второй пошел)

[Морячок]

...
я придумывала себе людей.
добрых, умных и всепомнящих,
хранящих боль в самом сердце себя,
всепрощающих, любящих,
ласковых.
неравнодушных.
придумала я.
а потом эту "веру" выкинула.
сжала комочком. и - ветром в окно.
торопливо водою вылила.
обесточила сердце. zero.
красоту, что когда-то придумала,
я втоптала ногами в грязь.
что-то серое, мягкое кануло
в неизвестность, не торопясь..
сорвалось равнодушное, хладное,
опустилось мне на глаза.
я почувствовала горечь сладкого.
вкус солёного..четко - слеза.
запах боли. и ревность страдания.
эгоистами мы пришли.
мне хотелось дарить раскаяние.
получилось - тонуть во лжи.
(...)
я бросаюсь в толпу, и пачками
человеки мне давят последнее.
не хочу быть для душ их прачкою!
для плохих и хороших я - средняя.
вот. и черным я укопюшонилась.
застрелила в себе свои выдумки.
злые, глупые и равнодушные...
травят сердце жестокими пытками.

---

[Mei Kasahara]

Ооочень давно написала, мне лет 14 было. Просто хочется услышать была ли у меня надежда стать поэтом или нет, ведь с тех далеких пор я ничего не пишу((

Твоя душа черней безлунной ночи,
А кожа как у ангела бела.
Ты говоришь мне о любви-темнеют очи.
Сквозь волосы ухмылка не видна.
Ну улюбнись! Ты еще краше станешь!
В своей любви виновна я одна.
Эй, почему бокал мой отнимаешь?
Нет, я не много выпила вина!
В глаза мне лжешь!
Нет, ты меня не любишь!
Ты все равно меня погубишь!
Молчи! Абсент назад полож!


Да, я пьяна! Но лишь тобой!
И все вокруг на шутку глупую похоже.
Пожалуйста, поехали домой!
Там нас никто не потревожит...

---

Сказка. Благо, маленькая.

[Мольза]

Бумажная балерина (стойкий оловянный солдатик).

Она танцевала, скользила по мнимой воде холодных зеркал, распугивая бумажных лебедей, мотыльком порхала в призрачном звездном свете, и тоненькие ножки ее сливались в одно блестящее пятно, когда танцовщица принималась за свои любимые балетные па.
Сейчас, когда хозяйские дети оставили свои дневные забавы и бросили любимые игрушки на столе, резные врата кукольного замка открылись, и она смогла вырваться наружу, чтобы станцевать только для себя.
Всю ночь напролет она играла в замысловатые догонялки с собственным отражением и делала вид, что совершенно не понимает и не осознает собственного совершенства, но, изредка опуская глаза, откровенно любовалась собой. Она была нереально красива и хрупка, возвышена, отстранена и эфемерна, как трепещущий белый огонек, как неосязаемо-тонкий клочок тумана. Бумажная балерина высоко поднимала голову на по-лебединому длинной шее, тянула белоснежные руки и гордо держала идеально прямую спину.
Фольга сверкала в зеркалах, и танцовщица улыбалась. Грустно и как-то тоскливо, отстраненно, прикрыв голубые глаза и вздернув носик. Никто никогда не видел, как она на самом деле танцует, все знали лишь неподвижную блестящую статуэтку, холодную, неживую, мертвую, неспособную по-настоящему двигаться и по-настоящему чувствовать.
А ей опостылело танцевать в одиночестве.

И когда крошечная балерина прыгала в огонь за своим оловянным солдатиком, она ни секунды не жалела, ведь не любовь и не верность заставили ее слететь с такой родной и такой привычной каминной полки. Сотни часов одиноких балетных партий на холодном зеркальном озере не стоили того великолепного мига, когда она, обмякнув в руках тающего возлюбленного, рассмеялась от счастья и вспыхнула. Когда она легкими лепестками пепла взметнулась вверх и закружилась в безумном огненном танце.

---

Драсте ^^"

[Kotori Hongo]

прошу критики)))

тык)

Как и все истории, эта началась с любви двух людей, результатом которой стал еще один человек, и как все, закончиться в неожиданный момент.
Девочка. Маленькая девочка, родившись на свет, еще не о чем не подозревая, начинает дышать, с целью выжить, так сказать, - жизненный рефлекс. Но пройдет каких- то несколько лет, и - первое разочарование, еще несколько - обман, еще - боль. От этого никто не застрахован.
И вот она уже подросток. Юношеский максимализм переполняет ее душу. Хочется новых ощущений, справедливости, уважения к себе, самовыражения. Подруги, ночные прогулки украшают жизнь, все прекрасно, она счастлива…но чего- то не хватает. Любовь. Это чувство для нее уже долгое время оставалось безответным, и сердце страдало. Глупые мысли приходили в голову, но ее самолюбие не позволяло ей их осуществлять. И каждый раз, пересекаясь с ним, она ненавидела себя за свою скромность и застенчивость. Встречавшись взглядами, девушка понимала, что его сердце принадлежит другой.
Со временем, эта любовь уже стала обыденным состоянием, она продолжала жить с ней, но все еще умела радоваться жизни, на что- то надеясь. Она ненавидела одиночество, потому что его боялась, боялась остаться наедине со своими мыслями, которые терзали душу и не давали покоя. И все знали ее, как солнечную, жизнерадостную девушку,…а она всегда искала с ним встречи.
Вечер…обычный вечер выходного дня. Девушка, как всегда, вышла прогуляться. В этот вечер ей захотелось побыть одной, не смотря на уговоры подруг составить им компанию. Она идет наедине со своими мыслями, ее ничто не беспокоит - она одна в этом пустом городе. В наушниках - ее любимый рок, на небе - ее любимые звезды, в воздухе - ее любимые запахи. Слепо идя по дороге, она не замечает, что вокруг нее: в этот момент ей ничего не нужно, она счастлива, но в душе нет покоя… его нет. Осень. Под ногами шуршит листва, напоминая о светлом детстве. Неожиданно ее посещает жуткое желание увидеть его - так она еще никогда не хотела этого. Хотелось кричать о своих чувствах… Это был тот самый момент, когда она смогла бы полностью ему открыться, несмотря ни на что. Девушка остановилась, осмотрелась по сторонам, в наушниках уже звенела тишина - тишина… «Дура»- подумала она, и по щеке скатилась слеза.
Сидя на лавочке, она пустым взглядом изучала прохожих, которые так равнодушно проходили мимо нее. В голове прокручивались мимолетные встречи с ним, их разговоры, теплые слова, которые ровным счетом ничего не значили, его глаза, пленяющие загадочностью, его голос…, образ. Она знала, что в этот вечер он тоже будет гулять, но все так же сидела, полностью потеряв надежду на что либо. Быть может, если бы не та девушка, которая так ему близка; если бы не его равнодушный взгляд, ей бы было легче освободиться от того, что очень долго таилось у нее в сердце… но… НО. Такова жизнь - кто-то теряет, кто- то находит, а кому- то и вовсе нечего терять и находить…

