be frightening, be lighter, than lightening be
Продолжение выложенного ранее, глава 14.
читать дальше
14.
Их осталось двое. Только двое, но Ворона не был уверен, что выдержит. После того как в самом начале, на неожиданности он вырубил двоих, ему только один раз улыбнулась удача, причем совсем не сразу и довольно давно. Они быстро поняли, что каждый его удар это ужасно – если только он достигнет цели. Несмотря на «состояние алкогольного опьянения» они все равно двигались быстрее.
Впрочем, шансы еще были, если б эльф случайно не поднял глаза чуть выше, чем следовало. Из-за угла появился знакомый силуэт с бледно-золотым сиянием вокруг головы.
А затем… Ворона дернулся в сторону, но утяжеленный сталью кулак все-таки прошелся касательно по лбу и виску… эльф ослеп от боли и хлынувшей фонтаном крови...Удары посыпались один за другим… открыв кое-как глаза, он увидел перед собой асфальт, и, понимая, что все кончено, все-таки машинально свернулся клубком, пряча под ладонями голову и уши.
«Только бы это мне просто привиделось… - подумал Тинтэ Торейн в отчаянии, понимая почему-то, что пытается себя обмануть, - Ну пусть хотя бы ему хватит ума уйти пока не поздно и не влезать… Пожалуйста, Тиэ…»
Когда раздался этот беззвучный… крик? вопль? гром?.. он решил, что теряет сознание или даже умирает. Скорее, наверно, второе, потому что сознание он терял, а ничего подобного не испытывал.
Над ним пронеслось что-то вроде шторма – такое же неестественно беззвучное и убийственное.
Когда ОНО стихло, Ворона сел – не потому что не боялся побоев, а потому что совершенно не владел собой.
Зрелище, представшее его глазам, не уступало по жути уже рассеявшимся ощущениям.
Эстиэ стоял гораздо ближе, чем он запомнил, поразительно неподвижный. На него наискосок падал столб не очень яркого, но слишком странного и неуместного сине-зеленого света, не имевшего никакого источника и начинавшегося сразу над головой. Белокурые волосы взвились над плечами подобно крыльям и там, где их пронзал луч, казались зеленоватыми.
Но это все ладно, ладно!
Его лицо… никогда Ворона не видел у своего возлюбленного такого лица. Очерченное бликами этого света, оно казалось таким холодным… словно выточенным из прозрачного льда… и светло-циановый оттенок доводил сходство до грани ужаса.
И голос тоже ничем не напоминал тот, что он привык слышать.
-Заберите своих и уходите. Вы были пьяны и подрались между собой, а сюда даже не заходили.
Не сразу Ворона понял, что это было обращено к его противникам – он просто забыл об их существовании.
Он поднял на них голову. Кровь, схватившаяся было, потекла с новой силой, но даже сквозь алую завесу, он видел реакцию людей.
Они кивнули и повиновались.
И как же это было страшно…
Ворона отвернулся, не в силах смотреть на то, как парни удаляются, кое-как уволакивая своих побитых подельников.
Он смотрел сквозь капающую кровь на Эстиэ, и к нему медленно возвращалась способность соображать.
«Так вот как оно выглядит… Порабощение…»
Черноволосый не уловил момент, когда сияние погасло, и «оно» отошло. Но Тиэ уже был прежним, его можно было в мыслях так и назвать – Тиэ, и лицо его было не ледяным, а напуганным и жутко измученным.
Таким измученным Ворона видел Блондинчика лишь однажды. В пятницу… он-то думал, что это потому что его кто-то домогался… то есть… стоп!
«Я не могу разглашать… Все обошлось нормально…»
Все стало на свои места.
-Теперь я понял, куда тебя водили тогда… - вырвалось у него.
-Ну и понимай, пожалуйста! Что хочешь, то и думай! – Несчастный ангел почти кричал. – Благодаря этому, ты остался жив, и чтоб оставался и дальше, я готов даже тебя так же!!!
А Ворона думал только об одном. Это казалось ему самому абсурдом, но он не чувствовал ничего кроме радости от того, что получил наконец доказательства, что Тиэ тогда так и не изнасиловали. Попробуй такого тронь!
-Ах, как страшно! Глупый мой мальчик... – Эта радость заставила брюнета подняться, как будто еще оставались силы – которых на самом деле не было, потому что после первого же шага все вокруг закружилось, и остановилось только когда он был уже в объятьях любимого, который вел его… должно быть, он знал куда.
Ворона зажал рукой рану, и мысленно прошептал останавливающее кровь заклинание. Да, оно сожрет еще немного энергии, но так теряется гораздо больше.
Отдышавшись, он заговорил:
-Думаешь, меня напугали твои штучки? Да я и так… как только я увидел тебя, я уже не принадлежал себе. Я влюбился в тебя с первого взгляда и буду любить. Я хотел сказать это тебе еще вчера, но… почему-то… а кроме того… - память Вороны услужливо подсунула еще кое-что, о чем он возлюбленному не говорил. И не собирался. Но теперь, зная, какого рода его ангел… это было бы только справедливо. – Я тоже не совсем то, чем кажусь.
Эстиэ смотрел на него, широко раскрыв глаза и явно не зная, чего ожидать.
«Я обязан сказать это ему. Я не могу дольше скрывать…. Не имею права…»
-Я на четверть… Гарпия. – Еле заставил себя вымолвить Тинтэ. – Один из Чернокрылых Лордов был отцом моей матери.
Эстиэ вздрогнул как от удара. На лице отразился недоверчивый ужас, как у ребенка, который увидел посредь бела дня обитателя своих дурных снов.
Но Тинтэ Торейн повторил, хоть сердце и сжалось:
-Он был Гарпией.
Светловолосый ангел продолжал смотреть на него испуганно, но прозвучавшие слова противоречили его виду:
-Кем бы ни были твои родители, для меня ты останешься эльфом, и я не смог бы тебя разлюбить, даже если захотел бы!
Ворона пристально взглянул на возлюбленного, и так же, как тогда на стрельбище обратил внимание на очередной непорядок в его фигуре. Правый рукав был изорван в клочья и покрыт темными пятнами. А на самой руке отчетливо просвечивал шов, причем отнюдь не идеально выполненный.
Для него начало проясняться происшествие на базаре.
-Где тебе на этот раз повезло? – сказал черноволосый эльф, осторожно взяв распоротую руку в свою и рассматривая. – И, главное, кто так отвратительно зашивает?!
-Девушка. – Был ответ.
-Вот как! Мы, оказывается, по девушкам бегаем!
-Нет… это была медсестра…
В школу они вернулись без приключений, несмотря на то, что на самом деле до темноты задерживаться в городе было запрещено. По пути Тинтэ успел привести в порядок свою рану, и теперь всерьез собирался заняться локтем Эстиэ.
Устроившись в комнате блондина, он принялся за лечение. Рана не представляла особой опасности, не были повреждены ни кости, ни суставы, ни сухожилия, но крови ушло немало, и… как все это было больно… Ворона научился довольно-таки легко переносить собственную боль, но ему так не хотелось, чтобы страдал его ангел… даже если он гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд…
«Сила необязательно заключается в том, чтобы скрывать свои эмоции и выглядеть равнодушным ко всему… наоборот, единственное, что делает меня по-настоящему эльфом, это то, что я все-таки умею чувствовать. А каждый народ силен по-своему… И в Эстиэ больше эльфийского – в лучшем смысле этого слова.»
Впрочем, Вороне еще предстояло убедиться, что и в худшем тоже. Более того, ему предстояло очень скоро найти эти качества в себе.
Такие мысли не мешали ему сосредоточиться. Тем более, что все то, что ему уже приходилось после всяких инцидентов делать, он без труда исполнял и в 12 лет. Это все-таки не трепанация черепа или прямой массаж сердца. И все-таки он работал не механически, а старательно, добиваясь, чтобы не осталось ни шрамов, ни перекосов – ничего напоминающего, что целостность мышц, кожи и кровеносных сосудов была нарушена.
Тиэ тем временем задумался, а может, просто слишком устал, чтобы
разговаривать. Поэтому, закончив дело, Ворона просто сидел перед ним на корточках, любуясь его красотой и стараясь привыкнуть к своему новому положению – когда ты любишь и любим.
Наконец ангел поднял глаза. Несколько секунд мальчики просто пристально смотрели друг на друга, затем он услышал шепот Эстиэ:
-Ворона… Спасибо тебе за то, что ты меня понимаешь… что ты можешь принять меня таким, какой я есть…
-Но ведь это и есть любовь - когда мы понимаем друг друга... – шепнул он в ответ.
