. Я постоянно просыпаюсь от твоего крика. Я не спас тебя. Не сберег. Ни тебя. Ни сына. У нас должен был быть мальчик. Мы хотели назвать его Джоном.. Помнишь мы мечтали как у него появится сестра… Но та ночь… Я виноват… Ты потеряла ребенка, а меня не было рядом. Я не мог утешить. Прижать к себе. Обнять. Сможешь ли ты простить меня, за то что я убил твою душу? Убил нашего мальчика? Только не надо. Не кричи. Я слышу их… Вижу твои слезы… Это мучительно. Прости меня… Я тебя умоляю, родная, прости. Я снова виноват. Я не сдержал своего обещания. Я не пришел к тебе. Прости меня. Но только не сдавайся, прошу, не уходи в себя. Живи. Ради меня. Ради себя. Просто живи. Вспомни чувство счастья и живи ради него… Солнышко мое, живи. Умоляю… Родная моя, котенок, я очень тебя люблю… Прости меня… Сможешь ли? Люблю… Люблю… Люблю…
Неприятие. Отрицание. Элиз давала волю чувствам. Письмо было мокрое от слез. Она снова вспоминала, переживала свое прошлое… Тогда они были счастливы. Собирались пожениться. А она забеременела. Мальчик. У них должен был быть сын. Влюбленные… Будущие родители светились от счастья… Придумали имя. Казалось что их счастье можно было потрогать. Марк носил Элизу на руках, дарил цветы и терпел ее любимую классическую музыку Шопена… Он мог даже напевать ее как колыбельную. И каждую ночь, ложась спать, он повторял: «Все будет хорошо». Но тогда, в ту ночь, он не вернулся. Не пришел домой. Оставил ее одну. Девушка не находила себе места от беспокойства, в то время как ее любимый в минуты умопомешательства провел ночь с секретаршей. Бурно, грязно, пошло. На утро заявился с цветами, но в глазах не было раскаяния. Слезы. Горячие, соленые слезы потекли по ее щекам…А ведь она обещала, что никогда не будет плакать. Обещала ему. Но теперь... Измена. Она ждала чего угодно, но не предательства. Марк пытался успокоить Элиз. Что – то шептал, гладил ее волосы. Но она оттолкнула его. Нет . Только не прикосновения. Этими руками он ласкал другую. Нет. Опять слезы. Резкая боль в животе подействовала отрезвляюще. Дальнейшее всплывало в памяти отдельными кадрами. Вот ее везут в Скорой. Здесь она кричит от боли. Потом, очнувшись, она помнила кровь. Много крови. Детские части тела. Кровь. Все красное. Ее ребенок. Мертв. «Выкидыш» - слово как приговор. И вновь беспамятство. Она помнила свои крики. Попытки самоубийства… Таблетки… Веревки… Все что угодно лишь бы причинить себе боль. Но всегда одно и то же. Она помнила кровь и крик, который разрывал ее легкие.
Постепенно Элиз закрывалась в себе. Она не верила, что ее сына нет. Ее части души. Не верила, что Марк предал. Забрал еще кусочек души. Так по частям она постепенно умирала. Но она и не боролась за жизнь, ей это было не нужно. И тогда она оказалась здесь. В сумасшедшем доме, больничной палате номер пять. Ирония судьбы. Именно на пятом месяце произошел выкидыш, именно пятого числа ее забрали сюда… Через некоторое время она успокоилась и обрела способность думать. И ждала. Она всегда его ждала. А теперь. Письмо помято и отброшено в сторону. Почему? Зачем забирать тех кто дорог? Крик. Она давно так не срывалась. Эти слезы. Истерика. Она била кулаком об стену, разбивая руки в кровь. И крик. Она кричала, умоляла. Где то на фоне медсестра звала персонал. Но это было неважно. Больше Элиз ничего не интересовало. Последняя надежда разбилась вдребезги. И она кричала. Умоляла спасти. Помочь. Ее руки были заломлены за спину. Врач что – то твердил, пытался успокоить. Бесполезно. Она не слышала. Просто внезапно затихла. Медсестра с облегчением вздохнула: «Наверное кризис миновал»… Но вдруг тишину разрезал смех: адский, постоянный, громкий, истерический, сводящий с ума окружающих… И резкое молчание… Тишина, которая после срыва так давила на уши…
И диагноз: «Безумие. Она навеки потеряла желание жить. Не вернется. Она теперь в своем мире. Возможно, там спокойнее. И когда забудет как дышать – умрет, обретет спокойствие. Там она будет счастлива. Она не выдержала давления. Ее психика слаба. И она уже не вернется. Ведь у нее нет желания. Но никто не узнает кто из нас всех больший псих: она – у которой забрали все самое ценное, или окружающие – которые содействовали этому. Подумайте об этом. А ее лучше оставить в покое. И не мешать жить хотя бы в виртуальности». И снова пустоту разрушит смех. Смех сумасшедшей…
@темы: Рассказ, Творчество
И лишь глаза: широко раскрытые и ярко – горящие, внутри которых затаилась боль и отстраненность.— кроме ненужного дефиса между ярко горящими - противоречие. Боль, отстраненность не заставляют взгляд сиять, гореть. Неверно подобранные описания могут подтравить впечатление. Может, и заставляют, но "по умолчанию" читатель не принимает.
И лишь один человек мог вытащить ее. Мог подарить ей тот последний шанс жить нормально. Исполнить ее мечты. Она ждала его. День за днем . Неделя за неделей. Но он не приходил. Умом Элиз понимала, что она ему не нужна, но душой продолжала верить…— закрадывается ужасное предположение: отвергнувшему любовь назначено, таким образом, свидание. В психушке. Если да, то...