---

здравствуйте! *стесняецца

[Морячок]

Убивать
убивать - не любить
и цветы на могилу не класть.
убивать - не растить,
а ребенка чужого украсть.
ненавидеть и мстить,
быстро, просто отнять
проще, чем полюбить,
легче, чем потерять.
убивать - не смотреть
в глаза матерям,
не бросать горсть земли
к чьим-то ногам
и не ждать у окна
родных сына и дочь
и не гнать от себя
мысль о смерти ребенка прочь.
если б ваших детей
на колени в мороз
да по серой земле
всем полям под откос
если б ваших детей об косяк головой.
если б мать всех смертей
да зашла б к вам домой.
если б всех, кто убил
да на суд матерей,
чтобы было счастливее,
было светлей.
только мать все простит,
все поймет и отдаст.
и хотя её сердце болит от обид
тихо скажет: "бог за все воздаст".
пусть живут те скоты,
что осмелились взять
жизнь без спроса,
а ты их не пробуй понять.
пусть они понимают:
убивать-не любить.
и пусть их убивают желанием жить.

@музыка: Сплин - романс

@настроение: накопилось знаете ли

---

Скажите, в этом что-то есть?

[M@]

Тронули пальцы клавиши.
Полетела нота, за ней другая.
Вырвалось глубокомысленное: Знаю. -Знаешь?
Зачем все это? родная?..
Безмолвие.
Нет слов, лишь льется музыка
Волшебным многоязычием.
Так можно ли
Спрашивать, когда необличимы в слова
Мысли?..
Зашторено окно.
Посередине - желтозвездного света полоска.
Рублено
Падают строки, как у Маяковского.
Музыка льется, ложится в
Какой-то другой ритм,
Не менее музыкальный. Увы,
Тяжело, что нельзя объяснить словами.
Интересно,
Он понимает?
Слышит?
Мучается, как я, пробуя выразить,
Чтобы чувство разделить по-честному?
Вижу: внимает музыке божественной.
С губ рвется вопрос: Скажи, ...
Молчу. Не хочется
Нарушать гипнотичность музыкальной идиллии.
Отрываются пальцы от клавиш,
Трогая в последний раз нежно.
Он говорит: Знаю. -Знаешь?
Тогда помолчим... -Конечно.

---

[Jane D. Ankh-Veos]

"Наша жизнь и судьба"

Влюблённые в мечты,
Жизнь, свободу и дружбу,
Дети той красоты,
Что в душе, не снаружи,
Мы блуждали во тьме
Лабиринтов судьбы,
Не вам, не нам и не мне
Знать, кто я, мы и вы,
Но мы - дети дождя,
С блеском молний в глазах,
Нам так просто нельзя
Превращать мечты в прах,
Только, крылья раскрыв,
Пролететь и пройти
Море, горы, обрыв -
Всё, что есть на пути,
Лишь бы мчаться за ней,
Путеводной звездой,
До конца своих дней
Оставаясь собой....
Сквозь любые преграды
Любовь пронести,
Ждать, и верить в награду,
Счастье чтоб обрести...
Дружба если - до смерти,
А любовь - и то дальше!
Не поймут нас, наверное,
Не понимали и раньше...
Только б крылья не сложить,
Только бы знать,
Что будем мы жить,
Пока умеем выживать...
Пусть бессонные ночи
Станут светлыми днями,
Так и будет ведь, впрочем,
Мы давно это знаем...
В грозу будем гулять,
Подставляя дождю
Лицо, руки... И знать -
За Ад будем в Раю...
Похожими и разными
Будем всегда,
Нелегка, но прекрасна
Наша жизнь и судьба...

---

Редкие часы графоманства)

[ray, eat me]

Сильно прошу не судить, я истинный дилетант)

Забытым вздохом твое имя.
Забытым делом мой покой.
Слезами смыта вся гордыня.
Опять схожу с ума. Ты мой.

Опять сожгли воспоминанья
Сердца, залеплены золой,
Я выберусь, я это знаю.
Но надо ли? В ответ пустой

Взгляд, укоризнено-зеленый,
Такой как будто бы, родной.
Такой смешной... в других влюбленный.
Такой... не мой, увы, не мой.

А мне всего лишь малость надо.
Согреть сожженое дотла
По парадоксам сего мира
Там где зола - кусочек льда.

Вернуть улыбку на мгновенье.
Да, я согласна и на то.
Ну, а потом *усмешка* время
Залечит все, забудет все.

