Чем больше я стараюсь быть честным, тем глубже тонут во мраке нужные слова.©
Я не ожидал подвоха, когда ты ворвалась ко мне в квартиру, сияя счастьем похлеще, чем иные светила теплом.
Хохоча, ты прыгала по комнате, а я крутился за тобой на кресле, уже заражаясь твоей безграничной энергией.
-Мне дали! Дали! – устроен фейерверк из подушек.
-Что дали-то? – заслоняю собой феском от физического ущерба.
-Разрешение конечно! Что же еще?
На этих словах я замер. Слова “дали разрешение” означают у нас все или ничего. Разрешение на вылет – это возможность бежать с этой зачумленной радиацией планеты, возможность родить, пусть уже не совсем здорового, но живого, вменяемого ребенка.
Для меня же слова “дали разрешение” значили крах. Крах моей жизни. Но я улыбаюсь, как идиот, поздравляю и натянуто смеюсь.
Вскоре ты, как зайчик, убегаешь оповещать остальных и собирать вещи, а я остаюсь наедине с осколками, казалось недавно наладившейся жизни.
Я никогда не получу разрешение, как ценный специалист и единственный выживший из первых экипажей. Я изучаемый и изучающий.
Я никогда больше не увижу твоей улыбки, напомнившей мне о том, что я все-таки остался жив после аварийной посадки корабля. Сюда больше не возвращаются.
Семенишь рядом с рюкзаком, утягивающем тебя назад. Впереди рад и саниспекция. Молчишь, затем обеспокоено заглядываешь мне в глаза, твои огромные глазища подозрительно блестят.
-Ты же не думаешь, что я тебя бросаю, правда? Это не так? Я и за тебя просила, правда!
Улыбаюсь и качаю головой. Надеюсь, что там ты не изменишься.
-Ты не думай о плохом! Я тебе напишу адрес, и, как только тебя выпустят, сразу ко мне, слышишь? Тебя же…выпустят?
-Конечно, и скоро. – Довольно бодро вру я. Встрепав твою мальчишескую прическу подталкиваю вперед. – Тебе пора, не проспи там все.
Улыбаешься мне и машешь рукой уже у выхода на аэродром. Такой я тебя запомню в своем сердце.
Я стою один на провожающей площадке и не отрываю взгляда от уже не видной искре в этом чужом черном космосе.
Я до конца жизни буду ненавидеть эту черную дыру, засасывающую чувства, за то, что она засосала тебя в свою утробу.
Я до конца жизни буду благословлять эту бескрайнею сверкающую темноту, за то, что где-то там в ней есть ты.
Прощай любовь моя.
Хохоча, ты прыгала по комнате, а я крутился за тобой на кресле, уже заражаясь твоей безграничной энергией.
-Мне дали! Дали! – устроен фейерверк из подушек.
-Что дали-то? – заслоняю собой феском от физического ущерба.
-Разрешение конечно! Что же еще?
На этих словах я замер. Слова “дали разрешение” означают у нас все или ничего. Разрешение на вылет – это возможность бежать с этой зачумленной радиацией планеты, возможность родить, пусть уже не совсем здорового, но живого, вменяемого ребенка.
Для меня же слова “дали разрешение” значили крах. Крах моей жизни. Но я улыбаюсь, как идиот, поздравляю и натянуто смеюсь.
Вскоре ты, как зайчик, убегаешь оповещать остальных и собирать вещи, а я остаюсь наедине с осколками, казалось недавно наладившейся жизни.
Я никогда не получу разрешение, как ценный специалист и единственный выживший из первых экипажей. Я изучаемый и изучающий.
Я никогда больше не увижу твоей улыбки, напомнившей мне о том, что я все-таки остался жив после аварийной посадки корабля. Сюда больше не возвращаются.
Семенишь рядом с рюкзаком, утягивающем тебя назад. Впереди рад и саниспекция. Молчишь, затем обеспокоено заглядываешь мне в глаза, твои огромные глазища подозрительно блестят.
-Ты же не думаешь, что я тебя бросаю, правда? Это не так? Я и за тебя просила, правда!
Улыбаюсь и качаю головой. Надеюсь, что там ты не изменишься.
-Ты не думай о плохом! Я тебе напишу адрес, и, как только тебя выпустят, сразу ко мне, слышишь? Тебя же…выпустят?
-Конечно, и скоро. – Довольно бодро вру я. Встрепав твою мальчишескую прическу подталкиваю вперед. – Тебе пора, не проспи там все.
Улыбаешься мне и машешь рукой уже у выхода на аэродром. Такой я тебя запомню в своем сердце.
Я стою один на провожающей площадке и не отрываю взгляда от уже не видной искре в этом чужом черном космосе.
Я до конца жизни буду ненавидеть эту черную дыру, засасывающую чувства, за то, что она засосала тебя в свою утробу.
Я до конца жизни буду благословлять эту бескрайнею сверкающую темноту, за то, что где-то там в ней есть ты.
Прощай любовь моя.
-
-
10.05.2008 в 13:12-
-
11.05.2008 в 11:06-
-
11.05.2008 в 17:28вменяемого ребенка не поняла это словосочетание, если честно...
ты, как зайчик, убегаешь хм... не знаю даже... как-то выбивается это сравнение из общей стилистической окраски произведения.
А вообще интересный подход, раскрывающий, довольно-таки знакомую тему несчастной любви.... но чего-то не хватает... быть может души? души произведения...
С уважением.