Марс в фуражке
слово от автораЭтой попытке дописать роман уже много лет, пока Федя не начал помогать, дело упорно стопорилось. Сразу предупреждаю - пунктуацию замечайте, только если вам хочется или, если она мешает прочтению. Пунктуация глубоко авторская, особенно в части прямой речи. Если моя пунктуация очень читать мешает, лучше просто не читайте))) Прочие отзывы интересны. Спасибо.
Пролог. Сашка.
читать дальшеНет на свете большей обыденности, чем расставание. Особенно - чем предложение расстаться.
- Саша!..
Нет ответа.
- Саш, ты вообще слушаешь?!
Секунды падали в его молчание, как камешки в молоко, пока он не ответил, наконец, с некоторым усилием:
- Я тебя слушаю.
"Я слушаю" Это так просто, как разговор по телефону… но телефонного разговора ей было бы недостаточно.
Шевельнулась и царапнула Сашку досада в такт незаметному вздоху и неозвученой мысли.
Чтобы слово стало правдой, его обязательно должен был кто-то слышать. А ей очень было нужно, чтобы ее слова, все ее слова, стали правдой.
И она продолжала, убедившись в его внимании, успокоившись. Продолжала с настойчивостью дантиста на все лады повторять одно: «нам надо расстаться». А Сашка - слушал. И снова молчал. Он не понимал, почему им "надо" расстаться, и зачем говорить столько слов, вместо трех, тоже не понимал. Неужели она думает, что будет недостаточно ясно? Увы, тут все предельно однозначно.
Но она очень много еще говорила. Сашка сам всегда предпочитавший молчать следил за ней с нарастающим чувством болезненной нереальности – разве это возможно – такое количество слов от одного человека? Ему казалось, что слова, как наводнение заполняют комнату. Он невольно начал задерживать дыхание. Сашка любил её. Действительно любил. А она? Она говорила про Любовь. Говорила, заговаривалась. И чем дольше она говорила, тем сильнее Сашка чувствовал внутри себя растущую пустоту. Интересно, как пустота может болеть? И можно ли обезболить её анальгином? У него где-то в сумке завалялся стандарт анальгина.
А пока Сашка терпел. Он прекрасно понимал, что перед ним разыгрывали спектакль. И текст необходимо было прогнать до конца. Единственный зритель с удовольствием пропустил бы выступление, да выбора не было. Итак, он сидел в партере, деля внимание между болью, пустотой и сценой.
Сцена, ставшая такой родной и уютной за этот год, внезапно стала враждебной. Даже пыль на серванте осуждала Сашку вместе с хозяйкой. Даже привычный старый диван скрипел обвинительно, и шторы суфлировали ей.
Итак, актриса выбрала темой монолога любовь и Сашкину к ней патологическую неспособность. Тема благодатная – это Сашке было понятно, а ей простительно. Наверное, мы все мним себя гроссмейстерами чувств. Играла, правда, артистка так себе. От этого Сашке делалось еще муторнее. Все равно как пытаться изображать какой-нибудь акцент, опираясь исключительно на анекдоты. В какой-то момент с совершенной ясностью и ужасом Сашка понял, что она совершенно не представляет себе то, о чем говорит с таким пылом и самозабвением. Или, просто путает это с чем-то другим. Может с чувством собственности. С привычкой. С обязанностью. С чем угодно. Люди часто принимают за любовь что-то ей даже не сродное… Спектакль был окончен через час с небольшим. Зрителю милостиво разрешили убраться вместе с его измотанным нутром, горьким языком и синими глазами.
Чего она ждала от Сашки? Раскаянья? Гнева? Слёз? Но если бы он заплакал, то это были бы не те слёзы, которых она ждала. Не настоящие. Дожди никогда не плачут по-настоящему, как люди. Потому что в дождях не бывает горечи. А Сашка был дождём.
Когда Сашка вышел от неё, то шёл несколько дней подряд. Асфальт в городе забыл, что значит быть сухим, а небо — что значит быть синим, зато и апрельский снег смыло начисто.
А люди в городе ругали дождь, который не хотел останавливаться, ругали Сашку, натыкаясь на него на улицах, наступая ему на ноги. Но Сашка ничего не мог поделать. Обижаться, он тоже не мог.