---

[...Меланхолика...]

За мелочь ссор, за превращения,
За трудность возраста, за грусть
Прошу у вас теперь прощения.
Я ухожу, но я вернусь.
Вернусь с полночными ветрами,
С капелью, редкой в феврале,
С чужими теплыми руками
И каплей солнца на крыле.
Я ухожу – ни слез не надо,
Ни слов, ни жестов, ни друзей.
Уйду из собственного ада,
Без писем и без новостей.
Прощайте! Может быть, до встречи.
Я прошлого не ворошу.
И лишь в осенний теплый вечер
У вас прощения прошу.

---

to be number one

[вэнс]

Обломком себя по распятию стен
To be number ten
Вскрыть себе зрения новую грань
To be number nine
Остаться на месте, чтоб проходящего
Не задеть
To be number eight
Узнать наконец, из чего же ты сделан
To be number seven
Везде нужен бог – что Харибда, что Стикс
To be number six
По руслу слезы до рассвета я – вплавь
To be number five
От взгляда любимых – ладонями штор
To be number four
Я
Больше
Так
Не растаю
Внутри
To be number three
Выжги мне
Ядерным солнцем
Мечту
To be number two
Кто ты такой?
Мой любимый
Обман
To be number…

Разбилось.
Не жалко.
Все скормлено строко-стиху
To be number…who?!

@музыка: токио

---

[Тэ-Ра]

***

Уходящим подарков не дарят

И не ждут возвращенья назад.

Каждый шаг в неизвестное старит,

С каждым вздохом тускнеют глаза.

 

Без оглядки однажды поверив

В бесконечность ведущим следам,

Он уходит в закрытые двери,

Сам не зная, зачем и куда.

 

Оступаясь на острых осколках,

Перепутав судьбу, жизнь и рок,

По руинам великих расколов

Он идет, не считая дорог.

 

Не далек его путь и не близок

По свернувшейся в круг колее,

Сотни верст он прошел по карнизу,

Сотни верст по горячей золе.

 

Он не любит ни свадеб, ни тризен,

Он не терпит напутственных слов,

Он идет без прописки и визы

По земле сумасшедших рабов.

---

[вэнс]

Выключить память. Закрыть мысли.
Белым шумом изрисовать ночи.
Открыться для перемен.
Не обращая вниманий. Не прекращая надежды.
Стать законченным
Одиноким полотном стен.
Рассказывать песни. Читать взгляды.
По улицам гладким
Прыгучей строкой.
Никому, кроме себя
Не ясной.
Не понимают – ни той, ни другой.
Руки прочь. Дыхание – полно.
Невмоготу.
Вакуум кровеносных систем.
Разорвать оболочку – опасность
Опасность быть ближе –
Глупость
И отсутствие общих мер.
Замкнутый алго-ритмичный
Шорох подожженного сердца.
Едким соком
Вытечет по моим рукам –
Станет пеплом
Станет тонок и сер.
Я развею твои следы
С первой трещиной солнца.
Разорву на круги
Выплаканную воду.
Для таких, как я – нету счастья.
Рисующие дорогу
Дописывающие наивные сказки
За распиздяйкой-судьбой.
Что-то из двух.
Непременно одно .
И я
Выбираю
Сво-
Бо-
Ду
?

---

[вэнс]

Улыбчивы дети в прицеле.
Видео камер
Привязаны псы и пылят
От клыков мостовой.
Швыряют и плачут,
Рыдают и верят,
Что завтра настанет,
Что будет стена поперек
Шестиполоски на Ад.
Оправдывают убой.

Голодные пальцы под снегом
Ищут иглу.
И мальчики выросли в тех,
Кто убьет за пустяк.
И тело – лишь тело.
И души – так душат.
И легче – закончить игру?
Улыбчивы дети в прицеле.
Без цели
Застрелит бедняк.

Зачеркнуты люди.
Блестящая пустошь.
Никто –
На треснувшем блюде.
Песочные кружки.
Солнце устало.
Никому
Так хочется стать
Кем попало.

@музыка: грин грей - розы

---

Беспечный Ангел

[Антошка-пулемётчик]