И даже сейчас она была в его любимой шелковой рубашке. Зеленой. Той самой, которую он купил специально для нее на годовщину их первого поцелуя. Смешная дата, но она важна. И часто сидя перед окном она вдыхала запах его любимых духов, которые всегда стояли рядом на прикроватной тумбочке.— неплохо и привольно содержат в лечебнице. Психиатрической. Девушка рассчитывала попасть именно туда, как рассчитывают занять комнату в отеле?
Блажь?
Ее взгляд был направлен в дверь.- на дверь.
Вот только увидела она не того кого хотела. - и раньше было кое-что с пунктуацией, но теперь скажу: зпт.
В общем он погиб - зпт.
го речь стала сбивчивой, он говорил все быстрее, но наткнулся на стену непонимания. - снова читатель не может этого представить. ГГ не отвечает. Как посетитель именно о непонимании предположил? может, она в прострации?
Если ты читаешь значит я не сдержал свое обещание - не буду через раз указывать на пунктуацию, теперь эти ошибки игнорирую.
моем сердце забрали яркие краски- если понимать так, как написано, то их забрали, точно багаж из хранения.
в желании «отомстить»- к чему кавычки? неграмотный он, энтот утонченный мачо с то ли шафраном, то ли шелком.
Помнишь как мы смотрели ужасы, а ты всегда прижималась ко мне и тряслась от страха? - елки-палки, зачем это "всегда"? у ГГ, оказывается, то ли гиперболизировалось желание показаться хрупкой, то ли атрофирована разборчивость. не все фильмы ужасов жуткие.
забыл сказать: Умом Элиз понимала - отвратительное, нелепое выражение. Распространенное. Оно известно по той же причине, по какой известна "гибель больших человеческих жертв". Умом она понимала. А чем еще можно понимать, ногой?
Опять слезы. Резкая боль в животе подействовала отрезвляюще. - э-э.. а что она делала дома, а не на сохранении? не поймите неверно, но нормальную беременность трудно прервать какой-то там истерикой. Был случай, когда беременная упала на землю из-за нераскрывшегося парашюта. Пережила с десяток операций, но, поскольку фатальных именно для вынашивания показаний не было... Да что там - после клинической смерти матери (судя по новостям) рождение доношенного ребенка вполне возможно.
Вот ее везут в Скорой- кавычки, строчная.
а 5-ом месяце произошел выкидыш, именно 5 – го числа - числительные - словами. даже не в правиле суть, а в том, что это "5-ого" или как там... дешево выглядит в данной ситуации. дешевая игра автора, подчеркивающего арабскую пятерку всеми способами.
Она била кулаком об стену, разбивая руки в кровь. И крик. Она постоянно кричала, умоляла. - то ли это "постоянно" относится к минуте- другой истерики, то ли оно имеет целью описать больший временной промежуток? постоянно, навсегда;черно-розовая проза употребляет наречия щедро, не поясняя смысл.
Она напоминала куклу, которая измазалась в красной краске и постоянно кричит. Где то на фоне медсестра звала главврача. - а) какую такую самостоятельно измазавшуюся куклу она напоминает? почему тогда не робота? б) какого из-за буйства сразу зовут "голову", где медбратья?
И она кричала. Умоляла спасти. Помочь. Никто не слышал.- да почему- никто? весь этаж, минимум, медсестра вот. зачем-то главврач. Посетитель слинял незаметно. но вряд ли потому, что не слышал.
Ее руки были заломаны за спину.- заломлены. косноязычие.
И диагноз: «Безумие. Она навеки потеряла желание жить. Не вернется. Она теперь в своем мире. Возможно, там спокойнее. И когда забудет как дышать – умрет, обретет спокойствие. - свежо предание о том, что это диагноз, но верится с трудом. Это патетический монолог автора на вершине наслаждения страданиями героини, которая была создана, чтобы страдать с помощью наречий никогда, постоянно, навеки, окончательно и т.п.
С пунктуацией у меня проблемы. Не отрицаю. Но честно стараюсь работать над собой)
Был случай, когда беременная упала на землю из-за нераскрывшегося парашюта. Пережила с десяток операций, но, поскольку фатальных именно для вынашивания показаний не было... Не спорю, бывает разное. Но бывает и что беременность проходит нормально. а небольшой стресс может стать причиной выкидыша.
Это патетический монолог автора на вершине наслаждения страданиями героини, которая была создана, чтобы страдать с помощью наречий никогда, постоянно, навеки, окончательно и т.п. Может быть и так. Просто я не вижу сейчас другого конца. И да, это в некой степени монолог автора. Только не на вершине наслаждения, просто раздумья.
Еще раз спасибо за критику и подсказки)
Просто я не вижу сейчас другого конца. - дело не в конце, а в том, что задумка этакая шаблонная-шаблонная, плоская-плоская. В многочисленных клонированных эмо-стори безразлично, потеряла героиня любовь или любовь и кого-то еще, сошла с ума или вскрыла вены - читателю не позволено ни сопереживать (ГГ он встречает в двух словах, в них же теряет; ее семью публике, как правило, не представляют), ни удивиться: все идет по накатанной колее. Друг (и сюжет) может быть заменены скупым: она узнала, что он умер, и заплакала-зарыдала, и забилась в истерике, и не захотела жить, и (вписать нужное) - ушла в себя, умерла, помешалась - словом, не вынесла жестокости этого мира.
этакая шаблонная-шаблонная, плоская-плоская. Знаю, здесь присутствуют шаблоны... Просто, меня это волновало в тот момент... Как говориться пришло в голову и не отпускало....)