Он встал с кровати, подумав о том, что им обоим нужен отдых, но, похоже, блондин был другого мнения. Тинтэ не успел даже ничего подумать, а возлюбленный уже уцепил его обеими руками (мысленно он отметил, что правая двигалась не хуже левой и похвалил себя) и подтащил к себе, так что ему пришлось сесть к тому на колени.
Аквамариновые глаза смотрели на него как-то странно - без прежнего испуга, почти… почти властно… Ворона отвел взгляд, пугаясь и возбуждаясь одновременно. Точнее, это возбуждение проснулось в нем уже давно - едва ли не с самого утра, но он не знал, как назвать чувство… оно не походило на то, что вызывал в нем Блондинчик раньше. Он вообще никогда раньше ничего подобного не чувствовал. Разве что…
Осторожные руки, прикасающиеся к его затылку и шее. Негромкие, какие-то успокаивающие щелчки ножниц… даже когда ножницы сменяет бритва, это не приносит тревоги.
-Ну вот… теперь твоя прическа в порядке. – Произносит голос за спиной, и эти руки, к которым он успел за такое короткое время привыкнуть, обнимают его. Это неожиданно, но он не противится… Это приятно, так приятно…
-Какой же ты красивый… - шепчет голос, от его интонаций голова сладко кружится, и хочется… чего-то… непонятно чего…(или ему страшно понять…), но так хочется!
Но пугающе-прекрасный миг проходит, и названный отец отодвигается.
-Нет… Завтра я уезжаю, я не могу задержаться дольше одного дня… который и так почти кончился… а после всего того, что в этой мраковой школе обычно творится, ты так сразу мне не дашься… Лучше забудь. Я тоже постараюсь.
Ворона оборачивается к своему названному отцу. Темноволосый, с темно-серыми глазами, он мог бы и на самом деле быть его отцом… и он совсем не так молод, как кажется… молодой не стал бы останавливаться.
-Ты спал с моим братом? – спрашивает Хосе. – Он ведь эльф, как и ты.
-Нет… но я вечно ему буду благодарен…
И все-таки не только за имя.
Воспоминания прервал жаркий и настойчивый поцелуй. Поцелуй, который требовал от него полного подчинения. Доверия, ведь страшная сила, кроющаяся в его возлюбленном, ни разу не причинила ему вреда… чего нельзя сказать о его собственных свойствах…
Сила – это прежде всего ответственность.
Словно во сне, Ворона ловил незнакомые ощущения, но ему казалось, что он ждал этого так долго…
«Я не могу этому противостоять… и не хочу, не хочу противостоять… он совершенство… я хочу… чтобы он… Я хочу этого, я хочу чтобы, это был он…» - мысль скользила по одной дорожке, как будто приближаясь к неизбежному.
Он почувствовал под спиной скомканное покрывало, а затем… его пробрало дрожью… пальцы Эстиэ под водолазкой, прямо на своей коже...
Открыв глаза, он увидел сияющие глаза возлюбленного, и этот свет почему-то напомнил ему тот неземной луч, озарявший ангела во время страшного колдовства. Но тот не дал ему долго размышлять. Горячие губы снова запечатали его рот, нежно овладевая им – так… как… Тиэ мог бы… овладеть его телом…
Ощутив свободное скольжение его ладоней по своей груди, Ворона понял, что тот совсем задрал водолазку.
-Может быть, лучше погасить свет?.. – собственный голос показался юноше слишком беспомощным и умоляющим, волна прилившей к щекам крови обожгла лицо изнутри.
-Не надо. Мне нравится на тебя смотреть… - Эстиэ шептал с придыханием, и это было удивительно похоже на голос названного отца, и так возбуждало... Ворона сам не знал, что больше повергает его в такое состояние - это, или легкое-легкое касание пальцев, почти неощутимое, то там, то здесь. Или бледно-золотистые волосы, свисающие на него и при малейшем движении блондина щекочущие лицо и грудь Тинтэ…
-По тебе никак не скажешь, что ты такой сильный… ты выглядишь как ребенок… такое хрупкое тело… красивое… - постепенно Тиэ наклонялся к нему все ближе и на этом ласковые словечки прервались, когда губы прижались к коже, так что кровь уже прилила совсем не к лицу…
-Да, да… О, Тиэ!.. – не выдержал юноша, задыхаясь от желания. Совсем не от того желания, к какому он успел привыкнуть. Но это… оно было даже сильнее. А может, он просто не умел с ним справляться…
Рот Эстиэ продолжал оставлять на его груди горячие влажные метки, и Ворона даже мельком подумал о том, что будут засосы.
«Пусть будут… Пусть… И пусть он сделает это! Только скорее!»
Он невольно притянул голову блондина к себе, и почему-то когда рука его запуталась в разметавшихся шелковых прядях, по телу растеклась еще одна волна возбуждения, вызвавшая где-то внутри что-то похожее на судороги.
«Я не могу больше ждать…»
-Эстиэ…- простонал черноволосый эльф, и сам удивился тому, что так быстро начал говорить. Как будто в этом не было ничего стыдного. Или – не было? – Сделай это…
-Это? – Тиэ резко поднял голову и уставился ему в глаза. По щекам его медленно расплывался румянец – сперва слегка розоватый, затем все более яркий.
-Да. Это. Я хочу, чтобы ты взял меня...
После этой фразы, лицо блондина мгновенно стало алым, и Ворона, чувствуя, что тоже жутко стесняется и начинает краснеть, отвернулся и зажмурился. Но ошарашенное и загоревшееся лицо Эстиэ так и стояло перед мысленным взором, и он уже пожалел о своем нетерпении.
-Ты… хочешь… чтобы я…?
«Ну, можно подумать, ты не хочешь!» - Тинтэ тяжело дышал, и начинал злиться. Точнее, это было какое-то мутное чувство желания отдаться вперемешку с желанием устроить скандал.
-Да…я хочу… умоляю тебя… - он прижался к блондину, ощущая сквозь одежду тепло и трепет его тела. Голова кружилась.
-Нет… о Море… нет… это ведь так ужасно… - Тиэ дернулся от него, но сейчас Ворона просто не мог отпустить его.
-Вот как?! – Резко приподнявшись, он открыл глаза и уставился на своего возлюбленного. – Мне кажется, то, что ты заставляешь меня так мучиться, гораздо ужаснее!
-Ворона… - Попытался что-то возразить тот, но даже не думая о том, что может сломать своему несостоявшемуся любовнику шею, черноволосый поймал его за галстук и швырнул на себя сверху.
-Я не просто хочу, я с ума схожу, и теперь ты собираешься все бросить? Выгоняешь меня? - почти прорычал он, глядя на беспрестанно меняющиеся выражения на лице Эстиэ.
Тот только поерзал и скованно передернул плечами, затем, продолжая краснеть и бледнеть с завидной регулярностью, выпалил:
-Я боюсь причинить тебе боль! И боюсь, что мне можешь причинить боль ты… Ведь… то что когда-то происходило… оно ведь похоже на это?
То, что когда-то происходило… Сейчас, когда туман страсти постепенно развеивался, Тинтэ понимал, что и сам не до конца готов к такому решению… Он слишком недавно и слишком ярко вспомнил те самые события… И наверняка Тиэ тоже не раз вспоминал о том, что сделали когда-то с ним.
«Они сломали нам всю жизнь…» - подумал Ворона, перенаправляя гнев со своего несчастного любимого на тех, кто когда-то заставлял каждого из них так страдать.
«Я должен объяснить ему. Должен дать ему привыкнуть. Возможно, потребуется время. Возможно, это продлится долго. Но только бы однажды наши отношения стали такими, как я того хочу!»
-Да, - сказал он, после паузы, в течение которой тщательно подбирал слова. – Физически это будет то же самое действие. Но его можно делать по-разному. Если грубо и против воли, то это одно. А если я сам этого хочу и доверяю тебе, потому что люблю тебя и знаю, что ты тоже меня любишь, то это совсем другое.
-Люблю… но Ворона… Я хочу… я так хочу тебя, но я ведь обещал… - щеки блондина стали прямо-таки пунцовыми, и перепонки на ушах тоже покраснели. Затем он выдохнул: - Ворона, если я начну это делать, я не справлюсь с собой… и тебе будет больно.
Он вздохнул, задавая себе вопрос – готов ли он был к такому повороту событий? Наверно, готов, потому что он не испытывал никакого горького разочарования. Наверно, просто все происходившее тогда было слишком ужасно, чтобы что-то могло напугать его теперь, когда все казалось ему прекрасным даже в миг смертельной опасности.
-Если это будешь ты, я готов вытерпеть что угодно. Я знаю, что это ты, я хочу тебя. И потом, однажды я приучусь к этим ощущениям… ведь не станешь же ты причинять мне боль специально?
-Но… Ворона… - лицо Тиэ вновь стало бледным и испуганным, но тот чувствовал, что его понесло.