-Тук, тук, тук. Минут 10 кто-то упорно долбился в окно. Этого не могло случиться по определению, ведь Джимми жил не в сельской местности, а на третьем этаже пятиэтажного дома. «Сплю»- подумал рыжий Джимми. Он действительно спал, но стук не прекращался. Тогда Джимми нехотя выбрался из-под одеяла и посмотрел на балкон. На балконе стоял Ярослав. «Точно, сплю»- в очередной раз подумалось Джимми, но дверь балкона он открыл.
-Рыжий, пусти вписаться. Не прогонишь же…- почти без знака вопроса спросил Ярослав.
-Проходи, конечно. -ответил просыпающийся Джимми.- Чаю?
Предложение было не лишним: на улице завывала зимняя вьюга, с неба падала какая-то противная масса, то ли снег, то ли град, то ли дождь. Вся эта гадость не таяла, а ложилась на землю: местами серая, кое-где болотно-зеленая, где-то коричневая.
-Лучше б нечаю. Но чаю тоже не помешает.- Спокойно попросил Ярослав и снял черную
куртку и с клепками и черные же ботинки.
-Тихо.- вдруг прошептал Джим. -Садись спиной к окну, сейчас в дурака будем играть. После он вытащил колоду карт и парни стали перекидываться картишками. Спустя полчаса, когда Джимми выиграл у Ярослава, Ярослав выиграл у Джимми и они сыграли вничью, Рыжий встал, покопался за батарей и больше, не таясь, сообщил: «Все, теперь им идет картинка, что мы играем в карты. Их, еще, слава Богу, не запретили. Хотя ведь могли. Хотя ведь могли. Ну ладно, хватит болтать, чаю или нечаю?»
- А что, есть нечай?- с меланхолическим видом и некоторой надеждой спросил Ярослав.
-Есть нечай. Настоящий -обрадовал Джимми.
-Что, не блевотная настойка? Совсем настоящий нечай?- почти не поверил Ярослав.
-Смотри же, Ярик.- жизнерадостно и абсолютно не сонно ответил рыжий Джимми и достал из холодильника, стоящего прямо в комнате поллитровку с самым настоящем нечаем
Ярослав, еще не отмерзший, взял в руки нечай, повертел и ему стало теплее, хотя он ледяной нечай даже не открывал. Похвалил Джимми: «Молодец, Рыжий, не знал, что на нашей планете Зерсер ты такую редкость можешь достать».
Джимми тем временем достал рюмки, после друзья разместились прямо в комнате, и только теперь Джимми спросил:
-ну и как ты очутился в 12 часов ночи на третьем этаже на моем балконе? Тебе, наверное, все надоело и ты решил подняться на крышу и покончить жизнь самоубийством, но в последний момент передумал, испугавшись, что Северный Шелуй потеряет такого изумительного отсера, и решил осчастливить Рыжего фактом своего не самоубийства?
-Нет.
-Ты вставил в свой байк примочки и подлетел к моему окну, чтобы я вместе с тобой порадовался и полетел, но в механизме что-то разладилось и тебе пришлось приземлиться на балконе?
-Нет.
-Ты освоил левитацию?
-Нет, к сожалению. Даже отсеры, которые чуть ли не с самого рождения этим занимаются, не могут так быстро освоить сие искусство.
-Сдаюсь.
-Наливай нечай, расскажу.
-Понял,- невозмутимо ответил Джимми. Не надо удивляться такому странному диалогу друзей. Они всегда так общались.
Ярослав продолжил:
-Рыжий, слушай, я к Азе пошел.
-К Зайе? По нормальному или как обычно? - перебивая, спросил Джимми.
-Я не люблю притворяться. Как обычно. Я пришел к Зайе, с цветочками. Открыл ее отец, в коричневом деловом костюме. Такой весь начищенный, причесанный, приятно воняющий какой-то очередной суперновинкой одеколонной моды, да и заявляет:
-Мне тут разноцветных придурков в желтых свитерах не надо. Еще чего, с вами связываться.
Я ему вежливо так:
-Петр Михайлович, вы бы не могли передать Азе этот букет и открытку, лежащую в нем?
А он как заорет и попытался ударить. Я же с букетом стоял. Когда пришлось, так сказать, отмахиваться, уже не до букета было. Один шип мне в палец впился. Знаешь, рыжий в какой? В большой палец левой руки! Понимаешь, какая подстава. Через некоторое время он схватил меня за плечи и говорит зловещим шепотом, аж холодно стало:
Ты, Славка. Разноцветный болван, ты меня пойми серьезно, я тебе советую: не ищи больше Азу. Уехала она с бабушкой навсегда. Насовсем.
-Куда??!- я даже вскочил с их лестницы, ковром покрытой.
А он так мирно отвечает:
-Тебе, разнорадужному придурку, еще и сообщить надо? Да ладно, все равно не доедешь, мы же теперь в Катынар уезжаем. Они вот раньше уехали. Так что иди отсюда к своим разноцветным, да скажи спасибо, что на лестницах камер нет.
После я взбесился, чуть не ударил его, плюнул на этой чистенькой лестнице с ковром и ушел, бросив напоследок:
Я же Азу все равно найду. А вы, Петр Михайлович, до такой степени ничего не понимаете, что мне вас даже жалко».
Вышел я из подъезда, в нем я знал один секретик, как без пальца пройти. После, весь в расстроенных чувствах, я решил пойти домой, думая о том. Как бы добраться до Катынара и в то же время понимая, что в жизни до этого города пальм, моря, солнца и жизнерадостных зелено-серых идиотов, мне не доехать.
Подходя к дому, я решил, что выпью бутылку некрепкого нечая и поиграю на гитаре. Приложив к отверстию большой палец левой руки, я сообразил, что он разодран и, следовательно, тупой долбофон не сможет считать информацию. Понимаешь, я во всем Северном Шелуе знаю только один подъезд, который можно открыть без пальца. И то, тот, где жила Зайе. В подвале появляться сейчас опасно, на улице ночевать холодно, вот я и решил зайти к тебе, Джимми. Ты же понимаешь, что в 12 домофон оттолкнет мой палец, правый, здоровый и не станет считывать информацию. Я залез по пожарной лестнице, она у вас на редкость тупо расположена.»