Дожди на людей не обижаются. Они только идут и идут, глядя в никуда, никуда не глядя… Но вот, наконец, среди внезапно расступившихся человеческих волн, Сашка увидел Анюту. Сашка был уверен, что её зовут именно Анюта. Не заметить её Сашке было невозможно, и дело было не в её красоте. Она ждала Сашку - стояла под огромным куполом чёрно-лилового зонта и смотрела прямо на него. Люди не замечали их обоих. Но тогда как на Сашку постоянно кто-то натыкался, Анюта словно отводила от себя всё и всех. Кроме Сашки.
Сашка растерянно остановился. Тогда Анюта сама подошла к нему вплотную, звонко щёлкая каблучками по мокрой мостовой. Посмотрела в глаза. Не улыбнулась. Протянула ему зонт. Сашка поднял руку и нерешительно взялся за отполированное дерево рукоятки. Дальше они пошли уже вместе.
Под дождём, вместе с дождём.
Под зонтом, вместе с зонтом.
Сашка сам не заметил, как они оказались у подножия недостроенного здания.
- Нас ждут на крыше, - сказала Анюта.
(с) Лоторо и Фёдор Сумкин.
Пролог. Сашка.
читать дальшеНет на свете большей обыденности, чем расставание. Особенно - чем предложение расстаться.
- Саша!..
Нет ответа.
- Саш, ты вообще слушаешь?!
Секунды падали в его молчание, как камешки в молоко, пока он не ответил, наконец, с некоторым усилием:
- Я тебя слушаю.
"Я слушаю" Это так просто, как разговор по телефону… но телефонного разговора ей было бы недостаточно.
Шевельнулась и царапнула Сашку досада в такт незаметному вздоху и неозвученой мысли.
Чтобы слово стало правдой, его обязательно должен был кто-то слышать. А ей очень было нужно, чтобы ее слова, все ее слова, стали правдой.
И она продолжала, убедившись в его внимании, успокоившись. Продолжала с настойчивостью дантиста на все лады повторять одно: «нам надо расстаться». А Сашка - слушал. И снова молчал. Он не понимал, почему им "надо" расстаться, и зачем говорить столько слов, вместо трех, тоже не понимал. Неужели она думает, что будет недостаточно ясно? Увы, тут все предельно однозначно.
Но она очень много еще говорила. Сашка сам всегда предпочитавший молчать следил за ней с нарастающим чувством болезненной нереальности – разве это возможно – такое количество слов от одного человека? Ему казалось, что слова, как наводнение заполняют комнату. Он невольно начал задерживать дыхание. Сашка любил её. Действительно любил. А она? Она говорила про Любовь. Говорила, заговаривалась. И чем дольше она говорила, тем сильнее Сашка чувствовал внутри себя растущую пустоту. Интересно, как пустота может болеть? И можно ли обезболить её анальгином? У него где-то в сумке завалялся стандарт анальгина.
А пока Сашка терпел. Он прекрасно понимал, что перед ним разыгрывали спектакль. И текст необходимо было прогнать до конца. Единственный зритель с удовольствием пропустил бы выступление, да выбора не было. Итак, он сидел в партере, деля внимание между болью, пустотой и сценой.
Сцена, ставшая такой родной и уютной за этот год, внезапно стала враждебной. Даже пыль на серванте осуждала Сашку вместе с хозяйкой. Даже привычный старый диван скрипел обвинительно, и шторы суфлировали ей.
Итак, актриса выбрала темой монолога любовь и Сашкину к ней патологическую неспособность. Тема благодатная – это Сашке было понятно, а ей простительно. Наверное, мы все мним себя гроссмейстерами чувств. Играла, правда, артистка так себе. От этого Сашке делалось еще муторнее. Все равно как пытаться изображать какой-нибудь акцент, опираясь исключительно на анекдоты. В какой-то момент с совершенной ясностью и ужасом Сашка понял, что она совершенно не представляет себе то, о чем говорит с таким пылом и самозабвением. Или, просто путает это с чем-то другим. Может с чувством собственности. С привычкой. С обязанностью. С чем угодно. Люди часто принимают за любовь что-то ей даже не сродное… Спектакль был окончен через час с небольшим. Зрителю милостиво разрешили убраться вместе с его измотанным нутром, горьким языком и синими глазами.
Чего она ждала от Сашки? Раскаянья? Гнева? Слёз? Но если бы он заплакал, то это были бы не те слёзы, которых она ждала. Не настоящие. Дожди никогда не плачут по-настоящему, как люди. Потому что в дождях не бывает горечи. А Сашка был дождём.