-Впрочем, если даже и станешь, я приму и это, потому что это будешь ты… - шепнул черноволосый эльф, и осекся, увидев, что взгляд Эстиэ буквально погас и стал сомнамбулическим.
В какой-то момент Вороне даже показалось, что его любимый вот-вот лишится сознания, но тот снова оживился хоть и совсем не так бурно, как прежде.
-Только не сегодня… это просто невозможно… когда-нибудь, когда придет время, я смогу это сделать, и ты сможешь… сможешь мне это позволить… - проговорил он тихо и виновато.
-Но я уже готов позволить это тебе. – Ответил Ворона.
-Я слишком плохо контролирую себя… - возразил блондин, и Тинтэ признал его резон. Он обратил внимание, что все еще держит Тиэ за галстук, и поспешно расслабил ладонь.
-Ну что ж. Тогда, пожалуй, мне пора идти.
-Да. – Ответил тот, но даже не пошевелился. Ворона подождал еще несколько секунд, но, не видя результатов, напомнил:
-Тогда слезь с меня пожалуйста, если не хочешь очутиться на полу.
-Прости. – Тот буквально отлетел и сам чуть не упал от неловкого движения.
-Ничего. – Черноволосый юноша встал с кровати, поправил на себе водолазку, закатанную до шеи и подошел к двери.
Тиэ последовал за ним, но совсем уж было приблизившись, вдруг остановился, словно на стенку наткнувшись. Его лицо отражало такое смущение и нерешительность, что это было одновременно и смешно и трогательно.
И тут Ворона кое о чем вспомнил. Эта мысль затмила даже чувство неудовлетворенности, только он представил себе личико Эстиэ завтра, когда он приведет в действие свой план. Тинтэ не смог сдержать озорной улыбки, которой, кажется, еще больше перепугал любимого, одарил его быстрым поцелуем и отправился к себе.
Придя в комнату, он стал около стенки и подышал на нее. Тут же появилось блестящее пятно и моментально расползлось так, что стало в его рост вышиной. Чего эльф, собственно, и добивался.
Когда «зеркало» установилось, он разделся, побросав вещи на пол, и принялся себя разглядывать, вертясь перед измененной стенкой.
-Интересно, все действительно так, как он говорит, или он меня просто не хочет? Он был возбужден… я это и видел и чувствовал… но я вовсе не такой уж красавец… особенно в сравнении с ним самим… - бормотал Ворона, оглядывая себя со всех сторон. – Морда просит кирпича, и фигура-арматура…
По собственному мнению, в его внешности было больше недостатков, чем достоинств. Впрочем, мнение у него было чересчур уж придирчивое и субъективное. Ему даже в голову не приходило, что кому-то такое телосложение может нравиться, а выражение лица казаться интригующим. И что Эстиэ относится к числу «кого-то». Было, правда, кое-что еще, чего ангел пока не видал, не оценил, и как он к этому отнесется, оставалось неизвестным.
Ворона снял с себя и плавки, и они полетели в кучу белья на полу. Теперь он наблюдал свою наготу, и не мог решить, устраивает ли его это или не очень. И, что гораздо больше его волновало, устроит ли это его любовника. Как никак, он не собирался навечно оставаться в женской роли.
Тут его взгляд упал на пакет, который он бросил у дверей. В нем содержалось то, что должно было поразить воображение Эстиэ, а заодно и всей школы. Поистине, было удачно, что за время всех своих сегодняшних приключений, он нигде не потерял и не забыл свои приобретения. Впрочем, этим следовало заняться завтра.
* * *
(Понедельник)
На этот раз он проспал, потому что не мог долго заснуть по чисто физическим причинам, от которых не стыдился избавить себя сам. Все равно это было б не то освобождение, которого он так жаждал.
Впрочем, то, что он сегодня собирался осуществить, значительно превосходило какое-то там опоздание.
Поэтому Ворона не стал торопиться. Он тщательно умылся, надел водолазку… и на этом то, что он делал каждое утро, заканчивалось. Джинсы и плавки остались валяться там, куда он их швырнул вечером. Он открыл пакет и разложил на скомканной постели следующие предметы одежды – кружевные трусики-стринги – черные, ярко-красную лаковую юбку, настолько короткую, что слово «длина» к ней просто не вязалось, и черные чулки-сетку с широкой кружевной полосой сверху, через которую была продернута ярко-красная шелковая ленточка. Поглядев на этот вернисаж, он принялся хихикать, а потом уже просто ржать, а, поглядев на себя со стороны и вспомнив, что снизу до пояса он все еще голый, прямо-таки покатился со смеху. Кое-как успокоившись, он начал наряжаться.
Увидев себя в зеркале в стрингах, Тинтэ еле сдержал новый приступ хохота, но продолжил свой туалет. Когда же все было готово, он понял, что выглядит гораздо развратнее, чем собирался: из-за его роста и длины ног все эти кружева и ленточки на чулках оказались на виду, и даже осталась еще пара сантиметров обнаженного тела.
-Ну, блин, женщина-вамп! – он достал из пакета то, что там было вдобавок к одежде – флакон кроваво-красного блеска для губ и длиннющие накладные ногти в тон. Прикрепляя их, он промучился дольше всего, переколдовав, наверно, раз двадцать. Затем, подкрасив губы еще раз, и напоследок на себя полюбовавшись, он отправился на урок. Единственное, что его беспокоило, так это штиблеты, немножко не вязавшиеся с общим антуражем, но туфли на шпильке были ему не по карману, да и сделали б его уж слишком высоким.
Он распахнул дверь в кабинет биологии, не стучась, и стал, изящно прислонившись к косяку. Класс оцепенел, если не сказать крепче.
Затем раздался грохот парты, которую чуть не своротил Эстиэ, вскакивая. Как ни странно, он пришел в себя быстрее всех.
-Ворона, это ты?! – выдохнул он.
-Я. - Ответил тот, и улыбнулся.
Следующим среагировал Диего Найтмер:
-Мда… - он поправил очки, надвигая их на нос, как только можно, наверно, чтоб лучше рассмотреть. – Если сегодня день сексуальных меньшинств, то об этом следовало предупреждать заранее.
-Сегодня не день! - Заверил Ворона. – То есть, сегодня обычный день. Я теперь всегда так ходить буду.
-Не хочу вас разочаровывать… - взгляд преподавателя скользил по телу эльфа от штиблет до талии. – Но это вряд ли вам кто-либо позволит.
-А кто мне запретит? – улыбка стала чуть шире, и теперь Тинтэ Торейн жалел только, что здесь не присутствует Станислав Антони, который невольно подал ему такую блестящую идею.
-Хм… ну ладно. Садись… Ох! - Диего резко замолк, представив себе, что будет видно из-под парты, если Ворона в таком наряде сядет. – Нет, ни в коем случае! Идите-ка лучше к доске, и покажите, чем вы можете нас сегодня порадовать.
«Показать?» - сдержав ухмылочку, Ворона подошел к учительскому столу и остановился, затем согнул колено и начал кончиками пальцев медленно закатывать подол.
-ВОРОНАОПУСТИЮБКУ!!! – завопил Тиэ, который так и стоял, словно одинокий тополь посреди степи, так как на него никто, кроме самого стриптизера, не обращал внимания.
Тот мгновенно повиновался, но, кажется, этот крик привлек кого-то. Вот дверь скрипнула, и на пороге замер Хосе Ибаррури.
-Что??! Что это такое?? – вырвалось у него, когда он разглядел происходящее в аудитории.
-Это твоя Кармен! – хмыкнул Найтмер, прекрасно знавший о страсти, сжигавшей Хосе. По правде говоря, историк не раз плакался ему в жилетку по этому поводу.
Так произошло и теперь - он постоял еще с минуту, глядя ошалевшими глазами, затем подбежал к Диего, повис на нем и зарыдал.
Ворону перекосило. Этот псих начал ему определенно надоедать. Если уж ты такой, то и нечего корчить из себя человека.
Тут в аудиторию зашли еще двое – это был Антони в сопровождении новой преподавательницы экономики, Эммануэль Анны, немолодой и очень приличной дамы, вопреки своему потрясающему имени. Когда она только взглянула на того, кто стоял у доски, ее выщипанные и заново подрисованные брови взлетели выше прически, а надо сказать, прическа у нее была с начесом!
-Мадемуазель, вы слишком неподходяще одеты! – обратилась она к юноше. – В подобном виде не следует появляться на занятиях!
-Мадемуазель? – Ворона расхохотался. – Может вы и мадемуазель, хотя скорее мадам, а вот я уж точно нет!
Услышав голос эльфа, который, в отличие от голосов многих его сородичей, на женский ну никак уж не тянул, госпожа Эммануэль побледнела как мел.