-Да, все намного хуже, чем я думал. Давай все-таки выпьем за то, чтоб ты нашел Зайю. Ведь когда-нибудь, я думаю, она сможет вернуться оттуда.
-Оптимист ты, Джимми. – уныло ответил Ярослав.
-Может быть. Нет, не думаю. Просто я вечно готовлюсь к худшему и надеюсь на лучшее. Вот и все. Сыграй что-нибудь, пожалуйста - попросил Джимми.
-Что именно? Ты учти, либо только что-то старое, либо свое. Ведь хороших песен давно не пишут, у них сейчас все одинаково. Так что пока сам что-нибудь не сделаешь, ничего не дождешься.
Так, в дружеской беседе, с негромкими песнями( чтобы не разбудить соседей, не очень-то любивших отсеров, передавая гитару друг другу, друзья провели несколько часов. После Джимми немного опьянел и начал говорит то, что он думает:
Вот скажи, сколько лет тебе, Летящий?
-21.- не совсем понимая, зачем Рыжий спрашивает давно известный ему факт, ответил Ярослав.
-А мне 18. Значит, Летящий, тебе все это надоело на три года больше?
-Значит так.- испугался Ярослав. Ты что, собрался себе вены резать ил и еще что?
Ярик по взгляду Джимми понял, что догадался. Нет, не надо.
Я пробовал уже. Видишь же, все равно жив. Не надо, Рыжий. Я же в 18 лет думал, что за 18 лет все так надоело, что проще уйти и все. А после понял, что это не так. Видишь же, мне не нравилось, что поют- я стал петь сам. Было не по вкусу, что пишут- начал писать. Я все сам делаю и старюсь уметь делать как можно больше. И наплевать, что этого никто не принимает. Когда-нибудь может до них хоть что-нибудь дойдет. Когда-нибудь. И ты тоже так делаешь. Все отсеры так делают. Кстати, почему ты так любишь мое творчество?
-Ну… свое надоедает, а у тебя и других, кто с нами оно настоящее. Я не удивлюсь, если в фильмах скоро будут сниматься роботы. Техника же позволяет.
-Ну, вот и замечательно. А сейчас давай спать. Тебе завтра надо куда-нибудь? Работаешь?
- Надо, но не с самого утра. Все так же собираю воздушные такси ,чиню их. Куда еще отсера возьмут...?
-Кстати, я понимаю, что тебе не хочется идти в разные учреждения, чтоб тебе палец перекодировали. Можешь пока пожить у меня.
-Спасибо, Джим, обрадовался Ярослав.
Утром они не возвращались к разговору, но помнили о нем. Рыжий сказал:
-Встретимся в подвале, сейчас туда можно, но попозже. Ты можешь спокойно выйти, но без меня у тебя зайти не получится. Ладно, пока, я пошел, до вечера. – попрощался Джимми и зачем-то прихватил с собой гитару.
Ярослав позавтракал, после почитал книгу, которую советовал Джимми. По страну. Где снег белый, а на людей не в серо-зелено-коричневом, не кидают косые взгляды. Часам к четырем он дочитал и, ставя книжку на полку, подумал с грустной улыбкой: «Фантастика. Интересно, а автор еще жив?»
Ярослав решил, что уже пора идти в подвал и в прекрасном настроении вылетел, как на крыльях, из подъезда. Не зря Летящий. Не попадаясь людям на глаза, он благополучно добрался до их тайного места- подвала в каком-то полузаброшенном доме на самой окраине района. Зато там было тепло и уютно. Набрав код ( да-да, самый обыкновенный пятизначный код, без всяких закодированных пальцев) он зашел в родное место. И глазам своим не поверил: перед ним стояла Аза. Ярослав чуть было не кинулся на нее с воплями:
«Зайя! Ты не уехала! Они мне соврали!», но Зайя попросила его остановиться. Летящий поднял голову и заметил, что народа в подвале непривычно много. И все далеко не веселые. Попросили Ярослава сесть. После ему, перебивая друг друга, запинаясь, друзья рассказали следующее.
После работы Джим решил встретиться с Андреем. Андрей опаздывал и Джимми решил поиграть на гитаре. Прямо на улице. Еще и додумался, что петь:
Ваши главные мечты
Результат банальной лжи-
Пропаганда и реклама.
Песня хорошая, только мало кто, кроме отсеров ее понимает. А мимо шел зеленый десант, антирады поганые, ненавидящие нас. Его попросили не играть. Он сказал, что если им чего-то не нравятся, то пусть не слушают. Им, козлам, не понравился наш Рыжий. Их пятеро, а он один. Вот и все. Андрей совсем чуть-чуть опоздал, но нашему математическому гению палец сломали. А Джимми нет больше… Ужасно, что зеленый десант- приятели отца Азы.
Ярослав закрыл ладонями лицо, и без того постоянно прикрытое длинными светлыми волосами и сидел так до вечера. Его понимали и не трогали- все любили Джимми, но Рыжий и Слава были лучшими друзьями. были….
Ночью кто-то раздобыл нечай и настойки. Ярослава позвали выпить. Не чокаясь, выпили. После еще. Потом приходили какие-то знакомые, полузнакомые и совсем не знакомые люди. Они здоровались с Ярославом, выражали ему свои соболезнования. И с каждым знакомым Яр (так его только иногда называл Джимми) здоровался, с каждым пил.