Когда Сашка вышел от неё, то шёл несколько дней подряд. Асфальт в городе забыл, что значит быть сухим, а небо — что значит быть синим, зато и апрельский снег смыло начисто.
А люди в городе ругали дождь, который не хотел останавливаться, ругали Сашку, натыкаясь на него на улицах, наступая ему на ноги. Но Сашка ничего не мог поделать. Обижаться, он тоже не мог.
Дожди на людей не обижаются. Они только идут и идут, глядя в никуда, никуда не глядя… Но вот, наконец, среди внезапно расступившихся человеческих волн, Сашка увидел Анюту. Сашка был уверен, что её зовут именно Анюта. Не заметить её Сашке было невозможно, и дело было не в её красоте. Она ждала Сашку - стояла под огромным куполом чёрно-лилового зонта и смотрела прямо на него. Люди не замечали их обоих. Но тогда как на Сашку постоянно кто-то натыкался, Анюта словно отводила от себя всё и всех. Кроме Сашки.
Сашка растерянно остановился. Тогда Анюта сама подошла к нему вплотную, звонко щёлкая каблучками по мокрой мостовой. Посмотрела в глаза. Не улыбнулась. Протянула ему зонт. Сашка поднял руку и нерешительно взялся за отполированное дерево рукоятки. Дальше они пошли уже вместе.
Под дождём, вместе с дождём.
Под зонтом, вместе с зонтом.
Сашка сам не заметил, как они оказались у подножия недостроенного здания.
- Нас ждут на крыше, - сказала Анюта.
(с) Лоторо и Фёдор Сумкин.
-
-
23.03.2012 в 22:10-
-
23.03.2012 в 22:26-
-
23.03.2012 в 23:30Ух ты, спасибо! Выложу.
Федя Сумкин, да уж
-
-
24.03.2012 в 11:47"Я слушаю" Это так просто,— знаки препинания по-любому нужны.
А ей очень было нужно, чтобы ее слова, все ее слова, стали правдой— с препинанием, господа, чего ж это? эмоциональную окраску подчеркивания - все ее слова! - разве передают запятые? Вы бы написали: "Бой идет не ради славы, ради жизни на Земле?" - и слили бы всё кх... к мечтам? *хочет перечитать что-то у Лоторо, написанное сольно, чтоб выяснить, кто виноват*.
Продолжала с настойчивостью дантиста на все лады повторять одно: «нам надо расстаться».— зубы вдруг заболели. с настойчивостью дантиста повторять. а что дантист с настойчивостью повторяет? уламывать он не уламывает никого, разве ему отдельно приплатят... но тогда он не в качестве дантиста действует, а в кач-ве терапевта, психолога...
Прямая речь остается прямой речью и ее надо оформлять верно; всё написать в стиле интернет-пунктуации? Тогда редактору приплатить, чтобы он с настойчивостью дантиста дальше читал. А что дантист настойчиво читает? - усё, больше не буду.
Сашка сам всегда предпочитавший молчать - обороты.
фух.
простите, но у меня складывалось-складывалось, да и сложилось впечатление, что чем больше голов отвечают за написание - то есть ни за что, по сути, - тем больше хаоса в технических моментах, как будто недообразованность голов не просто складывается, а перемножается.
с нарастающим чувством болезненной нереальности- нереальности чего? зачем-то авторы игнорируют устойчивые сочетания с криком: "Прочь все эти штампы!". В результате у собаки появляется пятое колесо, а нереальность происходящего разваливается, превращаясь в какое-то шестое чувство или вообще "чувство нереальности".
Сашка сам всегда предпочитавший молчать следил за ней с нарастающим чувством болезненной нереальности – разве это возможно – такое количество слов от одного человека?-пунктуация путается, как назойливая кошка под ногами домохозяйки. действительно: дайте прочесть вслух тому, кто это еще не читал. фиксируйте, в каких местах чтецу тяжко, в каких-матерится.... равносильно бета-просмотру отснятого фильма в тестовом кинотеатре, где реакция публики фиксируется и анализируется.
читаю. сашкасам. проглядываю вперед- это необособленный оборот. перечитываю: сашка, сам...
читаю разве это возможно, конструкцию, которая у меня въелась в мозг как вопросительная- исключительно. Без вариантов. не вижу после нее препинания. останавливаюсь, думаю, как перечитать по замыслу авторов. плюю.