-Он не мадмуазель! – заверещал Эстиэ, выбежал вперед и буквально одним движением сорвал с себя китель. Металлические пуговицы зазвенели по полу. – Он… он мой!
Чего Тинтэ не ожидал, так такого вот «За Ленина, за Сталина!». Но тут же он понял причины неожиданного разоблачения.
Тиэ обернул его бедра своей рубашкой, так, что ноги остались видны только по колено, и туго завязал рукава.
Но он только не учел, что при этом выставил напоказ собственное тело!
Экономистка вытянула перед собой руки и рухнула набок, Антони едва успел ее подхватить.
Заметив такое развитее событий, Диего отцепил от себя вздрагивающего Хосе и, на ходу вытирая с правого погона его слезы, поспешил на помощь лишившейся чувств даме.
Пока он занялся этим, а историк валялся на учительском столе в ненамного лучшем состоянии, чем Эммануэль Анна, Станислав Антони решил взять правосудие в свои руки, хоть завучем и не являлся.
-Господа, пройдемте к директору! – заявил он.
Пока они, следуя за ним, шли по коридору, поглазеть на бесстыдства, учиненные эльфами, собралось полшколы. Щеки Тиэ раскалились докрасна, но Ворона видел, что возлюбленный все равно потихоньку бросает на него взгляды. И в этих взглядах упрек и смущение занимали далеко не первое место.
Директор пристально посмотрел на процессию, и припомнил, что несколько дней назад этих юношей уже приводили к нему, и в подобном виде. Правда, тогда они все-таки выглядели более пристойно.
-Учащийся Торейн, не могли бы вы объяснить мне, почему вы одеты не в соответствии с формой?
-Моя форма пришла в негодность. – Ухмыльнулся Ворона.
-Каким же образом это случилось?
-Мой… друг (назовем это так!)… пролил (а это назовем так!)… мне на китель кофе…
-Назовем это так. – Закончил Эстиэ мстительно.
Тинтэ покосился на него и улыбнулся.
-Хорошо. Но если неприятность произошла только с вашим кителем, то почему вы решили вносить изменения в брюки? – все с тем же зловещим спокойствием осведомился директор, а затем, то ли для особенного эффекта, то ли просто не справляясь с эмоциями, заорал: - КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ОДЕТЬ ЮБКУ?!
-Я решил, что юбка больше подойдет к моей водолазке. – безмятежно ответил Ворона, выслушав вопль, и поправил волосы, порадовавшись, что накладные ногти все еще держатся достаточно крепко.
-Позвольте, я скажу, почему этот нахал так поступил! – Станислав Антони покачал головой. – Когда я сделал ему замечание, насчет этой самой водолазки, я… мм… ээ… неосторожно сравнил его одежду с мини-юбкой! А он принял это как руководство к действию!
-Вы, конечно, тоже повели себя гениально, преподаватель Антони! Можно подумать, вы не знали, с кем имеете дело! Эти безмозглые существа все понимают буквально! – скривился директор, затем снова обратился к эльфам. – Учащийся Горобець, может, теперь вы объясните, почему сочли необходимым обнажиться?
-Я прикрыл его стыд. В том смысле что… Ворона выглядел слишком неприлично. Я завернул…
Станислав расхохотался.
Эстиэ покраснел:
-Я завязал свой китель вокруг его чресл!
Тут уже рассмеялся Ворона. Его чрезвычайно понравилось словечко, которое Блондинчик подобрал в своей речи. Его вообще забавляло происходящее. Этот спектакль оказался небольшой местью двум лицам сразу – вышедшему из берегов Антони, и Тиэ, за его вчерашнюю робость не к месту.
Директор просто закрыл лицо руками:
-Нет, это ни на что не похоже! Видимо, ваш народ бессмысленно учить приличиям!
-Но я… - пискнул светловолосый юноша.
-А насчет вас я могу сказать одно – научили дурака богу молиться! Неужели вы не понимаете, что невольно повели себя еще более шокирующее, чем ваш циничный так называемый друг? Вам за себя не было стыдно?
-Нет. Только за него. А за меня пусть он стыдится!
-Как вы наивны! Он ни кого и ни за кого не стыдится! Неужели вы этого не видите.
На мордочке Тиэ появилось очень обиженное выражение. Вороне начинало не нравиться происходящее, и он гаркнул:
-Так, чего вы от нас хотите? Я, насколько помню, должен написать объяснительную?
-Вы оба. Пройдите к секретарю.
Секретарша, молодая эльфийка, хоть и взрослая по цвету волос, но явно только что вышедшая из щенячьего возраста, выдавая им письменные принадлежности, заявила с чем-то похожим на обожание в голосе:
-Про вас знает уже вся школа!
-Про нас? – на щеках Эстиэ снова расцвел румянец.
-Про то, что вы любовники! – счастливо прощебетала она.
-Н-но… мы не любовники… - Блондинчик замотал головой, а затем испуганно оглянулся на Тинтэ.
Тот неожиданно почувствовал стыд и, обняв своего ангела за плечи, произнес спокойно и серьезно:
-Да, пока что нет. Мы просто любим друг друга. – И почувствовал, что Тиэ тихонько прижался к нему. Это почему-то так подействовало на Ворону, что у него сильно заколотилось сердце, и эльф едва не заплакал. Такого он от себя не ожидал!
Закончив формальности и полностью отхватив того, чего им, по мнению преподов, полагалось, «не-любовники» отправились на пожарную лестницу, с которой было видно всю школу – ее двор, забор, все строения, и даже немного улицы и домов, что находились поблизости. А пересиживать из одной комнаты в другую обоим уже порядком надоело.
Они сидели на жестяных перилах, глядя вниз.
-Ворона… не делай так больше! – услышал он тихий голос Блондинчика.
-Почему?
-Я… я не хочу, чтобы они так на тебя смотрели… - еще тише.
-Знаешь, мне это и самому было неприятно. Но какие у них были лица! – Тинтэ не сдержал усмешки, затем задал вопрос, который волновал его теперь довольно-таки сильно. – А если б меня видел только ты?
Несколько секунд светловолосый эльф молчал и вздыхал, затем резко обернулся к нему, потянулся лицом к его лицу… прежде, чем тот составил себе мнение на этот счет, ангел поцеловал его скорее нежно, чем страстно, и это было именно то, что называется сладким поцелуем. Ворону повело, по телу волной прокатилась дрожь и тепло, он даже в большей мере ощущал наслаждение, чем желание, так, как будто уже все произошло. Но это ощущение длилось только миг, пока он не почувствовал холодненькие пальчики Эстиэ у себя под юбкой, на внутренней стороне бедра. Глубоко в его теле снова просыпался пугающий и томительный трепет, требующий разрешения способом, который ему самому был недоступен. Возможно, эта простая ласка вызвала в нем такие чувства оттого, что раньше как-то не бывало, чтобы возлюбленный прикасался к нему там.
Ворона обеими руками обнял Эстиэ за шею и закрыл глаза. Он чувствовал, что тот, удерживая его одной рукой за талию, нагибается вместе с ним через перила, нависая над зияющей под лестницей пустотой. Он знал, что под ним на много метров вниз воздух… только воздух… а затем твердь земная… он боялся высоты… поэтому он так и не освоил левитацию… но сейчас страх только обострял его ощущения… он снова готов был отдаться Тиэ… прямо здесь…
Почему-то, когда он это осознал, мысль его мгновенно отрезвила. То ли он вспомнил, что не все желания так легко осуществить, и дело зависит не только от его готовности, то ли в самих прикосновениях блондина что-то изменилось, но Ворона вернулся из невесомости и, выпрямившись, отодвинулся от перил.
-Тиэ… ангел. Я хотел бы тебя попросить. Точнее, предложить.
-Да? – Эстиэ смотрел на него чуть встревоженно, явно стараясь быть готовым к любому, что он только может сказать.
-Мы ведь решили, что не будем пока… вступать в близость. Но когда мы… когда мы так целуем друг друга… это ведь ни чем не заканчивается, и поэтому мы нервничаем. – Продолжал он.
-И…?
-Я хотел предложить, чтобы мы не мучили друг друга этими объятьями и всем прочим. Пока мы будем любить друг друга как братья, мы и будем вести себя как братья. Не превышая этих границ. – Сказал Ворона, надеясь, что выразился достаточно ясно для своего невинного возлюбленного.
-Но… мне можно будет хотя бы поцеловать тебя?! – прошептал тот.
«Даже не попытался возразить», - с облегчением отметил про себя Тинтэ.
А вслух он ответил:
-Это смотря как. Так - можно. – Качнувшись вперед, он прикоснулся губами к его щеке, затем отодвинулся и шепнув: «Пока», побежал по лестнице вниз. Взгляд Тиэ сверлил его спину, он это чувствовал, но не оборачивался.
