Категорически не приемлю категоричность
Пишет Ушастая Сова
Дорожка шагов прерывалась на горке,
А с горки - примятый алеющий путь.
И птицы в рябине пугливо замолкли,
Не тронув дрожащую сладкую ртуть.
Замолкли древа, что скрипели из рощи,
И ветер застыл, не тревожа траву.
Добить одиночку – чего уже проще,
Отпустив зазвеневшую в день тетиву.
Что проще предательства? Главное ловко
По новой заставить запеть тетиву.
И нужен был пес, коль преследовал б волка,
Но кошки порвут глаза верному псу.
Загонщик, предатель, убийца кошачьих,
По новой стреляй в ошалевшую тварь.
Ведь крови рысиной не может быть слаще,
Хоть скаль свою пасть, хоть ее ты не скаль.
Не пробуй сбежать со стрелами в грудине,
Не рвись понапрасну из доброй петли:
Подобна ты волку – дикующей псине! –
Когда, так скуля, разрываешь силки.
Не хочешь сдаваться? Давно не свободна.
И поздно молиться звериным богам.
Беги хоть на север и сколько угодно,
Тебя он найдет по кровавым следам.
Почти торжествует. Он знает – не сможешь.
Что ты не дойдешь и до верха холма.
А жизней-то девять. Но выжить так сложно…
Но злостью и болью поднимешь себя.
На горке следы прерывались до низу.
Под горкой следы уходили в овраг
У ней еще восемь жизней рысиных,
У него – человечья… но только одна.
Дорожка шагов прерывалась на горке,
А с горки - примятый алеющий путь.
И птицы в рябине пугливо замолкли,
Не тронув дрожащую сладкую ртуть.
Замолкли древа, что скрипели из рощи,
И ветер застыл, не тревожа траву.
Добить одиночку – чего уже проще,
Отпустив зазвеневшую в день тетиву.
Что проще предательства? Главное ловко
По новой заставить запеть тетиву.
И нужен был пес, коль преследовал б волка,
Но кошки порвут глаза верному псу.
Загонщик, предатель, убийца кошачьих,
По новой стреляй в ошалевшую тварь.
Ведь крови рысиной не может быть слаще,
Хоть скаль свою пасть, хоть ее ты не скаль.
Не пробуй сбежать со стрелами в грудине,
Не рвись понапрасну из доброй петли:
Подобна ты волку – дикующей псине! –
Когда, так скуля, разрываешь силки.
Не хочешь сдаваться? Давно не свободна.
И поздно молиться звериным богам.
Беги хоть на север и сколько угодно,
Тебя он найдет по кровавым следам.
Почти торжествует. Он знает – не сможешь.
Что ты не дойдешь и до верха холма.
А жизней-то девять. Но выжить так сложно…
Но злостью и болью поднимешь себя.
На горке следы прерывались до низу.
Под горкой следы уходили в овраг
У ней еще восемь жизней рысиных,
У него – человечья… но только одна.
Смысл очень понравился, но когда читаешь - цепляются на слух мелочи, вроде - "Не пробуй сбежать со стрелами в грудине" (может "стрелою"?)
Но кошки порвут глаза верному псу - без единого ударения остаётся в этой строке весьма значащее слово «глаза». Плохо. Очень плохо.
коль преследовал б волка - абсолютно непроизносимо. «лбв»
Смысл (неплохой, интересный смысл!) рыдает, не найдя адекватной ему формы воплощения в слове.
Это стихотворение мне нравится. Оно гладко написано. И вот ты читаешь его, как песню, и тут на тебе, либо вот этот "лбв", либо "Но кошки порвут глаза верному псу" (ударение), либо "со стрелами" (тут либо слово изменить, как уже было предложено, либо ставить ударение так, чтобы получилось "со стрелАми", что не правильно)
я думаю, что тут не было нужды ехидничать мне. моими словами я совершенно не хотел обидеть автора, и уж тем более, задеть вас.
Спасибо за критику.