такое количество слов от... дочитываю. возвращаюсь, пытаюсь понять, что я прочел не так, ибо! читая как робот, я не понял - удивляется герой возможности чувства нереальности или тому, что следом за удивлением - количеству слов. Останавливаюсь на последнем. Так, тут написано: количество слов от одного человека. Аллес. И я удивлен.
это попытка уподобиться Моэму, который не использовал "высокий штиль"? но мимо метких терминов (вроде многословия) он в угоду косноязычию всё-таки не бегал - обратите внимание.
В общем, что я хотел сказать... Искусство письменной речи не существует в вакууме; сколько бы ни пытались авторы соригинальничать, извратив привычные конструкции, ввернув в них иное препинание - это будет лженаукой. Воцерковленными можно считать лишь хорошо ложащиеся на слух тексты. более того, читаешь эти оригинальности - и гонишь стойкое ощущение: автор не спешил, не ошибался - нет, он создает какую-то дымовую завесу, а смысл написанного надо разгадывать по отдельным словам, наверное, какой-то прием НЛП. А потом еще автор поднимет гордо голову и скажет: ну так уловили же, что при словах про бездомного котеночка надо плакать? ы.
-
-
24.03.2012 в 13:02Она говорила про Любовь. Говорила, заговаривалась. И чем дольше она говорила, тем сильнее Сашка чувствовал внутри себя растущую пустоту
Тема благодатная – это Сашке было понятно, а ей простительно— "ей" так и хочется записать на счет темы.
Наверное, мы все мним себя гроссмейстерами чувств. Играла, правда, артистка так себе— з-зачем мешать спортивные термины с театральными, чтобы потом сделать вывод о сценическом мастерстве? С присущим ему артистизмом в своих полотнах он использовал игру света и тени. А на театральных подмостках его не оценили как артиста. черт. я провалился, пытаясь воссоздать ваш хаос. у меня получилось, что художник халтурненько подрабатывал в театре; у вас же речь об одном и том же действии! Хаос еще и потому, что к артистке автор относил фразу "о нас всех".
Люди часто принимают за любовь что-то ей даже не сродное…— вопрос: зачем выуживать у Даля нечто малоупотребимое? причем... если заглянуть в инструкцию по применению этого могутного слова, то обнаружится: "Сродно птице летать, а рыбе-плавать". итак - это аборигенный вариант постпетровского "свойственно". сродное - это свойственное.
принимают за любовь что-то ей не свойственное. имели в виду одно, сказали немного другое. ибо! воистину!
улыбает: нынче (в произведениях молодых авторов) добрым молодцам, чистым душой, положено говорить на древнерусском или местечковом диалекте и вдаваться в размышления, облаченные в те же выражения. Правда, выражения тем паче страшны, что комбинируются со стандартом анальгина)
антропоморфный дождь сидит с сумкой на крыше и жует анальгин. тут на крышу приходят педоф... то есть эмо-киды и ну над ним издеваться. А дождь встал и пошел по крыше. Долго смеялись спасатели с ломиком: Дождь там забил стрелу Гололёдику...
и как избавиться от контекстного образа этакого Ромы Желудя?
-
-
24.03.2012 в 13:13Таки ж правила надо блюсти... Даже отказавшись от оных...
Нарушая - знать! Дабы каждое нарушение - от знания, а не от неприятия неизвестного...
А тут - от незнания все нарушения...
-
-
24.03.2012 в 13:29Точнее, интрига - через фэйспалм - такая: что, опять ангелы-аггелы-повелители стихий не нашли другой темы, кроме крыши? серьёзно, почему не подвалы? не пустыри - да они хоть чуточку менее избиты.
Надеюсь, на крыше появится тот самый апостол или чувак, не умеющий конспиративно одеваться. Иначе придется героям говорить на повышенных тонах, воспарять наперекор законам притяжения, швырять друг в друга фаерболы, подсвечивать контактные линзы - только чтоб стрелку на крыше оправдать. Автор, успокойте читателя, который беспокойно заерзал и просит положить его в багажник вторичности и везти ночью в лес. короче, проды.