Потом разговаривал с Азой, рассказывал каким замечательным человеком был Джимми и все про Рыжего, который был таким верным другом, а теперь его нет, нет, нет… эти буквы стали прыгать перед глазами у Ярослава. Но все это виделось уже в какой-то смутной непонятной нетрезвой субстанции. Он жаловался, что все их фотографии у Джимми дома, а у Яра только маленькая фотка двухлетней давности. Тогда Аза предложила сходить к себе домой за альбомом, где есть качественные снимки Рыжего. Ярослав сказал «Спасибо. Но давай завтра».
Чмокнул в щеку Азу и лег спать.
Утром народа поубавилось, но все равно было больше. Яр спросил у Андрея, где Аза. Друг с замученным видом нехотя ответил: « Славик, на этот раз ее действительно насильно увезли в Катаныр».
Ярослав не знал что делать. В прошлый раз, при этой новости, он был решителен, целеустремлен и с ясной головой. А сейчас перед математическим гением Андреем стоял не Ярослав, а ярословоподобное существо.
Прошло несколько недель. Все это время Ярослав находился в той нетрезвой субстанции, в которой попрощался с Азой.
Как-то утром он очнулся у Андрея дома. Случайно посмотрел в окно. А за стеклом уже наступила весна. Андрей, заметив, что друг проснулся, подошел и сообщил:
-Понимаю. Тяжело. Но жить как-то дальше надо. Прокати меня лучше на байке. С осени обещаешь.
-Его ж чинить надо.- растерялся Слава...
-Так хрена ли ты спишь? Пошли чинить. Помогу. И не косись так на бутылки из-под настойки. Чай ща пить будем. ЧАЙ, понял?
Обещание своё Ярослав выполнил. Даже с лихвой, поставив свое развалюхе примочки, позволяющее летать. И пусть байк был собран из деталей, найденных на помойке и частей, случайно взятых у Джимми с работы, зато он умел летать. Но летать тоже надо осторожно. Натренировавшись в езде и полетах, Яр снова стал собой - решительным, целеустремленным и знающим, что делать. Он пришел в подвал и, отказавшись от настойки, и заявил: « Я еду в Катаныр. Во-первых, забрать Зайю. А во-вторых найти тех козлов и отомстить за Рыжего. Я знаю, что они тоже там. Все успел выяснить. А когда вернусь, разрушу всю эту зелено-коричневую серость. Гитара Джимми пусть стоит у вас, конечно. А свою я заберу, так не знаю, когда вернусь. До встречи». Ярослав ничего не слушал, не принимал отговорок не ехать и предложений ехать с ним. Он все-таки распил с друзьями немного настойки, сел на байк. И уехал. Не любил он долгих прощаний.
Андрей решил все-таки попробовать поговорить с ним и даже умудрился догнать его на летающем такси где-то загородом. И просто спросил:
-Ты, Яр, хоть знаешь, куда ехать? Туда говорят, простым смертным доехать невозможно.
-Видишь солнце? - не ответил он.
-Вижу. На востоке.
-Вот туда я и поеду.- отрезал Ярослав.
-Почему туда?- задал вполне объяснимый вопрос Андрей.
-А потому что, Дюша, там восход. Мне там нравиться. Мне нравиться ехать туда. И я поеду, нет, я полечу навстречу солнцу.
Теперь Дюша понял, что отговаривать Славу бессмысленно, молча отдал все имеющиеся с собой сбережения. Они пожали друг другу руки и попрощались.
Ярослав сделал, что хотел- полетел навстречу солнцу, в неизвестность, на байке и с гитарой.
Андрей, математический гений Дюша, был последним, кто его видел.
Нет, не удалось Ярославу изменить мир и разрушить зелено-коричневую серость.
Некоторые утверждали, что он доехал до Катаныра, нашел Азу, но не отомстил за Джимми.
Другие рассказывали, что было все наоборот. Ходили слухи, что он утонул. Кто-то был уверен, что он доехал до Катынара, но не нашел не своей девушки, не козлов, убивших Джимми. После покончил жизнь самоубийством.
Конечно, его друзьям хотелось верить в самую оптимистическую версию, что Яру удалось достигнуть обоих целей поездки и они с Зайей вместе скрываются от властей.
Неясно, что же все-таки случилось. Однако многие люди, попадавшие в ситуации, похуже, чем Джимми, рассказывали о Летящем Бейкере, который выручал их.
А что же с теми, кто остался там, в подвале? Они жили, как жили дальше и никто не был им указом. Им тоже мир изменить не удалось. И Дюше не случилось поступить на физико-математический в институт, поскольку он был отсером.
Эпилог.
Через 10 лет после исчезновения Ярослава сбылось предсказание Рыжего с Яром. Перестали снимать кино с живыми актерами-выявили , что больше всего нравиться среднестатическому зрителю- стали сниматься роботы. И театр постигла та же катастрофа.
Еще лет через 5 с музыкой произошло примерно то же самое. Финиш настал лет через 15 . Выявили, какие книги, какие стихи нравятся тому же среднему человеку. И с этим роботы справятся. Дошло даже того, что в школах перестали преподавать литературу. Зачем, если все одинаковое? После ученые обнаружили, как надо обустраивать свою жизнь, чтобы просуществовать подольше. Исследования эти как раз начиналась с того, что цвета серый, зеленый и коричневый –самые благоприятные для планеты Зерсер. Их существование продлено до 150-160 лет. Отсеры, те самые, кто против серого, зеленого и коричневого, не принимают этой программы и этих общеустановленных негласных правил, которых следует беспрекословно придерживаться.
Конечно, не все они без недостатков- кто увлекается нечаем, кто тем, от чего покруче крышу сносит. Но все равно у отсеров есть отличие от ста пятидесяти лет прозябания- они живут. Живут, творят, открывают, изобретают и пытаются внести в серый мир хоть немного яркости. У некоторых даже получается…