читать дальше
14.
Их осталось двое. Только двое, но Ворона не был уверен, что выдержит. После того как в самом начале, на неожиданности он вырубил двоих, ему только один раз улыбнулась удача, причем совсем не сразу и довольно давно. Они быстро поняли, что каждый его удар это ужасно – если только он достигнет цели. Несмотря на «состояние алкогольного опьянения» они все равно двигались быстрее.
Впрочем, шансы еще были, если б эльф случайно не поднял глаза чуть выше, чем следовало. Из-за угла появился знакомый силуэт с бледно-золотым сиянием вокруг головы.
А затем… Ворона дернулся в сторону, но утяжеленный сталью кулак все-таки прошелся касательно по лбу и виску… эльф ослеп от боли и хлынувшей фонтаном крови...Удары посыпались один за другим… открыв кое-как глаза, он увидел перед собой асфальт, и, понимая, что все кончено, все-таки машинально свернулся клубком, пряча под ладонями голову и уши.
«Только бы это мне просто привиделось… - подумал Тинтэ Торейн в отчаянии, понимая почему-то, что пытается себя обмануть, - Ну пусть хотя бы ему хватит ума уйти пока не поздно и не влезать… Пожалуйста, Тиэ…»
Когда раздался этот беззвучный… крик? вопль? гром?.. он решил, что теряет сознание или даже умирает. Скорее, наверно, второе, потому что сознание он терял, а ничего подобного не испытывал.
Над ним пронеслось что-то вроде шторма – такое же неестественно беззвучное и убийственное.
Когда ОНО стихло, Ворона сел – не потому что не боялся побоев, а потому что совершенно не владел собой.
Зрелище, представшее его глазам, не уступало по жути уже рассеявшимся ощущениям.
Эстиэ стоял гораздо ближе, чем он запомнил, поразительно неподвижный. На него наискосок падал столб не очень яркого, но слишком странного и неуместного сине-зеленого света, не имевшего никакого источника и начинавшегося сразу над головой. Белокурые волосы взвились над плечами подобно крыльям и там, где их пронзал луч, казались зеленоватыми.
Но это все ладно, ладно!
Его лицо… никогда Ворона не видел у своего возлюбленного такого лица. Очерченное бликами этого света, оно казалось таким холодным… словно выточенным из прозрачного льда… и светло-циановый оттенок доводил сходство до грани ужаса.
И голос тоже ничем не напоминал тот, что он привык слышать.
-Заберите своих и уходите. Вы были пьяны и подрались между собой, а сюда даже не заходили.
Не сразу Ворона понял, что это было обращено к его противникам – он просто забыл об их существовании.
Он поднял на них голову. Кровь, схватившаяся было, потекла с новой силой, но даже сквозь алую завесу, он видел реакцию людей.
Они кивнули и повиновались.
И как же это было страшно…
Ворона отвернулся, не в силах смотреть на то, как парни удаляются, кое-как уволакивая своих побитых подельников.
Он смотрел сквозь капающую кровь на Эстиэ, и к нему медленно возвращалась способность соображать.
«Так вот как оно выглядит… Порабощение…»
Черноволосый не уловил момент, когда сияние погасло, и «оно» отошло. Но Тиэ уже был прежним, его можно было в мыслях так и назвать – Тиэ, и лицо его было не ледяным, а напуганным и жутко измученным.
Таким измученным Ворона видел Блондинчика лишь однажды. В пятницу… он-то думал, что это потому что его кто-то домогался… то есть… стоп!
«Я не могу разглашать… Все обошлось нормально…»
Все стало на свои места.
-Теперь я понял, куда тебя водили тогда… - вырвалось у него.
-Ну и понимай, пожалуйста! Что хочешь, то и думай! – Несчастный ангел почти кричал. – Благодаря этому, ты остался жив, и чтоб оставался и дальше, я готов даже тебя так же!!!
А Ворона думал только об одном. Это казалось ему самому абсурдом, но он не чувствовал ничего кроме радости от того, что получил наконец доказательства, что Тиэ тогда так и не изнасиловали. Попробуй такого тронь!
-Ах, как страшно! Глупый мой мальчик... – Эта радость заставила брюнета подняться, как будто еще оставались силы – которых на самом деле не было, потому что после первого же шага все вокруг закружилось, и остановилось только когда он был уже в объятьях любимого, который вел его… должно быть, он знал куда.
Ворона зажал рукой рану, и мысленно прошептал останавливающее кровь заклинание. Да, оно сожрет еще немного энергии, но так теряется гораздо больше.
Отдышавшись, он заговорил:
-Думаешь, меня напугали твои штучки? Да я и так… как только я увидел тебя, я уже не принадлежал себе. Я влюбился в тебя с первого взгляда и буду любить. Я хотел сказать это тебе еще вчера, но… почему-то… а кроме того… - память Вороны услужливо подсунула еще кое-что, о чем он возлюбленному не говорил. И не собирался. Но теперь, зная, какого рода его ангел… это было бы только справедливо. – Я тоже не совсем то, чем кажусь.
Эстиэ смотрел на него, широко раскрыв глаза и явно не зная, чего ожидать.
«Я обязан сказать это ему. Я не могу дольше скрывать…. Не имею права…»
-Я на четверть… Гарпия. – Еле заставил себя вымолвить Тинтэ. – Один из Чернокрылых Лордов был отцом моей матери.
Эстиэ вздрогнул как от удара. На лице отразился недоверчивый ужас, как у ребенка, который увидел посредь бела дня обитателя своих дурных снов.
Но Тинтэ Торейн повторил, хоть сердце и сжалось:
-Он был Гарпией.
Светловолосый ангел продолжал смотреть на него испуганно, но прозвучавшие слова противоречили его виду:
-Кем бы ни были твои родители, для меня ты останешься эльфом, и я не смог бы тебя разлюбить, даже если захотел бы!
Ворона пристально взглянул на возлюбленного, и так же, как тогда на стрельбище обратил внимание на очередной непорядок в его фигуре. Правый рукав был изорван в клочья и покрыт темными пятнами. А на самой руке отчетливо просвечивал шов, причем отнюдь не идеально выполненный.
Для него начало проясняться происшествие на базаре.
-Где тебе на этот раз повезло? – сказал черноволосый эльф, осторожно взяв распоротую руку в свою и рассматривая. – И, главное, кто так отвратительно зашивает?!
-Девушка. – Был ответ.
-Вот как! Мы, оказывается, по девушкам бегаем!
-Нет… это была медсестра…
В школу они вернулись без приключений, несмотря на то, что на самом деле до темноты задерживаться в городе было запрещено. По пути Тинтэ успел привести в порядок свою рану, и теперь всерьез собирался заняться локтем Эстиэ.
Устроившись в комнате блондина, он принялся за лечение. Рана не представляла особой опасности, не были повреждены ни кости, ни суставы, ни сухожилия, но крови ушло немало, и… как все это было больно… Ворона научился довольно-таки легко переносить собственную боль, но ему так не хотелось, чтобы страдал его ангел… даже если он гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд…
«Сила необязательно заключается в том, чтобы скрывать свои эмоции и выглядеть равнодушным ко всему… наоборот, единственное, что делает меня по-настоящему эльфом, это то, что я все-таки умею чувствовать. А каждый народ силен по-своему… И в Эстиэ больше эльфийского – в лучшем смысле этого слова.»
Впрочем, Вороне еще предстояло убедиться, что и в худшем тоже. Более того, ему предстояло очень скоро найти эти качества в себе.
Такие мысли не мешали ему сосредоточиться. Тем более, что все то, что ему уже приходилось после всяких инцидентов делать, он без труда исполнял и в 12 лет. Это все-таки не трепанация черепа или прямой массаж сердца. И все-таки он работал не механически, а старательно, добиваясь, чтобы не осталось ни шрамов, ни перекосов – ничего напоминающего, что целостность мышц, кожи и кровеносных сосудов была нарушена.
Тиэ тем временем задумался, а может, просто слишком устал, чтобы
разговаривать. Поэтому, закончив дело, Ворона просто сидел перед ним на корточках, любуясь его красотой и стараясь привыкнуть к своему новому положению – когда ты любишь и любим.
Наконец ангел поднял глаза. Несколько секунд мальчики просто пристально смотрели друг на друга, затем он услышал шепот Эстиэ:
-Ворона… Спасибо тебе за то, что ты меня понимаешь… что ты можешь принять меня таким, какой я есть…
-Но ведь это и есть любовь - когда мы понимаем друг друга... – шепнул он в ответ.
Он встал с кровати, подумав о том, что им обоим нужен отдых, но, похоже, блондин был другого мнения. Тинтэ не успел даже ничего подумать, а возлюбленный уже уцепил его обеими руками (мысленно он отметил, что правая двигалась не хуже левой и похвалил себя) и подтащил к себе, так что ему пришлось сесть к тому на колени.