-
-
24.03.2012 в 14:20Грамотность не на моей совести, я её не трогал и не правил. На моей совести - диалоги, когда их будет
-
-
24.03.2012 в 15:34фантастикаспрошу: при чтении вам это дело не бросается в глаза? или... вы как-то отдельно друг от друга писали, как в распространенной школьной игре?Текст за двумя авторами - это коллективная ответственность, ну, по идее-то; или должен быть ответственный стыкователь, редактор, попуррист. Но это в теории, а на практике - семь нянек спустя рукава. А я-то надеялся, попав под влияние имён...
п.с. первые абзацы самые корявые - тоже загадка. дальше несколько лучше с пунктуацией и изложением мысли, хотя, как грибы, выросли предложения-обрубайки, изображающие трагидраматизм там, где он совершенно не сдался.
-
-
24.03.2012 в 15:46-
-
24.03.2012 в 15:48Это мы писали в ролёвке, там прямая речь вообще не оформлялась
Нет-нет, я готов повиниться и разделить, что не вычитал и не усмотрел. И за то, что к пунктуации сам очень спустя рукава относился, тоже
-
-
24.03.2012 в 16:07Меня призвали звиздюлями.
Во-первых, много-много-много спасибо consolo, за подробную и ценную вычитку. Бесплатно! Вот читало это человек 10, в том числе настоящие редакторы и все равно не выловили того, что выловили вы! (Я не про пунктуацию) Спасибо! Исправлю.
амое поганое, что можно выдумать - писать понемножку, выкладывать и озираться: ну как оно вам? Не, если сья или "нарутосужетанет", то этому уж ничто не помешает, а если другое...
не-не-не, дело не в этом. Дело в сострадании и понимании, что мало кто станет читать много букв. Роман готов, хотя набран не до конца, планирую выкладывать одну часть дня в три, где-то так.
настойчивостью дантиста повторять. а что дантист с настойчивостью повторяет?
Не буду спорить об уместности метафоры)))
нереальности чего? зачем-то авторы игнорируют устойчивые сочетания с криком: "Прочь все эти штампы!". В результате у собаки появляется пятое колесо, а нереальность происходящего разваливается, превращаясь в какое-то шестое чувство или вообще "чувство нереальности".
Вот! Вот за этот отлов косячка спасибо.
-
-
24.03.2012 в 16:14по прошествии некоторого количества времени - теперь уже лет! - участник спросил, будет ли что-то по ролевке; я понял, что на чаше весов даже не облагораживание текста, а перетряска сюжета, потому что там, допустим, концовка в стиле №6, то есть: "О, уже предпоследняя серия, надо быстрей сворачиваться. Объясним потом, дополнительно!" - и это меня не устраивает
, хоть она и не такая скомканная, как в анимэ.К чему веду: обдумывайте крепко, сравнивайте в контексте всего, что вокруг творят, ладно?
-
-
24.03.2012 в 16:23Вот! Спасибо.
и как избавиться от контекстного образа этакого Ромы Желудя?
Обоже, боже. Вчера только узнали случайно(!!!), кто это
Неужели действительно Сашка напоминает этого выломистого школьничка?
демодок, фу-фу, какое некрасивое злорадство. И только потому что мне Федя помогает, а вы его не любите?
Автор, успокойте читателя, который беспокойно заерзал и просит положить его в багажник вторичности и везти ночью в лес. короче, проды.
будет, все будет.
Федя Сумкин, типа отмазался, да?
п.с. первые абзацы самые корявые - тоже загадка. дальше несколько лучше с пунктуацией и изложением мысли, хотя, как грибы, выросли предложения-обрубайки, изображающие трагидраматизм там, где он совершенно не сдался.
Это самый франкенштейный отрывок. Ему семь лет и двадцать переписываний. Как ни старалась я сгладить это, не вышло, видимо.
-
-
24.03.2012 в 16:23Вроде бы, обдумываем.
-
-
24.03.2012 в 16:24-
-
24.03.2012 в 17:24О, тут другое дело, тут конкретные отыгрыши разговоров, как бы.
-
-
24.03.2012 в 19:06Я люблю, когда длинные предложения. Нет, Паланика я тоже люблю, но длинные - это же Пруст и Лавкрафт, аняня в общем.
Упс, а отзыв получился короткий. Ну как всегда, когда нравится.
-
-
24.03.2012 в 21:39-
-
09.04.2012 в 01:04зпт
у подножия недостроенного здания
подножие здания? гхммм
читаю дальше. вроде не тошнит =)
-
-
09.04.2012 в 12:19С подножием, вроде, допустимая тема.