А у тебя?

@музыка: сплин "что ты будешь делать?"

---

в КОМНАТЕ МАЕЙ МЕДВЕД

[Smallfatty]

в КОМНАТЕ МАЕЙ МЕДВЕД
пЛЮШЕВЫЙ КАНЕШНА
уТРОМ Я ЕМУ ПРЕВЕД
и ЦАЛУЮ НЕЖНА

оН В ОТВЕТ РЫЧИТ РЫЧИТ
и ЧИВО ОН ХОЧИТ
оТОЙДУ ОН НЕ МАЛЧИТ
дИКА ТАК ХАХОЧИТ

зДАТЬ ЕВО В УТИЛЬСЫРЬЁ
оЧЕН ОЧЕН ЖАЛКА
оН гля мурНОЕ ЗВЕРЬЁ
пАДАРЮКА гАЛКЕ

зАВТРА ЗБУДУ ЕВО СРУК
сТАНЕТ мИША ТИХИМ
гАЛКА СИЛЬНЫЙ СМЕЛЫЙ ДРУК
нИ СТРАДАИТ ТИКОМ

---

[Всё Пиздато]

серый изувеченный день, измятый
берцами серого братства,
стонал рассветом,
а где-то
в прошлом,
со вкусом орбита с мятой
жизнь. которую не вернуть обратно,
зато по почкам били,
весело было-
бумажки какие-то в лицо совали,
день,
в принципе, невиновным был ведь,
его за это избивали ногами!
нежно,
немного с надрывом хрипел
и кровь
аккуратно
между оладий губ на пол просачивал,
а в рубашку уголовных дел
весь отдел
кулаками вколачивал
информацию,
которая ничего не значила!
-вы должны подписать бумаги,
мы же не гестапо, нам много не надо,
зачем вам проблемы? сотрудничайте с нами-
это
камасутра акаба!
и похуй,
что человеку плохо,
лох он!
а мы - закон!
мы должны людей по тюрьмам распределять
в этом наша задача,
значит
надо брать человека, как кокон
и в головы ящик
признание ногами вхуячивать!
а вечером-
в тихий семейный быт нырнуть
телевизор,
дети,
жена,
и, в принципе, это правильно, пусть
половина страны будет посажена!
остальные-будут запуганы,
преступления паскудные из головы выбросить будут рады!
всех плохих и глупых заменим
хорошими умными
нам за это ордена и награда - философия акаба!
ешь акаба!
за приченение телесных повреждений!
ешь акаба!
за злоупотребление полномочиями сотрудника милиции!
жри акаба!
ЖРИ АКАБА!
серые глаза, мундиры серые,
серые мысли, серые переживания,
хватит
серыми уголовными делами жизни наши цитировать!!!
хватит!
избався от предубеждений и лени
запоминай их лица,
чтоб с ними слиться
и
незаметно их ликвидировать!
жри акаба!

день изувеченный вечерами в вечность выбрасывает вымыслы-
суд приговорил. сел. сидит.
завтра - изменчиво,
к вене страны детские комплексы
на гражданах выместив
присосался вредный и мелочный паразит!
но завтра
будет завтра,
сожрем акаба сегодня,
я начал лопать их в завтрак
и,
если поможете,
съем всех в полдник,
чтоб путеводная карта привела
в светлый (стругацких) полдень

---

[beinahe pessimista]

Осень-ошибка
Красные, жёлтые, алые
Листья, листья кружатся!
Словно они дети малые
И не хотят прощаться!

Есть чистые лужицы в небо
После мелкого дождя.
В них прыгать – смешно и нелепо,
Ветки в каплях янтаря!

Тот балкон и белые шторы.
Жёлтый и розовый пол.
Всё забыто: счастье и ссоры.
Год снова мимо прошёл!

И нежно мурлыкает скрипка,
И чёрный стоит рояль…
… Но это – лишь сон и ошибка,
Не в нём я умру, а жаль!..


***
Крылья белые, чистые,
Светлонебесный снежный лик,
Носятся тени мглистые,
Солнечно-лунный взгляд поник.

Перья гордо-невинные
Из тела срываются вниз,
Лепестки красно-длинные
Рождаются, шепчут: молись!

Слёзы чёрные, нервные,
Измученно-промозглый взгляд,
Шаги слышаться мерные,
Сломанные руки болят.

Уста мокрые бледные
Шепчут имена святые,
Люди на милость бедные
Скалят улыбки резные.

Сети стальные, прочные,
Быстро муки дарящий кнут,
Века прожить бессрочные,
Мечту на части-слёзы рвут.

Нежно-тёплые взгляды рек,
Век рыдает, плачет младший,
«Падший» - говорит человек,
Небо эхом молвит «Падший».

---

помогите пожалуйста.

[Ветер пустыни]

Здравствуйте. Подскажите пожалуйста: как подтвердить авторство своего произведения, если оно нигде ранее не публиковалось?

---

Ниточки

[Геллко]

Почему мы так сложно отпускаем от себя людей?
Почему мы так сложно отпускаем от себя людей?!
Точно зная, имея четкую уверенность в том, что этот человек – не предел мечтаний. И что есть на свете некто лучше его. И что с ним не будет того счастья, которое придумалось в детстве. Его недостатки, твои недостатки, которые он не согласен принять. Вы не будете счастливы вместе.
Почему бы его просто не отпустить?
Он тебе уже никто, и никогда не станет кем-то.
Ты для него и не была кем-то все это время.
Ты истратила всю себя. До капельки. Чтобы присниться ему одной ночью за все эти погода.
Одна ночь за полгода.
Ты приснилась ему в толпе.
Может быть, помахала ручкой.
Не так уж безнадежно и неузнаваемо ты ему приснилась.
Но для этого ты истратила столько сил. Времени. Себя.
Сломала под корень, вытесала ножиком. Отполировала наждаком. Сделала именно такой, чтобы позволить ему о себе подумать.
Один раз.
Почему бы не отпустить его от себя теперь?
Теперь, когда ясно, что превратись ты в идеальную для него девушку – не быть вам вместе.
Потому что идеальная для него девушка – это «только-не-она».
Только не ты.
Слишком поздно. Ты слишком много заплатила. Чтобы он подумал о тебе во сне.
Ты слишком много заплатила.
Может быть, потому отпустить от себя не получается.
Несчастной становишься не тогда, когда понимаешь, что он не любит тебя.
Несчастной становишься тогда, когда понимаешь, что ты не любишь его.
И все равно не можешь его от себя отпустить.
Солнце встает у кончиков больших пальцев его ног и заходит за темечком.
Весь мир – это место, где он есть, и место, где его нет.
Там где он есть, там нет тебя. Там, где нет тебя – хорошо.
Это не любовь.
Привязанность.
Эти полгода ты ткала нитки, чтобы привязать себя к нему.
А разорвать то, что так бережно создавала - жаль.
Каждая ниточка в этих крепких путах рождена трудом слез, переживаний, нетерпимости, сцепленных зуб, слез в подушку и на людях. Унижение перед ним. Страх перед собой.
Столько потрачено на эти нити.
Как можно их разорвать?
Как можно их разорвать?!
Ты просто не научилась жить без него. А как это было раньше – не помнишь.
Хотя, разве это было раньше?
Жизнь другого, незнакомого человека проходила мимо, ты даже если фиксировала ее ход краем глаза, то очень лениво.
А теперь ты помнишь каждую секунду. Каждое. Каждые. Каждый.
Это же плетет новые и новые ниточки. Которыми ты привязываешь себя к нему.
Тебе же так страшно оборваться, оторваться.
Крепче. Крепче! Крепче!!
Можно взять и обрубить.
Если на секундочку, ладно, на полсекундочки задуматься об этом – то можно взять и обрубить.
Снова наблюдать за своей… за жизнью лениво, краем глаза.
Можно.
Но ты цепляешься за него руками, ногами, зубами.
Сама превращаясь в эти чертовы ниточки.
Ты запутала его в клубке себя.
Превратилась в путаницу из тоненьких, легко рвущихся полосочек.
Еще немного, и, может быть, ты снова приснишься ему годика через пол.
Помашешь ручкой в толпе. Может быть, даже скажешь какую-нибудь глупость. Вроде «Кофеварка – необязательный атрибут кухонной утвари».
А утром его разбудит мобильник.
Друг с утра пораньше решит заскочить с пивом.
И спросонья он забудет сон в целом, не говоря уж о подробностях, и какой-то там тебе, машущей ему из толпы о кофеварке.

