Целуй медленно.
Глупые рифмы. На каждую букву имени.
Твоего. Ложатся. Моих ладоней не слушаясь.
И слова вылетают с заезженного «прости меня,
Я не верю тебе». Но это уже дело случая.
И потом, брызги, кляксы. Любовь на подоконнике.
Выросла. Вымучила. Во мне завяла.
И потому руки крестиком. Я в домике.
И не знаю, готова ли все начинать сначала.
А пока твои губы украшают недели ватные
Разливают внутри меня стандартное «я люблю тебя».
Такое глухое. Очевидное. Невероятное.
Но все как нужно. С каемочкой. И на блюдечке.
Ну и что. Потерплю. Я же девочка-очень-сильная.
И меня не страшит вереница из леди «Бывшие».
Эта жизнь - на дурном канале. Мыльная.
Но ничего. Все бывает. И тут вышло так.
Твоего. Ложатся. Моих ладоней не слушаясь.
И слова вылетают с заезженного «прости меня,
Я не верю тебе». Но это уже дело случая.
И потом, брызги, кляксы. Любовь на подоконнике.
Выросла. Вымучила. Во мне завяла.
И потому руки крестиком. Я в домике.
И не знаю, готова ли все начинать сначала.
А пока твои губы украшают недели ватные
Разливают внутри меня стандартное «я люблю тебя».
Такое глухое. Очевидное. Невероятное.
Но все как нужно. С каемочкой. И на блюдечке.
Ну и что. Потерплю. Я же девочка-очень-сильная.
И меня не страшит вереница из леди «Бывшие».
Эта жизнь - на дурном канале. Мыльная.
Но ничего. Все бывает. И тут вышло так.
Но и что нУ и что.
Нет, все ограничивается написанием на бумажном листе.