Аквамариновые глаза смотрели на него как-то странно - без прежнего испуга, почти… почти властно… Ворона отвел взгляд, пугаясь и возбуждаясь одновременно. Точнее, это возбуждение проснулось в нем уже давно - едва ли не с самого утра, но он не знал, как назвать чувство… оно не походило на то, что вызывал в нем Блондинчик раньше. Он вообще никогда раньше ничего подобного не чувствовал. Разве что…
Осторожные руки, прикасающиеся к его затылку и шее. Негромкие, какие-то успокаивающие щелчки ножниц… даже когда ножницы сменяет бритва, это не приносит тревоги.
-Ну вот… теперь твоя прическа в порядке. – Произносит голос за спиной, и эти руки, к которым он успел за такое короткое время привыкнуть, обнимают его. Это неожиданно, но он не противится… Это приятно, так приятно…
-Какой же ты красивый… - шепчет голос, от его интонаций голова сладко кружится, и хочется… чего-то… непонятно чего…(или ему страшно понять…), но так хочется!
Но пугающе-прекрасный миг проходит, и названный отец отодвигается.
-Нет… Завтра я уезжаю, я не могу задержаться дольше одного дня… который и так почти кончился… а после всего того, что в этой мраковой школе обычно творится, ты так сразу мне не дашься… Лучше забудь. Я тоже постараюсь.
Ворона оборачивается к своему названному отцу. Темноволосый, с темно-серыми глазами, он мог бы и на самом деле быть его отцом… и он совсем не так молод, как кажется… молодой не стал бы останавливаться.
-Ты спал с моим братом? – спрашивает Хосе. – Он ведь эльф, как и ты.
-Нет… но я вечно ему буду благодарен…
И все-таки не только за имя.
Воспоминания прервал жаркий и настойчивый поцелуй. Поцелуй, который требовал от него полного подчинения. Доверия, ведь страшная сила, кроющаяся в его возлюбленном, ни разу не причинила ему вреда… чего нельзя сказать о его собственных свойствах…
Сила – это прежде всего ответственность.
Словно во сне, Ворона ловил незнакомые ощущения, но ему казалось, что он ждал этого так долго…
«Я не могу этому противостоять… и не хочу, не хочу противостоять… он совершенство… я хочу… чтобы он… Я хочу этого, я хочу чтобы, это был он…» - мысль скользила по одной дорожке, как будто приближаясь к неизбежному.
Он почувствовал под спиной скомканное покрывало, а затем… его пробрало дрожью… пальцы Эстиэ под водолазкой, прямо на своей коже...
Открыв глаза, он увидел сияющие глаза возлюбленного, и этот свет почему-то напомнил ему тот неземной луч, озарявший ангела во время страшного колдовства. Но тот не дал ему долго размышлять. Горячие губы снова запечатали его рот, нежно овладевая им – так… как… Тиэ мог бы… овладеть его телом…
Ощутив свободное скольжение его ладоней по своей груди, Ворона понял, что тот совсем задрал водолазку.
-Может быть, лучше погасить свет?.. – собственный голос показался юноше слишком беспомощным и умоляющим, волна прилившей к щекам крови обожгла лицо изнутри.
-Не надо. Мне нравится на тебя смотреть… - Эстиэ шептал с придыханием, и это было удивительно похоже на голос названного отца, и так возбуждало... Ворона сам не знал, что больше повергает его в такое состояние - это, или легкое-легкое касание пальцев, почти неощутимое, то там, то здесь. Или бледно-золотистые волосы, свисающие на него и при малейшем движении блондина щекочущие лицо и грудь Тинтэ…
-По тебе никак не скажешь, что ты такой сильный… ты выглядишь как ребенок… такое хрупкое тело… красивое… - постепенно Тиэ наклонялся к нему все ближе и на этом ласковые словечки прервались, когда губы прижались к коже, так что кровь уже прилила совсем не к лицу…
-Да, да… О, Тиэ!.. – не выдержал юноша, задыхаясь от желания. Совсем не от того желания, к какому он успел привыкнуть. Но это… оно было даже сильнее. А может, он просто не умел с ним справляться…
Рот Эстиэ продолжал оставлять на его груди горячие влажные метки, и Ворона даже мельком подумал о том, что будут засосы.
«Пусть будут… Пусть… И пусть он сделает это! Только скорее!»
Он невольно притянул голову блондина к себе, и почему-то когда рука его запуталась в разметавшихся шелковых прядях, по телу растеклась еще одна волна возбуждения, вызвавшая где-то внутри что-то похожее на судороги.
«Я не могу больше ждать…»
-Эстиэ…- простонал черноволосый эльф, и сам удивился тому, что так быстро начал говорить. Как будто в этом не было ничего стыдного. Или – не было? – Сделай это…
-Это? – Тиэ резко поднял голову и уставился ему в глаза. По щекам его медленно расплывался румянец – сперва слегка розоватый, затем все более яркий.
-Да. Это. Я хочу, чтобы ты взял меня...
После этой фразы, лицо блондина мгновенно стало алым, и Ворона, чувствуя, что тоже жутко стесняется и начинает краснеть, отвернулся и зажмурился. Но ошарашенное и загоревшееся лицо Эстиэ так и стояло перед мысленным взором, и он уже пожалел о своем нетерпении.
-Ты… хочешь… чтобы я…?
«Ну, можно подумать, ты не хочешь!» - Тинтэ тяжело дышал, и начинал злиться. Точнее, это было какое-то мутное чувство желания отдаться вперемешку с желанием устроить скандал.
-Да…я хочу… умоляю тебя… - он прижался к блондину, ощущая сквозь одежду тепло и трепет его тела. Голова кружилась.
-Нет… о Море… нет… это ведь так ужасно… - Тиэ дернулся от него, но сейчас Ворона просто не мог отпустить его.
-Вот как?! – Резко приподнявшись, он открыл глаза и уставился на своего возлюбленного. – Мне кажется, то, что ты заставляешь меня так мучиться, гораздо ужаснее!
-Ворона… - Попытался что-то возразить тот, но даже не думая о том, что может сломать своему несостоявшемуся любовнику шею, черноволосый поймал его за галстук и швырнул на себя сверху.
-Я не просто хочу, я с ума схожу, и теперь ты собираешься все бросить? Выгоняешь меня? - почти прорычал он, глядя на беспрестанно меняющиеся выражения на лице Эстиэ.
Тот только поерзал и скованно передернул плечами, затем, продолжая краснеть и бледнеть с завидной регулярностью, выпалил:
-Я боюсь причинить тебе боль! И боюсь, что мне можешь причинить боль ты… Ведь… то что когда-то происходило… оно ведь похоже на это?
То, что когда-то происходило… Сейчас, когда туман страсти постепенно развеивался, Тинтэ понимал, что и сам не до конца готов к такому решению… Он слишком недавно и слишком ярко вспомнил те самые события… И наверняка Тиэ тоже не раз вспоминал о том, что сделали когда-то с ним.
«Они сломали нам всю жизнь…» - подумал Ворона, перенаправляя гнев со своего несчастного любимого на тех, кто когда-то заставлял каждого из них так страдать.
«Я должен объяснить ему. Должен дать ему привыкнуть. Возможно, потребуется время. Возможно, это продлится долго. Но только бы однажды наши отношения стали такими, как я того хочу!»
-Да, - сказал он, после паузы, в течение которой тщательно подбирал слова. – Физически это будет то же самое действие. Но его можно делать по-разному. Если грубо и против воли, то это одно. А если я сам этого хочу и доверяю тебе, потому что люблю тебя и знаю, что ты тоже меня любишь, то это совсем другое.
-Люблю… но Ворона… Я хочу… я так хочу тебя, но я ведь обещал… - щеки блондина стали прямо-таки пунцовыми, и перепонки на ушах тоже покраснели. Затем он выдохнул: - Ворона, если я начну это делать, я не справлюсь с собой… и тебе будет больно.
Он вздохнул, задавая себе вопрос – готов ли он был к такому повороту событий? Наверно, готов, потому что он не испытывал никакого горького разочарования. Наверно, просто все происходившее тогда было слишком ужасно, чтобы что-то могло напугать его теперь, когда все казалось ему прекрасным даже в миг смертельной опасности.
-Если это будешь ты, я готов вытерпеть что угодно. Я знаю, что это ты, я хочу тебя. И потом, однажды я приучусь к этим ощущениям… ведь не станешь же ты причинять мне боль специально?
-Но… Ворона… - лицо Тиэ вновь стало бледным и испуганным, но тот чувствовал, что его понесло.