---

Здравствуйте, можно к вам?.. таланта нет, но есть желание!

[Hasegawa Ayumi]

Падающая звезда

- А что такое смерть?
Большие карие глаза смотрят на меня с вопросом. Что мне ей ответить?
- Ну? – она дергает меня за рукав. В темных зрачках отражается её упорное желание получить ответ. – Что это такое?
- Это слишком долго объяснять, - уклончиво говорю я и присаживаюсь рядом с ней на корточки. Моя младшая сестра еще слишком мала, что бы с ней можно было вести подобные разговоры. Ей всего четыре года.
- Скажи! Я хочу знать! – она топнула ножкой и упрямо поджала губки. Я грустно улыбаюсь.
- Зачем тебе это?
- Надо! – она стучит кулачком по моему колену, а потом все-таки отвечает: - Мне сказали, что мама умерла.
От этих слов внутри меня словно что-то обрывается и падает. Падает, падает, с огромной высоты и разбивается на тысячу осколков. Я не хочу слышать эти слова, тем более от неё, но нужно помнить, что она еще слишком мала, что бы понять.
- Алиса… - начинаю я, но она перебивает:
- Ты сейчас что-нибудь придумаешь! Я знаю! Ты всегда говоришь неправду, когда у тебя такой голос! Я хочу знать, что такое смерть!
Долго смотрю на её раскрасневшееся лицо. Потом беру на руки и встаю.
- Куда мы идем?
- На балкон.
Сейчас только девять часов, а уже совсем стемнело и поднялся прохладный ветер. Мы вышли на воздух и я посадила Алису на стул.
- Смотри, - показываю её на небо. – Видишь звезды?
- Да.
- А теперь смотри на них внимательнее.
Девочка сощурилась и стала пристально вглядываться.
- Ничего не вижу, - пожаловалась она через минуту.
- Смотри еще внимательнее.
Она вздохнула и снова пригляделась. И тут там, наверху, на небе, что-то ярко вспыхнуло, и тут же погасло. Моя сестренка тут же вскочила на ноги.
- Видела? – улыбнулась я.
- Да! Падающая звезда! – радостно воскликнула она.
- Хорошо. Как ты думаешь, что теперь стало с этой звездой?
- Ну… - Алиса напряглась и нахмурила брови. – Наверное, она попала в какое-то хорошее место, раз решила упасть!
- Правильно. Но эта звезда уже никогда не вернется на небо, верно?
- Да.
- Ну вот, - снова беру её на руки и захожу в комнату. – Это и есть смерть, Алиса.
Она с недоверием смотрит на меня.
- Как? – качает головой.
- Вот так, - сажусь на диван. – Когда человек умирает, когда наступает его смерть, он уходит из этого мира, как и эта звезда с неба.
- Ты хочешь сказать что мама ушла?
- Да, Алиса. Мама ушла.
Она молчит. Пытается понять смысл моих слов. Я даже не надеюсь, что поймет. Она слишком мала для этого.
Неожиданно девочка подняла голову и я увидела слезы, бегущие по щекам. Сестренка уткнулась лицом в мое плечо.
- Ма… ма… не вернется больше… никогда? – сквозь рыдания спросила она.
Мне снова стало больно. Я обняла её.
- Да. Она больше не вернется.

Алиса не успокаивалась всю неделю, только плакала. Постоянно плакала. Я старалась держать себя в руках, хотя предательские слезы и ком в горле время от времени снова появлялись.
Наступили похороны. Гроб опускали в могилу. Сестренка крепко держалась за мою руку. Когда мы уже сели в автобус, она робко попросилась ко мне на колени, что бы быть ближе к окошку.
- Знаешь, - вдруг шепнула мне она на ухо, когда транспорт двинулся. – Я больше не буду расстраиваться. Если наша мама – падающая звезда, то она должна была попасть в очень хорошее место, правда?
Она посмотрела на меня и улыбнулась. Так, как умеют улыбаться только маленькие, невинные и наивные дети, которым нечего скрывать и которые еще не столкнулись с ужасом реального мира.
Я тоже улыбнулась и обняла её.
- Я тоже так думаю, Алиса.