-Впрочем, если даже и станешь, я приму и это, потому что это будешь ты… - шепнул черноволосый эльф, и осекся, увидев, что взгляд Эстиэ буквально погас и стал сомнамбулическим.
В какой-то момент Вороне даже показалось, что его любимый вот-вот лишится сознания, но тот снова оживился хоть и совсем не так бурно, как прежде.
-Только не сегодня… это просто невозможно… когда-нибудь, когда придет время, я смогу это сделать, и ты сможешь… сможешь мне это позволить… - проговорил он тихо и виновато.
-Но я уже готов позволить это тебе. – Ответил Ворона.
-Я слишком плохо контролирую себя… - возразил блондин, и Тинтэ признал его резон. Он обратил внимание, что все еще держит Тиэ за галстук, и поспешно расслабил ладонь.
-Ну что ж. Тогда, пожалуй, мне пора идти.
-Да. – Ответил тот, но даже не пошевелился. Ворона подождал еще несколько секунд, но, не видя результатов, напомнил:
-Тогда слезь с меня пожалуйста, если не хочешь очутиться на полу.
-Прости. – Тот буквально отлетел и сам чуть не упал от неловкого движения.
-Ничего. – Черноволосый юноша встал с кровати, поправил на себе водолазку, закатанную до шеи и подошел к двери.
Тиэ последовал за ним, но совсем уж было приблизившись, вдруг остановился, словно на стенку наткнувшись. Его лицо отражало такое смущение и нерешительность, что это было одновременно и смешно и трогательно.
И тут Ворона кое о чем вспомнил. Эта мысль затмила даже чувство неудовлетворенности, только он представил себе личико Эстиэ завтра, когда он приведет в действие свой план. Тинтэ не смог сдержать озорной улыбки, которой, кажется, еще больше перепугал любимого, одарил его быстрым поцелуем и отправился к себе.
Придя в комнату, он стал около стенки и подышал на нее. Тут же появилось блестящее пятно и моментально расползлось так, что стало в его рост вышиной. Чего эльф, собственно, и добивался.
Когда «зеркало» установилось, он разделся, побросав вещи на пол, и принялся себя разглядывать, вертясь перед измененной стенкой.
-Интересно, все действительно так, как он говорит, или он меня просто не хочет? Он был возбужден… я это и видел и чувствовал… но я вовсе не такой уж красавец… особенно в сравнении с ним самим… - бормотал Ворона, оглядывая себя со всех сторон. – Морда просит кирпича, и фигура-арматура…
По собственному мнению, в его внешности было больше недостатков, чем достоинств. Впрочем, мнение у него было чересчур уж придирчивое и субъективное. Ему даже в голову не приходило, что кому-то такое телосложение может нравиться, а выражение лица казаться интригующим. И что Эстиэ относится к числу «кого-то». Было, правда, кое-что еще, чего ангел пока не видал, не оценил, и как он к этому отнесется, оставалось неизвестным.
Ворона снял с себя и плавки, и они полетели в кучу белья на полу. Теперь он наблюдал свою наготу, и не мог решить, устраивает ли его это или не очень. И, что гораздо больше его волновало, устроит ли это его любовника. Как никак, он не собирался навечно оставаться в женской роли.
Тут его взгляд упал на пакет, который он бросил у дверей. В нем содержалось то, что должно было поразить воображение Эстиэ, а заодно и всей школы. Поистине, было удачно, что за время всех своих сегодняшних приключений, он нигде не потерял и не забыл свои приобретения. Впрочем, этим следовало заняться завтра.
* * *
(Понедельник)
На этот раз он проспал, потому что не мог долго заснуть по чисто физическим причинам, от которых не стыдился избавить себя сам. Все равно это было б не то освобождение, которого он так жаждал.
Впрочем, то, что он сегодня собирался осуществить, значительно превосходило какое-то там опоздание.
Поэтому Ворона не стал торопиться. Он тщательно умылся, надел водолазку… и на этом то, что он делал каждое утро, заканчивалось. Джинсы и плавки остались валяться там, куда он их швырнул вечером. Он открыл пакет и разложил на скомканной постели следующие предметы одежды – кружевные трусики-стринги – черные, ярко-красную лаковую юбку, настолько короткую, что слово «длина» к ней просто не вязалось, и черные чулки-сетку с широкой кружевной полосой сверху, через которую была продернута ярко-красная шелковая ленточка. Поглядев на этот вернисаж, он принялся хихикать, а потом уже просто ржать, а, поглядев на себя со стороны и вспомнив, что снизу до пояса он все еще голый, прямо-таки покатился со смеху. Кое-как успокоившись, он начал наряжаться.
Увидев себя в зеркале в стрингах, Тинтэ еле сдержал новый приступ хохота, но продолжил свой туалет. Когда же все было готово, он понял, что выглядит гораздо развратнее, чем собирался: из-за его роста и длины ног все эти кружева и ленточки на чулках оказались на виду, и даже осталась еще пара сантиметров обнаженного тела.
-Ну, блин, женщина-вамп! – он достал из пакета то, что там было вдобавок к одежде – флакон кроваво-красного блеска для губ и длиннющие накладные ногти в тон. Прикрепляя их, он промучился дольше всего, переколдовав, наверно, раз двадцать. Затем, подкрасив губы еще раз, и напоследок на себя полюбовавшись, он отправился на урок. Единственное, что его беспокоило, так это штиблеты, немножко не вязавшиеся с общим антуражем, но туфли на шпильке были ему не по карману, да и сделали б его уж слишком высоким.
Он распахнул дверь в кабинет биологии, не стучась, и стал, изящно прислонившись к косяку. Класс оцепенел, если не сказать крепче.
Затем раздался грохот парты, которую чуть не своротил Эстиэ, вскакивая. Как ни странно, он пришел в себя быстрее всех.
-Ворона, это ты?! – выдохнул он.
-Я. - Ответил тот, и улыбнулся.
Следующим среагировал Диего Найтмер:
-Мда… - он поправил очки, надвигая их на нос, как только можно, наверно, чтоб лучше рассмотреть. – Если сегодня день сексуальных меньшинств, то об этом следовало предупреждать заранее.
-Сегодня не день! - Заверил Ворона. – То есть, сегодня обычный день. Я теперь всегда так ходить буду.
-Не хочу вас разочаровывать… - взгляд преподавателя скользил по телу эльфа от штиблет до талии. – Но это вряд ли вам кто-либо позволит.
-А кто мне запретит? – улыбка стала чуть шире, и теперь Тинтэ Торейн жалел только, что здесь не присутствует Станислав Антони, который невольно подал ему такую блестящую идею.
-Хм… ну ладно. Садись… Ох! - Диего резко замолк, представив себе, что будет видно из-под парты, если Ворона в таком наряде сядет. – Нет, ни в коем случае! Идите-ка лучше к доске, и покажите, чем вы можете нас сегодня порадовать.
«Показать?» - сдержав ухмылочку, Ворона подошел к учительскому столу и остановился, затем согнул колено и начал кончиками пальцев медленно закатывать подол.
-ВОРОНАОПУСТИЮБКУ!!! – завопил Тиэ, который так и стоял, словно одинокий тополь посреди степи, так как на него никто, кроме самого стриптизера, не обращал внимания.
Тот мгновенно повиновался, но, кажется, этот крик привлек кого-то. Вот дверь скрипнула, и на пороге замер Хосе Ибаррури.
-Что??! Что это такое?? – вырвалось у него, когда он разглядел происходящее в аудитории.
-Это твоя Кармен! – хмыкнул Найтмер, прекрасно знавший о страсти, сжигавшей Хосе. По правде говоря, историк не раз плакался ему в жилетку по этому поводу.
Так произошло и теперь - он постоял еще с минуту, глядя ошалевшими глазами, затем подбежал к Диего, повис на нем и зарыдал.
Ворону перекосило. Этот псих начал ему определенно надоедать. Если уж ты такой, то и нечего корчить из себя человека.
Тут в аудиторию зашли еще двое – это был Антони в сопровождении новой преподавательницы экономики, Эммануэль Анны, немолодой и очень приличной дамы, вопреки своему потрясающему имени. Когда она только взглянула на того, кто стоял у доски, ее выщипанные и заново подрисованные брови взлетели выше прически, а надо сказать, прическа у нее была с начесом!
-Мадемуазель, вы слишком неподходяще одеты! – обратилась она к юноше. – В подобном виде не следует появляться на занятиях!
-Мадемуазель? – Ворона расхохотался. – Может вы и мадемуазель, хотя скорее мадам, а вот я уж точно нет!
Услышав голос эльфа, который, в отличие от голосов многих его сородичей, на женский ну никак уж не тянул, госпожа Эммануэль побледнела как мел.
-Он не мадмуазель! – заверещал Эстиэ, выбежал вперед и буквально одним движением сорвал с себя китель. Металлические пуговицы зазвенели по полу. – Он… он мой!
Чего Тинтэ не ожидал, так такого вот «За Ленина, за Сталина!». Но тут же он понял причины неожиданного разоблачения.
Тиэ обернул его бедра своей рубашкой, так, что ноги остались видны только по колено, и туго завязал рукава.
Но он только не учел, что при этом выставил напоказ собственное тело!
Экономистка вытянула перед собой руки и рухнула набок, Антони едва успел ее подхватить.
Заметив такое развитее событий, Диего отцепил от себя вздрагивающего Хосе и, на ходу вытирая с правого погона его слезы, поспешил на помощь лишившейся чувств даме.
Пока он занялся этим, а историк валялся на учительском столе в ненамного лучшем состоянии, чем Эммануэль Анна, Станислав Антони решил взять правосудие в свои руки, хоть завучем и не являлся.
-Господа, пройдемте к директору! – заявил он.
Пока они, следуя за ним, шли по коридору, поглазеть на бесстыдства, учиненные эльфами, собралось полшколы. Щеки Тиэ раскалились докрасна, но Ворона видел, что возлюбленный все равно потихоньку бросает на него взгляды. И в этих взглядах упрек и смущение занимали далеко не первое место.
Директор пристально посмотрел на процессию, и припомнил, что несколько дней назад этих юношей уже приводили к нему, и в подобном виде. Правда, тогда они все-таки выглядели более пристойно.
-Учащийся Торейн, не могли бы вы объяснить мне, почему вы одеты не в соответствии с формой?
-Моя форма пришла в негодность. – Ухмыльнулся Ворона.
-Каким же образом это случилось?
-Мой… друг (назовем это так!)… пролил (а это назовем так!)… мне на китель кофе…
-Назовем это так. – Закончил Эстиэ мстительно.
Тинтэ покосился на него и улыбнулся.
-Хорошо. Но если неприятность произошла только с вашим кителем, то почему вы решили вносить изменения в брюки? – все с тем же зловещим спокойствием осведомился директор, а затем, то ли для особенного эффекта, то ли просто не справляясь с эмоциями, заорал: - КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ОДЕТЬ ЮБКУ?!
-Я решил, что юбка больше подойдет к моей водолазке. – безмятежно ответил Ворона, выслушав вопль, и поправил волосы, порадовавшись, что накладные ногти все еще держатся достаточно крепко.
-Позвольте, я скажу, почему этот нахал так поступил! – Станислав Антони покачал головой. – Когда я сделал ему замечание, насчет этой самой водолазки, я… мм… ээ… неосторожно сравнил его одежду с мини-юбкой! А он принял это как руководство к действию!
-Вы, конечно, тоже повели себя гениально, преподаватель Антони! Можно подумать, вы не знали, с кем имеете дело! Эти безмозглые существа все понимают буквально! – скривился директор, затем снова обратился к эльфам. – Учащийся Горобець, может, теперь вы объясните, почему сочли необходимым обнажиться?
-Я прикрыл его стыд. В том смысле что… Ворона выглядел слишком неприлично. Я завернул…
Станислав расхохотался.
Эстиэ покраснел:
-Я завязал свой китель вокруг его чресл!
Тут уже рассмеялся Ворона. Его чрезвычайно понравилось словечко, которое Блондинчик подобрал в своей речи. Его вообще забавляло происходящее. Этот спектакль оказался небольшой местью двум лицам сразу – вышедшему из берегов Антони, и Тиэ, за его вчерашнюю робость не к месту.
Директор просто закрыл лицо руками:
-Нет, это ни на что не похоже! Видимо, ваш народ бессмысленно учить приличиям!
-Но я… - пискнул светловолосый юноша.
-А насчет вас я могу сказать одно – научили дурака богу молиться! Неужели вы не понимаете, что невольно повели себя еще более шокирующее, чем ваш циничный так называемый друг? Вам за себя не было стыдно?
-Нет. Только за него. А за меня пусть он стыдится!
-Как вы наивны! Он ни кого и ни за кого не стыдится! Неужели вы этого не видите.
На мордочке Тиэ появилось очень обиженное выражение. Вороне начинало не нравиться происходящее, и он гаркнул:
-Так, чего вы от нас хотите? Я, насколько помню, должен написать объяснительную?
-Вы оба. Пройдите к секретарю.
Секретарша, молодая эльфийка, хоть и взрослая по цвету волос, но явно только что вышедшая из щенячьего возраста, выдавая им письменные принадлежности, заявила с чем-то похожим на обожание в голосе:
-Про вас знает уже вся школа!
-Про нас? – на щеках Эстиэ снова расцвел румянец.
-Про то, что вы любовники! – счастливо прощебетала она.
-Н-но… мы не любовники… - Блондинчик замотал головой, а затем испуганно оглянулся на Тинтэ.
Тот неожиданно почувствовал стыд и, обняв своего ангела за плечи, произнес спокойно и серьезно:
-Да, пока что нет. Мы просто любим друг друга. – И почувствовал, что Тиэ тихонько прижался к нему. Это почему-то так подействовало на Ворону, что у него сильно заколотилось сердце, и эльф едва не заплакал. Такого он от себя не ожидал!
Закончив формальности и полностью отхватив того, чего им, по мнению преподов, полагалось, «не-любовники» отправились на пожарную лестницу, с которой было видно всю школу – ее двор, забор, все строения, и даже немного улицы и домов, что находились поблизости. А пересиживать из одной комнаты в другую обоим уже порядком надоело.
Они сидели на жестяных перилах, глядя вниз.
-Ворона… не делай так больше! – услышал он тихий голос Блондинчика.
-Почему?
-Я… я не хочу, чтобы они так на тебя смотрели… - еще тише.
-Знаешь, мне это и самому было неприятно. Но какие у них были лица! – Тинтэ не сдержал усмешки, затем задал вопрос, который волновал его теперь довольно-таки сильно. – А если б меня видел только ты?
Несколько секунд светловолосый эльф молчал и вздыхал, затем резко обернулся к нему, потянулся лицом к его лицу… прежде, чем тот составил себе мнение на этот счет, ангел поцеловал его скорее нежно, чем страстно, и это было именно то, что называется сладким поцелуем. Ворону повело, по телу волной прокатилась дрожь и тепло, он даже в большей мере ощущал наслаждение, чем желание, так, как будто уже все произошло. Но это ощущение длилось только миг, пока он не почувствовал холодненькие пальчики Эстиэ у себя под юбкой, на внутренней стороне бедра. Глубоко в его теле снова просыпался пугающий и томительный трепет, требующий разрешения способом, который ему самому был недоступен. Возможно, эта простая ласка вызвала в нем такие чувства оттого, что раньше как-то не бывало, чтобы возлюбленный прикасался к нему там.
Ворона обеими руками обнял Эстиэ за шею и закрыл глаза. Он чувствовал, что тот, удерживая его одной рукой за талию, нагибается вместе с ним через перила, нависая над зияющей под лестницей пустотой. Он знал, что под ним на много метров вниз воздух… только воздух… а затем твердь земная… он боялся высоты… поэтому он так и не освоил левитацию… но сейчас страх только обострял его ощущения… он снова готов был отдаться Тиэ… прямо здесь…
Почему-то, когда он это осознал, мысль его мгновенно отрезвила. То ли он вспомнил, что не все желания так легко осуществить, и дело зависит не только от его готовности, то ли в самих прикосновениях блондина что-то изменилось, но Ворона вернулся из невесомости и, выпрямившись, отодвинулся от перил.
-Тиэ… ангел. Я хотел бы тебя попросить. Точнее, предложить.
-Да? – Эстиэ смотрел на него чуть встревоженно, явно стараясь быть готовым к любому, что он только может сказать.
-Мы ведь решили, что не будем пока… вступать в близость. Но когда мы… когда мы так целуем друг друга… это ведь ни чем не заканчивается, и поэтому мы нервничаем. – Продолжал он.
-И…?
-Я хотел предложить, чтобы мы не мучили друг друга этими объятьями и всем прочим. Пока мы будем любить друг друга как братья, мы и будем вести себя как братья. Не превышая этих границ. – Сказал Ворона, надеясь, что выразился достаточно ясно для своего невинного возлюбленного.
-Но… мне можно будет хотя бы поцеловать тебя?! – прошептал тот.
«Даже не попытался возразить», - с облегчением отметил про себя Тинтэ.
А вслух он ответил:
-Это смотря как. Так - можно. – Качнувшись вперед, он прикоснулся губами к его щеке, затем отодвинулся и шепнув: «Пока», побежал по лестнице вниз. Взгляд Тиэ сверлил его спину, он это чувствовал, но не оборачивался.